Текст книги "Соло на двоих (СИ)"

Автор книги: Эмма Ласт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 8

– Почему ты не ответила на мое сообщение?

Звонок на урок должен был прозвенеть с минуты на минуту, но Лена на торопилась занимать место рядом с Мартой.

– Я хотела, но… – она проглотила слово “забыла” и продолжила. – В академии было прослушивание, и я так устала. Как вы погуляли, кстати?

– Отлично.

Лена опустила голову, а потом бросила короткий взгляд на Алису, что сидела на соседнем ряду. В ответ та пожала плечами и отрывисто захихикала, и звук этот в голове Марты прозвучал, как смех гиены.

– Ну, а ты? – спросила Алиса. – Опять победила?

Марте снова показалось, что в интонации подруги сквозит издевка, но прозвенел звонок, и ответить она не успела. Лена села рядом, и Марта с облегчением выдохнула, достав из пенала ручку.

Надо было извиниться.

Она чувствовала, что подруга недовольна, но не могла выдавить из себя ни слова. В конце концов, ничего плохого Марта не сделала. Она могла забыть телефон, пропустить уведомление – они же не день рождения отмечали. Ничего страшного, потом сходят куда-нибудь вместе, у них все лето впереди.

А вот результаты прослушивания огласят со дня на день. Марта надеялась, что визит матери не повлияет на решение комиссии, но стопроцентной уверенности у нее не было. И этот факт волновал ее куда сильнее, чем недовольное лицо Ленки.

Шесть уроков пролетели быстро, и, Марта, которая привыкла, что после девчонки всегда планировали какие-нибудь развлечения для их компании и звали ее с собой, пыталась придумать, как бы отмазаться от прогулки на этот раз, но Лена ее удивила.

– Пока, Марта.

– Хорошей репетиции!

Алиса помахала ей рукой и вместе с Леной выпорхнула из класса, хотя подождать, пока Марта соберет учебники, было несложно. Она закинула сумку на плечо и до того, как обида успела пустить корни и испортить настроение, напомнила себе, что это не главное, и ее еще ждет репетиция.

Больше они ее с собой гулять после уроков не звали. И с каждым днем общение становилась все холоднее и формальнее. Лена еще сидела с Мартой за одной партой, но перемены предпочитала проводить с Алисой.

И Марта, несмотря на то, что все это было ужасно неприятно, ничего не предпринимала. Откладывала разговор до лучших времен. Например, до объявления результатов конкурса.

В день икс Марта вернулась домой короткой дорогой, минуя парк, пообедала в одиночестве и отправилась в музыкальную академию. У стенда с информацией столпились знакомые по прослушиванию ребята, и Марта протиснулась ближе, чтобы найти свое имя на второй строчке в списке избранных.

Сразу после гитариста-самоучки.

А вот и последствия, в которые не верила мать. Марта глубоко вдохнула и закрыла глаза, а потом медленно, через рот выдохнула. Вторая или первая строчка – неважно. Главное, она прошла.

И, если верить списку, в оркестре не было никого, кто мог сравниться с Мартой в технике игры, а значит, партия соло однозначно ее. Она вошла в актовый зал и поискала глазами Регину.

– Привет, – скрипачка улыбнулась. – Я так рада! До сих пор не верю, что меня взяли!

– Поздравляю.

Марта говорила искренне. Регина была веселой и доброй. Да, ее игре не доставало точности, но в оркестре с грамотным дирижером этот дефект легко можно было поправить.

Марта достала скрипку и, подперев скулой подбородник, взяла самую высокую ноту. Затем филигранно и с большой охотой отыграла короткий этюд. Полный азарта и вдохновения, как если бы маленькие феи решили поиграть в салки в волшебном лесу.

Регина не осталась в долгу и на середине вступила в произведение с тугой, глубокой нотой – это леший проснулся и распугал маленький народец.

Стоявшие неподалеку ребята обернулись и подошли ближе, а самый смелый обхватил губами свисток саксофона. И то ли русалка, то ли лесная нимфа сладким танцем охмурила злого лешего.

А потом юные участники оркестра вступили в игру все разом, и композиция ушла в экспромт. Феи продолжали то тут, то там мелькать среди листвы, но постепенно их след погас, и Марта, потеряв знакомый маршрут и боясь ошибиться, опустила инструмент, так что когда в аудиторию вошел Матвей, ребята уже играли без нее.

Она тут же испытала разочарование: Марта до последнего надеялась, что выскочка не придет, но он был здесь. Матвей оставил гитару на стуле и подошел к саксофонисту:

– Отлично звучишь, мощно. Меня зовут Матвей.

