Текст книги "Насчастливый город"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Эллери Квин
«Несчастливый город»

Часть первая

Глава 1
МИСТЕР КВИН ОТКРЫВАЕТ АМЕРИКУ

Эллери Квин стоял на платформе райтсвиллского железнодорожного вокзала, заваленный по колено багажом, и думал: «Я чувствую себя адмиралом – адмиралом Колумбом». Под карнизом здания вокзала – приземистого сооружения из красного кирпича – на ржавой тележке сидели двое мальчишек в рваных синих комбинезонах. Они болтали грязными ногами, жуя резинку, и без всякого выражения глазели на Эллери. Гравий вокруг вокзала был усеян лошадиным навозом. По одну сторону железнодорожного полотна теснились двухэтажные каркасные домики и маленькие лавчонки – очевидно, с этой стороны находился город, ибо на круто поднимающейся вверх мощенной булыжником улице Квин узрел более высокие сооружения и зад удаляющегося автобуса. На другой стороне находились только гараж, бывший трамвай с надписью «Закусочная Фила» и кузница с неоновой вывеской. Все остальное вокруг заросло зеленью и выглядело более приятно.

– Местечко вроде бы недурное, – с энтузиазмом пробормотал Эллери, ибо повсюду господствовали приятные глазу зелено-желтые цвета, и небо казалось более голубым, а облака – более белыми, чем виденные им когда-либо раньше. К тому же, похоже, именно на этом месте, где Райтсвиллский вокзал словно напоминал удивленной земле, что сейчас двадцатый век, встречались город и деревня.

Отели «Холлис», «Апем-Хаус» и «Келтон» не смогли предложить приезжему свободный номер. Казалось, обогнав Квина, в Райтсвилл пришел туристический бум. Последнюю комнату в «Холлисе» у него из-под носа увел толстяк, на котором едва ли не буквально было написано: «Оборонная промышленность». Нисколько не обескураженный, Эллери оставил багаж в «Холлисе» и не торопясь съел ленч в кафе, читая «Райтсвиллский архив», газету, издаваемую и редактируемую Фрэнком Ллойдом. Он постарался запомнить побольше имен, упомянутых в ней в качестве местных знаменитостей, купил две пачки сигарет «Пэлл-Мэлл», затем приобрел в киоске план Райтсвилла и зашагал под жарким солнцем через вымощенную красным кирпичом Площадь.

У лошадиной кормушки в центре Площади Эллери Квин задержался, чтобы полюбоваться Райтом – основателем города. Вероятно, некогда основатель был бронзовым, но теперь стоял покрытый мхом, а каменной кормушкой, на которой он возвышался, очевидно, не пользовались годами. Типичный для янки нос покрывал засохший птичий помет. Текст на табличке гласил, что Джезрил Райт основал Райтсвилл в 1701 году от Рождества Христова, на месте бывшего индейского поселения, вспахал землю, построил ферму и стал процветать. Целомудренно чистые окна Райтсвиллского национального банка, возглавляемого президентом Джоном Ф. Райтом, улыбались Эллери Квину с другой стороны площади, и он улыбнулся им в ответ: «Ох уж эти пионеры!»

Затем обошел круглую площадь, заглянув в магазин мужской одежды Сола Гауди, универмаг «Бон-Тон», винную лавку Данка Маклина и страховую контору Уильяма Кетчема, обследовал три позолоченных шара над магазином Дж. П. Симпсона, а в аптеке в Хай-Виллидж, принадлежащей Майрону Гарбеку, наполненные красной и зеленой жидкостью стеклянные сосуды, и начал обозревать улицы, отходящие от площади, как спицы от центра колеса. Одна из них выглядела широким проспектом, на котором находились ратуша из красного кирпича, библиотека Карнеги,[1]1
  Карнеги, Эндрю (1835–1919) – американский стальной магнат и филантроп. (Здесь и далее примеч. пер.).


[Закрыть] небольшой парк с высокими деревьями и группой новых белых домов, походивших на здания Администрации проектов работ.[2]2
  Администрация проектов работ – американское федеральное учреждение, функционировавшее в 1935–1943 гг. с целью ликвидации безработицы.


