Текст книги "Ангельская Горячка (ЛП)"

Автор книги: Элла Саммерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 26
Сюрприз

Дамиэль взял меня за руку.

– Я хочу тебе кое-что показать, – его слова были мягкими, а прикосновения нежными. – Но для этого мне понадобится Бриллиантовая Слеза.

Любопытство жгло меня изнутри, но я не задавала вопросов. Что бы он ни планировал, я скоро это увижу.

– Это… – сказал Дамиэль, когда кинжал перенёс нас в другой мир. – …Сандри.

Вокруг нас был лес. Широкие деревья нависали над нами, высокие, как небоскрёбы. Золотое солнце купало древних великанов в теплом свете. Горячий сухой ветерок трепал сосновые шишки, свисавшие с лиственного полога, словно украшения. В лесу пахло землёй и животными.

– Сандри, – повторила я это слово. – Мир, в котором мы должны были встретиться после моих похорон. Ты был здесь всё это время?

– Я путешествовал по мирам в поисках тебя, но всегда возвращался сюда. На случай, если ты наконец-то найдёшь сюда дорогу, – он смотрел на меня так, словно не мог поверить, что я действительно здесь, с ним. – Идём сюда.

Мы бок о бок шли по лесу, лавируя между деревьями. Воздух был таким горячим, что мне казалось, будто я стою у огромного костра. Пот заливал моё тело задолго до того, как мы остановились.

Мы подошли к дому – или, возможно, «крепости» было бы более точным словом. Конечно, здание, очевидно, задумывалось как дом, но регулярные расширения значительно изменили его первоначальный дизайн.

Самой старой частью крепости был небольшой двухэтажный домик из бурой глины. На верхнем этаже, прямо над входной дверью, был устроен небольшой деревянный балкон. Крыша была круглой, почти закрученной, как будто её вылили на дом.

Первая пристройка была по меньшей мере вдвое больше первоначального дома. Сложенная из белого кирпича, она напоминала небольшой замок с высокой башней. Широкий коридор соединял её с левой стороной глиняного домика.

Справа от коттеджа, также присоединённая коридором, стояла вторая пристройка. Её кирпичи были чёрными, а не белыми, но в остальном она была идеальным зеркальным отражением левой части замка.

– Это ты сделал? – спросила я у Дамиэля.

– Всего два расширения.

Всего. Каждая из этих пристроек была во много раз больше первоначального коттеджа. Талант Дамиэля быть одновременно очень скромным и очень высокомерным никогда не переставал удивлять меня.

– Коттедж должен был стать нашим новым домом, – сказал он. – Я ждал тебя, искал тебя. Через некоторое время я решил, что простой коттедж недостаточно великолепен для моей принцессы. Поэтому я превратил его в замок.

Я улыбнулась. Никто ещё не строил мне замка.

– А потом ты превратил его в ещё больший замок? – поддразнила я его.

Он пожал плечами.

– Впервые в жизни я обнаружил, что у меня слишком много свободного времени, – он схватил меня за руки и повёл к входу.

Когда дверь открылась, у меня отвисла челюсть. Каждый шаг, который я делала вглубь здания, только усиливал моё удивление. Высокие стены замка, все до единой сверху донизу, были покрыты яркими картинами в натуральную величину.

Я увидела картину, на которой мы с Дамиэлем стояли на фоне ярко-красного Сиеннского моря. Наша первая совместная миссия. Мы ведь только познакомились. Дамиэль нарисован тёмными цветами, начиная от его боевой униформы из кожи и вплоть до чёрных крыльев. Вид у него был определённо устрашающий. Рядом с ним сияла я, озарённая божественным ореолом. Тогда я была новым ангелом. Праведным и наивным, храбрым и неуверенным.

– Ты всё это нарисовал? – ахнула я, и взгляд моих широко раскрытых глаз скользнул по панели с картинами.

– Каждую из них.

– Они прекрасны, – я не могла отвести от них глаз. – Но ты же не умел рисовать.

