Текст книги "Она дана ему свыше (СИ)"

Автор книги: Энжи Вэс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Как ты?..

Мадлен подняла на него пылающие глаза и провела рукой по щеке со шрамом, сказав только:

– Я хочу еще.

Джек не посмел ослушаться. Сильными и резкими движениями он входил в нее, подпитываемый ее одобрительными криками. Ей было хорошо. Толчки ускорялись и становились жестче. Мадлен двигалась с ним, поднимаясь и опускаясь навстречу горячей плоти. От их страстного слияния по округе раздавались ее крики, смешанные с его редкими рычаниями. Руки Джека поползли вверх от ягодиц к ее спине. После соития он боялся увидеть спину Мадлен в ссадинах, но ее, кажется, это волновало меньше всего. Сейчас с гримасой удовольствия она рвалась к разрядке.

Он достиг пика первым. Выйдя из нее, он предал тело волнующему блаженству. Мадлен не двигалась. Когда приятная дрожь прекратилась, Джек проник в нее и довел до апогея наслаждения. Продержав ее в объятиях некоторое время, пока Мадлен не пришла в себя, он опустил ее на землю.

– Покажи мне свою спину, – неуклонно сказал он.

– Все хорошо, Джек. Это всего лишь мелкие царапины. – Мадлен развернулась.

Ее спина была местами красной, где-то даже поцарапанной. Но в целом никаких повреждений на ней не было. Джек поцеловал ее спину, и они начали одеваться.

Прошло несколько минут, прежде чем они медленным шагом отправились домой через лес. Одной рукой Джек держал коня за поводья, а в другой руку Мадлен.

– Посмотри, как я выгляжу. Если меня такой увидит Миранда или Саймон, они сразу поймут, чем я занималась.

– Не волнуйся. Мы воспользуемся лестницами для прислуги, нас не увидят.

Мадлен положила руку на лоб, изображая из себя великомученицу.

– Они итак меня недолюбливают. Застать меня с тобой, это все равно что помахать красной тряпкой перед быком. У них будет реальная причина не скрывать своей ненависти ко мне.

– Тогда мы уволим всех злопыхателей и наймем новых. – Джек поцеловал ее пальцы.

– В этом не будет никакой необходимости, когда я уеду через пару дней…

– Что? – Джек осекся, метнул в нее ошарашенный взгляд. – Ты уезжаешь с Лендским?!

Мадлен прикусила губу, глаза ее заметались по земле. Она собиралась уехать со своим братом. И это после того что они вместе пережили, после тех клятв, которые они дали друг другу. Джек высвободил ее руку, смерив Мадлен сердитым взглядом.

– Пять минут назад ты пообещала мне, что будешь со мной.

– Ты вынудил меня сказать это. – Ее ладони прильнули к его лицу. – Джек, я правда люблю тебя. Я никого и никогда не смогу больше полюбить, я не смогу ни с кем быть! Но все играет против нас. Нам не суждено быть вместе.

– Ты даже не попыталась бороться за нас. – Джек стряхнул ее руки с лица. – Выбрав более простой путь – сбежать от меня, ты и не подумала о чувствах Кевина, Миранды, моих…

– Я думаю о вашем будущем! – закричала Мадлен, и ее слезы полились градом. – Ты прекрасно знаешь, что для нас нет никакого выхода. Наш брак так или иначе обречен на провал. И, когда бы ты понял это, то пожалел бы, что вообще женился на мне. Ты будешь жалеть о своем решении, глядя, как Миранда чахнет в старых девах, как Кевин растет отшельником. – Мадлен достала ожерелье и протянула ему. – Забери его и отдай той, кто сделает тебя счастливым.

Джек от злости вытаращился на нее.

– Я уже отдал его ей. Если ты не заберешь это ожерелье, клянусь, что я вернусь и запущу его в озеро.

Плача, Мадлен положила драгоценность в карман и убежала от него прочь по тропе.

Мадлен была во многом права, но промахнулась в одном: Джек никогда не пожалел бы о женитьбе на ней. Невозможно сетовать на то, что делало тебя счастливым, на то, без чего ты не можешь жить. И он не мог без нее. Джек больше всего на свете боялся ее потерять. Мадлен вдохнула в него жизнь и теперь хочет его ее лишить. Жестоко!

Джек потянул Кайроса за собой. Грусть и отчаяние стали его спутниками по дороге к дому.

