Текст книги "Она дана ему свыше (СИ)"

Автор книги: Энжи Вэс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Мадлен, прикрыв рот ладонью, сдерживалась изо всех сил, чтобы не окатить беззаботным комнату.

Миранда безмятежно продолжила:

– Так вот, Фиби настояла, чтобы я попрактиковалась в вышивании.

Джек поднял лоб, отпив от бокала воды.

– Раньше оно у тебя плохо получалось.

– С тех пор мало что изменилось. – Она откинулась на спинку стула. – У нас с вышивкой далеко не самые близкие отношения. Я бы даже назвала их натянутыми. Именно поэтому Фиби и вынудила меня взять иголку в руки. Ненавижу это рукоделие!

Джек иронично поглядел на нее.

– Крестик уже освоила?

Миранда сощурилась, с сарказмом имитируя смех:

– Ха-ха!

Мадлен грела теплая атмосфера за столом. В молчании она наслаждалась пищей и их разговорами, не желая нарушать общение братьев и сестры. Сидя здесь, пусть и безмолвно, Мадлен чувствовала себя членом их семьи. Она лишь уповала, чтобы в дальнейшем Джек не пропускал ни один прием пищи в их тесном кругу.

Однако Мадлен изумила его полная тарелка с едой. В течение ужина Джек притронулся к вилке самое лучшее – три раза.

– Этим утром я хотел, чтобы ты приняла участие со мной в ответах на приглашения на приемы и другие мероприятия. Мисс Берк, – обратился к ней Джек, – вам тоже стоит поучаствовать. После ужина мы пойдем ко мне в кабинет, все обсудим.

Мадлен согласно кивнула. Джек снова обратился к ней «мисс Берк», что доказывало, что он не хочет переступать черту так же, как и она. Рамки, за которые нельзя выходить, были четко очерчены им сегодня, и Мадлен ничуть не возражала.

Разобрав приглашения, Джек отправит завтра лакея с ответом о прибытии на бал через пять дней в доме лорда и леди Херефордшир. Мадлен окажется среди десятков незнакомых лиц. Она старалась прогнать пугающие ее мысли, но на нее навязчиво накатывало беспокойство. Успокоение ей давало то, что Джек тоже поедет с ними.

Он будет рядом, и поддержит их. Но хорошо ли это? Джек окажется единственным спасением, за которое она ухватится в стремлении к безопасности. Поразмыслив, Мадлен не могла определиться, чего ей стоило опасаться больше: самого бала или то, что Джек каждое мгновение будет подле них с Мирандой, рядом с ней?

Глава 10

Джек лежал на пригорке, высматривая вражескую синюю форму. В непроглядных сумерках он подкараулил одного внизу. Кровь прильнула к сердцу. Прицелившись, Джек терпеливо выжидал момента. Француз сделал еще пару-тройку шагов в его сторону, что стало его роковой ошибкой: силуэт стал виден отчетливее. Он спустил курок, и пронзительный выстрел эхом прокатился по долине. Сквозь оружейный дым Джек рассмотрел падение врага на землю.

– Да! – с победным торжеством вырвалось из его груди.

Он спешно спустился с холма вниз. Его тело устремлялось вперед быстрее, чем успевали сменяться шаги. Джек черство перевернул солдата ногой на спину и обомлел, вытаращив глаза.

– Крис?..

Джек проснулся у изножья поперек кровати. Ему хватило бы один раз перевернуться не в ту сторону, чтобы упасть с нее во сне, однако вряд ли его это разбудило бы. Тело было облеплено холодным потом. Джек устало потер лицо, бешеный пульс возвращал себе обычный ритм. Он встал с постели, подойдя к окну. Скоро рассвет. Джек накинул рубашку со штанами. Его невероятно тянуло на свежий воздух, сбежать от удушающих стен дома.

Выйдя на улицу через заднюю дверь, он миновал ароматный сад, который выпустит целый букет цветочных запахов сразу после восхода солнца. Джек устремился в поле. Легкий туман блуждал по просторам средь зеленых трав и непроснувшихся цветов. На горизонте растянулась желто-розовая полоса в преддверии восходящего солнца. Эта земная красота не могла не восхищать человеческие души, даже такую иссохшую, как его.

Снова кошмар и снова про Криса.