[Закрыть] Другую «спицу» образовывала улица, где размещались магазины. Она была полна женщин в домашних платьях и мужчин в рабочей одежде. Сверившись с планом, Эллери выяснил, что эта торговая улица именуется Лоуэр-Мейн, и зашагал по ней. Увидев редакцию газеты «Райтсвиллский архив», заглянул в нее и обнаружил там старого Финни Бейкера, начищавшего до блеска печатный станок после утренней работы. Двинувшись дальше, он сунул нос в переполненную галантерейную лавку, миновал кинотеатр «Бижу» и агентство по продаже недвижимости Дж. С. Петтигру, зашел в кафе-мороженое Эла Брауна, съел порцию «Нью-Йоркского колледжского» и послушал болтовню загорелых парней и румяных девушек старшего школьного возраста. Свидания на субботний вечер назначались направо и налево – на танцплощадке в роще, которая, как понял Эллери, находилась у разъезда в трех милях по железнодорожному полотну и вход куда стоил один доллар. «Только, ради бога, Мардж, держи свою мамашу подальше от автостоянки, ладно? Не хочу, чтобы она нас застукала, как две недели назад, и довела тебя до слез».

Квин бродил по городу, вдыхая запах мокрых листьев и жимолости. Ему понравились чучело орла в вестибюле библиотеки Карнеги и пожилая библиотекарша мисс Эйкин, которая бросила на него резкий взгляд, словно предупреждая: «Не вздумайте воровать здесь книги!» Еще ему понравились извилистые узкие улочки Лоу-Виллидж. Там он зашел в универсальный магазин Сидни Готча, где под предлогом покупки пачки жевательного табака «Старый моряк» подышал запахом кофе, резиновой обуви, уксуса, сыра и керосина. Ему также понравились недавно открытый вновь механический цех и старая хлопкопрядильная фабрика, расположенная по диагонали от памятника павшим в мировой войне.[3]3
  Имеется в виду Первая мировая война.


[Закрыть] Сидни Готч рассказал ему об этой фабрике. Одно ее здание долгое время пустовало, затем в нем размещался обувной магазин, а затем оно опять оказалось бесхозным. Эллери обратил внимание на дыры в его оконных стеклах. Это мальчишки из Лоу-Виллидж по пути к увитому плющом дому на Лоуэр-Дейд-стрит – приходской школе Святого Иоанна – летом бросали в них камни, а зимой – снежки. Но теперь по фабрике рыскали охранники с суровым взглядом и кожаными кобурами на бедрах, поэтому ребятишки, по словам Сидни Готча, пробегали мимо, предпочитая закусочную Мюллера на углу Уистлинг-авеню. А фабрика начала принимать военные заказы.

– Сейчас в городе бум! Неудивительно, что вы не смогли раздобыть комнату, – сообщил он. – У нас с Бетси живут дядя из Сент-Пола и кузен из Питсбурга!

Короче говоря, Эллери Квину понравилось все. Глянув на большие часы на пирамидальной крыше ратуши, он обнаружил, что уже половина третьего, и зашагал назад к Лоуэр-Мейн, не останавливаясь до тех пор, пока не добрался до офиса с вывеской «Дж. С. Петтигру. Недвижимость».

Глава 2
НЕСЧАСТЛИВЫЙ ДОМ

Когда Эллери вошел в офис Петтигру, Дж. С. дремал, положив ноги в солидного размера ботинках на стол. Он только что вернулся с еженедельного ленча, устраиваемого Торговой палатой в «Апем-Хаус», и его желудок был набит жареным цыпленком мамаши Апем. Квин разбудил его и представился:

– Моя фамилия Смит. Я только что прибыл в Райтсвилл и подыскиваю небольшой меблированный дом с ежемесячной оплатой.

– Рад познакомиться, мистер Смит, – отозвался Дж. С., влезая в габардиновый «офисный» пиджак. – Ужасно жарко! Меблированный дом? Сразу видно, что вы не местный. В Райтсвилле нет меблированных домов, мистер Смит.

– Тогда, возможно, меблированную квартиру…

– То же самое. – Дж. С. зевнул. – Прошу прощения. Становится все жарче, не так ли?

– Безусловно, – согласился Эллери.

Мистер Петтигру откинулся на спинку вращающегося кресла, вытащил зубочисткой из слоновой кости застрявший в зубах кусочек цыпленка и внимательно его осмотрел.

