Текст книги "Неизбежность (ЛП)"

Автор книги: Эми А. Бартол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Он усмехается, качая головой.

– Я думаю, ты должна пойти в Колдуотер или Джексон. Весь этот городок застрял в восьмидесятых, – заявляет он, и я не могу с ним не согласиться.

– Хотя, еще ты можешь пойти в Атари, – шутит он.

– Да, это хорошая мысль, спасибо за совет, – благодарю я. – Ты записался в тот класс, который хотел?

– Сама знаешь, что да, – кивнув головой, говорит Фредди. – Это было легко, но вот Джо, мой сосед по комнате, уж очень напыщенный. Он говорит, что хотел бы записаться в класс физики, а в итоге, прослонялся весь час. Псих, правда?

– Ага. Я знаю, какой стресс испытывают некоторые люди, – отвечаю я, подумав, что прекрасно представляю, что происходит с Джо.

– Эй, угадай что? – я попыталась сменить опасную тему. – Меня пригласили в женскую команду от нашего сообщества, для игры в хоккей на траве, которая состоится после ужина, – держа инструкцию в руках, говорю я.

Остаток ужина мы с Фредди изучаем правила игры в хоккей. Склонившись друг к другу, мы читаем справочник.

– Это похоже на футбол, только с использованием палок для перемещения мяча по полю, и кроме того, ты выигрываешь только тогда, когда загоняешь мяч в шестнадцатую арку. Они называют это D или яркий круг, – изучая книгу, говорю я.

– Да, это как в хоккее на льду, там тоже есть грэйн офф, они называют их Хулиганами. Но самое классное это – девчонки в униформе на поле для хоккея, – самодовольно говорит Фредди.

Задохнувшись от возмущения, я протягиваю руку и шлепаю его по предплечью.

– А что, я ж парень! – ухмыляясь, заявляет он. – Можно я приду на поле, посмотреть на игру?

– Конечно, почему нет. Я не хочу отбирать у тебя возможность, посмотреть на девочек в коротких юбках, – говорю я. Кроме того, мне бы действительно хотелось, чтобы он был там, чтобы поддержать меня.

– Кстати, говоря о коротких юбках, я лучше пойду так, чтобы прямо сейчас встретиться со своими друзьями. Мои новые друзья, я думаю, просто удивительны!

– Если ты не против, мы можем встретиться здесь в семь часов утра, и вместе позавтракать? – спрашиваю я уже на выходе.

– Было б здорово, у меня испанский только в восемь часов, так что мы вполне можем встретиться, – счастливо говорит Фредди.

– Тогда встретимся позже, Фредди! – говорю я и бегу в свою комнату.

Я переодеваюсь у форму, которую одолжила мне Булочка.

У меня остались свои щитки, с того времени, как я играла в футбол, так что я кладу их рядом с бутсами и гольфами.

Девочки выходят из своей комнаты, и мы встречаемся в холле за углом.

– Я готова! – возбужденно кричу я.

– Хорошо, конфетка, у тебя получилась посмотреть справочник? – спрашивает меня Булочка, передавая мне палку для хоккея.

– Да, я и мой друг Фредди, изучали ее сегодня за ужином. Я думаю, что поняла суть игры. Возможно, мне понадобится время для того, чтобы привыкнуть отбивать мяч палкой, – отвечаю я, беру палку в руки, чтобы ощутить ее вес.

– Не волнуйся, Эви, мы и не ждем, что ты станешь звездой. Мы делаем это просто для удовольствия и потому, что парни смотрят на нас пуская слюни, – заговорщически шепчет Брауни.

– Это правда, – соглашается Булочка. – А почему нет? Эти костюмы действительно горячие.

– Ладно, ладно… только ради веселья, да? – глубоко вздохнув, соглашаюсь я. – Думаю, что смогу сделать это.

Мы почти достигли поля, когда в моем желудке что-то екает. Скорее всего, я просто волнуюсь.

– О, смотри, – говорит Булочка, показывая в направлении поля. – Команда по лакроссу тоже тренируется! Ты видела Джей Ти? В этом году он шикарно выглядит! Наверное, он тренировался все лето.

Брауни робко улыбается мне.

– Рид тоже выглядит очень аппетитно, но это естественно, – наблюдает Булочка. – Жаль, что он слишком серьезен. Он очень сладкий, но серьезный. Какая потеря.

