355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Эндрю Битти » Каир: история города » Текст книги (страница 3)
Каир: история города
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 22:21

Текст книги "Каир: история города"


Автор книги: Эндрю Битти


Жанры:

   

История

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Гелиополь: церемониальный центр

Мемфис был основан как столица объединенного Египта, а Гелиополь рос и развивался рядом с ним как религиозный и церемониальный центр. Он находится сравнительно недалеко от Мемфиса, в 25 милях к северо-востоку, но, в отличие от Мемфиса, сегодня представляет собой не деревню вне городских пределов, а полноправный пригород Каира. Этот город расположен поодаль от Нила, поэтому здесь всегда сухо, а местоположение для него выбиралось еще с таким расчетом, чтобы сюда падали первые лучи восходящего солнца. Именно здесь разрабатывалась космология Древнего Египта, был «изобретен» обширный пантеон (включая Атума и его детей Осириса и Исиду), птиц, животных и насекомых наделили божественными и символическими качествами, составлены подробные описания загробного мира и правила путешествия по нему; а самое, быть может, важное – здесь сложился культ солнца, чьи лучи опаляли камни Гелиополя каждый день с утра и до заката.

Древняя египетская теология произросла из комплекса верований, бытовавших в поселениях нильской Дельты. В этих поселениях поклонялись различным богам; приступив к созданию единой религии, гелиопольские жрецы объединили этих богов в один пантеон во главе с богомтворцом и божеством солнца Атумом (или Ра). Многие ученые утверждают, что древнеегипетская космология чрезвычайно запутанна и лишена рациональности, что в ней гораздо больше поэзии, нежели логики. Приведу такой пример: археологи расшифровали ряд текстов, содержащих диспуты мемфисских жрецов относительно того, является ли Птах отцом бога-творца Атума. (В случае утвердительного ответа следовало, что место Птаха в пантеоне гораздо выше, чем принято было считать. Недаром эти боги в египетской мифологии зачастую «подменяют» друг друга как творцы мироздания). Подобная «текучесть» веры означала, что она не вызывала отторжения и охотно принималась во всех поселениях объединенного государства. Гораздо позднее «адаптивность» и «всеядность» египетской религии привели к ее капитуляции сначала перед абсолютно логичной религией греков, а затем перед христианским монотеизмом. В результате и греческая религия, и христианство в конце эпохи фараонов успешно утвердились в Египте. Тем не менее, разработанная гелиопольскими жрецами система верований просуществовала по меньшей мере две с половиной тысячи лет – гораздо дольше, к слову, чем основные религии современного Каира, христианство и ислам.

От древнего Гелиополя не сохранилось практически ничего. В 525 году до н. э. город разграбили персы, его отстроили заново, однако постепенно он оказался в тени Александрии и Вавилона Египетского, римского укрепления на берегах Нила. Пожалуй, вполне обоснованно считать, что нынешний Гелиополь является наиболее фешенебельным пригородом Каира – дорогие бутики, гипермаркеты, элитные дома и виллы… Эта часть Каира подверглась радикальной перестройке, и здесь место религии былых времен заняли капитализм и идеология массового потребления. Романист Энтони Троллоп, побывавший в Каире в 1858 году, уже тогда ужаснулся судьбе древнего Гелиополя. Сегодня о стародавних временах напоминает разве что обелиск Сенусерта, колонна розового гранита высотой шестьдесят футов, некогда стоявшая рядом с храмом Атума, а ныне надзирающая за хаотичным уличным движением в районе Мидан аль-Мисалла. По возрасту этот обелиск – ровесник Иглы Клеопатры (около 1900 г. до н. э.); более того, его перенесли из того же храмового комплекса, что и лондонский обелиск, и обелиск в Центральном парке Нью-Йорка. Какая ирония судьбы – в Лондоне и Нью-Йорке сохранилось столько же следов древней истории Египта, сколько и в самом Каире!