– С жильем у нас проблема. Да, сэр. Люди сыплются в город, как зерно в кузов. Особенно для работы в механическом цехе. Одну минуту!

Мистер Квин послушно подождал, пока Дж. С. щелчком не смахнул с зубочистки кусочек мяса.

– Мистер Смит, вы суеверны?

Эллери удивился вопросу, но ответил:

– Едва ли.

Дж. С. просиял.

– В таком случае… – начал он, но оборвал фразу. – А по какому делу вы здесь? Не то чтобы это имело значение, но…

Эллери заколебался.

– Я писатель.

Риелтор разинул рот.

– Вы пишете рассказы?

– В том числе, мистер Петтигру. Я пишу книги.

Дж. С. просиял еще больше.

– Для меня честь познакомиться с вами, мистер Смит! Смит… Странно! Я много читаю, но не припоминаю автора с такой фамилией… Как, вы сказали, ваше имя, мистер Смит?

– Я этого не сказал, но меня зовут Эллери. Эллери Смит.

– Эллери Смит… – задумчиво повторил Дж. С.

Эллери Квин улыбнулся:

– Я пишу под псевдонимом.

– Ага! Под псевдонимом… – Увидев, что мистер «Смит» продолжает молча улыбаться, Дж. С. потер подбородок и спросил: – Полагаю, у вас есть рекомендации?

– Плата за три месяца вперед послужит мне хорошей рекомендацией в Райтсвилле, мистер Петтигру?

– Теперь улыбаться должен я! – усмехнулся Дж. С. – Пойдемте со мной, мистер Смит. У меня есть как раз такой дом, который вы ищете.

– Что вы имели в виду, спросив, не суеверен ли я? – осведомился Эллери, когда они сели в ядовито-зеленый двухместный автомобиль Дж. С. и отъехали от тротуара. – Это дом с привидениями?

– Не совсем, – отозвался Дж. С. – Хотя с ним связана странная история – возможно, она подаст вам идею для очередной книги, а?

Мистер «Смит» согласился, что такое не исключено.

– Дом стоит на Холме рядом с домом Джона Ф. Райта – президента Райтсвиллского национального банка.

Это старейшее семейство в городе. Три года назад, сэр, одна из трех его дочерей – средняя, Нора, – обручилась с Джимом Хейтом. Джим был старшим кассиром в банке Дж. Ф. Он не местный – приехал в Райтсвилл из Нью-Йорка за пару лет до того с отличными рекомендациями. Начал помощником кассира и хорошо себя проявил. Джим – надежный парень. Он сторонился дурной компании, часто бывал в библиотеке, не слишком много развлекался – полагаю, только посещал кинотеатр «Бижу» Луи Кейхана или стоял с другими ребятами на концертах духового оркестра, наблюдая за девушками, жуя попкорн и поддразнивая их. Джим усердно работал и крепко стоял на ногах. Нам всем он нравился. – Мистер Петтигру вздохнул, а Эллери про себя удивился, почему столь радужная характеристика действует на его собеседника так угнетающе.

– Очевидно, мисс Норе Райт он нравился больше, чем остальным, – заметил он, чтобы смазать колеса повествования.

– Верно, – кивнул Дж. С. – Она была без ума от него. До появления Джима Нора слыла тихоней – она носила очки и, вероятно, поэтому считала себя непривлекательной, так как сидела дома, читая, вышивая или помогая матери в ее организаторской работе, покуда Лола и Пэтти прогуливались с парнями. Но Джим изменил все это, сэр. Он был не из тех, кого останавливают очки. Нора – хорошенькая девушка, и, когда Джим начал ухаживать за ней, она сразу изменилась… – Дж. С. нахмурился. – Очевидно, я слишком много болтаю. Но вы поняли суть. Когда Джим и Нора обручились, весь город считал их прекрасной парой – особенно после того, что произошло со старшей дочерью Джона, Лолой.

– А что с ней случилось, мистер Петтигру? – быстро осведомился Эллери.

Дж. С. свернул на широкую сельскую дорогу. Они уже выехали из города, и обильная зелень радовала глаза Эллери.

