Текст книги "Насчастливый город"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 5
ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ ВОЗВРАЩАЕТСЯ

Гэбби Уоррум, беззубый начальник железнодорожной станции, видел, как Джим Хейт сходил с поезда, и рассказал об этом Эмелин Дюпре. К тому времени, как Эд Хотчкис высадил Джима у «Апем-Хаус», где мамаша Апем в память о старых временах ухитрилась выкроить для него койку, Эми Дюпре успела обзвонить почти всех в городе, кроме отправившихся на пикник в сосновую рощу и плававших по Слоукемскому озеру.

Как выяснил Квин, шатаясь в понедельник по городу и держа ушки на макушке, мнения разделились. Дж. С. Петтигру, Дональд Маккензи и прочие представители городской элиты, половина из которых состояла в загородном клубе, а другая половина занималась торговлей, считали, что Джима Хейта следует посадить в поезд и отправить туда, откуда он прибыл. Дамы категорически возражали, заявляя, что Джим – славный молодой человек, а в том, что произошло между ним и Норой Райт три года назад, наверняка виноват не он!

Фрэнк Ллойд исчез. Финни Бейкер сказал, что его босс охотится в горах Махогани.

– Забавно, что Фрэнк Ллойд отправился на охоту на следующее утро после возвращения Джима Хейта в Райтсвилл, – презрительно фыркнула Эмелин Дюпре. – Конечно, этот пустозвон просто сбежал! – Эми была разочарована тем, что Фрэнк не взял одно из охотничьих ружей и не отправился выслеживать Джима на улицах Райтсвилла, как Виргинец в романе Оуэна Уистера[11]11
  Уистер, Оуэн (1860–1938) – американский писатель.


[Закрыть] (воплощенный на киноэкране Гэри Купером[12]12
  Купер, Гэри (Фрэнк Джеймс) (1901–1961) – американский киноактер, сыгравший главную роль в фильме «Виргинец» (1929).


[Закрыть]).

Старый пьяница Эндерсон, проблема всего города, обнаруженный Квином в Лоу-Виллидж в понедельник в полдень лежащим на каменном пьедестале памятника павшим на мировой войне, поскреб давно небритую щетину и заявил:

– «О, как бездарно и глупо!»[13]13
  Шекспир У. «Отелло». Акт II, сцена 4. Перевод Б. Пастернака.


[Закрыть]

– Вы хорошо себя чувствуете, мистер Эндерсон? – с беспокойством осведомился Эллери.

– Лучше не бывает, сэр. Но моя точка зрения совпадает с двадцать шестой притчей Соломоновой,[14]14
  Библия. Книга притчей Соломоновых. 26:27.


[Закрыть] которая гласит: «Кто роет яму, тот упадает в нее». Конечно, я имею в виду возвращение Джима Хейта в этот мерзостный городишко. Посеешь ветер, сэр…

Дрожжи всей этой закваски вели себя очень странно. Вернувшись в Райтсвилл, Джим Хейт заперся в своей комнате в «Апем-Хаус» – по словам мамаши Апем, ему даже пищу подавали туда. А бывшая затворница Нора Райт начала понемногу появляться – хотя, конечно, не на публике. В понедельник во второй половине дня она наблюдала, как Пэт и Эллери играли в теннис на травяном корте за домом Райтов, лежа в шезлонге на солнце, прикрыв глаза темными очками поверх обычных, и даже улыбалась. Вечером Нора вместе с Пэт и враждебно настроенным Картером Брэдфордом посетила Эллери с целью «узнать, как продвигается ваша книга, мистер Смит». Альберта Манаскас подала чай с овсяным печеньем, а Эллери обращался с Норой так, словно она заходила к нему ежедневно.

Во вторник вечером у Райтов играли в бридж. Картер Брэдфорд обычно приходил к обеду и играл в паре с Пэт против Гермионы и Джона Ф. Герми подумала, что 27 августа было бы неплохо позвать мистера Смита в качестве пятого игрока, и Эллери охотно принял приглашение.

– Сегодня вечером я предпочитаю наблюдать, – заявила Пэт. – Картер, ты будешь играть с мамой против Эллери и папы, а я ограничусь критическими замечаниями.

– Давайте начинать – мы теряем время, – призвал собравшихся Джон Ф. – Ставки, Смит? Выбор ваш.