– Я научился. За последние два столетия у меня было много свободного времени, – он подошёл ко мне сзади и положил руки мне на плечи. – Я очень долго пробыл здесь один. Я знал, что без тебя я снова стану тем мужчиной, – он указал на холодную тёмную картину, изображавшую его самого.

Мы продолжали идти и подошли к следующей стене – и к следующей картине. Мы стояли перед рушащейся крепостью Дарксторма, слившись в поцелуе. Наш первый поцелуй. Бриллиантовая Слеза ярко сверкала в моей руке.

– Поэтому я окружил себя воспоминаниями о тебе, – сказал Дамиэль. – Это определяющие события, которые изменили меня.

Мы прошли мимо картины, на которой мы сражались с армией солдат Улья – Роем. Он держал в руке Сапфировую Слезу.

Потом была наша свадьба.

И наше путешествие в мир Улья. Он запечатлел момент сразу после того, как мы телепортировались туда. Я упала в воду. Дамиэль стоял на берегу, протягивая мне руку.

Я повернулась и посмотрела на него.

– Я не припоминаю, чтобы была голой в том море.

– Я позволил себе некоторые художественные вольности.

– А, так вот почему твои мускулы выглядят такими большими.

Он выпрямился во весь рост и выпятил грудь.

– Уверяю тебя, Принцесса, мои мускулы именно такие большие.

Я усмехнулась.

– Можно устроить демонстрацию.

– Ладно, я тебе верю. Не снимай рубашку, красавчик.

Он кивнул.

– Я прекрасно понимаю твоё беспокойство.

– Беспокойство?

– Если я сниму рубашку, ты можешь упасть в обморок.

– Ага, конечно, – сухо ответила я. – Поскорее приготовь кушетку для обмороков, – я сделала вид, что отчаянно обмахиваюсь рукой. – От одной мысли, что ты можешь расстаться с рубашкой, у меня закружилась голова.

– Естественно.

Я фыркнула. Этот мужчина определённо любил себя. Ну, и тот факт, что он был хорош практически во всём, к чему стремился, не делал чудес для его эго. Эти картины выглядели так, словно их написал мастер-художник, а не воин.

Я посмотрела на следующую. На картине был изображён Серебряный Берег, самое прекрасное место на Земле и моё личное святилище. Там песок сверкал, как серебряные блёстки, и был мягким, как бархат. С этим местом у меня связано много прекрасных воспоминаний, но на стене было нарисовано самое чудесное из них. Это первый раз, когда я привела туда Дамиэля, вскоре после нашей свадьбы. Первый раз, когда мы занимались любовью. В тот день мы пометили друг друга магией и стали одним целым.

На следующей картине я была изображена с Дамиэлем прямо перед его отъездом на испытания архангела. Как выдавал мой круглый живот, я была беременна Неро.

Затем была сцена архангельских испытаний. Цвета в этой пьесе были противоречивыми, контрастными. Вся картина была искажена. Весь мир балансировал на краю. Джиро лежал в центре всего этого хаоса и боли. Он был мёртв. Дамиэль стоял над неподвижным телом своего друга, теперь уже будучи архангелом. Его нимб горел ярче, чем когда-либо прежде, но душа пребывала в смятении. Он только что потерял своего лучшего друга.

Следующая картина была так же радостна, как и предыдущая печальна. Дамиэль и я стояли вместе, с новорождённым Неро на руках. Яркий свет озарял нашего сына, первенца двух ангелов. Дамиэль выглядел таким счастливым.

Затем я увидела Неро мальчиком, который тренировался вместе с нами. Повсюду летали магические заклинания. Я усмехнулась, когда узнала старую гостиную Дамиэля в Нью-Йорке – и мебель была в огне.

Последняя картина Дамиэля изображала наше сражение во дворе Замка Бури. Это был день, когда мы инсценировали свою смерть и отказались от всего, чтобы защитить Неро.

