Текст книги "Кувырком (ЛП)"
Автор книги: Эмма Чейз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
С сильным нажимом вылизываю клитор крошечными кругами и просовываю пару пальцев в лоно. Его мышцы сжимаются, когда я со стоном начинаю двигать рукой. И Челси кончает, сильно и долго, пульсируя вокруг моих пальцев и у моего рта.
Приподнимаюсь, вытираю рукой рот, не давая ей времени прийти в себя. Не в силах ждать.
Обхватив мое лицо, Челси притягивает меня и целует. Крепко держа член, вожу им по нежной плоти – дразню.
А затем медленно втискиваюсь внутрь. Только на головку.
Твою мать, как же тесно. Закрываю глаза, как только влагалище стискивает конец пениса, и мышцы Челси обхватывают меня, втягивая глубже внутрь.
Подожди, вопит мозг, подожди, подожди, подожди…
Пока я нависаю над ней на локтях, тело борется с разумом за здравомыслие. За чертово хладнокровие. Потому что мне необходимо оторваться от Челси. И натянуть презерватив.
А она будто читает мои мысли:
– Я предохраняюсь. – Голос такой, будто она возбуждена и горит нетерпением, как и я. – Пластырь. Я… я сдавала анализы в клинике при университете. Я здорова. Не было… Я так не делаю. Никогда. Но хочу, чтобы тебе было по – настоящему хорошо…
И так уже все воспоминания о прежних партнершах стерлись из памяти, а ведь я еще даже не кончил!
– И…
Гладит мое лицо, нежно и мягко. Заглядываю в эти прекрасные голубые глаза.
– И я доверяю тебе, Джейк.
Не самый умный поступок – скорее безумно глупый, особенно для меня. Учитывая все случившееся и последние три адские недели. Но почувствовать ее. Войти внутрь, чтобы ничто нас не разделяло… как тут отказаться?
Видимо, я совсем выжил из ума.
Потому что соглашаюсь.
– Можешь… – даю клятву, – можешь мне доверять. Я тебя не обижу.
Кивает, не отводя взгляда. И больше мне ничего не нужно.
Мои бедра устремляются вперед. Осторожно толкаюсь в нее, мучительный сантиметр за томительным сантиметром. Рай и ад одновременно. Агония, медленная пытка.
Чувствую, как она растягивается. Подстраивается под размер. Внутренние мышцы сжимаются. Так плотно и горячо – кайф граничит с болью. Лучше не бывает.
У Челси вырывается прерывистый стон, и я чуть не теряю голову.
– Ты в порядке? – с трудом выдыхаю. – Тебе хорошо?
Приподнявшись меня поцеловать, Челси всхлипывает у моих губ.
– Да… хорошо.
Медленно выхожу из нее, буквально на чуть – чуть, затем вновь устремляюсь вперед. Толкаю и надавливаю, скользя по тугому проходу, пока наконец не проникаю полностью. Пока мои яйца не прижимаются к ее попке. Так глубоко. Так влажно. Закрываю глаза, сосредоточенный на том, как Челси сжимается вокруг меня. Ее аромат, стоны, вкус губ, руки на моей спине и заднице – всё поглощает меня. Прочее отступает, и я теряюсь в этом совершенном мгновении, сосредоточенный только там, где погружен вглубь потрясающего тела.
Почти с сожалением выхожу, только чтобы со стоном снова скользнуть обратно. Это не трах. И не перепих. Нечто другое, большее, чему нет названия.
– Джейк… о боже… быстрее!
Бедра Челси поднимаются навстречу, и я теряю счет времени. Есть только движения вперед – назад, вздохи, поцелуи и шепот, толчки и пульсация. Жестче, и глубже, и сильнее. Удовольствие, подобное которому никогда не испытывал.
По позвоночнику пробегает электрический разряд. Чувствую, как пульсируют внутренние мышцы Челси, как стискивают меня, когда она вскрикивает. И когда кончаю, в голове звучит всего одно слово – ее имя.
– Челси… Челси…
Представляю, как мой член дергается и пульсирует глубоко внутри, наполняя ее. И этот образ лишь усиливает оргазм.
В конце концов острое удовольствие затихает и переходит в приятный гул в теле. Сознание возвращается; приподнимаю голову с изгиба шеи Челси – мое новое любимое местечко – и вижу ее сонную улыбку.
