Текст книги "Небесные драконы (ЛП)"

Автор книги: Энн Маккефри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– К'дан и К'слерин не хотят подвергать нас рискам перемещения во времени, – Ксинна заколебалась, прежде чем добавить, – Особенно из-за того, что сказала Джирана.

– Значит, они верят маленькой девочке, а не своим собственным глазам? – оборвала её Тария, указав на восемнадцать яиц, лежавших на песке вокруг них. Ксинна вздохнула. Она знала, что Тарии нравится Джирана, и она ей доверяет, но Тария чувствовала то же беспокойство, которое овладело и Ксинной: если девочка-торговец была права, то больше дюжины из этих яиц не проклюнутся. И если это так, если лишь одно из каждых трех яиц выживет, что это будет означать для Перна?

– Ну, у нас есть Джирана, Арессил и Джассер, если дело дойдет до этого, – сказала Ксинна, стараясь выиграть время, – И еще Колфет.

– Ты же так не думаешь на самом деле!

– Я поговорю об этом с К'слерином, – сказала Ксинна, уже мягче, – Если он согласится, я пойду.

– И привезёшь еще пятерых? – с пренебрежением спросила Тария, – Что говорится в Записях: пять Кандидатов на каждое яйцо.

– Я не знаю, где найти девяносто Кандидатов в короткий срок, – сказала Ксинна.

– Это не должен  был быть короткий срок – у тебя было много времени!

– И чем их кормить? – спросила Ксинна, указав жестом на горелое плато, – Во что их одеть? – она покачала головой, – И где найти место, чтобы разместить их.

– Так почему же ты не сделала ничего для этого? Ты, великий Командир Крыла!

– Р'ней считает...

– Р'ней, Р'ней, везде Р'ней! – Тария прервала её еще одной едкой тирадой, – Р'ней сделал это, Р'ней сделал то – неудивительно, что я не вижу его больше, вы все просто без ума от этого человека!

– Он хорошо работает, – сказала Ксинна, – и не любит останавливаться, пока не добъётся, чтобы дело было сделано правильно.

– Тогда, может, вы назначите меня одним из этих его дел. В последнее время он не баловал меня своим присутствием!

Ксинна знала, что так и было. Это Ж'керан проводил почти всё время с Тарией. Это Ж'керан придумал, из чего можно было варить алкоголь, и это Ж'керан развлекал Тарию всё это время – зеленый всадник еле живой от усталости приползал к её кровати ближе к полночи, с самого возвращения Ксинны с Кандидатами.

– Он должен отдохнуть, – парировала Тария, когда Ксинна выказала ей всё это, – Ты же сама так сказала.

– Но ребенок...

– Я не пью много, – сказала Тария, – Или ты считаешь, что мне нужно быть поосторожней с ребенком Р'нея?

Ксинна ушла от ответа на вопрос, первый из множества колкостей и напоминаний о том, что ребенок был Тарии и Р'нея, а не её.

С каждым днем она чувствовала, что становится всё дальше от Тарии, как будто с каждым днём, пока яйца лежали на Площадке рождений, что-то умирало в её подруге, как будто с каждым днём, пока Тария вынашивала ребёнка, она теряла какую-то искру жизни, определённое чувство уверенности или надежды.

– Она просто не в настроении, – сказала Бекка, когда Ксинна впервые упомянула об этом. Позже, когда Ксинна заговорила об этом снова, Бекка сказала, – Ты должна поговорить с ней.

Но теперь, разговаривая с Тарией, она обнаружила, что ссорится с человеком, которого любила больше, чем кого-либо другого.

– Не думаю, что тебя волнует ребенок или яйца Корант'ы, – добивала словами её Тария, – И уж, конечно, тебя не волнует Разз, даже удивительно, что кто-то из Мяучел еще жив.

Ох! Подумала Ксинна, снова эти Мяучелы. Она отвергла предложение Тарии сразу же, и не изменила своей позиции по этому вопросу – она не могла представить даже на мгновение, что присутствие Мяучела, даже прирученного, рядом с драконьими яйцами, будет чем-то иным, а не угрозой дракону и человеку. К'слерин и К'дан были согласны с ней, хотя иногда она сомневалась: если бы она думала иначе, убедили бы их её аргументы, или нет?

– Но если мы научим их жить с драконами и уважать людей, они смогут охранять яйца от туннельных змей! – возразила Тария.

