Текст книги "Неизбежность (ЛП)"

Автор книги: Эми А. Бартол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Он управляет своим телом без особых усилий. Даже просто наблюдать за его свободным стилем, уже удовольствие.

Музыка замедляется, и мы идем с танцпола, чтобы выпить немного воды. Оуэн уже возвращается из бара с напитками, когда в него врезается Рид.

Я пытаюсь услышать, что Рид говорит Оуэну, но у меня возникают проблемы с музыкой, которая грохочет из динамиков. Оуэн выглядит немного смущенным, когда Рид берет стаканы из его рук. Пока Рид уходит, Оуэн проходит мимо меня, направляясь туда, где с Кэндис и Расселом сидит Кэролайн.

После этого он подходит к Кэролайн и что-то шепчет ей на ухо. Она кивает.

На ее лице расплывается медленное триумфальное выражение, когда мой кавалер ведет ее на танцпол и начинает танцевать с ней так, словно они любовники. Я хмурюсь, наблюдая за тем, как руки Кэролайн обвили шею Оуэна, будто все это время она ждала этого момента. Тогда я понимаю, что здесь происходит. Рид внушил Оуэну пригласить Кэролайн на танец.

Пешки созданы для того, чтобы ими манипулировали и играли… Это ими мы все являемся? Так вот кто я? Рид уже покинул зал, так что я последовала за ним, догнав его возле гардеробной.

Я подошла к нему в тот момент, когда он отдал гардеробщику свой номерок.

– Ты пересек черту… Какое тебе до всего этого дело? – не глядя на него, спокойно спрашиваю я, но подняв голову немного повыше, я смотрю на стойку.

– Ты толкнула меня на это, – отвечает Рид, он так близко, что его дыхание щекочет мне шею.

Мое тело реагирует на его близость, но мой разум все еще в ярости.

– Что ты делаешь с Оуэном? – в отчаянии спрашивает Рид.

– Все что хочу. Я не кукла, Рид. Я сама буду решать, кого я люблю и с кем я буду, ты не можешь решать это за меня, – пыталась сказать это ровно, но в моем тоне сочился гнев.

– Ты не любишь Оуэна, – говорит он, словно пытаясь оправдать свои действия.

– Нет. Я люблю тебя, – мягко говорю я. – Я не военные учения, Рид. Что бы это ни было… чего бы ты не добивался, просто остановись.

– Ты должна быть с Расселом, – говорит он, удерживая меня за руку, когда я собиралась уйти.

– Ах, я вижу, ты подрабатываешь купидоном… как иронично, – говорю я, приподнимая бровь.

– Что это значит – ты пытаешься спровоцировать Рассела на действие, или меня? Ну, у меня для тебя новость: я не могу быть с Расселом – как ты не понимаешь? Я люблю тебя.

Если я буду с Расселом, то только еще больше причиню ему вред. Он заслуживает того, кто будет любить его всем своим сердцем.

– Ты такая упрямая, Женевьева, – расстроено говорит Рид. – Ты грустишь без причины.

– Нет, Рид, это ты заставляешь меня грустить, – отвечаю я, и он отпускает мою руку, будто я его обожгла. Вернувшись в бальный зал, я останавливаюсь в дверях, видя, что Оуэн и Кэролайн все еще танцует вместе.

«Кэролайн целует Оуэна в шею. Отлично!» – думаю я, выходя в лобби как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рид выходит из входных дверей.

Я не возвращаюсь в бальный зал. Лучше я весь оставшийся вечер буду прятаться в дамской комнате, потому что Кэндис будет злорадствовать. Решив спрятаться в дамской комнате, я начинаю идти через атриум неподалеку от другого отеля, когда голос позади меня произносит:

– Ангел.

Я поворачиваюсь и вижу красивого молодого человека, одетого в серый шелковый костюм. На нем не было галстука, а на белой рубашке расстегнуто пару пуговиц. Впереди прядка его волос была высветлена, словно ее поцеловало солнце, а его голубые глаза словно темные бассейны. Его лицо покрывает щетина, но она не скрывает его волевую челюсть. А только подчеркивает ее. Ему не больше двадцати, но я не никогда не видела его в колледже.

– Простите, я подумала вы это мне, – говорю я, понимая, что не знаю его. Я делаю шаг в сторону ванной, но он ловит меня за локоть.

