Текст книги "Убийственная стрижка"
Автор книги: Эллен Байеррум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
– «Рогейн[15]» не действует, – вполголоса доложила Стелла, – и теперь он подумывает о пересадке волос.
Похоже, все стилисты втихомолку называли его Крысиным Королем. Но сам он, тем не менее, в лучших традициях богатеньких подонков считал себя неотразимым.
Бойд Редфорд был владельцем «Стайлиттос», сети салонов, широко распространенных в Вашингтоне, Мэриленде и Виргинии. И хотя был злобной подлой тварью, все же ухитрился добиться успеха. Бойд унаследовал салоны от своего дяди Максимилиана, а гений его бывшей жены, Жозефины Редфорд, позволил превратить их из дешевых закутков в достаточно известную сеть салонов красоты, блиставших звездными стилистами.
Именно Жозефина сменила название «У Макса» на «Стайлиттос», лично придумала фасон униформы, избавилась от средненьких работников и создала обучающие программы. Редфорд всего лишь поднял цены, взяв их с потолка.
Как и дядюшка Макс, Редфорд начинал с парикмахеров. И хотя на него работало много голубых, сам он этим не грешил, поскольку был одним из немногих гетеросексуалов, ставших стилистами просто затем, чтобы постоянно находиться среди женщин. Он обожал, когда они попадали ему в руки, растерянные, беспомощные, с мокрыми волосами, с которых текла вода.
У Крысиного Короля и хобби было ублюдочное: он стремился переспать со всеми стилистками, а иногда и клиентками, если верить Стелле, хобби номер один которой были сплетни. В «Стайлиттос» не слишком хорошо понимали суть такого понятия, как «сексуальные домогательства», тем более что женщины почти не были осведомлены о собственных правах и о последних политических тенденциях. Кое-кто, разумеется, понимал, что может отсудить у него последние штаны, но безработные парикмахерши вряд ли могли позволить себе дорогого адвоката. Кроме того, многие позже обнаруживали, что секс с Крысиным Королем значительно способствовал карьере, если не повышению самооценки. Большинство этих женщин ненавидели его, но, как ни странно, он был сентиментален и любил вспоминать о былых победах. Собственно говоря, именно так Стелла и стала менеджером салона на Дюпон-Секл.
– Поверить не могу, что ты спала с ним, – прошептала Лейси. Слишком много она знала о Стелле из их доверительных разговоров во время стрижки и подозревала, что Стелла знает о ней не меньше. Они и подружились исключительно из соображений самообороны.
– Это было пять лет назад, – оправдывалась Стелла.
– Он омерзителен.
– Я закрывала глаза.
– При одном взгляде на него у меня начинается крапивница.
– У тебя! Я вся покрылась сыпью!
– Стелла, умоляю!
– Нет, ничего серьезного. И я тогда была моложе. Знаешь, в последнее время этот слизняк пытался залезть Энджи в трусики.
– Но он слишком стар для нее!
– Вот и скажи это ему! Он распустил слюни, когда о ней написали во всех газетах. Но она не поддалась. Сказала, что у нее от него мурашки по коже ползут.
Стелла оглянулась и злобно посмотрела на Крысиного Короля. Тот отвел глаза.
Хорошо сохранившаяся женщина справа ударила Бойда по руке и неодобрительно оглядела сначала его, потом Лейси и Стеллу, которая с безмятежной улыбкой приветственно ей помахала.
– Эта сучка и есть Жозефина, бывшая жена Крысиного Короля, – пояснила она. – Вдвое ядовитее кобры. Всячески портит ему жизнь. Впрочем, поделом ему.
– А ты вроде говорила, что они разведены, – удивилась Лейси.
– Да, уже года два. Она получила половину бизнеса, хотя еще не все улажено. Но она предпочитает присматривать за ним. Партнеры, пока смерть не разлучит.
Лейси выудила из сумочки пудреницу с зеркальцем и пристроила так, чтобы лучше рассмотреть даму.
Жозефина Редфорд была француженкой и потому старалась соответствовать всем мыслимым стереотипам: была худой, стильной и с таким характером, как у нее, могла бы запускать голыми руками летающие ракеты. Прекрасно умела вести светские беседы, была довольно остроумна и, по словам Стеллы, вполне выносима, если только не подходить слишком близко. Хорошенькой в общепринятом смысле слова ее не назовешь. Разве что экзотичной брюнеткой.