Даже за милю, и в надетом шлеме, я узнаю Рида. Хищная грация движений, выдает его с головой.

– Кто-то должен развеселить его, – добавляет Брауни.

Булочка забавно морщится и размахивает руками, будто стирая последний комментарий Брауни.

– Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на это. Я не потрачу ни минуты своего времени на таких парней, – говорит она.

Чтобы подтвердить свою точку зрения, она бежит к полю и делает колесо, приземляясь на ноги. Разминая руки, она бьет по мячу, оставленному кем-то с тренировки.

Я была так поражена, что начала аплодировать. Булочка мило улыбается и делает реверанс.

– Булочка, хватит, пойдем, – дразнит Брауни, – пойдем, встретимся со всей командой.

Девушка представляет мне высокую красивую девушку по имени Венди.

– Но Венди не единственная, мы зовем ее Виза. Это Эви, – Виза доброжелательно улыбается мне.

– А это Бет, но мы зовем ее Бетс.

– А кто-нибудь здесь пользуется своим настоящим именем? – смеясь, спрашиваю я.

– Нет, разве, это не было бы скучным? – смеется Булочка и продолжает представлять мне остальную команду.

Многие девочки были дружелюбны, кроме девочки по имени Тамара, которая смотрела на меня слишком высокомерно.

– Ты играла в хоккей на траве? – спрашивает меня Тамара с явным неодобрением в голосе.

Она опирается на палку, похлопывая себя по бедру, стоя в надменной позе.

Вся ее поза вызывает во мне желание сбить ее с ног и как следует пнуть.

– Ну, нет… но я играла в футбол, – нерешительно отвечаю я, с трудом сохраняя свой тон спокойным.

Тамара в ответ насмешливо фыркает.

Брауни морщит нос и говорит: – Давайте разминаться, пока Тамара ворчит.

Брауни медленно начинает. Она тратит несколько минут на то, чтобы показать мне, как правильно держать палку, а потом показывает мне простые движения, чтобы отбить мяч.

Я удивляюсь своей способности использовать палку, с учетом того, что никогда раньше не играла, но кажется, эти навыки усваиваются мной естественным образом.

Когда упражнения получаются уже достаточно хорошо, Брауни делит нас на две команды, чтобы сыграть в товарищеский матч.

Булочка берет меня в свою команду.

На другом конце поля Булочка дает инструкции, – Эви, я хочу чтобы ты играла за нападающего.

Брауни и я получаем мяч.

– Ты двигаешься к полю D. Если Тамара будет играть за защитника, подойди к ней с левой стороны, потому что ты еще пока новичок, с другой стороны к ней не подойти просто так.

Я киваю, и мы расходимся.

Я подбегаю к Булочке, она делает сквош и мяч приближается к полю D.

Девочки перекидывают друг другу мяч, и когда Брауни смотрит на меня, я кладу свою палку, чтобы отбить подачу. Она бросает мяч мне, и я перепасовываю его таким образом, чтобы приблизится к цели. Так как я претворяюсь, что иду влево, Тамара защищает внутреннюю сторону D, но в последний момент я изменяю направление и бегу прямо. Маневрируя мимо Тамары, я сгибаю левую ногу и делаю выпад, замахиваясь палкой. Бью по мечу, и он влетает прямо в ворота.

– Я открыла счет! – восторженно кричу я.

С левой стороны поля раздается восторженные аплодисменты и свист. Рассел и несколько его товарищей стоят в стороне и наблюдают за разминкой. Я краснею, когда вижу, что он наблюдает за мной.

Такая же буря эмоций бушевала с правой стороны поля.

Мои щеки становятся пунцовыми, когда японимаю, что вся команда по лакроссу наблюдает за нами. Я вижу Рида – тот стоит, держа в руках палку для лакросса, и смотрит на меня. Когда Рид находится так близко, у меня в животе порхают бабочки, и я даже не замечаю, как иду к нему.

Брауни и Булочка встают по обе стороны от меня и не дают мне подойти к Риду, затянув меня в коллективные объятья.

– Ты сделала это, детка! – кричит Булочка. – Я знала, что ты справишься! Я говорила тебе, Брауни, что она будет хороша? Я предлагаю заключить сделку: как насчет уборки комнаты в течении месяца?