– Мне все равно, – отозвался Эллери. – Уступаю эту честь Брэдфорду.

– В таком случае, – быстро предложила Герми, – давайте играть на десятку. Картер, почему прокурорам не платят больше? – Внезапно ее лицо прояснилось. – Когда вы станете губернатором…

– Цент за очко, – объявил Картер; его худощавое лицо побагровело.

– Но, Карт, я не имела в виду… – захныкала Гермиона.

– Если Карт хочет играть на цент, пусть так и будет, – твердо заявила Пэт. – Я уверена, что он выиграет!

– Привет, – поздоровалась Нора. Она не спускалась к обеду – Герми упомянула что-то о ее «головной боли». Сейчас Нора улыбалась им, стоя в прихожей. Она вошла с корзинкой для вязанья и села в большое кресло под лампой у рояля. – Я определенно выигрываю в одиночку битву за Британию,[15]15
  Битва за Британию – воздушные бои между британской и немецкой авиацией осенью 1940 г.


[Закрыть] – улыбнулась Нора. – Это мой десятый свитер!

Мистер и миссис Райт обменялись удивленными взглядами, а Пэт стала рассеянно ерошить волосы Эллери.

– Сдавайте карты, – потребовал Картер сдавленным голосом.

По мнению Эллери, игра началась при многообещающих обстоятельствах, учитывая теплую руку в его волосах и выпяченную нижнюю губу Картера. И в самом деле, после двух робберов Брэдфорд швырнул карты на стол.

– Карт! – ахнула Пэт.

– Я еще никогда не слышала, Картер Брэдфорд… – начала Герми.

– В чем дело? – удивленно осведомился Джон Ф.

– Если ты не перестанешь прыгать туда-сюда, Пэт, – крикнул Картер, – я не смогу сосредоточиться на этой чертовой игре!

– Прыгать туда-сюда? – с возмущением повторила 1 Пэт. – Карт Брэдфорд, я весь вечер сижу на подлокотнике стула Эллери не произнося ни слова!

– Если ты хочешь забавляться с его роскошными волосами, – рявкнул Карт, – почему бы не делать это снаружи при луне?

Пэт пронзила его взглядом и виновато обратилась к Эллери:

– Надеюсь, вы простите Карту его дурные манеры. Он получил достойное воспитание, но так долго общался с закоренелыми преступниками…

Нора внезапно вскрикнула. В арке прихожей стоял Джим Хейт. Костюм висел на нем мешком; рубашка потемнела от пота. Он выглядел как человек, бежавший со всех ног под палящим солнцем без какой-либо цели. Лицо Норы напоминало небо, покрытое тучами.

– Нора!

Краснота на щеках Норы стала быстро распространяться, покуда ее лицо не приобрело цвет пламени. Никто не двигался и не произносил ни слова.

Внезапно Нора прыгнула к Джиму. На момент Эллери показалось, что она собирается атаковать его в припадке бешенства. Но потом он понял, что Нора охвачена не яростью, а паникой. Это был страх женщины, которая давно оставила всякую надежду и просто жила в ожидании смерти, – страх перед радостным возрождением.

Нора промчалась мимо Джима и понеслась вверх по лестнице. Джим Хейт с торжествующим видом побежал следом. Наступила тишина. Они как живые статуи, подумал Эллери. Он провел пальцем между воротничком и шеей – палец стал влажным. Джон Ф. и Герми перешептывались глазами, как мужчина и женщина, научившиеся этому за тридцать лет совместной жизни. Пэт уставилась в пустую прихожую; ее грудь бурно вздымалась. Картер сердито смотрел на нее, словно происходящее между Джимом и Норой каким-то образом смешалось у него в голове с происходящим между ним и Пэт.

Наверху послышались звуки открывающейся двери спальни, шарканья ног, шагов на лестнице. Нора и Джим появились в прихожей.

– Мы собираемся пожениться, – объявила Нора. Раньше она была погасшей лампой, а теперь Джим, казалось, повернув выключатель, осветил и согрел ее изнутри.

– Немедленно, – добавил Джим вызывающим тоном. Его голос был хриплым от напряжения. Он покраснел от корней рыжеватых волос до гусиной кожи под торчащим кадыком, упрямо и воинственно глядя на Джона Ф. и Герми.

