Текст книги "Адмирал Нимиц"

Автор книги: Элмер Поттер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 47 страниц)

После этого сообщений не было. Нимиц, под давлением министра Нокса, который стремился предать результаты рейда гласности, неоднократно посылал запрос относительно деталей и даже приказал, чтобы Спрюэнс нарушил молчание в эфире. Последний подозревал, что источником давления был журналист Нокс. «Я не собираюсь ничего им говорить, – сказал Спрюэнс кэптену Муру. – Моя работа сообщать моему непосредственному начальству о конкретных результатах. Когда у меня будут точные данные, тогда я сообщу. Если они хотят, чтобы кто-нибудь прибыл сюда и воевал с помощью газетных статей, то они могут освободить меня».

58-е оперативное соединение вошло в лагуну Маджуро 6 апреля, и Митшер послал Спрюэнсу данные о потерях, которые Спрюэнс сразу отправил Нимицу: 29 вспомогательных судов потоплено, 17 повреждено; сбито 160 самолетов, повреждено, вероятно, 29. Подводная лодка «Тунец» сообщила о повреждениях, нанесенных торпедами линейному кораблю, который оказался гигантом «Мусаси». Однако было ясно, что остальная часть боевых кораблей Объединенного флота осталась невредимой, скрывшись из Палау.

Адмирал Нимиц и часть его штаба прибыли в Маджуро два дня спустя, чтобы обсудить предстоящую операцию по штурму Холландиа, которая была отложена до 21 апреля. Неизвестно, ругал ли Нимиц Спрюэнса за то, что тот игнорировал его приказы о нарушении молчания. Во всяком случае, Спрюэнс не остался в Маджуро. Он отправился вместе со штабом в Перл-Харбор, чтобы планировать операцию на Марианских островах. Нимиц вернулся в Перл-Харбор 9 апреля. 13 апреля 58-е оперативное соединение с Митшером в качестве тактического командующего отбыло из Маджуро в юго-западную часть Тихого океана.

Быстроходные авианосцы находились в районе Холландиа с 21 до 24 апреля, но в этом не было необходимости. Генерал Кенни выполнил свое обещание. Совершив ряд налетов, его бомбардировщики и истребители полностью уничтожили Холландиа как японскую авиабазу. По пути обратно самолеты с авианосцев произвели бомбардировку Трука, после которой эта японская база стала настолько беспомощной, что самолетам с Маршалловых островов и островов Адмиралтейства не составляло труда нейтрализовать ее. Перед возвращением к

Маджуро от 58-го оперативного соединения отделилось девять тяжелых крейсеров, чтобы произвести обстрел острова Сатаван, а шесть линейных кораблей адмирала Ли обстреляли остров Понапе.

23 апреля умер Фрэнк Нокс. На пост министра ВМС был назначен Джеймс Форрестол. У Нимица эта перемена, вероятно, вызвала смешанные чувства. Форрестол, без сомнения, был более энергичным администратором, чем Нокс, особенно во время последнего ухудшения здоровья. Но Нокс всегда поддерживал Нимица и его назначение главнокомандующим Тихоокеанским флотом. Однако между Нимицем и Форрестолом существовала напряженность, которая началась еще тогда, когда Нимиц был руководителем Бюро навигации. Тогда, Нимиц выступил против усилий Форрестола призвать на службу своих друзей с Уолл-стрит и назначить на главные командные посты в руководстве флота. Когда Форрестол попробовал получить такую должность для гражданского, побывавшего в тюрьме, Нимиц энергично воспрепятствовал этому на том основании, что это было запрещено уставом.

Во время войны Форрестола оскорбляло то, что он расценил как нежелание Нимица назначать летчиков на важные посты. Нимиц, по его собственному мнению, продвигал их, исходя только из того, насколько они были готовы принять ответственность. Нимиц и Кинг назначили протеже Форрестола, адмирала Тауэрса, заместителем главнокомандующего в основном для того, чтобы ублажить Форрестола. В течение стадии планирования Центрально-Тихоокеанского наступления Форрестол использовал свое влияние, чтобы всячески побуждать или вынуждать Кинга брать командование Тихоокеанским флота в свои руки. Впрочем, таким образом замминистра скорее хотел убрать Кинга из Вашингтона, чем заменить Нимица.

