Текст книги "Танцующая при луне "
Автор книги: Энн Стюарт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Я уверена, что кто-нибудь вот-вот появится.
Пожалуй, я мог бы узнать, что их задержало.
Правда? – Лиззи успела продрогнуть настолько, что все предостережения отца давно выветрились у нее из головы.
Единственное препятствие, – сказал он, – состоит в том, что я не знаю вашего имени. Должен ли я сказать, что загадочная незнакомка ожидает экипаж у рыночного креста?
Мисс Пенсхерст. Меня зовут Элизабет Пенсхерст.
В золотистых глазах незнакомца промелькнуло странное выражение.
Элизабет Пенсхерст, – повторил он, как если бы пробуя ее имя на вкус. – Добро пожаловать в Хернвуд, мисс Пенсхерст. Скажите, вы верите в волшебство?
Только этого не хватало.
Ни капельки, – решительно заявила Лиззи.
Больше никакого волшебства! Разве не это обещала она своему отцу и себе самой?
Он взглянул на нее с улыбкой, от которой ей вновь стало не по себе.
Придется поверить, мисс Пенсхерст. Хернвуд не оставит вам выбора.
Лиззи промолчала, не зная, что ответить на столь необычное заявление.
Ладно, я найду кого-нибудь и пошлю за вами. – Незнакомец развернулся и зашагал прочь.
Он не растворился в воздухе, а ушел как всякий обычный человек – Лиззи видела это своими глазами. И все же на секундочку ее переутомленному сознанию показалось, будто он растаял в отблесках солнечного света, оставив ее одну в сгущающейся тьме. Ну не дурочка ли она, что доверилась странному путнику? Да и не выдумала ли она эту встречу?
Не прошло и десяти минут, как до Лиззи донеслось позвякивание лошадиной уздечки. От этого звука она приободрилась. Мгновение, и на дороге показалась маленькая повозка. Кучер осадил лошадь рядом с Лиззи, взметнув при этом облако пыли.
Юный возничий удивил ее не меньше, чем загадочный незнакомец. Высокий и худощавый, одет он был в просторный кучерский сюртук. Спрыгнув на землю, возница сорвал с себя шапку, и взору Лиззи предстали черные, коротко остриженные кудри – вне всякого сомнения, женские.
Страшно извиняюсь, – выдохнула девушка. – Мы думали, вы приедете на следующей неделе. – Она протянула широкую сильную ладонь. – Как вы, должно быть, догадались, я ваша кузина Джейн.
Лиззи встала и глянула в симпатичное личико своей кузины. Глаза у Джейн были карие; черные, небрежно остриженные волосы доходили лишь до середины шеи. Однако во взгляде ее читалась такая доброта, какой Лиззи не приходилось видеть за всю свою жизнь. Столь же располагающей была и улыбка девушки.
Я Элизабет Пенсхерст, – сказала она. – Вы даже не представляете, как я рада вас видеть.
Еще как представляю, – весело отозвалась Джейн. – Не самое приятное место, особенно для тех, кто впервые попал сюда. Ну и мы хороши: совершенно забыли о вашем приезде. Отец снимет с меня голову, это как пить дать.
Разве это ваша вина?
Нет, – ответила Джейн. – Но ему это безразлично: он помешан на хороших манерах и пунктуальности. Ну не любимцев же своих ему ругать, в самом деле?
Каких любимцев?
Моих младших брата и сестрицу. По сравнению с этими шалопаями я могу сойти за настоящего ангела, но отец, увы, этого не ценит. – Смех Джейн был сердечным и невероятно заразительным
Подхватив сундук Элизабет, под тяжестью которого пошатывались крепкие мужчины, она с поразительной легкостью закинула его в повозку.
Как я поняла, вы сейчас в немилости. – Джейн запрыгнула на сиденье, после чего помогла забраться Лиззи. – Это из-за мужчины?
Нет! – с негодованием отмела ее догадки Лиззи. – Я просто гуляла по лесу... в полном одиночестве.
И что же тут такого ужасного?
Ну... на мне было не так уж много надето, – призналась Лиззи.
Джейн рассмеялась, легко и искренне.
