Текст книги "Насчастливый город"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8
ХЕЛЛОУИН: АЛЫЕ БУКВЫ[19]19
  В XVII–XVIII вв. в британских колониях Северной Америки алую букву «А» заставляли носить женщин, уличенных в адюльтере. «Алые буквы» – роман американского писателя Натаниэла Готорна (1804–1864).


[Закрыть]

Когда Джим и Нора поднялись на крыльцо после обеда, Нора казалась бодрой.

– Пэт рассказала мне об этой глупой маске, Джим Хейт, – сообщила Герми. – Нора, дорогая, ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Конечно, мама. Столько суеты из-за испуга!

Джон Ф. исподтишка озадаченно разглядывал зятя.

Джим усмехался и выглядел слегка глуповато.

– Где Картер, Пэт? – осведомилась Герми. – Разве он не собирался идти с нами сегодня вечером в ратушу?

– У меня разболелась голова, мама. Я позвонила Карту и сказала, что лягу спать. Спокойной ночи. – Пэт быстро вошла в дом.

– Пойдемте с нами, Смит, – предложил Джон Ф. – Будет выступать хороший лектор – один из военных корреспондентов.

– Спасибо, мистер Райт, но я должен работать над романом. Желаю приятно провести время.

Когда новый автомобиль Джима плавно покатился вниз с Холма, Эллери Квин спустился с крыльца Райтов, при свете похожей на тыкву луны пересек лужайку и обошел вокруг дома Норы, обследуя окна. Всюду было темно. Значит, Альберта уже ушла: в четверг у нее был свободный вечер. Открыв отмычкой кухонную дверь, Эллери запер ее за собой, осторожно пользуясь фонариком, направился через холл в гостиную и бесшумно поднялся наверх. На площадке он остановился и нахмурил брови. Под дверью спальни Норы виднелась полоска света. Эллери прислушался. Внутри выдвигали и задвигали ящики.

Вор? Еще одна шалость в Хеллоуин? Сжимая в руке фонарик, как дубинку, Эллери открыл дверь пинком. Мисс Патриция Райт, согнувшаяся над нижним ящиком туалетного столика Норы, с криком выпрямилась.

– Привет, – дружелюбно произнес Эллери.

– Червяк! – фыркнула Пэт. – Я чуть не умерла от страха. – Она покраснела под его насмешливым взглядом. – По крайней мере, у меня есть оправдание! Я ее сестра. А вы… вы просто суете нос в чужие дела, мистер Эллери Квин!

Челюсть Эллери отвисла.

– Маленькая чертовка! – с восхищением произнес он. – Вы все это время знали, кто я?!

– Конечно, – отозвалась Пэт. – Однажды я слышала вашу лекцию о месте детективной литературы в современной цивилизации. Она была напыщенной до невозможности.

– В колледже Уэллсли?[20]20
  Колледж в городе Уэллсли, штат Массачусетс.


[Закрыть]

– Сары Лоренс.[21]21
  Колледж в городе Бронксвилл, штат Нью-Йорк.


[Закрыть] Тогда вы показались мне очень красивым. Sic transit gloria mundi.[22]22
  Так проходит мирская слава (лат.).


[Закрыть] Не волнуйтесь, я не собираюсь разоблачать ваше драгоценное инкогнито.

Эллери с чувством поцеловал ее.

– Ммм! – протянула Пэт. – Недурно. Но не ко времени… Нет, прошу вас, Эллери. Как-нибудь в другой раз. Эти письма… Вы единственный, кому я могу довериться. Мама и папа умерли бы от беспокойства.

– А Картер Брэдфорд? – сухо осведомился Эллери Квин.

Пэт Райт покраснела.

– Не хочу, чтобы Карт знал, что что-то не так. Если это соответствует действительности, – быстро добавила она. – Я в этом не уверена.

– А по-моему, вполне уверены, – возразил Эллери. – Восхитительная помада.

– Вытрите ее. Да, уверена, – признала Пэт. – Почему Нора не сказала, что в этих письмах? Почему она вернулась в гостиную без них? Почему она выставила всех нас из спальни? Эллери, я… боюсь.

Он стиснул ее холодные руки.

– Давайте поищем письма.