Делаю единственное, на что сейчас способен, – улыбаюсь в ответ.
Провожу рукой по ее влажным волосам, чувствую липкий пот, склеивающий наши тела, со стоном выхожу из нее, перекатываюсь на бок и притягиваю Челси к себе. Обнимаю ее и целую в лоб с большой нежностью. Никогда не подозревал, что способен на такое.
Глава 15
Не могу насытиться Челси. Желание граничит с одержимостью. Не в силах перестать касаться, проводить шершавыми подушечками пальцев вверх по руке и кремовому плечу, вниз по идеальной тонкой линии позвоночника. По коже, сияющей подобно опалу под тусклым светом луны, струящимся в окно. Мои губы мягко движутся следом, словно по бархату или прожилке лепестка розы.
Челси тоже не бездействует. Языком обводит мой сосок, покусывает плечо, перебирает волосы на торсе… и ниже. Наслаждается прикосновением щетины к груди, а я – скольжением каштановых волос по животу. Весь следующий час наполнен молчаливым изучением, особым эротическим исследованием – что доставляет удовольствие, что возбуждает, что заставляет меня стонать, а ее вскрикивать.
И мы снова делаем это. Теперь я лежу на спине, опираясь на локти, вытянувшись во весь рост, и с упоением наблюдаю, как Челси самозабвенно на мне скачет. Ноги, сжимая мою талию, упираются коленями в постель, бедра ритмично двигаются вверх – вниз, как у экзотической танцовщицы. Лунный свет из окна оставляет лицо в тени, но силуэт просто изумителен. Волосы в диком беспорядке, голова откинута назад, груди подпрыгивают, из приоткрытых губ вырывается затрудненное дыхание.
Я мог бы навсегда так замереть… мог бы смотреть на нее вечно.
– О боже… о боже… – выдыхает Челси, двигаясь все быстрее.
Чертыхаюсь, изо всех сил стараясь не шевелиться. Потому что полностью, до самого основания, погружен в тугое жаркое лоно – просто бесподобно. Не хочу, чтобы это заканчивалось.
Накрываю ладонями груди, перекатывая соски между большим и указательным пальцами. Пощипываю, пока Челси не начинает громко и протяжно стонать. Она все быстрее вращает бедрами. Голос Челси звучит так сладко, что я, не сдержавшись, втягиваю в рот сосок. Обвожу языком бархатистый бутон, поглаживая и дразня. Челси вцепляется мне в волосы, удерживая на месте, пока я, прильнув губами, ласкаю мягкие холмики грудей, посасываю плоть, оставляя отметины, которые завтра дадут о себе знать.
Челси, положив ладони мне на плечи, крепче прижимает к себе и выдыхает:
− Джейк… – Наверное, чтобы просто произнести мое имя.
− Да, все так, Челси, – шепчу успокаивающе и одновременно требовательно. Приказ и мольба. Чувствую, на самом деле чувствую, как внутри становится влажнее и теснее. Да уж, никогда не испытывал ничего лучше. – Давай, детка. Скачи на мне. Кончи. Ты ведь уже близко?
Она всхлипывает и кивает.
− Дай мне почувствовать это. Будет так хорошо. Давай, Челси.
Не могу не последовать за ней.
Хватаю Челси за бедра и подаюсь вперед: мой лобок трется точно о ту самую точку. Ее бедра давят вниз, а мои вверх. Прихватываю зубами кожу на ключице, Челси застывает и наконец кончает с самым сексуальным бесконечным возгласом.
С долгим прерывистым стоном извергаюсь и я.
Несколько секунд никто из нас не в состоянии пошевелиться. Лежим, запутавшись друг в друге: потная кожа, судорожные вздохи, вялые конечности. Оргазм был такой силы, что мой член все еще подергивается. Челси прильнула ко мне, прижимая своим весом.
Положив голову мне на грудь, хихикает. Ее мягкие волосы падают на мою шею.
Моргаю, вглядываясь в потолок. Перед глазами пляшут звезды.
− Офигеть!
Ее спина содрогается от смеха:
− Будто религиозный экстаз, да? – Чувствую ласкающее прикосновение губ к покрытой татуировками коже. – Расскажи о своих татушках. – Целует прямо под ключицей одну из них, ряд цифр и букв.
Провожу по волосам Челси.
− Это номер моего судебного дела, которое рассматривал Судья.