Слишком высокого полета птица для «Стайлиттос». Интересно, как ее угораздило связаться с этим грубым животным Бойдом? – подумала Лейси.
– Как она ладила с Энджи? – спросила Лейси у Стеллы.
– Честно говоря, недели две назад они поскандалили.
– Из-за чего?
– Точно не знаю, но Энджи плакала. Что-то насчет Марши Робинсон, а может, из-за Крысиного Короля. Я старалась не вмешиваться. Понимаешь, все знали, что Жозефина ненавидит баб, с которыми спал бывший муж. Хотя они давно не живут вместе, все никак не могут успокоиться. В каком-то извращенном смысле они до сих пор питают друг к другу нечто вроде страсти. Бойд обожает издеваться над Жозефиной, подробно рассказывая о своих похождениях, так что у нее имеется довольно точный поименный список его любовниц. Он, в свою очередь, ведет счет ее завоеваниям.
Энджи добавила, что поскольку они были разведены и считали себя цивилизованными людьми, то сделали из этого нечто вроде развлечения. Объявили людям, что у них душевные отношения ради бизнеса и семьи, состоявшей из Борегара Редфорда, или Бо, вечного студента какого-либо колледжа. Связаны крепко-накрепко местью и взаимными обвинениями. И «Стайлиттос».
Бо, единственный наследник, тоже почтил похороны своим присутствием и сидел рядом с матерью. Стилисты прозвали его Шампунь-бой, поскольку, еще учась в школе, он не гнушался подрабатывать в салонах мальчиком на побегушках: подметал волосы, приносил чистое белье и мыл головы клиентам. Сейчас вид у него был скучающим и значительно менее зловещим, чем у папаши. Не такой омерзительный, как отец, не столь экзотичный, как мать. Похоже, фамильные гены немного выдохлись к тому времени, как на свет появился Шампунь-бой. Очень темные редкие, доходящие до плеч волосы были уложены в несколько осовремененном стиле храброго принца. Россыпь веснушек на носу и полное отсутствие растительности на щеках. Бо уже исполнилось двадцать четыре, и его в очередной раз исключили из очередного колледжа вследствие неистребимой любви к наркотикам и сомнительным проделкам. Сам Бо хотел окунуться в семейный бизнес в качестве стилиста, как когда-то отец, но тот настоял, чтобы сын сначала получил диплом. Сын же жаждал приобрести такую же репутацию соблазнителя.
Все это Стелла с энтузиазмом выложила Лейси.
– Что за сомнительные проделки?
– Не знаю. Бойд не рекламирует преступлений Бо.
– Можно подумать, ты рекламируешь.
– Ну, дорогая, меньше знаешь, лучше спишь.
В четверть одиннадцатого пухленький коротышка священник значительно откашлялся, и воцарилось молчание, прерываемое шарканьем и всхлипами. Солистка спела «Мост над бурными водами», не совсем точно попадая в высокие ноты.
После такого долгого ожидания служба показалась неожиданно короткой. Священник непонятного вероисповедания, вместо того чтобы сказать несколько теплых слов в адрес жертвы самоубийства, произнес банальную, полную общих мест речь, пригодную для любого кандидата на банальное, общее для всех путешествие в банальную, общую для всех жизнь после смерти. Большинство скорбящих, впрочем, вполне утешились общими фразами.
Но только не Стелла.
– Этого недостаточно, – прошипела она встревожившейся Лейси. – И ты называешь это проводами?
Не дождавшись ответа, она встала и решительно направилась к кафедре. Люди оборачивались, чтобы взглянуть на нее. Никто не уполномочивал Стеллу говорить, но возмущение оказалось сильнее, и теперь ей не было удержу. Она громко откашлялась и подула в микрофон. Микрофон отреагировал противным визгом.
– Эта штука работает? – разнесся по церкви ее голос. Очевидно, желая убедиться, что никто не спит, она поскребла микрофон длинным ногтем, отчего глаза всех присутствующих мгновенно открылись. За исключением Энджи, разумеется. – Простите, но у меня есть что сказать обо всей этой прискорбной истории.