– Ты расширил дом, чтобы освободить место для всех этих прекрасных картин? – спросила я Дамиэля, отрываясь от последней картины. Было слишком больно видеть это.

– Да, я продлил его, потому что мне нужно было место для моих воспоминаний о тебе, – ответил он. – И потому, что, как я уже сказал, у меня было много свободного времени. Быть занятым, сосредоточиться на тебе – вот всё, что удерживало меня от потери рассудка. Я знал, что ты жива. Я чувствовал это по нашей кровной связи. Я чувствовал это в своей магии и в своей душе. Но я не мог найти тебя, Каденс. Я ничего не мог сделать, чтобы вернуть тебя ко мне.

Беспомощная, безнадёжная мука горела глубоко в его глазах, словно призрак из прошлого. След всех тех лет, что он провёл здесь один. Я протянула руку и сжала его ладонь.

Его лицо преобразилось. Безнадёжность сменилась решимостью.

– У меня есть кое-что для тебя.

Он подвёл меня к маленькому столику в старом коттедже, затем достал из шкафа металлическую коробку размером с толстый словарь.

– Что это такое? – спросила я у него.

– Когда я понял, что пройдёт ещё много времени, прежде чем мы снова окажемся вместе, я кое-что сделал, – он открыл коробку и откинул её стенки.

Внутри лежал огромный блин с клубникой и взбитыми сливками. Вся еда была заключена в магическое заклинание стазиса.

– Я приготовил это для нас, Каденс. Чтобы разделить эту еду, когда мы, наконец, снова воссоединимся.

– Дамиэль, я… – мои глаза дрожали от слёз, а голос срывался от волнения. Такое чувство, будто моё сердце готово было взорваться. – Это самая романтичная вещь… – я всхлипнула. – На свете.

– Не торопись с выводами. Ты его ещё не пробовала. По прошествии двухсот лет он может оказаться отвратительным на вкус.

Я подмигнула ему.

– Я уверена, что ты сможешь справиться с таким простым заклинанием.

– Простым заклинанием… – его глаза сузились, и он подозрительно покосился в мою сторону. – Ты меня дразнишь.

– Разве это плохо?

– Это зависит от того, готова ли ты принять последствия.

Воздух наэлектризовался магией – нашей магией – и двумя веками сдерживаемых эмоций, только и ждущих, чтобы их выпустили на свободу.

– Если твой двухсотлетний блин убьёт меня, просто знай, что я умерла со звёздами в глазах и любовью в сердце, – сказала я торжественно, прижимая руку к сердцу.

– Очень смешно.

Усмехнувшись, я взмахнула рукой над коробкой, и заклинание стазиса лопнуло. От блина поднимался пар, щекоча мой нос соблазнительными, сладкими ароматами.

– Он ещё тёплый, – я провела по взбитым сливкам, потом сунула палец в рот. – И всё же взбитые сливки совсем не растаяли, – я схватила с блина ягодку клубники и съела её. – А клубника все ещё очень сочная, – я взяла нож и вилку, отрезая кусок блинчика.

– Ну и как? – спросил Дамиэль, когда я откусила кусочек.

– Восхитительно, – объявила я и поднесла вилку к нему.

Он съел кусок блинчика с вилки.

– Приемлемо.

– Не надо мне тут скромничать, Драгонсайр.

– Как пожелаешь, Лайтбрингер, – его улыбка была ослепительной.

Вот тогда-то я и поняла, что только что дала ему возможность выставить напоказ своё эго. Честно говоря, я не возражала. Эго Дамиэля было частью его самого. И я скучала по нему всему, по каждой его частичке.

Мы съели блин вместе. Когда мы закончили, он встал и вытащил из шкафа ещё одну коробку. Эта была намного меньше. И вместо металла она была сделана из глянцевого дерева, окрашенного в тёмный цвет. Она походила на шкатулку для драгоценностей.

В последний раз, когда я дразнила Дамиэля, я была вознаграждена восхитительным блином. Поэтому я решила попытать счастья ещё раз.

– Поздновато для предложения руки и сердца, тебе не кажется?