– Разве я сказал что-то о Лоле? – смущенно переспросил риелтор. – Ну… она сбежала из дома с актером гастролирующей труппы и через некоторое время вернулась в Райтсвилл разведенной. – Дж. С. поджал губы, и мистер Квин понял, что больше он ничего не услышит о мисс Лоле Райт. – Джон и Гермиона Райт решили подарить Джиму и их Норе на свадьбу меблированный дом. Джон отделил часть своего поместья и построил там дом рядом со своим, так как Герми хотела, чтобы Нора жила как можно ближе к ним, поскольку они… уже потеряли одну из своих девочек.

– Лолу, – кивнул мистер Квин. – Вы сказали, что она развелась и вернулась сюда. Значит, Лола Райт больше не живет с родителями?

– Нет, – кратко отрезал Дж. С. – Поэтому Джон построил для Джима и Норы шестикомнатный домик по соседству. Гермиона уже завезла туда ковры, мебель, портьеры, постельное белье, столовое серебро, когда все это внезапно случилось.

– Что именно? – спросил Эллери.

– По правде говоря, мистер Смит, этого никто не знает, – признался риелтор. – Никто, кроме Норы Райт и Джима Хейта. Все у них было прекрасно, однако за день до свадьбы Джим неожиданно уехал. Сбежал! Это произошло три года назад, и с тех пор о нем никто ничего не слышал. – Они ехали вверх по извилистой дороге. Эллери видел старые дома на зеленых лужайках и вязы, клены, кипарисы, плакучие ивы, которые были куда выше их. – На следующее утро Джон Ф. обнаружил на своем столе в банке заявление Джима об уходе, в котором ничего не говорилось о причине. И Нора тоже не проронила ни слова – просто закрылась в спальне, плакала там и не выходила ни к отцу, ни к матери, ни к сестре Патриции, ни даже к старой служанке Луди, которая практически вырастила трех девочек Райт. Моя дочь Кармел и Пэтти Райт закадычные подруги, и Пэт обо всем рассказала Кармел. Пэт сама пролила много слез в тот день. Думаю, остальные тоже.

– А дом? – осведомился Квин.

Дж. С. подъехал к обочине и выключил мотор.

– Свадьбу отменили. Мы все думали, что это обычная ссора влюбленных и Джим вот-вот появится снова, но этого не случилось. Очевидно, разрыв был серьезным. – Риелтор покачал головой. – Новый дом достроили, но оказалось, что жить в нем некому. Ужасный удар для Гермионы. Она стала распространять слух, что Нора дала отставку Джиму, но…

– Да? – подбодрил его Эллери.

– Люди вскоре начали говорить, что Нора… повредилась в уме и что шестикомнатный домик приносит несчастье.

– Несчастье?

Дж. С. кисло улыбнулся:

– Забавно, не так ли? Разумеется, дом не имеет отношения к разрыву Джима и Норы. И Нора вовсе не сумасшедшая. – Он презрительно фыркнул. – Но это еще не все. Когда стало ясно, что Джим не вернется, Джон Ф. решил продать дом, который построил для дочери. Вскоре нашелся покупатель – родственник жены судьи Мартина, Клэрис, по фамилии Хантер, из бостонской ветви семьи. Я оформлял сделку. – Дж. С. понизил голос: – Даю вам слово, мистер Смит, когда я повел этого мистера Хантера в дом для последнего осмотра перед подписанием договора и мы зашли в гостиную, он сказал: «Мне не нравится этот диван», потом окинул комнату испуганным взглядом, схватился за сердце и упал передо мной замертво! Я после этого не спал целую неделю. – Риелтор вытер лоб. – Док Уиллоби сказал, что это был сердечный приступ, но город говорил, что все дело в доме. Сначала Джим сбежал, потом покупатель умер на месте. А в довершение ко всему какой-то репортеришка из «Архива» Фрэнка Ллойда написал заметку о смерти Хантера и назвал место происшествия «Несчастливым домом». Фрэнк уволил его – он дружит с Райтами.

– Что за чепуха! – усмехнулся Квин.

– Тем не менее покупателей больше не нашлось. Тогда Джон предложил дом в аренду, но тоже безрезультатно. Вы все еще хотите его снять?

– Разумеется, – весело отозвался Эллери. Дж. С. снова завел машину. – Похоже, несчастлива семья, а не дом. Одна дочь сбежала, у другой – разбито сердце… Младшая дочь хоть нормальная?