Джек понимал, почему ему снится один и тот же сон. Он был виноват. И эта вина не давала ему сна, не давала покоя его совести. Джек чувствовал, будто ему изнутри карябают спину заостренными камнями. Он не мог избавиться от этого болезненного угрызения. Вернее, не мог здесь, но на фронте. Джек должен уехать туда как можно быстрее и тогда, если ему повезет, всем его кошмарам подойдет конец.

Джек поднял тяжелую голову, находясь на маленьком холме. Посреди сырого легкого тумана и зелени он увидел Мадлен. Она стояла к нему полубоком в белом домашнем платье, укрытая в синюю шаль. Ее черные до лопаток волосы легли на ней как прочный щит. Джека повлекло к ней.

– Сдается мне, ангел ждет рассвета, чтобы воспарить к небесам?

Увидев его, Мадлен просияла улыбкой.

– Что?

– На ум мне не приходит другая причина, почему вы не спите в столь ранний час.

Мадлен продолжала всматриваться в горизонт, словно пытаясь разглядеть там решение всех проблем.

– Не спится. Я думала о своей семье, то есть о том, какой бы она могла быть. – Мадлен наклонила вниз брови. – Если бы я родилась первой вместо Саймона, забрал бы меня мой отец? Только ли социальное неравенство заставило моих родителей разойтись? Что было бы, если бы я сейчас жила с отцом? – Ее голос был пропитан печалью, наводя и на него то же чувство. Она плотнее укуталась в шаль. – Столько вопросов, а ответов никаких.

Джек искренне сопереживал ей. Он был готов перенять на себя всю ее тоску, только бы она не переставала улыбаться. Ему-то уж все равно, но Мадлен была той лампой, которая никогда не должна загасать. Однако в его голову тоже постучал вопрос: что было бы, если бы Мадлен официально считалась дочерью герцога Лендского?

Самое вероятное и самое грустное – они бы не встретились. Джек так привык к присутствию Мадлен, что не мог представить ее в другом месте, в чужой семье. Словно она должна была оказаться здесь. Но при ее статусе они смогли бы...

«Что? Быть вместе?»

Джек горько усмехнулся. Он не чувствовал бы препятствия, как и Мадлен. Увидев ее на каком-нибудь светском вечере, Джек не смог бы не заметить ее, тем более оставить без внимания. А Мадлен пользовалась бы успехом у мужчин, в чем он точно был уверен. Зато Джека ничто бы не остановило, соберись он поцеловать ее.

– Я думаю, что вы успокоите свое сердце, только когда напишете им. Не в моих правилах раздавать советы, но я бы отмел все сомнения и нашел своих родных, закрыв все вопросы.

Мадлен развернулась к нему и внимательно присмотрелась к его лицу.

– А вы почему разгуливаете в поле, тогда как должны обниматься с подушкой? Я думала, вам положено спать до обеда.

Сунув руки в карманы и протяженно хмыкнув, Джек растянул рот в усталой усмешке.

– Мне снятся ночные кошмары, – признался он и замолчал.

– Расскажите, – ласково попросила она. – Пожалуйста.

Откровение за откровение. Мадлен призналась ему о прошлом своей семьи, и настал его черед делиться терзающими тайнами. Джек глубоко вдохнул холодный воздух.

– Я заступил в ряды британской армии в 1808 году. Встретил там друга, с которым был уже знаком. Он стал моим, так сказать, товарищем по оружию. Крис был лейтенантом в моей роте. Он был добрым и исполнительным парнем. Но в 1810 году в Гран-Порте состоялось сражение, оно не было запланировано. Моя рота была в качестве страховки, запасного плана. На берег высадились французы, развернулась кровопролитная битва. Мы сражались на саблях, была и стрельба. – Лицо Джека застыло, будто превратилось в камень. – Я видел, как в меня целился солдат. Он держал меня на мушке. И Крис видел… – Джек громко сглотнул подкатившую горечь. – Он закрыл меня, и тот выстрелил ему в спину. Я не мог ему помочь, он умирал у меня на руках. – Покатившаяся слеза оставила влажный след на его щеке. Джек заторопился: – Чуть позже меня ранили саблей, очнулся я уже в госпитале. С тех пор мне почти каждую ночь снится неизбежная смерть Криса.