– Формально мы оба были мертвы, Каденс. Возможно, мы даже больше не женаты. Руководство Легиона не предусматривает тот случай, когда супружеская пара умирает, а затем снова оживает.

Как недальновидно со стороны Легиона.

– Мы никогда не были мертвы, Дамиэль. Не по-настоящему.

– Согласно Легиону Ангелов, мы были мертвы.

– Значит, нам придётся снова пожениться?

– Да.

– Может быть, на этот раз я найду себе другого мужа, – поддразнила я его. – Знаешь, полковник Бистбрейкер – просто сексуальный зверь.

Лицо Дамиэля потемнело, приобретая угрожающий вид.

– Ты не выйдешь замуж за полковника Бистбрейкера.

– О? – я приподняла брови. – Кто сказал?

– Я говорю, – прорычал он. – Твой муж.

Моё сердце подпрыгнуло с восхитительным трепетом, когда его руки грубо сжали мои бёдра.

– Я думала, что мы больше не женаты, – сказала я, стараясь говорить ровно и держать руки при себе.

– Когда мы вернёмся на Землю, я внесу необходимые поправки в руководство Легиона, чтобы учесть наши уникальные обстоятельства, – его губы были всего в нескольких дюймах от моих. – И нанесу визит полковнику Бистбрейкеру.

– Я и сама могу пригласить его на свидание, – сказала я, задыхаясь.

Серебро и золото осветили голубые как океан глаза Дамиэля.

– Ты играешь в опасную игру, Принцесса.

– Единственная игра, в которую стоит играть.

Его рот накрыл мои губы, присваивая их. Заявляя свои права на меня.

Его руки оказались на моих щеках, глаза встретились с моими.

– Жизнь с тобой – это единственная жизнь, которую стоит прожить, – он схватил мой топ и стянул его через голову. – Я искал тебя столько лет, Каденс, – его пальцы ловко скользнули вниз по моей спине. Мой лифчик упал на пол. – Каждый день без тебя был сущим адом. Каждый удар моего сердца был чистой агонией.

По его щеке скатилась слеза. Я вытерла её. Я никогда не видела, чтобы Дамиэль по-настоящему плакал. Это разбило мне сердце.

– Я должна была найти выход из Святилища, – тихо сказала я. – Я должна была это сделать…

Он приложил палец к моим губам.

– Теперь ты здесь, и мы снова вместе. Вот что важно, – он провёл рукой по моей щеке, вытирая слёзы. – Хотя ты поймёшь, если я никогда больше не выпущу тебя из виду.

Я улыбнулась ему в губы.

– А я уверена, что ты поймёшь, если я никогда не выпущу тебя из виду.

– Договорились, – удовлетворённо промурлыкал он, и его улыбка стала шире.

Его рот снова накрыл мои губы, и страсть его поцелуев была сильна, а его вкус сводил меня с ума от желания. Мои нетерпеливые пальцы нащупали пряжки его кожаного жилета и быстро освободили Дамиэля от него.

Его губы оказались на моей шее. Мне не нужно было чувствовать прикосновение его твёрдых клыков к моей коже, чтобы понять, как сильно он хотел меня.

– Ты пахнешь сахаром и пряностями, – сказал он, уткнувшись мне в шею.

– И прочими сладостями?

– Да.

Я выгнулась ему навстречу, и мои груди вжались в его твёрдую грудь. Моя кожа, казалось, шипела от обжигающего жара его горячего тела.

– А ты пахнешь розовым деревом, ангелом и сексом, – сказала я ему.

– И тёмными намерениями, – рык сорвался с его губ, прижимавшихся к моему горлу.

– Какими…

Его клыки пронзили мою кожу, отчего меня прострелило лентой жаркого удовольствия, устремившейся прямо к моему порочному естеству. Каждое движение его рта посылало горячий, свежий кусочек экстаза через моё тело.

Он отстранился и посмотрел мне в глаза.

– А теперь ты. Разожги заново огонь нашей связи, Каденс.