Он обнаружил их в одной из шляпных коробок Норы. Коробка стояла на полке стенного шкафа, а три конверта были засунуты между оберточной бумагой и днищем под маленькой шляпкой с цветами и пикантной фиолетовой вуалью.

– Весьма неуклюжая техника, – заметил мистер Квин.

– Бедняжка Нор. – Губы Пэт были бледными. – Дайте взглянуть!

Эллери передал ей три письма. В верхнем правом углу каждого конверта, где должна была находиться марка, виднелась дата, проставленная красным карандашом. Пэт нахмурилась. Эллери забрал у нее конверты и расположил их в хронологическом порядке, согласно датам – 28 ноября, 25 декабря и 1 января.

– Все три, – пробормотала Пэт, – адресованы «мисс Розмэри Хейт». Это единственная сестра Джима. Мы никогда с ней не встречались. Но странно, что не указаны ни улица, ни город…

Эллери сдвинул брови:

– Куда более странно, что воспользовались цветным карандашом.

– О, Джим всегда пользуется тонким красным карандашом вместо ручки – у него такая привычка.

– Значит, имя сестры на конвертах написано его почерком?

– Да, я где угодно узнаю каракули Джима. Ради бога, Эллери, что внутри?

Эллери извлек содержимое первого конверта, слегка скомканное Норой, когда она упала в обморок. Краткое послание, по словам Пэт, также было написано рукой Джима и снова красным карандашом.

28 ноября

«Дорогая сестренка, я знаю, что прошло много времени, но ты не можешь себе представить, как я спешил. Успел черкнуть тебе всего несколько строчек, так как моя жена сегодня заболела. Доктор не знает, в чем дело. Будем надеяться, что ничего страшного нет. Разумеется, я буду держать тебя в курсе дела. Напиши мне поскорее.

С любовью,

Джим».

– Не понимаю, – медленно произнесла Пэт. – Нора никогда не чувствовала себя лучше. Мы с мамой на днях как раз об этом говорили.

– Нора недавно не посещала доктора Уиллоби?

– Нет. Разве только… Нет, я уверена, что не посещала.

– Понятно, – бесстрастно промолвил Эллери.

– Кроме того, эта дата – 28 ноября. Ведь это через месяц, Эллери! Откуда Джим может знать… – Пэт оборвала фразу. – Откройте второй конверт.

Второе письмо оказалось еще короче первого, но было написано тем же красным карандашом и теми же каракулями.

25 декабря

«Не хочу огорчать тебя, сестренка, но должен сообщить, что моей жене хуже. Она серьезно больна. Мы делаем все возможное. Извини, я очень спешу.

Джим».

– «Очень спешу», – повторила Пэт. – А письмо датировано 25 декабря!

Взгляд Эллери омрачился, и он быстро отвел его.

– Откуда Джим может знать, что Норе станет хуже, когда она еще даже не заболела? – воскликнула Пэт. – И за два месяца до того!

– Думаю, – отозвался Эллери, – нам лучше прочитать третье письмо. – И он достал лист бумаги из последнего конверта.

– Что там, Эллери?

Он передал ей письмо и начал мерить шагами спальню Норы, нервно попыхивая сигаретой.

Пэт прочитала письмо широко открытыми глазами. Как и предыдущие, оно было написано красным карандашом и почерком Джима.

1 января

«Дорогая сестренка! Моя жена умерла. Она скончалась сегодня. Ее последние минуты были… Больше не могу писать. Приезжай ко мне, если можешь.

Джим».

– Не надо, дитя мое. – Эллери обнял Пэт за талию.

– Что это значит? – всхлипывала она.

– Перестаньте хныкать!

Пэт отвернулась, пряча лицо.

Эллери вернул послания в конверты и положил их на прежнее место. Потом поставил шляпную коробку на полку в стенном шкафу, закрыл ящик туалетного столика, в котором рылась Пэт, и поправил ручное зеркальце Норы. Снова оглядевшись, он вывел Пэт из комнаты, повернув выключатель у двери.

– Когда вы пришли, дверь была открыта? – спросил Эллери.

– Закрыта, – сдавленным голосом ответила Пэт.

Эллери закрыл дверь.

– Подождите. Где этот толстый коричневый том, откуда выпали конверты?

