Текст книги "Убийственная стрижка"
Автор книги: Эллен Байеррум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Беда в том, что с самого начала обе друг другу не понравились. Фелисити втайне мечтала стать обозревателем моды, но так и не осмелилась поговорить об этом с Маком. И в результате мечты рассыпались в прах. Должность перешла к Смитсониан, которой вовсе не была нужна. Поэтому она никогда не упускала возможности оскорбить Лейси.
Фелисити запекала свои обиды в пирожные и другие шедевры, которые таскала в офис в надежде раскормить коллег. И когда не пыталась силой накормить Лейси, то предлагала советы в рабочем порядке.
– Если бы ты только позволила мне помочь, Лейси, может, когда-нибудь ты и сумела бы написать хорошую статью, – вырвалось у нее однажды.
До чего жаль, что о каждом ее появлении не предупреждает музыка из «Челюстей»...
При взгляде на ведущую раздела кулинарии Лейси сразу вспомнила о бедной Энджи в гробу.
С такими людьми, как Фелисити, никогда не случится ничего подобного!
Ужасная мысль!
Лейси попыталась представить, что Фелисити – просто комар, которого следует смахнуть.
Комар вырядился в широкое платье с рисунком в цветочек. Гигантская мухобойка слетела с неба, и – хлоп!
Не помогло.
– Как, Лейси, ты еще здесь? Обычно в это время в пятницутебя уже нет! Только не говори, что работала допоздна! – воскликнула она, достаточно громко, чтобы услышал Мак. Тот взглянул на них поверх газетного листа, поднял глаза к небу и продолжил читать.
– Я уже ухожу.
Они фальшиво улыбнулись друг другу. Лейси демонстративно заперла ящики стола, подозревая, что Фелисити начнет рыться в ее вещах, едва закроется дверь.
Стоило ей выпрямиться, как зазвонил телефон.
– Мисс Смитсониан, это специальный агент Джим Торн, ФБР. Мне хотелось бы обсудить сегодняшнее интервью с Маршей Робинсон в «Ай-стрит обсервер».
– Что?! – взвизгнула она. – Со мной? Почему?
– Можно мне подъехать прямо сейчас?
– Нет. Все, что хотите сказать мне, можете передать моему редактору, – бросила она, наскоро протарахтев номер.
– Вы зря нервничаете, мэм.
– А вот я так не думаю. Звоните ему. Дуглас Макартур Джонс. До свидания.
И Лейси проворно смылась, едва услышав первый звонок в офисе Мака.
В такой день, как этот, хотелось вскочить на лошадь по кличке Десперадо, въехать верхом в ближайший салун, опрокинуть пару стаканчиков виски и веером выпалить в потолок. Просто так. Для смеху.
Правда, это не совсем ее стиль, но приятно иногда помечтать.
Только это ОК. А значит, никаких салунов, запрещенных шестизарядных револьверов, преступники обзавелись автоматами, и все равно стрельба в баре антиобщественна.
И ФБР жаждет потолковать со мной.
Маникюр и педикюр вряд ли представляли собой решение новой проблемы Лейси, но по крайней мере были неплохим началом.
Лейси вплыла в дверь «Стайлиттос», как раз когда Джейми с Волосами Всех Цветов Радуги читала колонку «Преступления против моды», посвященную Энджи. Остальная часть газеты уже покоилась в мусорной корзинке. Джейми объявила, что Лейси – гений, и даже не упомянула о заголовке. Стелла оттащила ее в сторону.
– Потрясающе. А заголовок сразу вводит в курс дела.
В ее лице не было и тени сарказма.
Кто бы подумал!
– Как ты сумела раскрутить Маршу на откровенность? Невероятно!
Если бы ты только знала...
– Обычно людям просто надоедает держать язык за зубами.
Стелла схватила газетный лист и протянула Лейси:
– Не подпишешь? На память.
– Собственно говоря, я пришла сделать маникюр и педикюр.
– Заметано. Но сначала подпиши.
Стелла протянула ручку. Лейси смутилась, но уж очень не хотелось, чтобы стилистка расстраивалась. Она нацарапала подпись.
– Спасибо, Лейси. Ты сделала это. Сказала миру, что Энджи не самоубийца, что копы все напутали и что ее убили.