Однако если она бросит его, Джек не сможет найти места в спокойной жизни. Не будет ему умиротворения и, тем более счастья. Единственная любовь, подарившая это все, исчезнет и заберет с собой свет, без которого Джек завянет. Утолить его муки может только одно. Стало быть, перед ним расстилалась лишь единственная дорога – война.

Да, он был убежден в том, что через нее сможет встретить смерть. Ведь Джек и готовился к этой встрече, жаждал ее всей душой. Пока не повстречал Мадлен.

Выйдя в поле, Джек удивился тому, как быстро Мадлен добежала до замка. Право, не подхватила ли ее стая птиц по пути? Но даже сломя голову она бы не смогла молниеносно пересечь поле. Он высматривал ее у границ дома и вокруг. Мадлен точно испарилась.

«Она могла и не пойти домой, а скрыться где-нибудь в лесу» – подумалось ему.

Вдруг Джек увидел на тропе что-то блестящее в лунном свете. Он приблизился и узнал жемчужное ожерелье Мадлен, брошенное посреди темного поля.

Глава 23

Очень скоро Джек вернулся и незамедлительно проверил комнату Мадлен, которая стояла нетронутой в глухой полутьме. В ней и не пахло ее приходом. Он обошел каждый угол и спросил всех, кто ему попадался, но не нашел ее. Беспокойное чувство стремительно нарастало. Убедившись окончательно, что в доме Мадлен нет, на него накатила тревога. Куда бы она могла подеваться?

Сжав ожерелье в руке, Джек скомандовал всем слугам разыскать ее в округе дома, а сам засел в библиотеке. Он ждал новостей, боясь худшего, и в то же время ожидал этого. Джек готовился услышать плохое. Но все-таки в недрах души Джека горел кусочек надежды на то, что Мадлен уединилась где-нибудь в темном уголке двора. Он бы даже нисколько не рассердился, если бы она нарочно захотела таким образом его растормошить, напугать. Нет, Джек бы даже посмеялся. Но факты были налицо: Мадлен никогда не выбросила бы ожерелье, подаренное им. Она слишком ценила дороговизну вещей, и даже когда Джек сам собирался утопить жемчуг, Мадлен не позволила ему, положив его в карман. Стала бы она бросать ожерелье в поле! Нет, с ней что-то случилось. Джек чувствовал недоброе.

– Херефорд, – раздалось у него за спиной, – вы не видели Мадлен?

Саймон прошел в библиотеку. Джек прочистил горло.

– Ваша светлость, у меня есть подозрения, что она… пропала.

– Что значит «пропала»? – Холодок пробежал в его интонации, а в глазах застыло удивление.

Саймон смотрел на него так, что Джеку стало не по себе. Взглядом он будто выворачивал его душу наизнанку и требовал полного объяснения со всей информацией, которой он владел.

Стук в дверь отвлек их. Войдя, лакей поклонился Саймону и боязно подступил к самому хозяину.

– Мы не нашли, ваша милость.

– Тогда какого хрена ты сюда пришел! – взревел Джек, не постеснявшись герцога. – Продолжайте искать!

Съежившийся слуга под взглядом яростных темных глаз попятился назад. Джек встретился с холодными льдинками Саймона, выжидающих ответа на ранее заданный вопрос.

– В поле я нашел ее ожерелье. – Его рука на мгновение раскрылась, показала жемчуг, и сжалась в кулак. – Обыскав дом, я не нашел Мадлен. Боюсь, с ней что-то произошло.

– Откуда у обычной компаньонки морской жемчуг? – спросил Саймон, вытянув бровь.

Подняв подбородок, Джек взглянул на него, солгав:

– Миранда подарила.

– Хм… Что она могла делать в поле ночью?

– Не знаю, – снова соврал он. – Я катался верхом и там наткнулся на ожерелье. Я собирался вернуть его ей, но, как видите, не нашел.

Джек старался быть убедительным, однако под прицельным взглядом Саймона это было очень нелегко. Он исследовал его с макушки до носков. Не мог же сказать Джек, что он занимался любовью с его сестрой под деревом в лесу! Время тикало, а следов никаких. Ее могли похитить. В этот самый момент ее могли… Страх за Мадлен становился непреодолимо сильным. Пальцы Джека сами потянулись перебирать бусины ожерелья, погружая его в глубокие раздумья.