Ха, меня постоянно распекают! И что-то мне подсказывает, что твои проступки ненамного хуже моих. Лично мне вменяют в вину то, что я все время торчу на конюшне и порчу одежду. Думаю, мы неплохо поладим друг с другом.
Две нераскаявшиеся грешницы, – хихикнула Лиззи. – Все ждут, что я избавлюсь от порочных привычек.
Та же история. В моем случае, впрочем, и ждать особо нечего. Родители давно махнули на меня рукой. Я обречена на участь старой девы, которую, кстати говоря, считаю весьма завидной, – сказано это было с долей вызова.
Лиззи взглянула на нее с удивлением:
Так ты не хочешь выйти замуж?
Только если удастся встретить настоящую любовь. Габриэль, правда, говорит, что настоящей любви не существует, но он в последнее время бывает утомительно циничен. Лично я верю в такую любовь... не знаю только, повезет ли мне встретиться с ней. Впрочем, – пожала плечами Джейн, – я не собираюсь особо переживать из-за такой ерунды. – Она свернула на узкую дорожку. – Конечно, тут не парадный подъезд к дому – отец бы пришел в ужас от всех этих канав. Зато так мы гораздо быстрее доберемся до места и ты сможешь наконец согреться. Только не говори ему, что я привезла тебя в этой повозке, ладно?
Почему?
По его представлениям, я должна была снарядить настоящий экипаж. Но так мне пришлось бы провозиться лишних полчаса, а затем еще ехать по главной дороге. Словом, раньше полуночи мы бы до дома не добрались. Счастье еще, что Габриэль тебя встретил.
Габриэль? Так тот странный мужчина?..
Странный? – рассмеялась Джейн. – Что ж, возразить нечего – таких, как он, еще поискать. Только не упоминай о нем при моих родителях – это здорово испортит им настроение.
Он им не по душе?
Мягко говоря.
Но кто он такой? Сначала я решила, что он слуга, но стоило ему заговорить, и я поняла свою ошибку.
Габриэль... – Джейн несколько замялась, – это... Габриэль. Вряд ли ты увидишь его снова: он сторонится людей. Просто забудь о вашей встрече.
Забудь? Воспоминание об этих золотистых глазах не так-то просто стереть из памяти.
Разумеется, – быстро ответила Лиззи, не испытывая, впрочем, ни малейшей уверенности в том, что ей удастся это сделать. – Если ты кое о чем мне расскажешь.
Само собой, – охотно отозвалась Джейн.
Кто такой Темный Рыцарь?
Глава 2
Уильям Фредерик Рэндольф Линдли Габриэль Дарем в полном одиночестве брел по лесу, пробираясь к полуразрушенным башням старого аббатства. Он слился с тенями и тьмой, с призраками и лесной тишиной, буквально став невидимкой. Он сам избрал для себя такую участь.
Странно, но в этот раз лесная тропинка будто сама привела его к мисс Пенсхерст. Девушка сидела на дорожном сундуке и чего-то ждала, стараясь не выказывать своего страха. Как знать, может, еще немного, и она бы заплакала? Да нет, вряд ли. Для этого она казалась слишком деловитой, и в то же время сквозило в ее мечтательном взгляде что-то неземное. Странное сочетание, что и говорить.
Какое-то время он наблюдал за ней издалека, от самой кромки леса. Она бы ни за что не увидела его, пожелай он остаться незамеченным. Будь у него побольше здравого смысла, он просто развернулся бы и зашагал прочь. Всего-то и требовалось, что передать словечко Джейн: какая-то несчастная девица сидит в полном одиночестве у рыночного креста. Но Габриэль редко прислушивался к здравому смыслу. Вот и теперь ему просто стало любопытно. Этим, собственно, и ограничивался его интерес к мисс Пенсхерст. Сам он считал себя человеком развращенным, однако и ему были не чужды некоторые принципы. В частности, он считал ниже своего достоинства совращать невинных девиц – неважно, благородных или простолюдинок.
Во-первых, все девственницы были докучливы и утомительны. Как правило, страх зажимал их в свои тиски, и они оставались холодными и неумелыми в постели. И каждая из них готова поклясться, что обрела с ним настоящую любовь. Что же еще, скажите на милость, заставило ее отдаться малознакомому мужчине?
