Текст книги "Неизбежность (ЛП)"

Автор книги: Эми А. Бартол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

– Ах да, ну… мы выберем удобное время, тогда Вы придете ко мне в студию, которая находиться на втором этаже школы искусств, в этом здании, где я и моя ассистентка Дебра найдем подходящую для Вас позу. Мы возьмем несколько фотографий и потом, Вам нужно будет прийти на несколько сеансов, чтобы убедиться, что все получилось хорошо, – объясняет он.

– О, звучит не плохо. Что я должна надеть? – многозначительно спрашиваю я.

– Господи, Женевьева, я не буду рисовать тебя в стиле ню, по крайней мере, не в этой школе, – он хихикает, как будто обнаружил новые блестящие монеты для своей коллекции. С Вами все время будет мой ассистент.

– Я дам Вам знать, после занятия в четверг, хорошо? Мне нужно немного времени, чтобы подумать обо всем этом. Вы когда-нибудь уже делали что-то подобное? – с опаской спрашиваю я.

– Если вы согласитесь, я бы хотел начать в скором времени, – уверенно говорит он, как будто мужчина знает, что в конечном итоге, я скажу да. – Я буду ждать вашего ответа.

Мой следующий класс был не настолько интересен, как история искусств.

История Западной культуры. Доктор Стюарт, рассказывал не настолько красочно, как мистер МакКвин. Его презентация искусств нашей культуры была сухой, и мне показалось, что я могу узнать всю необходимую мне информацию из учебника.

После занятий я покупаю кофе и до обеда нахожусь в студенческом городке.

Я совершенно вымоталась, и единственное чего я хочу, это пропустить обед, вернуться в свою комнату и лечь спать.

Пока я стою возле Саги, ожидая свой кофе, я сталкиваюсь с Фредди.

– Эви, как твое колено? – спрашивает Фредди, становясь в одну линию со мной. – Я видел рядом с тобой другую девушку, и она была злой. Я подумал, что она тебе точно что-то сломала. И я потратил на это, целых двадцать баксов, – мрачно говорит он.

– Фредди, это ужасно! Я не могу поверить, что ты потерял двадцать баксов, поставив на меня! – раздраженно отвечаю я.

– Я знаю, в следующий раз возьми с собой телефон, чтобы я позвонил тебе и рассказал про ставки, – улыбается Фредди.

– Это не то, что я имела в виду, Альфред, – угрюмо говорю я. – Как ты можешь делать ставки на что-то подобное? Это неприятно.

– Знаю, я просто пошутил. Я ставлю пятьдесят баксов на то, что он не сломан, и я сделал ставку против Мейсона. Вот твоя доля, – улыбаясь, говорит Фредди и передет мне двадцатидолларовую купюру.

– О, в таком случае, спасибо! – отвечаю я и беру у Фредди деньги.

Я все еще немного раздражена от рейтинга в каталоге первокурсников.

– Я думал, ты тоже так думаешь, – говорит Фредди и улыбается.

– За обедом я встречаюсь с Расселам, хочешь присоединиться к нам? – спрашиваю его я.

Я очень хочу спросить Фредди, что он думает о том, что я буду позировать для работы мистера МакКинона.

– Конечно, – говорит Фредди, пока мы предоставляем наши карты на входе в Сагу.

После получения еды мы быстро садимся за столик возле окна. Пока Фредди рассказывает мне о своих занятиях, я высматриваю Рассела.

Расселу не составит труда найти нас, но кажется он не рад, что Фредди сидит рядом со мной. И вовсе не потому, что ему не нравиться Фредди – а потому, что теперь он не может расспросить о прошлой ночи. Я этого не планировала, но мне на руку, что Фредди здесь.

Думаю, мне нравился Фредди.

– Рассел, привет, я рада, что ты здесь. Я как раз собиралась рассказать Фреди о своем классе истории искусств. Ну не о классе, а о том, что произошло после занятий, – говорю я. И рассказываю им о портретах, и что Мистер МакКинон хочет, чтобы я ему позировала.