– Но как насчет убийцы?
– Даже настоящие детективы не всегда находят преступников. Иногда приходится практически натыкаться на злодеев, когда они покидают место преступления. Так говорит Вик.
– Да ну! Прямо так и говорит?
– Как по-твоему, это дело рук федералов? И Марша права? Федералы вполне способны изобразить самоубийство.
– Похоже, ты недавно посетила Дедфед-сайт?
Стелла мрачно кивнула.
– У Бобби есть ноутбук. Он в «паутине» – как у себя дома. Я чуть не описалась, когда читала список самоубийств, вызывающих сомнения. Теперь туда включили и Энджи, так что люди всего мира смогут о ней прочитать. Я очень тебе благодарна.
– Погоди-ка. Это не похоже на Стеллу Лейк, которую я знала. Та Стелла послала бы меня в ночь с напутственными словами и миссией. Самоубийственной миссией.
Стелла отвела Лейси в сторону и понизила голос:
– Крысиный Король с катушек слетел от злости. Он был здесь до открытия салона. И уже успел прочесть газету. В жизни не видела его в таком бешенстве. Пригрозил уволить и едва не сломал мне руку.
Она показала Лейси огромный синяк на предплечье.
– Боже, Стелла, он настоящее животное!
– Он вне себя. Все твердит, что Энджи разорит «Стайлиттос». Не будь тут Бо, не знаю, чем бы все кончилось.
– Бо? – переспросила Лейси, пытаясь вспомнить, о ком идет речь.
– Он пытался уговорить Крысиного Короля позволить ему бросить колледж и работать в салоне. Крысиный Король никогда не учился в колледже. Поэтому он убьет Бо, если тот вернется домой.
–Ты думаешь, это Бойд? Бойд убил Энджелу? – прошептала Лейси.
По кафельному полу отчетливо простучали каблучки-шпильки очень-очень дорогих черных туфелек из лакированной кожи. Жозефина Редфорд бросила в руки Стеллы большой букет из желтых и красных тюльпанов и лиловой сирени.
– Это в знак извинения за поведение моего tres fou[28] экс-муженька. Борегар все рассказал мне о маленькой истерике Бойда и добавил, что боится за вас. И после того, как я рассталась с Бойдом, уверяю, он трижды пожалел, что все это затеял.
На Жозефине были узкие черные капри и лимонно-желтый свитер со стратегически верно расположенными полосками лакированной черной кожи – на лифе, рукавах и по воротнику.
– Яне могу терять из-за него лучших стилистов, – заключила она, встревоженно поглядывая на Лейси. Правда, нужно отдать ей должное, быстро взяла себя в руки. – Лейси Смитсониан! Bonjour[29]! Так приятно снова видеть вас! Бойд рвет и мечет из-за вашей колонки. У этого человека нет мозгов. Это всего лишь газета! Что тут расстраиваться!
– А вы читали? – спросила Лейси.
Жозефина пренебрежительно махнула рукой:
– Просмотрела. «Сегодня волосы – завтра лысина». Метафора, верно?
Стелла принялась хлопотливо расставлять тюльпаны в вазе на столике приемщицы.
Жозефина перебрала флакончики с шампунями и кондиционерами вокруг кассы и смахнула с пальцев воображаемую пыль.
– Mon Dieu[30], клянусь, этот человек все принимает на свой счет! Словно она покончила с собой из-за него! – Жозефина прошептала французское ругательство и пожала плечами: – Кто знает? Он мужчина.
А жутковатая репутация самой Жозефины? Возможно, она и Бойд друг друга стоят.
– Вы не знаете, где был Бойд в ту ночь, когда умерла Энджи? – спросила Лейси.
– Со мной. На благотворительном балу. Предпочитаю не выпускать его из виду, когда он тратит мои денежки.
– На каком именно балу?
– Не помню. Где-то записано. Погодите, вы что, ведете расследование, как сказала Стелла? Ну, в таком случае Бойд окончательно спятит, – рассмеялась Жозефина. – Он человек забавный и питает особые чувства к этому салону. Думаю, именно поэтому то, что сделала Энджи... – ну, вы понимаете, – так его задело. Мы приняли этот маленький салон от его дяди Макса, когда Борегар был совсем маленьким. Я приводила его сюда, ставила манеж в уголок, и он играл целыми днями.