– Как твое имя, малышка? – спрашивает он, протягивая руку, он почти благоговейно касается моих волос.

– Эмм, зачем вам мое имя? – нервно спрашиваю я, ошарашенная восторгом на его лице от того, что он прикасается ко мне. Я оглядываюсь, прикидывая, кого я могу позвать на помощь, но в этот момент мы были одни.

– Потому что я должен узнать имя такого особенного создания, которого я нашел для себя, – говорит он, улыбаясь так, словно я – драгоценный камень, который он подобрал на дороге. – Ты не можешь быть ангелом, потому что ты больше чем ангел, не так ли?

– Эмм… меня зовут Женевьева, – ощущая тревогу, говорю я, мое сердцебиение ускорилось. Он наклоняет голову набок, несколько секунд изучая меня.

– Женевьева, твое сердце так быстро бьется, ты боишься меня? Я задохнулась, словно он ударил меня в живот.

«Гребаное Святое Дерьмо! Он ангел! Не нервничай, спроси его имя, как будто тебе интересно, тяни время», – думаю я.

– Ангел… Как тебя зовут? – спрашиваю я так уверенно, как только могу, надеясь, что мой блеф сработает.

– Себастьян, – сразу отвечает он с усмешкой. – Ты бесподобна, – продолжает он, а затем он перемещается так быстро, что даже если бы я была за тысячу ярдов, то все равно бы не смогла бежать от него.

Держа меня в своих руках, словно подарок, который он собирается развернуть, разглядывал меня так, словно хотел запомнить каждую деталь моего тела.

– У тебя есть душа, – вздыхает он, и это бы звучало сексуально, если бы не было так жутко.

– Да, и я собираюсь сохранить ее, так что не придумывай ни каких планов, – мрачно отвечаю я, не зная что еще сказать.

– Что ты за парадокс! Ты все меняешь, Женевьева. Ты знаешь это? – говорит Себастьян, восхищенно смеясь.

– Я где-то слышала это и раньше, но перемены это хорошо, верно? – я пытаюсь вернуть ему улыбку, но я уверена, что это больше похоже на гримасу чем на улыбку.

Себастьян поднял меня на руки и направился к выходу. Я думаю, он так отвлекся, что перестал использовать человеческий шаг, потому что комната начала вращаться все быстрее и быстрее. За секунды мы перенеслись по вестибюлю к выходу.

Упершись ему в грудь, я пытаюсь вывернуться.

– Пожалуйста, отпусти меня! Куда ты меня несешь? – спрашиваю я Себастьяна, теперь уже действительно испугавшись.

– ЭЙ, КУДА ТЫ ТАЩИШЬ МОЮ ДЕВУШКУ? – орет Рассел, стоя в дверях бального зала.

Себастьян даже не остановился, и вместе со мной выходит на парковку.

– Ты встречаешься с человеком? – хмурясь от отвращения, спрашивает Себастьян. – Ты знаешь, мы считаем их нищебродами. Хорошо, что я нашел тебя. Ты действительно не можешь связываться с мусором и ожидать, что они долго проживут.

От страха я начинаю тяжело дышать.

– Себастьян, я здесь кое с кем, и я не могу просто так исчезнуть… – начинаю говорить я, но замолкаю, когда Себастьян останавливается.

Я смотрю вперед и вижу Рида, который загородил нам дорогу.

– Рид! – пищу я, не в состоянии больше ничего сказать.

Себастьян низко зарычал за Рида, и это был самый ужасающий звук, который я когда-либо слышала в своей жизни. Рид даже не реагирует на эту угрозу; на самом деле ему было довольно скучно от агрессивного предупреждения Себастьяна.

– Она мне нужна, – зашипел Себастьян, и его голос звучал жутко, как рык дикого зверя.

Пока он удерживал меня, по моему телу пронеслась дрожь отвращения.

– Тогда тебе придется встать в очередь за мной, – говорит Рид, снимая пиджак и галстук, положив их на соседний автомобиль. И расстегивая ворот рубашки. По тому, как Себастьян смотрит на Рида, я понимаю, что он раздумывает, что делать дальше. Он удерживает меня, причиняя мне дискомфорт, словно он хочет опустить меня вниз, но не может себя заставить это сделать.