− А вот эта? – Можно не смотреть − ее губы скользят по рисунку, что тянется ниже, от плеча до соска. Ангелок, вечный ребенок с улыбающейся мордашкой и съехавшим набекрень нимбом.
− Бенни. Мы познакомились, когда мне было двенадцать. Однажды ночью на пути домой его ограбили. Напали сзади с железной трубой, пробили череп. Он умер.
Под ангелом курсивом выбита прописная буква Д. Челси ее нежно целует.
− В честь твоей мамы?
Киваю. Проводит губами по остальным татуировкам: весы правосудия появились после окончания юридического факультета, дракон и розы ознаменовали потерю девственности, дерево с глубокими корнями в честь Судьи и еще куча других.
Движется вниз к сгибу локтя и внутренней стороне руки. От поцелуев щекотно.
− А эта?
Спиральный этнический узор, обвивающий руку, резкие завитки с зазубренными краями. Ухмыляюсь.
− Мне казалось, будет круто смотреться.
Член опадает внутри нее, но совсем не хочется шевелиться. Челси, видимо, тоже, потому что она трется щекой о грудь и укладывается сверху. Дыхание выравнивается, силы нас покидают, и мы погружаемся в заслуженное забытье.
Через некоторое время осознаю, что тяжесть и жар ее сочного, гибкого тела пропали. Слышится слабый царапающий звук, наводящий на мысль, что нас выследил Кузен Итт и пытается открыть дверь косматой лапой. Вытягиваю левую руку и шарю по кровати. Пусто. Перекатываюсь на бок и открываю глаза.
Челси сидит у окна в мягком коричневом кресле, поджав ноги. Из-за ее спины падает лунный свет. Челси одета в мою серую рубашку, которая на мне никогда не смотрелась так хорошо. Челси поглядывает на меня, прикусив нижнюю губу. Ее руки чем-то заняты.
Делает набросок.
Челси рисует. Меня.
− Должна ли я платить тебе, Джек? – Мой голос хриплый после сна и секса.
Улыбается. Бесподобно.
− Это бесплатно, Роза.
Да. Пора напомнить ей, что я совсем не Роза. Отбрасываю покрывало, выставляя на обозрение голый зад. Сажусь и спускаю ноги с кровати. Обхватив член рукой, буквально несколькими резкими движениями возвращаю его к жизни. Шорох карандаша по бумаге резко обрывается.
− Никогда еще не делала порнографических эскизов. Пробуешься на роль моей первой модели? – легкомысленно интересуется Челси.
− Я не в курсе, что ляжет в основу сюжета картины. Хотел убедиться, что все будет на уровне.
− Спасибо за помощь.
− А ты? В настроении посодействовать?
В голосе проскальзывает волнение, которое слышу только я сам. Через несколько часов уже рассветет. Не знаю, как пойдет дальше. Но почти отчаянно всем телом хочу почувствовать Челси, всюду и сразу. Ничего не упустить и не потратить впустую ни минуты, воплотить каждую фантазию. Потому что… возможно, это мой единственный шанс.
Челси кладет блокнот на кресло и подходит ко мне.
− Я в настроении доставить тебе удовольствие, − говорит тихо.
Положив руки ей на бедра, притягиваю к себе и прижимаюсь лбом к животу.
− Ты уже доставляешь, − жарко шепчу, прижавшись к идеальной коже.
Челси опускается на колени.
− Тогда давай попытаемся сделать больше, чем просто удовольствие.
Наклоняется и целует кончик пениса.
Иисусе!
Высовывает язык и обводит головку. Сердце чуть не выпрыгивает у меня из груди. Берет член в рот, горячий и такой влажный. Губы скользят по всей длине вниз насколько возможно, затем медленно возвращаются назад, смачивая плоть слюной. Крепко обхватив член у основания, Челси резко двигает рукой и ласкает его пылко и самозабвенно. Через несколько минут я стискиваю зубы, но все равно не могу сдержать низких стонов. Челси отвечает удовлетворенным мурлыканьем, от которого яйца сильнее поджимаются. Потом отпускает член, поднимает глаза, берет меня за руку и запускает себе в волосы.
− Покажи, как тебе нравится, Джейк.
Срань господня!