– О, Нора! – воскликнула Пэт. Она подбежала к сестре и поцеловала ее, смеясь и плача одновременно.

Герми улыбалась застывшей улыбкой трупа.

– Будь я проклят! – пробормотал Джон Ф. Поднявшись со стула, он подошел к дочери, взял за руки ее и Джима и застыл рядом с ними с беспомощным видом.

– Давно пора, вы, пара психов! – высказался Картер и обнял Пэт за талию.

Нора молча смотрела на мать. Внезапно Герми, словно сбросив оковы, подбежала к Норе, оттолкнула Пэт, Джона Ф., Картера и стала целовать ее и Джима, истерически неся какую-то бессмыслицу, казавшуюся, тем не менее, абсолютно уместной в данной ситуации.

Эллери Квин потихоньку ускользнул, чувствуя себя одиноким.

Глава 6
«СВАДЬБА РАЙТ И ХЕЙТА СОСТОИТСЯ СЕГОДНЯ»

Герми планировала свадьбу, как генерал в своей ставке, окруженный планами местности и цифрами, представляющими точное количество сил противника. Покуда Нора и Пэт были в Нью-Йорке, делая покупки для приданого невесты, Гермиона вела сугубо профессиональные беседы с мистером Томасом – старостой Первой методистской церкви,[16]16
  Методизм – одно из направлений протестантизма в Великобритании и США, отделившееся в XVIII в. от англиканской церкви, требуя методичного соблюдения религиозных предписаний.


[Закрыть] Энди Биробатьяном – одноглазым армянином, владеющим цветочным магазином в Хай-Виллидж, преподобным доктором Дулиттлом относительно репетиций хора мальчиков и всей церемонии, миссис Джоунс – поставщицей провизии, мистером Грейси из туристического агентства и самим Джоном Ф. по поводу внутрисемейных банковских дел.

Но это были интендантские обязанности. Кроме того, «генеральный штаб» переговаривался с райтсвиллскими дамами.

– Совсем как в кино, дорогая! – изливала свои чувства Герми в телефонную трубку. – С самого начала это была всего лишь обычная ссора влюбленных… Да, дорогая, я знаю, что болтают люди! Но моей Норе незачем гоняться за каждым. Очевидно, вы не помните, как в прошлом году тот красивый молодой социальный работник из Бар-Харбора[17]17
  Бар-Харбор – курорт на острове Маунт-Дезерт в штате Мэн.


[Закрыть]… Конечно нет! Почему мы должны устраивать тихую свадьбу? Они обвенчаются в церкви и… Да, поедут на шесть недель в Южную Америку… Джон снова возьмет Джима в банк… Нет, дорогая, в качестве члена правления… Конечно, дорогая! По-твоему, я могу выдать замуж мою Нору и не пригласить тебя на свадьбу?

В субботу, 31 августа, спустя неделю после возвращения Джима в Райтсвилл, доктор Дулиттл обвенчал Джима и Нору в Первой методистской церкви. Джон Ф. был посаженым отцом невесты, а Картер Брэдфорд – шафером жениха. После бракосочетания состоялся прием на лужайке в поместье Райтов. Двадцать негров в форменных тужурках исполняли обязанности официантов; ромовый пунш готовили по рецепту, привезенному Джоном Ф. с Бермудских островов в 1928 году. Эмелин Дюпре, облаченная в платье из тонкой кисеи и увенчанная тиарой из настоящих розовых бутонов, металась от одной группы к другой, отмечая, как ловко Гермиона Райт выпуталась из «деликатной» ситуации и как идут Джиму пурпурные тени под глазами. Неужели он пил все эти три года? Как романтично! Клэрис Мартин довольно громко заявила, что некоторые рождаются возмутителями спокойствия.

Во время приема на лужайке Джим и Нора ускользнули через дверь для прислуги. Эд Хотчкис отвез новобрачных через поселок Слоукем к нью-йоркскому экспрессу. Джим и Нора должны были провести ночь в Нью-Йорке, а во вторник отплыть в Рио-де-Жанейро. Эллери Квин выследил пару, когда она садилась в такси Эда. Нора, с блестящими от слез глазами, цеплялась за руку мужа. Джим с гордым и торжественным видом сажал Нору в машину так осторожно, словно при менее деликатном обращении она могла получить травму.

Эллери видел также Фрэнка Ллойда. Вернувшись из «охотничьей экспедиции», Ллойд накануне свадьбы прислал Герми записку, выражая сожаление, что не сможет присутствовать на бракосочетании и приеме, поскольку вечером должен уезжать в столицу на конференцию издателей газет. Глэдис Хеммингуорт, его репортер отдела светской хроники, напишет о свадьбе в «Архив». «Пожалуйста, передайте Норе мои наилучшие пожелания. Ваш Ф. Ллойд».

Но Ф. Ллойд вместо того, чтобы находиться на расстоянии двухсот миль, прятался за плакучей ивой возле теннисного корта позади дома Райтов. Эллери ощущал тревогу. Что однажды сказала Пэтти? «Фрэнк воспринял это очень скверно». А Фрэнк Ллойд был опасным человеком… Стоя за кленом, Эллери даже подобрал камень, когда Джим и Нора выбежали из кухни, чтобы сесть в такси. Но ива плакала молча, а как только такси скрылось из вида, Ф. Ллойд вышел из убежища и направился в лес за домом.

* * *

Во вторник вечером после свадьбы Пэт Райт поднялась на крыльцо Эллери и проговорила с деланой веселостью:

– Ну, Джим и Нора сейчас где-то в Атлантике, – и вздохнула.

Эллери опустился в кресло-качалку рядом с ней. Они молча раскачивались плечом к плечу.

– Как прошла игра в бридж сегодня вечером? – спросил наконец Эллери.

– Мама ее отменила. Она страшно устала – с воскресенья практически не встает с кровати. А бедный папа возится со своими марками и выглядит совсем потерянным. До сих пор я не понимала, что значит потерять дочь.

– Я заметил, что ваша сестра Лола…

– Лола не вернется. Мама ездила к ней в Лоу-Виллидж просить ее. Давайте не будем говорить о Лоле.

– Тогда о ком мы будем говорить?

– О вас, – смущенно пробормотала Пэтти.

– Обо мне? – с удивлением переспросил Эллери. Затем усмехнулся. – Ответ – «да».

– Что? – воскликнула Пэт. – Вы шутите, Эллери!

– Вовсе нет. У вашего папы проблема. Нора вышла замуж. Дом, который я арендую, сперва предназначался для нее. Он считает…

– О, Эл, вы просто душка! Папа такой трус – он не знает, что делать, и попросил меня поговорить с вами. Джим и Нора хотят жить в их… ну, я имею в виду… кто мог предвидеть, что все так обернется? Как только они вернутся из свадебного путешествия… Но это несправедливо по отношению к вам.

– Очень справедливо, – возразил Эллери. – Я сразу же съеду.

– Нет-нет! – запротестовала Пэт. – У вас аренда на полгода, вы пишете роман, и мы не имеем права… Папа чувствует себя ужасно.

– Чепуха, – улыбнулся Эллери. – Ваши волосы сводят меня с ума. Они как шелк-сырец, по которому ползают светлячки.

Пэт на момент застыла, потом отодвинулась в угол качалки и прикрыла юбкой колени.

– Ну? – произнесла она странным тоном.

Мистер Квин искал спичку.

– Это все. Просто это… необычно.

– Понятно. Мои волосы как шелк, и это просто необычно, – передразнила Пэт. – Раз так, мне пора бежать. Меня ждет Карт.

Эллери быстро встал.

– Картера лучше не обижать! Суббота вам подойдет? Очевидно, ваша мать захочет обновить дом, а мне придется покинуть Райтсвилл, учитывая здесь нехватку жилья…

– Как глупо с моей стороны! – воскликнула Пэт. – Забыла самое важное. – Она поднялась с качалки и лениво потянулась. – Папа и мама приглашают вас быть нашим гостем столько времени, сколько вы захотите. Доброй ночи! – И Пэтти удалилась, оставив мистера Квина на крыльце Несчастливого дома в куда лучшем настроении.

Глава 7
ХЕЛЛОУИН:[18]18
  Хеллоуин – канун Дня Всех Святых (31 октября), отмечаемый как праздник, во время которого принято пугать друг друга, изображая всяческую нечисть.


[Закрыть] МАСКА

Джим и Нора вернулись из свадебного круиза в середине октября, когда склоны Лысой горы выглядели охваченными пламенем, а в городе повсюду ощущался запах горелых листьев. Ярмарка штата в Слоукеме была в самом разгаре: черно-белая молочная корова Джесса Уоткинса, Фанни IX, завоевала первый приз, чем гордился весь Райтсвилл. Ребятишки щеголяли покрасневшими руками, не желая надевать перчатки, ночи стали холодными, а звезды отливали морозным блеском. За городом виднелись грядки с тыквами, похожими на оранжевых человечков с Марса. Секретарь городской корпорации Эймос Блуфилд, дальний родственник Гермионы, услужливо скончался от тромбоза 11 октября, обеспечив традиционно «важные» осенние похороны. Нора и Джим сошли с поезда смуглыми, как гавайцы. Джим усмехнулся при виде тестя:

– Какой маленький комитет по встрече!

– Эти дни город думает о другом, Джим, – отозвался Джон Ф. – Завтра регистрация призывников.

– Господи! – ахнула Нора. – Вот и появился повод для беспокойства! – Она держала Джима за руку всю дорогу на Холм.

– Весь город кипит от возбуждения, – сообщила Герми. – Нора, малышка, ты чудесно выглядишь!

Это соответствовало действительности.

– Я прибавила десять фунтов, – засмеялась Нора.

– Как замужняя жизнь? – осведомился Картер Брэдфорд.

– Почему бы тебе не жениться и не попробовать самому, Карт? – откликнулась Нора. – Пэт, дорогая, ты просто восхитительна!

– Какой у меня шанс, – буркнул Картер, – когда в доме торчит этот велеречивый писака…

– Неравное состязание! – усмехнулся Джим.

– В доме? – воскликнула Нора. – Мама, ты мне об этом не писала!

– Это самое меньшее, что мы могли сделать, Нора, – отозвалась Герми, – учитывая то, как любезно он согласился отказаться от аренды.

– Он славный парень, – сказал Джон Ф. – Вы привезли какие-нибудь марки?

– Нора, отделайся от них, – нетерпеливо прервала Пэт, – и пойдем куда-нибудь пошушукаться.

– Подожди, пока увидишь, что привезли мы с Джимом… – Нора выпучила глаза, когда семейный лимузин остановился на подъездной аллее Райтов. – Джим, смотри!

– Это сюрприз для вас!

Маленький дом рядом с большим сверкал на октябрьском солнце. Его перекрасили заново: деревянные стены стали ослепительно белыми, а ставни – ярко-красными. На зеленом фоне лужайки он походил на очаровательный рождественский подарок.

– Выглядит превосходно, – одобрил Джим.

Нора улыбнулась ему и крепче стиснула его руку.

– Подождите, дети, пока не посмотрите, что внутри, – сказала сияющая Герми.

– Дом стал как новый, – подхватила Пэт. – Готов к приему влюбленных. Нора, перестань реветь!

– Он такой красивый! – всхлипывала Нора, обнимая отца и мать. Она вытащила мужа из машины, чтобы обследовать интерьер дома, простоявшего пустым, если не считать краткого пребывания в нем Квина, три ужасных года.

* * *

За день до возвращения новобрачных Эллери Квин упаковал дорожную сумку и сел в полуденный поезд. Исчезновение выглядело при нынешних обстоятельствах крайне деликатным, что не преминула отметить Пэт. Но Квин вернулся 17 октября, на следующий день после общенациональной регистрации призывников, застав в маленьком домике смех и суету и не обнаружив никаких признаков, по которым его еще недавно именовали Несчастливым домом.

– Мы хотим поблагодарить вас за то, что вы уступили нам дом, мистер Смит, – сказала Нора. Пятнышко на ее вздернутом носе свидетельствовало о занятиях хозяйством.

– Ваш великолепный вид для меня лучшая награда.

– Льстец! – фыркнула Нора, поправив крахмальный передничек. – Я выгляжу кошмарно…

– Только для слабых зрением. Где счастливый супруг?

– Джим забирает свои вещи на вокзале. Перед отъездом из нью-йоркской квартиры он упаковал книги, одежду и все прочее и отправил их в Райтсвилл почтой до востребования – с тех пор они хранились в багажном помещении. А вот и он! Джим, ты все забрал?

Джим помахал рукой из такси Эда Хотчкиса, нагруженного чемоданами, ящиками и сундуком с одеждой. Эд и Джим стали вносить вещи в дом. Эллери отметил, как прекрасно Джим выглядит, а Джим дружески пожал ему руку, поблагодарив за то, что он «так любезно согласился перебраться из дома». Нора пригласила мистера «Смита» остаться на ленч, но мистер «Смит» засмеялся и ответил, что воспользуется приглашением, когда супруги не будут так заняты устройством.

– Сколько ящиков, Джим! – воскликнула Нора, когда Эллери уходил.

– Никогда не знаешь, сколько у тебя книг, пока не начнешь их упаковывать, – отозвался Джим. – Эд, отнеси пока эти ящики в подвал, ладно?

Последнее, что видел Эллери, были Джим и Нора в объятиях друг друга. Эллери усмехнулся. Если в стенах дома новобрачных таилось несчастье, то оно спряталось чертовски хорошо.

* * *

Эллери с новой энергией занялся романом. За исключением приема пищи, он не покидал свои апартаменты на верхнем этаже, которые Герми целиком и полностью предоставила в его распоряжение. Герми, Пэт и Луди слышали, как часами стучит его портативная пишущая машинка. Эллери редко видел Джима и Нору, но за обедом напрягал слух в поисках каких-либо диссонансов в семейных отношениях. Однако Джим и Нора казались счастливыми. Джим обнаружил в банке поджидающий его кабинет с новым дубовым письменным столом и бронзовой табличкой с надписью: «М-р Хейт, вице-президент». Старые клиенты заходили пожелать ему удачи и спросить о Норе, не без надежды на повод для сплетен.

Маленький дом также пользовался популярностью. Дамы с Холма приходили одна за другой, а Нора угощала их чаем и улыбками. Глаза посетительниц обшаривали углы в поисках пыли и отчаяния, но не находили ни того ни другого, а Нора посмеивалась над их разочарованием. Герми очень гордилась замужней дочерью.

В итоге Эллери Квин решил, что у него попросту разыгралось воображение и что Несчастливый дом навсегда канул в прошлое. Он начал изобретать преступление для своего романа, поскольку жизнь не давала подходящего материала. Но так как ему нравились все персонажи, он был этому только рад.

* * *

29 октября пришло и ушло, а вместе с ним и опубликованные результаты федеральной лотереи призыва в Вашингтоне. Джим и Картер Брэдфорд вытянули далекие порядковые номера. Рано утром 30-го числа Эллери Квина видели в отеле «Холлис», куда он зашел за нью-йоркской газетой. Прочитав ее, он, по словам сына Марка Дудла, Гроувера, пожал плечами и отшвырнул газету подальше.

31 октября было безумным днем. Обитатели Холма с утра до вечера отвечали на таинственные звонки в дверь. На тротуарах появились угрожающие рисунки цветными мелками. Вечером по городу начали носиться наряженные гномами мальчишки с раскрашенными лицами. Их старшие сестры сетовали на исчезновение пудры и губной помады, а многие «гномы» отправились спать с ноющими от шлепков задницами. Веселье отдавало ностальгией, и Эллери перед обедом бродил по окрестностям, жалея, что не может вновь стать юным и наслаждаться шаловливыми радостями Хеллоуина. На обратной дороге к дому Райтов он заметил, что в домике Хейтов горит свет, и, повинуясь импульсу, зашагал по дорожке, позвонил в свой бывший звонок.

Но дверь открыла не Нора, а Пэт.

– Я думала, вы сбежали от меня, – пожаловалась она. – Мы совсем перестали вас видеть.

Какой-то момент Эллери не мог отвести от нее глаз.

– Что дальше? – покраснев, осведомилась Пэт. – Вы окончательно чокнулись? Нора! Пришел знаменитый писатель!

– Входите! – откликнулась Нора из гостиной.

Эллери застал ее с трудом удерживающей охапку книг и пытающейся подобрать еще несколько из стопок, в беспорядке стоящих на полу.

– Позвольте вам помочь, – предложил Эллери.

– Нет, спасибо, – отказалась Нора. – Лучше просто наблюдайте за нами. – И она потащилась вверх по лестнице.