– Привет фрик! Ты никуда с ней не уйдешь! – орет позади нас Рассел, а Рид улыбается.

Себастьян хмурится.

– Малышка, у тебя очень странная компания, – прижавшись к моей шеи, шепчет он мне на ухо. – В будущем мы должны исправить это. Я настаиваю.

– Себастьян… пожалуйста, не причиняй им вреда, – умоляю я, вздох застрял в горле, когда во мне всколыхнулось отвращение от его касаний. В нем есть нечто особое – тьма, и я чувствую это, но у меня нет в этом опыта, чтобы точно определить что это.

Рид лезет в карман и достает оттуда ключи.

– Когда он отпустит ее, – кидая ключи Расселу, говорит Рид, – и поставит ее на землю, или я оторву ему руки… – смотря на Себастьяна, угрожающе говорит Рид, – бери мою машину и увози Эви отсюда. Я припарковался там.

Он указывает себе за спину.

Рыча от злости и разочарования, Себастьян осторожно опускает меня на землю.

Когда мои ноги касаются мостовой, он указывает на Рассела, хотя все это время не отрывает взгляда от Рида и говорит:

– Парень, не заставляй меня приходить за тобой. Она останется здесь.

От его гневного тона у меня начинают трястись колени.

– Я буду через минуту, милая, – говорит мне Себастьян, оценивая Рида. И потом он прижимает мои губы к своим, грубо меня целуя. За этим следует реакция Рида.

Я даже не вижу, как он двигается, но его удар заставляет Себастьяна отлететь футов на пятьдесят и врезаться в минивэн, припаркованный на участке. Себастьян вылетел прямо через лобовое стекло автомобиля, приземлившись на заднее сидение.

Минивэн пронзительно загудел. В течении нескольких секунд мы смотрим на машину, от того что только что произошло, нас с Расселом парализует от шока

Я уверена, в такой драке никто не сможет выжить, особенно, если тобой пробили лобовое стекло, как это только что сделали с Себастьяном, поэтому когда раздвижная дверь минивена слетает с петель, корежа соседний автомобиль, из мое горла вырывается крик ужаса.

Из фургона медленно возникает Себастьян.

Когда он полностью освободился, то стряхнул осколки со своего костюма и волос.

– Не беспокойся, Женевьева, – зловеще улыбаясь, говорит он мне. – Я не причиню им вред. Мы только начали.

Чтобы больше не кричать, я зажимаю рот руками. Отойдя назад, Себастьян отрывает от фургона хромированную подножку. Прежде чем я смогла понять, что он собирается с ней делать, он воткнул его в бок автомобиля, возле которого секунду назад стоял Рид.

– Рассел, сейчас самое время, чтобы увезти отсюда Эви, – не глядя на нас, говорит Рид, сосредоточив все свое внимание на Себастьяне.

Когда я поворачиваюсь к Риду, чтобы сказать, что я никуда не денусь, он исчезает. В следующую секунду Рид набрасывается на Себастьяна, который стоит в пятидесяти ярдах от нас.

Двое сталкиваются в смертельной схватке, каждый желает разорвать друг друга. У меня нет шансов попытаться помочь Риду, потому что Рассел подхватывает меня на руки и перебрасывает через плечо.

Со мной на руках Рассел побежит туда, где препарирован автомобиль Рида. Нажав на брелок с ключами, он ищет мигающие фары, чтобы найти его.

Задержавшись на секунду чтобы осмотреть ряды автомобилей, скрежет металла становится громче, я приподнимаю голову, чтобы посмотреть, что там происходит.

– О, ЧЕРТ! – разворачиваясь в сторону звуков, кричит Рассел.

Вбежав в следующий ряд из автомобилей, мы с трудом передвигаемся по земле, потому что мимо нас постоянно пролетают куски от ранее разбитого Себастьяном фургона.

Один из них приземляется на кучу металла.

Несколько секунд Рассел недоверчиво сморит на меня, ища подтверждение всего происходящего. С расширенными от страха глазами я киваю ему в подтверждение того, что все реально. Придя в себя, Рассел несет меня дальше.

За своей спиной я слышу рычание, борьба титанов продолжается.

Я разжимаю захват Рассела, пытаясь заставить его отпустить меня, чтобы вернуться и помочь Риду.