Джек не смотрел на Мадлен, лишь на горизонт. Он боялся встретиться с ее жалостливыми глазами. Внутри все хотело разорваться на части. Джек не знал, куда себя деть. Ему было некомфортно в собственном теле.

Мадлен понимающе взяла его за руку.

– Вы не виноваты.

– Виноват, – упрямо твердил Джек. – Я виноват в его смерти. Не кинься он меня защищать, то сейчас бы вернулся домой хотя бы комиссованным.

Мадлен встала прямо перед ним, заглянув в его глаза.

– Возможно, он мог бы умереть, не защищая вас, а просто в сражении. Так уж сложилось. Вы ничего не смогли бы поделать, чтобы как-то исправить это.

Выдохнув нечто, похожее на смех, Джек горестно оскалился.

– Именно так в моих снах: что бы я ни делал, Крис так или иначе умирает: либо от рук врага, либо от моих. Это бесконечная пытка, мое наказание.

Мадлен неуверенно взяла его другую руку.

– Вам бы надо сходить в церковь…

– Нет, – неуклонно отрезал Джек, вынимая обе руки. Он отступил от нее на шаг. – Будь вы на войне, вы бы продолжали верить в Бога? Видя муки и страдания людей, утопающих в собственной крови?!

Первые лучи солнца мягко коснулись земли, подползая к ним. Яркий свет озарил их, бросая на траву тени.

Открыв рот, она робко подступила к нему.

– Войны приносят люди. Все эти жестокие сражения и убийства – следствия людских решений, их собственной воли. Не переваливайте ответственность других людей на Него.

Джек приложил руку ко рту, он не хотел в это верить. Он видел слишком много адских мук, чтобы поверить в Бога. Если бы Он действительно был, Крис был бы жив. Джеку становилась чужда дума о том, что Крис неминуемо скончался бы.

– Я знаю, что вам нужно, – сказала Мадлен, потянув его за руку.

На его хмуром лице встал немой вопрос, хотя ему уже было все равно, куда она его тащит. Он был переполнен усталостью, чтобы брыкаться. Ночи, лишенные нормального сна, убили в нем всякое желание бороться с чем-либо.

Они отошли на несколько метров. Оглядев особенно густую лужайку, Мадлен постелила свою шаль и села на согнутые колени.

– Что вы делаете? Совершаете намаз? – едко поддел Джек, сомкнув руки.

На его удивление Мадлен легонько посмеялась, и ее смех сладким бальзамом проник в его душу.

– Нет, садитесь напротив меня так, как вам удобнее.

Джек бросил сомнительный взгляд на свободное место, куда он должен был сесть. Ему это показалось странным и нелепым. Джек не пошел у нее на поводу, ожидая объяснений.

Мадлен пустила в ход оружие, которое сразило его без слов – обворожительную улыбку. Покорившись, Джек чопорно присел, не скрывая своего недовольства. Ее глаза торжественно блеснули. Неужели ее радовала быстрая победа над ним?

– Итак, – продолжала она, – вам нужно сесть поудобнее и закрыть глаза.

– Зачем?

– Я хочу кое-что попробовать. Может, после этого вы спокойно выспитесь.

Джек всмотрелся в глаза, напоминающие сумрачное таинственное небо. Мадлен мягко накрыла его ладонь, весело улыбнувшись.

– Или думаете, я затеваю убийство? Вы же смелый капитан, милорд! Доверьтесь мне.

И Джек доверился. Без слов он закрыл глаза и ждал дальнейших указаний своего командира.

– Сделайте глубокий вдох и выдох несколько раз, – сквозь темноту сказал ему ласковый голос.

Джек сделал так, как она сказала. Он услышал ее громкие вдохи, что очень сильно отвлекало. Томные звуки побуждали его невольно вырисовывать сладострастные образы ее...

– Дышите со мной! – приказала Мадлен, разнося в пух и прах его фантазии. Через пару минут они закончили дыхательное упражнение. – Теперь представьте себе тихую ночь…

«…и тебя в своих объятиях» – проскочило в его мыслях.

– …и луну, освещающую своим сиянием озеро. Посреди лес и ничего больше. Только легкий ветер и приливающие к берегу слабые волны.

– Как озеро в нашем парке.

– Да, только ночью.

Джек представил заданную картину. Но почему-то в ней рядом с ним четко фигурировала Мадлен. Он открыл глаза.