Она добавила, что они вместе работали в салоне, а Бо был готов часами следить за родителями.
– Он даже любил играть в парикмахера. Такая умница.
– Я слышала, вы с Энджи поссорились в день ее смерти. Из-за чего?
– Dieu! Не могу же я помнить все пустяковые споры со стилистами. Из-за этого морщины появляются. Хорошая подсказка вашим модникам, нет?
Решив, что приложила достаточно сил ради ликвидации конфликта, Жозефина пошла к двери.
– Au revoir[31].
Стелла наконец-то смогла вздохнуть с облегчением и повести Лейси к педикюрше. Лейси вскарабкалась на стул пыток, трясшийся под ней, пока ее ступни отмокали в ревущем водовороте. Пятки отскребали и массировали лосьоном.
Лейси взглянула в зеркальную стену, в которой отражался весь салон. Джейми обрабатывала кондиционером длинные локоны какого-то мужчины. Работавшая рядом Мишель брила голову чернокожей красавицы.
«Волосы, – подумала Лейси. – Не могу жить с ними, не могу жить без них».
Пришло время вставать со стула. Ногти на ногах празднично сверкали красным лаком. На этот раз Лейси направили к маленькому столику, где Ким предстояло потрудиться над ее маникюром.
Лейси отмачивала пальцы в мыльной воде, когда великанша Полли Парсонс, неутомимо популяризировавшая услуги «Стайлиттос», вплыла в зал и направилась к ней. Всю неделю Лейси уклонялась от разговоров с ней.
Кошмар! Как она пронюхала, что я здесь?
Лейси пристально взглянула на Стеллу. Та виновато отвела глаза. Так вот оно что!
К сожалению, Лейси, невольная пленница маникюрши, не могла даже с места сдвинуться, пока та старательно обрабатывала ее ногти. А Полли бомбардировала ее требованиями написать хвалебную статью о «Стайлиттос», стилистам которого предстояло причесывать знаменитостей на модном шоу «Жара в городе». Очевидно, Бойд приказал Полли организовать благожелательные материалы в прессе. К тому времени как ногти были окончательно приведены в порядок, Лейси хотелось кричать.
Она, разумеется, была обязана посетить показ мод. Там будет полно политиков и их жен, сверкающих вставными зубами и драгоценностями. Любители целовать малышей в щечки перед фотокамерами, они были готовы фотографироваться в чем угодно, от ковбойских шляп и индейских головных уборов с перьями до цилиндров, бейсболок, котелков, шлемов и клоунских париков. И могли нацепить на себя любой безвкусный наряд. Почему бы заодно не испортить показ мод?
Благотворительный показ обязательно соберет местных ведущих теленовостей, готовых пойти на все. И куда угодно. Полет на шарах? Они мгновенно усаживаются в корзину. Цирковые слоны? Они взбираются на спины животных. Футбольный матч в пользу голодающих? Они прибывают в бутсах и майках. Желающие засветиться в прессе готовы ко всему, в любое время, в любом месте, пока работают камеры.
Полли продолжала давить, но Лейси не слушала. Насколько она знает, сеть «Стайлиттос» и без того достаточно разрекламирована.
Наконец все это ей надоело. Повернувшись к Полли, она привычно бросила:
– Пришлите мне пресс-релиз, пожалуйста.
Ей все-таки удалось спровадить Полли, хотя та и пыталась предложить пообедать вместе. Ужас!
Но к счастью для жителей ОК, подобные предложения – лишь форма прощания.
– Как ты могла устроить такое?! – набросилась Лейси на Стеллу после ее ухода. – От этой женщины у меня крапивница!
Полли Парсонс, ФБР. Кто следующий? Вельзевул?
– Приказ Бойда. Прости, Лейси. Уж как я не хотела выдавать тебя этой стерве, но она спит с ним, а мне нужно выплачивать кредит за машину.
Вечер пятницы.
Все плохо. И некуда деваться, кроме как уйти в подполье.
Индикатор на телефоне мигал. Первое сообщение было от Мака, который никогда не звонил Лейси домой. Его голос, даже на пленке, сохранял свойство задевать ее.