– А еще есть птенцов и рвать людей, – ответила Ксинна, яростно мотая головой, – Это слишком опасно, Тария, мы не можем рисковать, – она сделала паузу и через мгновение добавила, – Уж тебе-то это не нужно объяснять – вспомни, что один из них сделал с Корант'ой!

– Птенцы умеют царапаться и кусать сразу после рождения. А Мяучел просто нужно учить, – сказала Тария и, поджав губы, сердито посмотрела на Ксинну, – Ты просто их не любишь.

– Мы не можем рисковать, – повторила Ксинна, завершая разговор, и это было ошибкой. Глаза Тария расширились, словно от боли, и она отвернулась от Ксинны, не желая больше говорить.

Вот и теперь она выглядела так, словно готова сделать это снова. Капризная! Как ребенок! Ксинна нервничала, не зная, как вести себя с этой женщиной, которая так отличалась от той спокойной и уравновешенной, которую она встретила в Телгаре.

Тария тоже, должно быть, чувствовала себя неуютно, потому что подняла глаза на Ксинну и начала рассуждать, – Послушай, если ты говоришь, что мы можем потерять дюжину птенцов, почему бы не рискнуть и не воспользоваться помощь Разз?

– А как насчет остальных? – спросила Ксинна, – Ты же не думаешь, что Разз может сделать всё это одна. Ей нужно есть, ей нужно отдыхать, – она сделала паузу, – Ты не назвала остальные красивые имена – Кусака, Коготь и Царапка, я правильно их запомнила?

– У нас не было столько времени на них, – попыталась оправдаться Тария, – Если бы мы могли приставить к каждому из них по человеку, который бы всё время занимался с...

– Но мы не сделали этого, и не знаем, изменило бы это их, или нет, – сказала Ксинна и начала с похвалы, – Может, именно твой метод общения с Разз сделал возможным иметь с ней дело.

– А может, твой метод общения заставляет других делать тебе назло, – огрызнулась Тария.

– Мне нужно отнести птенцов обратно, – сказала Ксинна, вставая. Отряхивая себя от песка, она направилась к Тазит'у.

– Ничего лучше ты не смогла придумать? Неужели птенцы не смогут подождать? – спросила Тария, указывая на то, как они резвились в море, играя среди волн, – Почему бы нам с тобой не решить всё сейчас? Разве тебе не нужны восемнадцать яиц этой кладки? – она сделала паузу и затем снова уколола её, – Кстати, она у тебя будет единственной.

Ксинна нахмурилась и покачала головой, – У Тазит'а еще будут брачные полёты, а, значит, будут и кладки.

– Только не с моей Корант'ой, – заявила Тария, сверкая глазами, – если ты не примешь мер предосторожности, чтобы сохранить её яйца.

– У нас есть охрана, – напомнила ей Ксинна, – Я удвоила её.

– Ты когда-нибудь наблюдала за золотыми, когда они приходят сюда? – спросила Тария, глядя на золотые фигурки в море, – Обращала внимание, как они ведут себя?

– Они просто не хотят нарушать личное пространство Корант'ы, – ответила Ксинна, используя в очередной раз свой старый ответ на этот старый вопрос.

– Возможно, – сказала Тария, – А может, им не нравится земля здесь. Может, они знают что-то, чего не знаем мы.

– Пинорт'а Бекки сказала бы нам, – возразила Ксинна. Она не сказала Тарии, что уже просила Бекку поручить Пинорт'е тщательно обследовать площадку, и маленькая королева не нашла ничего подозрительного. Она попыталась успокоить Тарию, – Послушай, это всё для нас впервые, для всех нас. Я беспокоюсь, ты беспокоишься, мы все обеспокоены.

– Тогда почему бы тебе не сделать хоть что-нибудь? – требовательно спросила Тария. Ксинна начала отвечать, но поняла, что это бесполезно, и закрыла рот, печально качая головой.

– Я делаю все, что в моих силах, Тария, – сказала она спустя мгновение, вновь овладев своим голосом, – Мы все это делаем.

– Но что, если этого недостаточно? – страстно спросила её Тария, – Что тогда? Как Перн выживет, если ты неправа?

– Будут еще Рождения, – ответила Ксинна, – Мы попробуем что-то другое...