Во-вторых, Габриэль испытывал искреннее сострадание к бедняжкам. Каждая из них заслуживала простого, непритязательного мужа, который наградит ее кучей детишек и даст ей некоторое представление о плотских удовольствиях. Большинству людей лучше не знать о тех изощренных наслаждениях, которые существуют в этом мире.
Непонятно только, с какой стати он думал о сексе. Неужели мисс Пенсхерст выбила его из привычной колеи? Странно, ведь ее никак не назовешь красоткой. Миловидна, и только. Недостатки очевидны: волосы ее слишком плотно прилегали к изящной головке, покрытой простенькой шляпкой; глаза казались слишком настороженными, а рот был поджат так, будто она боялась, что с губ ее невольно сорвется улыбка. Знать бы, откуда она приехала. Что-то он не помнил, чтобы сэр Ричард или леди Дарем упоминали о таких родственниках, как Пенсхерсты. И хотя девушка, без сомнения, была хорошего рода, она явно не принадлежала к высшим слоям общества, куда так стремились проникнуть Даремы.
Суховатая усмешка скользнула по его лицу в тот момент, когда он свернул за угол старой трапезной аббатства – точнее, того, что от нее осталось. Почти все камни были вывезены Ричардом Даремом для постройки его нового просторного дома, обретенного вместе с титулом лет тридцать назад. Ходили слухи, что в старом аббатстве обитают души монахов, некогда живших здесь. Неприязнь к католикам была так сильна, что многие местные жители искренне верили басням о человеческих жертвоприношениях, которые творились здесь до того, как король Генрих разогнал все монастыри. Вот и теперь якобы души злодеев-монахов возвращаются сюда в поисках новых жертв. Габриэль даже не пытался развеять эти предубеждения. Ему нравилось жить в уединении. И он знал, как все обстояло на самом деле.
Его башня высилась с краю развалин, которые некогда были монастырской трапезной. Из трубы поднимался дымок, хотя Питеру уже давно следовало вернуться в поместье. Ему бы явно не поздоровилось, если бы сэр Ричард узнал, что его конюх помогает нежеланному наследнику Хернвуда. У Габриэля хватало денег, чтобы завести собственную прислугу, однако у Питера были свои причины не покидать поместья.
«Элизабет Пенсхерст, – твердил Габриэль, поднимаясь по лестнице в свое логово – так он привык именовать это место. – Куда больше девушке подошло бы имя Лиззи. Пора уже выкинуть ее из головы. Я давно примирился с сэром Ричардом – по крайней мере, в душе. Так какой смысл пихать ему в бок очередную колючку? Соблазни я сейчас его юную родственницу, и тот вновь возьмется за старое».
«Интересно, сколько ей удастся здесь продержаться?» – на насмешливых губах застыл риторический вопрос.
Йоркшир приводил в ужас большинство девиц с юга Англии. И если мисс Пенсхерст похожа на подружек Эдвины, то не пройдет и месяца, как она сбежит отсюда к сомнительным благам цивилизации.
Но что-то ему подсказывало, что девушка была иной породы. В полном одиночестве и с видимой невозмутимостью сидела она на леденящем ветру в этом богом забытом месте. Случись такое с Эдвиной, она бы уже давно билась в истерике. Такое чувство, что у мисс Пенсхерст был внутренний стержень – вроде того, каким обладала ее кузина Джейн.
Пожалуй, имеет смысл разузнать, кто она такая и как оказалась в этой глухомани, в гостях у баронета с сомнительной родословной. В доме человека, готового душу продать ради очередного титула.
Мягкие кожаные сапоги Габриэля бесшумно ступали по полустертым ступеням, многие из которых начали крошиться от времени. Он намеренно оставлял все как есть – своего рода ловушка для незваного гостя.
Он и сам не знал почему, жертвуя комфортом, проводит столько времени в обветшалой башне, хотя имеет в своем распоряжении дом и поместье – куда более роскошное, к слову, чем тот же Хернвуд. По какой-то неясной причине он предпочитал жить в непосредственной близости от владений сэра Ричарда – своего рода заноза в боку старого баронета.