– Патриция? – Дж. С. просиял. – Самая хорошенькая и смышленая девушка в городе после моей Кармел! Она невеста Картера Брэдфорда. Карт наш новый окружной прокурор… Вот мы и приехали!

Риелтор свернул на подъездную аллею дома в колониальном стиле,[4]4
  Архитектурный стиль, бытовавший в британских колониях в Северной Америке, на месте которых возникли США.


[Закрыть] стоящего на склоне Холма вдалеке от дороги. Дом и деревья на лужайке возле него были самыми большими из всех, что Эллери видел на Холме. Рядом приютилось маленькое белое каркасное строение, окна которого были закрыты ставнями.

Мистер Квин поглядывал на него, поднимаясь к широкому крыльцу дома Райтов. Дж. С. нажал кнопку звонка, а старая Луди в одном из ее знаменитых крахмальных фартуков открыла дверь и осведомилась, какого рожна им нужно.

Глава 3
«ЗНАМЕНИТЫЙ ПИСАТЕЛЬ СОБИРАЕТСЯ ЖИТЬ В РАЙТСВИЛЛЕ»

– Я передам мистеру Джону, что вы пришли, – фыркнула Луди и отошла, гордо шествуя в своем фартуке с торчащими в разные стороны, как на голландском капоре, краями.

– Очевидно, Луди знает, что мы приехали договариваться об аренде Несчастливого дома, – усмехнулся мистер Петтигру.

– Почему это заставляет ее смотреть на меня так, словно я нацистский гауляйтер?[5]5
  Гауляйтер – начальник округа в нацистской Германии.


[Закрыть] – поинтересовался Эллери.

– Очевидно, Луди считает неподобающим для семейства Райт сдавать дома в аренду. Иногда я не знаю, кто больше гордится семейным именем – Луди или Герми!

Эллери осмотрелся вокруг, отметив старинную мебель красного дерева, красивый камин из итальянского мрамора и по меньшей мере две недурные картины маслом. Дж. С. обратил внимание на его интерес.

– Гермиона сама подбирает картины – она знает толк в искусстве… А вот и Герми вместе с Джоном.

Эллери поднялся. Он ожидал увидеть особу с крепкой фигурой и суровым лицом, но его глазам предстала миниатюрная женщина с ласковым материнским взглядом. Герми всегда обманывала ожидания незнакомцев таким образом. Джон Фаулер Райт тоже был хрупким маленьким человечком с загорелым лицом сельского жителя. В руке он держал альбом для марок. Эллери этот человечек понравился с первого взгляда.

– Джон, это мистер Эллери Смит, он подыскивает для аренды меблированный дом, – нервно заговорил Дж. С. – Мистер и миссис Райт – мистер Смит. Э-э… хм!

Джон Ф. Райт произнес тонким голоском, что он очень рад знакомству с мистером Смитом, а Герми протянула ему руку. Однако Эллери заметил ледяной блеск в ее голубых глазах и решил, что это один из тех случаев, когда самка опаснее самца. Поэтому он поздоровался с ней в высшей степени галантно. Герми немного оттаяла и запустила тонкие дамские пальчики в гладкие седеющие волосы, как всегда делала, будучи довольной или взволнованной.

– Конечно, – с почтением в голосе продолжал Дж. С., – я сразу подумал о вашем превосходном шестикомнатном домике, Джон…

– Мне не слишком нравится идея сдавать дом в аренду, Джон, – холодно произнесла Гермиона. – Не могу себе представить, мистер Петтигру…

– Может быть, если вы узнаете, кто такой мистер Смит… – быстро проговорил Дж. С.

Герми насторожилась, а Джон Ф. наклонился вперед в своем кресле у камина.

– Ну и кто же он? – осведомилась Герми.

– Мистер Эллери Смит – знаменитый писатель! – сообщил Дж. С.

– Знаменитый писатель? – ахнула Герми. – Господи, как неловко!.. Сюда, Луди, поставь все на кофейный столик.

Луди со звоном опустила на столик графин с виноградным соком и лимонадным пуншем, в котором плавали кусочки льда, и четыре красивых хрустальных бокала.