Следующая встреча Кинга и Нимица состоялась в Сан-Франциско 5–6 мая 1944 года. С адмиралом Кингом прибыл адмирал Чарльз М. («Сэвви») Кук, его начальник отдела планирования. Адмирала Нимица сопровождал его главный планировщик, контр-адмирал Форрест Шерман. Был там и адмирал Хэлси со своим начальником штаба, контр-адмиралом Миком Кэрни.

Кинг, по традиции, объяснил планы и решения Объединенного комитета начальников штабов, поскольку они касались операций по всему миру. Наиболее важный из предстоящих действий тогда было вторжение через Ла-Манш в Нормандию, которое должно было начаться уже через месяц. За ним должно было последовать вторжение в южную Францию и наступление на Германию. Так как Объединенный комитет планировал окончание войны с Японией в течение года после поражения Германии, тихоокеанским командующим пришла пора поспешить.

Большая часть обсуждения на этом совещании касалась планов вторжения в Китай и подключения китайской армии более полно к решению военных задач. Как оказалось, главным результатом встречи было решение принять на Тихоокеанском флоте двойную систему командования.

Система выросла из вопроса о том, что делать с Хэлси. Его Южно-Тихоокеанский сектор, оставшийся в стороне от военных действий, постепенно уменьшался до гарнизонного статуса. Его солдаты и несколько кораблей были переданы Макартуру; его морские пехотинцы и большинство военно-морских сил отошли к Нимицу. В такой ситуации опыт, навыки и чин Хэлси пропадали попусту.

Сэвви Кук уже выдвинул предложение. Он предложил разделить командование Южно-Тихоокеанского и Третьего флотов. Первым должен командовать адмирал Ньютон. Адмирал Хэлси, как командующий Третьим флотом, перейдет с его штабом на Перл-Харбор, где они займутся планированием операции на Палау. После завоевания Марианских островов Хэлси примет командование Пятым флотом. Рей Спрюэнс, Келли Тернер, Холланд Смит и Марк Митшер будут все заменены и отправятся в Перл-Харбор, чтобы планировать будущие действия. Их прежние подразделения тогда получат следующие наименования: Третий флот, 3-я Десантная армия, III амфибийный корпус и 38-е оперативное соединение.

Потом Спрюэнс и его подчиненные возвратятся на свои прежние посты, и старые обозначения флотов и подразделений будут восстановлены. Как это объяснил Хэлси: «Вместо того чтобы, как на почтовом дилижансе, оставлять кучера и менять лошадей, мы заменили кучеров и оставили лошадей. Это было трудно для лошадей, но эффективно. Кроме того, это ввело японцев в заблуждение относительно размеров наших ВМС». Очевидно, производить такие перестановки было бы неблагоразумно, если бы на Тихоокеанском флоте не было такого множества способных командующих.

Вернувшись в Перл-Харбор, Спрюэнс возобновил постоянные прогулки и плавание с Нимицем, что ужасно раздражало Карла Мура, считавшего, что его босс должен посвящать больше времени планированию. Макморрис, преемник Спрюэнса на посту начальника штаба Нимица и сосед по дому, не разделял энтузиазм Спрюэнса по поводу физических упражнений: он был из тех, кто не переходит улицу тогда, когда можно ее переехать. Не разделял Макморрис и умеренности Спрюэнса. Имелись подозрения, что он иногда нарушал правило Нимица выпивать не больше двух бокалов перед обедом, но поскольку выпивка не влияла на качество его работы и он никогда не делал из себя посмешище, Нимиц был терпим. Никто не мог выяснить, где он брал выпивку.

Однажды вечером, когда у адмирала Нимица был полный стол гостей, он сказал Андерсону в конце обеда: «Доктор, я думаю, что это – специальный случай, когда вы должны выкурить сигару премьер-министра». Пока Андерсон ходил за сигарой, Нимиц сказал, как она у него появилась. Доктор возвратился с огромной сигарой, сел на место и прикурил, а остальные с восхищением наблюдали.