Снова начинает ласкать меня ртом и руками, втягивая щеки. Нереальные ощущения. Поигрываю ее волосами, направляя вверх и вниз в излюбленном темпе. Чувствую себя всемогущим… И в то же время полностью во власти Челси. Блаженное напряжение нарастает, движения ускоряются, а я взмываю выше и выше.
С гортанным стоном сжимаю ее волосы и отстраняюсь.
− Ложись. – Голос резкий, на грани.
Челси поднимается с колен, я вскакиваю и одним движением срываю с нее рубашку. Потому что ткань скрывает тело, а я хочу видеть. Все. Сжимаю бедра Челси, вдавливая большие пальцы в идеальные ягодицы, без слов давая понять, в какой именно позе я ее хочу.
Сзади.
Встаю на колени за Челси. Ласкаю пальцами влагалище, скользя и касаясь там, где уже мокро. Направляю стоящий пенис и погружаюсь внутрь одним толчком.
Челси вскрикивает, выгибая спину. Приходится напомнить себе действовать нежнее. Короткие неглубокие толчки ее возбуждают, и Челси встречает их на полпути. Требуя жестче. Глубже. Моя рука легко и плавно скользит по ее спине, вдоль позвоночника к попке.
Грубыми руками массирую плоть, сжимаю, насаживая ее на член, двигая вперед и назад. А какое зрелище! Черт побери, шикарное! Смотрю, как раз за разом погружаюсь на всю длину в тугой жар, как ее кожу покрывает испарина, слушаю, как Челси выстанывает мое имя, как раскачиваются в такт волосы.
Я на грани, самой грани. Единственное, что меня сдерживает, − потребность увидеть, как Челси кончит первой. Вынуждаю ее лечь на живот и накрываю своим телом. Грудью и животом прижимаюсь к спине, пахом к заднице, бедрами к бедрам. Ни сантиметра между нами. Целую и покусываю шелковистую кожу шеи, пока наши тела скользят, жаркие и влажные от пота. Глубоко и быстро вбиваюсь бедрами. Просовываю руку под Челси и отыскиваю тот самый волшебный узелок между припухшими половыми губами, сильно тру его пальцами именно так, чтобы заставить ее кричать. Она стискивает кулаками простынь, и внутренние мышцы лона сжимают меня, пока Челси достигает пика.
− Джееейк!
Наверное, именно возглас вынес меня за край. Издаю стон и рычу ей в ухо, толкнувшись в последний раз. В глазах мутнеет, по телу до самых кончиков пальцев разливается неземное блаженство. Лишая способности двигаться, думать, делать что-то, кроме как лежать, накрыв собой эту великолепную женщину.
Тяжело пыхчу, уткнувшись Челси в шею; через какое-то время скатываюсь на бок, чтобы дать возможность снова дышать. Молча прижимаю к груди, зарывшись в волосы. Вскоре судорожное дыхание Челси выравнивается, и перед тем как провалиться в сон, она оставляет на костяшках моих пальцев нежные поцелуи. Потом, крепче прижав к себе мои руки, тоже засыпает.
Ровно в пять утра открываю глаза, хотя сомкнул их всего два часа назад. Любуюсь огненным золотом волос Челси, все еще закрывающим мое лицо; теплое тело по-прежнему в кольце моих рук. Осторожно высвобождаюсь и встаю, не потревожив ее сон. Как всегда, иду в ванную облегчиться и почистить зубы. Потягиваюсь, разминаю шею, испытывая легкое напряжение.
Стараюсь не смотреть на себя в зеркало, пока плескаю в лицо холодную воду и приглаживаю непокорные черные волосы. Тихо крадусь в гардеробную взять футболку и спортивные штаны, лишь мельком взглянув на ангельские черты спящей Челси. Пройдя на кухню, включаю маленький телевизор и делаю звук потише, пока варится кофе. Налив кружку, выхожу на балкон и смотрю, как гаснут уличные фонари, а розоватое небо становится голубым.
Заставляю себя дышать. Медленно и ровно. Вдох, выдох. Внутри расползается какое-то тревожное, едкое чувство – убеждаю себя не обращать на него внимания.
Возвращаюсь на кухню, а там, прислонившись к стене и щурясь, стоит Челси. Выглядит восхитительно в моей серой рубашке, достающей почти до колен.
− Ты определённо не относишься к тому типу парней, которые любят поспать подольше, как только подворачивается возможность, да? – спрашивает, зевая.