– В кабинете Джима. – Казалось, Пэт с трудом произнесла имя зятя.

Они нашли книгу на одной из полок, недавно установленных в спальне, которую Нора переделала в кабинет для мужа. Эллери включил настольную лампу под слюдяным колпачком. Пэт вцепилась ему в руку, глядя через его плечо.

– Книга в отличном состоянии, – заметил Эллери, сняв том с полки. – Материя совсем не выцвела, и края страниц чистые.

– Что это за книга? – прошептала Пэт.

– «Токсикология»[23]23
  Токсикология – наука о ядах.


[Закрыть] Эджкоума.

– Токсикология?! – Пэт в ужасе уставилась на книгу.

Эллери тщательно обследовал переплет, потом позволил книге раскрыться у него в руках. Она открылась на странице с загнутым уголком – единственной, которую ему удалось найти. На корешке образовалась глубокая трещина, соответствующая месту, где книга раскрылась. Следовательно, три конверта лежали между этими двумя страницами, подумал Эллери. Он начал читать про себя.

– Зачем Джиму Хейту могла понадобиться книга по токсикологии? – свирепо осведомилась Пэт.

Эллери посмотрел на нее:

– На этом развороте описываются различные соединения мышьяка – формулы, болезнетворные эффекты, возможности обнаружения в органах и тканях, противоядия, смертельные дозы, лечение болезней, возникающих в результате отравления мышьяком…

– Отравления?!

Эллери положил книгу под лампу и указал пальцем на слова, набранные жирным шрифтом: «Окись мышьяка (As2O3)». Его палец скользнул вниз к абзацу, описывающему окись мышьяка как «белую, безвкусную, ядовитую» и указывающему смертельную дозу. Абзац был подчеркнут светло-красным карандашом.

С трудом шевеля скривившимися губами, Пэт четко произнесла:

– Джим собирается убить Нору!

Часть вторая

Глава 9
СОЖЖЕННОЕ ПИСЬМО

– Джим собирается убить Нору!

Эллери поставил книгу на полку.

– Чепуха, – отозвался он, стоя спиной к Пэт.

– Вы же сами видели письма! Вы прочли их!

Квин вздохнул. Они спустились в темноту – его рука обнимала девушку за талию. В небе по-прежнему светила луна и холодно мерцали звезды. Пэт вздрогнула, и Эллери сильнее прижал ее к себе. Они пересекли залитую серебристым сиянием лужайку и остановились под самым высоким вязом.

– Посмотрите на небо, – посоветовал Эллери, – и скажите мне это снова.

– Не пичкайте меня философией и поэзией! Мы находимся в добрых старых Соединенных Штатах в 1940 году нашего безумия. Джим безумен! Иначе быть не может! – Она заплакала.

– Человеческий разум… – начал Эллери и умолк. Он хотел сказать, что человеческий разум – странный и причудливый инструмент, но вовремя сообразил, что фраза прозвучала бы двусмысленно. Факт состоял в том, что все выглядело очень и очень скверно.

– Нора в опасности! – всхлипнула Пэт. – Эллери, что мне делать?

– Возможно, Пэтти, время раскопает для нас несколько костей правды.

– Но я не могу справляться в одиночку! Вы же видели, Эллери, как восприняла это Нора – она позеленела от страха. А потом вела себя так, будто ничего не случилось. Понимаете – она решила не верить этому! Если вы ткнете ей в нос эти письма, Нора ничего не признает! Ее разум открылся только на момент – теперь он закрыт наглухо, и она будет лгать даже Господу Богу!

– Да, – кивнул Эллери, чьи объятия хоть немного утешали Пэт.

– Джим был так влюблен в нее! Вы же видели его лицо, когда они спустились объявить, что собираются пожениться. Он был счастлив! А когда вернулись из свадебного путешествия, он казался еще счастливее. – Голос Пэт перешел в шепот: – Может быть, он сошел с ума? Стал опасным маньяком?

Эллери промолчал.

– Как мне рассказать папе и маме? Это убьет их и не принесет никакой пользы. Но я должна им сообщить!

В темноте послышался звук автомобиля, взбирающегося на Холм.

– Вы позволяете вашим эмоциям, Пэт, вторгаться в мыслительные процессы, – сказал Эллери. – Подобная ситуация требует наблюдений и сдержанности.