Начало древних династий: пирамиды в пустыне

Приблизительно через пятьсот лет после основания Мемфиса, в 2686 году до н. э., в Египте появилась первая правящая династия и возникло Древнее царство. Оно просуществовало пятьсот лет, до 2181 года, и в период Древнего царства в Египте воздвигли большинство тех памятников, которые и сегодня можно увидеть в окрестностях Каира. Четвертая династия фараонов (2613–2494 г. до н. э.), к которой принадлежали Снофру, Хуфу (Хеопс), Хафра (Хефрен) и Менкаура (Микерин), построила пирамиды в Гизе и в Дахшуре. Предшественники и потомки этой династии строили пирамиды в Саккаре и Абу-Сире. Из этого следует, что хотя в целом древнеегипетская цивилизация существовала около трех тысяч лет, памятники вокруг Каира относятся лишь к одному, сравнительно краткому периоду ее истории (не считая Саккары, которая во времена фараонов регулярно перестраивалась).


Расцвет Древнего царства ознаменовался развитием технологий и искусства, ростом богатства и военного могущества. В эту эпоху под власть фараонов подпал Синай, были покорены кочевники-бедуины, а металлы, выражаясь современным языком, стали добывать в промышленных количествах. Административной и политической столицей царства был Мемфис, и фараоны постепенно пришли к осознанию того, что им требуется некое место по соседству, где находились бы гробницы и где подданные могли бы восхвалять их деяния и после смерти. Таким местом была выбрана Саккара, расположенная в пустыне неподалеку от Мемфиса; примерно в 2660 году до н. э. Имхотеп, зодчий фараона Джосера, возвел там первую в мире пирамиду для своего господина. После этого пирамиды строили на протяжении тысячелетия по всему Египту, в основном на севере страны.

Немалую роль в желании собственными глазами увидеть пирамиды в окрестностях Каира играет, несомненно, искушающая близость пустыни. Все пирамиды находятся на границе «между пустыней и плодородной землей», столь характерной для Ближнего Востока. На спутниковой фотографии современного Египта темно-зеленый полумесяц возделываемых земель врезается в желтую массу пустыни; на ней отчетливо видна эта граница, существующая на протяжении тысячелетий. (Между «зеленой зоной» и песками нет никакой нейтральной полосы, зелень обрывается внезапно, словно обрубленная неким исполинским топором). Древние египтяне называли пустыню дешрет (красная земля) и противопоставляли ее плодородной кемет (черной земле). Пустыней повелевал бог Сет, владыка хаоса и разрушения, тогда как Осирис, бог плодородия, правил землями, где произрастали деревья, травы и злаки. Каждую ночь египтяне наблюдали, как солнце спускается в западную пустыню; там, по их убеждениям, находился вход в подземный мир. Для них пустыня воплощала в себе смерть; вот почему все пирамиды построены на плато над плодородной долиной Нила.

Впрочем, пустыня вокруг Каира разительно отличается от привычных представлений о пустыне: она, без сомнения, загадочна и жестока, но в ней не найти уходящих в бесконечность барханов, по которым движутся караваны верблюдов. И сколько ни жди, из-за ближайшей дюны не покажется вдруг конник-араб в развевающейся на ветру белой галабие, как в фильме «Лоуренс Аравийский». На горизонте не появляются оазисы с купами пальм, издалека крошечных, будто игрушечные. Вместо этого взгляду открывается бескрайнее, продуваемое ветрами песчаное плато, ровное, безжизненное и отнюдь не романтическое, отталкивающее, а не манящее.

Не удивительно, что описания пустыни мы находим во многих книгах, посвященных Египту. В своей книге «Тысяча миль вверх по Нилу» (1877) Амалия Эдвардс называет пустыню «безграничным пространством песка и камня, которое изобилует могилами и бесформенными каменными постройками и ничуть не похоже на пустыни наших фантазий». Романист-викторианец Уильям М. Теккерей (1811–1863), побывавший в Египте в 1844 году и описавший свои путешествия в книге «От Корнхилла до Большого Каира», также остался разочарованным. Он отмечал, что пустыня, «жуткая и мрачная, тянется вдаль, насколько хватает глаз, пока не сливается с желтым горизонтом… Мне, не побоюсь этого признания, сделалось не по себе». Пенелопа Лайвли в воспоминаниях о детстве в военном Каире «Олеандр, палисандр» (1994), однако, описывает более романтическое, чисто детское (и сугубо английское) впечатление от пустыни: «Едешь туда на машине, ищешь хоть какого-нибудь укрытия от ветра и палящего зноя… Для меня пустыня связана с сандвичами, молоком в термосе и азартом исследователя».