– Так-так-так, Смитсониан. Это твой редактор, помнишь, тот самый, которого ты продолжаешь держать в стороне от своей тайной жизни репортера. На этот раз я решил поделиться с тобой своим маленьким секретом. И хочу, чтобы ты изводилась по этому поводу всю ночь.
У Лейси мгновенно заболел живот. Черт возьми, он знает, что ее всегда мучают дурные предчувствия.
– Завтра в десять у нас общее совещание наверху. «Завтра» – это в субботу, Смитсониан.
Наверху – это там, где кабинеты издателя и прочих шишек.
– Тесный кружок: ты, я, издатель, совет газеты и, ах да, Федеральное бюро расследований. Работа с тобой, Смитсониан, это нечто.
Второй звонок был от Стеллы. Она еще раз извинилась за Полли Парсонс. Ну а третий, разумеется, от Брук:
– Марша Робинсон? Такая удача. И ты мне не сказала? Буду в восемь. Если, разумеется, у тебя нет других планов. Впрочем, насколько мне известно, глушители феромонов твердо стоят на местах.
Лейси перезвонила ей. Скорее бы услышать, что Брук скажет о визите ФБР. У нее обо всем есть свое мнение.
Блондинка прибыла с подкреплениями: пиццей и пакетом пирожных. И была в своем репертуаре: гипотезы заговоров роились в голове. Лейси выложила все.
–Ага! ФБР не работает по субботам. Они сидят в офисах с девяти до пяти. Не позже. Должно быть, Марша впуталась во что-то грандиозное.
– А я? Что будет со мной? Придется говорить с ФБР! Я пытаюсь сохранять хладнокровие, но напугана до смерти! И что, спрашивается, мне надеть?
Брук носилась по комнате, раскладывая горячую пиццу на тарелки. Вытащила из холодильника пару банок принесенного Виком пива, и они уселись ужинать. Брук выдавала юридические советы, как крупье, выхватывающий тузы из колоды.
– Прежде всего ты репортер, и им придется вести себя поосторожнее, поскольку ты не нарушала никаких законов. Надеюсь, это так? Прекрасно четвертая власть все еще терроризирует «лос федералес» в этом городе – о'кей, может, не именно «Ай», но давай сделаем вид. Во-вторых, они уже опросили сотни людей по этому делу, так что ничего особенного. Обычная рутина. Кроме того, они следят за Маршей. А не за тобой.
– Пока что.
– Верно. В-третьих, оскорбись. Ты репортер, вот и спусти на них собак. Переверни все с ног на голову. Задавай вопросы и отвечай, только когда хочешь ответить. Ты не приносила присягу на Библии. Ты не в суде. И в-четвертых, ты написала статью о том, что и когда носить, помнишь? После кино мы поищем, что надеть.
Четыре туза.
Лейси ощутила невероятное облегчение. Спасибо Господу за Брук. Она заставит Мака и ФБР заплатить за то, что мотали ей нервы.
– Посмотрим, как это делает Барбара Стэнвик, – предложила Лейси.
– Что именно?
– Покоряет мир.
Лейси выбрала в видеопрокате пару фильмов Престона Стерджеса. Идеальное противоядие современной американской жизни. В них женщины были не только умнее мужчин, но и вели восхитительные диалоги, а дизайнером костюмов была легендарная Эдит Хед.
Подруги, хихикая, как школьницы, наблюдали, как Барбара Стэнвик менее чем за два часа успевала одурачить, очаровать и завлечь Генри Фонду в «Леди Еве». Как жаль, что в этой жизни успех не зависит от остроумных ответов и изящных платьиц!
Ах, если бы...
Но в этом городе слишком много дурно одетых идиотов, взлетевших на самый верх. Взять того же Крысиного Короля.
Однако в остроумии и умении одеваться есть свои преимущества. Поэтому я без всяких попыток возьму планку ФБР.
Глава 16
Утром благодаря совету Брук пленных не брать Лейси сумела свести свою панику до чего-то напоминающего легкое несварение. Субботняя поездка в офис на беседу с ФБР – не совсем то, к чему она стремилась. Тем не менее Лейси почти убедила себя, что это прекрасная возможность побольше узнать о ФБР, Марше и, возможно, о смерти Энджи.