– Но эти птенцы умрут, Ксинна! – кричала Тария, размахивая руками, – Они будут мертвы. Мы не сможем вернуть их обратно, мы не сможем сделать таких же новых.

Ксинна глубоко вдохнула, пораженная этой вспышкой Тарии, и попробовала снова, медленно и спокойно, – К'дан сказал...

– Да к Осколкам К'дана! – воскликнула Тария, – К Осколкам К'слерина и всех остальных – их здесь нет! Они доверяют тебе, а ты убиваешь наших птенцов! – слёзы текли по её лицу, – Ты убиваешь их, и не делаешь ничего, чтобы остановить это, – её нижняя губа задрожала, и она добавила, – Я думаю, они тебе просто не нужны. Может, ты и не хочешь об этом вспоминать, Ксинна, но ты женщина. Не Командир Крыла, не синий всадник, а женщина! И мы здесь для того, чтобы защитить младших.

Ксинна застыла от слов Тарии, так много мыслей проносилось у неё в голове, но она не могла сказать ни слова.

– Уходи, Ксинна, – сказала Тария, жестом прогоняя её прочь, – Уводи золотых обратно в Вейр. Притворяйся перед ними, что ты Командир Крыла, может, они тебе поверят.

Ксинна начала говорить что-то, злиться на нее, но у неё уже не было сил. Она сделала так много для этого Вейра, работала так тяжело. У нее совершенно не было сил для этой сумасшедшей ссоры. Вздохнув, она повернулась к берегу и Тазит'у.

Вечером Ксинна решила отправиться снова на поиски Кандидатов, но уже в одиночку. Если Джирана была права, и проклюнутся не все яйца, большого вреда не будет, если же она неправа, то будет достаточно людей для всех птенцов, даже если ей придётся сделать две ходки.

Ксинна решила, что если она пойдёт только с Тазит'ом и возьмёт самые легкие ремни, у неё получится привезти восьмерых первым рейсом, и, возможно, еще восемь вторым, чтобы иметь Кандидатов про запас.

Она уже взбиралась на Тазит'а, когда услышала, как кто-то подошёл. Это была Джирана.

– Куда ты идешь? – спросила девочка.

– Я собираюсь привезти еще Кандидатов, – сказала Ксинна.

– Уже слишком поздно, яйца зашевелились.

– Яйца не проклёвываются ночью, – возразила Ксинна.

– Но они уже шевелятся, – настаивала Джирана.

– Пойдем, я докажу тебе, – сказала Ксинна, протянув руку девочке, которая тут же забралась наверх. Малышка ошиблась, это только предположение, сказала себе Ксинна, и они взлетели, скользя к Площадке Рождений. Тария была там, так же, как и Ж'керан, они дежурили...

Кровь Ксинны вскипела, когда она услышала звуки, раздающиеся на песке, где-то ниже. Она слышала Тарию и Ж'керана достаточно ясно и сердито зарычала. То, чем они занимались, было явно не охраной.

– Нужно возвращаться, – сказала Ксинна, – тебе пора спать.

– Я уже слышала эти звуки раньше, – сказала, как ни в чем не бывало, Джирана, – Я слышала это от Тарии и Ж'керана.

Это было то, чего Ксинна не хотела слышать, и что заставляло кипеть её кровь, когда она вспомнила все те насмешки, которые её подруга вылила на неё, хотя ночами развлекалась с коричневым всадником, вместо того, чтобы дежурить.

– Слышишь? – сказала Джирана, приставив руки к её ушам и повернув ей голову, чтобы лучше слышать, – Яйца качаются.

Было невозможно что-то услышать за шумом прибоя, и Ксинна направила Тазит'а ниже. Она не поворачивала голову туда, где слышались голоса Ж'керана и Тарии – зеленая всадница не была её собственностью и имела право сделать свой собственный выбор.

Затем она услышала шум, покожий на треск скорлупы. В одно мгновение она очутилась на земле, бегая от яйца к яйцу, пиная их ногами и крича изо всех сил, – Прочь! Прочь! Уходите от них!

Тазит'! Зови помощь, буди Вейр! Яйца, туннельные змеи нападают на них!

– Что ты делаешь? – крикнула Тария, бросаясь полуодетая на Ксинну, но та уклонилась и продолжила пинать и раскачивать яйца. Три из них перевернулись раз, затем другой и покатились к морю.