− Хм, типа того, − качаю головой. Лицо мое остается невозмутимым. Потом начинаю говорить, но слова отдают горечью. Кажутся неправильными.
− Я иду на пробежку. Вот кофе и…
− Кофе? – прерывает Челси. – Ни в коем случае, я иду спать. – Подойдя ближе, проводит ладонью по моему животу. – Но… если понадобится компания в душе после пробежки… обязательно проснусь.
Приподнявшись на цыпочки, быстро меня чмокает. А я представляю ее в душе: вся мокрая, великолепная грудь в мыльной пене. Классная идея.
Она поворачивается и идет в спальню. Но мой голос ее останавливает.
− Челси…
Потому что прямота всегда проще. И я не люблю сложности. Честность… дерьмо, не помню остальное.
− Да?
Смотрю в ее лицо, такое открытое, бескорыстное и искреннее. Губы почти улыбаются. Вспоминаю слова, произнесенные шепотом в темноте.
− … и я доверяю тебе, Джейк.
− Я тебя не обижу.
И все, что могу сказать:
− Я потрясающе провел эту ночь.
На ее губах расцветает улыбка.
− Я тоже.
Пробежка – это наказание. Бегу быстрее, нагружаю себя больше. По лбу течет пот, сердце вырывается из груди, ноги горят, словно мышцы объяты пламенем. А я пытаюсь придумать, как совместить свою упорядоченную жизнь с хаосом, внесенным в нее Челси и ее выводком. Я давно определил цели и приоритеты. И достиг нынешнего успеха, потому что не отвлекался на всяких девиц, какими бы лакомыми кусочками те ни казались.
Через полтора часа возвращаюсь домой, все еще восстанавливая дыхание. Из динамиков льется "Into the Mystic" Ван Моррисона . Беру из холодильника бутылку воды и выпиваю залпом. Челси стоит у плиты, невероятно привлекательная − ни одна женщина не имеет права быть такой. Все еще в моей серой рубашке, покачивает бедрами в такт музыке, используя лопатку в качестве микрофона.
− Я хочу разбередить твою цыганскую душу…
Не сдержавшись, смеюсь. Этот сексуальный образ просто убийственен.
− А я думал, ты собираешься лечь спать.
Челси бросает на меня взгляд через плечо.
− Я и легла. Видимо, Ронан навсегда меня изменил – не смогла уснуть. Потом решила приготовить завтрак… только продуктов у тебя нет. Судя по холодильнику и шкафам, ты питаешься только яйцами, макаронами и пивом.
− Я готовлю отпадную пасту с сыром. В остальных случаях заказываю доставку на дом.
Выкладывает яичницу на тарелку и вручает мне; глаза сверкают игривым удовлетворением прошедшей ночи.
− Приятного аппетита. Это лучшее, что мне удалось приготовить в таких обстоятельствах.
Беру тарелку, но ставлю ее на столешницу. Потому что забываю обо всех целях и приоритетах, честности и строгом графике.
Просто хочу еще раз ее поцеловать.
Прежде чем успеваю осуществить задуманное, звонит мой мобильный, и на экране высвечивается имя мамы. Челси тоже видит имя звонящего и подходит ближе, тревожно нахмурившись. Подношу телефон к уху.
− Мам? Все в порядке?
− Нет, сахарный медвежонок, не все. Встретимся в больнице.
Глава 16
– Вы даже не представляете, как ужасно я себя чувствую. Мне так жаль. – Похоже, еще чуть – чуть, и у мамы польются слезы, а она почти никогда не плачет.
Челси гладит ее по плечу.
– Все нормально. Такое бывает, особенно с моими племянниками и племянницами. Райли сломала ключицу в два годика, Рэймонд – ногу в прошлом году, а ведь моя сноха глаз с них не спускала. Это не ваша вина, Джиджи.
– Едва услышав его крик, я сразу поняла – что-то произошло…
Челси и мама продолжают разговаривать. Мы в травмпункте. Опускаюсь на корточки перед Рори, который сидит на оранжевом пластиковом стуле и прижимает к груди правую руку. От боли лицо утратило все краски. В глазах страдание, дыхание замедлено, каждое движение причиняет муку.
– Как ты, малыш?
– Больно.
– Бедолага. – Касаюсь костяшками пальцев колена, чтобы не потревожить больное место.
Взглянув на медсестру, прошу поторопиться, объясняя, что у Рори вот – вот случится болевой шок.