В действительности пустыня, откуда на нее ни взглянуть, выглядит безжизненно и чрезвычайно уныло: море песка, простирающееся во все стороны, оживляемое лишь следами археологических раскопок или брошенным военным оборудованием. Подходя ближе к следам цивилизации, замечаешь окурки и пустые бутылки, в горлышках которых посвистывает ветер. Вопреки утверждениям миссис Лайвли, это не то место, куда хочется отправиться на пикник и где тянет бродить по барханам, уминая сандвич.

Как ни удивительно, привлекательность пустыни таится в ее мнимой бесконечности. В Саккаре и Гизе так легко отдалиться от раскопок и уйти, что называется, в никуда. Ограждений нет и в помине, окурки и пустые бутылки быстро исчезают, и остается только песок. Ничто не задерживает тебя, ничто не препятствует, и ты идешь и идешь, милю за милей, насколько хватит сил. Перебираешься с дюны на дюну, ступаешь по гравию, от которого вскоре начинают болеть ноги, перепрыгиваешь канавы в песке. Солнце палит нещадно, его лучи, отражаясь от песка, слепят глаза, темные очки не спасают, и приходится постоянно, до рези в глазах щуриться. Не считая отдельных «вкраплений» в пейзаж, оставленных современной цивилизацией, пустыня выглядит так, как выглядела в те времена, когда строители пирамиды день за днем волокли по песку огромные камни. Однажды под вечер в Саккаре ко мне подошел местный паренек, облаченный в серую галабию и ведущий в поводу шелудивого верблюда; он указал на запад, где садилось солнце, и произнес, обнажив черноватые зубы: «Ливия». Очевидно, это было предложение прокатиться до Ливии. Но вообще-то в Ливии задерживаться нет причин: если двинуться от любой из пирамид на запад, можно пересечь всю Северную Африку и выйти к побережью Атлантики в Марокко. Ландшафт при этом практически не будет меняться. Песок и пыль, и больше ничего, разве что пролетит черный пластиковый пакет, этакий новомодный воздушный змей, подгоняемый ветром.

Ритуалы смерти: как строили Саккару

Дорога, ведущая на запад от Мемфиса, в направлении Саккары, приблизительно следует пути древних фараонов к месту погребения. Быть может, люди, сопровождавшие усопшего на этом пути, проходили мимо пальмовых куп, обильных пажитей и деревень с загонами для скота (разумеется, нынешней ковродельной индустрии не было и следа). Как ни удивительно, милях в пяти от Мемфиса кажущаяся бесконечной вереница ковровых мастерских внезапно обрывается. Дорога взбегает на холм, минует кассовый киоск и начинает карабкаться на высокое, привольно раскинувшееся плато; мгновениями спустя, совершенно неожиданно для себя, ты оказываешься в пустыне – в лицо ударяет горячий ветер, лучи солнца вонзаются в желто-серый песок. Это и есть Саккара, место, в котором зародилась одержимость древних египтян загробной жизнью.

На этом открытом ветрам плато жители Мемфиса хоронили наиболее выдающихся сородичей. Саккара – крупнейший археологический памятник Египта, полумесяц пирамид различной степени сохранности протяженностью в четыре мили; рядом с пирамидами – входы в мастабы (подземные гробницы), полуразрушенные храмы и иные здания. Некоторые едва выступают над поверхностью, другие же еще ожидают своих первооткрывателей, скрытые под многовековой толщей песка. (Последняя важная находка – гробница Майи, казначея фараона Тутанхамона, обнаруженная в 1986 году).

