Текст книги "Она дана ему свыше (СИ)"

Автор книги: Энжи Вэс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Вдруг Мадлен послышался треск, будто кто-то наступил на сухую ветку. Она огляделась, но никого не увидела. Этот звук заставил ее насторожиться, но Мадлен продолжила искать. Снова треск. Испугавшись, она гордо выпрямилась.

Мадлен не выказывала боязнь со стороны, чтобы не пугать Кевина. Она умела держать себя в руках, несмотря на то, что на нее начинал накатывать ужас.

Внезапный крик Кевина отвлек ее:

– Мадлен, я нашел длинную палку! – Он покачал предметом в руке. – Подойдет?

Она одобрительно качнула головой. Взяв ее в руки, ей не терпелось достать медведя и поскорее убраться отсюда.

Подступив к самому краю озера, Мадлен ухватилась за конец палки. Нагнувшись вперед, она старалась зацепить другим концом игрушку. Мадлен почувствовала, как позади Кевин взял в руки ее юбку для подстраховки, однако вряд ли ее это спасет. Носки ее туфель почти касались воды. Двигая своим инструментом, Мадлен мысленно молилась не свалиться в озеро: она никогда не простит себе испорченное дорогое платье. В конце концов, ей удалось вызволить мишку и вернуть его Кевину.

– Ну все, пойдем назад, – поспешно сказала она, все еще удерживая в руках кусок дерева.

Кевин, сжимая мишку в объятиях, с недоумением взглянул на нее.

– Зачем тебе палка? Мы же спасли мишку, теперь выброси ее.

Мадлен, вцепившись в нее покрепче, затараторила:

– Нужна. Вдруг пригодиться? К тому же, у меня что-то нога разболелась. – Мадлен сморщила лицо и перевалила вес тела на другую ногу, опираясь на огромную трость.

Бросив на нее косой взгляд, мальчик переключился на игрушечного мишку, которому он был предельно рад. Он пошел вперед, а Мадлен «хромала» сзади, стараясь не отпускать его от себя далеко.

Разумеется, с ее ногой все в порядке. Мадлен не желала вселять страх в сердце мальчишки, но и проявлять беспечность к их безопасности тоже. Вот поэтому она взяла с собой палку. По дороге до дома Мадлен часто в тревоге оглядывалась, но перестала, когда она и Кевин подошли к дому. Мадлен отбросила свое оружие в сторону, похлопав ладони друг о друга. Вполне возможно, что это была птица или лесной зверь, и она зря паниковала. Мадлен решила не говорить о своих подозрениях никому, особенно Джеку. Она решила, что ее просто-напросто засмеют.

С порога Мадлен услышала дикие крики, схожие с гневным лаем маленькой собачонки. Посреди холла стоял Кевин с опущенной головой и прижатым у сердца мишкой, а также гувернантка Фиби, которая служила источником громкого шума и держала пальцы у висков. Рядом с ней также находилась вечно недовольная Марша, которая, заметив ее, стала интенсивно раздувать ноздри.

«Не таким ли приемом она разжигает камин?» – снизошла ей на ум острота.

– Что происходит? – Мадлен встала с Кевином, прикоснувшись к его спине.

Озлобленная пара глаз устремилась на Мадлен.

– В лес ходить запрещено! Там опасно, а вы ушли и еще никому не сказали. Я отвечаю головой за этого мальчишку, а ты уводишь его в густой лес и еще преспокойно спрашиваешь, что случилось?!

Мадлен свела брови вместе. Она прижала Кевина к себе.

– Он ходил туда не один, а со мной. – Голос Мадлен приобрел жесткость, что Марша и Фиби слегка удивились. – Мы просто искали его любимого мишку. К тому же, в лесу нет никакой опасности.

Насчет последнего Мадлен была не совсем уверена, но она надеялась, что не лжет.

Марша открыла рот, но Фиби уперла руки в бока и вставила за нее:

– Ты знаешь, сколько у него таких игрушек? Ему уже завтра доставят тележку бурых мишек, стоит только попросить его милость.