Брауни усмехается.

– Я бы никогда не поставила на это, Булочка! У меня было много игр, подобно этой, – она с улыбкой смотрит на меня. – Ладно, у нас есть время еще для пары таймов. Давайте посмотрим, сможем ли мы забить еще один гол, это не должно быть слишком сложным, так как Тамара все еще злиться.

Мы идем обратно, и я стараюсь игнорировать растущую вокруг толпу.

Брауни снова дала занять мне позицию атакующего. Я передвигаюсь по полю, когда наши защитники из-за своей обиды, не смогли взять мяч. Брауни посылает мяч у меня над головой, когда защитник бросает ей вызов. Видя, что Булочка передо мной открыта, я бросаю мяч ей.

Мы вместе движемся в зону D, я забираю мяч у Булочки и передаю его обратно, чтобы защитить от другой команды. Когда Булочка занимает позицию у ворот, я ускоряюсь, чтобы обойти Тамару, которой было трудно блокировать меня. Найдя нужный угол, чтобы получить мяч от Булочки, я сгибаю колени и замахиваюсь палкой. Ударяя по мячу, направляю его в сторону Булочки. Это последнее, что я вижу, перед тем как чувствую сильную боль в ноге – Тамара палкой врезала по моей коленке.

Моя коленка взрывается болью, сгибаясь. Хватаясь за ногу, я падаю на землю и корчусь от боли. Прикоснувшись дрожащими руками к своей коленной чашечке, я обнаруживаю, что она не такая твердая, как должна быть. На меня волнами накатывает тошнота, и я пытаюсь сконцентрироваться на чем-нибудь другом, чтобы меня не стошнило прямо на поле

– Женевьева, – раздается шепот у меня над ухом, – позволь мне посмотреть насколько все плохо.

Даже с закрытыми глазами, я мгновенно узнаю этот голос. Это Рид.

Недолго думая, я протягиваю к нему руки, подавив желание задушить его, я негромко стону от боли. Я кладу голову ему на плечо, пока он тихо говорит мне, – Ш-ш-ш, все хорошо… Все будет в порядке. Я собираюсь прикоснуться к твоей ноге, так что постарайся не двигаться.

Очень нежно он берет в руки мою ногу и осторожно ощупывает ее, оценивая ущерб.

Я шиплю, когда он касается коленной чашечки, и мой мозг пронзает жгучая боль. Моя голова кружиться, пока Рид осторожно ощупывает то, что осталось от моего колена.

– Эви, ты в порядке? – спрашивает Рассел, присаживаясь рядом со мной, по другую сторону от Рида так, что я оказываюсь зажатой между ними.

Открыв глаза, чтобы посмотреть на Рассела, я замечаю выражения лица Рида. Рид слегка качает головой.

Нахмурившись, Рид говорит: – Я думаю, что это просто ушиб, но на всякий случай я отвезу ее в больницу на рентген.

Не дожидаясь разрешения, он, словно пушинку, будто я ничего не вешу, поднимает меня с земли и шагает к дому.

Я не знаю, что делать. Из-за дикой боли, я не могу здраво мылить. Единственное, чего я сейчас хочу, это положить голову на грудь Рида.

Рассел окликает нас и говорит:

– Подожди, она ни куда с тобой не пойдет.

Быстро догнав нас, Рассел идет рядом с нами в то время, как мы продолжаем идти к стоянке возле дома.

– Расслабься, Рассел, я просто хочу отвести ее к врачу. С ней все будет хорошо, – не замедляя шага, отвечает Рид.

– Последнее, что мне сейчас нужно, это расслабиться. Отдай мне Эви, и я отвезу ее в больницу, – говорит Рассел, когда мы выходим на стоянку.

– Да неужели, разве твоя машина здесь? – многозначительно выдержав небольшую паузу, спрашивает Рид, посмотрев на Рассела.

Нахмурившись, Рассел признает: – Ну… нет…

Когда Рид продолжает идти со мной на руках, он замолкает.

– Тогда как ты собираешься доставить ее туда, по воздуху? – грубо говорит Рид, отталкивая его.

– Я могу взять одну из этих машин, – отвечает Рассел, легко нас догнав.

– Но моя машина здесь, – многозначительно говорит Рид, остановившись возле гладкой, сексуальной, спортивной серебристой машины, у которой несомненно был европейский дизайн.