Он протянул руку, и парень с улыбкой ее пожал. Остальные ребята отвлеклись от импровизации и сгрудились рядом.

– Иван, но все зовут меня Вано. Ты тоже классно в прошлый раз выступил, кстати.

Матвей пожал плечами и поймал на себе взгляд Марты. Пристальный и даже немного враждебный. Он улыбнулся, и она быстро отвела глаза, а в актовый зал зашел преподаватель вместе с директором.

– Доброго вечера, рад видеть всех в хорошем настроении.

Сергей Наумович хлопнул в ладоши и без долгих предисловий представил педагога.

– Знакомьтесь, Светлана Анатольевна – ваша наставница на ближайшие полгода. Заслуженный учитель России, – добавил он не без гордости. – Что выпустила из стен академии не одно поколение блестящих музыкантов. Так что имейте ввиду, вам очень повезло. Но расслабляться рано, впереди много работы, и важен вклад каждого – я это подчеркиваю! – каждого из вас.

Директор посмотрел на Светлану Анатольевну, и учительница добавила:

– Сейчас кажется, что Новый год далеко, но я точно знаю, эти шесть месяцев пролетят очень быстро. Так что вы должны отнестись к делу со всей серьезностью. Выйти на сцену Кремлевского концертного зала и сыграть так, как никто и никогда не играл.

Ребята зашептались, и какая-то девочка даже запищала от восторга, прижав ладони к лицу.

– Ну, все. Больше не смею вас задерживать, – Сергей Наумович обратился к Светлане Анатольевне. – Творите, моя дорогая, но и спуску им не давайте. Эти ребята тертые калачи, так что без жалости – они все выдержат. Правильно я говорю?

Они закивали, подтверждая слова директора, а Марта представила, как обрадуется Илона, когда узнает, что ее дочь уже в этом году исполнит соло на сцене Кремлевского концертного зала!

– Программа занятий у нас насыщенная, без выходных, – сказала Светлана Анатольевна, когда директор ушел. – Репетиции без уважительной причины старайтесь не пропускать – спрашивать буду как с присутствующих.

Она достала из сумки листы с нотами.

– Для начала я сыграю тему на фортепиано, чтобы вы примерно понимали, что мы будем исполнять, а потом обсудим, кто и когда вступает и попробуем оформить первый отрывок, договорились?

Ребята заняли места в зале, а Светлана Анатольевна поднялась на сцену, откинула крышку черного рояля, который мэр города торжественно подарил академии перед прошлыми выборами, и поставила руки на изготовку.

– Произведение свежее, написано одним из наших выпускников, – не без гордость сказала Светлана Анатольевна. – Поэтому многим из вас может показаться новаторским, но именно на свежее, запоминающееся звучание мы и сделаем акцент.

Марта нахмурилась.

Симфонический оркестр обычно включал в себя, без учета всех остальных, классические струнные и духовые инструменты, причем первые обычно солировали.

Светлана Анатольевна взяла три глубоких аккорда и прокомментировала:

– Здесь вступают смычковые, все вместе, за ними подхватывает труба вот так: трам-пам-пам!

Она подняла правую руку, пока левая отбивала частый повторяющийся аккорд во второй октаве.

– Потом вступают ударные и духовые. Все вместе вы задаете настроение неизбежного конца, волнение усиливается.

Светлана Анатольевна опустила на клавиши обе руки, затем откинулась назад, и мелодия вдруг стихла, мягко уйдя во что-то лиричное, теплое и трогательное.

– И с этого места… Матвей, ты берешь соло.

При этих словах нервный комок, который Марта носила в груди с самого утра вдруг оторвался и с глухим, хлюпающим звуком упал в беспросветную бездну разочарования.

Сначала она решила, что ошиблась, но когда Матвей взял в руки гитару и в лет ворвался в исполняемый Светланой Анатольевной мотив, так что теперь они двигались по музыкальному ряду в унисон, не мешая друг другу, поняла, что готова расплакаться.

Марта огляделась: никто из ребят не спорил, никто не выражал несогласия – все, словно зачарованные, слушали игру двух мастеров.

– Интересно, у него есть девушка? – взволнованно выдохнула Регина Марте в ухо, и та зло отмахнулась.

– Чтобы у него пальцы отсохли!

– Что? – Регина состроила удивленное лицо. – Ты чего? Классно же играет, благодаря ему, мы первое место возьмем!