– Не понимаю.

– Одно ложное обвинение – и вы можете разрушить жизнь не только Джима и Норы, но и ваших родителей.

– Да. А Нора ждала так долго…

– Повторяю – будем надеяться на время и наблюдать, а пока пусть все остается между нами… Кажется, я сказал «между нами»? – В голосе Эллери звучали нотки сожаления. – Похоже, я заявил о своем участии.

– Неужели вы теперь дадите задний ход? С того ужасного момента я рассчитывала на вас, Эллери! Вы должны помочь Норе! Ведь у вас колоссальный опыт в таких делах. Пожалуйста, не отказывайтесь! – Пэт встряхнула его.

– Я ведь сказал «между нами», не так ли? – почти с раздражением произнес Эллери. Что-то было не так. Звук автомобиля исчез – он так и не проехал мимо… – А теперь постарайтесь выплакаться, чтобы потом не проронить ни одной слезинки. Понятно? – На сей раз он встряхнул ее.

– Да, – всхлипнула Пэт. – Я плаксивая дура. Простите.

– Вы не дура, но вам придется быть героиней – не выдавать себя ни словом, ни взглядом, ни поведением. Для всего остального Райтсвилла этих писем не существует. Джим ваш зять, вы его любите и радуетесь за него и Нору.

Она кивнула, прижимаясь к его плечу.

– Мы не должны ничего рассказывать ни вашим родителям, ни Фрэнку Ллойду, ни…

Пэт вскинула голову:

– Никому?

– Нет. – Эллери нахмурился. – Я не могу принять такое решение за вас.

– Вы имеете в виду Карта?

– Я имею в виду прокурора округа Райт.

Оба замолчали. Луна опустилась ниже – теперь ее прикрывали сероватые оборки облака.

– Мне даже в голову не приходило рассказывать об этом Картеру, – пробормотала Пэт. – Не знаю почему. Может быть, потому, что Карт связан с полицией, или потому, что он не член семьи…

– Я тоже не член семьи, – напомнил Квин.

– Вы – другое дело!

Эллери невольно ощутил удовлетворение, но его голос остался бесстрастным.

– В любом случае, Пэт, вы должны стать моими глазами и ушами. Проводите как можно больше времени с Норой, не возбуждая ее подозрений. Потихоньку наблюдайте за Джимом. Сообщайте мне обо всем и старайтесь по возможности приглашать меня на ваши семейные сборища. Вы все поняли?

Пэт улыбнулась:

– Я вела себя глупо. Теперь все не кажется таким ужасным, когда я стою с вами под деревом и свет от луны играет на вашей правой щеке… Знаете, Эллери, вы очень красивый…

– Тогда какого черта ты его не целуешь? – проворчал из темноты мужской голос.

– Карт! – Пэт прижалась к черному стволу вяза.

Где-то совсем рядом слышалось короткое напряженное дыхание Брэдфорда. Это слишком абсурдно, подумал Эллери Квин. Логически мыслящему человеку следует избегать подобных ситуаций. Но по крайней мере, выяснилось раздражающее обстоятельство, связанное с исчезнувшим звуком. Это был автомобиль Картера Брэдфорда.

– Ну, он действительно красивый. – Голос Пэт донесся из-за ствола дерева.

Эллери усмехнулся про себя.

– Ты солгала мне! – крикнул Картер. Он наконец появился в поле зрения – без шляпы и с всклокоченными каштановыми волосами. – Не прячься за кустом, Пэт!

– Я не прячусь, – сердито откликнулась Пэт, – и это не куст, а дерево. – Она тоже вышла из темноты, и оба уставились друг на друга.

Эллери наблюдал за ними с молчаливым интересом.

– Ты сказала мне по телефону, что у тебя разболелась голова!

– Да.

– Ты сказала, что собираешься лечь спать!

– Да.

– Не увиливай!

– А вы не придирайтесь к мелочам, мистер Брэдфорд!

Руки Картера взметнулись к недружелюбным звездам.

– Ты лгала, чтобы отделаться от меня! У тебя было назначено свидание с этим писакой! Не отрицай этого!

– Я и не отрицаю. – Голос Пэт смягчился. – Я лгала тебе, Карт, но не назначала свидания Эллери.