Ей очевидно, что происходящее – ерунда, но попытка не пытка.
По рассказу мамы, дети играли на заднем дворе под бдительным присмотром Оуэна, а сама она в это время готовила завтрак. Райли поспорила с Рори, что тот не сумеет забраться на верхушку дуба. Рори, конечно же, умел взбираться на дерево, что и проделал. Однако при спуске… возникли сложности. Так мы тут и оказались.
– Почему бы тебе не вернуться домой, мам? – предлагаю, обняв за плечи. – Там пятеро хулиганов, наверное, уже свели Оуэна с ума.
– Ладно, – кивает она, гладя Рори по голове. – Скоро увидимся, милый.
– Не переживайте, Джиджи, со мной все будет в порядке, – вежливо заверяет мальчуган, показывая, что мама его явно покорила.
– Рори Мак-Куэйд? – спрашивает медсестра с креслом – коляской, готовая сопроводить нас в кабинет неотложной помощи.
Бормочу:
– Слава богу.
Позже, когда Рори сажают на смотровой стол , двойник Джорджа Клуни объясняет Челси, что у ее племянника сломана рука.
– Перелом локтевой кости. Без осколков. Так что в операции необходимости нет – это хорошая новость.
– Отлично, – кивает Челси, нервно поглядывая на Рори.
Доктор указывает на дверь:
– Подождите снаружи, а мы пока вправим кость и наложим гипс.
– Снаружи? – хмурится Челси.
– Да, таков порядок. Вправление закрытых переломов зачастую болезненная процедура, родители и опекуны обычно волнуются, поэтому по правилам они должны ожидать за пределами кабинета.
– Я предпочитаю остаться с племянником.
– Боюсь, это невозможно, – отвечает Джордж.
Вся нервозность Челси моментально испаряется, теперь она тверда как камень. Ведет себя уверенно и вежливо, однако ни за что не примет ответ "нет".
– Уважаю вашу позицию, доктор Кэмпбелл, надеюсь, вы отнесетесь с пониманием и к моей. Я буду сидеть рядом с Рори и держать его за руку, пока вы вправляете кость. Ни мистер Бекер, ни я не издадим ни звука. Но я не оставлю Рори одного. И если понадобится, отвезу его в другую больницу.
Доктор задумывается, а потом уступает.
– В этом нет необходимости.
Челси садится на стул рядом с кушеткой и сжимает левую руку Рори. У нее такая нежная, любящая улыбка, что у меня щемит в груди. Доктор регулирует смотровой стол и показывает мне, как правильно держать Рори за плечи, чтобы он не дергался. Ему дали обезболивающее, но по личному опыту скажу, что даже с анальгетиком вправление костей – совсем не щекотка.
– Просто дыши, Рори, – предупреждает врач, словно от этого будет толк, и у меня замирает сердце уже совсем по другой причине.
Обхватив руку Рори около запястья и локтя, Джордж начинает процедуру.
– Аааа! – голосит Рори. Пронзительный вопль для меня будто удар под дых. – Аааа! – вскрикивает вновь, пытаясь сдержаться.
Челси крепче сжимает детскую ладошку и не отводит от племянника глаз, давая понять, что рядом и разделяет его боль, пусть даже не может от нее оградить.
– Отлично держишься, парень. Уже почти все, – шепчу Рори на ухо, стараясь оказать посильную поддержку и желая забрать его страдания себе.
– Аааа… – Еще чуть – чуть, Рори… Совсем чуть – чуть…
– Зацените, какой охрененный у меня гипс! – Рори любуется ортезом камуфляжной расцветки, закрывающим руку от локтя до запястья.
Усмехаюсь – быстро же парень очухался. Похоже, его неугомонная натура не пострадала.
Челси устраивает ему небольшую обязательную выволочку за бранное слово, но все равно улыбается.
– Эй, а ты можешь нарисовать на гипсе татуировку? Такую же, как у тебя? – Рори показывает на мою нательную живопись, виднеющуюся из – под футболки с короткими рукавами.
– Конечно.
Челси оглядывается.
– Интересно, что за волокита с документами? Пойду спрошу… О, привет, Джанет!
К нам за занавеску заглядывает женщина. Афро – американка лет тридцати в бежевом костюме и белой блузке, с коротко остриженными каштановыми волосами и широкой улыбкой.