Кроме того, ужасно хотелось пообщаться с Клодией Дарнелл, новой издательницей «Ай». Лейси слышала немало историй о необыкновенной женщине, купившей газету около трех месяцев назад, но до сих пор только пару раз видела ее в отделе новостей. Она была новым человеком со старыми счетами к ОК, который тридцать лет назад заклеймил ее званием падшей женщины и героини тогдашнего скандала на Капитолийском холме.
Подходя к лифту, Лейси столкнулась с Маком. Сегодня он вырядился в синий костюм, белую сорочку и неяркий полосатый галстук: верные признаки того, как серьезно он воспринимает всю историю.
– Преподнесешь какие-то сюрпризы, Лейси? Идея мне по душе, только при условии, что сами сюрпризы хороши. Или считаешь, твоя упорная скрытность полезна для моего кровяного давления?
– Я собиралась честно рассказать о ФБР, но ты был занят. Пришлось направить их к тебе, – пробормотала Лейси, ощущая неловкость.
– Так я и понял, – кивнул он, явно наслаждаясь ее страданиями. – Я имел в виду не это, когда просил держать меня в курсе, Смитсониан. Впрочем, во всем есть хорошие стороны. Может, согласишься провести некоторое время в окружной тюрьме, только чтобы доказать свою любовь к Первой поправке?
– Эй, не забывай, в ОК существуют законы по защите прессы!
– Но они все-таки могут превратить твою жизнь в ад. Напиши в колонке о тех оранжевых спортивных костюмах, которые тебя заставят носить.
– Ты читаешь мою колонку? Как мило! Похоже, ты очень собой доволен, Мак.
– Совершенно верно, – кивнул он и что-то замурлыкал себе под нос.
На Лейси было темно-синее креповое платье с треугольным вырезом и рукавами три четверти, по моде сорок второго года, которое очень ей шло и позволяло чувствовать себя уверенно. Яркая вышивка с цветочным узором на левом плече и правом бедре выглядела неожиданно и оригинально. Лейси надеялась, что платье ей поможет.
Они поднялись на верхний этаж, в куда более разреженную атмосферу, чем пролетарский дух отдела новостей, где мебель подпирали старые выпуски бюллетеней «Федерал реджистер» и АПБС[32]. Мака и Лейси провели в конференц-зал, устланный кремовыми китайскими коврами по всей длине которого тянулся весьма впечатляющий стол для совещаний в георгианском стиле из вишневого дерева с такими же стульями. Стены мягкого персикового цвета были украшены забранными в рамки первыми страницами «Ай». Адвокат газеты, София Вонг, подтянутая и элегантная в рыжевато-коричневом льняном костюме, была молчаливой и совершенно лишенной чувства юмора. Вонг сидела с двумя агентами ФБР, на шее одного из которых болтался знакомый Лейси уродливый галстук.
Тип из епископского сада.
Лейси первая прервала молчание:
– Агент Торн, полагаю. Вижу, ваш галстук так же плохо сочетается с голубым костюмом, как и с рыжевато-коричневым.
Усы Мака дернулись. Первое предупреждение.
Агент Торн кашлянул. Он удивительно напоминал комика, друга главного героя во второсортной комедии: редеющие, светлые, очень коротко стриженные волосы, бледно-голубые глаза и длинноватый нос. Он казался ужасно серьезным и лишь изредка криво улыбался. Он представил своего спутника. Агент Джосайя Уоткинс был черным, коренастым и таким же мрачным... Все обменялись рукопожатиями и сидели в неловком молчании, пока не открылась дверь и не вплыла Клодия Дарнелл, выглядевшая так, словно для этого случая специально прилетела из Палм-Бич. Взгляды всех присутствующих обратились на нее. Для женщины за пятьдесят выглядела она потрясающе: легкий ровный загар, сверкающие аквамарины глаз и прямые платиновые волосы, уложенные в прическу «паж». Мягкий замшевый костюм цвета сливочного масла облегал заманчивые формы. Клодия Дарнелл была неотразима – настоящая львица, и Лейси отметила мгновенный скачок уровня тестостерона присутствующих на встрече мартовских котов.
Поздоровавшись с Клодией, агент Торн откашлялся.
–Должен сказать, все вы слишком остро реагируете. Мы лишь хотели побеседовать неофициально с мисс Смитсониан относительно ее статей о Марше Робинсон. Разумеется, если вы предпочитаете коллективное обсуждение, для нас это вполне приемлемо.
Клодия рассмеялась:
– Понимаю, когда люди требуют присутствия адвоката, ФБР предполагает, что они в чем-то виновны. Но будь мы знакомы получше, вы уже знали бы, что я никогда не говорю с представителями закона без адвоката.
Лейси украдкой осматривалась. Вонг неловко заерзала в кресле, и агенты многозначительно переглянулись. Мак вертел в руках ручку. Лейси решила, что ей нравится Клодия, при условии, разумеется, что ее не уволят. Пресловутая Клодия Дарнелл была когда-то секретарем в одном из офисов на Капитолийском холме, завела скандальный роман с женатым конгрессменом и приобрела известность отнюдь не благодаря умению печатать. Ожидаемая шумиха не заставила себя ждать. Но Клодия была умна и поэтому уволилась, получила образование и разбогатела, не позируя перед камерами в голом виде. Лейси показалось, что широкая белозубая улыбка Клодии не предвещает ничего хорошего для тех, кто осмелится встать на ее пути.
–Я отложила полет в Палм-Бич, чтобы приехать сюда, джентльмены. Итак, игра начинается?
Торн сразу обратился к Лейси:
– Скажите, каким образом вы связались с Маршей Робинсон? И что заставило вас посчитать, что она имеет какое-то отношение к смерти стилистки?
– Это достаточно очевидно, не так ли? Она позвонила мне. Кстати, вы понимаете, что Энджи Вудз, возможно, была убита? – парировала Лейси.
– Здесь я задаю вопросы, мисс Смитсониан. А теперь...
– Может, по крайней мере хотя бы скажете, расследует ли Бюро обстоятельства смерти Энджи?
– Согласно заключению медэксперта, это обычное самоубийство...
– Не могли бы вы пояснить, что подразумеваете под определением «обычное самоубийство»? – перебила Лейси.
– Нет никаких доказательств, что там был еще кто-то.
– Вы видели отчет полиции?
Торн молчал.
– И что, все это похоже на другие бесчисленные «обычные самоубийства», которые не обошлись без небольшой посторонней помощи ?
– Мисс Смитсониан...
Мак постучал ручкой по столу: еще одно предупреждение.
– Я думала, это лишь неофициальная беседа, – бросила Лейси.
Присутствовавшие, за исключением Клодии, с неодобрением уставились на нее. Клодию, казалось, происходившее только забавляло.
– Нас интересует Марша Робинсон, а не Энджела Вудз, – снова начал Торн.
– Даже если Энджела покончила с собой из-за чего-то сказанного Маршей?
– И что же она сказала?
– Марша не знает. Но угрызения совести не дают ей покоя.
Торн продолжал давить на Лейси. Та рассказала ему все, что он хотел узнать. Иначе говоря, все, что написала в статье. Он потребовал от нее дополнительной информации о порносайте Марши, каковой, к радости, у нее не было. Кроме того, она понятия не имела, связана ли со всем этим смерть Энджи.
– Я пишу о моде. И задавала только имеющие отношение к моде вопросы.
– Бросьте, мисс Смитсониан. Какая мода?
– Согласна. О том, что в ОК считается модой.
Торн укротил ее строгим взглядом.
–Давайте не будем ходить вокруг да около. Вы занимаетесь тем, что каждый день доводите людей своими колкостями дурного тона.
– Ну, в основном верно.
– Простите, агент Торн, независимо оттого, являются ли «Преступления против моды» дурным тоном или нет, они повышают тираж газеты и добавляют немного легкомыслия городу, слишком серьезно себя воспринимающему, – возразила Клодия.
– Но эти статьи не легкомысленны.
– В таком случае, дорогие агенты, репортер «Обсервер» пытается пролить свет на подозрительную смерть, которую в противном случае постарались бы скрыть.
Мак громко откашлялся.
–Я заказал мисс Смитсониан написать статью и продолжение к ней. У нас эксклюзивный материал.
Лейси едва не ахнула.
Это ты, крутой парень? Я не ослышалась?
– Скажите, вы обсуждали с Маршей Робинсон что-то не вошедшее в статью? – допытывался Торн.
– Меня интересовало ее личное мнение по поводу того, стоит ли носить оранжевое в тюрьме. Лично я предпочитаю черно-белые полосы, только не горизонтальные. Обвинителя по особым делам это тоже интересует?
– Видели бы вы, что она приготовила к следующему выпуску, – вмешался Мак.
– Ну, мисс Смитсониан?
Лейси воззрилась на редактора. Тот кивнул, словно они уже договорились о содержании колонки.
– Похоже, вы вдохновили меня своим выбором уникальных галстуков. Как вам нравится такой заголовок: «Слишком уродлив, чтобы умереть: галстук борется с преступлениями вместо ФБР»? В конце концов, Эллиот Несс[33] был известен любовью к модным прикидам, и все мы знаем, как Дж. Эдгар Гувер обожал свои вечерние костюмы и даже пачки[34]. Вот это, можно сказать, настоящая мода, которую следовало бы перенять в Бюро.
Агент Уоткинс кашлянул в кулак. Уши агента Торна запылали. Глубоко вздохнув, он закрыл записную книжку.
–Думаю, нам больше не о чем говорить. Скорее всего в процессе следствия нам придется снова вам позвонить.
– И вот что еще, агент Торн, – предостерегла Клодия. – Наша газета стоит на стороне своих сотрудников. Мы хорошо знаем закон о защите прессы. Советуем и вам помнить о нем. Как, впрочем, и о конституции. Мы не позволим нас запугивать.
– Но, мэм, мы проводим обычное расследование. И не лезем в жизнь других людей. Мы не полиция нравов.
Клодия ответила ослепительной улыбкой:
– Ну разумеется. Так приятно было познакомиться с вами.
После ухода агентов Клодия улыбнулась своим ошеломленным служащим:
–Я не самая большая поклонница ФБР. Если они снова позвонят, свяжитесь со мной. Где бы я ни была. Лейси, можно вас на минуту?
Она отвела Лейси в сторонку.
– Помните: эпицентр скандала – не лучшая среда обитания. Ваша обязанность – устанавливать истину и печатать правду. Только сначала убедитесь, что это действительно правда. И будьте осторожны, когда вздумаете дразнить медведя.
– Постараюсь.
– А если просто не можете не дразнить медведя, звоните мне. Обожаю дразнить хищников.
С этими словами она вышла из комнаты. Вонг поплелась следом.
Лейси подтолкнула локтем Мака:
– Ты солгал ФБР, никакой истории ты мне не заказывал.
– Меня никто не приводил к присяге. Ну, разве жизнь не хороша? И кстати, Лейси, объявляю мораторий на сюрпризы до конца месяца. Давай проведем этот месяц под девизом «Будем добры к Маку».
Остаток дня Лейси просидела дома, радуясь, что не приходится давать отчет Брук, которая сегодня работала допоздна. Лейси ограничилась беседой с автоответчиком и отключила телефон: слишком устала, чтобы разговаривать, даже с Брук.
Взяв большой пакет сладкой кукурузы, она открыла последнюю банку пива, подняла крышку сундука с сокровищами тети Мими и разложила выкройки. Одновременно она ухитрялась смотреть «Путешествия Салливана» и искать вдохновения в шикарном гардеробе Вероники Лейк эпохи сорок первого года. Тогда последняя не была одета как бродяжка.
Кукуруза оказалась чересчур приторной, и к тому же запивать ее пивом явно не следовало.
Однако остроумная комедия оказала благотворное действие: Лейси стало легче. А сшитое по выкройке вечернее платье из кремового крепа с золотыми вставками на талии и манжетах получится ослепительным. Если только Лейси удастся найти нужную ткань. Это поможет не думать о Вике.
Но мысли Лейси продолжали возвращаться к шести футам тестостерона и глазам цвета весенней травы. Ее всегда тянуло к Виктору Доновану.
Ну почему мне никогда не удается выбрать подходящий момент?
В этом ее беда. И если раньше она чувствовала, что может покорить сердце мужчины так, как альпинист покоряет вершину, теперь ничего подобного не испытывала.
В воскресенье, стоило воткнуть вилку телефона в розетку, раздался звонок. Лейси подняла трубку:
– Привет, Брук.
– Боже, ты жива! Я уже и не надеялась. Но твоего имени нет в Дедфед-сайте. Я проверяла.
