Текст книги "Знаю тебя (ЛП)"
Автор книги: Элли Эверхарт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
– Привет, Гаррет. Не думали застать тебя дома. – Увидев меня, он улыбается. – Джейд, привет.
– Привет, Декер, – говорю я, улыбаясь в ответ.
Декер, в отличие от Блейка, нормальный. Он всегда был вежлив со мной, и ему нравится, что мы с Гарретом вместе. Не знаю, почему Декер все время тусуется с Блейком. Хотя он тот еще любитель спиртного, так что, наверное, они обычные собутыльники.
– Декер, я как раз говорил Блейку, что не пойду с вами.
– Окей, – говорит Декер. – Мы не знали, что Джейд тоже здесь. Надо было сперва позвонить. Какие у вас планы на вечер?
Блейк скрещивает руки на груди.
– Да. Какие у вас планы на вечер?
– Мы заняты, – отвечает Гаррет.
– Чем? – ржет Блейк. – Потрахушками?
– Блейк! Да что за хрень с тобой происходит? – Декер смотрит на него, потом поворачивается к нам с Гарретом. – Извините. Сейчас мы уйдем.
Декер выходит наружу.
– Блейк, я пошел. Шевели задницей, если не хочешь топать пешком.
Блейк идет за ним следом, но на полпути оборачивается и в упор глядит на меня.
– Эй, Огайо. Ты никогда не станешь Кенсингтон, можешь не стараться.
Гаррет захлопывает дверь.
– Не слушай его. Он идиот.
Я молчу, потому что он сказал чистую правду. Я никогда не стану Кенсингтон. Отец Гаррета разрешил нам встречаться, но он скорее продаст душу дьяволу, чем разрешит что-то большее. От Гаррета отрекутся, если он женится на мне. Вспомнив свое недавнее обещание позволять себе быть счастливой, я стараюсь не думать об этом. Да и не стоит заглядывать так далеко.
Мы проводим весь вечер за картами с Чарльзом. Завтра нам уезжать, и мне кажется, Чарльз будет скучать по нам. Я тоже буду скучать по нему, особенно по его кулинарным талантам.
Я снова ночую у Гаррета, наслаждаясь еще одной ночью в нормальной взрослой кровати, прежде чем мы вернемся к нашим полуторкам в общежитии. И, конечно, мы снова занимаемся сексом – сначала в постели, а потом в душе. Когда мы вернемся к учебе, возможностей будет поменьше. Гаррет будет занят плаванием, плюс нас обоих ждет подготовка к экзаменам.
В воскресенье мы не едем в «Блинный дом», а завтракаем с Чарльзом. Затем собираемся и возвращаемся в Мурхерст.
И вот мы на месте, и я вижу, что другие студенты тоже приезжают назад. Мне очень грустно. Я привыкла проводить сутки напролет с Гарретом, а теперь, если повезет, буду видеться с ним только раз или два в день.
Гаррет заносит мои вещи в комнату.
– Так не хочется возвращаться. – Он поднимает меня на руки и укладывает на кровать, а сам ложится рядом. – Знаешь, я привык к нашему распорядку дня.
– У нас был распорядок?
– Сон, завтрак, кино, ужин с Чарльзом и покер.
– Ты забыл про секс.
– Я не упомянул секс. Но не забыл. – Гаррет нежно целует меня в шею, и мой пульс учащается.
– Ладно. Не начинай.
– Почему нет? – Он шепчет это прямо мне в ухо, и мое сердце пускается вскачь. – У тебя есть другие планы?
– Нет, но... – Он снимает рубашку, зная, что я не смогу устоять перед его безумно возбуждающим торсом и прессом. – Я не могу заниматься этим в общежитии. Здесь же люди.
Гаррет смеется.
– Джейд, мы здесь живем. Тут всегда будут люди.
– Я знаю, но мне стыдно. Вдруг нас услышат?