Добравшись до верха, Габриэль замер. Тяжелая дубовая дверь в комнату была плотно прикрыта, однако чувства его мгновенно обострились: у него был посетитель – причем посетитель нежданный.
Пару мгновений его грызло сомнение: не спуститься ли потихоньку вниз по витой лестнице? Его редко радовали гости, а сегодня он и вовсе не стремился к общению. Вдобавок его грызло неприятное предчувствие – он уже догадывался, кто у него в гостях.
Он не ошибся, его посетительницей была Делайла, графиня Чилтон. Она полулежала на кушетке, откинувшись на подушки. В тот момент, когда взор ее прекрасных глаз пал на Габриэля, капризный ротик изогнулся в приветливой улыбке.
Габриэль! Наконец-то, – промурлыкала она низким, чувственным голосом. – Я уж думала, ты сегодня не придешь.
Либо Питер был еще здесь, когда она приехала, либо графиня сама решила угоститься его вином. Тут же стоял второй бокал Габриэль взял его, пытаясь потянуть время.
Если честно, я не ждал, что ты приедешь.
Разве мой визит для тебя – не приятный сюрприз?
Не сказал бы. Где, собственно, твой муж? – В голосе Габриэля не было осуждения, одна только скука.
Где-то ищет новых утех. Ему нет никакого дела до меня, и ты это прекрасно знаешь. Я так одинока, Габриэль! – Она бросила на него томный взор, так и не поднявшись с кушетки, чтобы он мог полюбоваться ее безукоризненными формами. Габриэль взглянул на нее с отстраненным безразличием.
Что и говорить, графине было чем гордиться. Невысокая, изящно сложенная, она поражала своей красотой. Тончайшее платье с низким вырезом выставляло напоказ высокую, прекрасных очертаний грудь. Роскошные черные волосы графини кольцами вились вокруг кошачьего личика, а из-под густых ресниц поглядывали насмешливые, вызывающие глаза.
Повернувшись к ней спиной, Габриэль подошел к пылающему камину. Граф и графиня Чилтон прибыли в Йоркшир около шести месяцев назад. Ходили слухи, что их выдворили из Лондона за более чем сомнительный проступок. Габриэль мог лишь догадываться, что там произошло на самом деле. Граф и графиня относились к числу людей, чьего общества он когда-то искал... и от которых позже бежал в эту глухомань. Он быстро успел пресытиться лондонской распущенностью. Отныне ему хотелось только покоя и уединения. В его распоряжении были древние тексты, приобретенные за годы путешествий. Из них он и черпал сведения о старинных обычаях и древней религии.
К несчастью, Чилтоны не избежали модного поветрия и тоже увлеклись тем, что представлялось им древними британскими религиями. Габриэль не имел ни малейшего понятия о том, во что на самом деле они верили, и предпочитал не углубляться в этот вопрос. Не без оснований он полагал, что их настойчивые приглашения имели мало общего с научным интересом. Скорее им хотелось разнообразить свои бесконечные вечеринки и расширить круг любовников.
В любом случае его мало привлекали подобные экстравагантные развлечения.
В округе о нем распускали дурные слухи, и ему, конечно, не было чуждо ничто человеческое. Габриэль, как и любой другой мужчина, мог увлечься красивой потаскушкой, даже замужней, но вот прелести ее изнеженного муженька оставляли его абсолютно равнодушным.
Однако между искушением и попыткой сыграть на его чувствах была большая разница. Настойчивость Делайлы граничила, на взгляд Габриэля, с навязчивостью.
Я дал обет безбрачия, Делайла, – устало бросил он, не отводя взгляда от огня.
К чему такие жертвы?
По шороху платья было ясно, что графиня встала с кушетки и приближается к нему. Спина у Габриэля мгновенно напряглась – на другую, не менее напряженную часть тела он старался не обращать внимания. Как ни странно, но Делайла казалась ему сегодня соблазнительнее обычного. Если в иные времена он с легкостью уходил от попыток обольстить его, то сегодня она пробудила в нем затаенное желание.
Друиды не были девственниками – это не в их обычае. Они знали толк в удовольствиях. Откуда бы, по-твоему, брались все эти маленькие друидики?