– Я уверена, что вам понравится наш дом, мистер Смит, – быстро продолжила Герми. – Это настоящий сказочный домик. Я украшала его своими руками. Вы, случайно, не читаете лекции? Наш женский клуб…

– Рядом хорошее поле для гольфа, – сообщил Джон Ф. – На какой срок вы хотите арендовать дом, мистер Смит?

– Несомненно, мистеру Смиту так понравится Райтсвилл, что он останется здесь надолго, – прервала мужа Герми. – Попробуйте пунш Луди, мистер Смит…

Джон Ф. слегка нахмурился:

– Учитывая то, как процветает Райтсвилл, я, вероятно, вскоре смогу продать дом…

– Помех не будет, Джон! – пообещал Дж. С. – Мы можем указать в договоре, что в случае появления покупателя мистер Смит освободит дом после заблаговременного уведомления…

– Дела, дела! – весело промолвила Гермиона. – Пока что мистеру Смиту нужно осмотреть дом. Мистер Петтигру, вы останетесь здесь и составите компанию Джону и его дурацким старым маркам. Пойдемте, мистер Смит?

Герми висела на руке у Эллери всю дорогу от большого дома до маленького домика, словно опасаясь, что он улетит, если она его отпустит.

– Конечно, мебель сейчас зачехлена, но она очень красивая. Из американского клена с глазками и абсолютно новая. Взгляните, мистер Смит. Разве не прелесть?

Герми показала Эллери весь дом, от погреба до островерхого чердака, отделанную ситцем главную спальню, гостиную с ее кленовой мебелью и нишами, заполненными предметами искусства, ковром и полупустыми книжными полками…

– Да-да, – кивал измученный Эллери. – Превосходно, миссис Райт.

– Конечно, я постараюсь раздобыть для вас экономку, – с энтузиазмом заявила Герми. – Господи, а где же вы будете работать? Мы могли бы переделать спальню на втором этаже в кабинет. Вам ведь необходим рабочий кабинет, мистер Смит?

Эллери выразил уверенность, что он прекрасно устроится.

– Значит, вам понравился наш маленький домик? Я так рада! – Гермиона понизила голос. – Разумеется, вы в Райтсвилле инкогнито?

– Какое впечатляющее слово, миссис Райт…

– В таком случае я позабочусь, чтобы, кроме нескольких наших ближайших друзей, никто не знал, кто вы, – пообещала Герми. – Над чем вы планируете работать, мистер Смит?

– Над романом, – ответил Эллери, – действие которого происходит в типичном маленьком американском городке, миссис Райт.

– Выходит, вы приехали сюда, чтобы почувствовать колорит? Как изобретательно! И выбрали наш милый Райтсвилл? Вы должны сразу же познакомиться с моей дочерью Патрицией, мистер Смит! Она такое смышленое дитя. Уверена, что Пэт поможет вам лучше узнать наш город…

Спустя два часа мистер Эллери Квин подписался именем Эллери Смит в договоре об аренде меблированного дома номер 460 на Хилл-Драйв сроком на шесть месяцев, начиная с 6 августа 1940 года, с арендной платой семьдесят пять долларов в месяц, внесении авансом суммы за три месяца и обязательстве освободить дом через месяц в случае уведомления о его продаже.

– Должен вам признаться, мистер Смит, – сказал Дж. С., когда они вышли из дома Райтов, – что я на минуту затаил дыхание.

– Когда?

– Когда вы взяли у Джона Ф. ручку и подписали договор.

– Задержали дыхание? – Эллери нахмурился. – Почему?

Дж. С. усмехнулся:

– Вспомнил, как бедняга Хантер свалился мертвым в этом Несчастливом доме. Но вы, слава богу, живы-здоровы!

Он сел в свой автомобиль и, не переставая ухмыляться, поехал в город забирать вещи Эллери из отеля «Холлис». А Квин остался на подъездной аллее Райтов, испытывая легкое раздражение.

* * *

Возвращаясь в свою новую резиденцию, он ощущал покалывание в спине. Теперь, когда Эллери удалось вырваться из тисков миссис Райт, дом показался ему каким-то незавершенным и пустым, как космическое пространство. Он едва не произнес про себя слово «нечеловеческим», но успел взять себя в руки. Несчастливый дом? Это все равно что назвать Райтсвилл «Несчастливым городом»! Квин снял пиджак, засучил рукава рубашки и взялся за работу.