Место получило свое название в честь Сокара, сокологолового мемфисского бога смерти, и использовалось в качестве некрополя почти три тысячи лет. (Более того, в Саккаре найдены и захоронения IV века н. э). Надо сказать, масштаб времени поражает; только вдумайтесь – если даже взять за основу основание Рима и довести отсчет до сегодняшнего дня, получившийся временной промежуток все равно будет короче, нежели тот, в течение которого в Саккаре хоронили усопших и совершали религиозные обряды. Христианство исповедуется всего две трети этого срока, а ислам – едва ли половину; Саккара намного старше мировых религий и на протяжении тысячелетий ее не переставали наделять религиозной и церемониальной значимостью.

Подобно прочим древнеегипетским некрополям, Саккара обязана своим непреходящим значением тому факту, что египтяне были привержены земным удовольствиям и не желали расставаться с ними даже после смерти. Вымышленный историк Клаудиа Хэмптон в «Лунном тигре» замечает: «Все их верования связаны с отчаянным бегством от небытия». А реальный историк Десмонд Стюарт в книге «Большой Каир: мать мира» (1968) пишет:

Древние египтяне значительно превзошли другие античные народы в одержимости смертью. Восхищаясь радостями этого мира, они искали в обрядах, ритуалах и магии способа продлить удовольствия за гробом… Жители Мемфиса и Гелиополя строили дома для вечности, и эти дома сохранились до сего дня.

Чтобы приблизиться к пониманию особого статуса Саккары и других некрополей Древнего Египта, необходимо иметь представление о некоторых погребальных церемониях, связанных с фараонами и вельможами. Сразу после смерти важного лица из его тела извлекали мозг и внутренние органы, которые помещались в каменные или керамические сосуды – канопы (позднее эти сосуды стали закрывать крышками в форме человеческих голов; самые знаменитые канопы такого рода – те, в которых хранились внутренние органы Тутанхамона). Затем тело бальзамировали при помощи натрийсодержащего минерала (который применяли для всего – от производства стекла до чистки зубов) и обертывали несколькими слоями ткани. Бальзамирование сопровождалось многочисленными ритуалами и продолжалось семьдесят дней. Согласно учению жрецов, благодаря мумифицированию ка усопшего получало возможность «питаться» от мертвого тела. (Геродот дает замечательное описание этого процесса. Он рассказывает, что бальзамировщики «сначала извлекают через ноздри железным крючком мозг. Затем делают острым эфиопским камнем разрез в паху и очищают всю брюшную полость от внутренностей. Вычистив брюшную полость и промыв ее пальмовым вином, мастера потом вновь прочищают ее растертыми благовониями»). Перед завершением церемониала на лицо умершего помещали погребальную маску; этот ритуал «отверзания уст» наделял покойного способностями есть, дышать и двигаться. В гробницу клали все, что могло потребоваться покойному в загробной жизни, после чего погребальную камеру запечатывали.

Объяснения того, что происходило впоследствии, оставим на совести жрецов. Считалось, что усопшего переправляют через подземную реку в потусторонний мир, где ему предстоит держать ответ за поступки, совершенные при жизни. Чтобы облегчить покойникам посмертную беседу, жрецы составили знаменитую «Книгу мертвых». Судил мертвых Осирис, на глазах у которого совершалось взвешивание сердец (на одну чашу весов клали сердце покойного, на другую – перо Маат, богини истины и божественного порядка). Аммат, демонический «пожиратель мертвых», проглатывал сердца тех, кто не выдерживал загробного испытания. Богатые и могущественные люди – например, фараоны, погребенные в Гизе, – заранее строили храмы и ладьи, готовясь к путешествию в подземном мире. Бедняки, конечно же, такими возможностями не располагали. Более того, богачи строили не просто гробницы, а пирамиды с гробницами внутри; подобная практика зародилась именно в Саккаре.

Сегодняшняя Саккара

Нынешняя Саккара представляет собой продуваемое ветрами пространство, изобилующее развалинами; окрестные поля обсажены соснами, которые словно подрагивают в знойном мареве. Скучающие охранники и шелудивые псы стерегут конкретные, ревниво оберегаемые участки территории, нарочито игнорируя туристов, которые высаживаются по утрам из автобусов на пыльной автостоянке. «Охранникам категорически запрещается отвечать на вопросы» – гласят многочисленные таблички; этот запрет направлен на борьбу с бакшишем, ради которого охранники прежде охотно делились с туристами историческими сведениями едва ли не на любом языке.