С выпрямленной спиной она сидела и продолжала представлять свой пейзаж. Белое платье создавало идеальный контраст с ее черными волосами. Она была точно ангел, спустившийся к нему с небес. Мадлен заставляла его сердце биться чаще, будто призывая прочувствовать жизнь, ее бурное течение. Джек не мог надышаться ее красотой. Он придвинулся ближе и приник к ее губам в нежном поцелуе.

Сначала она слегка отстранилась, но почти сразу приоткрыла губы, позволив ему это сделать. Мадлен целовала его неуверенно, но упоенно. Джек наслаждался ею. Он мягко ласкал ее губы, желая всем сердцем, чтобы это продолжалось вечно. Отпрянув, Джек заглянул в ее глаза: они блестели точно серебром.

– Это была ошибка, – прошептала Мадлен, приложив ладонь к его щеке.

– Да, точно. – Улыбнувшись ей, Джек снова поцеловал ее.

Они сидели посреди поляны и целовали друг друга. Солнце давно взошло. Скоро должны проснуться Миранда и Кевин. Вдруг их увидят?

Мадлен права, это было неправильно. Этому поцелую не суждено было случиться. Но он произошел так же внезапно, как незаметно подкралась к ним привязанность друг к другу. Джек жаждал быть рядом с Мадлен, как ни с кем раньше.

Вкусив ее поцелуй, Джек ощутил прилив радости и сладкого наслаждения. Пару раз они пытались прерваться, но не смогли. Отрываясь от нее, удовлетворение стремительно угасало, и просыпалось новое неудержимое желание припасть к ее губам.

Забавно, но Джек никогда не рассчитывал, что кто-то сможет вызвать в нем такую гамму чувств и ощущений. Он не мог предвидеть, что все его желания сведутся лишь к одному: поцеловать Мадлен.

Позади них Джек услышал шаги, он нехотя оглянулся. Мадлен не сразу сообразился, отчего он резко дернулся. Они увидели Броуди, стоящего примерно в десяти метрах от них. Озлобившись, Джек был готов подорваться с места. Он предчувствовал неизбежную драку, но Мадлен вовремя вцепилась в его руку.

– Я поговорю с ним, а ты иди.

Джек глядел на нее, не веря своим ушам. Она хочет, чтобы он ушел, оставив ее наедине с человеком, который недавно силой чуть не утащил ее?!

«Ну уж нет!»

Сначала он разберется с ним, а потом пусть говорит ему, что захочет, когда этот мистер Слиппери будет не в состоянии подняться. Мадлен успокоила его, ласково погладив по руке.

– Поверь мне, он ничего мне не сделает. Прошу тебя, иди. – Ее настойчивый взгляд взывал прислушаться к ней.

Джек недолго колебался, и в конце концов уступил.

– Я буду неподалеку, – предупредил ее Джек.

Он поднялся и не спеша двинулся в дом через сад. Всю дорогу он оглядывался назад, дабы удостовериться, что с Мадлен все в порядке.

Она не подпускала Броуди к себе близко. Оба находились друг от друга на расстоянии, и Джек немного успокоился.

Если бы не ее уверенность, он не оставил бы Мадлен наедине с этим ненормальным. Но Джек подчинился, потому что доверился ее словам или ее интуиции.

В сущности говоря, вспышки гнева, которые возникали у него при виде Броуди, казались ему необъяснимо странными. У Джека никогда раньше не закипала кровь из-за человека, который ему не нравился. Это было на него непохоже.

Подходя к заднему входу, Джек не мог представить, что теперь будет с ними. Очевидно, их увлеченность друг другом не закончится ничем хорошим. Он и Мадлен поддались минутному мгновению, запретной сладости, которая заведет их в пустоту. Не было сомнений, что Мадлен тоже понимала это. Несмотря на неутешительные прогнозы будущего, Джек стоял на крыльце с нескрываемой радостью. Он, наконец, чувствовал гулкое биение своего сердца и все благодаря Мадлен.

Глава 11

«Нет-нет-нет! Где была моя голова в тот момент, когда я не увернулась от его поцелуя?» – корила себя Мадлен, одновременно и по-детски улыбаясь в полной эйфории новых чувств и ощущений.

Она должна была вырваться из пленяющего желания приблизиться к нему как можно теснее! Но она не могла противиться тому, что чувствовала. Ее тянуло к Джеку так же, как его тянуло к ней. Они были точно магниты, стремящиеся навстречу друг к другу.

Мадлен стала рабой своих грез. Его теплый нежный поцелуй окрылил ее настолько, что она могла взмыть в небо, нежиться в воздушных облаках. Мадлен чувствовала себя легче перышка. Она поглаживала свои губы, которые все еще были горячи. Мадлен не была мастером поцелуев и никогда в этом не разбиралась. Хотя в пятнадцать лет ее чмокнул в губы мальчик, который каждое воскресенье посещал с ними церковь. Но это было совсем не то, что сейчас. Надо отдать должное Джеку: целоваться он умел и с чувством! Безудержное счастье переполняло ее изнутри. Но была одна мрачная тень, которая затмевала ее радость.

Социальное положение. Оно не было равным. Мадлен находилась внизу лестницы, тогда как Джек был наверху. Они в любом случае не смогут быть вместе. Это сильно ударит по положению Джека и немало заденет Миранду. Мадлен не сможет рисковать ее будущим.

– Мадлен! Я все еще здесь. – Броуди расставил руки по бокам и смотрел на нее с очевидной сердитостью. – Значит, вы женитесь?

Мадлен поднялась с земли и начала складывать шаль.

– Нет, – скупо ответила она.

Мадлен знала, какими упреками он сейчас ее закидает. Сказать о том, что они не собираются жениться, тогда как он видел их целующимися, все равно, что зайти в клетку к тигру и закрыть ее, выбросив ключ.

– Как это? Ты что… Ты стала его любовницей?! До чего ты докатилась!

Мадлен выпрямилась и полоснула его возмущенным взглядом.

– Все не так! Я просто забылась, Броуди. Это больше не повторится. Я никогда не лягу с мужчиной в постель, не будучи с ним обвенчанной. Это против моих правил.

В глазах Броуди нескрываемо отражались сомнения. Он ей не верил, однако Мадлен была тверда в своих словах. Ни на минуту она не допускала даже мысли о том, чтобы стать чьей-то любовницей или даже содержанкой. Она не позволит себе потерять голову и совершить это прегрешение.

– Мадлен, – снисходительным голосом говорил Броуди, – пока ты не наделала ошибок, возвращайся обратно. Я ведь твой друг, ты знаешь меня с детства. Я не хочу, чтобы тебе было плохо. Я люблю тебя.

Мадлен подошла к нему, немного наклонив голову.

– Я знаю, Броуди. Но я уже говорила, что домой я не вернусь. Я не оставлю Миранду, она нуждается в моей помощи.

Его ноздри расширились. Он презренно не спускал с нее глаз.

– Все из-за Миранды, да? Или из-за него?

Мадлен молчаливо нахмурила лоб. Наверное, раньше она определенно ответила бы, что из-за Миранды. Ведь до какого-то времени так и было. Теперь же Мадлен знает точно, что она не может уйти и из-за Джека в том числе.

– Я тебе удивляюсь! Он ведь атеист, Мадлен. Как ты можешь быть с ним?

– Ты что, был здесь с самого начала и все слышал? – поразилась она.

– Его гневные крики были слышны за милю отсюда. И я слышал, как он кричал, что не верит в Бога. Мадлен, ты…

– Так, – Мадлен подняла ладонь, решив покончить с этим, – хватит, Броуди. Во-первых, это не твое дело. Я понимаю твое беспокойство за меня, но это мой выбор. Я так решила и буду продолжать работать здесь. Во-вторых, я не вернусь домой. Перестань приходить сюда и уговаривать вернуться. Когда придет время, я сама покину это место и приду домой. В-третьих, если мы все еще друзья, то больше не заводи разговор о его милости и особенно о наших с ним взаимоотношениях.

Броуди только открывал и закрывал рот. Мадлен была рада, что ему не нашлось вставить слово.

– А сейчас я должна идти. Скоро Миранда проснется, я должна помочь ей с подготовкой к балу. – Мадлен пошла в сторону замка.

Броуди схватил ее за запястье, отчего Мадлен бросило в страх.

– А как же наше венчание? – Он спросил это тоном человека, которого буквально сейчас бросали у алтаря.

Настала неловкая пауза. Мадлен опустила глаза.

– Ты всегда был для меня хорошим другом, Броуди. Прощай. – Она выцепила свою руку и быстрыми шагами стремилась удалиться от него.

Вдогонку он кричал ей:

– Ты его любишь?!

Мадлен была готова расплакаться. Сантименты по рухнувшей дружбе больно ранили ее. Они с Броуди были друзьями с детства. Помимо воскресных служений она помогала ему с организацией работы и праздников в церкви, Броуди не раз выручал ее, помогал доносить до дома продукты и другие тяжелые вещи. И его чувства к ней все портили. Мадлен не желала, чтобы Броуди влюбился в нее. Но это случилось, и больше они не смогут дружить, как раньше. Все теперь переменилось.

Она четко осознавала свои чувства к Джеку. Они вторглись в ее жизнь так же внезапно, как возникает песчаная буря, сметая все на своем пути. Чуть больше недели ему хватило, чтобы проникнуть в ее сердце. Мадлен увидела Джека, стоящего на крыльце у черного входа, и она поняла, что влюбилась в него.

Спустя день их навестил Марк. Этот «ценитель природы» вынудил его пройтись вокруг дома. Джек не хотел идти, но Марк непоколебимо настоял.

– Тебе надо чаще бывать на свежем воздухе. Рана не затянется сама по себе.

– Она уже затянулась, – буркнул Джек.

Марк прыснул.

– Ну да! Не лги мне. Или ты думаешь, она стала бы у тебя ныть просто так в Блайнд-хаусе?

Джек удивленно вскинул на него голову.

– Кто тебе рассказал?

– Гарри, конечно.

– Ну конечно! – досадно воскликнул Джек. – Как же быстро здесь распространяются новости.

– Кстати о новостях, – подметил Марк, сорвав с земли колокольчик и втянув в себя его запах, – мы стали потихоньку распространять информацию о твоей истории, так что будь готов. Если ты все еще держишь Миранду в неведении, то самое время ей рассказать.

Джек ответил долгим вздохом. Они вышли на холм. Возвышаясь над полями, они видели, как Миранда мечтательно лежала на животе, а Кевин копался в траве, с насекомыми – предположил Джек. Мадлен читала им книгу.

– Есть ли уже какие-нибудь мнения? Я про комиссование, – задал вопрос Джек.

Марк потер шею.

– В Лондоне не все поверили в то, что ты вернулся из-за тяжелого ранения. Они считают, будто это выдумка из-за того, что об этом стало поздно известно. – Он спешно добавил: – Хотя большинство расценивают твое возвращение как героя, едва не истекшего кровью по дороге домой.

Джек поджал губы, выждав, он спросил:

– Те, кто не верят, насколько влиятельны в обществе?

Марк не спешил с ответом, но потом все же сказал:

– Не очень. Несколько виконтов, они не имеют особого веса, но… – Марк молчал, пока Джек не подтолкнул его твердым взглядом к продолжению. – Среди них есть маркиз Дроэда. У него в руках сосредоточено немалое влияние.

Джек выругался про себя. Прослыть трусом и потерять таким образом честь – хуже публичной казни. И самым угнетающим было то, что это не правда. Если он будет опозорен, Джек сам расковыряет свой шрам и позволит себе истечь кровью.

– Он не утверждает против тебя ничего конкретного, но зарождает сомнения среди остальных. В первую очередь среди своих прихвостней, – закончил Марк. Он вгляделся в него, словно увидел третий глаз. – Ты плохо спишь?

– После смерти Криса не очень. – Джек приуныл.

Марк громко воскликнул:

– Да у тебя вон какие синяки! Надеюсь, тебя не тревожит чувство вины?

«Каждую ночь» – подумал Джек, но не успел ничего ответить.

Кевин взобрался к ним на холм, обняв длинные ноги Джека. Он в свою очередь тоже некрепко прижал его к себе.

– Здравствуйте, дядя Марк, – поздоровался Кевин.

Марк, согнув ноги, в улыбке опустился к нему.

– Это что у тебя? – Он кивнул на деревяшку, подвязанную на ремне Кевина.

– Мой меч, – с гордостью сказал он. – Хотите, я одолжу вам его?

– Зачем же? У меня вроде нет неприятелей. По крайней мере, тех, кого я был бы готов проткнуть мечом. – Марк хохотнул.