– Отлично, я еду с вами, – говорит Рассел, следуя за нами к пассажирской стороне автомобиля.

– Извини, Рассел, но моя машина рассчитана только на двух пассажиров. Похоже, ты остаешься здесь, – самодовольно заявляет Рид.

Открыв дверцу с пассажирской стороны, Рид аккуратно сажает меня внутрь. Когда он тянется к ремню безопасности, наши взгляды встречаются.

Должно быть он увидел отражающуюся в них боль, потому что, пред тем, как закрыть дверцу, он потянулся и погладил меня по голове.

В его машине мне было так спокойно, пока Рид и Рассел ругались, стоя возле машины, но сквозь лобовое стекло ничего не было слышно.

Я наклоняюсь назад и с трудом сглатываю, стараясь не выглядеть больной, сидя в красивой машине Рида.

Прошло всего несколько секунд, прежде чем Рассел начинает дико жестикулировать, показывая на машину, а затем показывая на Рида.

Рид стоит абсолютно спокойно, никак не реагируя на аргументы Рассела. Судя по выражению лица Рассела, о чем бы он не говорил, он не собирается успокаиваться. Но через несколько мгновений, Рассел меняет свою стратегию и подходит к моей двери. Посмотрев сквозь закрытое окно, выражение лица Рассела меняется, с гневного на расстроенное. Отдернув руку от дверцы автомобиля, он начинает медленно отходить от нее. Сузив глаза, я смотрю на Рида, мгновенно понимая, что только что произошло – Рид использовал свой гневный голос, чтобы заставить Рассела уйти.

Если бы я могла ходить, то вышла бы из машины и пошла за Расселом. Но я не могу даже поднять ногу, не испытывая адской боли. Так что пришлось сидеть и смотреть, как Рассел уходит, оставляя меня с Ридом.

Глава 6
Обещание

Когда Рид садиться в машину и начинает двигаться, я спрашиваю у него: – Обязательно было проделывать этот трюк с голосом на Расселе? – мой голос звучит слабо и напряженно, и пока я говорю, то стараюсь не скрежетать зубами от боли.

Мое колено так сильно ноет, что я снова откидываюсь на спинку сидения.

– Делать что? – невинным голосом спрашивает парень.

Он выехал со стоянки, направляясь в сторону главной улицы.

Подвеска машины была настолько мягкой, что когда мы проезжали по неровному участку дороги, я практически не ощутила тряски.

– Ты знаешь, о чем я говорю, Рид, – сквозь стиснутые зубы говорю я. – Ты использовал на нем свой гипнотизирующей голос. Это ведь не поджаривает его мозг или что-то в этом роде? – спрашиваю я, беспокоясь о Расселе.

– Нет, – неохотно отвечает Рид, – Это не поджарит его мозги. На самом деле, на нем это не срабатывает, как должно бы.

– Что это значит? – спрашиваю я, но Рид не уточняет, поэтому я должна была додумать сама.

– Что ты имеешь виду, что это не работает на Расселе так, как нужно, потому что он знает, кто я на самом деле? – с сарказмом снова спрашиваю я.

Рид мельком бросает взгляд на меня, потом снова переключает свое внимание на дорогу и произносит: – Да, именно это я и имею в виду, Женевьева.

– Ты в курсе, что это был не совсем правильный поступок? Мне потребовалось время, чтобы убедить Рассела в том, что мы действительно встречаемся.

Говорю я, глядя на Рида и видя его ухмылку.

Раздосадованная, я добавляю: – Как работает твой трюк с голосом? Ты используешь специальную технологию или что-то тип гипноза? – спрашиваю я, с трудом отвлекая себя от боли.

– Я всегда умел делать так. Это не специальные технологии, – кратко отвечает Рид.

Я закатываю глаза.

– Ой, да ладно, ты мог манипулировать людьми с помощью голоса, даже когда был ребенком?

– Должно быть, было не комфортно из-за твоей матери, – сухо говорю я, стараясь не двигать ногой.

Это не помогает, потому что из-за травмы меня начинает трясти.

– Моя мать… почему это должно быть не комфортно для нее? – с намеком на улыбку, спрашивает он.

Рид смотрит на меня, и его улыбка исчезает.