– Рассел, мы должны вернуться, – умоляю я, пока он несет меня между рядами машин.

Ужасающий звук с парковки заставляет нас остановиться.

Мое сердце начинает колотиться о грудную клетку, когда одно из огромных бетонных креплений, на котором держаться прожектера освещавшие парковку и возле которых мы последний раз видели Рида и Себастьяна, летят на землю.

Я вздрагиваю, когда лампы освещавшие парковку разбиваются и все погружается во мрак.

– Мы должны помочь Риду, – снова пытаюсь вразумить Рассела.

– Нет, Рыжик, – сквозь стиснутые зубы говорит Рассел, снова начиная двигаться.

Найдя мигающий свет, который он искал, он быстро бежит по проходу из машин. Подойдя к автомобилю, он открывает дверь со стороны водителя и заталкивает меня внутрь.

Прежде чем запрыгнуть на место водителя, Рассел заставляет меня перелезть на пассажирское сидение. Он шарит вокруг, чтобы найти регулятор сидения, чтобы подстроить его под себя и разместить свои длинные ноги.

– Рассел, мы должны вернуться. Рид остался один на один с Себастьяном, – говорю я, через окно, вглядываясь во тьму, чтобы понять, могу ли я хоть мельком увидеть их.

– Рыжик, мы не можем помочь им – твой приятель Себастьян швырнул в нас фургон – фургон, Рыжик! Наш единственный шанс бежать, потому что, если нет, ты окажешься у него.

Рассел всматривается в окно, пока машина дает задний ход.

Выезжая со стоянки, он резко разворачивается, оставляя на земле следы шин, и мчится по проходу между машинами.

– Рассел, пожалуйста – возвращайся – мы можем сбить его машиной или еще что-нибудь, – глядя в зеркало заднего вида, умоляю я.

Я не могу разглядеть их – может быть, они взлетели.

Я смотрю наверх, пытаясь разглядеть их через окно люка.

– Рыжик, он достаточно силен, чтобы швырять фургон! Если он захочет, то сможет остановить и эту маленькую машинку. Кто вообще этот парень? и что ему нужно от тебя? – сердито спрашивает Рассел, пока он ждет от меня ответов, слишком быстро едет по городу, а я ищу на шоссе любые знаки.

Рассел тяжело дышит, и я подозреваю, что это скорее от адреналина, чем от быстрого бега по парковке.

– Его зовут Себастьян, и я думаю, он хочет… меня, – неохотно говорю я, успевая вцепиться в сидение, потому что Рассел, заметив знак, делает крутой поворот.

– Почему он хочет тебя? Со стороны выглядело так, будто бы ему пришлось приложить усилие, чтобы поставить тебя на землю, – спрашивает Рассел, а затем смотрит на меня, и добавляет, – Рыжик, ты больше никогда не должна носить это платье.

– Ты серьезно? – усмехнувшись, закатываю я глаза, подумав, что все это не имеет никакого отношения к моему платью.

– Черт, да, я серьезно! Что это был за парень? И не говори, что я не знаю, о чем говорю, потому что недавно ты встречалась с одним из них, – прямо говорит Рассел.

– Рассел, не… – начинаю я, но замолкаю.

– Не что, Рыжик? Не психуй? Не задавай вопросов? Не опекай меня? – задает он мне вопросы один за одним.

– Да! – ору я на Рассела.

– Подумай об этом по-другому, Рассел, ты действительно не захочешь это знать, – уже более спокойным тоном говорю я.

Впереди горит красный свет, и чтобы не столкнуться с другой машиной, Рассел резко ударяет по тормозам.

Автомобиль Рида заносит, но Рассел удается выровнять его.

– Да, Рыжик, я действительно, действительно хочу все знать! – рассердившись, кричит в ответ Рассел.

– Я не могу рассказать тебе, Рассел, – спокойно говорю я.

– Черт, тех пор как я встретил тебя, мы говорим об одном и том же, – продолжает кричать Рассел, продолжая ждать зеленый

– Ну, привыкай к этому, потому что я действительно ничего не могу тебе рассказать, – категорично говорю я.

– Но если ты отвезешь меня обратно, уверена, что ты сможешь все выяснить сам.

– И снова попасть в его руки? – отвращением спрашивает он, трогаясь с места, когда загорелся зеленый свет.