– Мы постараемся тихо, – шепчет он, расстегивая мои джинсы. Есть что-то сексуальное в его словах, и вот я уже оказываюсь в его объятьях.
Нам слышно, как по коридору проходят девушки, и, конечно, они останавливаются прямо напротив моей двери, чтобы поболтать.
– Видишь, Гаррет? Это слишком...
Он целует меня, не давая закончить фразу, скользит рукой в мои джинсы и под трусики. Поцелуй становится более глубоким, и я уже не слышу голосов в коридоре, полностью отвлеченая ласкающими движениями его руки между ног и его языка в моем рту.
А затем он останавливается. Я открываю глаза и вижу, что он смотрит на меня с дьявольской улыбкой на лице.
– Значит, ты не хочешь меня?
– Нет. – Полнейшая ложь. Я хочу его каждой клеточкой тела. Он сводит меня с ума!
– Окей. – Гаррет убирает руку, вскакивает с кровати и надевает рубашку. – Пойду распаковывать вещи. Встретимся на обеде?
– Подожди! Что? Ты куда? – Я сажусь. – Ты даже не попытаешься?
Он улыбается и чмокает меня в щеку.
– Я буду наверху. Увидимся позже.
И он, забрав свою сумку, уходит.
А он молодец. Точно знает, что делать. Сначала заводит меня, потом бросает на полпути. Умирающую от желания! Бред! Не могу поверить в то, что он со мной делает.
19
Я поднимаюсь наверх и иду прямиком в его комнату. Дверь открыта, так что я захожу, захлопываю ее и запираю замок. А затем целую Гаррета так, словно мы не виделись несколько месяцев, и одновременно расстегиваю ремень его брюк. Он помогает мне, даже не потрудившись притвориться удивленным. Я стягиваю с него штаны и толкаю на кровать.
В коридоре кричат какие-то парни, но я стараюсь их игнорировать. С шумом придется смириться. Я не собираюсь упускать возможность побыть с Гарретом наедине и уж тем более не собираюсь терпеть до зимних каникул.
Когда мы возвращаемся в реальность, на лице Гаррета расцветает его знаменитая самоуверенная улыбка.
– Может, расскажешь?
– Что именно?
– Почему передумала.
– Ты знаешь ответ. И не смущай меня, иначе мы больше никогда этим не займемся.
Он смеется. Я тоже, потому что это вранье.
– Из-за твоего расписания по плаванию мы почти не будем видеться на этой неделе, – говорю я, кладя голову ему на грудь.
– Да. Каждый день тренировки плюс в четверг соревнования в городе. Но я подумываю на следующих выходных съездить в Нью-Йорк. Можем там переночевать. Город как раз украсят к Рождеству.
Я сажусь.
– Правда?
Он старается не улыбаться.
– Конечно, но я забыл, тебе же не нравится Рождество. Давай тогда отложим поездку до января, пока вся эта рождественская хрень не закончится.
– Нет! – восклицаю я слишком громко. – В смысле, я не имею ничего против рождественской суеты. Просто не буду обращать на нее много внимания. Давай все же поедем?
– Хорошо. – Он притягивает меня обратно. – Но мне страшно нравится Рождество, поэтому предупреждаю заранее, что я протащу тебя по всему городу ради огней.
– Если ты правда этого хочешь, то я согласна.
Я напускаю на себя невозмутимый вид, но, если честно, я с самого детства хотела попасть в Нью-Йорк на Рождество. Глядя по телевизору на гигантскую елку в Рокфеллер-центре, я мечтала увидеть ее вживую. И теперь эта мечта может сбыться.
***
В тот же день из Калифорнии возвращается Харпер, и, пока Гаррет занимается в бассейне, я сижу у нее. Она делится сплетнями о своих подружках из Лос-Анджелеса, одной из которых посчастливилось встречаться с актером из какого-то сериала. Я не смотрю телесериалы, поэтому понятия не имею, о ком она говорит, но Харпер утверждает, что он – самый горячий парень современных ситкомов.