– Благодаря ему? – Марта фыркнула, до боли сжимая кулаки. – Да ты прислушайся – партия для смычковых! Для скрипки! Почему она отдала соло Матвею?

Регина скорчила гримасу, за которой спряталось слишком много невысказанного, и Марта отвернулась, почувствовав, что точно не найдет в ней поддержки. По-крайней мере, не сейчас.

Светлана Анатольевна встала из-за пианино и обратилась к ребятам:

– Все запомнили? Тогда разбирайте листы и попробуйте проиграть свои партии. Пока поодиночке, в оркестр будем собирать всех после.

Регина передала Марте ее копию, и та пробежала глазами по нотам. Нашла нужный фрагмент, закрепила лист на подставке и начала играть.

То, что в гитарном исполнении Матвея звучало, как нежное и трепетное признание в любви, в скрипичной версии обрело совершенно иное звучание. Мелодия в руках Марты страдала и торопилась баюкать на коленях разбитое кем-то сердце.

– Стоп, девочка. Остановись. Как тебя зовут? – прервала ее Светлана Анатольевна.

– Марта.

– Ты играешь не свою партию.

– Я знаю, – упрямо ответила она и посмотрела учительнице в глаза. – Я просто подумала, что в моем исполнении произведение будет звучать по-другому, гораздо интереснее.

– Возможно, если бы мы собирались играть в рамках классического понимания оркестра, но наша задача – импровизация, свежий взгляд, и я не побоюсь этого слова – вызов! Гитара Матвея в этом ключе подходит для реализации целей, поставленных Сергеем Наумовичем, гораздо лучше.

– Но у него даже профессионального образования нет! – возразила Марта и посмотрела на Матвея. – Ты с листа-то читать умеешь?

Это был прямой вызов и, Марта рассчитывала, что Матвей не сможет сдержаться, и начнется ссора, после которой все увидят, что он из себя представляет, но он не повелся. Молча, не глядя на ноты, Матвей отыграл свой отрывок и со снисходительной улыбкой посмотрел на Марту.

Вано присвистнул, явно пораженный мастерством новичка, а Марта, чей слух был острее и чье академическое образование позволяло читать с листа ноты быстрее, чем буквы, мгновенно уловила фальшь.

– Ты ошибся, – произнесла она, возвращая Матвею улыбку.

Глава 9

– Ты ошибся, – произнесла Марта, возвращая Матвею улыбку.

– Где?

Она взяла в руки скрипку и заново сыграла отрывок, специально рванув смычком по струнам на фальшивой ноте.

– Теперь услышал?

– Я не ошибся, – возразил Матвей. – Это была импровизация, – он посмотрел на Светлану Анатольевну. – Импровизировать же можно?

Учительница улыбнулась, но как-то нервно, и Марта поняла, что в отличие от нее, Светлана Анатольевна вольную игру Матвея за фальшь не приняла.

Злость снова захлестнула ее с головой.

– Импровизация допускается в одиночной игре, но не в оркестре! – выплюнула Марта. – Оркестр – это командная работа, разве я не права?

Светлана Анатольевна кивнула и примирительно подняла руки вверх.

– Конечно, права. Матвей, твоя импровизация была прекрасна, но на сцене она может сбить других музыкантов. Пожалуйста, придерживайся нот, хорошо?

Он кивнул, с сомнением глянув на листок, и Марта вдруг поняла, что за нежеланием Матвея играть не по нотам стояло нечто большее, чем просто вздорный характер и бунт против правил.

Она ехидно улыбнулась.

– Если со спорами покончено, предлагаю вернуться к репетиции.

Оркестранты кивнули, но Марта, словно почуявшая запах крови гончая, не собиралась останавливаться. Провоцировать Светлану Анатольевну дальше она не стала, но показать Матвею его место… эта идея была слишком хороша, чтобы просто так от нее отказаться.

Марта нашла свой фрагмент и виртуозно, без единой ошибки исполнила, а потом лучезарно улыбнулась мальчику с гитарой.

– Вот как нужно играть по нотам.

– Не выпендривайся.

– Я учу тебя академической игре.

Марта быстро-быстро дернула смычком струну “ми” – самую высокую из четырех. Прозвучало это так, будто разом замяукали с десяток кошек.

Регина закатила глаза.

– Начинается.

Но Марта ее проигнорировала. Она наконец почувствовала себя в своей тарелке, и настроение резко улучшилось. Даже несмотря на то, что Светлана Анатольевна почти всю репетицию не отходила от Матвея:

– Тут не торопись, звук должен быть мягче.