Мои клыки уже проступили наружу. Они удлинились в тот момент, когда он впервые глотнул моей крови.

Я один раз поцеловала его в губы.

– Я так скучала по тебе.

Я прижалась губами к его шее. Мои клыки пронзили его кожу. Его кровь хлынула мне в рот – самый сладкий вкус во всех мирах. Подобно реке горячего Нектара, она скользнула вниз по моему горлу, воспламеняя мою магию, соединяя меня с ним узами, которые никогда не могли быть разорваны.

– Ничто не может встать между нами, – сказал Дамиэль, и его мысли смешались с моими. Я больше не могла сказать, где заканчивался он, и начиналась я.

– Ни Легион, ни демоны, ни Стражи, – сказала я.

– Ни кто-либо ещё.

– Мы неразделимы.

– Сейчас и на целую вечность, – его рука погладила мою щёку.

Моё тело горело. Мои груди сделались упругими и набухшими, ноги дрожали от отчаянного, мучительного желания.

Дамиэль почти не прикасался ко мне, но я была так близка к тому, чтобы слететь с катушек. Дойти до предела. Наверное, именно такой эффект оказывали два столетия воздержания.

Он подхватил меня на руки и понёс через комнату вверх по лестнице.

Там нас ждала спальня. И огромная кровать. Сделанная по меньшей мере из дюжины различных пород дерева, она занимала почти всю комнату.

– Мне не нужно спрашивать, чем ты собирался заниматься здесь, – усмехнулась я.

– Я планировал соблазнять свою жену и упиваться ею снова и снова, пока ни один из нас не сможет встать, – его взгляд скользнул вниз по моему телу. – И если ты до сих пор можешь дразнить меня, то я недостаточно хорошо поработал, чтобы соблазнить тебя.

Он забрался на меня. Его пальцы ласкали мои руки, вытягивая их над моей головой. Затем его ладони опустились вниз и прижали мои запястья к кровати. Я выгнулась, потираясь бёдрами о Дамиэля.

– Слишком много одежды, – сказала я срывающимся голосом.

С ангельской быстротой он решил эту проблему. Остальная наша одежда теперь лежала в беспорядочной куче на полу спальни. А Дамиэль навис надо мной, как гигантский тигр, с тёмными, почти дикими глазами. Его мускулы напряглись, готовые нанести удар.

– Лучше? – он рыкнул, прижимаясь губами к моему горлу.

Его поцелуи скользили вниз по моему телу, между грудей.

– Намного лучше, – выдохнула я.

Внезапный толчок удовольствия пронзил меня, когда его пальцы сжали мои соски, заставляя их затвердеть.

– Хорошо, – он схватил меня за бёдра и раздвинул ноги. – Потому что я полон решимости сделать наше воссоединение незабываемым для тебя, – его рот опустился ниже, дразня внутреннюю сторону моего бедра. – И заставить тебя забыть об этом «сексуальном звере», полковнике Бистбрейкере.

Его руки обхватили мой зад, приподнимая меня к его губам, которые сомкнулись на мне.…

Я закричала.

Его язык дразнил мою мягкую, нежную плоть. Его пальцы потирали всё глубже, сильнее. Я билась на матрасе, извиваясь от желания, лишившись всяких мыслей и разума. Существовали только мы с Дамиэлем – и раскалённый добела ад, беспрепятственно бушующий во всём моём теле, пожирающий меня, как лесной пожар.

Он отстранился ровно настолько, чтобы посмотреть на меня.

Я не видела ничего, кроме Дамиэля, и вцепилась в него, отчаянно желая почувствовать его внутри себя. Ожидание было настоящей пыткой. И всё же он просто склонился надо мной, его глаза упивались моим страданием. И он вообще ничего не предпринимал по этому поводу.

Поэтому я кое-что сделала сама.

Я обхватила его за талию и перекатилась. Теперь его руки были прикованы к кровати. И его тело оказалось в ловушке под моим. Он пребывал в моей власти.