Подойдя вплотную, она прильнула к его спине. Габриэль ощущал аромат женщины и вина. Стоит ему повернуться, и он поцелует ее. И прощай тогда остатки самообладания!
Он все-таки обернулся, следуя этому внутреннему импульсу... и замер. На лице Делайлы читались растерянность и недовольство, но это было не то лицо, которое ему хотелось видеть перед собой. Воображение рисовало ему совсем другую женщину.
Друиды исчезли больше тысячи лет назад, Делайла, – мягко сказал он и осторожно убрал ее руку со своего плеча. – Иди домой, здесь тебе делать нечего.
Она капризно надула губки – но так, чтобы гримаска не испортила ее. Опыт подсказывал ей, когда надо отступить, и отступить с изяществом.
Ты же знаешь, я пришла не просто так.
Догадываюсь, – вяло улыбнулся он.
Я не о том, Габриэль. Мы намерены отметить Майский день без шума, в типично деревенском духе. Мы с Фрэнсисом очень рассчитываем видеть тебя у нас.
Ты же знаешь, я стараюсь избегать общества.
Но мы же искатели истины – совсем как ты. Нам хочется больше узнать о старых обычаях и старой религии, а какое время подойдет для этого лучше, чем Белтайн? Вот увидишь, из меня получится способная ученица.
Вот от таких женщин он и бежал из Лондона– в лесную глушь, к полузабытым тайнам.
Тебя же не интересует религия, Делайла.
Думаю, для тебя станет сюрпризом, когда ты узнаешь мой интерес. Друиды... они были такими необузданными. – Лицо графини озарилось мечтательной улыбкой. – Ты больше не монах, Габриэль, и не архангел, как твой тезка. Так почему бы не отдать должное радостям этого мира?
Изящные пальчики нежно пробежали по его руке – еле уловимое касание, пробудившее в нем новую волну желания. Но Габриэль и тут не поддался влечению. Да, он действительно хотел ее – это он готов был признать, поскольку принимал себя со всеми своими слабостями. Желание было вполне естественным чувством, когда приходилось иметь дело с такой сиреной, как графиня Чилтон. Пожалуй, Габриэль поддался бы этому чувству, если бы не ее муж... И если бы не холодный расчет, таившийся в глубине ее прекрасных глаз.
Что за странная привычка самой разъезжать с приглашениями? У тебя полно слуг. – Он отступил на шаг. – Используй их.
Я так и делаю. – С губ графини сорвался довольный смешок. – При каждом удобном случае.
Габриэль видел мужчин и женщин, прислуживавших в Арунделе. Все они отличались привлекательной внешностью, и у него не было ни малейших сомнений в том, что именно имела в виду графиня.
Когда он пришел, Делайла лежала на теплом, отороченном мехом плаще. Теперь, при расставании, она закутала в него свое роскошное тело.
Прошу тебя, Габриэль, приходи. Не разочаровывай нас. Обещаю, что не стану звать твоего отца.
Ей ничего не стоило поступить с точностью до наоборот – лишь бы понаблюдать за неизбежным скандалом.
Я пошлю весточку.
Или приезжай сам, – проворковала Делайла, приподнимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его. Затем она заспешила вниз по витой полуразрушенной лестнице, оставив открытой тяжелую дубовую дверь.
Габриэль не двинулся с места, глядя ей вслед. Настоящий джентльмен позаботился бы о безопасности дамы, проводив ее с фонарем по этой опасной лестнице. Без сомнения, где-то поблизости Делайлу ждали слуги и экипаж, и все же, будь в нем хоть капля порядочности, он бы позаботился о ней.
Однако Габриэль был не в том настроении, чтобы играть в порядочность. К тому же он прекрасно понимал: пойди он сейчас за Делайлой, и искушение может стать невыносимым. Он и сам не знал, почему так упорно сопротивлялся желанию, хотя всю сознательную жизнь потакал своим прихотям и страстям. Тем не менее, он привык доверять собственным инстинктам.
Снизу послышался какой-то шум, похожий на звук падения, и Габриэль, мучимый раскаянием, поспешил к двери.
Не ходи за ней. Она лживая потаскушка и в момент погубит тебя, дай ты ей хотя бы полшанса. Поверь, ей не суждено сломать шею у тебя на лестнице – только хорошие люди умирают молодыми. Разве я не предостерегал тебя?