– Зачем, зачем ты их убиваешь? – кричала Тария, бросаясь снова на Ксинну, – Прости, прости, только не убивай их!

– Они уже мертвы, – крикнула Ксинна, пытаясь указать ей на небольшие отверстия в нижней части яиц, пока они катились в море, – Разве ты не видишь?

– Не убивай их, не убивай, – продолжала кричать Тария, но её усилия становились всё слабее и слабее. Тут подбежал и Ж'керан, оттолкнув Ксинну со своего пути.

– Ксинна! – закричал он, и его рука потянулась к ножу, висевшему у него на поясе. Ксинна, внезапно поняв всё, вытащила свой нож, собираясь разбить им следующую подозрительно легкую скорлупу, чтобы показать им разрушения внутри...

Она застонала, когда Ж'керан всем своим весом толкнул её на землю.

– Я тебе не позволю! – взревел он. Ксинна откатилась как раз вовремя, хотя нож Ж'керана прорезал рукав её туники, – Она со мной, и этим всё сказано. Ты знаешь правила!

Где-то позади Ксинна смутно слышала Джирану, рыдающую над остатками одного из разрушенных яиц. Перекатившись, она вскочила на ноги, успев увернуться от коричневого всадника, пытавшегося снова уронить её на землю.

– Ж'керан, стой! – закричала Ксинна, – Яйца мертвы!

– Только если ты убила их! – закричал Ж'керан, охваченный праведным гневом, – Ты убьёшь весь Перн своей ревностью.

– Нет, – сказала Ксинна. Она снова услышала треск скорлупы и отвернулась от всадника, поворачиваясь к звуку. Если бы она смогла убедить Ж'керана…

Она пропустила его движение, и его нож скользнул по её спине, оставляя за собой тонкую линию боли, а затем горячих, жгучих страданий. Позади неё Тазит' проревел вызов и взмыл в воздух, желая разорвать коричневого всадника, который был готов позвать своего дракона.

А потом, прежде, чем Ксинна успела уклонилась в сторону, чтобы собраться и попытаться обсудить всё с этим одурманенным человеком, она поскользнулась на камне, ударившись головой о погибшее яйцо и разбив его вдребезги, смутно слыша крики над собой, затем её взгляд потускнел, и дыхание покинуло её легкие.

– Вот уж никогда не думала, что такое когда-нибудь произойдёт, – сказал мягкий голос, когда Ксинна вернулась к бодрствованию, – Сражаться с другим всадником...

– Никому этого не советую, – еле выговорила Ксинна непослушным языком. Голос принадлежал Бекке – она узнала её по запаху целителя: смеси лимона и чего-то терпкого, – Как долго…

– Шшш, – сказала Бекка, приложив палец к губам Ксинны, – На сегодня разговоров хватит, – она выдержала паузу, чтобы убедиться, что синяя всадница будет слушаться, затем убрала пальцы с губ и нежно погладила Ксинну по щеке, – Ты можешь задать свои вопросы через Тазит'а.

– А он передаст мне, – тихо сказала Джирана. Её голос был усталым, испуганным и дрожал, но в нём слышалось облегчение.

Чем бы ни являлось то, что пугает тебя, оно приближается, – Ксинна мысленно  составляла слова для Джираны. Она услышала, как девочка судорожно вздохнула, и поняла, что Тазит'  слишком точно передал её слова, – Прости, – извинилась Ксинна, - но ты должна рассказать об этом кому-то. Ты не должна была получить  Знание так рано.

– Я не могу, – Джирана ответила вслух, – Нельзя изменять время.

– О, – сказала Бекка, а Ксинна подумала о том же, – Мы знаем это, – и мягко добавила, – но не стоит забывать, что иногда можно просто обмануть его.

Не в этот раз, – Тазит' передал от девочки Ксинне.

Малышка, – подумала Ксинна, мысленно посылая темноволосой девушке-торговцу спокойствие, ласку, ободрение сестры и любовь матери.

– Лучше задавай свои вопросы – а то я скоро упаду, если хоть немного не отдохну, – сказала Джирана. Ксинна поняла из мысленного обмена с Тазит'ом при передаче слов и эмоций, что Джирана спала рядом с ней, не оставляя её без внимания ни на мгновение.

– Девять дней, – сказала Бекка, выжав тряпку над тазом и положив влажную ткань на голову Ксинне, – Я думала, мы потеряем тебя.