– Нора превращает вторую спальню наверху в кабинет для Джима, – объяснила Пэт.

Она тоже подбирала книги с пола, а Эллери лениво изучал названия тех, что уже стояли на полках, когда Нора спустилась за очередной партией.

– А где Джим, Нора? – спросил он.

– В банке, – ответила та, наклоняясь. – Ужасно важное собрание директоров… – В этот момент верхняя книга соскользнула с пачки, которую она держала в руках, за ней посыпались еще несколько, и половина пачки вновь оказалась на полу.

– Смотри, Нора! – воскликнула Пэт. – Письма!

– Где?

Из упавшего объемистого тома в коричневом матерчатом переплете выпали три конверта. Нора с любопытством подобрала их. Они не были запечатаны.

– Всего лишь старые конверты, – констатировала Пэт. – Давай займемся книгами, Нора, иначе мы никогда с ними не покончим.

Но Нора нахмурилась:

– Внутри что-то лежит, Пэт. Это книги Джима. Что, если… – Она достала лист писчей бумаги из одного конверта, разгладила его и стала медленно читать про себя.

– В чем дело, Нора? – полюбопытствовал Эллери.

– Не понимаю… – тихо ответила Нора. Вернув письмо в конверт, она достала такой же лист из второго конверта, прочитала его, положила на место и достала третье письмо. Когда она убирала его в конверт, ее щеки имели цвет сырого песка.

Пэт и Эллери обменялись озадаченными взглядами.

– Бу!

Нора с криком повернулась.

В дверях, скрючившись, стоял человек в страшной маске из папье-маше. Вытянув вперед руки, он угрожающе сжимал и разжимал кулаки. Глаза Норы закатились, и она медленно осела на пол, все еще сжимая три конверта.

– Нора! – Джим сорвал нелепую маску. – Я не хотел…

– Ты болван, Джим! – Пэт опустилась на колени рядом с неподвижным телом сестры. – Нора, дорогая, это была шутка…

– Осторожно, Пэт, – хрипло попросил Джим. Подняв обмякшее тело Норы, он быстро понес его вверх по лестнице.

– Это всего лишь обморок, – произнес Эллери, когда Пэт помчалась в кухню. – С ней все будет в порядке.

Пэт вернулась со стаканом воды, расплескивая ее при каждом шаге. Эллери взял у нее стакан и начал подниматься наверх. Пэт последовала за ним.

Они нашли Нору на кровати, бьющейся в истерике. Джим растирал ей руки, ругая себя на чем свет стоит.

– Прошу прощения. – Эллери отодвинул Джима плечом и поднес стакан к синеватым губам Норы. Она попыталась оттолкнуть его, но он шлепнул ее по руке. Нора вскрикнула, однако, давясь, выпила воду. Потом откинулась на подушку и закрыла лицо руками.

– Уйдите! – всхлипнула она.

– С тобой все в порядке? – с тревогой спросила Пэт.

– Пожалуйста, уходите!

– Оставьте нас вдвоем, – попросил Джим.

Нора опустила руки. Ее лицо покраснело и опухло.

– Ты тоже уходи.

Джим уставился на нее, Пэт вывела его из спальни. Эллери, нахмурившись, закрыл за собой дверь, и они все спустились вниз. Джим подошел к шкафчику с напитками, налил себе неразбавленный скотч и выпил его залпом.

– Ты же знаешь, какая Нора нервная, – упрекнула его Пэт. – Если бы ты не выпил лишнего сегодня вечером…

– Кто выпил лишнего? – рассвирепел Джим. – Не вздумай говорить Норе, что я пьян! Понятно?

– Да, Джим, – спокойно ответила Пэт. Подойдя к подножию лестницы, она посмотрела вверх.

Джим ходил взад-вперед. Эллери насвистывал беззвучную мелодию. Внезапно появилась Нора.

– Тебе лучше? – воскликнула Пэт.

– Гораздо.

Нора, улыбаясь, спустилась по лестнице.

– Простите меня, мистер Смит. Я просто испугалась от неожиданности.

Джим заключил ее в объятия.

– О, Нора…

– Забудь об этом, дорогой, – засмеялась Нора.

Трех конвертов нигде не было видно.