Текст книги "Соло на двоих (СИ)"
Автор книги: Эмма Ласт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Глава 18
Теперь они были на связи каждый день.
Обычно Матвей писал первым. Желал доброго утра, после обеда спрашивал, как успехи, а вечером почти всегда провожал Марту домой. Илона после того неприятного разговора на кухне всерьез взялась за ее воспитание, и эти прогулки стали единственном временем, которое они могли провести вместе.
– А у тебя есть брат или сестра? – спросил Матвей, придерживая скрипку рукой.
Марта долго упорствовала, не желая отдавать инструмент, но Матвей все равно ее уговорил, и теперь носил не только гитару.
– Нет, я одна, – она вздохнула. – Жаль, конечно. Я бы хотела себе такую сестру, как Аська.
– Она тебе, кстати, привет передавала. Спрашивала, когда опять пойдем в парк играть.
– И что ты сказал?
Матвей пожал плечами.
– Да хоть сейчас готов, но мама закончила картину и уже вторую неделю изводит нас своей заботой.
– В смысле?
Он кратко объяснил Марте, как у них в семье все устроено.
– Я начинаю завидовать, – она подняла запястье и показала Матвею умные часы. – Вся моя жизнь – в этой штуке. И не дай Бог опоздать больше, чем на пять минут.
– Ужас, – он рассмеялся. – Я бы так не смог.
– Я тоже ловлю себя на мысли, что устала.
Матвей толкнул ее плечом и подмигнул.
– А ты делай, как я.
– Ага, – Марта рассмеялась. – С моими так не получится. Папа за маму горой, да и смысл – она хочет, чтобы я сдала экзамены и поступила в академию. Сделаю это, и можно будет выдохнуть.
– Надолго?
Марта посмотрела на Матвея с улыбкой, явно не понимая, куда он клонит.
– Ну, потом она захочет, чтобы ты вышла замуж и подарила им внуков.
Она искренне расхохоталась, ни разу не смутившись.
– Это вряд ли. Не раньше, чем я стану второй Ванессой Мэй.
– Звучит ужасно.
Улыбка еще держалась на губах Марты, но в глубине души она понимала, что в словах Матвея была доля правды. Она по-прежнему любила скрипку и хотела играть на профессиональном уровне, но иногда Марта задумывалась, а что потом?
Что еще важного было в ее жизни, кроме игры на скрипке и побед в музыкальных конкурсах? Чего бы она хотела для себя?
– Мороженое будешь? – спросил Матвей.
– Я уже сегодня ела, не хочу.
– А что тогда?
Они остановились напротив ларька, и Марта скользнула взглядом по витрине. Чипсы, конфеты, печенье и шоколад. Не горький, с содержанием какао больше восьмидесяти процентов, а самый обычный, с арахисом, пузырьками и изюмом. Сладкий и ужасно вредный.
– Я такое не ем.
– Как это? – Матвей искренне удивился.
– Вредная еда.
Признаваться в том, что дома существовал строжайший запрет на сладости и полуфабрикаты, Марте было стыдно.
– И что, даже никогда не пробовала?
Она покачала головой, и Матвей, купил сразу четыре разные шоколадки: с арахисом и карамелью, воздушным рисом, вафлей и нугой и кокосовой стружкой с кремом.
– И бутылку воды, – он посмотрел на Марту. – Не побрезгуешь из одной пить?
Она смутилась.
– Нет, да я не буду, правда. Не надо было тратиться.
– Надо!
Они отошли в сторону, и Матвей протянул Марте воду.
– Закрой глаза.
– Зачем?
– Ну, надо, закрой.
Она послушалась. Матвей зашуршал упаковкой и сказал:
– Открывай рот, но не глаза!
Марте вдруг стало очень смешно, и она согнулась пополам, прикрывая лицо рукой:
– Ну, давай. У тебя же нет аллергии на орехи?
– Нет.
И языка коснулся шоколад. Растекся сладостью по небу, прилип нугой к зубам и захрустел соленым арахисом, так что Марте захотелось подольше подержать этот вкус во рту. Насладиться им в полной мере.