– Как ни странно, это правда, – заметил тот со своего наблюдательного пункта.

– А вы, Смит, лучше помалкивайте! – рявкнул Картер. – Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не уложить вас на лужайку!

Мистер «Смит» усмехнулся и промолчал.

– Да, я ревную, – продолжил Карт. – Но ты не должна быть такой змеей, Пэт! Если я тебе не нужен, так и скажи.

– Дело совсем не в том, нужен ты мне или нет, – робко отозвалась Пэт.

– Так все-таки да или нет?

Пэт опустила глаза.

– Ты не имеешь права спрашивать меня об этом – здесь и сейчас. Тебе ведь не нужна змея, верно?

– Ладно! Поступай как знаешь!

– Карт…

– Я ухожу! – сердито рявкнул он.

Пэт побежала к большому белому дому.

«В каком-то смысле все это к лучшему, – сказал себе Эллери, наблюдая за ее стройной фигуркой, мчащейся по лужайке. – Ты сам не знаешь, во что ввязываешься. А мистер Картер Брэдфорд, когда ты встретишь его в следующий раз, может оказаться опасным врагом».

На следующее утро, вернувшись с прогулки перед завтраком, Эллери обнаружил Нору и ее мать перешептывающимися на крыльце дома Райтов.

– Доброе утро! – весело поздоровался он. – Понравилась вчерашняя лекция?

– Было очень интересно. – Нора выглядела расстроенной, а Гермиона – озабоченной, поэтому Эллери направился к двери.

– Мистер Смит, – остановила его Герми. – Боже, не знаю, как об этом сказать! Нора, дорогая…

– Эллери, что произошло здесь прошлой ночью? – спросила Нора.

– Произошло? – Эллери изобразил недоумение.

– Я имею в виду, между Пэт и Картером. Вы были дома…

– Что-нибудь не так с Пэт? – быстро осведомился Эллери.

– Конечно. Она не спустилась к завтраку и не отвечает ни на какие вопросы. А когда Пэт в таком настроении…

– Это все из-за Картера, – вмешалась Герми. – Ее «головная боль» вчера вечером мне сразу показалась странной! Пожалуйста, мистер Смит, если вы что-то знаете… если что-то случилось после того, как мы ушли в ратушу…

– Пэт порвала с Картом? – с беспокойством спросила Нора. – Нет, вы не должны отвечать, Эллери. Я вижу это по вашему лицу. Мама, ты должна поговорить с Пэт. Она не может так вести себя с Картером.

Эллери проводил Нору к маленькому дому. Как только они оказались вне досягаемости для ушей миссис Райт, Нора сказала:

– Вы тоже должны помочь.

– Я? – переспросил Квин.

– Ну… разве вы не видите, что Пэт влюблена в Картера? Я уверена, что вы могли бы постараться не возбуждать его ревность…

– Мистер Брэдфорд, – заметил Эллери, – стал бы ревновать даже к почтовой марке, которую облизывала Пэтти.

– Знаю. Он тоже горячая голова. Господи! – Нора вздохнула. – Возможно, я делаю из мухи слона. Вы простите меня? И пойдете к нам завтракать?

– Отвечаю «да» на оба вопроса. – Помогая Норе подняться на крыльцо, Эллери размышлял о том, насколько он виноват.

За завтраком Джим рассуждал о политике, а Нора… Нора вела себя чудесно. Другого слова не подберешь, думал Эллери. Наблюдая и слушая, он не заметил ни единой нотки фальши. Они настолько походили на двух счастливых молодоженов, что возникало искушение отбросить события вчерашнего вечера, как нелепую фантазию.

Пришла Пэт вместе с Альбертой, которая принесла яйца.

– Нора, я как раз вовремя! – заговорила Пэт как ни в чем не бывало. – Не могла бы ты выдать голодной сестре одно или два яйца? Привет, Джим! Доброе утро, Эллери! Не думайте, что Луди морит меня голодом. Просто мне жутко захотелось посмотреть на молодоженов.

– Альберта, еще один прибор, – приказала Нора и улыбнулась Пэт: – По утрам ты очень разговорчива! Садитесь, Эллери. Медовый месяц кончился, и мой муж больше не встает, когда приходят мои родственники.