– Как ты себя чувствуешь? Тебе получше? – с заботой во взгляде говорит он.

– Ты ведь имеешь в виду не мое колено? – переспрашиваю я.

– Нет, оно болит так, словно его раздробили на миллион кусочков.

– Это ведь нечто большее, чем просто синяки? – спрашиваю я, уже зная ответ.

– Да, эта девушка сильно повредила твое колено. Не думаю, что та девушка ослабила свой удар, когда била своей палкой. Это выглядело так, будто она сделала это намеренно. Что ты ей сделала? – спрашивает Рид, выглядя так, словно это он виноват в том, что она напала на меня.

Я недоверчиво вскидываю брови.

– Я? Я ничего ей не делала. Почему ты думаешь, что это я виновата в том, что она разбила мне колено? – говорю я, обидевшись на его высказывание.

Он игнорирует мое возмущение и говорит: – Я рад, что ты пошла со мной, когда я сказал, что это всего лишь ушиб. Было бы сложно объяснить то, почему завтра у тебя не останется даже синяка, не говоря уж о том, что ты сможешь ходить с поврежденной ногой. Надень какие-нибудь брюки или джинсы. У тебя ведь есть они? – спрашивает он.

Я смотрю на него так, словно парень сумасшедший, потому что он добавляет:

– Я спросил это потому, что видел на тебе всегда только короткие юбки. Может, можно использовать бинт, который у меня есть, чтобы замотать колено. Ты должна проходить в нем, не меньше пары дней.

– О чем ты говоришь, Рид? Я буду в гипсе как минимум месяц, и все из-за Тамары! – со злостью выкрикиваю я. – Надеюсь, что я не пропущу завтрашнее занятия. Если я из-за этого…

– Женевьева, завтра утром, уже все будет в порядке, – уверенно говорит Рид.

Я отвлекаюсь на его идеальные губы, потому что он пытается сдержать улыбку.

Интересно, все психи такие красивые?

– И как такое возможно, Рид? – саркастически говорю я ему. – За ночь у меня просто вырастут новые кости? Ты же сам сказал, что это не просто ушиб.

– Да, – спокойно отвечает молодой человек.

– Ок… я не знала, что села в автобус для сумасшедших. Если ты будешь так любезен и высадишь меня у ближайшей больницы, я просто уйду. Я уверена, что смогу найти кого-нибудь, чтобы забрали меня отсюда. Холод должен мне помочь, но… – я останавливаюсь, когда вижу, как он улыбается, словно я только что пошутила.

– Женевьева, ты исцелишься, как только пожелаешь этого. Поверь мне, – говорит он, пока мы едем по городу.

– Поверить тебе? А не поэтому ли сегодня утром ты пытался выгнать меня из города? – говорю я, скрестив руки на груди и хмуро посмотрев на него.

Рид рассмеялся над моим сарказмом. Наблюдая за ним, я хочу протянуть руку и прикоснуться к нему, такое желание у меня возникло, когда я только села в машину, я хочу снова положить голову на его плечо. Я должна злиться, потому что уже начинаю доверять ему, что совершенно абсурдно, учитывая наши прошлые стечения обстоятельств.

– Почему ты думаешь, что я смогу в короткое время исцелить свое колено? Я что-то вроде мутанта? – спрашиваю я, уже не уверенная в том, что Рид не сошел с ума.

Я украдкой смотрю на свой палец, который недавно поранила, и на котором не осталось и следа от ранения.

Рид не отвечает мне, вывернув на шоссе. В поле зрения появляется дом, я не уверена, что там, но по виду тот жилой.

Дом больше похож на старую усадьбу, которая была отлично восстановлена. Строение выглядит элегантно и величественно. «Не удивлюсь, если на двери нас встретит голова льва», – думаю я, пока разглядываю дом.

– Это твой дом? – благоговейно спрашиваю я Рида.

– Да, – произносит он, заезжая на подъездную дорожку и останавливаясь перед великолепными деревянными дверями.

Также я замечаю, что парень не сказал, что это дом его родителей, складывается впечатление, что это его собственность.

– Ты живешь здесь один? – снова спрашиваю я. Это действительно огромный дом, может быть, с ним живет его школьный товарищ?

– У меня есть повар по имени Андрэ и экономка Грэта, которые живут в гостевом домике, а так, я живу здесь один, – отвечает он.