– Мистер Смит! – послышался испуганный голос. – Что вы делаете?

Эллери виновато бросил мебельный чехол. Гермиона Райт с пылающими щеками – ее седые волосы на сей раз отнюдь не выглядели приглаженными – влетела в комнату.

– Не смейте ничего трогать! Входи, Альберта, – мистер Смит тебя не укусит.

В комнату, робко шаркая ногами, вошла мужеподобная женщина.

– Мистер Смит, это Альберта Манаскас. Уверена, что вы найдете ее услуги вполне удовлетворительными. Не стой на месте, Альберта! Начни сверху!

Альберта быстро вышла. Эллери пробормотал слова благодарности и опустился на обитый ситцем стул, покуда миссис Райт атаковала комнату с приводящей в ужас энергией.

– Мы живо наведем здесь образцовый порядок! Кстати, надеюсь, вы не будете возражать? По пути в город за Альбертой я случайно заглянула в редакцию газеты «Архив»… фу, ну и пыль!.. и имела конфиденциальный разговор с Фрэнком Ллойдом – редактором и издателем.

Сердце Эллери тревожно заколотилось.

– Между прочим, я взяла на себя смелость заказать для вас у Логана мясо и бакалею. Хотя, конечно, сегодня вечером вы пообедаете с нами. Господи, неужели я забыла?.. Электричество… газ… вода… нет, кажется, я подумала обо всем. Ах да, телефон! Завтра утром я займусь этим в первую очередь… Как бы мы ни старались, мистер Смит, рано или поздно все узнают, что вы в Райтсвилле, а Фрэнк, являясь газетчиком, будет вынужден поместить о вас статью, поэтому я решила в порядке личного одолжения попросить его не упоминать, что вы знаменитый писатель… Пэтти, малышка! Картер! Дорогие мои, у меня для вас такой сюрприз!

Эллери поднялся в поисках пиджака. Единственной его связной мыслью в тот момент было, что у девушки глаза цвета ключевой воды, играющей на солнце.

– Так вы знаменитый писатель, – заговорила Патриция Райт, рассматривая его, слегка склонив голову набок. – Когда папа только что рассказал Картеру и мне, какую добычу отхватила мама, я подумала, что увижу поэта в мешковатых брюках, с меланхолическим взглядом и брюшком. Очень рада.

Эллери Квин что-то пробормотал, пытаясь выглядеть учтивым.

– Разве это не чудесно, дорогая? – воскликнула Герми. – Вы должны извинить меня, мистер Смит. Я знаю, что вы считаете меня жуткой провинциалкой, но я просто потрясена… Пэт, дорогая, представь Картера.

– Прости, Картер, я совсем забыла! Мистер Смит – мистер Брэдфорд.

Пожимая руку высокому молодому человеку, показавшемуся ему толковым, но обеспокоенным, Эллери подумал, не озабочен ли он тем, как удержать мисс Патрицию Райт, и сразу же проникся к нему сочувствием.

– Полагаю, – вежливо произнес Картер Брэдфорд, – мы все, наверное, кажемся вам провинциалами, мистер Смит. В какой области литературы вы работаете?

– В области беллетристики, – ответил Эллери, чувствуя, что ему объявили войну.

– Я очень рада, – повторила Пэт, окидывая Эллери взглядом. Картер тут же нахмурился, а Квин просиял. – Я приберу эту комнату, мама… Вы не оскорбите мои чувства, мистер Смит, если после того, как мы прекратим вмешиваться в вашу жизнь, вы снова все переставите. Но пока…

Наблюдая, как Пэт Райт приводит в порядок его жилище под подозрительным взглядом Картера Брэдфорда, Эллери подумал: «Может быть, святые каждый божий день будут насылать на меня подобные несчастья?! Картер, мальчик мой, мне очень жаль, но я намерен подружиться с вашей Пэтти!»

Настроение Эллери не ухудшилось, когда Дж. С. Петтигру, вернувшись из города с его багажом, продемонстрировал последний выпуск «Райтсвиллского архива». Фрэнк Ллойд, редактор и издатель, сдержал данное Гермионе Райт слово чисто формально. В заметке он упоминал о приезжем только как о «мистере Эллери Смите из Нью-Йорка». Но заголовок гласил: «Знаменитый писатель собирается жить в Райтсвилле!»