– Ну, как?
– М-м-м, – промычала она и открыла глаза. – Что это было?
– Потом скажу. Ты пей и закрывай глаза, будем следующую пробовать.
Матвей вслепую дал попробовать Марте все купленные шоколадки, а потом спросил, какая понравилась больше.
– С кокосом.
Довольный ответом, он забрал у нее бутылку с водой и сделал глоток, затем выкинул пустую обертку и протянул Марте оставшиеся шоколадки.
– Это хорошо, я больше с орехами люблю.
– Мне не надо, зачем?
Она смутилась, но Матвей настоял.
– Дома доешь.
Марта не стала спорить, сунула шоколадки в сумку, и, пока они переходили дорогу, думала, куда их спрятать, чтобы мама не нашла.
Когда до арки ее дома оставалось совсем ничего, Матвей вдруг заметил:
– Теперь понятно, почему у тебя такая тонкая талия, – он вытянул вперед пальцы. – Что я могу ее двумя руками обхватить, не напрягаясь.
Марта смутилась и опустила глаза. Они оба подумали об одном, но никто так и не решился продолжить.
– До завтра, – наконец, прервал молчание Матвей, и она благодарно кивнула.
– Увидимся.
Марта пожала протянутую им ладонь, и Матвей хитро улыбнулся, а потом привлек ее к себе, обнимая.
– Ты скрипку забыла, – пробурчал он Марте в макушку, и она окончательно растерялась.
– Спасибо.
Марта забрала инструмент и поспешила к арке, но у самого пролета обернулась и поняла, что Матвей все это время смотрел ей вслед. И то, что раньше внутри Марты жило спокойно и тихо, вдруг подало голос, ожило и затараторило невнятно.
Отрывки слов, наброски воспоминаний, нечеткий рисунок настоящего и робкие мазки будущего – сердце шептало: “А вдруг, а вдруг, а вдруг?”
И желудок сжимался, а легкие, наоборот, раскрывались, заполняя собой освободившееся пространство, и Марта понимала, что наполнял их не только воздух, но и радость. Радость, от которой хотелось бежать вперед, распахнув руки, и кричать, подпрыгивать, кружиться на месте – да просто жить!
Часы на руке запищали и Марта, не глядя, выключила их.
Момент был упущен и побежать не получилось, а на тротуаре остался лишь ее мысленный, эфемерный след. Марта завернула в арку, и сердце вернулось к прежнему объему, потеснило легкие, которые никак не желали выталкивать из себя радость и возвращаться на место, и от чего-то стало тошно.
А потом начались экзамены, и все переживания ушли на второй план. Ночью Марте приснилось, что она перепутала даты, и на математичку пришла со скрипкой, а на русский – с калькулятором. И ее не пустили. Оставили без аттестата о среднем образовании, и она не смогла поступить в музыкальную академию.
Марта проснулась в холодном поту и дважды перепроверила расписание: все было в порядке. И теперь она сидела в чужой школе за чужой партой и пыталась выжать максимум из того, на что была способна.
Отпущенное на решение задач время пролетело незаметно. Марта сдала контрольный листок и, довольная, вышла из класса. Улица встретила ее беспорядочно разбросанным тополиным пухом, теплом и ярким солнцем. Она достала из кармана телефон и написала:
– Я сдала)
Матвей ответил только через полчаса:
– Я тоже. Гоу отметим?
Они встретились у парка, и в его руках Марту уже ждал стаканчик с шоколадным мороженым.
– Спасибо.
Они зашли в парк и заняли первую свободную лавочку.
– Как Аська?
– Нормально, в саду.
– Я бы сейчас тоже не отказалась.
Матвей посмотрел на Марту с удивлением.
– Что, есть кашу и спать днем?
Она кивнула, улыбаясь.
– Ну, да. Там свое, особенное настроение, – Марта мечтательно улыбнулась. – А что мама, все еще тебя контролирует?
– Нет, – Матвей рассмеялся. – И слава Богу! Есения опять пишет.
– Красивое имя.
– А твоих как зовут?