– Мне подарила его мама! – закричал Кевин. Мальчик побежал вверх по лестнице, и устремился в семейное крыло дома.

Мадлен полоснула Фиби сердитым взглядом, крепко сцепив зубы.

– Я вчера нашла разбитую вазу, – наконец, вступила Марша. – Ее осколки валялись в саду под кустом. Мадлен, если ты принимаешься смотреть за детьми, то хотя бы делай это как надо!

Мадлен открыла рот. Самые резкие, колкие слова вертелись на языке, что она не знала, с какого начать. Ей так много хотелось им высказать! Смотреть за детьми – не ее обязанность, да и за кем вообще смотреть? Только за Кевином, ведь Миранда уже не ребенок.

– Что за крики? – Джек спускался с лестницы.

Мадлен увидела его ленивую походку и с трудом оторвала взгляд.

– Мисс Мадлен, ваша милость, – певчим голосом начала оправдываться Фиби, разглядывая столик с цветами в дальнем углу, – водила Кевина в лес. Миссис Марша жалуется на разбитую вазу, которую она нашла под кустом в саду.

Джек изогнул бровь.

– А при чем здесь мисс Берк, говоря о вазе? Это ведь, Марша, твоя работа – смотреть за целостностью домашней мебели.

Ноздри Марши снова задергались.

– Мисс Берк не уследила за детьми, которые ее разбили. В то время она была с ними.

Фиби согласно кивнула. Мадлен скрестила руки вместе, переводя возмущенный взгляд с одной на другую.

– Фиби, – под раздраженным взором Джека она опустила голову, будто призывала к милосердию или готовилась к казни, – присматривать за Кевином, насколько я помню, входит в твои функции. Или мне пора нанимать новую гувернантку, раз ты не справляешься со своими прямыми обязанностями?

Та лишь безмолвно покачала головой. Поклонившись, Фиби наскоро и бесшумно испарилась. Джек вопросительно посмотрел на Маршу, она со втянутыми губами тоже покинула их, возвращаясь к своим обязательствам.

– Трудный день, м? – Джек повернулся к ней.

– Они обидели Кевина. Он расстроился и убежал.

– Куда? – спокойно спросил он.

Мадлен указала рукой на лестницу.

– Обычно, когда он расстраивается, то убегает в свою комнату. – Она уловила мимолетное удивление на его лице.

Они поднялись наверх и дошли до комнаты Кевина.

Остановившись, Мадлен сказала Джеку:

– Вы должны поговорить с ним.

– Я? – В изумлении он распахнул глаза. – Слушай, я не умею успокаивать детей, проще заставить лопату выстрелить. Будет лучше, если зайдешь ты.

– Кевин жаждет вашего внимания. Он успокоится гораздо быстрее, если именно вы, его брат, обратите на него внимание. Кстати, – Мадлен опустила глаза, – я ему пообещала, что вы проведете с ним весь день…

– Что? – Брови Джека взмыли вверх. – Скажи, а это нормально – давать обещание за других людей? Может, я чего-то не понимаю и что-то изменилось в работе компаньонок, пока я был на войне?

Мадлен виновато улыбнулась.

– Идите. – Она подтолкнула его и почти прижала к двери, так что ему пришлось войти. Мадлен села на диванчик рядом и стала ждать.

Бедняжка Кевин! Если бы не Джек, она не смогла бы удержаться от резких высказываний в адрес двух мегер.

Он заступился за нее, и это отдалось в ней приятной теплотой. На ее взгляд, даже слишком сильной. Она заметила за собой, что сидя качается вперед-назад. Отбросив опасные ощущения, Мадлен задумалась о другом.

Она видела стену между Джеком и Кевином, даже с Мирандой. Ей очень хотелось, чтобы преграда исчезла, чтобы они втроем были близки, и тогда все будут счастливы. Но они никогда не сблизятся, пока Джек не перестанет для начала избегать их.