Стелла глубоко вздохнула, поправила берет, закинула конец шарфа за правое плечо и продолжила:
– Я была менеджером Энджи в салоне «Стайлиттос» на Дюпон-Секл. И знаю, что у всех тяжело на душе, потому что Энджи больше не будет с нами. Но я... я чувствую себя хуже всех. Она была классной девчонкой с классным будущим звездного стилиста. Мы все читали о ней в газетах. С таким количеством скользких политиканов и кретинов с университетским образованием в этом городе она бы до конца дней своих имела кусок хлеба, улучшая их жалкий имидж.
По церкви пронесся шепоток, но Стелла упрямо шла напролом:
– Так или иначе, того, что произошло с Энджи, не должно было случиться. О, конечно, копы твердят, будто это было самоубийство, и коронер сказал, это самоубийство, и газеты кричат, это самоубийство. Но что они знают? Ничего!
Микрофон снова взвизгнул. Скорбящие, мирно клевавшие носами во время утешительной речи священника, насторожились. Стелла схватила микрофон и принялась разгуливать в проходах, как телевизионный проповедник.
– Самоубийство? Фиг вам! Прошу прощения замой французский. Энджела Вудз не убивала себя, и все, кто ее знал, уверены, что она не могла этого сделать. Пусть я не разбираюсь в людях, зато разбираюсь в волосах. У Энджи были самые красивые волосы на свете. Совсем как у ангела. И она ими гордилась. Ухаживала, пользовалась лучшими кондиционерами и никогда не делала химическую завивку. Она тряслась над своими волосами. Словом, вы понимаете, о чем я.
Сто пятьдесят стилистов дружно кивнули, едва сдерживая слезы.
– А полиция заявляет, что в ночь субботы она отхватила добрых два фута своих роскошных волос, выбрила проплешины на голове и потом добровольно рассталась с жизнью. Черта лысого! Это я нашла ее в салоне. Я, Стелла Лейк! И поверьте, картина была не слишком красивой. Скорее жуткой. Такого кошмара я не видела ни до, ни после. Клянусь, Энджи почти оскальпировал какой-то псих парикмахер, прежде чем убить! Говорю вам, я убеждена: это не работа профессионального стилиста!
Родственники в первом ряду потрясенно заохали, но остальная публика затаила дыхание.
– Ну так вот, я не собираюсь особенно об этом распространяться, потому что здесь ее мать и сестры и это для них слишком болезненно. Но все стилисты знают, что я имею в виду. Говорю вам: есть такой профессионал, который обязательно докопается до сути. И этот профессионал сегодня здесь.
Стелла помедлила, многозначительно глядя на Лейси, замершую, подобно олененку Бемби в лазерном луче.
Не может быть! Она не произнесла это вслух!
Но Стелла уже нацелила украшенный молнией ноготь на Лейси. Та втянула голову в плечи.
– Эксперт, классный специалист,– подчеркнула Стелла. – Тот, кто разбирается в преступлениях, стиле и модах. Кому есть дело до Энджи.
Знаешь, Лейси, монахини не нуждаются в парикмахерах. И где-то в глубинке штата Нью-Йорк есть прелестный женский монастырь, сказала себе Лейси.
– Кто-то, кто действительно умен, находчив, обладает талантом детектива и твердо намерен узнать, что в действительности стряслось с Энджелой Вудз. Хотя бы для того, чтобы она смогла покоиться с миром, а мы смогли уснуть без тревог и страха. Уж она вытащит истину на свет божий. Найдет убийцу. Я это гарантирую. О'кей, это все, что я собиралась сказать. Прощай, Энджи, лапочка.
Стелла обгрызенным ногтем смахнула слезу со щеки и с оглушительным стуком уронила микрофон. Лейси заметила, что Крысиный Король вытер лоб и заерзал на сиденье. Жозефина обстреливала собравшихся яростными взглядами. Сыночек Бо явно оживился и провожал Стеллу недоумевающим взглядом. Шерри Голд схватилась за голову, уставясь с пространство.
Вне всякого сомнения, уже мысленно едет в Манхэттен. И я присоединяюсь к ней.
Речь Стеллы встретили взрывом аплодисментов. Сестры Энджелы, сияя одобрительными улыбками, обнялись, рыдающая мать повисла на плечах Стеллы.