– А мне кажется, наоборот, нужно газануть – чтобы до мурашек.

Учительница покачала головой.

– Для соло да, но ты в оркестре, помнишь?

Матвей сморщил нос, почесал переносицу и поймал взгляд Марты. На этот раз она не отвела глаза, и смычок коснулся крайней струны, издав грубый, лающий смех сотни гиен.

Регина не сдержалась и прыснула, так смешно вытянулось лицо Матвея, а Марта победно улыбнулась. У скрипки, в отличие от гитары, имелось всего четыре струны, но диапазон интонирования был гораздо шире, и мог пародировать почти любой звук: от низкого мычания коровы до высокого лая гиен.

Малыши, которые впервые брали в руки скрипку, часто развлекались, передразнивая друг друга. Это была их, скрипачей, фишка, и Марта, которая, давно выросла из подобных забав, сегодня получила ни с чем несравнимое удовольствие.

Матвей тоже уловил это и отвернулся, а Светлана Анатольевна продолжила:

– Тебе придется приспособиться. Солист – это не только любовь публики, но и большая ответственность – весь оркестр будет ориентироваться на твою игру, понимаешь?

Матвей кивнул, но Марта готова была поклясться, что слова преподавателя он пропустил мимо ушей. Что, однако, было ей на руку – как правильно заметила мать, Марта была рождена для сцены и репетировала с самого детства не просто так.

Соло по праву принадлежало ей и ее скрипке. И, если игра Марты недостаточно хороша, чтобы переубедить Светлану Анатольевну и Сергея Наумовича, она всегда может заставить Матвея передумать и уйти из оркестра.

И Марта уже придумала, как.

После репетиции она не пошла домой, а последовала за Матвеем.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: он вернется в парк, где никто не будет ему указывать, как и что играть, а простые обыватели с радостью проглотят любую импровизацию, с ошибками она или без.

И Марта оказалась права, только у ворот парка Матвея встретила девушка с афро косичками, и дальше они пошли вместе, так что Марте пришлось ускориться. Когда она догнала Матвея, вокруг него уже собралась небольшая толпа, хотя он даже не достал гитару.

Зависть подняла голову и обхватила сердце Марты липкими руками. Она смешалась с толпой, наблюдая за тем, как Матвей приветствует своих слушателей, а затем закрывает глаза и без предисловий отдается музыке.

Марта никогда не слышала эту мелодию, но была вынуждена признать, что та звучала прекрасно. Как освежающий дождь после жары, который всегда начинается тихо, неуверенно, а потом переходит в ливень, чей размеренный шум прерывается лишь свистом ветра в ушах.

И Марта вдруг поняла, что Матвею принадлежало то, чего она со всем своим профессионализмом заполучить не могла. То, что, как магнитом, тянуло к его игре души людей и после навсегда оставляло с ним их сердца.

В отличие от Марты, которая подчиняла инструмент себе, Матвей сам отдавался музыке. Не ставил исполнение в жесткие рамки академической игры, но позволял мотиву вести за собой. Марта и помыслить не могла, чтобы потерять над музыкой контроль, а Матвей терял без оглядки, и наградой ему было людское обожание.

Он в последний раз ударил по струнам и картинно поклонился. Люди вокруг зааплодировали, и Марта, ведомая злобой, протиснулась вперед. Достала из кармана мелочь и бросила в раскрытый чехол, с ехидной усмешкой, заметив:

– Это тебе на новые струны.

Брови Матвея поползли вверх, словно она сказала что-то смешное, а не обидное, и он ответил:

– Я и с этими нормально справляюсь. Сергей Наумович может подтвердить, – Матвей любовно погладил гитару по выпуклому боку. – Он же сам их подтягивал.

Марта вспыхнула. Директор настраивал гитару Матвея? Своими руками? Это же абсурд!

– Ты врешь!

Матвей пожал плечами.

– Нет, не вру. Можешь сама у него спросить. И, кстати, свою скрипку заодно показать, а то мне кажется, сегодня она звучала не очень.

Кровь забурлила в жилах, словно лава в жерле проснувшегося от спячки вулкана. Игра Марты была идеальной!

– Не тебе судить о том, как играет скрипка, которая стоит больше, чем весь твой шмот!

Марта смерила Матвея презрительным взглядом, и только потом заметила девушку с косичками, что выросла у него из-за спины.

– Ты кому это сейчас сказала? Тебе что, жить надоело?

Матвей тронул Ярославу за плечо.