Рассел выезжает на шоссе и жмет педаль газа до упора.

– Рассел… пожалуйста! – умоляю его я.

– Заткнись, Женевьева. Не важно, что я говорю, мы не вернемся туда, – отвечает он, словно я сошла с ума.

– Ты слышала меня, что это за парень? Он назвал тебя малышкой, словно ты его любимая или что-то еще. Что он собирается сделать, если я вернусь? – мрачно спрашивает он.

– Это единственный способ которым я могу защитить тебя от него, и я сделаю это, даже если тебе это не нравится.

Звонит телефон Рассела, и он достает его из кармана.

– Да? – рявкает он в трубку, и отстраняет ее от уха, так как на том конце слышит крик.

Когда крик на конце замолкает, Рассел отвечает:

– Эви не очень хорошо себя чувствует, поэтому я везу ее домой.

Он держит телефон подальше от уха, потому что на другом конце раздается еще больше крика.

– Отлично, пока, – говорит Рассел, положив трубку и помрачнев.

– Кэндис? – мягко спрашиваю я.

– Да, – напряженно отвечает он.

– Она злится? – спрашиваю я, делая пометку, что Рассел все бросил и пришел ко мне на помощь… снова.

– Я это и говорю, – с кислым выражением лица говорит он.

– Но она тебя простит… правда, – говорю я, но его косой взгляд, которым он смотрит на меня, говорит: «Что ты думаешь?»

– Прости Рассел, – говорю я, пытаясь объяснить, что я имела в виду. Пытаясь успокоиться, Рассел делает глубокий вдох.

– Рыжик, с Кэндис было покончено в ту же минуту, когда я зашел в холл и увидел тебя в этом платье. И она знает это, я не хотел говорить с ней, – не глядя на меня, говорит Рассел.

– Это просто платье. Вы все сошли с ума? – расстроено спрашиваю я.

Посмотрев вниз, я вижу, что мое платье задралось слишком высоко, и я попыталась незаметно одернуть его. Рассел глубоко вздыхает, как будто пытается придумать, как объяснить сложные вещи.

– Это не платье, – посмотрев на меня, говорит он, – я понимаю, что многого не знаю об этом человеке, но увидев его, я начинаю благодарить Бога за то, что в мире есть такая красота и что мне повезло увидеть его.

– Пожалуйста, – отвечаю я, пытаясь опровергнуть его слова, начинаю краснеть.

– Я серьезно. Я ловлю себя на мысли, что нет ничего, что я бы не сделал для такой красоты. Я просто не знаю, какое желание нужно исполнить, чтобы проверить эту теорию, – говорит он.

– Рассел, ты ненормальный, и если в следующий раз произойдет что-то подобное, я хочу, нет – требую, чтобы ты бежал как можно дальше, – строго предупреждаю его я.

– Ты имеешь в виду, что если этот следующий раз произойдет, как ты говоришь, то мы должны ждать чего-то этого всего чего-то большего? – мрачно спрашивает он. Я киваю, а Рассел молчит.

Я сижу неподвижно на пассажирском сидении и со страхом думаю о Риде.

– Я знаю, я всегда вел себя самодовольно, когда дело касалось моей силы. Я не говорю, что я самый сильный челок на планете, но я сильнее многих. Я никогда не чувствовал каково это быть слабым, пока не встретил тебя

– Я видел, как Себастьян двигается как какой-то злодей из комиксов, а затем, я увидел, как Рид отшвыривает его как футбольный мяч… – он замолкает задумавшись.

– Рид не удивился, увидев там Себастьяна, не так ли? Он был холоден, словно это был просто еще один день в офисе, кроме того, этот уродец поцеловал тебя, – посмотрев на меня, говорит он, оценивая мою реакцию на его слова.

Я не смотрела на него. Он начинает понимать, и мне интересно, сколько времени ему понадобиться, чтобы узнать всю правду.

Что он будет делать, когда все узнает?

Телефон Рассела снова зазвонил. Посмотрев на дисплей, он передал телефон мне.

– Это тебя.

Взяв у него телефон, я с беспокойством говорю:

– Алло?

– Эви, – говорит Рид, он везде узнает мой голос, так же как и я его.

– Рид, – задохнулась я.

Он выжил… спасибо тебе Господи, думаю я расслабившись.