Серьезность, с какой Кевин поглядел на него, привлекла внимание Джека.

– Защищать Мадлен.

Джек догадался, к чему шел разговор. А Марк с подозрением перевел взгляд с Кевина на него.

– От кого нужно защищать Мадлен? – спросил Марк у Кевина.

Мальчик был обескуражен его вопросом, словно он спросил: «Что такое яблоко?»

– От священника! Он хотел вчера увести Мадлен.

Марк насупился.

– Ты уверен, Кевин? Может, тебе показалось?

– Нет! – Его задел недоверие взрослого. – Я видел из окна своей комнаты. Он держал ее за руку и пытался увести.

Марк смотрел на Джека, ожидая объяснений. Дождавшись, когда унесся Кевин, Джек рассказал ему про Броуди.

– Надо же! Священник? – не верил Марк.

– Сын викария, – поправил Джек. – Она поговорила с ним и, кажется, он ушел. Надеюсь, на этот раз насовсем.

Джек понял причину, по которой Броуди ушел от них так легко. Он видел их поцелуй. Джек непроизвольно облизнул губы, вспомнив ее сладкий медовый вкус.

Джек наблюдал за ней. Миранда, увидев их, помахала им рукой. Обернувшись, Мадлен озарилась яркой улыбкой.

Типичная картина умиротворенной жизни. Видя своих близких счастливыми на лугу в солнечный теплый день, его душа пребывала в покое. Джек был рад, что они наслаждались повседневными деньками, не зная тягот и невзгод. И Мадлен выглядела счастливой. Но, к сожалению, это не его стезя. Джек прекрасно знал, где ему место. И оно никак не связано со здешним, но точно противоположно ему.

– Я не удивлен, что сын викария пытался уволочь ее с собой. Она такая хорошенькая… – Марк любострастно оглядел ее, и Джеку это не понравилось.

– Спокойнее, Марк, не играй с нашей компаньонкой, иначе тебя поразит деревянный меч семьи Гудман. – Джек угрожающе усмехнулся.

– Или проклятия священника? – парировал Марк, и оба раскатисто рассмеялись.

Этой же ночью Джека мучала бессонница. Хотя, если честно, он не очень усердно пытался уснуть. Джек опасался, что к нему придут ужасные сны о смерти умершего друга и его солдат. Джек лениво откинул одеяло. Чем можно занять себя поздней ночью? Он поднялся, взяв подсвечник, и направился в библиотеку.

Проходя мимо комнат Миранды, Кевина и Мадлен, Джек задержался у последней двери, за которой отсутствовал свет. Спустившись вниз, он услышал скрип в бальном зале, напоминающий скольжение. Крадучись, Джек аккуратно подошел к двери. Приоткрыв ее, он изумился.

Рядом на маленьком столике с цветами находилась свеча, освещавшая лишь малый кусочек огромной комнаты. Мадлен держала руки навесу перед собой и неуверенно переступала ногами по кругу. Паркет скрипнул под босыми стопами, это походило на танец. На ней был накинут светло-голубой пеньюар, под которым находилась такого же цвета сорочка. Темные волосы, отражающие блеск, слабо заплетены в косу.

Джек не мог забыть о ней после их первого поцелуя, который в сию минуту вспыхнул на его губах. Мадлен неимоверно притягивала к себе, и это наводило Джека на мысли о существовании колдовства.

Мадлен продолжала вращаться, слабо завязанные ленты упали, и ее пеньюар окончательно распахнулся от порыва воздуха. Джек слегка приоткрыл дверь – последовал краткий скрипучий звук петель. Остановившись и заметив его, Мадлен дрогнула.

– Ваша милость?

Джек подошел и поставил свою свечу на столик.

– Что ты делаешь?

Она растерялась, а глаза забегали по паркету.

– Ничего.

Джек прыснул с иронией. Он обвел руками пустое пространство.

– Не похоже на «ничего». В бальный зал не бегают по ночам, особенно просто так.

Мадлен смотрела на пуговицу пеньюара, покручивая ее в пальцах обеих рук. Джек хотел уже остановить издевательство над вещицей, схватив плотно ее руки, но тут Мадлен заговорила.