Саймон сел и задумчивую позу, интенсивно отбивая ногой пол.

– Надо что-то делать. Надо искать ее. Кто мог ее похитить? Может быть, у нее были недоброжелатели?

Джек вспомнил перечень возможных злодеев, начиная от презренных слуг и заканчивая семейкой Хопкинс. Странного японца Миуру Джек не причислял ни к кому, хотя тот был темной лошадкой. Броуди он вовсе не брал в расчет, ведь он сын викария и к тому же друг Мадлен.

– Нужно пересчитать прислугу, – сказал Джек. – Если все окажутся на местах, то навестим мистера Миуру.

– Кто такой Миура? – нахмурившись, спросил Саймон.

– Ваша милость! – Вдруг в дверях показался Пол. – Мы нашли вот это неподалеку от сада. – Он протянул ему серый платок.

Джек точно знал, что он не принадлежал Мадлен. Принюхавшись к кусочку ткани, по спине Джека пробежались мурашки от холодного ужаса.

– Что это? – встревожился Саймон.

– Хлороформ.

Глаза были покрыты размытой пленкой, когда Мадлен открыла их. Она пыталась прийти в себя. Голова болела так, что вот-вот могла дать трещину, а в теле ощущалась навязчивая слабость. Свечи на столе разливали теплый свет по знакомой комнате. Когда пелена сошла с глаз, Мадлен ужаснулась, не поверив себе. Она сидела в своем старом доме. Но как ей удалось оказаться здесь? От непонимания страх вполз в ее душу, и вопросы поочередно рождались в ее голове. Ощутив скованность, ее взгляд упал к туловищу. Увидев себя обвитой веревкой вплоть до ног, Мадлен пришла в ужас. Рывками она задергалась на стуле и попыталась развязать крепкие узлы, но это только лишило ее последних сил. Ломящая тело слабость одолела Мадлен.

– Помогите! – кричала она, что было мочи. – Кто-нибудь, помогите мне! – Ударным пульсом виски больно застучали.

Никто не отзывался.

В комнате все осталось так, как было при ней. Кровать была с иголочки заправлена, пустой стол и белая печь покрылись толстым слоем пыли. Не менее грязным оказался пол под ее ногами. Если бы она вернулась сюда, то именно такую обстановку и застала бы. Этот домик уже не казался ей маленьким раем, в который Мадлен когда-то торопилась после рабочего дня. И дело было вовсе не в грязной обстановке.

Все выглядело просто и пустынно. Ничего лишнего и совсем не так, как в Херефорд-хаусе. Кровать, на которой Мадлен засыпала за долю секунды, наводила на нее лишь воспоминания о чем-то далеком, как и полностью весь дом. Когда-то все здесь было родным для Мадлен, а сейчас она чувствовала лишь печаль и тоску по прошлому. Внешне ничего не поменялось, но складывалось ощущение, что каждый уголок стал другим.

«Далекие воспоминания… А при жизни мамы они вообще показались посторонними».

Они с мамой жили тихо и дружно. У каждой были свои обязанности, которые обе знали и выполняли день за днем. Они много разговаривали, когда садились вот за этот самый стол. Слеза покатилась по ее щеке. Да, она была не такой, как сейчас.

Живя с мамой посреди сей старины, Мадлен и не припоминала себя прежней. Какой была та Мэд? Она не дала себе ответа на этот вопрос. Однако вряд ли бы та девочка стала лживо выдавать себя за другого человека, разрушать репутацию добродетельной семьи. Та Мадлен никогда не отдалась бы мужчине до свадьбы, даже будучи влюбленной. После наворотивших дел, она собиралась вернуться в этот дом. До недавнего времени, пока не приехал Саймон. И теперь Мадлен должна была на днях уехать с ним в Ленд-парк.

Она начала припоминать сердитое лицо Джека в лесу. В карих глазах выступала обида на нее и досада. Мадлен оставила его там и побежала к дому. А потом…

Голова загудела от жгучего приступа боли.

Потом некто крепко обхватил ее сзади, зажал ее рот и нос тряпкой. Теперь Мадлен сидела в старом доме, который когда-то считала своим, связанная на стуле.