Джим встрепенулся:

– Кто – Пэтти? Дай-ка на тебя посмотреть. Как ты повзрослела! Настоящая красавица! Завидую вам, Смит. Будь я холост…

Эллери видел, как легкое облачко пробежало по лицу Норы. Она подала мужу чашку кофе. Пэт продолжала болтать. Она была не очень хорошей актрисой и не могла смотреть Джиму в глаза, но помнила указания Эллери, несмотря на собственные огорчения… А вот Нора держалась изумительно. Пэт была права – Нора решила не думать о письмах и их ужасном смысле. И она воспользовалась небольшим кризисом в отношениях Пэт и Карта, чтобы помочь себе в этом.

– Я сама приготовлю тебе яйца, дорогая, – сказала Нора сестре. – Альберта – настоящее сокровище, но откуда ей знать, что ты любишь яйца, сваренные ровно за четыре минуты. Прошу прощения. – Нора отправилась к Альберте в кухню.

– Нора – настоящая наседка, – усмехнулся Джим. – Сколько сейчас времени? Я опаздываю в банк! Пэтти, ты плакала? Ты как-то странно разговариваешь. Нора! – крикнул он. – Почта еще не пришла?

– Нет, – отозвалась Нора из кухни.

– Кто – я? – неуверенно отозвалась Пэт. – Не говори глупости, Джим.

– Ладно, – засмеялся тот. – Это не мое дело. А вот и Бейли! Извините! – Джим выбежал в прихожую ответить на звонок почтальона. Они слышали, как он открыл парадную дверь, как старый мистер Бейли проскрипел: «Доброе утро, мистер Хейт», как Джим шутливо ответил. Дверь захлопнулась, и послышались медленные шаги Джима, словно он, возвращаясь, просматривал почту. Затем Джим появился в поле зрения и внезапно застыл, уставясь на один из конвертов. Его лицо позеленело. Потом он поднялся наверх – они слышали его тяжелые шаги по ковровой дорожке, а вскоре хлопнула дверь.

Пэт не сводила глаз с того места, где только что стоял Джим.

– Ешьте вашу кашу, – посоветовал Эллери.

Пэт покраснела и быстро склонилась над тарелкой. Эллери поднялся и бесшумно отошел к подножию лестницы. Но вскоре вернулся к столу.

– Думаю, он в своем кабинете. Я слышал, как он запер дверь… Нет! Не сейчас. Идет Нора.

Пэт едва не подавилась тостом.

– Где Джим? – спросила Нора, ставя яйца перед сестрой.

– Наверху, – ответил Эллери, протянув руку за тостом.

– Джим!

– Да, Нора? – Джим вновь появился на лестнице, бледный, но успевший взять себя в руки. Он был в пальто и нес несколько запечатанных конвертов различной величины.

– Джим, что-нибудь не так?

– Не так? – Джим засмеялся. – В жизни не видел такой подозрительной женщины! Какого дьявола что-то должно быть не так?

– Не знаю. Но ты такой бледный…

Джим поцеловал ее.

– Тебе следовало стать сиделкой! Ну, мне пора. Кстати, вот почта. Обычная чепуха. Пока, Пэтти, Смит! Скоро увидимся. – Он выбежал из дома.

После завтрака Эллери сказал, что хочет прогуляться в лесу за домом, и тоже удалился. Через полчаса Пэт присоединилась к нему. Она быстро пробиралась сквозь кустарник в повязанном на голове яванском платке, все время оглядываясь, как будто за ней кто-то гнался.

– Я думала, что никогда не отделаюсь от Норы, – запыхавшись, сообщила она и опустилась на пень. – Уф!

Эллери задумчиво курил.

– Пэт, мы должны прочитать письмо, которое только что получил Джим.

– Эллери, чем все это кончится?

– Оно очень взволновало Джима. Это не может быть совпадением. Утреннее письмо каким-то образом связано со всей загадкой. Не можете выманить Нору из дома?

– Она собирается в Хай-Виллидж с Альбертой за покупками. Лимузин стоит наготове. Я узнала бы его даже в Детройте.

Квин тщательно раздавил окурок.

– Отлично, – кивнул он.

Пэт пнула ногой хворостинку. Ее руки дрожали. Потом она спрыгнула с пня.