По-прежнему держа его за запястья, я выгнула спину, плавно и томно, как кошка, вытянувшаяся во весь рост. Я медленно скользнула вверх по его твёрдому торсу, наслаждаясь восхитительным трением, когда наши тела тёрлись друг о друга.

– Остановись, – стон рокотал в его груди, вибрировавшей рядом с моей. – Если только ты не хочешь, чтобы я перестал вести себя хорошо.

– Вести себя хорошо? – я рассмеялась. – Я тебя полностью пригвоздила…

С внезапной вспышкой силы его руки вырвались из моей хватки, и он перевернул нас прежде, чем я поняла, что происходит. Теперь я оказалась в ловушке.

– Не пригвоздила, – он улыбнулся мне сверху вниз, выглядя очень довольным собой.

– Да, твоё искусство ведения боя очень впечатляет, – я противилась его хватке, но безрезультатно. – А теперь отпусти.

Он наклонился и прошептал мне в губы:

– Я же говорил тебе, принцесса. Я никогда тебя не отпущу, – он отпустил моё тело ровно настолько, чтобы закинуть мои лодыжки себе на плечи. Затем его руки снова сжали мои запястья, как будто он боялся, что я исчезну, если он отпустит меня.

– Я никуда не уйду, – заверила я его. – Ты мой, а я твоя.

– Навсегда, – сказал он, медленно входя в меня.

Наслаждение расцвело в моём теле. Я вскрикнула. Слишком долго я была без Дамиэля. Слишком долго я была неполной.

– Каденс, – моё имя сорвалось с его губ. Это было рычание, мольба, требование – всё в одном флаконе.

Его движения ускорились, становясь нетерпеливыми. Отчаянными. Я приподняла бёдра к нему, подстраиваясь под грубое раскачивание его тела, принимая его глубже в себя. Мы двигались в совершенной гармонии – два тела, соединённые любовью, магией и судьбой. Каждый толчок посылал вспышку жара глубоко в меня, оставляя клеймо на мне, моём теле и душе. Наслаждение поглощало меня, волна за волной разбивалась, заглушая последние двести лет безысходного одиночества. Теперь мы были вместе, едины – и ничто никогда не разлучит нас.

Наши мысли и чувства слились воедино. Я отдалась экстазу, Дамиэлю, нашей общей судьбе. Я задрожала, Дамиэль зарычал, и мы оба рухнули на кровать, неподвижные и насытившиеся.

Прошло много времени, прежде чем кто-то из нас попытался пошевелиться.

– Я люблю тебя, Каденс Лайтбрингер, – сказал Дамиэль, накрывая нас одеялом.

Я уютно устроилась в его объятиях.

– А я люблю тебя, Дамиэль Драгонсайр, – зевнула я и заснула, впервые за двести лет полностью удовлетворённая.

Глава 27
Подарок

Меня разбудила нежная, щекочущая ласка, пробежавшая по моей коже. Поморгав после сна, я повернулась на другой бок. Мой взгляд медленно сфокусировался на лице Дамиэля – и он выглядел таким же довольным, как кот, который только что опустошил целое блюдце тёплого молока.

– Ты что, покусывал меня за ухо? – спросила я его.

– Да, – ответил он без тени стыда. – Я голоден.

И я тоже. Моя Горячка только что достигла пика. Впереди меня всё ещё ждали дни сумасшедших, заряженных магией гормонов. И много чего ещё нужно сделать, чтобы наверстать упущенное с моим мужем.

– Но мы не можем, – простонала я, когда мой разум встретился с горькой реальностью. – Нам нужно уничтожить кинжалы.

– Кинжалы подождут, – Дамиэль поцеловал меня в шею. – Один из них здесь, с нами, так что демоны не могут собрать их всех. И они ничего не знают об этом мире.

– Но мой отец знает.

Дамиэль пренебрежительно махнул рукой и положил её мне на бедро.