Габриэль обернулся на звук знакомого голоса. Брат Септимус, высокий, худой, суровый, стоял у огня, не способного больше согреть его кости. Монашеское одеяние свободно болталось на тощем теле. Склонив голову с выбритой тонзурой, он смотрел на Габриэля с явным осуждением.
Ты предостерегал меня, брат Септимус, – устало вздохнул Габриэль. – И я внял твоим предостережениям.
Вот и славно, – пробормотал монах-цистерцианец. – Я и впредь не оставлю тебя без присмотра.
И он исчез – внезапно и бесшумно, как и появился. «Чертовы призраки», – еле слышно пробурчал Габриэль и потянулся к бокалу с вином.
* * *
Фрэнсис Чилтон приветствовал жену у экипажа слабой улыбкой. Он передал ей бокал с вином, не пролив при этом ни капли, хотя лошади уже мчали от леса к усадьбе. Кучер Чилтонов был знатоком своего дела.
Ну как все прошло, мое сокровище? Он отпразднует с нами Белтайн?
Делайла глотнула вина, пытаясь согреться под меховыми накидками, в которые предусмотрительно закутал ее супруг.
Он такой упрямец, Фрэнсис. Уж кто-кто, а он-то должен понимать лучше других: Белтайн – самое значимое в году событие. Однако он продолжает упорствовать.
Само собой, дорогуша. Иначе бы он не был так притягателен. И все же я безоговорочно верю в силу твоих чар. В нужное время ты приведешь ко мне Габриэля Дарема.
Постараюсь, – пробормотала графиня. – Учти только, что я тоже хочу его.
Обещаю, ты не останешься в обиде, моя радость. Пока же, я думаю, не присмотреться ли нам к его сестричке?
Делайла откинулась на подушки. На лице ее расцвела хищная улыбка.
Ну как же, его дикарка-сестрица. Вот будет потеха, Фрэнсис!
Наклонившись, он запечатлел на ее губах дружеский поцелуй:
И в самом деле потеха, дорогая.
* * *
Особняк в Хернвудском поместье представлял собой величественное здание, высившееся в самом сердце долины, что раскинулась у опушки леса. Выстроен он был из белого камня, однако показался Лиззи мрачным, негостеприимным местом. Да и обитатели его, за исключением Джейн, оказались не более дружелюбными.
Сэр Ричард Дарем выглядел весьма внушительно: сельский сквайр, здоровяк и ценитель грубых шуток, изяществом и душевной тонкостью он напоминал деревенского быка. Его жена Элинор, бледная нервная особа, старалась во всем поддакивать мужу. Впрочем, оба они выглядели достаточно добродушными, если не считать тех волн неодобрения, которые изливались на бедняжку Джейн.
Мы рады твоему приезду, Элизабет, – объявил сэр Ричард, поглядывая на девушку с еле уловимым недовольством, словно ее рыжие волосы были для него личным оскорблением. – Надеюсь, моя старшая дочь не заставила тебя ждать слишком долго. Мы с ее матерью делаем все возможное, чтобы привить ей некоторое представление о пунктуальности, – надо признать, без особого успеха.
Элизабет глянула украдкой на Джейн, которая умудрилась подмигнуть ей, прежде чем потупить глаза в притворном смирении.
Но ты еще не встречалась с другими членами нашего маленького семейства, – гремел сэр Ричард, не давая никому возможности вставить хотя бы слово. – Моя жена Элинор. С твоей матерью они были двоюродными сестрами, хотя ничего общего между ними, слава Всевышнему, нет. Если уж на то пошло, наш мир не в состоянии выдержать так много Гиневер одновременно, – хохотнул он.
Взгляд Элизабет мгновенно изменился. Ни разу еще не доводилось ей встречать человека, который говорил бы о ее покойной матери иначе как почтительным тоном и с ноткой сочувствия в голосе. Сэр Ричард был не из тех, кто позволяет другим направлять беседу, однако Лиззи надеялась, что позднее ей удастся разговорить леди Дарем, убедив ту рассказать о своем прошлом.
А это мои дорогие малютки, – добавил сэр Ричард совсем другим тоном, в котором сквозили гордость и теплота. – Эдвард и Эдвина, близнецы. Истинная отрада родительского сердца.
Элизабет пожала в знак приветствия вялую ручку Эдвины. Без сомнения, та могла считаться идеальной дочерью – во всяком случае, по стандартам Даремов. Белокурые локоны обрамляли красивое личико, лишь слегка подпорченное выражением недовольства. На вид ей было лет семнадцать. Рядом с Эдвиной стоял ее брат-близнец, такой же красавчик, смотревший на всех с капризно-высокомерной миной. Рукопожатие его оказалось еще более безжизненным, чем у Эдвины, и оба они старательно избегали смотреть на старшую сестру.
Что может быть лучше для родителей, чем знать, что род их не угаснет? – возвестил сэр Ричард. – К тому же это служит утешением за прежние разочарования.
Ричард! – Леди Дарем выглядела шокированной.
На мгновение Элизабет прониклась симпатией к женщине, которая отважилась вступиться за свою дочь.
Это я про Джейн, – заявил тот в оправдание. – Джейн – разочарование для всей семьи, разве не так? Вот и все, любовь моя.
Остерегайся Темного Рыцаря.Голос прозвучал в голове Элизабет совсем некстати, но громко и отчетливо. То был не голос кучера с его йоркширским диалектом. Это старая Пег грозила Элизабет ее неясным будущим. Остерегайся Темного Рыцаря.
Элизабет выдавила вежливую улыбку, украдкой бросив взгляд в окно, на темнеющий вдали лес. Если Темный Рыцарь и правда затаился где-то там, она постарается держаться от него подальше. Пег была ее сокровенным «я», не желавшим открыть, что именно сулил ей этот человек, – гибель или спасение. И Элизабет поклялась вести себя как можно осторожнее.
Леди Дарем, чья мягкая, сильно напудренная кожа напоминала смятый пергамент, сделала несколько неуверенных шажков вперед.
Мы просто счастливы, что ты приехала к нам, детка, – заявила она тоном, в котором не было и намека на подобные чувства. – Мы так встревожились, когда получили письмо от твоего отца. Что и говорить, ситуация весьма деликатная. Но ты не должна расстраиваться.
Деликатная ситуация? – озадаченно переспросила Элизабет.
Я уверена, что чудесный йоркширский воздух поможет тебе восстановить здоровье, и скоро мы спляшем на твоей свадьбе. Жених-викарий – что может быть лучше! Хотела бы я пожелать того же бедняжке Джейн. Увы! Она, похоже, обречена на участь старой девы.
Голос леди Дарем, при всей его мягкости, прозвучал в высшей степени четко. Джейн, стоявшая неподалеку, скорчила кислую мину, которую ее мать, к счастью, не заметила.
Но я вовсе не помолвлена, – заявила Элизабет, удивленная тем, что отец скрыл истинную причину ее приезда. Без сомнения, именно стыд помешал ему сказать правду.
Элизабет едва не поморщилась, услышав самодовольный смешок леди Дарем.
Твой отец написал о том, что ты очень застенчива, когда речь заходит о твоем женихе. Не бойся, это будет нашим маленьким секретом. А скромность всегда украшала девушку. Как бы я хотела, чтобы Джейн не вела себя как заправский сорванец!
Одна из оборок на юбке Джейн и правда была разорвана, а на подоле виднелось грязное пятно. На мгновение Элизабет ощутила острую зависть.
Свежий воздух, лунный свет и свободная одежда – как же ей этого не хватало!
Целебный деревенский воздух быстро вернет тебе силы! – громыхнул сэр Ричард через всю комнату. – Главное, не забредай в лес.
От улыбки леди Дарем веяло холодом.
Почему бы Джейн не отвести тебя в комнату и не помочь распаковать вещи? Мы здесь придерживаемся деревенского распорядка дня, а повар у нас весьма вспыльчив. Боюсь, у него случится приступ бешенства, если еда остынет, а нам и так стоило больших усилий уговорить его приехать сюда. – В голосе ее прозвучало больше гордости за повара, чем за старшую дочь, но Джейн, казалось, не обратила на это внимания.