После нескольких затяжек Андерсон заметил: «Ну и дела, здесь становится жарко». Еще несколько затяжек, и доктор, вытирая пот со лба, извинился и торопливо покинул комнату. Все сошлись на том, что премьер-министр Черчилль, должно быть, крепкий мужчина.

В середине мая планирование и учения для кампании на Марианских островах были в разгаре. Нападения на острова должны были быть выполнены морскими пехотинцами, 2-я и 4-я дивизии отправлялись на Сайпан и Тиниан, а III корпус морской пехоты (включая 3-ю дивизию и 1-ю сводную бригаду) – на Гуам. Эти острова нельзя было разоружить, как Кваджалейн, предварительной бомбардировкой, поскольку это были довольно крупные куски суши: Гуам – 25 миль длиной, а остальные два – больше чем по 10 миль. Они должны были быть взяты правильно проведенными сухопутными кампаниями, в которых неизбежно придется использовать две армейские дивизии, 27-ю и 77-ю. Полки 27-ой, как уже был указано, участвовали в операциях на Макин и Эниветок; 77-ая участвовала в сражении впервые.

^{Южные Марианские острова}

Несмотря на все усилия генерала Ричардсона, всеми войсками должен был командовать генерал-лейтенант Холланд Смит. Его заместителями были бы генерал-майор Гарри Шмидтом на Тиниане и генерал-майор Рой С. Гайгер на Гуаме. Таким образом морские пехотинцы должны были командовать солдатами, вдобавок, морские пехотинцы и солдаты, использующие различные тактические доктрины, будут бороться плечом к плечу. Горячие споры на эту тему начались еще на стратегических совещаниях. Адмирал Нимиц, как говорят, успокоил одну вспышку очередной историей, которая пришлась к слову:

«Это все напоминает мне самую первую десантную операцию, которую провел Ной. Когда они выгружались из Ковчега, он увидел, что пара кошек выходит в сопровождении шести котят.

– В чем дело? – спросил он.

– Ха-ха, а вы думали, что мы деремся».

Адмирал Нимиц узнавал некоторые интересные факты о противнике. Адмирал Кога из командования Объединенного флота исчез. Его самолет вылетел из Палау во время нападения на острова 58-го оперативного соединения, и американские летчики думали, что они подстрелили его, как и его предшественника, но более вероятно, что его самолет упал в море во время шторма.

Другой самолет с некоторыми офицерами штаба Кога, потерпел крушение в шторме около острова Себу, на Филиппинах. Несколько из оставшихся в живых, включая начальника штаба, были захвачены партизанами. Они были скоро отбиты обратно японскими оккупационными войсками, но у партизан остался портфель начальника штаба, содержащий сверхсекретные документы. Они по радио сообщили генералу Макартуру, что он у них. Макартур послал субмарину, на которой портфель был переправлен в Австралию. Один из документов содержал план «Операции Z» – очевидно, план атаки флота. В штабе генерала Макартура план перевели на английский язык и послали его краткое содержание по радио адмиралу Нимицу, но кэптен Лэйтон и его штаб ничего в нем не поняли, потому что он был переведен американским японцем, который не был знаком с военно-морской терминологией. Лэйтон попросил штаб Макартура выслать в Перл-Харбор фотокопию оригинала японского документа.

5 мая японское радио объявило, что главнокомандующим Объединенным флотом назначен адмирал Тойода. Несколько дней спустя Нимиц получил информацию о том, что большая часть этого флота, включая все большие авианосцы, подошла к Тавитави, между Филиппинами и Борнео, очевидно, для того, чтобы быть около источника топлива, нефтяных скважин Борнео. Нимиц и Макартур быстро выслали в район Тавитави подводные лодки. Потопив несколько судов, включая эсминцы, субмарины так убедительно заявили о своем присутствии, что японцы не осмелились проводить вылеты с авианосцев. В результате недавно обученные японские летчики не могли проводить учения и не могли воспользоваться преимуществом в силе.