Выключив двигатель, он выходит из машины и подходит к моей дверце.

Рид молча отстегивает мой ремень безопасности. Против моей воли, в моем животе снова запорхали бабочки, и я была благодарна боли в колене за то, что та отвлекла меня.

– Я собираюсь подсунуть руку тебе под спину, чтобы не задеть твое колено, и поднять тебя, – говорит Рид.

Я киваю, чувствуя, как краснеет мое лицо.

– Обними меня за плечи, – говорит Рид, нагнувшись к машине и поднимая меня.

От движения, по моему колену проходит острая боль. Я кладу голову ему на плечо, как хотела сделать, когда мы ехали в машине.

«Ты даже не нравишься ему», – ругала себя я. – «Злость… ты должна продолжать злиться».

Пока Рид несет меня к дому, мой взгляд пропутешествует по его машине.

– Что это за модель машины? – язвительно спрашиваю я.

– Ауди R-8, нравится? – с улыбкой в голосе, интересуется он.

– Мне просто интересно, почему тот, кто живет в Мичигане, ездит на машине, сделанной в Дэтройте, – говорю я.

– Женевьева, это не машина, а передвижное произведение искусства. Если это тебя утешит, то у меня несколько автомобилей, которые сделаны в Дэтройте. Если захочешь, то позже, можешь посмотреть на них, – отвечает он.

– О, – выдыхаю я, не способная ответить что-то другое. – Я подумаю об этом позже, если будет время.

Дверь оказывается не заперта, и я делаю глубокий вдох, когда мы заходим в дом. Я представляла, что Рид был типичным холостяком, со старой софой, наверняка доставшейся ему от родителей и кофейным столиком с выцветшей столешницей. Но все выглядит так, будто дом Рида обставлял дизайнер. Весь дом современный и высокотехнологичный, но него не веет холодом и заброшенностью, который асоциируется со старыми зданиями.

Слева, стаяло зеркало в котором отражается столовая. Перед нами находиться широкая лестница, ведущая на второй этаж. Обходя лестницу, мы идем по длинному коридору, который ведет нас с Ридом в глубь дома. Быстро пройдя, как мне кажется, мимо ванной и бильярдной комнат, мы поворачиваем налево и проходим к комнате, которая может быть ошибочна принята за библиотеку.

Рид опускается на кожаный диван, стоящий в центре комнаты, и я без зазрения совести снова разглядываю его профиль, пока он осматривает мое колено. Я стараюсь не ёжится от его нежного прикосновения. Кажется, мое пострадавшее колено увеличилось в два раза и приобрело синий цвет.

– Это исцелится, – уверяет меня Рид.

– А по виду не скажешь, выглядит гораздо сложнее.

– Я хочу, чтобы ты выпрямила свою ногу, но держала ее немного согнутой.

Парень кладет мою ногу на диван.

– Мы должны слегка ее приподнять, – говорит он и подкладывает под мою ногу одну из украшавших софу подушек.

– Я принесу немного льда, чтобы сбить отек, но ты должна принять обезболивающие.

– Колено так опухло, может у тебя есть морфий или что-то вроде этого, было бы просто замечательно? – шутливо спрашиваю я.

Рид подходит к бару, находящимся в задней части зала, и берет графин с темной жидкостью.

Он наливает жидкость в два стакана и направляется обратно к дивану.

– Это не морфий, но должно притупить острую боль в твоем колене, – говорит Рид.

Он протягивает мне бокал, как я полагаю с бренди, но я не уверена в этом, поэтому спрашиваю:

– Это бренди?

– Это коньяк, – наблюдая за мной, говорит он.

– О, а есть разница? – с любопытством спрашиваю я.

– Да, – с небольшой улыбкой отвечает Рид, – Пей.

– Ты ведь понимаешь, что давая мне это, ты нарушаешь закон? – спрашиваю я, наблюдая, как жидкость стекает по стакану словно слеза.

– Что ж, я улажу проблемы с властями, потому что у меня нет морфия, – с усмешкой говорит Рид.

– Пей, Женевьева, тебе станет легче.

– Рид, ты шутишь! Должно быть, я действительно умираю, раз ты насмехаешься надо мной, – говорю я, нюхая жидкость, которая пахнет одновременно и сладко, и опьяняюще.