Я крепкая.

Я бы не позволила тебе уйти, – Тазит' сказал голосом, в котором, казалось, звучало эхо Джираны – голосом еще ребенка, но интонациями уже  женщины, – Ты должна остаться.

Что с птенцами?

Всего пять, – передала ей Джирана с грустью, которая соответствовала и собственным эмоциям Ксинны, – Два синих и три зеленых.

– А всадники, как мы и думали: Алимма и Данирри – синие, остальные зеленые, – добавила Бекка.

А Тария!

Джирана ничего не сказала, но Ксинна почувствовала, что та повернулась к Бекке.

– Тария и Ж'керан сбежали, – сказала Бекка, – Я хотела найти их, но К'дан остановил меня.

Почему?

– Она спрашивает, почему, – перевела Джирана.

– Из-за этого мерзкого напитка, который сварил Ж'керан, – сказала Бекка, – К'дан что-то говорил о плохом вареве, но я не поняла – и вообще, нормальные люди пьют вино – и сказал мне, что до тех пор пока эффект не исчезнет, они оба опасны для всех и каждого, – она фыркнула, – Эта дрянь вредна в малых дозах, опасна в больших, и стала бы смертельной, если бы они выпили еще бутылку.

Тария!  – крикнула Ксинна, испугавшись за свою беременную подругу.

Она услышала звук приближающихся быстрых шагов. Шли двое, один из них был поменьше.

– Всё, выметайся отсюда и получай свою маму, – приказала Джиране Бекка, – Ксинна очнулась, мы выполнили своё обещание, и теперь ты должна поспать. Итак остались только кожа и кости.

– Хорошо, – хмуро сказала Джирана, и Ксинна почувствовала, как рука Джираны слегка нажала ей на веки, предупреждая её не открывать их, затем маленькие губы поцеловали её в щеку, – Я вернусь, как только они выпустят меня.

А может быть, и раньше, – Ксинна ответила шутливо через Тазит'а, – Тебе нужно хорошенько выспаться, малышка.

– Мы позаботимся об этом, – сказала Бекка, шлёпнув Джирану мягко и ласково под зад, чтобы придать ей ускорение. Тяжелые шаги удалились вместе с Джираной: Ксинна догадалась, что остался Дж'риз.

Бекка начала перемещать Ксинну, деликатно, но целенаправленно, тихо комментируя свои действия для Дж'риза. Синяя всадница на мгновение засомневалась, не стоит ли возмутиться таким вторжением в её личное пространство, но отказалась от этого, так как не должна была разговаривать. К тому же, она не могла не согласиться с правотой Бекки по поводу его обучения, хотя и должна была сдерживать улыбку, когда думала, каково ему приходится рядом с целителем.

Еще мгновение осмотра, затем снова боль. Ксинну перекатили на живот, а её халат был поднят так, чтобы Бекка могла осмотреть рану, которая, судя по её комментариям и прикосновениям её пальцев, тянулась от нижней части плеча до основания бедра.

– Твоё бедро и падение спасло тебя, – подвела итог Бекка, – Если бы его нож вошел глубже, он бы не только рассёк твою почку, но и разрезал кишечник, и тогда единственное, что я могла бы сделать, это дать тебе побольше феллиса, смешанного с этим идиотским напитком Ж'керана.

– Ядовитое пойло, как К'дан назвал его, – мягко сказал Дж'риз.

Ж'керан был не в своём уме, напомнила себе Ксинна, когда они перекатывали её обратно, очень болезненно, в более удобное положение. Он думал, что я ревную, что я в ярости и так же не владею собой, как и он. Это чудо, что я жива.

– Я его размажу, – продавила Ксинна сквозь губы, слишком сухие, чтобы говорить, её горло внезапно иссушила жажда и спалил жар.

– Если ты считаешь, что это лучший выход, то вперёд, синий всадник, – ответила Бекка, хотя в её тоне звучала просьба к Ксинне пересмотреть своё решение.

Ксинна попыталась кивнуть и пожать плечами одновременно, но внезапная боль пронзила её бок, и она откинулась назад, дыша медленно и отчаянно из-за нехватки воздуха.