– Привет, Челси. – Ее взгляд перемещается на маленького пациента на кушетке. – Привет, Рори, слышала, с тобой произошел несчастный случай.
Рори пожимает плечами, и улыбка сменяется хмурой гримасой.
Джанет осматривает меня с ног до головы, и я замечаю, как ее взгляд останавливается на моей разрисованной руке.
– Джейк, это Джанет Моррисон, – знакомит нас Челси. – Наш социальный работник. Джанет, это Джейк Бекер, мой…
Пытается подобрать слово.
– Адвокат, – вставляю, протягивая руку. – Из фирмы "Адамс и Уильямсон".
Джанет кивает.
– Поняла. Это вы добились освобождения Рори с испытательным сроком после… происшествия с машиной.
Возможно, из-за специфики своей профессии я не фанат государственных служб или их сотрудников. Слишком много людей, обладающих огромной властью, чертовски часто случаются ошибки, и никто не несет за них ответственности.
Что и подталкивает меня задать вопрос:
– Значит, Джанет, вы чисто случайно оказались поблизости?
– Нет. – Джанет заглядывает в папку с документами. – Всякий раз, когда ребенок, числящейся в системе, попадает в неприятности в школе, оказывается в больнице или в полиции, мы автоматически получаем уведомление. – Поворачивается к Челси: – Не возражаете, если я задам несколько вопросов до того, как вы уйдете?
– Конечно, никаких проблем.
– Чудесно. Доктор сказал, что Рори упал с дерева. Вы это видели, Челси?
Внезапно меня охватывает чертовски нехорошее предчувствие. Но Челси, кажется, не разделяет мою озабоченность.
– Нет. Вообще – то меня не было дома.
Это новость для Джанет.
– Где же вы были?
Челси перевод взгляд на меня.
– Я была с Джейком.
– С вашим адвокатом?
Я ловко сглаживаю:
– Что-то вроде деловой встречи за завтраком.
– Понятно. – Что-то записывает в свой файл. – Тогда кто же был с детьми, пока вы были на встрече?
– Мама Джейка, – отвечает Челси.
Ручка зависает в воздухе:
– Имя вашей матери и адрес?
– Джованна Бекер. – Диктую адрес с телефоном и заверяю Джанет, что она может связаться с мамой в любое время.
Джанет закрывает папку.
– На данный момент это все, что мне нужно, Челси. Могу я побеседовать с Рори с глазу на глаз?
– Он несовершеннолетний, – напоминаю.
– В таких ситуациях это стандартная практика – разговор с ребенком наедине.
– В таких ситуациях? – пытаюсь контролировать свой тон. – И что это, по – вашему, за ситуация?
Джанет не робкого десятка.
– Ситуация, когда травмирован ребенок, и необходимо исключить насилие.
– Насилие? – то ли усмехаюсь, то ли давлюсь от возмущения. – Думаете, она сломала ребенку руку? – киваю на Челси.
– Нет, мистер Бекер, не думаю. Однако если бы она это сделала, Рори вряд ли поделился бы информацией в вашем присутствии.
В принципе я понимаю, о чем речь. Просто мне это не нравится.
Перевожу взгляд на Рори.
– Согласен побеседовать, малыш? Решать тебе.
Рори смышленый – по глазам видно, соображает, что с этим надо разобраться сейчас.
– Ага, я поговорю, Джейк. Ничего страшного.
Сжимаю его плечо.
– Мы будем неподалеку.
Выйдя из-за занавески, отвожу Челси подальше, чтобы Джанет ничего не услышала.
– Что с тобой? – начинает Челси, едва мы останавливаемся. – Почему ты нападаешь на Джанет?
Беру ее под локоть.
– Я не нападаю. Она должна понять, что ты знаешь свои права. Это важно.
– Джанет – самый милый человек в социальной службе, – смущенно качает головой Челси. – Она наш куратор. Ее работа – помогать мне.
– Нет, Челси. Ее работа убедиться, что ты хорошо присматриваешь за детьми.
Челси впервые понимает, в чем разница, и начинает волноваться.
– Думаешь… Я имею в виду… могут возникнуть проблемы? Неприятности из-за перелома Рори? Потому что я была с тобой прошлой ночью?
Кладу руки Челси на плечи, сжимаю и глажу, чтобы снять напряжение.