От восстановившейся памяти испуг завладел ею целиком. Плотно связанные руки заболели в области запястий. Мадлен запрыгала на стуле, но ноги были тоже привязаны. Она не смогла ни развязать себя, ни встать, ни тем более разорвать злосчастную веревку. От бессилия слезы западали на бархатную юбку Мадлен, а из горла вырвались отчаянные стенания. Она стала громко произносить молитвы, словно так они быстрее могли быть услышаны. Четкие молитвенные слова иногда прерывались кратким всхлипыванием.

«Вот если бы Джек был здесь…» – негодующе взмолилась Мадлен.

Наверняка он заметил ее исчезновение и сейчас ищет ее. Он найдет ее и обязательно спасет. Мадлен жутко хотела в этот момент оказаться в его сильных объятиях. Стальная грудь и крепкие руки защитили бы ее от любого посягательства на ее жизнь, укрыли бы от всякой беды.

– На помощь! – слабее закричала она вновь.

Как вдруг у двери раздался шорох, она возрадовалась надежде на спасение. Когда в дверь вошли, глаза Мадлен удивленно расширились.

– Броуди?!

– О, здравствуй, Мадлен! Славно, что ты уже очнулась. Ты голодная? Хочешь хлеба? Я только что принес его из дома. Правда, он уже остыл…

И тут она осознала, кто был ее похитителем. Мадлен едва не задохнулась от возмущения.

– Ты издеваешься?! Ты похитил меня, связал в моем доме и сейчас предлагаешь перекусить хлебом, будто похищаешь людей каждый день? – Она не могла сдержать бушующей злости.

Броуди был не в сутане, а в поношенном парадном костюме. Его спокойствие и безмятежность приводили Мадлен в еще большую ярость.

– Я понимаю, ты обижена. – Броуди положил завернутый в черное полотенце хлеб на стол. – Но ты должна понять, что я желаю тебе добра.

В его взгляде она не нашла ни малейшей песчинки вины или сожаления. Это и напугало Мадлен.

– Что ты называешь добром, Броуди? Веревка натерла мне руки, а голова ужасно болит. Кроме того, ты держишь меня здесь силой. Добро ли это? Развяжи меня. Я хочу домой!

– Ты итак дома. – Хлебной булкой Броуди обвел помещение. – А Херефорд-хаус не твой дом. Там ты нахваталась пороков, стала развязной и совсем забыла про церковь.

– Я всегда молюсь и соблюдаю посты! – горячо протестовала Мадлен. – Я стараюсь соблюдать и заветы. А церковь я не посещала из-за того, что не могла оставить Миранду надолго одну. К тому же я не хотела видеться с тобой и причинять тебе лишнюю боль.

Губы Броуди скривились в презрительной ухмылке.

– Но раньше ты вряд ли стала бы развратничать в лесу с виконтом…

Слова, словно удар ниже пояса, привели Мадлен в смущение, о чем закричали ее алые щеки.

– Ты видел?..

– Нет, я слышал. Было не так-то трудно вас найти. – Он не спускал с нее глаз, сжав кулак. – Пол солгал мне. Вот лжец! Никому нельзя верить.

– Пол? О чем ты говоришь?

Броуди осекся, совершив ошибку, но ответил:

– Я попросил Пола разузнать, что между тобой и виконтом. Он сказал, что у вас не было… слишком близкого контакта.

– Что?! – Мадлен глядела и не узнавала своего друга в этом человеке. – Чего же еще я не знаю?

Броуди бросал робкие взгляды на нее исподлобья.

– Я хотел забрать тебя раньше, и тогда ты бы осталась чиста для меня, но я опоздал. Этот японец должен был привезти тебя в тот день, когда пошел дождь, но испугался.

Миура? Он тоже был его сообщником? До этого дня Мадлен не знала, что такое настоящий шок. С застывшим в глазах потрясением она смотрела сквозь него, пытаясь проникнуть в его голову, прочитать мысли. Мадлен не верила, что до такой степени ошибалась в человеке, которого, казалось, знала почти всю жизнь. Она стала вырываться из силков.

– Я не останусь здесь, Броуди. Не останусь! И, если ты думаешь, что меня не будут искать, то ты…

– Я знаю, что тебя будут искать, – преспокойно перебил он, разрезая хлеб. – Но когда они нас найдут, будет уже поздно.

– Почему? – испугалась Мадлен.

– Давай поедим. Я очень проголодался. Сейчас я растоплю печь и приготовлю нам чай. – Он принялся разжигать огонь.