Мы встречаемся с Гарретом только за ужином. Он говорит, что его семья вернулась домой, и отец даже поинтересовался, хорошо ли я провела День благодарения. Я до сих пор не понимаю, что происходит, но решаю не зацикливаться на этом. Как сказал Гаррет, будущее контролировать невозможно. Мне нужно просто жить настоящим.
Остаток недели проходит в сумасшедшем режиме. Профессора будто сговорились и задали целую кучу заданий и тестов, чтобы перед каникулами по максимуму нас загрузить. Я усердно занимаюсь, надеясь выполнить все домашние задания к сроку, чтобы иметь возможность отправиться на выходные в Нью-Йорк. Понятия не имею, как справляется Гаррет. Ему задают такой же объем, а у него еще и тренировки по плаванию. Я почти с ним не вижусь.
В четверг утром мы завтракаем вместе.
– Около полудня я уезжаю на соревнования и не вернусь до самого вечера, – говорит Гаррет. – Как приеду, заскочу к тебе.
– Хорошо, только если не слишком устанешь.
– Плевать на усталость. Я соскучился по тебе. Мы так редко виделись на неделе.
– Не реже, чем до Дня благодарения.
– Может быть. Но я провел с тобой целых пять дней и успел привыкнуть. – Он тянется через стол и берет меня за руку. – Похоже, у меня выработалась джейдозависимость, и теперь я страдаю от ломки.
Я смеюсь.
– Тогда тебе и правда лучше зайти.
– Я наверняка приеду очень поздно. Надвигается метель, и тренер сказал, что мы можем задержаться из-за нее.
– Ну здорово. Теперь я буду переживать за тебя. Спасибо огромное, Гаррет.
– Ничего не случится. – Его большой палец поглаживает мою кисть. – Но так мило, что ты беспокоишься обо мне.
– Не мило. – Я убираю руку. – Просто не хочу, чтобы ты умер, и все.
Мой тон, одновременно заботливый и недовольный, веселит Гаррета. Пытаясь удержаться от смеха, он изо всех сил изображает серьезность.
– Постараюсь не умереть. Я буду писать тебе по пути.
– Я не умею отправлять сообщения. А с того телефона, который ты мне купил, можно писать смс?
Он открыто смеется надо мной.
– Конечно. Давай сюда. Я тебе покажу.
После лекции на тему «Как пользоваться телефоном» мы расходимся. К тому времени, как я добираюсь до аудитории, уже вовсю валит снег. Если бы не слова Гаррета, я бы не заморачивалась на тему скользких дорог, но теперь буду волноваться весь день.
За обедом я только и думаю, что о Гаррете, который едет сейчас в автобусе по заснеженной дороге. Не знаю, почему я так сильно переживаю. Я выросла в Айове. Метели там вовсе не редкость, и я никогда не переживала за Райана или Фрэнка, но с Гарретом все по-другому. Что-то внутри меня чувствует, что беда совсем рядом.
После ужина я сажусь за доклад по английскому. До конца семестра еще далеко, но мне хочется с ним покончить. Телефон лежит рядом с ноутбуком, и я постоянно проверяю, не появились ли сообщения, но их нет. Наконец в около девяти приходит смс.
Гаррет: Мы выехали полчаса назад. Тут не было связи. Прости!
Я набираю ответ. Медленно, как черепаха. Наверное, из своих ровесников я единственный человек, который никогда не писал смски.
Я: Как думаешь, во сколько вернешься?
Гаррет: Где-то в одиннадцать. Я тебе напишу.
Еще два часа на нервах? Чудесно. Я возвращаюсь к заданию по английскому. Около десяти часов приходит еще одно сообщение. Гаррет пишет, что на дорогах стало почище, и мне не о чем волноваться. Но это не помогает.