– Илона и Родион.
Матвей прыснул.
– Серьезно?
– Ага, на их фоне Марта звучит простовато, да?
– Неа, – Матвей посерьезнел – Мне нравится.
Она вновь почувствовала, как ее распирает изнутри от удовольствия, и, чтобы Матвей не заметил улыбки на лице, откусила мороженое. Кусок оказался большим, и Марта засопела, пытаясь с ним справиться.
– Не хочу сегодня идти на репетицию, – Матвей откинулся на спинку лавочки. – Давай прогуляем?
– Ты что! Светлана Анатольевна сказала, что никаких пропусков без уважительной причины!
– А чем “не хочу” не уважительная?
Матвей встал, выбросил упаковку от мороженного в урну и обрисовал Марте перспективы:
– Возьмем самокаты и покатаемся по городу. Ты когда-нибудь каталась на электросамокате? Спорим, что нет? Я могу научить.
Она сверила по часам свое расписание.
– Если мама узнает…
– Как?
Матвей присел перед Мартой на корточки, положил руки на скамью по обе стороны от ее ног, и заглянул в глаза.
– Как она узнает? Я ей не скажу, ты тоже.
Солнце прочертило на лице Матвея тонкую полосу, и он зажмурился. Длинные ресницы позолотило светом, как и мягкий пушок на щеках и над верхней губой. Он улыбнулся, и Марта поняла, что хочет сказать да. И все, что раньше было приоритетом, отодвинулось на второй план, когда он вот так попросил, глядя на нее снизу вверх.
– Только в семь я должна быть дома!
– Вообще без проблем.
Матвей выпрямился и протянул Марте руку. Она встала, опираясь на его ладонь, выбросила в урну остатки мороженого, и пошла следом. Рука в руке, так что внутри, в самой груди стало жарче, чем на улице.
И теплые пальцы крепко держали ее, и люди вокруг казались другими: лучше, добрее, приветливее. Но на парковке для самокатов оказалось пусто. Матвей осмотрелся.
– Подожди здесь.
Он выпустил руку Марты и вернулся обратно в парк. Она отошла в тень и достала из сумки телефон. Мама раньше четырех дома не появится, а репетиция начнется в половину шестого, так что, чисто в теории, она могла успеть.
– Один нашел!
Матвей остановился перед Мартой и кивнул, приглашая к рулю. Она кинула телефон в сумку и залезла на самокат. Обернулась, когда он встал на подножку сзади.
– А мы поместимся?
– Уже поместились, держись.
По инерции Марту отбросило назад, и она уткнулась макушкой в его плечо. Смутилась, наклоняясь вперед, когда почувствовала рядом с ухом его губы.
– Только не кричи.
Самокат набрал скорость и, стуча колесами, скатился по пандусу вниз, завилял, объезжая бугристую разметку для слепых, и вернулся на тротуар. Марта крепче перехватила руль.
– Зачем так быстро?
Пыталась одной рукой собрать разметанные ветром волосы, но Матвей снова вильнул, и она вскрикнула, перехватывая его за предплечье.
– Все нормально, не бойся.
На мигающий зеленый они миновали пешеходный переход и спустились по пандусу к набережной. Уклон был небольшой, так, чтобы с коляской удобно гулять, но Матвей влетел на него на скорости, и Марта завизжала, испугавшись, что они не успеют затормозить, перемахнут через ограждение и сорвутся в воду.
– Матвей!
Он рассмеялся и немного сбавил скорость.
– Испугалась?
Марта толкнула его локтем в бок. Не сильно, больше от пережитого страха.
– Никогда больше так не делай!
– Как скажешь.
Он снизил скорость до минимальной, и теперь они тащились по набережной словно два старика. Марта легла грудью на руль и отвернулась к воде.
Он снова ее провоцировал и, положа руку на сердце, с большим удовольствием Марта бы сейчас откинулась назад, положила голову на его грудь и закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Но это было слишком вызывающе, чтобы она посмела на такое решиться.