Вы очень добры ко мне, леди Дарем, – вежливо пробормотала Элизабет.
Леди Дарем вяло помахала ручкой:
Да что ты, детка. Главное, постарайся стать образцом для нашей Джейн.
Джейн могла бы поучиться у нее хорошим манерам, – громко произнес сэр Ричард. – Элизабет выглядит весьма благовоспитанной молодой особой, и вы, мисс, только выиграете, если постараетесь взять ее за образец.
Элизабет откашлялась, стараясь скрыть удивленный смешок. Вспомнить только, в какой ужас пришел ее отец при виде неподобающего поведения своей дочери! Узнай сэр Ричард, какой сумасбродной она бывает, его бы точно хватил апоплексический удар.
Элизабет поймала лукавый взгляд Джейн.
Я сделаю все возможное, сэр, – пробормотала она.
Интересно, танцевала когда-нибудь Джейн босой при свете луны?
Глава 3
Терпеть не могу рыжие волосы, – беспардонно заявил кузен Эдвард.
Небрежно привалившись к косяку, он стоял в дверном проеме. Попытка выглядеть светски-утонченно оказалась ему не по силам. Элизабет, подавив желание проверить, в порядке ли ее прическа, взглянула на него с холодной любезностью.
Поскольку Господь даровал их мне, смею надеяться, Ему они нравятся, – заметила она, не повышая голоса.
Эдвард выпрямился во весь рост, так и не сравнявшись, впрочем, со своей старшей сестрой.
Эти волосы не сочетаются с твоим обликом. Одеваешься ты как простая гувернантка, – злорадно продолжил он. – Да и выглядишь ты как бедная учительница.
Элизабет глянула на свое скромное серое платье – такое чопорно-скучное и приличное – и сказала себе, что должна быть довольна такой оценкой.
Полагаю, это и станет, в конце концов, моим призванием. Мне ничего не стоит привести в чувство невоспитанного сорванца, – произнесла она приторно-сладким голоском. – Сколько тебе лет, Эдвард?
Семнадцать.
Правда? Выглядишь ты куда моложе. – Улыбка ее просто сочилась медом.
За спиной Эдварда появилась его сестра-близняшка, хорошенький ротик ее кривился в недовольной гримасе.
Надеюсь, ты не затянешь с разборкой вещей, – заметила она, глядя на Элизабет с легким неодобрением. – В конце концов, ты же не собираешься остаться здесь надолго, так что и вещей у тебя должно быть немного. Папа терпеть не может, когда мы опаздываем к ужину. К тому же подобную работу у нас обычно выполняют слуги.
А почему бы мне не задержаться здесь? – Элизабет предпочла проигнорировать тот факт, что поездку эту организовали ей в наказание. – Я никогда еще не была в Йоркшире.
Будь у тебя хоть капля здравого смысла, ты бы сюда вообще не приехала. Это мрачное, дикое, нецивилизованное место. Любой здравомыслящий человек предпочтет Йоркширу Лондон.
А ты сама была в Лондоне?
Много раз, – просияла Эдвина. – Сказочное место!
Настоящий хлев, – решительно заявила Элизабет. – Толпы шумных, суетливых людей. Ни тебе покоя, ни свежего воздуха.
Должно быть, ты общалась там со всяким сбродом. – Эдвина обнажила в улыбке острые белые зубки. – Ну а мы привыкли вращаться в хорошем обществе.
У нас тут и правда пообщаться не с кем, если не считать тех же Чилтонов, – мрачно вставил Эдвард. – И я бы не советовал тебе ошиваться здесь в поисках свежего воздуха, а то нарвешься на какую-нибудь неприятность. Вдобавок у нас тут водятся привидения.
В кои-то веки ему удалось задеть Элизабет за живое.
Вот оно что, – заметила она с напускным безразличием.
Призрачные монахи бродят в руинах аббатства, – добавил Эдвард замогильным голосом.
Перестань валять дурака, – вмешалась Эдвина. – Ты же знаешь, это, должно быть... – Она так и не закончила фразу.
Скорее всего, это души кровожадных католиков, – продолжил Эдвард с напыщенным видом. – Чудовищные преступления не дают им упокоиться с миром.