– Я учусь, – с трудом призналась она. – Меня никто не учил танцевать бальные танцы. Такие, как кадриль или вальс. С тех пор как вы решили, что мы поедем на бал, я прихожу сюда и учусь.

Придя в удивление, Джек перевел взгляд на возвышающийся над фитилём огонек, и мягко сказал:

– Вообще-то, Мадлен, компаньонки обычно не танцуют на балах.

– О, – сконфуженно вырвалось из нее. Ее глаза распахнулись, а щеки зарделись густым румянцем.

Поразмыслив, Джек добавил:

– А впрочем, на всякий случай тебе надо научиться танцам. Понимаешь ли, чаще всего компаньонки, – Джек нежно взял ее руку, не сводя с нее глаз, – не танцуют на балах, потому что их можно распознать по одному взгляду. Как правило, это женщины пожилые, которые сидят на стульях среди матерей девушек. Но ты, – он положил ей руку на талию и ощутил легкое вздрагивание, – исключение из правил. Ты молода и хороша собой. Вряд ли найдется джентльмен, который посмотрит на тебя и с уверенностью скажет, что ты компаньонка. Нет, мужчина будет думать, что ты молодая леди. – Джек придвинул ее к себе так, что между ними оставалось стандартное расстояние. – Нет никаких причин не пригласить хорошенькую девушку на танец. Поэтому тебе лучше отвечать сразу, что ты компаньонка и не можешь принять приглашение, так как присматриваешь за своей подопечной. Но бывают настойчивые джентльмены, с которыми тебе придется закружиться по залу.

Когда Джек только положил ей руку за спину, Мадлен сглотнула, смотря ему прямо в глаза. Ее рука легла на его плечо.

– Поэтому завтра мы с помощью Миранды разучим кадриль, а сегодня у нас вальс, – закончил Джек.

Джек стал показывать ей движения ног, куда они должны переступать.

– Я делаю шаг вперед, а ты назад. Вот так, – оба уставились на свои ноги, – я – левой, а ты – правой. Потом в сторону. Правильно…

Они повторяли простой квадрат. Мадлен несколько раз наступила ему на ногу, но благодаря ее босым стопам это не доставило никакой боли.

– Извините, – механически повторяла Мадлен при каждой неудаче.

У нее получалось все лучше и лучше. Джек стал напевать мелодию, глядя прямо в серые глаза.

Они плавно перешли к круговому движению в пределах освещения. Джек кружил ее под своей рукой, сраженный ее легкостью не только в характере, но и в танце. Мадлен была изящна, хоть и в пеньюаре с косой. Ее это никак не лишало очаровательности, наоборот, наделяло милым, домашним образом. Мадлен улыбалась ему, радостная своим успехам, ее глаза искрились наслаждением. Они уже не обучались танцу. Они танцевали! По-настоящему. Вдвоем.

Этот зал напоминал ему тесный мирок, в котором не существовало больше ничего и никого, кроме них двоих. Будто не было войны и классового расслоения. Все препятствия между ними позабылись. Уже не было никаких до и после, вчера и завтра, есть только здесь и сейчас. Только Мадлен, он и их танец.

Остановившись, они дышали шумно и прерывисто. Джек не убирал рук с ее талии так же, как и Мадлен все еще удерживалась за его плечо. Их ладони были сцеплены, а взгляд переплетен. Мадлен потянулась к нему на носочках и поцеловала его.

Она захватила его лицо руками, а Джек прижался к ней, ощущая грудью биение ее сердца. Их влажные, теплые губы соединились в страстном поцелуе. Пылкость, с которой отвечала она ему, пробирала его до кончиков пальцев. В паху отдалось знакомой болью. Руки Джека придвинули Мадлен еще сильнее, и ее уста выдохнули горячее «ах». Их эмоциональный, но краткий поцелуй прервала Мадлен.

Она резким движением оторвалась от него, возведя безумные глаза, но Джек все еще удерживал ее в руках.

– Прости, – прошептала она, словно только что отравила его ядовитыми ласками своих губ. – Я не хотела…

– Не хотела? – с сомнением переспросил он.

– Джек…

Она впервые обратилась к нему по имени. Нежным, медовым голосом она произнесла это, будто прекрасная музыка коснулась его слуха.

– Я оступилась. Мы оба. Ты ведь понимаешь, что нам нельзя допускать ничего подобного, это плохо.