– Я останусь с ней, – предложил Дж'риз. Словно издалека, Ксинна слышала, как Бекка и молодой зеленый всадник обменивались словами, возможно, спорили, – Если меня не будет, она  вернется, как только ты выйдешь, – сказал юноша. Она – это имелась в виду Джирана, поняла Ксинна.

Теплота охватила её, и она позволила себе расслабиться. Так вот каково это – ощущать себя любимым ребенком. Когда все её мысли растаяли, она вдруг поняла страхи Тарии и её желания. Да, ребенок это было бы хорошо. Наверное, невозможно, но хорошо. Кто-нибудь, похожий на Джирану или Фиону. Или на Бекку. А если мальчик, то симпатичный, как Дж'риз. Она почувствовала, как он поглаживает её руки, вверх-вниз, и на два пальца в ширину, словно она была странным рисунком, который он пытался прочитать в темноте.

Темно. Сон начал приближаться к ней, и она услышала, чье-то тихое дыхание рядом с ней. Трескающиеся скалы, осколки скорлупы, зарытые в песке, умирающие птенцы, пищавшие от боли, как Квинт'а Дж'риза, и плачущие, как Корант'а, от когтей, вонзившихся глубоко. Убейте их всех, спасайте малышей.

Шшш, – сказал ей внутренний голос. – Отдыхай.

– Командир Крыла, – сказал К'слерин, когда Ксинна впервые вышла, шатаясь, на своих собственных ногах две недели спустя. Ну, не совсем на своих собственных: её  поддерживала Бекка, а Джирана прижалась к её руке, готовая помочь, если что-то пойдёт не так.

Взрыв аплодисментов и веселья напугал ее сильнее, чем яркое солнце, слепившее глаза.

– Я представляю твоих самых свежих всадников, – сказал К'слерин, указывая на пять женщин. Они стояли группой, окружённые драконами, рядом со своими птенцами, синими и зелеными, на прочных кронах деревьев-мётел, а подросшие коричневые и бронзовые кружили над головами, медленно и плавно.

– Данирри, всадница синего Киарит'а, шаг вперед, – сказала Ксинна, и её голос разнес свободно утренний бриз.

Данирри тревожно взглянула на неё, и Ксинна, улыбнувшись в ответ, пригласила её жестом руки, освобожденной с некоторым усилием от хватки Джираны.

Ранговые узлы было совсем непросто сделать. Из-за нехватки ткани Ксинна решила пожертвовать остатки своей туники, которая представляла собой окровавленные лохмотья после того, как её разрезали ножом, а затем порвали, чтобы оказать ей первую помощь. Она настаивала на том, чтобы приложить руку к созданию каждого из них, но, в конце концов, ей пришлось отказаться, и большую часть работы доверить другим. Это была традиция Вейра, что Командир Крыла делает ранговые узлы, а Предводитель вручает их. Ксинна была тронута до слез, когда К'слерин, К'дан и В'вин настояли, что только в этот раз  они сделают узлы вместо неё.

– На колени, – сказала Ксинна девушке, стоявшей перед ней. Данирри всё еще была худой, хотя уже начала поправляться, и теперь ее глаза светились любовью к своему синему дракону. С помощью Джираны Ксинна надела ранговый узел на запястье Данирри и подняла его по руке до плеча, закрепив его там.

– Встань, всадница, – сказал К'слерин, – и будь с Небесным Вейром.

Ксинне по-прежнему было смешно произносить "Небесный Вейр", но К'слерин принял имя с пылом, который удивил её.

– Я Данирри, – сказала девушка, поднявшись с колен, и её голос разнесся вокруг, – всадница синего Киарит'а, всадница Крыла Ксинны и всадница Небесного Вейра! – она подняла правую руку в небо и, сжав её крепко в кулак, повторила древний жест, призывая всадников лететь.

Затем отступила назад, но не пошла к остальным девушкам, а вместо этого шагнула к К'слерину и слегка поклонилась ему.

– Данирри из Небесного Вейра, я приветствую тебя, – сказал К'слерин, кивнув в ответ. Затем она перешла к В'вину, стоявшему рядом, к Ж'перу, и так далее, пока не обменялась приветствиями со всеми всадниками Вейра, в том числе, к удивлению Ксинны, с Джираной, Арессил, Джависсой, Джассером и Колфетом.

Её приветствия закончились, Данирри должна была встать в конце ряда новичков, но, по-видимому, у неё – и у Алиммы, судя по её кивку одобрения – были другие планы.

Данирри направилась к новичкам, затем развернулась обратно и встала за Ксинной.

– Командир Крыла, я, Данирри, всадница Киарит'а, стою за тобой.

Прежде, чем Ксинна ответила, Алимма шагнула вперед и встала на колени.

Ксинна приняла изменения в ритуале, весело взглянув на молодую женщину перед ней, и вновь жестом попросив Джирану, которая еще раз помогла ей с узлом и молча отступила назад.

– Встань, Алимма, всадница синего Амант'а, – сказала Ксинна, решив играть вместе с ними по их новым правилам.

И снова был обмен приветствиями, поздравления, и Алимма, не встав в ряды новичков, встала за Ксинной, рядом с Данирри, провозгласив громко, – Командир Крыла, я, Алимма, всадница Амант'а, стою за тобой.

Но всё не закончилось с пятью новыми всадниками. Сразу после того, как последняя – Миресса – сделала своё заявление, Бекка вышла вперед и встала на колени перед Ксинной. Они не проводили этот ритуал с золотыми и  бронзовыми, потому что те должны были летать с другими Вейрами, когда станут достаточно взрослыми.

– Я Бекка, всадница золотой Пинорт'ы, всадница Небесного Вейра! – и стоявшая за ней маленькая Пинорт'а согласно взревела.

Ксинна не могла говорить, тронутая заявлением Бекки.

– Твоя очередь говорить... – мягко подтолкнула её Джирана.

Ксинна с мольбой переводила взгляд с К'слерина на К'дана, но оба бронзовых всадника только улыбнулись и ободряюще кивнули. Она все еще колебалась, и К'слерин сказал, – Продолжай, Командир Крыла.

– Встань, всадница, и...– Ксинна пыталась овладеть своим дыханием и не разрыдаться – будь со своим Вейром.

Бекка встала и, повернувшись лицом к кругу, крикнула, – Я – Бекка, всадница золотой Пинорт'ы, всадница Небесного Вейра!

Джепара была следующей, затем последовали Ханна, Латара, Мия, и, наконец, бронзовые, С'ниан, Г'риал и все остальные.

Ксинна чувствовала, что дрожит от волнения, её распирало от гордости, и она отчаянно пыталась найти правильные слова, чтобы поблагодарить их всех.

Она жестом попросила Бекку и Джирану помочь ей, затем медленно подошла и встала перед К'слерином

– Предводитель, представляю тебе всадников моего Крыла, – сказала она, указывая с гордостью на стоявших за ней, – Мы ждем твоих приказов.

Глава 10

Легкая задача

Ксинна устала и вся дрожала, укладываясь спать в ту ночь, Бекка отругала её за то, что она перенапряглась в свой первый день, проведённый на ногах.

– Да что может случиться с Командиром Крыла? – спросила её Ксинна.

– Командиры Крыла могут совершать глупые поступки так же, как и все остальные, – ответила целитель, качая головой, – Я говорила тебе отдохнуть после церемонии. Ты не должна была настаивать на том, чтобы помогать новичкам мазать птенцов маслом.

– Я помогала только девочкам, – сказала Ксинна и поспешно добавила, – ну и Дж'ризу.

– Ффф! – фыркнула Бекка, – Ему могла помочь и я.

– Хорошо, завтра я буду спать допоздна, – пообещала Ксинна.

– Конечно, будешь, – сказала Бекка, прикладывая чашку фруктового сока к губам Ксинны, – На, выпей.

Напиток был с легкой горчинкой: сок феллиса.

– Да, это сок феллиса, – подтвердила Бекка в ответ на гримасу Ксинны, – И он у нас на исходе – мы использовали почти весь на тебя.

– Я постараюсь, чтобы меня больше не резали сумасшедшие коричневые всадники, – сказала Ксинна.

– Смотри, чтобы этого действительно больше не было, – ответила Бекка без тени шутки, – У тебя достаточно ранений на твою жизнь, ты же не хочешь добавить себе еще, – она остановилась на мгновение, – Кстати, а сколько раз ты побывала на нижних ветвях сегодня?

Одной из проблем, связанных с расположением Небесного Вейра на кронах деревьев-мётел, являлась  нехватка места для "удобств". Нижние ветви, как правило, использовались для определённой цели, поэтому словосочетание стало нарицательным среди обитателей.