– Броуди! Что ты задумал?

Больше он ничего не сказал. Сын священника, ее близкий друг держал Мэд связанной в старом доме. Это больше походило на дурной сон, чем на жестокую реальность. Мадлен до сих пор переваривала то, что она узнала и что происходило вокруг.

Когда чай был готов, Броуди с сомнением осмотрел ее, потирая затылок.

– Я не могу тебя развязать, Мэд, прости. Ты можешь попытаться сбежать, ведь ты не понимаешь, что я хочу сделать тебя счастливой.

Она зло подняла на Броуди глаза и сардонически бросила:

– Как жалко! Еда – это единственное, что может меня сейчас осчастливить.

Он проигнорировал ее остроту. Броуди присел рядом и преподнёс к ее рту темный кусочек вкусно пахнущего хлеба. Вопреки заполнившим рот слюнкам, нос Мадлен задрался, и она отвернулась.

– Зря ты так, Мэд. Тебе надо хорошо поесть, ведь скоро рассвет.

Она сидела в гордом незыблемом молчании.

– Ты думаешь, что я тебе враг, но это же не так. Ты изменишь свое мнение, когда поймешь, что я не такой, каким кажусь тебе. Ведь я люблю тебя.

– Тот, кто любит, – Мадлен снова начала закипать, – не будет связывать веревкой любимого человека, притворяясь, что это нормально!

– Согласен, это ненормально. Тебе недолго осталось сидеть связанной, Мэд. Обещаю, на обратном пути я разрежу веревку.

– На обратном пути откуда? – ужаснулась она.

– Из Шотландии.

Глава 24

– Это здесь?

– Да, это здесь.

Ночные фонари города освещали улицу и тротуар, на котором стояли Саймон и Джек, взирая на высотный дом лорда и леди Херефордшир. Джек запрокинул голову, убедился, что посветлевшее синее небо готовилось встречать новый день, и двинулся вперед, а за ним и Саймон.

– Надеюсь, все обойдется без перестрелки. Думаю, что твое оружие нам даже не пригодится.

– Береженного бог бережет, – парировал Джек и сам себе удивился.

Прежде он и Саймон построили всех слуг в одну нескончаемую линию черно-белых одежд. С покрасневшим от горячей крови лицом Марша ручалась, что каждый опекаемый ею работник находился в Херефорд-хаусе на протяжении всего дня и ни разу не покидал его. Вооружившись пистолетами из коллекции отца Джека, они помчались в дом Херефордшира.

Признаться, Джек мало надеялся, что Мадлен похитил кто-то из прислуги. Он больше ставил на Миуру, которого он готовился разорвать при одном недобром жесте. Джек был настроен очень решительно, и он пойдет на все, чтобы найти Мадлен и вернуть ее домой.

Костяшками пальцев он громко застучал по двери, не обратив внимания на дверной молоточек. Ему пришлось повторить процедуру еще несколько раз, прежде чем дверь открыл помятый лакей.

– Мистер Миура дома?

Честно говоря, это не тот вопрос, который хотел задать Джек. Если бы не кодекс этики, он прозвучал бы как: «Где сейчас Миура?» И Джек впал в немалое удивление, когда лакей ответил:

– Он спит, ваша милость. Все хозяева еще спят. – Мужчина с сонным и уставшим лицом изумился их глупому вопросу и не менее глупому визиту в такую рань.

– Нам нужно поговорить с ним, – холодно сказал Саймон. – Дело очень срочное. Пожалуйста, предупредите его о том, что к нему пришел виконт Херефорд и герцог Лендский.

Последние слова разрушили все колебания лакея, и он суетливо проводил их до гостиной, а потом побежал будить хозяев. Саймон присел, а Джек, напротив, кружал по комнате, не скрывая своего беспокойства.

– Что, если он не имеет никакого отношения к ее исчезновению? – задал вопрос Саймон. – Тогда обратимся в полицию?

– Должен иметь. Это он, больше некому. – Джек не выпускал руку из кармана, в котором лежало ожерелье Мадлен.

– А что, если нет?

– Тогда я выбью из него все, что он знает об этом. Неспроста Мадлен не доверяла ему. Она говорила, предупреждала, что Миура несет какую-то опасность, несмотря на его внешнюю добропорядочность и обаяние. А я просто махнул рукой, не сделал ничего, чтобы проверить ее подозрения. Тогда, вероятно, мы бы сейчас здесь не сидели.

Саймон приставил к нему безотрывный острый взор, словно пытался прожечь дыру в нем.

– Херефорд, вы чрезмерно беспокоитесь о компаньонке вашей сестры, на вас лица нет. Для человека вашего положения это весьма необычно.

Испытав в душе неловкость, Джек попытался умерить свои чувства и выразить спокойствие.

– Проясните, какие отношения у вас с моей сестрой?

– Обычные отношения, – взгляд Джека смело встретился с Саймоном, – какие возникают между работодателем и работником, ваша светлость. Мадлен стала близкой подругой Миранды. Боюсь, она придет в отчаяние, когда узнает о ее похищении. Мне бы этого не хотелось.

– Вы ее любите?

Вопрос в лоб ошеломил Джека, и он не скрывал этого. Его спас вошедший в комнату японец, на котором они сосредоточили все внимание. Судя по лицу, Миура еще спал.

– Доброе утро, джентльмены. Отчего вы приехали сюда в столь ранний час?

– Где Мадлен? – Джек решил не тянуть формальностями время, и сразу перешел к проблеме.

– Мадлен? Откуда мне знать, где она. А что случилось? И почему вы приехали ко мне с этим вопросом?

Джек сдерживал вспыхнувшие руки, которые горели припереть Миуру к стенке.

– Она исчезла, – вставил Саймон. – Дело пахнет похищением. Скажите, мистер, вы что-нибудь знаете об этом?

Японец, открыв рот, опустил глаза вниз. Он сел в кресло, мнительно потирая колени.

– Говори же! – рявкнул Джек.

– Я не имею к этому никакого отношения, клянусь!

Темные глаза Миуры сквозили легким испугом. Саймон подался вперед.

– А кто имеет? Вы же знаете, не так ли?

– Это все мистер Слиппери! Я почти уверен, но я не знаю, где он.

– Кто такой Слиппери? – Саймон переглянулся с Джеком.

– Сын викария, – досадно выдохнул он. – Откуда тебе известно, что он замешен в похищении Мадлен?

Голова Миуры виновато поникла, как на отсечение, не хватало только палача для полного антуража. Джек с удовольствием бы принял на себя эту роль.

– Мистер Слиппери хотел, чтобы я помог ему наладить отношения с ней. Он собирался только поговорить со своей невестой, которая обиделась на него. Это было в тот дождливый день, когда мы с мисс Гудман катались на фаэтоне. Я и не мог предположить, что Слиппери зайдет так далеко. Он же без пяти минут викарий!

– Они что, собирались пожениться? – обратился Саймон к Джеку.

Отрицательно покачав головой, он скомандовал:

– Поехали. Нам здесь больше нечего делать.

– Ваша милость, простите меня! – крикнул Миура в последнюю секунду, прежде чем они вышли из гостиной.

На улице Джек и Саймон запрыгнули в седла.

– Где искать это подобие викария, ты знаешь?

– Не знаю – так узнаю.

Они поскакали вдоль улицы к Хопкинсам. Джек уверялся, что эта противная семейка наверняка знала, где жила Мадлен. Собрав остатки терпения, они сначала выслушали от них оскорбления в ее адрес о том, какая Мадлен неблагодарная дрянь. Если бы не рука Саймона, вовремя остановившая его за плечо и предотвратившая выплеск гнева, то они никогда бы не выудили нужную информацию. Наконец, дело было сделано, и оба целеустремленно погнали лошадей на восток к окраине города.

«Я иду за тобой, Мэд. Только держись!»

Джека обуревал страх за нее. Он неимоверно боялся, как бы этот проклятый душегуб не причинил ей вреда, и в то же время от ярости внутри него бурлила кровь. Когда Джек найдет его, он свернет ему шею! Он лично пустит ему пулю в сердце, если этот гад что-то сделал с его Мадлен. Как же Джек так промахнулся с Броуди? Он отмел его без сомнений, посчитав менее опасным, чем Миура.

Честно признаться, Джек не мог не учесть его статус сына священника. Никто не стал бы ждать от священнослужителя вреда или опасности. В добавок ко всему Броуди был другом Мадлен. По факту для нее это самый безвредный человек на свете, но именно он украл ее посреди ночи. Викарий утащил Мадлен у Джека из-под носа! Он не понимал, что его удивляло больше: то, что это сделал викарий или что он провел его, как глухонемого слепца.