Главная местная достопримечательность, ради которой приезжают туристы, – погребальный комплекс фараона Джосера. Центр комплекса – Ступенчатая пирамида, которая во времена своего строительства являлась крупнейшим каменным сооружением в мире. Ее историческая значимость неоспорима – это первая из 97-ми египетских пирамид, образец формы для всех последующих; однако при ближайшем рассмотрении она разочаровывает, поскольку не так высока, как можно было бы предположить, и изрядно потрепана временем (все-таки пирамида стоит уже четыре с половиной тысячи лет). Тем не менее она сохранилась лучше, чем многие ее «потомки», из которых немало попросту ушло в песок; ее ступенчатая форма создает легко узнаваемый силуэт. Никакая другая пирамида в мире не похожа на пирамиду Джосера. Имхотеп, зодчий фараона, был после смерти обожествлен, в Саккаре ему построили храм; в последние десятилетия команды археологов, состязаясь между собой, предпринимают попытку за попыткой отыскать его гробницу.

Согласно современному объяснению, Имхотеп строил пирамиду слой за слоем, причем спланировал ее так, чтобы погребальное сооружение было видно из Мемфиса, расположенного ниже Саккары. (По другим теориям пирамиды суть архитектурные воплощения первобытного кургана, поднявшегося из вод хаоса в момент миротворения, – или гигантские лестницы в небеса). Какова бы ни была причина, побудившая избрать для гробниц именно эту форму, Ступенчатая пирамида стала основоположницей того архитектурного стиля, который, по утверждению Десмонда Стюарта, присутствует в Египте по сей день. Стюарт полагает, что современные надгробия в форме домов на каирских кладбищах олицетворяют «дома вечности нынешних египтян».


Церемониальный комплекс, примыкающий к пирамиде, состоит из множества зданий различной степени разрушения. Именно здесь была найдена великолепная статуя Джосера в полный рост, вытесанная из известняка и впоследствии оказавшая в каирском Музее древностей: суровый фараон встречает посетителей. К югу от пирамиды находится нечто вроде огромного внутреннего двора с галереей; тут совершалась церемония под названием «Хеб-Сед» – празднование царского юбилея, а также устраивался бег фараона в честь божественного быка Аписа. (Сегодня двор пустует, отсюда получаются самые хорошие фотографии Ступенчатой пирамиды). За двором выстроились многочисленные церемониальные постройки (вперемешку с фальшивыми фасадами зданий). Там же расположены и мастабы (подземные гробницы); в одни можно зайти, другие обрушились, вход в третьи перегорожен колючей проволокой – для безопасности туристов или по иным причинам. По соседству – недостроенная пирамида (фактически куча песка) и дыры в земле – зевы колодцев, ведущих в подземные усыпальницы, где покоятся сотни древних египтян; одни огорожены, другие разверзаются буквально под ногами. Повсюду указатели, а в путеводителе приведен подробный план, однако после посещения нескольких гробниц трудно избавиться от ощущения дежа вю – гробницы похожи друг на друга как две капли воды. Многие из них относятся к периоду правления Пятой династии, то есть младше пирамид Гизы; во всех похоронены знатные люди – вельможи, жрецы или чиновники. Зияющие колодцы шахт заставляют задуматься о том, что плато Саккара – макушка грандиозного муравейника, состоящего из множества подземных галерей и проходов, часть которых до сих пор не исследована.

Чем прилежно и последовательно осматривать все гробницы, лучше направиться на север от Ступенчатой пирамиды, по пыльной тропинке, ведущей мимо почти полностью разрушенной пирамиды Унаса. За этой пирамидой находится мастаба Ти, пожалуй, самая удивительная гробница во всей Саккаре. Арабское слово «мастаба» означает «скамья»; подземные усыпальницы с крохотными одноэтажными домиками наверху получили свое название от арабов, помогавших европейским археологам XIX столетия на раскопках. Мастаба Ти – усыпальница надзирателя за строительством пирамид в Абу-Сире; ее раскопали в 1865 году и она весьма популярна у туристов, которые спешат к ней, устав разглядывать Ступенчатую пирамиду.