– Два раза, ты же знаешь, ведь ты была там со мной, – ответила Ксинна. Бекка скорчила гримасу, и Ксинна вопросительно выгнула бровь.

– Тебе нужно больше пить, – сказала Бекка, – Ты же не мочишься за двоих, как...– и она осеклась.

– Тария, – закончила за неё Ксинна. Бекка быстро отвернулась, – Она сейчас где-то там.

– Или когда-то, – сказала Бекка, – Ты решила...?

– Что делать с ней и Ж'кераном, если или когда они вернутся? – угадала Ксинна и покачала головой, –  Нет.

– Ну, всё равно ты ничего не сделаешь еще какое-то время: у тебя нет сил, – напомнила ей Бекка. Она глубоко вздохнула и торопливо добавила, – Если ты думаешь, что сможешь выскользнуть отсюда самостоятельно, должна тебе сказать, что я через Пинорт'у приказала Тазит'у не летать, куда бы то ни было, пока я не разрешу.

Ксинна удивлённо посмотрела на неё, затем указала пальцем себе на грудь и сказала с вызовом, – Командир Крыла, между прочим.

Бекка покачала головой, указав пальцем на себя, – Целитель. Моя работа – следить за тем, чтобы ты осталась жива и делала свою работу.

Ксинна пожала плечами, и это пожатие превратилось в длинный зевок. Она настолько ослабла, что почувствовала, что снова начинает дрожать.

– К тому же, если ты попробуешь сделать это, твоё тело может подвести тебя, – добавила Бекка с беспокойством, – Тебе нужно еще месяц или даже больше, прежде чем ты полностью восстановишься, и...

– Говори, – приказала Ксинна, почувствовав, что молодая целительница что-то недоговаривает.

– Ты никогда не будешь прежней, – сказала Бекка, – Возможно, ты не сможешь даже вылетать на Падения.

– Почему?

– Я сделала все, что могла, – сказала Бекка, качая головой, – но твои мышцы были сильно повреждены. Если ты не будешь осторожна, они никогда не придут в норму, и ты всегда будешь страдать от боли.

– Я могу справиться с болью, – заявила Ксинна.

– Ты  можешь, но твоя спина может решить, что это не так, –  сказала Бекка, – И если это повлечёт за собой спазм во время полёта, например, когда ты будешь пытаться поймать мешок с огненным камнем...

– Я восстановлюсь, – сказала Ксинна.

– Да, – согласилась Бекка, – Но ведь есть и другие вещи, которые ты умеешь делать, не только летать на Падения.

– Например?

– Например, другие твои обязанности перед Перном, – ответила Бекка, – Растить достойных наследников, заботиться о них и быть рядом с ними во время их триумфов.

– Я могу делать всё это и еще летать на Падения, – возразила Ксинна.

– Ты могла это делать раньше, – сказала ей Бекка, печально качая головой, – Сможешь ли ты летать на Падения, мы не узнаем еще долго.

– А если я отдохну, это поможет?

– Все, что я могу сказать, это, если ты не  отдохнёшь, точно не сможешь летать на Падения, – ответила Бекка, прикусив губу задумчиво.

– Я обязательно полечу на Падения, – заявила Ксинна, – Тазит' будет жечь Нити с небес и станет лучшим синим на всём Перне.

– Ну тогда, синяя всадница, если ты действительно собираешься это делать, для начала тебе нужен отдых.

– Хорошо, – сказала Ксинна, укладываясь снова, – А потом?

– Потом посмотрим, – ответила Бекка, – Если ты хочешь вернуть себе свою форму, мы должны сначала дать тебе отдохнуть, а потом привести твои мышцы обратно в форму, – она покачала головой, – Я тебе не завидую.

– Почему? Это будет трудно?

– Это будет даже больнее, чем рожать, – предупредила её Бекка.

– Фиона говорит, что рожать совсем не больно, – возразила Ксинна.

– Фиона не помнит, как она кричала, когда рожала, – поправила её Бекка, – Она умоляла меня, чтобы я ей напомнила, но я, должно быть, забыла, – она криво улыбнулась, затем покачала головой и добавила, – А, может быть, и нет. Она попросила, чтобы я научила её лучшим упражнениям для облегчения родов.

– Мудро, – сказала Ксинна, зевнув снова, и закрыла глаза, – Фиона вообще очень мудрая.