– Так что вы об этом думаете? – спрашиваю я их.

Ни один из них не говорит первым – они просто смотрят друг на друга, как будто обладают мужской телепатией или что-то вроде этого.

Потом Рассел спрашивает:

– Скажи еще раз, как зовут твоего профессора?

– Мистер МакКинон один из художников. В конце каждого семестра он проводит выставки в Саге, – говорю я.

– В чем ты будешь одета, пока он будет тебя рисовать? – с трудом скрывая улыбку, спрашивает Фредди.

Мои глаза сужаются. Да, он точно мой давно потерянный близнец.

– Пожалуйста, Фредди, это же Крествуд, и в любом случае, там все время будет присутствовать его ассистентка, – заверяю я его.

– Я не знаю, Рыжик, законно ли это, но это не может относиться просто к красивой первокурснице, – с раздражением говорит Рассел.

– Я знаю, что это раздражение и беспокойство на счет студенток и профессоров и всего остального.

– Ну, может быть, вы должны беспокоиться об этом потом. Я большая девочка. Я сама принимаю решения. Просто хотела узнать, что вы об этом думаете, – огрызаюсь я.

Сузив глаза, он смотрит на меня.

– Отлично, тогда я иду с тобой, чтобы мистер Прекрасное Искусство не потерял свои кисти, – с теплотой в голосе говорит Рассел, несомненно, отреагировав на мой тон.

– Мне не нужна нянька, Рассел, – отвечаю я, устало отодвинув свой поднос.

– Эви, меня не было здесь неделю, и я уже был… – он замолкает, когда видит, что я смотрю на Фредди, потом снова перевожу взгляд на него.

Фредди поднимает руки, говоря: – Ок, не люблю когда мама и папа борются, так что я лучше пойду и по нянчу Эви с Мистером Краски по порядку.

– Это даст тебе время понять, злишься ли ты на нее, – говорит Фредди, Расселу.

– Друзья, не позволяют друзьям, быть обнаженной перед профессорами.

Мы с Раселом поворачиваемся и смотрим на Фредди, пока он не говорит: – Что? – поднимая руки.

– Я дам тебе знать, когда решу, Фредди, – говорю я, вставая и беря свой поднос. – Я устала и обираюсь пойти вздремнуть.

Кажется, Рассел соглашается, что сон – это то, что мне нужно, потому что не останавливает меня. Я, спотыкаясь, иду в свою комнату и запираюсь в ней. Потом залезаю в свою постель и не вылезаю из нее до конца дня.

Глава 8
Скорость света

После моего спора с Расселом, я пропустила ужин, потому что пошла спать. Я бы проспала до утра, но в мою дверь постучали Булачка и Брауни, вернувшиеся с тренировки по хоккею на траве.

Они обе проходят и садятся на мою кровать, наблюдая, как я расчесываю волосы. Когда я заканчиваю, то рассказываю им о просьбе мистера МакКвинса.

– Он хочет, чтобы ты была его моделью? – с завистью спрашивает Булочка.

– Конфетка, ты такая счастливица, он действительно талантлив. В прошлом году я была на его выставке, это было замечательно. Плюс он сам вкусный. Я в прошлом году ходила на историю искусств и никогда не пропускала его занятия.

– Так ты думаешь, я должна это сделать? – спрашиваю ее я.

– Конфетка, если ты не согласишься, то это сделаю я, – с улыбкой говорит Булочка.

– Мы с Булочкой в семь-восемь вечера пойдем в «Золотой гусь», чтобы немного перекусить. Хочешь пойти с нами? – спрашивает Брауни.

– Звучит замечательно. Объясните мне про «Золотой гусь» и мы в деле, – говорю я, скользнув в свои сандалии.

– О, конфетка, это моя машина, – говорит Булочка. – Мы называем ее «Золотым гусем». Я бы хотела тебе сказать почему, но ты увидишь все сама.