Я делаю небольшой глоток, чувствуя, как жидкость обжигает горло. И немедленно начинаю кашлять, но иначе я бы не почувствовала вкус коньяка.

– Ммм… коньяк… Мне нравится, – с небольшой хрипотцой в голосе, говорю я.

Рид кивает мне.

– Я принесу немного льда и вернусь.

Рид обходит меня, и у меня появляется шанс оглядеться. Если бы я была архитекторам, то эта комната была бы моей мечтой. По всей комнате от пола до потолка стоят книжные полки, между которых находятся окна.

На втором уровне находиться галерея, огороженная изящным кованым ограждением, заканчивающимся спиральной лестницей в углу комнаты. Я хочу встать с дивана и рассмотреть удивительные книги, хранящиеся на полках. Вдоль одной из стен, простирается камин. По комнате расположены несколько удобных кресел. Еще там стоит изысканный письменный стол. По всей библиотеке, куда бы не падал мой взгляд, расставлены произведения искусства. Я смотрю на редчайшую красоту.

Осматриваясь вокруг – на прекрасные ковры и скульптуры, украшающие столешницы – я начинаю кое-что понимать.

В комнате нет никаких личных вещей, фотографий, которые бы говорили: «Это моя семья, я так горжусь ими» или «Это я на Эйфелевой башне», или «Поверите ли вы в то, что я покорил Эверест, только с помощью двадцати шерпов?», или «Эта фото моей подруги. Она такая горячая».

Сделав еще один глоток напитка, я думаю, что это странно, так как в моей маленькой комнате в общежитии, у меня стоит фото дяди Джима и меня, а так же меня с моей лучшей подругой Молли и ее братом, и некоторыми моими одноклассниками из старшей школы, с которыми я была близка.

Я сразу поняла, что Рид возвращается, так как порхание бабочек в моем животе усилилось.

Повернувшись к нему, я насмешливо говорю: – Ха, прибыл мой лед. Это заняло время! В наши дни так трудно найти хороших помощников.

– Ты в моей команде, – входя в комнату, говорит Рид, направляясь к дивану.

Он аккуратно кладет небольшой пакет со льдом на мое колено. Затем подходит к стулу, на спинке которого висит одеяло. Взяв его, он приносит его мне и укрывает мои ноги.

– Спасибо, – удивленно говорю я. – Мне нравится эта комната.

Я смотрю на него, Рид сидит в кресле рядом с софой. Он до сих пор одет в свою форму по лакроссу. Его наряд ни как не соответствует этой комнате и тому, что он пьет коньяк из тонкого бокала. Этот факт немного отвлекает меня, поэтому мне необходимо некоторое время для того, чтобы продолжить.

– Я просто подумал, что если смогу создать для себя идеальное пространство, так будет удобней. Перед своей кончиной, я увижу книжные полки…

– Мне вот интересно, какие книги ты предпочитаешь: фантастику, классику… или, может быть, ты предпочитаешь… поэзию?

– Я? Поэзию? – насмешливым тоном переспрашивает Рид, на его идеальном лице выгнута бровь. – Ну, об этом, ты сможешь узнать попозже, после того, как твое колено придет в норму, и ты сможешь пойти и посмотреть на себя. Я не хочу портить тебе впечатление.

Я игнорирую его утверждение о том, что мое колено вскоре придет в норму.

– Разве это не сорвется с крючка? – бормочу я, делая еще один глоток коньяка.

– Я удивился, увидев тебя сегодня на домашнем поле, – говорит Рид. – Не знал, что ты играешь в хоккей на траве.

– Ну, я… то есть… я и не играла до сегодняшнего дня. Девочки из моего общежития попросили меня прийти сегодня и посмотреть, смогла бы я присоединиться к команде. Это звучало забавно, поэтому я и пошла. Наверное, я должна была подумать о том, чтобы надеть вместе с формой наколенники, но я и не думала, что здесь будет воображаемый НХЛ, – оправдываюсь я.

– Кто из твоих друзей, попросил тебя присоединиться к ним? – потягивая из своего стакана, спрашивает Рид.

– Булочка и Брауни. Они живут на моем этаже. Думаю, что на самом деле их зовут Кристин и Кели, но здесь, кажется, никто не использует настоящие имена, – улыбаюсь я.