– Без Бриллиантовой Слезы Сильверстару понадобится несколько дней, чтобы добраться сюда. Может быть, даже недели, – он поцеловал меня в плечо.

Я задрожала от его прикосновения. Да, я до сих пор была на взводе, как и он.

– Как бы мне ни хотелось провести несколько дней или даже недель наедине с тобой, Дамиэль, мы не можем этого сделать.

– Почему нет?

– Потому что это было бы безответственно.

Магия сверкнула в его глазах.

– Но это было бы весело.

– Да, – я вздохнула. – Было бы.

Я откинула одеяло с тела и встала.

Дамиэль поднял на меня глаза, на его лице отражалась ровная смесь свирепого неповиновения и холодного принятия.

– Знаешь, тебе было бы гораздо веселее, если бы ты не была всегда такой ответственной, – он встал с кровати и начал собирать свою одежду.

Я оглянулась на него через плечо с ухмылкой на губах.

– Уверена, что ваши пленники часто говорили вам об этом, Мастер-Дознаватель.

– Я больше не Мастер-Дознаватель. И это даже к лучшему, – он усмехнулся, поднимая взгляд в нежной ностальгии. – И да, некоторые из них пробовали эту линию. Но большинство из них слишком боялись.

– Что ты теперь делаешь для Никс?

– Всё, что она хочет скрыть от богов или демонов.

– Значит, ты практически знаешь все её грязные секреты.

Его лицо оставалось бесстрастным.

– Я стараюсь быть хорошо информированным.

– Похоже, Первый Ангел у тебя на крючке… – я прищурилась, глядя на него. – Почему ты так на меня смотришь?

– Просто запоминаю, как ты выглядишь голой. Зная нашу удачу, пройдёт немало времени, прежде чем я снова увижу тебя без одежды.

Я рассмеялась.

– Дамиэль, ты такой…

– Развратник? – это слово явно противоречило невинному лицу мужчины, который его произнёс.

– Ты такой пессимист, – поправила я. – С чего ты взял, что я назову тебя развратником?

– Потому что каждый раз, когда я смотрю на тебя, мне хочется сорвать с тебя одежду.

– Но сейчас на мне нет никакой одежды.

– Ещё лучше, – он сверкнул зубами, а потом быстро повалил меня на матрас.

– Подожди, Дамиэль, – я хихикнула. – Нам нужно одеться.

– Ты можешь одеться, – промурлыкал он, и каждое его слово было мягким, как масло. – Через день или два.

Всё ещё хихикая, я вырвалась из его объятий и отскочила, при этом свалившись с края кровати.

Над пышным матрасом показалась голова Дамиэля.

– Видишь? Тебе нездоровится. Тебе нужно оставаться в постели, – его язык выскользнул изо рта и скользнул по губам. – И отдыхать.

– Да, я уверена, что отдых – это именно то, что ты запланировал для меня, – парировала я, когда он наклонился и помог мне встать.

Усмехнувшись, он бросил мне стопку моей одежды.

– Я вижу, что ты не собираешься быть благоразумной.

Он спустился по лестнице, вновь одевшись – за исключением рубашки. Не то чтобы я возражала. Я полностью наслаждалась видом.

– О, конечно, – проворчала я, натянув штаны и спрыгнув вниз – два подвига, которые оказались ещё более сложными из-за моего настойчивого желания делать их одновременно. – Потому что это же я веду себя неразумно.

– Хорошо, что ты можешь это признать, – он стоял в гостиной, уже полностью натянув рубашку. – Принятие – это первый шаг к тому, чтобы стать лучше как личность, – он бросил мне лифчик и топ.

– Но не лучше как ангел. Ангелы не принимают и не уступают, они побеждают, – сказала я, стараясь не забыть надеть одежду в правильном порядке.

У Горячки имелось странное свойство влиять на разум. Например, прямо сейчас каждый инстинкт в моём теле говорил мне, что я делаю всё наоборот. Мне следовало бы снять одежду, а не надевать её.

– Ты не получишь от меня возражений на этот счёт, принцесса.