Джек беспощадно гнал Кайроса, но ему казалось этого недостаточно. Невольно складывалось ощущение, что бегом он добрался бы быстрее. Каждая частичка его души рвалась вперед к цели, к Мадлен. Яркие лучи солнца вышли из-за холмов и коснулись их лиц, заставляя покорно щуриться. Время будто неумолимо нашептывало ему, что он опоздает, это действовало на нервы. Несмотря на проведенную ночь в напряжении, Джек не чувствовал усталости, а только острое возбуждение. Жуткий страх, злость, отчаяние – все смешалось в один нервный ком в голове и сердце. Он спасет ее, он должен успеть!

«Господи, защити Мадлен! – в отчаянии взмолился мысленно Джек. – Пожалуйста, убереги ее от беды. Услышь меня, Господи!»

Два всадника остановились перед маленьким, но с виду крепким домишкой. Джек спешился, приготовил пистолет.

– Только без горячки, Херефорд, – предостерегал Саймон, заведя курок.

Джек негромко фыркнул.

– Я служил на войне три года до битвы на Маврикий. В отличие от тебя, на моей стороне опыт.

– Я не сомневаюсь в твоих способностях. Меня настораживает твоя возбужденность. Голова должна быть ясной, постарайся не убить его.

– Разумеется, – с твердостью произнес он. – Я себя контролирую.

Джек не из тех, кто вламывается в дверь и начинает палить из пистолета с закрытыми глазами. Какие бы эмоции не охватывали его, он умел с ними управляться, не переступая черту. В противном случае Джек не дослужился бы до капитана.

Саймон пошел первым. Он прижался спиной к стене с одной стороны входа, а Джек с другой. Саймон кивнул, выражая готовность действовать. Взявшись за ручку, Джек внезапно распахнул дверь, и Саймон влетел в дом с направленным дулом пистолета.

– Черт!

Когда Джек следом вбежал внутрь, то увидел скудную пустую комнату с минимум мебели.

– Их здесь нет, – досадно объявил Саймон.

Джек не спеша прошел в помещение, засыпанное пылью. Стол усеян свежими хлебными крошками, а рядом стояла потухшая свеча. В некоторых местах пыльная поверхность четко смазана руками. Он присел на согнутых коленях. Рядом со стулом пол был усыпан ворсинками от разрезанной веревки.

– Они были здесь, – заключил Джек, поднявшись на ноги. – И не так давно.

– Значит, мы близко. Знать бы только, куда он ее увел.

Джек устремился на улицу.

– Что ты делаешь? – спросил Саймон, застыв у него за спиной в дверях.

Оглядевшись вокруг, он стал медленно осматривать землю.

– Ищу следы, – пробормотал Джек.

Саймон хмыкнул, заправляя пистолет за пояс.

– Ты не найдешь никаких следов, Херефорд, земля высушена. Вот если бы был дождь… – Он резко замолчал. – Эй, Джек, глянь сюда!

Саймон устремился в клочок земли с песком. Выведенные линии диктовали слово.

– Она оставила нам след, – возрадовался Джек, но тут же нахмурился. – Я никак не разберу букв. Что это?

– «Голландия?..»

– Нет, «Ирландия». Или… Нет, подожди… Зачем ему ехать в Ирландию или в Голландию?

Саймон фыркнул.

– Спроси что-нибудь полегче.

Джека начинало это раздражать. С каждой минутой Броуди уводил Мадлен все дальше и дальше от них. Мысли о том, что он мог найти ее мертвой, его самого укладывала в гроб. Если они не поспеют с головоломкой, то может быть уже поздно.

– «Шрландия…»

– «Шотландия!» – победно воскликнул Саймон, будто за отгадку ему должны вручить приз.

– Ну конечно! – Джек влепил ладонь в лоб. – Ведь Броуди только семнадцать лет.

Саймон весьма изумился.

– Мы должны спешить!

В раздражении поджав губы, Мадлен качалась в повозке рядом с Броуди. Не моргая, она уставилась на дорогу, пока он нескончаемо говорил о том, какая прекрасная жизнь их ждет. По правде сказать, Мадлен не понимала, на какое чудо уповал Броуди, рассказывая ей о прочном доме и куче детишек. Наверное, думала она, он пытался убедить ее, завлечь счастливо обрисованной картиной. Однако после того, что Броуди с ней сделал, Мадлен никогда не сможет смотреть на него иначе, без отвращения и раздражения.