– Я знаком с Кристин и Кели. Я просто удивляюсь, почему неприятности находят тебя так быстро, – многозначительно посмотрев на меня, говорит он.

– Мое колено было в порядке, – начала я, но Рид меня обрывает.

– Я не имел в виду тренировки по хоккею. Я имею в виду твоих друзей. Они ненадежны. Не думаю, что ты могла найти двух более ненормальных девушек, если только ты их не рекламируешь, – заявляет он так категорично, словно не одобряет выбор моих друзей.

– Знаю, но разве они не веселые? – шучу я, безоговорочно соглашаясь с его заявлением. – Я намерена проводить с ними как можно больше времени.

– Почему ты не услышала, когда я сказал тебе про неприятности? – с раздражением в тоне, спрашивает он.

– Да, я поняла, что ты имел в виду. Но это всего лишь игра, это просто неприятности, они не опасны. Я знаю разницу. Мы просто собирались немного встряхнуться и поиграть. Я могла бы просто получить пару штрафов из-за того, что сказала «принеси», что мне терять? – многозначительно спрашиваю я его, дерзко не соглашаясь с ним.

– Например, твою стипендию, – спокойно отвечает он. – Если ты переступишь черту, то легко потеряешь ее.

– Может быть, но ты не знаешь, что я чувствовала совсем недавно, – тихо говорю я, рассматривая жидкость в своем стакане, так, словно ничего не замечаю.

– Что ты имеешь в виду? Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он, склоняясь вперед, так, словно его заботит мой ответ.

Я колеблюсь. Сегодня Рид помог мне на поле, но я не знаю его истинные мотивы.

Что означает наше примирение? Могли ли мы на самом деле подружиться?

Может быть, мы сможем понять друг друга, если между нами будет хоть какая-то честность.

Думая об этом, я говорю:

– Я в отчаянии, словно бегу вне времени, но это еще хуже, чем… это больше похоже на то, словно я бегу по воздуху. Девочки отвлекают меня от этого, так что я буду общаться с ними, – демонстративно говорю я. – Я чувствую, что нахожусь на грани чего-то огромного… чего-то монументального, но я не понимаю что это такое, что это для меня значит, или что я должна делать. Это всего лишь мои догадки, словно я поймана в ловушку, из которой нет выхода.

Я опускаю взгляд, потому что чувствую полное опустошение. Смотрю, как плещется жидкость в моем стакане, она движется все медленнее, а затем совсем останавливается.

Снова посмотрев на Рида, я вижу, как он за мной наблюдает. Чувствуя, что слишком многое ему рассказала, я в один глоток осушаю стакан. Когда я допиваю, то чувствую, как алкоголь обжигает мои внутренности, я вижу как Рид берет мой стакан и заменяет стаканом с водой. Взяв его и быстро выпив воду, я пытаюсь снова восстановить дыхание.

– Я хотел сказать, что ты могла бы найти друзей, которые действительно заинтересованы в учебе, – садясь обратно на кресло, говорит Рид.

– У меня есть и другие друзья, – вздыхаю я. – Фредди и Рассел; по крайней мере, Рассел у меня был до тех пор, пока ты не проделал фокус со своим голосом. Пожалуйста, может хватит к нему придираться? Он здесь только для того, чтобы учиться и играть в футбол. Он не имеет ничего общего с тем, что происходит между тобой и мной.

– Ты думаешь, что он здесь… чтобы играть в футбол? – медленно спрашивает Рид меня.

Я хмурюсь и киваю ему.

– Женевьева, какая же ты наивная. Рассел здесь по одной причине, и только по одной. Он здесь, потому что ты перенесла его сюда, – встав с кресла и расхаживая по комнате, взволновано говорит он.

– О чем ты говоришь? Я встретила Рассела только вчера. Он был здесь все лето, тренируясь в футбольном лагере, так как я могла перенести его сюда? – не понимая, спрашиваю его я.

– Действительно, как? – угрюмо говорит Рид, играя с мраморной статуэткой, стоящей на столе.

– Рид, то, что ты говоришь, не имеет ни какого смысла. Я, должно быть… не знаю… как магнит для Рассела, то, что ты говоришь, должно иметь какой-то смысл… – начинаю рассуждать я, но останавливаюсь, когда слышу грохот оттуда, где стоит Рид.