– Остынь.

Но она вырвалась и угрожающе двинулась на Марту.

– Ты перед кем тут деньгами выделываешься? Сама что ли заработала? Иди отсюда, пока я твою дорогую скрипку тебе об голову не сломала!

Марта отступила на шаг и обернулась. Ближайшие к ним люди наверняка слышали все, но не предприняли ни одной попытки вмешаться. Наоборот, они молча и с интересом наблюдали за развитием конфликта.

Марта посмотрела на подругу Матвея. Ей ничего не станет ударить первой, при том что сама Марта не дралась ни разу в жизни. А если скрипка пострадает? Мать этого точно не поймет.

Марта опустила глаза и просочилась сквозь толпу зевак.

– И больше сюда не возвращайся! – крикнула Яра ей вслед.

А Марта, из последних сил сдерживая слезы, двинулась наперерез собравшейся полукругом людской массе. Было ужасно стыдно и гадко, тяжелая скрипка била по спине, и вдруг знакомый голос окликнул ее.

Марта подняла от асфальта глаза и увидела Лену с Алисой. Девчонки сменили школьную форму на повседневную одежду, у каждой в руке было по мороженому.

– Еще один концерт? – спросила Алиса, прикусывая губы, чтобы не рассмеяться в голос.

– Нет, – Марта сглотнула, а Лена отвела глаза. – А вы чего здесь?

– Гуляем, – буднично ответила Алиса. – Наслаждаемся свободным от учебы временем.

Марта покрепче перехватила ремень сумки и спросила:

– А меня почему не позвали?

Лена цокнула языком и откусила от мороженого, словно вопрос прозвучал настолько глупо, что она не захотела на него отвечать. И Алиса взяла эту работу на себя:

– А зачем? Тебе же всегда некогда: то репетиции, то мама не отпускает, то еще какие-то причины. Надоело.

Слезы, с которыми Марта до сих пор успешно боролась, задрожали на ресницах. Если она сейчас моргнет, то перестанет себя уважать.

– Вы же знаете, что я не могу пропускать репетиции.

– Ну, мы тоже не можем сидеть дома и ждать, когда ты освободишься, – наконец, вступила в разговор Лена.

– Я не всегда репетирую. У меня есть свободное время…

– Это когда, ночью? – огрызнулась Лена. – Ты даже мои сообщения читать перестала, не говоря о том, чтобы на них отвечать. Или мы просто недостаточно музыкально одаренные для тебя? – он изобразила пальцами галочки. – Наш шмот тоже стоит меньше твоей драгоценной скрипки?

– Это вообще не имеет к вам отношение! – Марта поняла, что голос ее дрожит. – Мы же с начальной школы вместе, я думала, ты понимаешь.

– Конечно, мы все понимаем, – Алиса кивнула. – Тебе музыка важнее живых людей.

– Неправда!

– Я согласна с Алисой, – возразила Лена, и все замолчали.

Сдерживаться дальше не осталось сил. Марта моргнула, стряхивая с ресниц слезы, и посмотрела на Лену в упор. Ни покрасневший нос, ни опухшие глаза больше не волновали ее.

– Мама была права насчет тебя. И даже хорошо, что я заберу документы в этом году, а не останусь в одном классе с вами, неудачницы! – Марта зло посмотрела на Лену. – Сама теперь пиши домашку по алгебре и химии!

– И что? – Лена тоже разозлилась. – Я их и без твоей помощи нормально писала, как-нибудь разберусь!

– Ага, удачи!

Марта махнула рукой, признавая безнадежность последнего заявления и развернулась, чтобы уйти, когда Лена бросила ей в спину:

– Дура! Сама дружить не умеешь, вот и бесишься, что мы не скачем вокруг тебя на задних лапках!

Марта обернулась.

– Пусть так. Но вряд ли я буду скучать по вам на сцене Кремлевского концертного зала.

Как и ожидалось, понимая на лицах Лены и Алисы Марта не нашла, и ссора для нее потеряла всякий смысл. Впрочем, девчонки, с которыми она дружила с первого класса, тоже.

Ее успех не раз испытывал друзей на прочность. И мать всегда говорила, что великие люди, по большей части, одиноки, но власть и деньги, которые не существовали друг без друга, способны были скрасить любое одиночество.

И Марте всегда буду завидовать. Сначала крепкой семье, потом дорогим подаркам и игрушкам и, в конце концов, ее личным достижениям: ведь люди видят только результат упорного труда, но никак не путь, который привел тебя на вершину.