В 22:30 приходит новое сообщение:
Буду в 11. Не закрывай дверь. Жди в постели. Встретимся там :)
Смайлик? Совсем не похоже на Гаррета, но, может, так он пытался пошутить? Я переодеваюсь в длинную футболку для сна и забираюсь в постель. В 23:10 его все еще нет. Я проверяю телефон и вижу, что в 23:05 пришла еще смска.
Я в городе. Скоро увидимся.
Несколько минут спустя я слышу, как открывается дверь.
– Наконец-то, – говорю я. – Я уж думала, ты никогда не доберешься.
Я отворачиваюсь и жду, когда он уляжется рядом. Чувствую, как прогибается матрас, а потом улавливаю странный запах. Глупо, наверное, но я знаю запах Гаррета. Даже когда он не пользуется одеколоном, он пахнет, как Гаррет. И сейчас это не он.
Я подскакиваю, но чья-то рука зажимает мне рот и пихает обратно. Я чувствую, как сверху наваливается тяжелое тело, лишая меня возможности пошевелиться, и сразу после – вонь древесного одеколона.
– Приветик, Огайо. Заждалась меня?
Из темноты комнаты на меня смотрит Блейк. Его лицо перекошено ужасным, отвратительным оскалом.
Я начинаю кричать, но звук заглушает его большая ладонь, зажимающая мне рот. Я чувствую, что не могу дышать. Мое сердце бешено колотится, я дышу через нос и задыхаюсь.
Своими длинными лапами Блейк прижимает меня к матрасу и одновременно зажимает мне рот, а его ноги, огромные и тяжелые, не дают пошевелиться, как бы я ни пыталась.
Мои обнаженные ноги царапает ткань его джинсов, а внутренней стороной своих бедер я чувствую его плоть. Блейк начинает тереться о меня. Его штаны расстегнуты, и под ними ничего нет. Нас разделяет только ткань моих трусиков.
Я вспоминаю приемы самозащиты, которым обучал меня Райан: бей твердым по мягкому. Я пытаюсь высвободить локоть, но не могу.
– Не сопротивляйся, сучка, – хрипит Блейк. – Ты же сама этого хочешь.
Я пытаюсь высвободить ногу, чтобы ударить его коленом, и на пару мгновений он прекращает тереться, но справиться с ним все равно не выходит. Он слишком тяжелый. Тогда я пытаюсь укусить его за ладонь, но он уворачивается, и я снова терплю поражение. Наконец я бью его лбом, его рука слетает с моего рта, и тогда я кричу так громко, как никогда жизни.
– Джейд! – Дверь внезапно распахивается. Включается свет.
Блейка буквально срывает с меня, и на стене почти сразу появляются брызги крови. Гаррет наносит Блейку удар за ударом. Наверное, кровь на стену брызнула из носа Блейка, но я не уверена. Блейк пытается бороться, но Гаррет сильнее и в тысячу раз злее его. Он наносит еще один удар, Блейк головой врезается в стену и падает на пол без сознания. Он весь в крови. Его лицо напоминает кровавое месиво, и наверняка все тело будет в синяках.
Гаррет подбегает ко мне.
– Джейд, ты в порядке?
Услышав топот ног в коридоре, я едва успеваю схватить джинсы с футболкой и натянуть их на себя. Дверь до сих пор открыта, и, подняв взгляд, я вижу Жасмин, своего куратора. Она стоит в дверях с выражением ужаса на лице при виде развернувшейся перед ней кровавой сцены. Вокруг нее начинают собираться девочки с моего этажа.
– Он напал на нее! – говорит, увидев ее реакцию, Гаррет.
– Я знаю, Гаррет. Но я обязана сообщить об этом.
Она говорит так, будто ей претит это делать. Словно она боится, что, вызвав полицию, навлечет на Гаррета беду, но ведь он здесь ни при чем. Блейк – вот, кто виноват.
Жасмин достает телефон и выходит в коридор. Другие девушки, перешептываясь друг с другом, следуют за ней.
Руки и рубашка Гаррета запачканы кровью, а глаз в том месте, где по нему ударил Блейк, начинает опухать. Гаррет обнимает меня и крепко прижимает к себе.