Сама гробница, в которую можно попасть по внушающему невольные опасения за свою жизнь туннелю из внутреннего двора, представляет собой простую подземную камеру, освещенную единственной неоновой лампой и «украшенную» современным мусором – какими-то коробками, обрывками бумаги и прочим хламом. Если же подняться наверх, мы попадаем в длинный коридор, выводящий в комнаты с высоким потолком; на стенах коридора и комнат сохранились великолепные, чрезвычайно детальные рельефы. Совершенно беззащитные перед жадными пальцами туристов, на нас смотрят уникальные работы древних мастеров по камню, вырезанные около 2400 года до н. э. На рельефах изображены человеческие фигуры, как правило, повернутые в профиль, застывшие в неуклюжих позах, будто сфотографированные в самый неподходящий момент. Часть изображенных несет еду или ведет животных, которые должны кормить Ти в загробной жизни; также присутствуют танцоры, писцы, ремесленники, дровосеки, рубящие лес для постройки челнов, и музыканты, услаждающие слух Ти за гробом. На других рельефах Ти изваян охотящимся в нильских заводях, поражающим гиппопотамов или ловящим рыбу.

Неподалеку расположена гробница Птахотепа, жреца Пятой династии; на стенах этой гробницы множество фресок – ярких, изобилующих огненной охрой, красной краской всех оттенков и зеленью нильских камышей, среди которых происходят тщательно выписанные ловля рыбы и охота на птиц. Сцены на стенах гробницы сменяют одна другую, словно на страницах комикса; на некоторых изображены в подробностях уникальные ритуалы той эпохи, на других – повседневные занятия, которым люди предаются по сей день: вот мальчишки играют на берегу Нила, вот мужчины ведут на поводу тяжело нагруженных ослов, а вот трудятся в поле крестьяне. Многие картины в этой и других гробницах отражают преимущественно сельскохозяйственный характер древнеегипетской культуры и тот факт, что фундаментом этой культуры служили вода, плодородная почва, злаки, домашние животные – и люди, которые обрабатывали землю и пасли скот.

За этими двумя мастабами простирается пустыня. Вдалеке видны расплывчатые тени – пирамиды Абу-Сира, к которым погонщики верблюдов и владельцы лошадей готовы отвезти туристов (на верблюде дорога занимает три утомительных часа). Чуть поодаль примостилась кособокая кафешка, над террасой которой нависают два дерева; с ветвей раздается птичий щебет, совершенно неожиданный для этого места и оттого вдвойне приятный сердцу. Само кафе одним только видом внушает отвращение: стены выкрашены облупившейся охрой, внутри пусто и неуютно.

Один из наиболее интересных памятников Саккары – Серапеум в неглубокой лощине сразу за кафе. Он был построен около 1300 года до н. э., намного позднее (на тринадцать столетий), чем Ступенчатая пирамида, практически одновременно с храмами Абу-Симбела и гробницами фараонов в Фивах на юге Египта. По своему назначению Серапеум – храм, где хранились мумифицированные туши земных воплощений божественного быка Аписа. Этих животных, которым поклонялись как олицетворениям бога, бальзамировали в Мемфисе на огромных каменных плитах, а затем привозили сюда и погребали в саркофагах весом в двадцать тонн. Считалось, что бог воплощается в быке, которого корова понесла от упавшего на нее солнечного луча. То, как такой бык передвигался или жевал траву, толковалось жрецами как предсказание будущего. Когда бык умирал, его оплакивали в течение семидесяти дней и лишь затем помещали в просторную камеру; сегодня эти пыльные помещения выглядят весьма сюрреалистично. Подобно фрескам на стенах мастаб, культ быков в Древнем Египте свидетельствует о сельскохозяйственном характере египетской культуры.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю