Текст книги "Знаю тебя (ЛП)"

Автор книги: Элли Эверхарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Я поворачиваю голову, чтобы поцеловать его на ночь.

– Гаррет, я просто хочу поблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал. Я всегда думала, что не могу рассчитывать на людей, но ты типа как доказал, что я была не права. – Это еще одна вещь, о которой мне сложно говорить днем. – Так что спасибо тебе.

– Не за что.

Я прижимаю его руку поближе к себе.

– Я люблю тебя, Гаррет. Очень сильно люблю.

Он целует меня в макушку, овевая своим теплым дыханием мои волосы.

– Я тоже люблю тебя.

***

Утром мы находим записку, в которой отец Гаррета сообщает, что ушел на работу и вернется в обед. Я задаюсь вопросом, не является ли эта «работа» кодовым словом для его разборок с Синклером.

Мы с Гарретом завтракаем, потом уходим в солярий. Оказывается, этим модным словечком называется комната с большим количеством окон. Почти весь декабрь было пасмурно, но сегодня светит яркое солнце. Мы забираемся на диван и укрываемся пледом. Просто сидеть в тепле очень приятно.

– Может, куда-нибудь сходим? – спрашивает Гаррет.

– А ты возьмешь с собой пистолет?

– Ты же знаешь, что да.

– Тогда давай останемся дома. Не хочу, чтобы ты разгуливал с пистолетом. Зачем он вообще тебе нужен? Тот тип… мой отец… наверняка даже не знает, что я у тебя.

Он переплетается со мной пальцами.

– Так надо. Для безопасности. Пистолет – просто мера предосторожности.

– Мне до сих пор сложно поверить в то, что Ройс Синклер – мой отец. И что он столько лет одурманивал наркотиками мою мать. Если бы он оставил ее в покое, она была бы совершенно другим человеком. У меня могла бы быть нормальная жизнь. Я бы не слышала у себя в голове ее голос.

– Ты еще слышишь его?

– Не так часто, как раньше.

– Джейд, ты должна перестать ее слушать. С тобой говорила не мать, а наркотики. Она не понимала, что говорит.

– Знаю. Просто мне нужно время, чтобы окончательно в это поверить.

Его большой палец начинает ласково кружить по моей ладони, успокаивая меня.

– Жизнь скоро наладится, Джейд. Голоса пропадут, Фрэнка выпишут из больницы, а отец разберется с Синклером. И Блейка тоже не будет. Декер написал, что весной он будет учиться в колледже в Сан-Диего. Так что нам можно больше не переживать на его счет.

– Когда ты получил его сообщение?

– Утром, когда ты одевалась.

– Что ж, одной проблемой меньше, и то хорошо. – Я бросаю взгляд на елку в углу. Хотя светит солнце, мы включили мерцающие белые огоньки, и они то и дело обращают мое внимание на себя.

– Так что ты хочешь на Рождество? – спрашивает Гаррет.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

– Гаррет, не надо. Хватит тратиться на меня. Никакие подарки мне не нужны.

– Да ладно тебе. Хотя бы что-то одно? – Он склоняет голову набок и улыбается.

– Нет. Ни в коем случае.

– Но я люблю делать подарки, а у тебя никогда не было настоящего Рождества. Ты должна получить хотя бы пару подарков.

– Мне ничего не нужно. Ты и так купил мне много всего – и платье, и туфли, и бриллиантовые сережки. Этого хватит как минимум на пять лет вперед.

– Это были не подарки, а необходимые вещи для того вечера. Просто назови хотя бы одно.

– Я хочу только две вещи: чтобы Фрэнк выздоровел, и чтобы история с Синклером закончилась.

– Но ты должна хотеть что-то и для себя. Новые беговые кроссовки? Часы? Что-то еще?

– Нет. Кроме того, у меня нет денег на то, чтобы сделать подарок тебе.

Он затихает, а потом говорит:

– Но я типа как уже приготовил для тебя кое-что.

– Гаррет!

– Не заводись. Оно стоит меньше двух долларов.

– О. Ну… тогда все нормально. Но теперь мне тоже придется придумать что-нибудь для тебя.

– Хорошо, но подарок должен стоить не дороже двух долларов.

– Каким образом? А что купил ты? Пачку жвачки? Шоколадный батончик?

– Подожди и увидишь. – Он наклоняется и целует меня.

Я отвечаю на поцелуй, и вскоре наши поцелуи и ласки становятся чересчур непристойными для солярия.

– Не хочешь подняться наверх? – спрашивает Гаррет. – Дома никого. Отец на работе. Чарльз ушел в магазин. А горничная смотрит во флигеле свой сериал.

– Хм… – Я притворяюсь, что размышляю. – Я быстрей! – Спрыгнув с дивана, я бегу к лестнице, а Гаррет несется за мной. На полпути раздается звонок в дверь. Мы останавливаемся.

– Наверное, это парень из автосалона с моей новой машиной. Схожу, посмотрю. Подожди наверху.

– Нет, я тоже хочу посмотреть. Отец купил тебе точно такую же?

– Надеюсь, что да. Мне нравилась та машина.

Мы идем открывать дверь. Но за ней оказывается не служащий автосалона.

А Ройс Синклер.

28

Гаррет не успевает захлопнуть дверь, и Синклер проталкивается внутрь. При виде него мой пульс подскакивает в миллион раз. Он должен находиться в Де-Мойне! Что, черт побери, он здесь делает?

– Мистер Синклер, сожалею, но отца сейчас нет. – Гаррет разыгрывает спокойствие. Ведет себя так, словно мы ничего не знаем. – Я передам ему, что вы заезжали.

– Я пришел не к твоему отцу, Гаррет. – Синклер улыбается мне. – А к своей дочери.

Мое сердце бьется так громко, что его наверняка слышат все, но я стараюсь казаться спокойной.

– К вашей дочери? Не понимаю, о чем вы. Мой отец умер. – Я не знаю, как эти слова смогли вылететь из моего рта. И понятия не имею, откуда взялась ложь об умершем отце.

Синклер подходит на шаг ближе ко мне.

– Джейд, ты знаешь, кто я такой. Не нужно играть со мной в игры.

Гаррет подлетает к нему.

– Уходите. Немедленно. – Гаррет минимум на пять дюймов выше него и намного сильней, но Синклера, похоже, это ничуть не заботит. Он продолжает стоять, где стоял.

– Я лишь хочу перемолвиться словом со своей дочерью. – На его лице появляется самодовольное выражение. – Вижу, Гаррет, тебе доставили новенькую машину. Что-то случилось со старой?

Гаррет хватает Синклера за лацканы его длинного серого пальто.

– Значит, вы признаете, что испортили мои гребаные тормоза? Вы нас чуть не убили! Этого вы хотите, да? Убить свою дочь?

– Убери от меня руки, – спокойно произносит Синклер.

– Только если вы уберетесь отсюда.

Синклер опускает руку в карман, достает пистолет и приставляет его к груди Гаррета. Гаррет немедленно отпускает Синклера и отступает назад.

Я смотрю на пистолет. Я впервые в жизни вижу оружие, и оно направлено в мою сторону. Готовое убить меня. Готовое убить Гаррета.

– Ройс, что вы делаете? – Гаррет медленно встает передо мной, закрывая меня от Синклера.

– Просто беру в свои руки то дело, с которым не справился нанятый мной человек.

– То есть, вы собираетесь нас убить?

Я обхожу Гаррета, чтобы встать перед Синклером, но Гаррет хватает меня за футболку и тянет назад.

– Джейд, прекрати! Встань у меня за спиной.

Я борюсь с Гарретом, пытаясь остаться впереди него. Пока я смотрю на Синклера, мой страх на миг уступает место бешеной ярости. Я даже не знаю его, но ненавижу. Я ненавижу это самодовольное выражение у него на лице. Я ненавижу его за то, что он хочет навредить всем, когда я люблю. Я ненавижу его за то, что он сотворил с моей матерью.

– Что, папочка, так ты решаешь проблемы, с которыми не получается разобраться? – говорю я с ноткой сарказма. – Я тоже не люблю разбираться с проблемами. Видимо, унаследовала эту черту от тебя. Но в отличие от тебя, я не убиваю людей, с которыми не могу разобраться.

Он улыбается мне странной садистской улыбкой.

– Ты в точности, как твоя мать. Тоже не умеешь держать рот на замке и делать, что велено. Она была такой же упрямой и твердолобой, как ты. Именно поэтому мы сейчас стоим здесь. Она не избавилась от тебя, как я приказал.

У Гаррета наконец-то получается совладать со мной, и он крепко прижимает меня к себе.

– Тогда почему вы не убили меня еще в детстве?

– Джейд, я надеялся, что до этого никогда не дойдет. Все-таки я отец еще четырех дочерей. Вы с Сэди почти ровесницы. Когда ты родилась, у меня не было желания причинять тебе вред. Но потом кое-какие важные люди предложили мне выдвинуться в президенты. Ты понимаешь, какая это честь? И сколько власти дает эта должность?

Он подходит все ближе, и мой страх возвращается. Я концентрируюсь на пистолете в его руке.

– Да. И я обещаю вам, что ничего не скажу. Ни сейчас, ни потом. – В моем голосе звучит мольба. И отчаяние. – Мне все равно, что вы мой отец. Мне не нужны ваши деньги. Просто оставьте меня в покое. Клянусь, я буду молчать.

– Джейд, ты не понимаешь. Когда человек выдвигается в президенты, ему нельзя полагаться на случай. Нельзя рисковать. Я не трогал тебя все эти годы, потому что искренне полагал, что ты не принесешь мне проблем. Никто не знал о тебе. Но потом тебе пришло то письмо, и я понял, что ты начнешь задавать вопросы. В этом смысле ты копия своей матери. А когда с тобой познакомилась Сэди, она сказала мне, что вы с ней похожи. И продолжает говорить до сих пор. Если заметила она, то со временем заметят и все остальные.

– Я уеду! Куда-нибудь далеко! Никто никогда не узнает!

– Довольно. Идите в студию. Оба.

Он машет на нас пистолетом, заставляя отступить в маленькую комнату рядом с фойе.

– Вам не сойдет это с рук, – говорю я ему, хоть и знаю, что это неправда. Он богатый, могущественный человек. Ему сойдет с рук что угодно. – Полиция проведет расследование. Они узнают, что это сделали вы.

– Джейд, полиции не придется его проводить. Им и так будет ясно, что здесь случилось.

– О чем вы?

– В полиции уже есть отчет, где написано, что ты изменяла Гаррету с молодым человеком по имени Блейк Эдвардс. И что Гаррета арестовывали за то, что он избил парня до полусмерти. Когда полицейские увидят, что здесь случилось, они сделают вывод, что Гаррет из ревности застрелил тебя, а потом покончил с собой.

– Но это неправда. Я не изменяла ему. И Блейк отозвал обвинения. Он… – Я замолкаю. Спорить с Синклером бессмысленно. Мои возражения не остановят его. Он явно душевнобольной – собирается убить свою дочь и, кажется, почти счастлив, что сделает это.

– Ройс, вас поймают, – говорит Гаррет. – Вам не выбраться с территории. У нас снаружи охрана. Как вы вообще прошли сюда? Если только вы не… – Он смотрит на меня, и мы понимаем, что Синклер уже убил обоих охранников.

– Наконец-то ты понял, что я не шучу. Шевелись. – Синклер заставляет Гаррета отойти к середине комнаты, а мне приказывает встать в нескольких шагах от него.

Я не могу больше думать. Мой мозг убежден, что все это не по-настоящему. Это просто сцена из фильма, в котором я каким-то образом получила главную роль. Но вот Гаррет опять заговаривает, и я возвращаюсь в реальность.

– Ройс, не надо. Я умоляю вас. Я увезу ее в другую страну. На другой континент. Вы больше никогда о нас не услышите.

Гаррет в полном отчаянии глядит на меня. Я знаю, он пытается придумать, как спасти нас обоих, но ничего сделать нельзя. В студии мы как в ловушке.

Мы оба переводим взгляд на Синклера. Тот поднимает пистолет и направляет его на меня.

В момент, когда раздается выстрел, Гаррет оказывается передо мной. Он толкает меня на пол, и я слышу еще один выстрел.

Звук такой громкий. Оглушительно громкий.

А потом воцаряется тишина.

Гаррет на мне. Я приподнимаю голову и вижу, что Синклер лежит лицом вниз на полу. Потом слышу шаги. Кто-то вбегает в комнату. Мистер Кенсингтон. С пистолетом в руке.

– Гаррет! Джейд! Вы целы? – Он кладет пистолет на книжную полку и опускается около нас на колени.

– Да, – кое-как отвечаю я. – Гаррет, слезь с меня. – Он не шевелится. – Гаррет. – Я берусь за его плечо и вижу, что его футболка промокла от крови. И я сама вся в крови.

– Нет! – кричу я. – Помогите ему!

Мистер Кенсингтон осторожно снимает сына с меня и кладет его на спину.

Я быстро сажусь.

– Сделайте что-нибудь! Вызовите скорую!

Отец Гаррета разрывает на сыне футболку. Кровь льется из раны в верхней части груди, немного ниже плеча.

– Пожалуйста! Сделайте что-нибудь! Скорей! – Меня всю трясет, сердце колотится с такой скоростью, что трудно дышать.

Мистер Кенсингтон поднимает лицо. Он очень спокоен. Как, черт побери, он может сохранять такое спокойствие?

– Джейд, я хочу, чтобы ты взяла себя в руки. Только так ты сможешь помочь. У Гаррета сильное кровотечение. Нужно, чтобы ты надавила сюда. – Он берет мою руку и кладет ее на место, куда вошла пуля. – А я схожу в соседнюю комнату и вызову помощь. – Он встает и уходит.

Я делаю, как сказал мистер Кенсингтон – нажимаю на верхнюю часть торса Гаррета. Мою ладонь заливает кровь, она струится сквозь пальцы. Крови много. Так много. И остановить ее я не могу.

– Все будет хорошо, – говорю я, хоть Гаррет и не слышит меня. Но он всегда говорит мне эти слова, и сейчас, когда он без сознания, я говорю их за нас обоих.

Я нажимаю на его грудь еще сильней, но кровь не останавливается. Почему она не останавливается?

– Гаррет, ты обещал остаться со мной навсегда, если я того захочу. – Я продолжаю разговаривать с ним, по моему лицу льются слезы. – Так вот, я хочу этого, так что не покидай меня. Я хочу, чтобы мы были вместе. Всю жизнь. Очень хочу.

Мистер Кенсингтон прибегает назад с полотенцем. Я отодвигаюсь, и он снова садится на колени около сына и прижимает полотенце к его груди.

– Помощь уже в пути. – Он смотрит на меня очень пристально. – Джейд, послушай меня. Послушай очень внимательно. С Гарретом произошел несчастный случай. Он чистил пистолет, но не знал, что тот был заряжен. Вот, что здесь случилось. Ты поняла меня?

– Но… почему вы не хотите рассказать полиции правду?

– Полиция не приедет. Я сказал это на случай, если тебя когда-нибудь спросят о произошедшем. Никакого другого варианта истории ты не знаешь. Теперь ты поняла меня?

Я молча киваю, стряхивая с лица струящиеся по нему слезы.

– Гаррета заберут не парамедики. И его увезет не скорая, а фургон – мобильная медицинская станция с командой врачей. О нем позаботятся. Он будет жить.

– Откуда вы знаете? – Я опускаю глаза. Из груди Гаррет продолжает течь кровь. Ею пропиталось все полотенце.

– Просто знаю.

По какой-то причине я ему верю. Может быть, потому что отказываюсь верить во что-либо другое.

Я склоняюсь к лицу Гаррета.

– Твой отец сказал, что ты будешь жить. – Я провожу дрожащей рукой по его лбу и целую в щеку.

Мистер Кенсингтон наблюдает за мной.

– Ты правда любишь моего сына, да?

Я не свожу взгляда с Гаррета.

– Сильнее, чем могу описать.

– Он чувствует к тебе то же самое. – Я медленно поднимаю глаза на мистера Кенсингтона, и когда наши взгляды встречаются, появляется ощущение, что он пытается донести до меня что-то еще. Он словно дает мне понять, что больше не будет становиться у нас на пути. Что нам с Гарретом можно быть вместе.

Мы слышим, как в дом заходят люди, и вскоре в студии появляется четверо человек. Они укладывают Гаррета на носилки и уносят его. Отец Гаррета успевает сказать что-то одному из людей, но у меня не выходит расслышать, что именно.

Потом заходит новая группа людей. На них защитные костюмы странного вида – как те, что надевают при радиации. Они поднимают тело Синклера и уносят его.

Я остаюсь сидеть на полу. Моя одежда забрызгана кровью, руки тоже в крови.

Через несколько минут возвращается с мусорным мешком мистер Кенсингтон.

– Джейд, ты должна встать. – Он помогает мне подняться на ноги. – Мне надо, чтобы ты очень внимательно выслушала то, что я собираюсь сказать. Ройса Синклера здесь не было. Никогда. Он не твой отец. Ты никак с ним не связана и ничего не знаешь о нем. Тебе ясно?

Я киваю.

– В предстоящие дни и недели ты узнаешь о том, что случилось с мистером Синклером. Ты услышишь это по всем новостным теле– и радиоканалам. Прочитаешь в газетах. История, которую ты услышишь или прочтешь, – это единственный вариант того, что случилось. Ты поняла меня?

– Да. Поняла. – Я чувствую себя так, словно мне промыли мозги. По сути, оно так и есть.

– Все закончилось. Отныне вы с Гарретом в безопасности. И Фрэнк с Райаном тоже.

– Что? Синклер планировал сделать что-то с Фрэнком и Райаном? Откуда вы знаете? Почему говорите только сейчас?

– Никогда не задавай вопросов, Джейд. Это правило номер один. – Он дожидается, когда я кивну, потом продолжает: – Я прошу тебя до завтрашнего дня не звонить ни Фрэнку, ни Райану. Ты должна успокоиться и привести мысли в порядок. Вот, держи. – Он дает мне мешок для мусора. – Сложи сюда всю свою одежду и оставь у двери своей комнаты.

Пока он говорит, заходит группа людей, одетых в белую униформу и вооруженных чистящими средствами, тряпками и щетками. Один человек приносит нечто похожее на промышленный пылесос. Не говоря ни слова, они сразу приступают к работе.

Мистер Кенсингтон провожает меня до лестницы, и, ступив на нее, я слышу за спиной его голос:

– Добро пожаловать в семью, Джейд.

Я на мгновение замираю, а потом торопливо взбегаю по ступенькам наверх. Не знаю, что значили эти слова, но его тон заставил меня содрогнуться. Меня словно приняли в нечто такое, откуда не бывает возврата назад.

В спальне я заталкиваю свою окровавленную одежду в мешок и, следуя инструкции, выставляю его за порог. Потом принимаю долгий горячий душ и одеваюсь.

Когда я спускаюсь вниз, появляется ощущение, что ничего не было. Везде – и в студии тоже – безукоризненная чистота. Отец Гаррета работает за компьютером у себя в кабинете, словно все снова стало нормально. Зайдя на кухню, я вижу, что Чарльз вернулся и выпекает домашний хлеб.

– Привет, Джейд. Ты голодна?

Я смотрю на него, пытаясь понять, вовлечен ли он в схему с сокрытием улик или понятия не имеет, что тут случилось, пока он был в магазине.

– Я слышал, Гаррету пришлось уехать на несколько дней? Ты поэтому такая потерянная? – Он улыбается мне. – Вы друг без друга и дня не в силах прожить. Наверное, это любовь.

– Наверное, – бормочу я.

Я ухожу в солярий, где всего пару часов назад мы с Гарретом целовались и болтали о Рождестве. Я на полном серьезе рассматриваю возможность того, что меня перенесло в параллельное измерение. В альтернативную вселенную. Все до такой степени странно, что другого объяснения нет.

Остаток дня я провожу у себя в комнате. В десять предпринимаю попытку заснуть, чтобы этот день наконец-то закончился, но сон не приходит. Мой мозг продолжает проигрывать сцену в студии. Мне до сих пор трудно поверить, что все это случилось в реальности. Если бы отец Гаррета не вернулся так кстати домой, я была бы мертва. И Гаррет тоже.

Я очень беспокоюсь за Гаррета. Он потерял столько крови. Что, если его отец ошибся, и Гаррет не выживет?

Еще вчера ночью мы лежали вместе в этой постели, а сегодня я не знаю, ни где он, ни что с ним. Но мне нужно знать. Нужно быть с ним.

***

– Джейд? Ты встала? – Это мистер Кенсингтон. Он дважды стучит в мою дверь.

– Нет. Я еще в кровати. – Я щурюсь на яркий солнечный свет, льющийся через окно.

– Оденься и спустись ко мне вниз.

Слушая, как он уходит, я бросаю взгляд на часы. Десять утра. Я даже не помню, как заснула.

Одевшись, я иду вниз и нахожу мистера Кенсингтона у него в кабинете. На стене напротив стола висит плоский экран. Он включен, но звук приглушен.

– Доброе утро, Джейд. Садись.

Я читаю бегущую строку в нижней части экрана.

«ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ. Ройс Синклер обнаружен мертвым в своем поместье в Роаноке, Виргиния. По мнению полиции, смерть наступила в результате самоубийства».

– Джейд, – снова обращается ко мне мистер Кенсингтон. – Садись.

Я поворачиваюсь к нему и вижу, что он указывает на стул напротив стола. Я сажусь.

– Как это произошло? – медленно спрашиваю, пытаясь уложить прочитанное в голове.

– Что именно? – Он бросает на меня взгляд, напоминающий о нашей недавней беседе. Правило номер один: не задавать вопросов.

Я снова перевожу взгляд на экран. Там показывают, как какие-то люди несут черный мешок, в какие кладут тела умерших людей. Они выходят из особняка с толстыми колоннами у входа.

– Какая трагедия, да? А ведь я совсем недавно организовывал для Ройса Синклера сбор средств. Очевидно, он не выдержал напряжения президентской гонки. Это, конечно, официальная версия. Кто знает, он мог покончить с собой и по другой причине. Жалко его семью, особенно с учетом того, что сейчас праздники.

Моя челюсть практически падает на пол. Он говорит так, словно на самом деле верит в историю с суицидом. Словно промыл себе мозг и стер все воспоминания о случившемся в студии – в комнате, которая находится всего в паре шагов от кабинета, где мы сидим.

Как тело Синклера попало в Виргинию? А может, оно и не попадало туда. Возможно, вся съемка была инсценирована. Кто знает, что на самом деле лежало в том черном мешке?

Но если все инсценировано, то как мистер Кенсингтон заставил подыграть себе абсолютно всю прессу? Все каналы и всех журналистов? Неужели никто не заглянул в мешок, чтобы проверить, кто там лежит? Неужели никому не показалось странным, что кандидат в президенты покончил с собой? И что произошло с телом? Куда его увезли?