Когда он собирался перенести ее в повозку, она брыкалась, и Броуди прибегнул к усыплению еще раз. Очнувшись, она обрадовалась, что руки ее были перевязаны в этот раз спереди. Пока Броуди копался в доме с вещами, которые он прихватил для путешествия, Мадлен нацарапала на земле подсказку для Джека. Она надеялась, что он сможет заметить ее и спасет. Однако пока Мадлен оставалось слушать хвалебные россказни Броуди о себе, которые уже вызывали у нее приступ рвоты.

– Не подумай, Мэд, я буду хорошим отцом для наших детей. – Он энергично держал вожжи, не отрывая глаз от дороги. – Ты бы сколько хотела?

Последовал лишь тяжелый вздох, который Броуди проигнорировал. Сам того не понимая, он неустанно капал и капал ей на нервы.

– Я уверен, ты не будешь против троих, а? Это ведь так здорово, когда дом полон маленьких детей.

Мадлен оглянулась назад в надежде увидеть Джека или кого-нибудь еще, но позади повозки она видела только пустую дорожную полосу. Испытав разочарование, она приложила два пальца к виску и приготовила уши к новым сказкам Броуди.

– … Я официально стану викарием и тогда у меня будет больше возможностей. Вот увидишь, мы с тобой славно заживем вместе…

Чаша терпения переполнилась последней каплей, и ее гнев вырвался наружу:

– Послушай меня, Броуди! Я не выйду за тебя замуж и ни за что на свете не передумаю! У нас не будет с тобой никаких детей, дома и даже брака не будет. Ясно?! Я никогда не прощу тебя за то, что ты сделал со мной. – Мадлен до скрипа сцепила зубы, пылая яростным огнем изнутри.

В округленных глазах Броуди вдруг потух блеск предвкушения, и отразилась грусть. Между ними повисло тяготеющее молчание. Повозка продолжала послушно катиться вперед, чей стук колес громко бился о камни, сотрясая их и сумки с вещами и продуктами.

– Не будь ко мне так жестока, Мэд. Ты даже не знаешь, на что мне пришлось пойти ради тебя.

– На похищение, – буркнула она.

– Нет… не только. Недавно я хотел выиграть для нас денег. Единственное место, где играют по-крупному, это Блайндс, поэтому я пошел туда. Я думал, что выиграю достаточно денег, и ты вернешься домой и ко мне, но, увы, мне не повезло. Я проиграл, едва вышел оттуда живой.

Мадлен усмехнулась:

– Ты хотел впечатлить меня рассказом о своем проигрыше? И глупо было думать, что меня привлекут деньги. Я не подкована коварством, как ты.

Броуди смолчал.

Он сжал вожжи, закипел и выдал:

– Ужасно, как ты изменилась, Мадлен!

– Я?! – громко возмутилась она.

– Да. Кто мог знать, что Херефорд-хаус способен так тебя испортить. Зная это наперед, я бы отправил письмо Килмарноку гораздо раньше…

Мадлен чуть не задохнулась от ошеломления. Она свирепо вцепилась в лацканы его костюма.

– Какое письмо, Броуди, говори! Что ты отправил барону?

Повозку повело. Одной рукой Броуди пытался усадить Мадлен, а другой слабо натягивал вожжи.

– Подожди, Мадлен!.. Я все расскажу, только отпусти меня.

Она с трудом и большим нежеланием оторвалась от его лацканов, неспокойно усевшись в кресло, но готовая в любой момент наброситься на него снова.

– Я слушаю тебя.

– Я написал письмо барону Килмарноку, рассказав про тебя, что некая Мадлен Берк утверждает ваше с ней родство. Поэтому о тебе стало всем известно.

Значит, это из-за него о лжи Мадлен узнали в свете. Его письмо раскрыло ее личность, и поэтому она была вынуждена уехать из Херефорд-хауса, от Джека. Броуди предопределил ее судьбу, взяв руль в свои руки. Он отнял у нее хрупкие счастливые мгновения жизни. Да что там, Броуди украл ее саму! Ярость Мадлен переросла в ненависть.