– Все хорошо, – просто говорит Рид, и я знаю, что он имеет в виду, что Себастьян мертв. Я медленно выдыхаю, пытаясь успокоиться. Мои руки дрожали, и я с трудом удерживала телефон возле уха.

– Он… мертв? – спрашиваю я, потому что не уверена то Рид убил небесного ангела, защищая меня.

Я знаю, что Рассел прислушивается к нашему разговору.

– Он был Падшим, – понимая, о чем я спрашиваю, говорит Рид.

– Мне даль Рид, я… – плакала я, но ничего не могла поделать.

– Шшш, все хорошо, Эви, – мягким и ласковым голосом говорит Рид.

– Все будет хорошо.

– Нет, он не… уже ничего не будет хорошо, – шепчу я в трубку.

– Будет. Поверь мне, будет, – успокаивающе говорит он.

– Когда ты вернешься? – спрашиваю его я.

Мне нужно увидеть его, прикоснуться, убедиться, что с ним все хорошо.

– Сегодня. Позже… Я должен подчистить здесь хвосты, – отвечает он.

– Ну, я увижу тебя? – спрашиваю я, но он не отвечает на мой вопрос.

– Дай мне поговорить с Расселом, – вместо этого говорит он, и я понимаю, что между нами ничего не изменилось.

Он просто мой защитник и ничего больше.

Передав телефон Расселу, я чувствую полное поражение.

Рассел просто слушает, что ему говорит Рид, а затем смотрит на меня.

– Я доставлю ее домой и позабочусь о ней, – только и ответил он.

Глава 17
История войн

Все вернулось к тому, как было до мероприятия, только теперь Рассел наблюдал за мной более внимательно, а Рид еще больше отдалился, если такое вообще возможно.

Я пыталась поговорить с Ридом о том, что произошло на мероприятии, в частности о Себастьяне, но он снова от меня закрылся.

Мне нужны ответы на мои вопросы.

Откуда Себастьян узнал о том кто я?

Я что, издаю какой-то сигнал?

Что я могу сделать для того, чтобы этого никогда не повторилось?

В глубине души я понимаю, что уже ничего не смогу сделать.

Так же как и не смогу ничего изменить.

Чего я действительно хочу, это чтобы Рид держал меня за руку и разговаривал со мной на своем ангельском языке, чтобы страх, который одолевает меня, не сломал меня окончательно.

Но Рид не хочет разговаривать со мной на любом языке, поэтому я должна притворяться, что со мной все в порядке.

Рассел не может быть ко мне еще внимательней, чем уже есть. Он находит причины, чтобы каждый день провожать меня до класса. Беспокоится всякий раз, когда уезжает из города на выездные игры. Должно быть, он договаривался с Фредди, потому что если его не было рядом, возле меня словно нянька был Фредди.

Знаю, я должна что-то сделать, чтобы они отстали от меня, потому что мои кошмары с каждым днем становились все сильнее.

Я пыталась объяснить Расселу, что ему опасно находиться рядом со мной, но он требует подробностей и информации, которую я не могу ему дать. Он решил помочь мне, даже если я знаю, что он не сможет этого сделать. Я заметила, что Рассел изучает меня, когда думает, что я его не замечаю. Это выглядит смешно, если учесть, что я каждый день узнаю о своем окружении все больше и больше. Все вокруг меня приобрело новую ясность – все стало четче. Очевидными становятся и другие различия, особенно в когнитивной сфере. Чтобы понять учителя мне не нужно слишком концентрироваться; чтобы все понять, я могу слушать в пол уха. Но не только это: также я могу дословно повторить ту информацию, которую спрашивали ранее. Сдача промежуточных экзаменов дается мне легко, или я занимаюсь чем-нибудь другим.

У меня стало слишком много времени, чтобы переживать о других своих проблемах.

Я часто прохаживаюсь по своей комнате, беспокоясь за то, что трачу свою энергию, поэтому мой разум не изводит меня представлением разных сценариев. Я делаю это, прежде чем осознаю, что я нахожусь в коридоре, стуча в дверь комнаты Булчки и Брауни.

– Что случилось, конфетка? – подойдя к двери, спрашивает Булочка.

– Это, – категорически говорю я.

– Мы идем в среду.