Джек все время был занят чем угодно, но не семьей. Он проводил дни в кабинете, в библиотеке или в своей спальне, и там же – все приемы пищи. Мадлен боялась, что он так и останется таким же отстраненным даже после месяцев пребывания дома. Но каким он был на самом деле?

Мадлен слышала о его задоре, об открытости только в прошлом. А что же в настоящем? Ей не хотелось верить, что виконт Херефорд – черствый и сухой капитан, который останется таким навсегда. Нет, определенно в нем есть жизнь! Она видела ее в искрометных карих глазах Джека.

Через несколько минут дверь едва слышно отворилась, и он вышел из комнаты. Увидев его, Мадлен соскочила с места.

– Ну и как? С ним все хорошо?

С нейтральным лицом Джек прочистил горло.

– Кевин в порядке, я поговорил с ним. Мне показалось странным, что он очень быстро отошел от своих переживаний.

Мадлен облегченно опустила плечи. Они бесцельно пошли вперед по коридору.

– Это потому, что вы были рядом, а не кто-то другой. Если бы Кевина успокаивала я или Миранда, он бы не оправился так скоро. Это поступок настоящего брата. Вы молодец.

Пристально посмотрев на нее, Джек растянулся в легкой улыбке.

«Он улыбался! Улыбался! Впервые и по-настоящему!» – ликовала она внутри.

– Что?

– Вы похвалили меня так, словно я опять сижу за партой в Оксфорде.

Они шагали медленно. Из окон на них падал розоватый свет закатного солнца. Мадлен восхитилась его мужественным профилем и привлекательностью. Мягкий свет загладил шрамы на лице.

Мадлен прищурилась и спросила:

– Значит, вы хорошо учились?

Джек подбирал слова.

– Я хорошо прогуливал… – Они беззаботно рассмеялись. – Большую часть времени я веселился с друзьями. Это и отвлекло меня от глубоких познаний наук. – Джек задумчиво всмотрелся в ее лицо. – А кто вас обучал французскому и всем другим премудростям, которые получают обычно дворянские дети?

– Моя мама работала гувернанткой, поэтому обучала меня дома тому, чему учила других детей. Но я также посещала церковную школу.

– А-а, вы верующая, – сказал Джек с ноткой разочарования.

Мадлен ответила как само собой разумеющееся:

– Конечно. А вы разве не верите в Бога?

– Нет. – Его легкое и хорошее настроение куда-то вдруг улетучилось. – Пройдя через войны, муки людей и свои собственные, я убедился, что его нет. Иначе он бы не допустил всех этих бед и страданий.

В ответ на его слова она только опечаленно вздохнула. Мадлен не стала переубеждать его и спорить с ним. Ей было жаль, что Джеку пришлось пройти через огонь страданий. Он обжегся и свалил всю вину на Всевышнего.

Внезапно Джек развернулся к ней с суровым лицом.

– Как ваша рана? – выпалила Мадлен, хотя и не собиралась этого спрашивать.

Лицо Джека исказилось в удивлении.

– Какая рана?

– Не прикидывайтесь. Вы неожиданно для всех вернулись с войны, а вчера вас скрутила невероятная боль в боку. Вас комиссовали, но вы никому не сказали. Почему?

В его глазах Мадлен прочла, что она попала в цель. Она не чувствовала превосходства над ним и не хотела. Мадлен просто желала знать правду.

– Не говорите Миранде. – Это должно было прозвучать как просьба, но походило на требование. – Я не хотел волновать свою семью, а сейчас это уже не играет никакой важности.

Мадлен не успела пораздумать над сказанным. Джек взял ее руку, будто призывал ее отмести все сомнения и поверить в его слова.

– Пожалуйста.

Мадлен согласно кивнула.

– Хорошо. Но с одним условием: если боли не прекратятся, вы мне скажете об этом.

– Договорились, – сказал Джек, слабо улыбнувшись ей.

Он все еще держал ее за руку, а она чувствовала, что начинает тонуть в его темных глазах. Розоватый свет солнца разбудил в его коричневой радужке зеленоватые оттенки, словно раскопанные изумрудные камушки в недрах земли. Они застыли, точно статуи, Мадлен не хотела сдвигаться с места. Умом она желала оторваться от него, но не могла даже вынуть свою руку или отвести взгляд. Но Джек очнулся раньше нее, поэтому развернулся и торопливо зашагал вперед.

Посреди коридора Мадлен слышала лишь громкий стук своего сердца, который, казалось, раздавался на весь дом. Почему оно так бьется? Ведь Она и Джек были на разных берегах. Между ними была непреодолимая глубокая пропасть, которая никогда не позволит им смотреть друг на друга так, как это было сейчас.

Глава 7

Джек не понимал, что происходит. Почему он лицезрел Мадлен так, словно она была единственной женщиной в этом мире? Быть может, ему просто было нужно поехать в город и снять проститутку? Если все дело только в этом, то Джек мигом решит эту проблему. Да, наверняка влечение, которое он испытывал к Мадлен, было связано с его долгим перерывом.

После ранения он, конечно, не занимался любовью с женщинами. Позже, когда это время от времени случалось, то приходилось делать все с наибольшей аккуратностью. И Джек не мог в полной мере насладиться процессом, он сдерживал огонь внутри. Зато сейчас Джек физически чувствовал себя вполне здоровым.

Он потер наполненные песком глаза от очередной бессонной ночи. Джек стоял у окна своей спальни, наблюдая за тем, как Мадлен, Миранда и Кевин проводили вместе время. И снова без него. И снова по его инициативе. Внезапно Кевин удрал от них.

«Наверняка пошел за конфетами на кухню» – пришла к нему мысль и заставила усмехнуться.

Вчера Джека сразило то, насколько хорошо Мадлен успела узнать Кевина всего за две с половиной недели. Когда она сказала, что в расстройстве Кевин бежит именно в свою комнату, у него чуть не отвисла челюсть. Точнее, она чуть не отвисла в момент, когда он осознал, что ничего не знает о своем брате. Хотя это было очевидным, ведь Джек ушел на войну, когда тот был слишком маленьким. Но этот факт не переставал разливать в нем горькую досаду.

Миранда сидела на скамье, накручивая на палец волнистый локон, а Мадлен ходила взад-вперед, читая вслух какой-то журнал. Простенькое домашнее платье обозначало границы ее прелестных широких бедер.

«Были ли у нее мужчины?»

Вряд ли, поскольку Мадлен была христианского закала. Оглядев ее красивое лицо, украшенное мантией черных длинных волос, в Джеке закрались сомнения. Мадлен казалась ему слишком красивой, чтобы не воспользоваться своими чарами. Вспомнив их первую встречу и то, какой она была зажатой с ним, Джек вынес, что Мадлен чиста даже для первого поцелуя.

Она подняла глаза к его окну. Силой воли оторвав от нее свой взгляд, Джек развернулся и пошел к выходу. Он приказал седлать коня. Джек хотел покинуть стены своей комнаты, кабинета и в принципе дома. Ему было необходимо проехаться верхом. Он нуждался в этом, как в воздухе.

«Быть может, все-таки заехать на Уэст-стрит и снять куртизанку?»

Его немного тормошило необъяснимое притяжение к Мадлен. Джек хотел от него избавиться, но не мог. Словно магнитом его тянуло посмотреть на нее, сказать ей что-то, отметить про себя особенности ее внешности или поведения, запомнить то, что она говорит. Да, Мадлен хорошо дополняла этот дом и его обитателей. С ней всем было легко и просто, даже ему, Джеку. Мадлен была легкой, как перышко. Она интересный собеседник, добрая и скромная. Вполне понятно, почему Миранда была от нее без ума и яростно встала на защиту, когда Джек собирался ее увезти обратно.

Прыгнув в седло, Джек похлопал Кайроса, на что конь бодро мотнул головой. Он поехал галопом в город, не зная, куда именно направлялся. Джек не желал видеться с кем-то, кто станет спрашивать его о самочувствии и выражать сожаление о Крисе. Он не хотел сталкиваться с этими формальными и безразличными фразами. Джек мог бы заехать в клуб, там было наиболее спокойно днем.

Подъехав к Блайнд-хаусу, Джек привязал жеребца. Погладив непослушную гриву Кайроса, он оставил его с обещанием скоро вернуться.

Внутри, все было тихо. Джек обвел глазами темный зал: почти все столы заняты азартными играми. В основном играли в карты. Он сел за один пустой, находящийся у завешенного окна. Джек заказал виски, который принесли в ту же минуту. Он сделал обжигающий горло глоток.

– Твою мать, это же Херефорд! – воскликнул джентльмен в синем сюртуке и крепкого телосложения.

Дернувшись, Джек выдохнул. Гарри Эштер – еще один старый друг с мощным, выносливым телом и добродушным нравом. Он занимался боксом, однако последний проигрыш со своим заклятым соперником, как он слышал, заставил его увеличить нагрузку и работать еще интенсивнее.

– Гарри. – Джек встал, и они скрепили приветствие рукопожатием. – Опять добавил себе пару мускул. Не понимаю, как ты еще ходишь?

Они присели за стол.

– Приходится. Я готовлюсь к реваншу, поэтому стараюсь держать себя в форме. А ты, вижу, тоже оправился. Куда всадили?

Джек показал место ранения. Гарри негромко присвистнул.

– Да уж, ты везунчик! Благодари своего ангела-хранителя. Среди нас немногие знают о том, что тебя комиссовали, лишь единицы.

Джек удивленно уставился.

– Я было подумал, что об этом знают все в Херефорде и в Лондоне.

Гарри покачал головой, опершись на руки, сложенные на столе.

– Не-е-т, посвящены только наши. Мы не хотим, чтобы тебе это как-то навредило. Но молчать, не вызывая подозрений о твоем возвращении, тяжело. Ты бы сам дал нам добро оповестить о том, что тебя комиссовали. Иначе слухи расползутся такие, будто ты сбежал.

Внутри него поднялась ярость.

– Я не трус! Но… Если это единственный способ остаться с честью, то ладно. – Джек отмахнулся. – Расскажите всем правду. Я только не хотел, чтобы домашние узнали об этом.

– Почему? – изумился Гарри.

Если кто-то пустит сплетню, что Джек прикрылся положением и ушел из армии, он не переживет этого бесчестия. Джек застрелится, но не станет с этим жить! Для кого-то такое может показаться нормальным, ведь он виконт, а для некоторых станет поводом почесать языки. Услышав о его позоре, что о нем подумает Мадлен? Хотя она уже знала правду. Его больше беспокоила Миранда, которая ни сном ни духом о его ранении.

– Я им не рассказал, – ответил Джек.

– Ах ты грязный жулик! – разнесся грозный крик на весь зал.

Джек и Гарри оглянулись на соседний стол, от которого попахивало дракой. Один рыжеволосый джентльмен схватил другого за галстук и повалил на стол, отчего яркая колода карт посыпалась на пол.

– Эй, успокойтесь! – Гарри поспешил на выручку.

Он завел руки нападавшего сзади, плотно удерживая его. Джек также обхватил в кольцо другого, но более крупного мужчину.

– Он скрыл от меня полколоды в своих чертовых рукавах! – с брызгами слюней орал прыткий рыжеволосый мужчина, его глаза покраснели.

– Вранье! Как ты смеешь меня обвинять? Готовь пистолет и врача себе в помощь! – угрожал второй.

Все глазели на них в ожидании кровавого зрелища. Джек с трудом подавлял крепыша. Его дергания локтем задели рану в боку, Джек поморщился. Охватившее его раздражение заставило немыслимой силой усадить брыкающегося мужчину на стул.

– Сядь, я сказал! – рявкнул Джек, что тот все-таки подчинился, сверля глазами неприятеля. – И ты. – Под его жестким напором Гарри настороженно разомкнул руки, и тот опустился на стул с недовольным лицом. – Если у вас претензии друг к другу, то не устраивайте истерику, уважайте место! Хотите стреляться? Так в путь! Только не надо выяснять отношения на публике, как торговки на рыночных лавках. Остыньте и решите, надо ли вам на рассвете рисковать жизнью из-за бумажек, в то время как где-то далеко за вас проливают кровь солдаты.

Джек и Гарри вернулись к своему столу. Выпивая виски, они краем глаза поглядывали на этих двоих. Один собирал карты с пола, и, кажется, они начинали партию заново. Джек презренно фыркнул, наполнив стакан янтарной жидкостью, а Гарри посмотрел на него воодушевленными глазами.

– Ну ты дал, Джек! Одним взглядом ты буквально пригвоздил их к стульям. Как ты это сделал?

Джек выпил большой глоток виски, пытаясь заглушить боль в бочине, дыша с перебоями.

– Я же был капитаном роты. Мне приходилось наставлять солдат, пресекать всякие стычки среди нервных, измотанных и напуганных мужчин, отдавать им приказы. А здесь всего-то пара озлобленных повес.

Гарри стукнул ладонью по столу и захохотал.

– Не хотел бы я попасть к тебе в роту, даже в один батальон!

Джек сделал слабую попытку улыбнуться, но его все еще резало в боку. Глотнув еще раз алкоголь, он заметил, как стакан подрагивает в руке.

– Ты побледнел, Джек, – с опасением протянул Гарри. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Джек набрал через нос воздух, что внутри все адски сдавило, и ответил:

– Отлично.

«Я ведь обещал Мадлен рассказать о болях, да?..»

Так подумать, то они же не систематичны. Это простая случайность, потому что его рану пихнули в стычке. Джек решил умолчать про случившееся. Он вытер платком капли со лба.

– Пошли, – сказал Гарри, встав с места. – Я отведу тебя в одну из комнат и вызову врача. Пусть осмотрит тебя.

Сжав зубы и проявив волю, Джек поднялся.

– Нет, я в порядке.

Три шага спустя его колени подогнулись, и Гарри подхватил его. Служа опорой, он повел его наверх. Открыв первую попавшуюся спальню, их глазам стало дурно: в темной комнате на кровати лежал немолодой мужчина, а сверху на нем сидела белокурая красотка без всякой одежды. Оба нагие, даже не постеснялись прерваться при вошедших мужчинах, делая вид, будто их не видят.

– Ради всего святого, закрывайтесь на ключ! – не сдержался Гарри, захлопнув дверь разврата.

Благо, следующая комната была пуста. Гарри аккуратно уложил его на кровать.

– Кто это был? – спросил Джек, уже не скрывая болезненной гримасы.

– Саутгемптон – известный любитель спать с молоденькими девушками. Ты лежи здесь, а я скоро вернусь.

Джеку было тяжело дышать. Он очень надеялся, что рана не расползлась внутри. Ему жутко претила мысль, что придется валяться в кровати какое-то время. Джек уже достаточно отдохнул, когда лежал в госпитале. Он ненавидел это. При иных обстоятельствах он был бы счастлив умереть при случайно пойманной пуле, но не с этой раной и не так. Джек повернул голову к открытому окну. Плывущие по небу маленькие тучки напомнили ему о Мадлен.

Его интересовало, как бы ее серые, точно дождь, глаза изумились, увидь она его сейчас в таком состоянии. Подержав Мадлен его за руку, ему сделалось бы намного легче. Джек был в этом уверен.

Когда Гарри вернулся, с ним уже был врач. Мужчина лет пятидесяти с поседевшими висками вымыл руки в тазу и вытер полотенцем.