– Пожалуйста, скажи, что с тобой все в порядке, – тихо говорит он. – Скажи, что он не обидел тебя.
– Все хорошо. – Я прячу лицо у него на груди.
Через несколько минут раздается вой сирен. Медики уносят Блейка, а мгновение спустя в мою комнату заходят полицейские. Я не успеваю сказать и слова – офицер направляется к Гаррету и надевает на него наручники.
– Гаррет Кенсингтон, вы арестованы за нападение на Блейка Эдвардса...
Офицер продолжает говорить, а я застываю в полном недоумении. Этого не может быть. Гаррет не виноват. Виноват Блейк! А Гаррет лишь защищал меня.
– Нет! Не забирайте его! – кричу я. – Зачем вы это делаете? Он помогал мне!
– Джейд, – произносит Гаррет спокойно. – Все хорошо.
Один полицейский уводит его, а второй остается со мной.
– Мне нужно взять у вас показания. – Он держит блокнот и ручку. – Вы можете рассказать, что здесь произошло?
Мои мысли переносятся к Гаррету с Блейком. Как такое вообще могло случиться?
Офицер ждет ответа. Я слышу, как он повторяет:
– Мисс, мне нужны ваши показания.
– Да, конечно.
Я пересказываю все события, начиная с момента появления Блейка, но офицер ведет себя так, словно это какие-то пустяки, и я еле сдерживаюсь, чтобы не наорать на него.
– То есть, он забрался на вас, но пенетрации не было, да?
Мне становится противно от одного этого слова. К чему вообще этот вопрос? Если не было пенетрации, значит, не было и преступления?
– Он удерживал меня против моей воли, – объясняю я в третий раз. – Он пытался изнасиловать меня. И изнасиловал бы, если б не Гаррет. Вы разве не понимаете? Гаррет помог мне спастись.
– Он сделал больше, чем просто помог. В том-то и состоит суть обвинения.
– Обвинения? Никто даже не знает об этом.
– Отец Блейка знает. Ваш куратор позвонила ему сразу после того, как вызвала нас. Он сейчас в больнице с сыном. – Офицер смотрит на меня так, словно я должна сочувствовать Блейку. – Парню сильно досталось. Вашего друга Гаррета ждут неприятности. Отец Блейка – генеральный прокурор штата Коннектикут. И это кое-что значит.
– Да, я знаю, – тихо говорю я.
Я в курсе, как работает система. Отец Блейка наверняка использует свое положение, чтобы как можно сильнее навредить Гаррету.
– Если еще что-нибудь вспомните, свяжитесь со мной.
Полицейский дает мне карточку с телефоном и уходит.
Я сижу за столом, не в состоянии двигаться или думать. Слышу стук в дверь, и она распахивается еще до того, как я подхожу, чтобы открыть ее.
– Джейд! – Харпер несется ко мне. – Я была у Шона. Жасмин позвонила и все рассказала. Мне очень жаль. Ты как, все нормально?
– Нет. Все совсем не нормально.
Наступает момент проверки нашей дружбы на прочность. Учитывая свой предыдущий опыт, я почти жду от Харпер слов о том, что в моей жизни слишком много проблем, и мы больше не сможем дружить. Так было с ребятами в школе после самоубийства моей матери.
Но вместо этого она обнимает меня. И эмоции, сдерживаемые страхом и шоком, вырываются наружу. Я не могу остановить слезы. Я даже не пытаюсь их удержать.
Харпер приподнимает голову, и я слышу, как она ахает, заметив кровь на стене и полу. Она обнимает меня еще крепче.
– Пойдем ко мне в комнату, – говорит она.
– Харпер, они забрали его. Увели, словно он какой-то преступник. Но он ничего не сделал.
Она снова смотрит на стену. Судя по крови на ней, Гаррет все-таки кое-что сделал.
– Давай поговорим об этом у меня, ладно?
Я отстраняюсь.