– Я чувствую себя последней вонючкой! – простонала она. – Но что еще мы можем сделать?

– Сомневаюсь, что мы что-нибудь обнаружим, – проговорил Эллери, когда Пэт открыла дверь дома Норы своим ключом. – Джим запер дверь, когда прибежал наверх. Он не хотел, чтобы его застали… за тем, чем он занимался.

– Думаете, он уничтожил письмо?

– Боюсь, что да. Посмотрим.

В кабинете Джима Пэт прислонилась спиной к двери. Она выглядела больной. Эллери потянул носом воздух, затем направился к камину. В очаге было чисто, если не считать маленькой кучки пепла.

– Он сжег его! – воскликнула Пэт.

– Но не до конца.

– Вы что-то нашли, Эллери?

– Обрывок, который избежал огня.

Пэт подскочила к нему. Эллери внимательно изучал обугленный клочок бумаги.

– Это кусок конверта?

– Клапан с обратным адресом. Но адрес сгорел – осталось только имя отправителя.

– «Розмэри Хейт», – прочитала Пэт. – Сестра Джима! – Ее глаза расширились. – Эллери, это ей Джим написал те три письма о Норе!

– Возможно, что… – Эллери не договорил.

– Вы хотели сказать, возможно, что существовало первое письмо, которое мы не нашли, потому что он уже его отправил? А это остатки ответа его сестры?

– Да. – Эллери спрятал обожженный клочок в бумажник. – Но я в этом не уверен. С какой стати ему так волноваться из-за ответа сестры? Нет, Пэтти, тут что-то другое.

– Но что?

– Это мы и должны выяснить, – пояснил мистер Квин. Он взял ее за руку и огляделся. – Пошли отсюда.

* * *

Вечером все сидели на крыльце дома Райтов, наблюдая, как ветер колышет листву деревьев на лужайке. Джон Ф. и Джим с жаром обсуждали президентские выборы, Герми пыталась их угомонить, а Нора и Пэт молча слушали. Эллери курил, сидя в углу.

– Ты же знаешь, Джон, что я терпеть не могу политических споров! – проворчала Герми. – Господи, вы, мужчины, так легко возбуждаетесь…

– В этой стране грядет диктатура, Джим, – заявил Джон Ф. – Помяни мои слова.

– Вам придется их проглотить, – усмехнулся Джим. – Ладно, мама, мы прекращаем… – Он повернулся к Норе: – Между прочим, дорогая, сегодня утром я получил письмо от моей сестры Розмэри. Забыл тебе сказать.

– В самом деле? – откликнулась Нора. – Как приятно! Что она пишет, дорогой?

Пэт подошла к Эллери и села в темноте рядом с ним. Он коснулся ее шеи – она была влажной.

– Обычную ерунду. Говорит, что хотела бы познакомиться с тобой – со всеми вами.

– Я тоже очень хочу познакомиться с твоей сестрой, Джим, – проговорила Герми. – Она собирается к нам с визитом?

– Ну… я подумывал пригласить ее, но…

– Брось, Джим, – вмешалась Нора. – Я дюжину раз просила тебя пригласить Розмэри в Райтсвилл.

– Значит, ты не возражаешь, Нор? – быстро спросил он.

– Возражаю? – Нора засмеялась. – Да что с тобой? Дай мне ее адрес, и я сейчас же отправлю ей письмо.

– Не беспокойся, дорогая, я напишу сам.

Когда через час они остались вдвоем, Пэт прошептала Эллери:

– Нора испугалась.

– Да. Теперь у нее возникла проблема. – Эллери обхватил руками колени. – Конечно, письмо, которое так взволновало Джима утром, было тем, которое он, по его словам, получил от сестры.

– Эллери, Джим что-то утаивает.

– Несомненно.

– Если его сестра Розмэри написала, что хочет приехать в гости, или что-нибудь в этом роде, почему Джим сжег ее письмо?

Мистер Квин долго молчал.

– Идите спать, Пэтти, – предложил он наконец. – Я хочу подумать.

* * *

8 ноября, спустя четыре дня после того, как Франклин Делано Рузвельт был избран президентом Соединенных Штатов на третий срок, сестра Джима Хейта приехала в Райтсвилл.