–Я всегда могу рассчитывать на тебя, Брук. И ты была права. Все обошлось, и моя работа по-прежнему при мне. Вместе с почти половиной нервов.
– Кстати, Лейси, очень милая статья о Марше Робинсон. Рада, что ты на этот раз придерживалась описания ее одежды. Думаю, тебе стоит написать руководство на тему о том, как одеваться и готовиться к суду. Я знаю человека, который знает человека, который знает агента Джона Гришэма.
– Брук, давай для разнообразия перестанем думать. Давай для разнообразия что-то сделаем. Нью-Йорк. Маленький кусочек Большого Яблока. Ну, что скажешь?
– Продолжай, Лейси.
– Внезапная атака. Ты и я. Скрутим больших волосатых дикарей, оттащим в наши пещеры. Заставим изобрести огонь и готовить для нас.
– Нельзя. Глушилки феромонов и их достанут.
– Не могли бы мы по крайней мере хотя бы пожирать их глазами? Наденем солнечные очки – и вперед.
– Признайся, Лейси, ты не нюхнула вчера тестостерона?
– Только по телевизору.
Она надеялась, что Вик все же позвонит, но не дождалась. Вернула видеокассеты, поискала ткань, но не нашла ничего подходящего, зато долго гуляла по тянувшейся вдоль реки заброшенной дорожке. И один раз даже наткнулась на мужчину за мольбертом, смешивавшего шпателем краски на палитре. Он казался достаточно невинным: ни наушников, ни бугра под пиджаком, но Лейси присмотрелась к нему и стала нервно оглядываться. Потом все же немного успокоилась и приказала себе не глупить. Никто не отнимет у нее простых радостей жизни.
В понедельник утром адвокат Марши Робинсон первым делом выпустил пресс-релиз, в котором заявил, что разрывает все профессиональные отношения со своей печально известной клиенткой, и пожаловался на утечку информации в прессу. Мак увел Лейси в комнату отдыха, где сообщил, что Питер Джонсон уже работает над этой историей.
Все утро Мак кружил у стола Лейси, как ястреб над добычей. Зазвонил телефон, и она подняла трубку, взглядом предлагая редактору отойти. В уши ударил чирикающий голосок:
– Я звоню только по одной причине: сегодня стряслось нечто странное. Не то чтобы это имело какое-то отношение к Энджи, но, когда вы написали о ее отрезанных волосах, я задумалась. Понимаете, сама Энджи ни за что не отказалась бы от своих волос. Она прямо помешалась на них. Я знаю Энджи. Она была моей лучшей подругой.
– А вы?.. – осторожно спросила Лейси.
– Тамми. Тамми Уайт. Менеджер салона «Стайлиттос» в Вирджиния-Бич. Я была на похоронах, но с вами не увиделась. Стелла велела позвонить вам. Вы ведь знакомы со Стеллой?
Лейси сдержала вздох.
– Э... я вроде как подумала, что должна позвонить, потому что Энджи работала у нас, до того как перебраться в Вашингтон. Стелла сказала, вы знали об Энджи все... то есть о том, как она умерла.
– Я слушаю, Тамми.
Лейси отпила кофе и открыла ежедневник посмотреть, что у нее на сегодня запланировано.
Спокойный денек в модном бизнесе.
Заодно просмотрела и электронную почту.
Слишком много сообщений...
– Словом, этот парень утром позвонил в салон, заявил, что просит тех, у кого длинные волосы, отрезать их, и добавил, что готов за это заплатить.
Лейси мгновенно потеряла интерес к электронной почте и схватила ручку.
– В самом деле? Продолжайте.
– Его зовут Джордж Как-Там-Его... забыла. Он еще сказал, что делает снимки стрижек для своего портфолио в качестве образца к маркетинговой кампании. Для парикмахерской школы или что-то в этом роде. Я не особенно прислушивалась.
Тамми Уайт куда больше взволновало, что парень предлагал стилистам двести пятьдесят долларов за то, чтобы сделать из «очень длинных волос очень короткие и очень эффектные». Джордж Как-Там-Его был готов приплатить еще сто долларов, если сможет записать процесс избавления от длинных волос на видео. Тамми считала, что некоторые стилистки, включая ее саму, готовы согласиться, поскольку очень нужны деньги.