– Что они с ним сделают? Чего добьются этими обвинениями? Я ничего не знаю ни о правовой системе, ни о тюрьме, ни о том, как вообще все это устроено.
– Его отец внесет залог и вытащит его. Уверена, у отца Гаррета самые лучшие адвокаты. Давай. Пойдем.
– Мне нужно в душ. Я еще чувствую на себе его запах.
– Ладно. Собирай свои вещи.
Она берет мою косметичку для душа, а я достаю из ящика одежду.
Приняв душ, я захожу в комнату Харпер, где меня уже поджидает Жасмин.
– Джейд, ты звонила кому-нибудь еще?
– Нет. Зачем?
– По правилам с родителями студента, вовлеченного в преступление, обязательно нужно связаться. А в твоем деле есть некто по имени Фрэнк, и хотя он не является твоим настоящим родителем, и формально я не обязана его оповещать, может, ты сама позвонишь ему?
– Значит, в полиции все-таки думают, что это преступление? Но тот офицер вел себя так, словно Блейку ничего не грозит.
– Против Блейка обвинений нет. Тебе нужно написать заявление, Джейд, но в полиции сказали, что ты этого пока что не сделала.
– Никто не сказал, что я могу. Офицер даже не заикнулся.
Жасмин вздыхает и закрывает дверь.
– Он не упомянул об этом лишь потому, что знает, кто отец Блейка. И промолчал, вероятно, чтобы в принципе исключить такую возможность. Плюс, полиция знает, что тебе не выиграть дело против Блейка, ведь его отец – генеральный прокурор. У него слишком много друзей, слишком много знакомых чиновников.
– Но тогда о каком преступлении ты говоришь, и причем тут я?
– Гаррета арестовали, а ты, Джейд, – свидетель. Я так сожалею. Я знаю Гаррета целую вечность и понимаю, что он поступил правильно, но отец Блейка не позволит ему так просто уйти. И тебе следует позвонить Фрэнку.
Когда она уходит, я падаю на кровать Харпер. Я словно оказалась под водой, я задыхаюсь. В комнате будто нет воздуха. Я пытаюсь сделать глубокий вдох, но не могу.
– Вот твой телефон. – Харпер протягивает купленный Гарретом сотовый. – Я выйду, чтобы ты могла позвонить.
Но я не готова разговаривать с Фрэнком. Я ненавижу сообщать ему плохие новости. Он начнет нервничать, что скажется на его самочувствии. Потому-то я и не говорила ему о ночных звонках и погроме. Я не хочу, чтобы он волновался. Но о сегодняшнем происшествии все же придется сказать.
Я набираю номер Фрэнка. Он отвечает после первого же гудка.
– Джейд, что случилось? Уже ночь. Почему ты звонишь так поздно?
– Мне нужно кое-что тебе рассказать.
20
Пересказывая все Фрэнку, я словно заново переживаю случившееся. Он молчит, пока я не заканчиваю говорить.
– Ох, дорогая, мне так жаль, что я не рядом. Как ты? Джейд, только честно.
– Мне очень страшно. Я не знаю, что делать. Мне нужна твоя помощь.
Уверена, мой ответ встревожил его. Я никогда не делилась с ним своими переживаниями и уж точно не просила о помощи.
– Если ты хочешь выдвинуть обвинения против Блейка, то сделай это. Не позволяй его отцу запугивать себя. Это твое решение. Но тебе наверняка понадобятся услуги юриста. С утра я первым же делом позвоню и найму для тебя адвоката.
– Ну уж нет. У тебя нет таких денег.
От его слов на глаза наворачиваются слезы.
– Не беспокойся о деньгах. Это не твоя забота. – Он на мгновение замолкает. – Джейд, я знаю, что я тебе не родной отец, но я люблю тебя, как родную дочь, и сделаю все, что потребуется.