– Хорошо, я с удовольствием приду. Я пропустила ужин, только приму ванну, а потом встретимся с вами на парковке.

Открыв заднюю дверь, выходящую на стоянку, я лицом к лицу встречаюсь с «Золотым гусем». Булочка припарковала ее прямо в луче света, так что я могу хорошо рассмотреть ее машину. Это поздняя версия Grand Marquee в металлическом золотистом цвете.

Булочка сигналит, и этот сигнал подозрительно похож на кряканье гуся.

Я открываю заднюю дверь со стороны водителя и залезаю внутрь, как только я закрываю дверь, Булочка сразу выжимает газ.

Автомобильные ручки выглядели как на большой сухопутной яхте.

– Булочка, это машина твоих родителей? – с подозрением спрашиваю ее я.

– Это была машина Элис, но она отдала ее мне, когда ей купили новую, – говорит девушка, посмотрев на меня в зеркало заднего вида.

Пока она это говорит, машина случайно проезжает две сплошные желтые полосы, Брауни кладет свои руки на руль и возвращает машину на прежнюю полосу.

Булочка, кажется, даже не замечает помощи.

– Элис – это твоя мама? – с интересом спрашиваю я, гадая, кто будет за рулем автомобиля, когда Булочка ответит на вопрос.

– Элис и Чарли Бондс мои родители, – ласково говорит Булочка.

– И прежде чем ты спросишь, нет, они не супермены, – по-доброму отвечает Брауни.

Брауни правильно назвала этот автомобиль – он действительно подозрительно похож на большого золотого гуся.

Булочка улыбается, а машина просто летит по дороге.

– Они владеют несколькими магазинами мороженного на Форт Вайнс. Ты должна увидеть униформу, которую носит Булочка, когда подает клиентам мороженное. На летних каникулах она работает вместе с родителями в своей униформе, выглядя как Кенди Стипер, – рассказывает Брауни.

– Ты сказала, что этим летом будешь работать со мной, – смеется Булочка, поддразнивая подругу.

– Не могу дождаться, чтобы увидеть тебя в униформе. Я могу заказать для тебя супер короткую юбку и посмотреть, как много ты получишь чаевых.

Она смеется, и машину трясет.

Булочка поворачивает налево, и мы въезжаем на стоянку 7-Элевн. Девушка выключает фары и двигатель, и я стараюсь не упасть, пока выхожу из машины.

Толкнув стеклянные двери магазина, девочки направляются прямиком к холодильником. Идя назад, я изучаю на витринах ассортимент готовых бутербродов, не один из них не вызывает аппетита, они выглядят словно мокрые опилки. Там есть несколько пачек сухариков и сыра, они кажутся наилучшим вариантом, так что прошагав по одной из торговых линей, я открываю холодильник.

Поскольку в следующем холодильнике находится вода, я беру одну бутылку.

Проходят несколько школьных ребят и окликают Булочку.

– Джейти Пит! Как прошла твоя тренировка, дорогой? – спрашивает девушка парней. Они были в команде по лакроссу, так как я узнаю Джейти по его форме.

Джейти приглаживает свои темные влажные волосы и идет к Булочке, говоря, – Было трудно, потому что я постоянно отвлекался на блондинок с палками.

– Видишь этот маленький порез под глазом?

– Ах ты бедняжка, позволь мне взглянуть, – сладко говорит Булочка, рассматривая рану Джейти. Посмотрев на меня, Брауни закатывает глаза и подходит к Питу.

Пока мы стоим в передней части магазина, меня накрывает мрачное чувство дежа вю, прокатываясь по моей спине словно лед.

По моему телу прокатывается дрожь страха, а руки покрываются мурашками. Я останавливаюсь, а потом оказываюсь посреди прохода, глядя на флуоресцентный свет над моей головой и наблюдая за его мерцанием.

От него исходит низкий гул и бессвязные вспышки. Когда я смотрю в сторону света, все вокруг меня изменяется.