И все же близость Матвея волновала Марту. Так или иначе, она касалась его предплечий, что крепко держали грипсы (резиновые или пластиковые накладки на руль велосипеда, которые обеспечивают надежный и комфортный хват руками – прим. автора), ветер развевал подол сарафана, который бился о его ноги, и иногда, когда Матвей хотел что-то сказать, он наклонялся к ее уху, так что Марта шеей чувствовала его дыхание.
– Погуляем или поедем дальше?
– Дальше.
Она не хотела слезать с самоката. Марта не знала, возьмет ли он ее за руку снова, или просто будет идти рядом, но сейчас его близость будоражила, и она хотела, чтобы это чувство не заканчивалось как можно больше.
– Тогда держись.
Матвей резко набрал скорость и вылетел на точно такой же пандус, по которому они спустились на набережную. Преодолев две трети подъема, Марта почувствовала, что они теряют скорость, и Матвей спустил одну ногу на плиту, помогая самокату выровняться и преодолеть подъем. Марта почувствовала его щеку на своем предплечье, и почему-то рассмеялась.
– Что? – спросил Матвей, выравнивая дыхание и останавливаясь перед пешеходным переходом.
– Ничего.
Она обернулась через плечо. Его лицо было так близко, что Марта против воли засмотрелась на красивые, изогнутые в улыбке губы, и Матвей поймал ее взгляд.
Казалось, еще мгновение, и он наклонится и коснется ее губ своими – от этой мысли Марта вся подобралась, предвкушая, но загорелся зеленый, и, Матвей, ведомой людской толпой, плавно толкнул самокат вперед, упуская момент.
Глава 19
Сообщение от Лены Марта увидела уже дома.
Она не смогла открыть его на заблокированном экране, так как во вложении было какое-то изображение, но сам факт того, что Лена вышла на связь, заставил сердце вздрогнуть.
В школе они виделись каждый день, и с ее стороны не было ни одного шага в сторону Марты. Ни случайного взгляда, ни жеста. Лена все время проводила с Алисой, и Марта уже смирилась с тем, что после линейки, их пути разойдутся навсегда.
– Ужин готов! – крикнула с кухни Илона, и Марта отозвалась:
– Иду!
А сама заперлась в комнате, с ногами забралась на кровать и открыла сообщение. На гифке (.gif – формат, который позволяет создавать динамичные анимации – прим. автора) девушка из аниме в синей мантии раз за разом подбрасывала вверх остроконечную шапочку с кисточкой на длинном шнурке, а внизу из золотых звездочек складывалась надпись: “Ура, ты – выпускница!”
Марта смахнула чат вниз, и зацепилась глазами за последнее сообщение.
Через час собираемся в раменной, ты с нами?
Столько времени прошло, а она не него так и не ответила. И теперь искренне жалела. Ведь, как оказалось, пропускать репетиции, гулять в свое удовольствие и не думать о музыке каждую свободную минуту было не так уж и страшно, а даже необходимо.
Спасибо Матвею, за то, что показал ей жизнь, в которой кроме учебы, репетиций и большой цели было что-то еще. Не менее важное. То, что заставляло ее улыбаться и чувствовать себя счастливой.
– Марта! – позвала Илона, и она вскочила, прикусив ноготь на большом пальце.
– Я иду, сейчас!
Она начала набирать ответ, потом стерла написанное и нажала пальцем на иконку микрофона.
– Привет, спасибо, я тебя тоже поздравляю с выпуском. К экзаменам готова?
Сердце дернулось испуганно и счастливо, и аудио улетело Лене. На этот раз она все сделает правильно.
– Спасибо, что заставила нас с папой ждать.
Марта села за стол и кинула на ноги салфетку. Не обращая внимание на недовольный тон матери, взяла в руки половник и украсила картофельное пюре мясной подливой.
– Руки помыла?
– Да, всем приятного аппетита!
Мать взяла в руки приборы, искоса посмотрела на Марту.
– Как день? Судя по твоему настроению, прошел хорошо? – спросил отец, и она кивнула.
– День отличный. Как у вас?
Родион кивнул, мол, тоже все хорошо, а Илона спросила:
– Как прошла репетиция?