Теперь слезы катятся градом. Фрэнк никогда не говорил мне таких слов. Не то чтобы я сомневалась в его хорошем отношении ко мне, но его слова – лишнее тому подтверждение. Я вдруг понимаю, что еще чуть-чуть, и я выложу ему все, как есть – начиная от звонков с угрозами и заканчивая погромом в комнате и кражей письма. Но я одергиваю себя. Все в прошлом. Не стоит его еще и этим тревожить.
– Фрэнк, я не знаю, что делать. Формально он не изнасиловал меня, но наверняка собирался. Разве этого мало? Будет ли ему что-нибудь за это?
– Учитывая его связи, едва ли. Но попробовать все-таки стоит.
– Что же мне делать?
Он тяжело вздыхает.
– Я не могу принять решение за тебя. Если честно, мне кажется, что, если ты выдвинешь обвинение, то он попытается все свалить все на тебя. Мне тяжело это говорить, но...
– Нет, ты прав. Я и не думала о таком, но звучит очень похоже на Блейка.
Харпер уже в третий раз заглядывает в комнату, проверяя, закончила ли я разговор. Заметив, что я все еще говорю по телефону, она исчезает за дверью. Сейчас уже около часа ночи, и она наверняка хочет спать.
– Фрэнк, мне нужно идти.
– Ладно, но, если тебе что-то понадобится или если ты просто захочешь поговорить, прошу, сразу звони. Не пытайся справиться со всем сама. Мы с Райаном всегда рады помочь.
Мы прощаемся, и я открываю дверь. Харпер стоит в коридоре.
– Прости, что так долго.
Харпер заходит и обнимает меня.
– Не извиняйся. Вам нужно было поговорить. И пока ты беседовала, я все убрала.
– В смысле, у меня в комнате? Всю… – Я не могу даже произнести это слово.
– Да. Всю кровь. И поменяла постель. Простыни, одеяла, все. Я постелила новые простыни. У Эбби было запасное покрывало, а Сара поделилась лишним одеялом. Так что все свежее и чистое. Все, чего он касался, исчезло.
Я снова обнимаю ее.
– Спасибо. Тебе совершенно не нужно было этого делать. Ты очень хороший друг. Правда. Самый лучший друг, который у меня когда-либо был.
На самом деле, лучший мой друг – это Гаррет, но Харпер определенно самая лучшая моя подруга.
– Но все-таки ночевать там сегодня не стоит. Я позвонила Шону, и он притащит свой надувной матрас.
Раздается стук в дверь.
– Наверное, это он, – говорит она и идет открывать.
– Привет, детка, – слышу я его голос и звук поцелуя.
– Джейд, это Шон.
Харпер сияет. Она точно в него влюблена. Интересно, рядом с Гарретом я выгляжу так же?
Шон подходит ко мне, держа в руках сдутый матрас. Он очень милый. Теперь я понимаю, почему Харпер запала на него. Он среднего роста, но мускулистый, с взъерошенными светлыми волосами и голубыми глазами. И чем-то похож на серфера.
– Привет, Джейд. – Он улыбается, демонстрируя ямочки на щеках. – Сожалею о том, что произошло. Если тебе что-нибудь понадобится, когда Харпер нет рядом, то звони мне.
– Спасибо. И спасибо тебе за матрас.
– Без проблем. – Он расправляет матрас и надувает его. Затем целует на прощание Харпер. – До завтра.
– Ладно, пока. – Она закрывает дверь. – Ну разве он не чудесный?
– Да, кажется очень милым.
Она достает из шкафа одеяло и простыни, и мы заправляем матрас.
– Джейд, если хочешь, поговорим.
– Нет. Я просто хочу поскорее лечь спать.
Я пытаюсь уснуть, но мысли о Гаррете в тюрьме не дают мне покоя. Заглядываю в телефон, но сообщений нет. Может, его отец мне хоть что-то расскажет.
Наутро сообщений по-прежнему нет, так что я собираюсь и иду на занятия. Я бы с радостью прогуляла, но у меня тест по биологии и доклад по истории искусств.