Присев на стул рядом с кроватью, он бесцеремонно сказал:

– Показывайте, что вас беспокоит.

– Со мной все хорошо, я просто устал, – лгал упрямо Джек, делая короткие вдохи и выдохи.

Доктор хрипло засмеялся, а Гарри возмутился:

– Поэтому ты внизу чуть не упал на пол с мертвенно-бледным лицом.

Джеку помогли снять сюртук. Он расстегнул жилет и задрал рубашку, оголив им свой глубокий шрам. Врач нахмурил седые брови и стал осматривать.

– На войне «выиграли»?

Джек кивнул.

– Сонливостью страдаете?

Джек оскалился, ответив:

– Я страдаю без нее, доктор.

– Джонсон, – поправил он. – Голова кружится? Сердцебиение стабильное?

– Голова в порядке, пульс тоже.

Мистер Джонсон вгляделся в него.

– Шрам у вас полностью залеченный. Как давно начались боли?

– Пару дней назад, я выполнял отжимания от пола, тогда и началось, – рассказал Джек, желая поскорее закончить осмотр.

Гарри добавил за него:

– А сейчас его случайно задели в это же место.

Он уже корил себя за то, что вышел из дома.

Доктор, осуждающе цыкнув языком, сказал:

– Вам ведь запрещены физические нагрузки. Шрам хоть и затянулся, но он свежий. Рискуете открыть внутреннее кровотечение, ваша милость. Благо господу, пока его нет. – Мистер Джонсон поднялся и стал умывать руки.

Гарри обратился к нему:

– Так что же с ним делать? Чем лечить?

Доктор вытер руки полотенцем.

– Ничего, ему нужен покой. Никаких силовых нагрузок, по крайней мере, минимум две недели. Только пешие прогулки. В ближайшие три-пять дней никаких алкогольных напитков. Сейчас вы можете приложить ему лед.

Джек запротестовал, приподняв голову:

– Ни к чему это! Сколько мне тут валяться?

Доктор жестом покачивающейся ладони прикидывал.

– Часа три.

– Сколько?! – возмутился он до пят.

– Может, вам дать лауданум?

– Нет, – наотрез отказался Джек.

Он слишком хорошо помнил искореженные лица людей от прожигающих насквозь мук. Люди, которые впоследствии стали зависимы от опиума. Достаточно одной лишней дозы, и ты раб недавно спасшей тебя жидкости. Джек напрочь отказывался от обезболивающего даже в самые черные ночи его жизни.

Гарри проводил мистера Джонсона. Джек слышал за дверью их голоса. Гарри говорил тихо, что было не разобрать. Через некоторое время друг вернулся и виновато вручил ему пару серебряных тарелок.

– Извини, это все, что было холодного, Джек. Больше ничего не нашел. – Он приложил к шраму ледяную поверхность из серебра, отчего нога Джека резко шевельнулась.

– И как я докатился до такого?..

Гарри посмеялся. Он не хотел оставлять друга одного, поэтому любезно составил ему компанию. Джек чувствовал себя виноватым, вынуждая Гарри сидеть здесь, несмотря на то, что очень просил его уйти. В конце концов, у него есть свои дела вместо того, чтобы сторожить Джека. Но нельзя было отрицать, что он не стал бы лежать в клубе три часа. Джек уехал бы домой тотчас же.

По истечении времени, ровно по настоянию Гарри, Джек почувствовал себя немного лучше. Прежняя сила почти заструилась в нем и он, распрощавшись с Гарри, медленно добрался до дома. Приехав вечером с Блайнд-хауса, Джек сам отвел Кайроса в конюшню.

Идя домой, за садом Джек застал Мадлен в компании незнакомого парня в странном одеянии. Судя со стороны, казалось, он был ей знаком. Одолевшие Джека неприятные чувства заставили его пойти вперед. Увидев, как незнакомец ухватил Мадлен за руку и пытался утянуть за собой, Джек встревожился и ускорил шаг.