В конце мая десантные силы, направляющиеся на штурм Марианских островов, отбыв из Перл-Харбор и выйдя из бухты Железное Дно, были в открытом море и собирались присоединиться к 58-му оперативному соединению у Маршалловых островов. В то же самое время фотокопия «Операции Z» находилась на борту самолета, летевшего из Австралии до Гавайев. Когда копия пришла в Перл-Харбор, Лэйтон и его специалисты по японскому языку всю ночь переводили его. План призывал японский флот к решительным действиям против любых вражеских сил, достигших линии Марианские острова – Новая Гвинея. К тому времени в Перл-Харбор уже знали, что «Операция Z» была заменена чем-то под названием «Операция A-Го», но предполагалось, что последняя была просто более детальной версией прежней. Когда адмиралу Нимицу показали перевод «Операции Z», он приказал сделать копии и раздать их всем офицерам высокого ранга, собирающимся на Маршаллах.

Похоже, у американцев появилась долгожданная возможность бросить вызов японскому флоту авианосцев и уничтожить его. Адмирал Нимиц был рад узнать, что среди авианосцев, которые скоро представится возможность потопить, были «Секаку» и «Дзуйкаку», последние из участвовавших в нападении на Перл-Харбор. «Холланд, – сказал он когда-то генералу Смиту, – самый счастливый день моей жизни наступит тогда, когда я войду в мой кабинет и найду на моем столе сообщение о том, что мы потопили эти два авианосца».

6 июня 1944 года, когда на другой стороне земного шара началось вторжение в Нормандию, 58-е оперативное соединение выходило с Маршалловых островов. Его сопровождали десантные силы Пятого флота, включавшиея 535 кораблей и судов со 127 ООО человек на борту. Одновременное участие американских сил во вторжении во Францию и на Марианские острова стало самым колоссальным военным усилием из всех сделанных какой-либо страной за весь ход мировой истории.

В штабе командования Тихоокеанского флота следующие несколько дней были периодом ожидания, пока Пятый флот двигался на запад, поддерживая молчание в эфире. 11 июня из японских гарнизонов на южных Марианских островах поступили сообщения, что они подверглись воздушному нападению – видимо, со стороны приближающегося 58-го оперативного соединения.

13 июня новые линейные корабли адмирала Ли, отделившись от группы авианосцев, обстреляли Сайпан и находящийся рядом Тиниан. 14 июня старые линейные корабли и другие суда огневой поддержки сменили линейные корабли Ли и начали обстрел западного побережья Сайпана, чтобы подготовить плацдарм для высадки. Обстрел продолжался весь день и был возобновлен на рассвете 15-го, а самолеты с авианосцев эскорта бомбили береговые оборонительные сооружения.

Адмирал Тернер сообщил, что морские пехотинцы начали высадку на Сайпан 15 июня в 8:44 утра. Они немедленно попали под массированный огонь. К концу дня высадилось 20 ООО морских пехотинцев. Потери были велики, и ко дню «Д» захватчики проникли в глубь территории только на половину намеченного расстояния. Это было трудное начало, но ни один американец не сомневался, что острова будут взяты.

Глава 19. ПРО ГЕНЕРАЛОВ, АДМИРАЛОВ И ПРЕЗИДЕНТА

Американское нападение на Марианские острова в июне 1944 года напоминало японское нападение на Мидуэй в июне 1942 года тем, что в обоих операциях нападающая сила пересекла большой участок Тихого океана, чтобы напасть на цель во внутреннем периметре защиты врага. Главное различие было в том, что в 1942 году японцы не знали, где находился американский флот, и таким образом были застигнуты врасплох, тогда как в 1944 году нападающая сила очень хорошо знала, где были вражеские суда. Американцы знали, что Мобильный флот, который составлял 90 процентов японского Объединенного флота, находился у Тавитави, в архипелаге Сулу. Они стремились к тому, чтобы японские корабли вышли в Тихий океан и таким образом подставили себя под огонь американских орудий, но для этого надо было не дать флоту уйти с базы незамеченным и по возможности держать его под постоянным наблюдением.

Три американских субмарины блокировали выходы из гавани Тавитави. Для слежения за японским флотом на тот случай, если он будет проходить через Филиппины, к северу от Лусона были размещены три американских субмарины, еще три находились к югу от Минданао, одна находилась у восточного выхода из пролива Сан-Бернардино, а еще одна – у восточного выхода из пролива Суригао. Другие американские подлодки патрулировали Филиппинское море, часть Тихого океана между Филиппинами и Марианскими островами.

С 1 апреля 1944 года с островов Адмиралтейства проводилась разведка с воздуха в радиусе 1000 миль. По мере продвижения на запад по побережью Новой Гвинеи в ряде десантных атак войска Макартура организовывали на появлявшихся таким образом базах воздушные патрули. После нападения на Сайпан гидросамолеты с этого острова и самолеты с авианосцев 58-го оперативного соединения производили разведку на юге, западе и севере. Однако, воздушная разведка не могла охватить Филиппинское море целиком.

Вечером 10 июня подводная лодка «Хардер» засекла группу крейсеров и линейных кораблей, отходящих от Тавитави и берущих курс на юг, и послала предупреждение силам союзников. Этот выход, без сомнения, был реакцией на вторжение генерала Макартура на остров Биак у западной оконечности Новой Гвинеи. Эту вылазку сочли серьезным поводом для беспокойства, так как Седьмой флот Макартура не располагал линейными кораблями. 13 июня субмарина «Редфин» засекла к северу от Тавитави 6 авианосцев, 4 линейных кораблей, 8 крейсеров и множество эсминцев. После наступления темноты «Редфин» всплыла и отправила радиограмму контр-адмиралу Ральфу Кристи, командующему подводным флотом юго-западной части Тихого океана. Оттуда предупреждение передали в Брисбен и Перл-Харбор, а оттуда – адмиралу Спрюэнсу, к берегам Сайпана. Эта переброска японских сил была расценена как ответ на воздушные нападения 58-го оперативного соединения на Марианские острова. В отделе планирования штаба командования Тихоокеанского флота офицеры-планировщики начали рисовать синие и оранжевые линии на кальке.

15 июня подводная лодка «Флайнг Фиш» сообщила о выходе Мобильного флота из пролива Сан-Бернардино. Час спустя субмарина «Си Хоре» засекла группу крейсеров и линейных кораблей, держащую курс на север в 200 милях к востоку от пролива Суригао. Главнокомандующий заключил, что это была та же группа, которую субмарина «Хардер» засекла на выходе из Тавитави 10 числа, и предположил, что она изменила курс из-за воздушного нападения на Марианские острова. Суда, похоже, собирались присоединиться к основным силам Мобильного флота, но так как японцы, всегда предпочитавшие сложные обманные маневры, старались использовать их суда сразу в нескольких подразделениях, никто не мог утверждать наверняка, что это входило в их планы. В любом случае, Спрюэнс, опасаясь крупного сражения, сообщил, что вторжение в Гуам, намеченное на 18 июня, должно быть отложено.

17 июня с субмарины «Кавалья» в Филиппинском море поступили два сообщения о том, что японцы шли на Марианские острова и держались вне досягаемости самолетов-разведчиков с островов Адмиралтейства и Новой Гвинеи. Адмирал Локвуд, командующий тихоокеанским подводным флотом, четыре субмарины которого патрулировали 100-мильный квадрат в 500 милях к западу от Сайпана, приказал этой «невидимой западне» переместиться на 250 миль на юго-запад, чтобы преградить путь приближающимся японцам. Он также обратился по радио ко всем его субмаринам: «Теперь, когда силы противника обнаружены, сначала стреляйте, а потом сообщайте. Так как в районе присутствуют также и наши надводные суда, перед обстрелом необходимо идентифицировать цель как противника».

Из данных разведки американцам было известно о Мобильном флоте весьма немного. Его командующим был вице-адмирал Одзава, который считался одним из самых способных офицеров в японском флоте. Предполагалось, что флот включал 9 больших авианосцев; для сравнения: 58-е оперативное соединение имело 15. Одзава, как предполагалось, располагал 50–60 кораблями и более чем 400 самолетами. В предстоящем сражении у Митшера должно было быть вдвое больше и тех, и других, и к тому же его летчики были намного лучше обучены.

Однако у Одзавы были некоторые преимущества. Двигаясь в направлении, совпадающем с восточным пассатом, он мог совершать вылеты и пополнять силы авиации при наступлении на противника. Он мог рассчитывать на помощь от японских самолетов, базирующихся на островах Гуам, Рота и Яп. Он мог, при удачном стечении обстоятельств и точном расчете, все время находиться вне радиуса действия американских самолетов морского базирования во время собственных налетов на американские авиносцы, так как японские самолеты, не обремененные весом брони и самоуплотняющихся топливных баков, имели больший радиус действия, чем американские. Самолеты Одзавы могли совершать разведывательные вылеты в радиусе 500 миль, а атаковать – в радиусе 300 миль. Авиация Митшера могла совершать разведывательные вылеты только в радиусе 350 миль, а радиус боевых вылетов был немногим больше 200 миль.

Адмирал Тауэрс отметил другое возможное преимущество японцев. Если Одзаве позволить подойти на расстояние 600 миль к Гуаму, а 58-е оперативное соединение будет находиться между ним и Марианскими островами, он сможет провести челночную бомбардировку американцев; то есть его самолеты могли атаковать американцев, затем долететь до Гуама или Роты для дозаправки и пополнения боеприпасов, и снова атаковать оперативную группу на пути назад к их собственным авианосцам. Все это время Мобильный флот мог находиться вне пределов досягаемости американских самолетов.

Тауэрс настаивал, чтобы Нимиц приказал Спрюэнсу послать 58-е оперативное соединение на запад, чтобы найти врага прежде, чем он подберется слишком близко к островам. Нимиц отказался, считая дурным тоном указывать командующему на поле боя, как вести сражение, но он все-таки попросил Макморриса послать Спрюэнсу депешу, предупреждающую о возможности челночной бомбардировки.

Японские радиопередачи начали сообщать, что надвигается крупное морское сражение. Когда корреспонденты спросили Нимица об этом, адмирал ответил: «Надеюсь, что они не передумают. Я не знаю, что еще мы можем сделать, чтобы вызвать этих людей на морской бой». На самом деле Нимиц, как и любой другой информированный американский офицер на Тихом океане, был уверен, что ввиду американских преимуществ и явного перевеса Пятый флот нанесет Мобильному флоту сокрушительное поражение.

К сожалению, после сообщений «Кавальи» американцы потеряли след приближающегося врага. Японские самолеты засекли 58-е оперативное соединение, которое развернулось к западу от Марианских островов в позиции прикрытия, но ни американским самолетам, ни подлодкам больше не удавалось засечь японский флот. Наконец вечером 18 июня Одзава нарушил молчание в эфире, после чего высокочастотные пеленгаторы Тихоокеанского флота произвели радиозасечку. Нимиц быстро передал Спрюэнсу: координаты Мобильного флота – 13 градусов северной широты, 136 градусов восточной долготы, в 600 милях от Гуама.

58-е оперативное соединение, очевидно, находилось менее чем в 1000 милях от этой точки, и была велика вероятность того, что она подвергнется челночной бомбардировке. Офицерам отдела планирования штаба Тихоокеанского флота казалось, что наилучшим вариантом для Митшера было ночью переместиться в западном направлении так, чтобы подойти к Мобильному флоту на расстояние, достаточное для атаки на рассвете. Если бы у Митшера была хотя бы половина того везения; что было у Спрюэнса в битве при Мидуэе, японским бомбардировщикам морского базирования было бы уже некуда возвращаться после рейда.