После биологии я возвращаюсь к себе. Пока я иду по кампусу, звонит телефон. Я останавливаюсь, чтобы достать его со дна рюкзака.
Это отец Гаррета.
– Джейд, мне нужно, чтобы после занятий ты приехала к нам. За тобой приедет машина.
– Где Гаррет? Что с ним?
Я замечаю, что на меня смотрят. Я все никак не привыкну к мобильному и, наверное, говорю слишком громко.
– Он дома. Утром мы забрали его под залог.
– Можно поговорить с ним?
– Он сейчас общается с нашими адвокатами.
– Пожалуйста. Всего на минуту.
– Хорошо, но не больше.
Его отец удивительно добр ко мне. Я думала, он будет кричать и ругаться, ведь это из-за меня его сын провел в тюрьме целую ночь.
– Привет, это я.
При звуке его голоса мне становится чуточку легче.
– Гаррет, мне страшно жаль. Я не понимаю, что...
– Джейд, прекрати. Здесь нет ни капли твоей вины. Все произошло из-за Блейка. Ты не при чем. И клянусь, если из-за него ты начнешь думать иначе, я снова надеру ему зад.
Гаррет прав. Я не виновата в том, что он попал в передрягу, но почему-то все равно ощущаю вину. Может, потому, что теперь мы встречаемся. Плохие события всегда следуют за мной по пятам, а теперь достается и Гаррету.
– Как ты, нормально? – спрашиваю я.
– Да. Блейк, кстати, тоже. Я всего лишь сломал ему нос. Синяки здорово ему досаждают, но мне насрать. Он это заслужил.
– Но там все было в крови.
– Я неплохо приложился к его носу. Ему потребуется операция.
– Он так и не снял обвинения?
– Нет. Но мы сейчас работаем над этим. Я как раз говорю с нашими юристами. Мне нужно вернуться, увидимся позже.
Мы прощаемся. Харпер и я идем на обед, но у меня напрочь пропал аппетит. Я слишком переживаю из-за того, что случится после обеда. Отец Гаррета не сказал, зачем я им нужна.
На истории искусств мне приходится выступить с докладом, но выходит неважно. Скорее всего, я получу «4», если не «3», хотя до того у меня были только пятерки. Теперь придется попотеть.
Возле общежития меня уже ждет водитель. Как только я оказываюсь у входа, он подходит ко мне.
– Мне надо оставить вещи, и затем можно ехать, – говорю ему.
– Они хотят, чтобы вы остались на ночь, поэтому возьмите все нужное, – отвечает он.
Остаться на ночь? Я не спрашиваю, зачем. Откуда водитель может быть в курсе? Я ухожу в себе и запихиваю кое-какую одежду в мешок.
Когда мы подъезжаем к дому Гаррета, я замечаю перед ним ряд роскошных автомобилей. Видимо, они принадлежат тем юристам, что собрались у него дома.
Кэтрин встречает меня у двери. Ну, «встречает» – это громко сказано. Она даже не поздоровалась. Всем видом показывая свое недовольство, она бросает:
– Иди за мной. – И ведет меня в студию, которая, как выясняется, означает у богатых людей просто место, где хранятся книги. Я захожу туда и вижу собравшихся за столом людей.
При виде меня Гаррет соскакивает со стула.
– Гаррет, мы еще не закончили, – говорит один из юристов.
– Да, знаю. Я ненадолго. – Он выходит из комнаты и утаскивает меня за собой.
Как только мы оказываемся в фойе, он обнимает меня почти так же сильно, как и вчера.
– Гаррет, что происходит? Что было ночью?
Он ведет меня в столовую, чтобы мы могли поговорить наедине.
– Я провел ночь в тюрьме, а утром меня выпустили под залог. Блейк обвиняет меня в нападении.
– Но он сам напросился. Ты просто защищал меня.
– Да, но Блейк с его отцом в бешенстве и хотят меня наказать. И это еще не все.