Стены магазина оказываются забрызганы кровью и мозгами, словно картина Джексона Полока. Кровавые следы покрывают серо-коричневый узор на виниловом покрытии. Я в ужасе осматриваюсь вокруг.

Все перевернуто: мебель и стеллажи, конфеты лежат кучами на полу, а от газет идет удушающий дым. Кофейная банка разбилась в вдребезги – о том, что она была, свидетельствовали только коричневые и оранжевые диски. Стеклянные двери холодильников разбиты и из коробок с соком и молоком капает содержимое.

Не способная понять, что я вижу, я совершенно не готова к следующей атаке на мой разум.

Глубоко дыша гнилой воздух, пронизывающий магазин, меня осеняет. Никогда в своей жизни, я не нюхала ничего подобного, даже трупная плоть лягушки, пропитанная формальдегидом, ни идет ни в какое сравнение с этой вонью.

Я зажимаю рукой рот и нос, чтобы блокировать гнилой смрад. Мои дрожащие пальцы скользкие и липкие. На моей бледной коже и ногтях пятна крови. Жуткий, пульсирующий свет заставляет мой взгляд снова перемещаться к потолку на мерцающие флуоресцентное свечение. Вокруг меня нарастает какофония, как если бы я стояла рядом с усилителем, и мое тело издавало низкочастотные волны.

Прижимая руки к ушам, я пытаюсь блокировать волны, штурмующие мои барабанные перепонки. Интенсивный свет тянется ко мне, становясь все белее и ярче. Потом он вырывается вспышкой с оглушительным грохотом, опрокидывая меня на землю.

Перед глазами все мерцает, и я щурюсь, чтобы увидеть Булочку, которая наклоняется надо мной.

– Конфетка… конфетка… ты слышишь меня? – убирая волосы с моего лба, спрашивает она.

– Вот она! Как ты дорогая? Ты в порядке?

Интересно, почему я на полу?

Я пытаюсь сесть, но на моих плечах находятся руки Джейти.

– Не суетись, Эви. Не торопись, сделай несколько глубоких вдохов и выдохов, – терпеливо говорит Джейти, все еще держа меня за плечи.

– Ты ослабла. Когда ты в последний раз ела? – спрашивает он меня.

Пытаясь вспомнить, я в растерянности смотрю в карие глаза парня.

– Утром я выпила кофе, а позже съела бублик, – заикаюсь я.

– Ты должна есть больше, Эви, – с заботой говорит он. – Твое тело не выдержит, получая только кофе и хлеб.

– Мое тело не выдержит… – повторяю я за ним, но замолкаю. Через мгновение, я понимаю, что произошло.

«7-Элевн был в моем кошмаре», – думаю я, надеясь, что я не заболеваю.

Сердце выскакивает из груди и возникает желание вскочить и бежать, но я не могу, потому что Джейти по-прежнему удерживает меня.

– Вот почему я пришила за едой, – говорю я, пытаясь найти сухари, которые я держала в руке, прежде чем надо мной замерцал свет. – Думаю, что сейчас я в норме. Я могу встать? – спокойно спрашиваю я Джейти, скользнув по его рукам на моем плече.

Он подозрительно щурится: – Я не знаю. Ты бледная словно призрак. Как ты себя чувствуешь?

Изобразив фальшивую улыбку, я отвечаю: – Я чувствую, что мне нужно встать.

Удостоверившись, что мне лучше, Джейти помогает мне встать на ноги. Украдкой, я осматриваю магазин, выискивая пятна крови из моего видения. За исключением болезненного чувства дежа вю, все в норме. К счастью, мои руки остались такими же чистыми, как когда я вошла в магазин.

Пит поднимает еду и бутылку воды, которую я должно быть уронила, и вручает мне.

– Спасибо, – благодарю я, пытаясь говорить нормально, и надеюсь, что говорю не слишком громко, так как в ушах до сих пор звенит.

Клерк так и не двинулась к кассе, оставаясь за прилавком. Она скептически смотрит на меня, в то время как пирсинг на ее брови опускается вниз. Я ставлю свои покупки на прилавок, в то время как она усердно жует жвачку.

Когда я расплачиваюсь, делаю глоток воды, а вокруг меня собирается толпа.

Брауни кладет руки на мои плечи и спрашивает: – Как ты себя чувствуешь? – но прежде чем я успеваю ей ответить, она добавляет, – Я очень испугалась, когда ты перестала бормотать и упала в обморок.

– Я бормотала? Что я сказала? – с тревогой спрашиваю я.

– Я не знаю, – отвечает девушка. – Я не поняла, что ты говорила, но это был не английский. Ты знаешь, как это звучало? – спрашивает она, взволнованно указывая на меня.

– Это звучало новостном выпуске с Бобби, мой брат и я раздобыли старую запись Black Sabbath и прокручивали ее в обратном направлении. Бобби думал, что в ней было скрыто послание, но мы никогда ничего не слышали.

Мои руки покрываются гусиной кожей, и меня снова пробивает дрожь. Чтобы скрыть это, я улыбаюсь и говорю:

– Я говорила на латыни. Наверное, я закажу еще пиццу.

К моему облегчению, все отстают от меня.

Клерк наклоняется и спрашивает: – Это все?

Мы все еще толпимся вокруг прилавка, чем, кажется, раздражаем ее.

– Да, спасибо, – отвечаю я, продвигаясь в направлении двери.

Я не хотела ничего больше, чем сбежать из магазина и никогда туда не возвращаться. Выйдя наружу, я останавливаюсь и вдыхаю свежий воздух, чтобы очистить свою голову.

Джейти и Пит подходят к блестящей серебристой машине, припаркованной рядом с «Золотым гусем».

Увидев это, я съеживаюсь, потому что если у Джейти не было такого же автомобиля как у Рида, то можно с уверенностью предположить, что Джейти позаимствовал машину у Рида, чтобы съездить в магазин с Питом. Обе машины имеют элегантный откидной верх.

– Эй, Булочка, – кричит ей Джейти со стороны водителя. – Скоро начнется История войн. Ты готова?

Улыбка Булочки полна высокомерия, когда она возражает: – Милый, мы все лето планировали вашу смерть. Вы никогда не увидите нас.

– Ты уверена в вашем арсенале, не так ли? – ухмыляясь отвечает он.

– Не говори о моем арсенале, сладенький, просто убедись, что на перестрелку не возьмешь с собой нож, – поддразнивает Булочка.

Брауни закатывает глаза.

– Вы двое, можете просто получить номер в отеле и воевать там. Пошли, Конфетка.

– Что такое История войн? – спрашиваю я их, пытаясь трясущимися руками открыть упаковку с печеньем.

Я стараюсь не думать о том, что со мной произошло.

Булочка разгоняет автомобиль вокруг стоянки, словно моторную лодку.

– Каждый год Дельта Хауз выбирает пару женских клубов, чтобы идти на войну. Но, как правило, это только наш дом, который является Чи домом, или дом Каппа. Они что-нибудь берут из общежития, а потом мы идем на войну, чтобы получить это обратно. В прошлом году они украли у нас один из греческих трофеев и пили из него пиво. Они послали фотографии выкупа, – объясняет Брауни.

– Но в этом году мы с Брауни разработали наступательную операцию. Мы думаем, что можем нанести опережающий удар, – коварно объясняет Булочка.

– Мы подумали, почему мы должны ждать, пока они вытягивают первую кровь? Это просто глупо. Тогда нам придется играть на их условиях – следовать их правилом – попасть в их ловушку. Почему бы не взять все в свои руки?

Брауни кивает.

– Мы пытались решить, что можно взять из их дома, чтобы сбросить их со счетов и погрузить в хаос, – с удовольствием рассказывает Брауни.

Я думаю об этом секунду, а потом неожиданно говорю: – Вы должны взять одну из их композиций. Ну, те, которые есть в их доме, на которых изображены их члены братства. Тогда вы сможете оценить их по десятибалльной школе и выслать результаты в качестве выкупа, – я краснею, снова подумав о каталоге сестринского братства.

Со зловещей улыбкой, Брауни восклицает: – Эй, да, также как они делают с каталогом первокурсников.

Я поднимаю руку в «не вы идете» жесте.

– Эви, ты злой гений, – восклицает Булочка, и «Золотой гусь» начинает пересекать желтые линии на дороге.

Девушка мне подмигивает через плечо, а Брауни выравнивает колесо в прежнее положение.

– Нет, просто я отвергнутая женщина, – отвечаю я, откусывая кусочек от моего крекера.

– Ты нужна нам! – говорит Брауни, – Ты думаешь о своей ноге, и ты действительно спортсмен, побывав сегодня в магазине, я бы сказала, что из тебя выйдет отличный солдат войны.

Глядя на меня в зеркало заднего вида, Булочка въезжает на стоянку общежития: – Нам необходима хитрость, и ты двигаешься как кошка. Мы с Брауни обсуждали игру и то, что ты сделала, перед тем как Тамара вывела тебя из игры. Это было так, словно пантера шла против броненосца.

– Разве мы говорили броненосец? Я думала, мы говорили о пантере и дикобразе, – перебивает Брауни.

– Дорогая, броненосец, дикобраз, еж – без разницы, Тамара знала, что она не может соревноваться в скорости и грации, и поэтому она прибегла к силе, чтобы вывести Эви из игры, – рационально рассуждает Булочка, припарковав машину в задней части стоянки.

– Просто скажи да, Эви, или она так и будет доставать тебя, пока ты не согласишься, – заговорщически говорит Брауни.

Мы открываем свои дверцы и выбираемся из Гуся.

– Разве для того, чтобы участвовать, я не должна быть членом Чи или что-то подобное? Особенно если я не в вашей команде? – спрашиваю я, интересуясь, как все это работает.

– Нет, все будут смотреть, как мы выбираем тебя, ты же не Каппа, – говорит Брауни, потом пьет из фонтанчика.

– Вы выбираете меня? – спрашиваю я, пока мы идем к двери.

– Дорогая, мы никогда не начинаем, мы никогда не выбираем, потому что это не наша обязанность. Я полагаю, что ты либо за нас либо нет, но просто ты нам нравишься – нам кажется, что ты с нами. Можешь это рассматривать, как родственную душу, – говорит Булочка, обняв меня за плечи.

– Если не хочешь, ты не должна соглашаться, нам просто нравится, когда ты рядом.

– Так ты поможешь нам победить Дельтов? – продолжает Брауни, открывая двери Йетса и придерживая их для Булочки и меня.

– Да, помогу, – соглашаюсь я, потому что, это отвлечет меня от того, что произошло в 7-Элевн.

Я не знаю, как расшифровать то, что со мной происходит. Я просто пытаюсь пережить этот ужас.

Брауни и Булочка хлопают в ладоши как маленькие дети.

– Ок, завтра вечером, после тренировки встретимся и разработаем стратегию.

– Ты готова к тренировке, Эви? Как твое колено? – заботливо спрашивает Брауни.

– Все нормально. Я могу тренироваться, – говорю я, зная, что я больше не могу продолжать этот фарс с фальшивым прихрамыванием.

– Классно! Сейчас ты хочешь прийти и расслабиться на некоторое время? – спрашивает Булочка, открывая дверь в их комнату.

– Думаю, нет, я пойду и попробую уснуть, – отказалась я. – Увидимся завтра, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, милая, – отвечает Булочка, пока я иду по коридору в свою комнату.

На внешней стороне моей двери прикреплена записка. Я разворачиваю ее и читаю.

«Дорогой Рыжик.

Прости, я был мудаком.

Я заходил к тебе, но одна из девушек, сказала, что ты передала, что тебя нет.

Пожалуйста, когда прочтешь записку, позвони мне, чтобы я мог извиниться.

Рассел.»