– Послушай, все в порядке. Ты ни в чем не виновата, им не к чему придраться. – Делаю паузу, чтобы донести свою мысль и не напугать. – Но ты должна всегда продумывать, что и как будешь говорить. Иногда написанное в отчете звучит иначе, чем есть на самом деле.
Я часто сталкиваюсь с подобным на работе. "Террористическая угроза" применительно к шестилеткам, которые складывают из пальцев пистолеты и, стреляя в сверстников, объявляют тех "убитыми". Или обвинение в "хранении с целью распространения" выставляет каких – нибудь придурков членами гребаного наркокартеля, хотя в действительности они всего лишь лоботрясы с большой заначкой.
Слова важны, и иногда контекст переворачивает все с ног на голову.
– В разговоре с Джанет думай не только о правде, но и как эта правда будет выглядеть в черно – белом цвете. Хорошо?
Челси кивает, а я прижимаю ее к себе. Целую беспокойно нахмуренный лоб и шепчу:
– Не переживай. Все хорошо.
Она обнимает меня в ответ и снова кивает, уткнувшись в грудь.
Мы размыкаем объятия, когда появляется Джанет, которая толкает перед собой коляску с Рори. Так предписывают больничные правила.
– Мы закончили, – улыбается Джанет.
Медсестра вручает Челси документы на выписку и болеутоляющие. На улице Рори встает и заявляет, что способен сам дойти до машины.
Джанет прикрывает глаза рукой, защищаясь от яркого дневного солнца.
– Как – нибудь на этой неделе я к вам заеду, хорошо?
– Конечно, – отвечает Челси. – Я буду дома.
Я проявляю вежливость:
– Приятно было познакомиться, Джанет.
– Взаимно, мистер Бекер.
Идем к машине, Рори шагает между мной и Челси. Она обнимает его, а я поддерживаю под локоть – вдруг споткнется. И хоть не оглядываюсь, всю дорогу чувствую спиной взгляд Джанет.
За несколько следующих недель у нас установился причудливый распорядок дня. После работы приезжаю к Челси, помогаю с детьми и мелочевкой по дому, провожу время с малышней. Уложив детей спать, мы с Челси… проводим время вместе. Чаще всего нагишом.
Секс… чертовски бурный. Без единого звука, чтобы не потревожить маленьких кайфоломов, всегда готовых нас прервать. Но при этом все равно бесподобный. Непривычная для меня ситуация. Новая, но удивительно комфортная. На самом деле я стараюсь не копать слишком глубоко. Никаких признаний и объяснений и тому подобного дерьма. Говорят, счастье в неведении… И наши ночи с Челси именно такие.
Пока этого достаточно.
А ребятня – просто полный каюк. Они вцепились в меня милым, порой даже очаровательным, но иногда вызывающим боль в заднице репейником. Однажды после работы Челси попросила отвезти Розалин на урок игры на фортепьяно. Я и отвез, но… закончилось все не очень хорошо.
– Надо внести в список дел поиск учителя для игры на пианино, – объявила Розалин, едва мы вошли на кухню.
В соседней комнате ревел телевизор – Рэймонд и Рори резались в "Mortal Combat", и, судя по звукам, уже были готовы вцепиться друг другу в глотку. Ронан тихо сидел в своих качельках, Риган развлекалась с ковшиками, сковородками и деревянными ложками, разбросанными по полу, словно противопехотные мины. На плите булькала большая металлическая кастрюля, распространяющая горячий мясной аромат.
Челси подняла взгляд от разделочной доски, где ждала своей участи наполовину порезанная морковь.
– Что ты имеешь в виду? У нас уже есть учитель.
– Больше нет, – пожимает плечами семилетка.
Челси посмотрела на меня с подозрением.
А меня совсем не мучали угрызения совести.
– Этому парню надо запретить работать с детьми. Садистский сукин сын.
Челси аккуратно положила нож рядом с морковкой и глубоко вдохнула. Пыталась взять себя в руки – я знаю.
– Мсье Жак ла Рю – лучший учитель игры на фортепьяно в городе. Рэйчел потребовалось несколько месяцев, чтобы устроить к нему Розалин. Что случилось?
Я закинул в рот кусочек морковки и пробурчал:
– Кто станет заставлять своих учеников называть себя мсье? Да он скорее всего даже не француз. Готов поспорить – его настоящее имя Джоуи Лоуренс. Из Бронкса.