– Вы ответили на наши молитвы, Стелла, дорогая. Я знала, что мой ангел не мог добровольно уйти из жизни! А ее волосы! Волосы были главным ее сокровищем. Я... – Она глубоко вздохнула, пытаясь сдержать слезы. – Моя девочка верила, что человеческая жизнь священна. Спасибо, что так и сказали всем этим людям. Всему миру.
Что за парочка: пышная матрона-южанка и стриженная наголо мятежница! Задушевные приятельницы!
Миссис Вудз цеплялась за Стеллу с таким видом, словно обрела Святой Грааль. Стелла лихорадочно сигналила Лейси, прося о помощи, но та лишь безмятежно улыбнулась и махнула в ответ, с нетерпением предвкушая путешествие в Нью-Йорк.
Глава 4
После похорон Редфорды устроили небольшой прием в штаб-квартире «Стайлиттос», в обшарпанном здании на бульваре Уилсона, на другом берегу Потомака, в Арлингтоне, штат Виргиния. Прием проходил в учебном центре для стилистов, большой комнате с зеркальными стенами и флакончиками шампуня на полочках.
Возможно, для сотрудников обстановка была привычной, но на посторонних производила малоприятное впечатление. Вдоль задней стены тянулся стеллаж, на котором выстроились в ряд болванки с насаженными на них белокурыми, темными, каштановыми и рыжими париками – от прямых до завитых. Лейси сочла, что, учитывая обстоятельства, парики явно вносили зловещую нотку в атмосферу приема и устроителям следовало бы их вынести. Словно немые свидетельства неслыханных преступлений, все они были плохо причесаны. Но стилисты их, похоже, не замечали.
Именно здесь находилась мекка компании, где стилисты узнавали о новейших средствах ухода за волосами и последней моде, которую полагалось навязывать клиентам. При этом нужно было учитывать, что последней эта мода считалась исключительно в Вашингтоне, ОК, и ни в коем случае ее не следовало путать с последней модой в любом другом месте, особенно Нью-Йорке, где визит к известному стилисту мог стоить несколько сотен долларов, не считая расходов на проезд.
Сегодня в зале были расставлены маленькие ресторанные столики, накрытые черными скатертями, и стулья. Столики были украшены белыми цветами и свечами. С зеркал струилась черная креповая бумага, не слишком уместная в данной обстановке, придавая комнате атмосферу Хэллоуина.
На центральном возвышении, перед гигантскими черно-белыми постерами, рекламирующими стрижки и перманенты, протянулись буфетные столы и стойка бара. На двери висели большой снимок Энджи и скромный погребальный венок. Тут же стояли две пухленькие стилистки, следившие, чтобы все вновь прибывшие расписывались в книге гостей.
Стелла и Лейси устроились за столиком, поставив перед собой тарелки с закусками. Лейси без особого аппетита рассматривала еду.
– Стелла, тебе никто никогда не советовал быть немного сдержаннее? Хотя бы ради собственной безопасности?
– О, конечно, тысячу раз, но на меня это не действует. Ну, Лейси, не злись на меня! Просто этот зануда священник молол всякую чушь, словно Энджи умерла от старости! Я должна была восстановить справедливость!
– Из-за устроенного тобой спектакля все теперь считают, что я кто-то вроде модного детектива. А ведь я всего лишь репортер. Ты меня слышишь?
Стелла демонстрировала Лейси как знаменитость, беззастенчиво представляя ее каждому встречному. Стилисты, похоже, гордились таким знакомством, поскольку каждый хотел быть упомянутым в «Преступлениях». Разумеется, не в качестве жертвы.
О'кей, возможно, самое малое, что я могу сделать, – посвятить очередную колонку Энджи. Но это все.
Если в гибели Энджи и имелась какая-то тайна, у Лейси не было ни малейшей надежды ее раскрыть. Впрочем, не мешает задать несколько вопросов.
Однако составить мнение об усопшей не удалось. Энджи в описаниях подруг постепенно приобретала все черты святой. Позже, когда пройдет достаточно времени, картина, вероятно, прояснится. Лейси решила убраться как можно скорее и без шума, а задать вопросы в более удобное время.
Но тут к столику подошла Жозефина Редфорд:
– Какое интересное выступление, Стелла! В два счета расшевелила публику! Что бы мы делали без твоих выходок?!
– Понятия не имею, – буркнула Стелла.
Жозефина одним критическим взглядом оценила наряд Лейси.
– Мисс Смитсониан! Автор «Преступлений против моды»! Слышала, слышала о вас. Должно быть, вы так заняты! Столько преступлений, так мало времени! – Видимо, она осталась довольна собственной шуткой, потому что благосклонно кивнула. – Очень рада познакомиться с вами, даже при подобных обстоятельствах. Только прошу, не давайте буйному воображению Стеллы сбить вас с толку.
– А это всего лишь ее воображение? – уточнила Лейси.
– Ну конечно! Может, мы смогли бы как-нибудь пообедать вместе, Лейси? – Жозефина произнесла ее имя, как «Лей-сии». – У меня для вас куча идей! – продолжала Жозефина и, прежде чем Лейси успела ответить, тут же отвлеклась: – Ох уж этот Бойд, глупец несчастный! Пойду узнаю, что ему нужно. Скорее всего познакомиться с вами. Только не позволяйте ему увлечь вас.
Словно такое возможно!
Лейси мысленно усмехнулась. Жозефина уплыла в облаке «Шанель № 5».
– Слушай, Стелла, одна тарелка канапе и стакан пунша – и я выметаюсь отсюда, – прошептала Лейси.
Но Стелла словно не слышала. Единственный наследник «Стайлиттос» Бо Редфорд пробирался явно к ним. Стелла нагнулась к уху Лейси:
– Я предупреждала тебя насчет Бо?
– Кажется, нет.
– Он вроде Крысиного Короля-стажера.
– То есть?
– Просто дай ему по физиономии, если протянет к тебе свои лапы. Я тебя поддержу.
– Но он еще мальчишка, – удивилась Лейси, приглядываясь к Бо. На нем были тесная спортивная куртка, обтягивающая тощие плечи, явно оставшаяся еще со школьных дней, мешковатые штаны цвета хаки, синяя рабочая рубашка и галстук, расписанный фигурками кролика Банни.
– Приманить ему тебя нечем. Не пойдешь же ты в салон! Но отвязаться от него трудно. Предлагаю просто треснуть его по башке, и он мгновенно исчезнет.
– Яблочко от яблони?
– Крыса от крысы.
– Стелла, а Бойд обещал Энджи должность менеджера?
Стелла понизила голос:
– Не знаю. Но он открывает очередной «Стайлиттос» в Вирджиния-Бич. Я слышала, там много вакансий.
Она принялась увлеченно жевать морковные палочки, а Бо тем временем подбирался все ближе. Представился и дольше положенного держал руку Лейси. Та решила, что он вовсе не так плох, когда улыбается. Очевидно, хороший ортодонт сделал все, чтобы, улыбаясь, Бо приобретал лукавый вид шкодливого мальчишки, а не ухмылявшейся крысы.
– Смитсониан – ваша настоящая фамилия? – осведомился он.
– Да. Никакого отношения к музею, – заявила Лейси, краем глаза заметив, что Стелла схватила тарелку и направилась к буфетному столу, оставив ее с младшим Лотарио.
Ты за это заплатишь, Стелла!
– Я читаю вашу колонку, – сообщил Бо.
– Да неужели?
Врет и не краснеет!
– Клянусь отныне читать каждый выпуск.
– Рада слышать. Это будет для меня экзаменом.
– Кстати, у вас потрясные волосы, Лейси. Постельные волосы. Спутаны, как будто вы только что были в постели с мужчиной.
– Может, мне просто следует причесаться?
Лейси давно заметила, что люди, связанные с парикмахерским бизнесом, имеют привычку беззастенчиво указывать вам на темные корни, секущиеся концы, неудачные стрижки, плохой перманент или, как вот теперь, «постельные волосы».
Стараясь перевести разговор на другую тему, Лейси спросила об Энджи.
– Я знал, что она работала со Стеллой. Но не больше. Только что приехал домой на весенние каникулы, – объяснил Бо и добавил, что не собирается возвращаться, поскольку он и школа бизнеса несовместимы.
– Чем вы занимаетесь?
– Да так, то и это... Выпить, косячок срубить... не хотите присоединиться? Знаю я тут одно местечко.
– Нет, спасибо. Я как раз пытаюсь бросить.
Это шутка, крысеныш ты этакий.
Бо придвинул стул и уселся.
– Предки еще не знают, – откровенничал он. – Так Стелла правду сказала? Вы действительно собираетесь расследовать смерть Энджи? А копы вроде бы сказали, что это самоубийство.
Лейси пожала плечами.
– Стелла... – вздохнула она, намекая на то, что у Стеллы поехала крыша.
– Стелла, – согласился Бо. – Может, нам стоит подробнее потолковать о Стелле за ужином?
Ничего не скажешь, наглый тип. Но ее так просто не возьмешь.
– Простите, я не свободна.
Только в мечтах.
Бо извинился и уполз в поисках женщины, готовой стать его мисс Робинсон.
Лейси подняла нетронутую тарелку и поискала глазами мусорную корзинку, но тут рядом как по волшебству материализовался Бойд Редфорд, осыпавший ее комплиментами и явно напрашивавшийся на бесплатную рекламу в газете. Он даже не постеснялся заявить, что неплохо бы ей сделать репортаж... как бы вы думали, с кем? С Бойдом Редфордом.
– Поверьте, Лейси, мне есть что рассказать!
Интересно, какое бы заглавие она придумала? Может, «Богатый хорек лезет в ваши волосы и ваши трусики»?
– Позвоните мне. Пообедаем вместе. Обсудим репортаж, – заключил Бойд.
Ну разве я не королева бала? Все жаждут заплатить за мой обед и ужин.
Бойд чересчур долго совал визитку ей в руку и при этом старался заглянуть в глаза, включив так называемое обаяние на полную мощь.
– Кстати, надеюсь, вы не обратили внимания на обвинения Стеллы?
– Стелла – мой стилист. У нас куча общих секретов, – улыбнулась Лейси.
– Я не знал, что у Стеллы есть секреты, – пробормотал Бойд.
– Насколько хорошо вы знали Энджи?
– Как любого стилиста, который работает на меня.
– Не считаете, что она в последние дни была чем-то угнетена?
– Откуда мне знать? Печально, разумеется, что так вышло, но что поделать? Ужасная личная трагедия. Помните это, – бросил Редфорд, отворачиваясь. Очевидно, он истощил все свое обаяние. Плюс терпение Лейси.
Она решительно прошла к двери. К сожалению, дорогу заступила Полли Парсонс, координатор рекламных акций «Стайлиттос». Полли звонила Лейси не менее раза в неделю и с придыханием объявляла об очередной акции: «Слышали? Теперь последний писк – короткие стрижки с платиновым мелированием! Не хотите попробовать?»
Сегодня она трещала о каком-то показе мод:
–Лейси, представляете, «Стайлиттос» делает прически моделей на городском показе мод! Правда, супер?
Стелла доложила, что Полли в настоящее время спит с Крысиным Королем. Кроме того, она распространяла слухи, что Полли была членом клуба «Кондом месяца».
– Представляешь, ей каждый месяц посылают коробку резинок всех размеров, форм и цветов! Клянусь!
Лейси осторожно попыталась обойти нависшие над ней шесть футов и тридцать один год агрессивно-эгоистичной особы. У Полли была прекрасая фигура и неприятное лицо гермафродита.
При этом она носила тесные мини-юбки, чтобы подчеркнуть длину ног. Всегда аккуратный маникюр, дорогие духи и покрытые лаком волосы. Но, несмотря на все усилия сделать акцент на женственность, Полли ухитрялась выглядеть трансвеститом.
– Пошлите мне пресс-релиз, Полли. Простите, я очень тороплюсь.
– Потрясающая затея, Лейси. Речь идет о... что-то насчет детей, но все обставлено просто фантастически и абсолютно политкорректно, так что можете ни о чем не беспокоиться. То есть никаких натуральных мехов, или детского труда, или потогонных мастерских, ничего подобного. И ничего угнетающего, даю слово.
– Очень интересно, Полли, – вежливо пробормотала Лейси, пытаясь прорваться к выходу, но дылда с физиономией гермафродита продолжала теснить ее к стене.
– Лейси, я хочу знать ваше мнение насчет моих волос. Как по-вашему, не следует мне подстричься?
Любопытно, что Полли на поминках ни разу не упомянула об усопшей, но, впрочем, она всегда умудрялась перевести разговор на свою любимую тему: Полли Парсонс.