Благодаря радиоперехватам в течение 19 июня в штабе Тихоокеанского флота знали, что сражение продолжалось весь день. На закате дня адмирал Спрюэнс, находящийся на одном из кораблей 58-го оперативного соединения, послал главнокомандующему флота сообщение:

«58-е оперативное соединение произвело поиск в радиусе 325 миль от 185 меридиана, начав в 5:30 в точке 14°35′ северной широты, 143°40′ восточной долготы, не встретив противника. Воздушное нападение на 58-е оперативное соединение началось в 10:45 с западной стороны и продолжалось в течение нескольких часов. Некоторые вражеские самолеты приземлились на Гуаме и Роте, но по этим аэродромам были, несколько раз нанесены удары самолетами 58-го оперативного соединения, чтобы предотвратить их использование. По имеющимся данным, нашими самолетами и зенитными орудиями уничтожены более 300 вражеских самолетов. Потери с нашей стороны пока не известны. Единственный зафиксированный ущерб, нанесенный нашим судам: 1 бомбовый удар по “Саут Дакоте”, который не уменьшил ее боеспособность. Возможно, что враг совершал дальние вылеты, надеясь на возможность пополнения боеприпасов на аэродромах Рота и Гуам. Если так, то потери неприятельских ВВС могут быть еще больше, чем сообщается».

Сообщение вызвало в штабе командования Тихоокеанского флота смешанное чувство облегчения и тревоги – облегчения оттого, что 58-е оперативное соединение понесло такие маленькие потери, а тревога – оттого, что среди японских авианосцев, по-видимому, потерь не было вообще. Координаты, сообщенные Спрюэнсом в 5:30, соответствовали точке, находящейся в 90 милях к северо-западу от Гуама и Роты, в 125 милях к юго-западу от Сайпана. Очевидно, он держал быстроходные авианосцы рядом с береговым плацдармом, так же как и во время операции на островах Гилберта, хотя на сей раз близкую поддержку берега осуществляли старые линейные корабли и авианосцы эскорта десантных сил.

^{Битва в Филиппинском море 19–20 июня 1944 года.}

Возможно, Спрюэнс волновался, как бы часть Мобильного флота не пробралась между ним и береговым плацдармом и не атаковала десантные суда. Однако – и он не мог этого не знать – большинство американских десантных кораблей было вне досягаемости, удалившись на восток от Сайпана. Если бы какие-то корабли японского флота действительно подошли к береговому плацдарму, они столкнулись бы с семью старыми линейными кораблями Тернера и семью эскортными авианосцами и были бы потоплены или, по крайней мере, получили бы значительные повреждения, а возвращавшиеся авианосцы Митшера завершили бы начатое.

Нимиц не хотел критиковать Спрюэнса, не имея полной информации об обстоятельствах сражения. Спрюэнсу было приказано «захватить и обеспечить оборону Сайпана, Тиниана и Гуама». Речь не шла о переходе в наступление против вражеского флота. Оставаться на достаточно близком расстоянии от Марианских островов и не подпускать вражеские самолеты к аэродромам на Гуаме и Роте – это, возможно, было самым верным способом обезопасить 58-е оперативное соединение от челночной бомбардировки или нападения самолетов, прилетевших из Японии через Иводзиму и Чичидзиму.

В тот вечер Нимиц и его штаб были чрезвычайно обрадованы депешей с подлодки «Кавалья», переданной командующим подводными лодками флота: «Три из шести торпед, выпущенных по авианосцу класса “Секаку”, попали в цель… Из района цели через два с половиной часа после нападения были слышны четыре оглушительных взрыва… Полагаю, что “малыш” потонул». От Спрюэнса пришло сообщение, что, фактически лишив вражеские авианосцы самолетов, 58-е оперативное соединение двигалось на запад, чтобы атаковать непосредственно Мобильный флот.