– Конфетка! Ты уверена? – взволнованно спрашивает она, не уточняя, что я имею в виду. Она поняла, что я говорю о воровстве – нашей версией борьбы с сообществом Дэльта.

– Да, уверена. Ты готова? – спрашиваю я Брауни, проходя в дверь.

– О, конфетка, мы обе готовы! – охотно отвечает за Брауни Булочка.

– Да! – усмехнулась Брауни, взяв Булочку за руку, и они стали кричать и прыгать, словно Банши на костре.

– Идея. У меня есть идея как мы можем закончить эту войну, – говорю я.

– Вы знаете, что у Дэльт в эти выходные костюмированная вечеринка?

– Да, мы решали, в чем пойти на эту вечеринку, – говорит Брауни.

– Я за. Оставь это мне, – говорю я.

Мы посвящаем себя планированию войны. Все то время, которое не учимся, мы подготавливаемся к среде. Я благодарно за любое занятие, которое помогает мне не думать о Риде.

Вечер среды наступает быстро, а мы уже готовы. Наши черные наряды, профессиональные во всех отношениях были отправлены Булочке. Она ведет нас к отправной точке, находящийся в одном квартале от дома Дэльт.

– Ладно, Булочка, мы встретимся в общаге Макентаер. Если нам придется разделиться, Брауни идет до Макентаер, а я до часовой башни в центральном холле, – говорю я еще раз проверяя план.

– Ты готова, Брауни? – спрашиваю я. Она больше похожа на международного убийцу, чем на второкурсницу колледжа.

– Пойдемте. Становится холодно, – говорит Брауни, вылезая из машины и беря сумку со всем необходимым.

Оставаясь в тени, мы бежим к Дэльта Хаусу. Мы спрятались за кустом вечно зеленого кустарника рядом с окном бильярдной и достали набор для извлечения окна.

Сегодня чуть раньше, Булочка посетила ДжейТи и открыла им его окно.

Заглянув внутрь, я слышу, что говорят на собрании в подвале, будто я стою у двери в подвал и прижимаю к ней ухо.

Сцепив руки, словно ступеньку я поднимаю Брауни к окну. Я протягиваю ей портфель, прежде чем она успевает помочь мне. Достав из сумки маленький фонарик и шуруповерт на аккумуляторе, Брауни подсвечивает мне, пока я вытаскиваю из рамы портрет композитора. Лезу в портфель и достаю замену, которую мы привезли. Мы вставляем ее в раму и вешаем обратно на стену. Вытащив брошюру, где каждому из них стоит оценка, мы размещаем ее рядом. Брауни использует камеру, чтобы сделать несколько фотографий, так, чтобы на них был виден их рейтинг. Убрав камеру обратно в сумку, я извлекаю другую картину; это ключ к тому, где мы будем прятать композитора.

Я на цыпочках иду по коридору к кладовой, в которой несколько недель назад пряталась от Рассела. Я захожу внутрь и закрываю дверь. С помощью скотча вешаю портрет на внутренней стороне. Когда я заканчиваю, то слышу, как в подвале стучат молотком, что означает, что их встреча откладывается.

«Ой-ей», – думаю я, закрывая дверь шкафа, и бегу по коридору.

– Эй! – кричит с лестницы из подвала злой мужской голос.

– Время уходить! – говорю я, захлопывая за собой дверь в бильярдную, Брауни уже ждет меня возле окна. Она выпрыгивает, а я закрепляю сумку на спине и следую ее примеру.

– Разделяемся. Я иду в центр, ты иди в Мак, – шепчу я, и Брауни кивает.

Мы разбегаемся в противоположные стороны. Из бильярдной я слышу разгневанные голоса Дельтавцев, которые реагируют на постер, который мы им оставили висящим в рамке от портрета композитора. Это как одна из тех маленьких желтых табличек, которая гласит: «Сегодня хороший день».

Несясь сквозь темную ночь, я не могу сдержать хихиканье. Мое злорадство продолжалось не долго, потому что я услышала, как за мной кто-то гонится. Слышно, как с Дэлта стоянки заводятся пару автомобилей, хлопают дверцы и визжат шины. Центральный зал – мой путь к отступлению, находится рядом с дорогой. Я подхожу к выходу, но не успею зайти туда, до того как появятся автомобили. Мне нужно спрятаться, до того, как они проедут мимо меня, или найти другой путь. Инстинктивно я сканирую дом на предмет скрытых дверей. С беспокойством оглядываясь через плечо, я вижу, как ко мне едет автомобиль с парнями из братства. Автомобильные фары освещают туннель, из кустов живой изгороди вдоль домов по обе стороны улицы. Они тщательно за всем следят, так что точно не пропустят меня.