Она соорудила из своих каштановых прядей нечто вроде варианта «вашингтонского шлема» с платиновым мелированием – обычная для ОК прическа. Правда, ее волосы выглядели густыми и блестящими.
– Как считаете, не стоит мне сменить имидж? Просто не знаю, что делать. А вы настоящий эксперт! Посоветуйте мне, умоляю!
Полли говорила одно и то же при каждой встрече, и Лейси немного растерялась. К счастью, к ним подошла Стелла с вновь наполненной тарелкой.
– Если ты так переживаешь, не лучше ли просто обрить голову? – брякнула она. Полли вытаращилась на нее. – Ну да, лысая, как бильярдный шар. Буду счастлива взять в руки бритву. За счет заведения.
– По-моему, это единственное, на что ты способна, – фыркнула Полли, и обе женщины злобно уставились друг на друга. Лейси сочла за лучшее вмешаться:
– Полли, вы знали Энджи Вудз? Что, по-вашему, случилось той ночью?
– Случилось? С Энджи? – озадаченно спросила Полли. – Когда?
– В ночь ее гибели.
– Гибели? Ой, мне лучше потолковать с Бойдом.
Полли пообещала Лейси прислать всю информацию о показе мод и поспешно отошла, стуча шпильками гигантских лакированных красных туфель. Стелла повела Лейси обратно к столу.
– Сука! Клянусь, когда-нибудь я ей врежу.
– Не забудь свою пращу, маленький Давид! И нельзя ли нам отсюда уйти?
Но тут их остановила Джейми Тауэрс, одна из коллег Стеллы: сплошные пружинистые локоны и бойкий характер, которого не могли скрыть слишком сильно подведенные глаза и фиолетовые ногти. Она просто бурлила энергией и казалась моложе своих двадцати четырех лет: должно быть, из-за разноцветных волос – светло-каштановый с ярко-оранжевыми и красными прядями.
– Стелла, ты была супер! Как это похоже на тебя – думать, что кто-то убил Энджи! А полицейские, как всегда, слишком глупы, чтобы заподозрить правду! Bay!
Она яростно захрустела морковкой.
– А вы такая храбрая, Лейси! Неужели вправду собираетесь с этим разобраться? Фантастика!
– Собственно, я... – начала Лейси, окинув Стеллу злобным взглядом.
Высокий стройный мужчина бросился на стул рядом со Стеллой.
– И долго еще будет продолжаться эта маленькая драма?
Очки в проволочной оправе ловко сидели на орлином носу. Он подтолкнул их повыше и оглядел комнату. Темно-рыжая прядь волос пикантно пересекала его лоб. Черные слаксы и белая полотняная рубашка с широкими рукавами дополняли образ истерзанного вдохновением художника. Лейси показалось, что он не принадлежал к лагерю гетеросексуальных стилистов.
– По-моему, Стелла, ты сгустила краски, – продолжал он. – Неужели, в самом деле, воображаешь, будто маленькая мисс слишком любила собственные волосы, чтобы умереть вот так?
– А что предполагаешь ты? – осведомилась Стелла.
– Я? Что я могу предполагать, когда целых два дня салон был закрыт на уборку? Моя книга заказов попросту уничтожена!
– Не будь сволочью, Лео. Она не убивала себя.
– Конечно, убила! Кому бы пришло в голову ее прикончить? Подумаешь, важная персона!
Взгляд Стеллы был острее клинка, а пальцы с длинными острыми ногтями хищно скрючились.
– Может, никому не приходило в голову прикончить Энджелу, зато тебя, Лео... Кстати, познакомься. Это Лейси Смитсониан. Знаешь, «Преступления против моды»! Лейси, это Леонардо, тот самый Леонардо. Работал рядом с Энджи. Иногда бывает почти человеком.
–Дорогая крошка Энджи. Что поделать, се ля ви! Так молода и наивна! Я делился с ней всем, чем мог. Моим искусством, опытом, знанием жизни, наконец. Вот моя карточка.
Лейси взяла протянутую визитку.
– Но зачем Энджи убивать себя, ведь она была восходящей звездой? Разве не ради этого она так много трудилась?
– Не смогла вынести свалившейся на нее славы. Кроме того, по справедливости, Марше Робинсон следовало быть моей клиенткой.