Марта взяла со стола стакан с лимонной водой и сделала глоток. Врать, глядя матери в глаза, она не хотела, поэтому просто кивнула. И усердно заработала челюстями, демонстрируя семье зверский аппетит.
– А этот мальчик, как его, с гитарой?
– М-м-м?
– Прожуй, пожалуйста, прежде чем говорить, – Илона нахмурилась. – Сколько раз я просила вести себя за столом прилично?
– Извини.
Марта с трудом проглотила все, что было во рту, и потянулась за водой.
– Он все еще солист?
– Да.
Илона отложила приборы и посмотрела на Родиона.
– Ну, и как тебе это нравится? Гитарист солирует симфоническому оркестру! Как его зовут?
– Матвей.
– А фамилия?
Марта опустила глаза.
– Я не знаю.
– У вас же были списки, там не могла посмотреть?
Илона находилась в той степени раздражения, когда спорить с ней было бесполезно, и Марта избрала самую безопасную тактику невмешательства: слушать и поддакивать.
– Как-то не пришло в голову.
– Дорогая, кто же знал, что его возьмут на место солиста, – примирительно начал Родион, но Илона прервала его:
– Вы общаетесь?
Марта сглотнула, и аппетит пропал самим собой. Она сделала еще один глоток, посмотрела на свои ногти.
– Мы же ходим на одни репетиции…
– Я не об этом! Что он из себя представляет? Во что одет, какая у него гитара?
Марта облизала губы, в уме прикидывая, что может рассказать, не навлекая на голову Матвея неприятностей.
– Самая обычная, – она вздохнула. – Гитара у него от отца…
– А отец кто? Директор говорил, он работал в академии, ты его знаешь? – не унималась мать.
– Он умер.
Марта опустила глаза, а Илона откинулась на спинку стула. Салфетка легла на стол, и она забарабанила по скатерти пальцами.
– А мать?
– Не знаю.
Марта опустила глаза, потому что врать Илоне в лицо было выше ее сил. Скрывать правду, недоговаривать или умалчивать – это одно, но говорить неправду за общим столом, при папе, было очень неприятно.
Она взяла в руки вилку, но аппетит исчез без следа. Марта поковыряла пюре и вздохнула.
– Больше не могу.
– Ты ничего не съела, – откликнулся Родион, и Марта расправила плечи, как это делала Илона, когда ей приходилось отстаивать свои интересы.
– У меня так-то еще выпускной впереди.
Она посмотрела на мать, и та кивнула, отпуская Марту из-за стола.
Утром следующего дня, с ручкой в одной руке и телефоном в другой, Марта стояла перед крыльцом чужой школы, ожидая, как и другие ученики, когда их пригласят внутрь. Было еще не жарко, ребята сбивались в кучки и тихо переговаривались, где-то даже звучал смех.
Марта написала Матвею:
– Захожу через пять минут. И ужасно волнуюсь!
Он отметил сообщение большим пальцем вверх.
– Не дрейфь, ты же все знаешь) Удачи!
На крыльцо вышла женщина в летнем брючном костюме и попросила всех построиться по парам. Ребята засуетились, началась толкотня, и рядом с Мартой встала невесть откуда взявшаяся Лена.
– Ты чуть не опоздала.
– Знаю! Подержи, пожалуйста.
Она протянула Марте телефон, достала из кармана сарафана резинку и собрала волосы в высокий хвост.
– Нормально?
Марта с сомнение посмотрела на “петухи” на Лениной макушке и отрицательно замотала головой.
– Я проспала, прикинь?
Лена рассмеялась, и Марта из прошлого обязательно бы осудила ее за несобранность и растрепанный вид, но новая, счастливая Марта только покачала головой.
Вчера они проболтали весь вечер. Сначала в переписке, потом в аудио, а, когда Марте надоело надиктовывать, и по телефону. Вместо того, чтобы повторять материал, они наверстывали упущенные после ссоры часы общения.
– Я в тебе даже не сомневалась. Куда пойдем после экзамена?
Вопрос поставил Лену в тупик, и она с удивлением посмотрела на Марту.