– Вот она! – кричит кто-то позади меня. Мое сердцебиение ускоряется, учащая пульс, прогоняя по моему телу страх. Сделав еще несколько шагов с опущенной головой, проходит несколько секунд, прежде чем я понимаю, что что-то изменилось.

Я чувствую свет и воздух, как сила тяжести уже не воздействует на меня, как это было всего несколько секунд назад.

Мои шаги становятся больше и мои ноги двигаются так быстро, что становятся размытыми. Мои кости становятся менее плотными. Словно с меня спали оков, в которых я проходила всю жизнь, и я могу легко отбросить их. Тяжело вздохнув, я осматриваюсь – пейзаж вокруг меня движется так быстро, что я начинаю паниковать, сразу же останавливаюсь. Задыхаясь не от нагрузки, а от тревоги за силу, которая проснулась внутри меня, я медленно выдыхаю, успокаивая себя.

Все мое тело дрожит от кинетической энергии, и мне трудно пользоваться своей силой, что заставляет меня двигаться вперед.

Позади меня приближаются фары.

С трудом контролируя толкающую меня вперед силу, я пытаюсь сохранить медленный темп, человеческий темп, но через несколько секунд все больше и больше ускоряюсь.

Передо мной вихрем проносятся пейзажи, хотя своим периферийным зрением я все четко вижу, одновременно все оценивая.

Кажется, несколькими шагами я пробегаю еще один квартал. Я знаю, где припаркован каждый автомобиль, каждый дорожный знак, где находится каждая трещина в тротуаре, и могу маневрировать между ними, словно их и не существует.

Мое зрение абсолютно четкое; хотя лучшее слово это – не изменившееся, потому что я вижу так же хорошо, как и днем, просто без возможности видеть дифференцированные цвета.

«У меня ночное зрение!» – задыхаясь думаю я, пристально вглядываясь в ночное небо.

Звезды так ярко светят и кажутся такими близкими, потом я вижу какое-то тепловое излучение, исходящее от объектов, находящихся в поле моего зрения. Снова оглянувшись на машины, я вижу злые лица Дэльт. Они сконцентрированы, потому что несколько секунд назад видели меня впереди, а теперь я больше не в диапазоне фар.

Снова глядя на меня, они продолжают ускоряться.

На моих губах расползается медленная улыбка, в то время как мое тело на огромной скорости двигается вперед; каждым шагом для меня становится все сильнее, и даже ветер не может догнать меня.

Я могу только представить себе, что думают Дэльты по поводу увиденного, и как они рационализируют тот факт, что я материализовалась перед ними.

Смеясь, я быстро передвигаюсь, так же быстро таит мой страх. Я хочу знать, ка далеко и быстро могу убежать, поскольку даже мое дыхание не затруднено. Я бегу по городу, словно тихая ракета. Свистящий звук ветра вызывает у меня восхищение.

Я избегаю тротуаров, делая вокруг них широкие круги, но замечаю, что создаю собой попутный ветер, который в свою очередь ударяет меня.

Я бегу к озеру, а потом бегаю вокруг него, видя всех существ, которые составляют мне компанию этой ночью.

Я хочу жить вечно. Хочу бежать и не оглядываться.

Вспомнив о Булочке и Брауни, которые ищут меня в центральном холле, я неохотно разворачиваюсь обратно в направлении кампуса. На пробежку до озера у меня ушло чуть больше десяти минут. Весь путь обратно я пробегаю на одной скорости, легко избегая того, что преграждает мне путь. Ступив на ступеньки центрального холла, я чувствую ликование.

Покрытая плющом старая кирпичная часовая башня имеет богатую историю, предстала передо мной почти так же отчетливо, как и при дневном освещении. Поднявшись по ступенькам широкой веранды, они не видят того места где я прячусь, со своего места я все так четко вижу. Мы специально выбрали это место как место эвакуации, потому что это здание ночью очень темное.