В штабе Нимица картина сражения 20 июня была составлена из радиограмм Спрюэнса и Митшера. Согласно им, 58-е оперативное соединение безуспешно преследовала отступающий Мобильный флот в течение ночи 19 июня и большую часть следующего дня. Наконец, в конце дня 20 июня один из самолетов Митшера засек убегающего неприятеля и сообщил о его местонахождении. Митшер быстро организовал воздушный налет. С самолетов было подсчитано количество неприятельских судов: 6 авианосцев, 6 крейсеров, 4 линейных корабля. Авианосцы в основном без самолетов на палубе, и только немногие – с самолетами. Авиация атаковала в 6:42, незадолго до заката. Летчики Митшера сообщили о потоплении 1 авианосца класса «Хийо», 2 эсминцев, 2 больших танкеров. На двух других авианосцах вспыхнул пожар.

Позже Нимиц узнал, что многие из самолетов 58-го оперативного соединения сели на воду в результате длинного обратного полета и усталости пилотов. Некоторых летчиков спасли той же ночью, других – только на следующий день. В конечном счете не удалось спасти только 49 из 209 летчиков, которые участвовали 20 июня в сражении. 21 июня истребители дальнего действия с авианосцев Митшера засекли Мобильный флот, все еще спасавшийся бегством. Поскольку 58-е оперативное соединение двигалось с медленной скоростью, чтобы облегчить спасательные работы, становилось все более и более очевидно, что у нее нет никаких шансов на перехват врага. В конце дня Спрюэнс отказался от преследования, и сражение было закончено. Официально операцию назвали «Сражением в Филиппинском моря», но для американских моряков, которые 19 июня увидели, как сотни японских самолетов падают в море то плавно, как осенние листья, то стремглав, подобно кометам, она навсегда запомнилась как «Охота на фазанов у Марианских островов».

Адмирал Митшер, как узнали позже, в ранние часы 19 июня настоятельно рекомендовал двигаться на запад, «чтобы заняться неприятелем в 5:00», но адмирал Спрюэнс остановил его. После сражения официальное сообщение Митшера об операции закончилось злобным примечанием: «Враг убежал. Он сильно пострадал от единственного массированного удара авиации морского базирования, в тот единственный момент, когда он был в пределах досягаемости. Его флот не был потоплен».

Спрюэнс и сам выразил разочарование по поводу того, что он не напал на Мобильный флот 19-го. «В тактическом плане, – написал он, – я думаю, что преследование японцев и уничтожение их авианосцев было бы намного лучше и более действенно, чем ожидание их нападения на нас; но мы были в начале очень важной и большой десантной операции, и мы не могли позволить себе играть в азартные игры и ставить ее успех под угрозу».

Адмирал Кинг высказался в защиту решения Спрюэнса: «Поскольку первичная миссия американских сил в секторе состояла в том, чтобы захватить Марианские острова, десантные операции Тихоокеанского флота нужно было защитить от вражеского вмешательства любой ценой. В его планах насчет того, что превратилось в сражение в Филиппинском море, Спрюэнс справедливо руководствовался этим основным обязательством».

Хотя адмирал Нимиц всегда горячо защищал тактику Спрюэнса, в сводку командования за июнь 1944 года проскользнула некоторая неудовлетворенность, царившая в Перл-Харборе, особенно среди летчиков:

«Возможно, некоторых разочаровало то, что в дополнение к успешному достижению нашей цели – занятию южных Марианских островов – не произошло решающей “морской операции”, в котором мы, естественно, надеялись победить и таким образом существенно приблизить конец войны.

Можно было бы утверждать, что у японцев никогда не было ни малейшего намерения ускользнуть от 58-го оперативного соединения с частью или всеми их силами и совершать крупномасштабное нападение на наш десант на Сайпан. Исходя из этой предпосылки, можно доказать, что наши основные силы авианосцев и судов огневой поддержки могли пробиться в западном направлении, не заботясь об экспедиционных силах, и что если бы все произошло именно так, могла бы быть проведена решающая воздушная операция флота, японский флот был бы уничтожен, что приблизило бы конец войны».

Среди морских летчиков в Перл-Харборе мало кто сомневался, что Спрюэнс упустил шанс, который выпадает раз в сто лет. «Вот что выходит, когда нелетчик командует летчиками», – было единодушное мнение.