– Я не ослышалась, и ты сейчас серьезно? А как же репетиция?
Она улыбнулась.
– Я хочу ее прогулять. Давай все-таки сходим в раменную?
Лена коснулась пальцами лба Марты, поцокала языком.
– Вроде температура нормальная…
– Дура!
Марта сбросила ее руку, и они обе рассмеялась. Интересно, почему раньше так легко не получалась?
– Давай, я только за, – Лена помолчала немного, а потом добавила. – С Алисой или?
– Без, – отрезала Марта.
Они миновали школьный холл и вошли в класс.
Марту посадили у окна, Лену – у стены с другой стороны. Три часа пролетели незаметно. Стоило Марте склонится над экзаменационным листом, как все другие мысли ушли, оставив только холодную сосредоточенность.
Она справилась со всеми заданиями, кроме двух – интуиция подсказывала, что в решение закралась ошибка, но Марта забила и мысленно похвалила себя за усердие. Этого будет вполне достаточно, чтобы набрать проходной балл.
Марта сдала работу, жестами показала Лене, что будет ждать ее на крыльце, и вышла из класса. Подруга появилась через пятнадцать минут, и вместе они медленно двинулись в сторону торгового центра.
– Знаешь, я по тебе очень скучала. Глупо тогда получилось в парке, – сказала Лена, когда они миновали школьные ворота.
– Да уж.
– Хотя, если совсем честно… – Лена опередила Марту на шаг, чтобы видеть ее лицо. – На самом деле нет. Я была обижена – ты раньше никогда не игнорировала мои сообщения, и Алиса…
– За это извини, просто так получилось.
Марта вздохнула, собираясь с мыслями.
– Когда я взяла гран-при, мать решила, что оставаться в старшей школе глупо. Я пыталась спорить, честно, – Лена фыркнула, но Марта не обиделась. – Но ты ее знаешь… в общем, было сложно. Потом этот оркестр.
Марта намеренно умолчала о Матвее, чтобы избежать лишних вопросов. Может быть, позже она расскажет о нем Лене, но не сейчас.
– Надо было сразу сказать, но я все оттягивала.
– Ага, так оттягивала, что мы аж поругались.
– Ты вообще-то тоже хороша! – возмутилась Марта. – Променяла меня на Алису!
– Да нет, она тут вообще не причем. А вот сообщение, оставленное без ответа, очень даже.
– Я же извинилась!
– Угостишь меня бабл ти (популярный тайваньский напиток, состоящий из чая, смешанного с молоком или фруктовыми ароматизаторами, и жевательных шариков тапиоки – прим. автора), и мы в расчете.
– Хорошо.
Марта улыбнулась, и Лена вернула ей улыбку. Они так давно не разговаривали по душам, что сейчас ей стало грустно при мысли, как много времени их дружбы она потеряла зря. И это чувство придало примирению легкий привкус горечи.
– Жаль, что мы не пойдем в десятый вместе.
– Да ладно, у нас еще все лето впереди, и потом найдем время друг на друга. Если не поругаемся.
Лена рассмеялась, и Марта кивнула.
– Если не поругаемся, ага.
– А когда ты станешь супер известной скрипачкой, я буду ходить на все твои концерты.
– Чтобы спать на первом ряду? – уточнила Марта, хихикая.
– Конечно! У меня будет ВИП место с попкорном, подушкой и розеткой для смартфона, чтобы я могла серфить ленту, пока ты скрипишь со сцены.
Марта расхохоталась.
– В зале нет таких ВИП мест, это же не кинотеатр!
– Очень жаль, – Лена наигранно вздохнула, а потом спросила. – Ну, а в Кремлевском для меня местечко найдется?
– Ты хочешь пойти? – удивилась Марта.
– Хочу.
– Если ты серьезно, я буду очень рада!
– Ага, надеюсь только билет не будет стоить космических денег.
Марта улыбнулась, щурясь на ярком солнце.
– Тогда я посажу тебя за сценой. В кресло с попкорном, подушкой и розеткой для смартфона.