Лейси много слышала о темпераментном Леонардо. Никакой фамилии. Просто Леонардо. Он был ведущим стилистом всех «Стайлиттос» и настоящим чирьем в заднице, если верить Стелле. Его тирады часто доводили коллег до слез. Он отказывался принимать клиентов, если те ему «изменяли». В книге записи к Леонардо постоянно не было свободных строк. Он заставлял посетителей ждать часами, а иногда исчезал по целым дням и вынуждал других покрывать его.
Леонардо выпрямился и устремил взор на Лейси.
– Так вы и есть тот маленький снайпер стиля из «Ай»? По-моему, мы раньше не встречались. Но Стелла много о вас рассказывала. Мы все обожаем вашу колонку. А знаете, у вас шикарные волосы. Зря только вы размениваетесь на Стеллу. – Схватив в горсть волосы Лейси, Лео стал бесцеремонно их перебирать. – Прекрасная текстура, хороший вес. Приходите ко мне, куколка, когда Стеллы не будет в городе. Только это между нами, согласны? – Он подмигнул Стелле и сжал руку Лейси.
– Тебе она не понравится, Лео, – прорычала Стелла. – Она одна из «тех».
– Хочешь сказать, ей всегда нужно настоять на своем? Нехорошо, нехорошо. Вы должны помнить, кто тут эксперт, Лейси.
Должна. Это я. И это мои волосы. Значит, ялучше разбираюсь, что мне идет.
– Простите, Леонардо, – произнесла она, – но мой стилист – Стелла. И я боюсь ее обидеть.
– Все равно приходите, – вздохнул он. – Поговорим о преступлениях. Знаете, то, что женщины в этом городе делают со своими волосами, хуже любого преступления. Можете представить, что они по-прежнему желают осветлять волосы? О Господи! И это при наличии стольких новых вариантов! Просто смехотворно! Возьмите двадцатипятилетнюю женщину, осветлите ей волосы, сделайте «шлем» – и что мы получим? Женщину, которой на вид не менее сорока пяти! Поэтому ОК кишмя кишит рано состарившимися матронами! Забудьте о спандексе и натяните спортивный костюм, крошки!
Очевидно, главной целью жизни Лео был крестовый поход против прически «шлем», до сих пор столь популярной в Вашингтоне.
– Скажите, Лео, вы хорошо знали Энджи?
– Собираетесь цитировать меня? – Леонардо немного подумал и проговорил, взвешивая каждое слово: – Мы были близки, так близки... простите, мне трудно об этом говорить.
Он замолк, совершенно не стыдясь своих прежних речей. Появившаяся Жозефина положила руку ему на плечо:
– Пойдем, cheri[16], ты мне нужен.
Леонардо нехотя отошел от стола, бросив на ходу:
– Какая трагедия!
Жозефина вцепилась в него и потащила за собой.
– Эти хитрецы – два сапога пара, – прошипела им вслед Стелла.
– Что он имел в виду, сказав, что Марша должна была стать его клиенткой? – поинтересовалась Лейси.
– Собственно говоря, она сначала записалась к Леонардо, – объяснила Джейми, – но он свалился с гриппом. И представляете, хотя сам в тот день позвонил и сказался больным, когда фото Энджи поместили во всех газетах, так обозлился, что долго с ней не разговаривал. Старый завистник!
– Как бы то ни было, – подхватила Стелла, – адвокат Марши и ее мать, близкая подруга Жозефины Редфорд, велели мисс Робинсон не показываться перед камерами, пока та не укротит свою гриву и не потеряет несколько фунтов. Жозефина пожелала, чтобы Маршу привел в порядок не кто иной, как ее звездный Лео. В виде особого одолжения. Никто не придал истории значения, поэтому Лео и постарался отвертеться. И поскольку его не было, я и отдала Маршу Энджи. Остальное читайте в газетах. Леонардо так и не простил Энджи бешеного успеха.
Джейми кивнула:
– И того, что она оказалась талантливее, чем он. Лично я очень рада, что Энджи оценили по достоинству, ведь как-то так оказывается, что самые известные стилисты обычно мужчины. Замечали? Это так... так... ну, вы понимаете. – Она состроила гримаску и, подавшись вперед, заговорщически спросила: – Так вы собираетесь писать о похоронах, Лейси?