Я не была уверена, реагирует ли он на мои комментарии об ангелах или снова копается в моей голове.

– Я бы не назвал это копанием, если ты выложила всё на соблазнительное блюдо, умоляя меня откусить кусочек, – ответил он, изо всех сил стараясь выглядеть оскорблённым.

Ну, вот и ответ на этот вопрос. Он точно читал мои мысли.

– Ты мог бы попробовать не кусать.

– Нет, – его взгляд остановился на моем горле. – Я не могу.

Моё сердце пропустило удар. У меня слегка закружилась голова.

– Я могу проигнорировать твою мольбу прочитать твои мысли не легче, чем я могу проигнорировать шипящий треск твоей Горячечной магии, заманивающей меня в твоё тело, – он наклонился ближе и прошептал мне в губы: – Я безнадёжно не могу устоять перед твоими чарами.

– Дамиэль.

Он нежно поцеловал меня в губы.

– Да, любовь моя?

– Ты опять используешь на мне свою магию сирены.

Он усмехнулся.

– Не в этот раз, принцесса. На этот раз это всего лишь слова, – его рука мимоходом задела мою щеку. – И немного прикосновений то здесь, то там.

Теперь мой пульс не пропускал удар. Он скакал галопом. Румянец заиграл на моих щеках, а оттуда спустился вниз по шее, по груди и к каждой клеточке моего тела.

Я посмотрела на него, он поцеловал меня, и мы почти вернулись к тому, с чего начали: голые в постели.

– Нам действительно пора, – сказала я, отстраняясь.

– Хорошо, мы пойдём, – его губы сделались жёсткими, почти надутыми. – Но сначала тебе нужно открыть твой подарок.

Я взяла шкатулку с драгоценностями, которую он держал в руках. Ранее мы отвлеклись, и я забыла открыть её. Теперь я исправила эту оплошность, подняв крышку коробки. Внутри на сложенном в виде лебедя листе бумаги лежал золотой кулон.

– Оригами – это ещё одно твоё новое хобби? – спросила я, проводя пальцами по его прекрасному творению.

– Да, у меня было…

– …много свободного времени, – закончила я за него.

Он опустил подбородок в кивке.

– Какие ещё навыки ты приобрёл за последние двести лет?

Что-то тёмное и немного опасное промелькнуло в его глазах.

– Тебе придётся подождать и увидеть самой, принцесса, – он снял кулон с лебедя и надел мне на шею.

Я посмотрела вниз, прикасаясь пальцами к прямоугольной плоской золотой монете, свисавшей с такой же цепочки. Мой палец зацепился за край, и я нажала, чтобы открыть медальон. Внутри я нашла фотографию Дамиэля, Неро и себя. Я узнала снимок. Мы сфотографировались всего за несколько недель до нашей смерти. Это было окно в прошлое. Мы все выглядели такими полными, такими счастливыми.

Я посмотрела на Дамиэля со слезами на глазах.

– Спасибо.

– Не благодари меня пока что. Это только половина твоего подарка, – он постучал по шкатулке с драгоценностями.

Я заглянула внутрь, но там больше ничего не было спрятано. Я посмотрела на Дамиэля.

– Попробуй посмотреть в лебеде, – намекнул он.

Я подняла бумажного лебедя. Было так стыдно разворачивать его прекрасное творение, но, похоже, именно этого и хотел от меня Дамиэль. Внутри бумаги я не нашла ни кольца, ни других украшений. Вместо этого я нашла нечто гораздо более ценное.

– Твой рецепт блинчиков, – сказала я, едва не задохнувшись на этих словах. Мой взгляд скользнул по тексту, написанному на бумаге аккуратным почерком Дамиэля.

– Как и было обещано, хотя и с опозданием на пару сотен лет.

Я обняла Дамиэля и прижала его к себе.

– Это самые лучшие подарки, которые мне когда-либо дарили.

Моя семья, внутри кулона, близкого к моему сердцу. И рецепт Дамиэля, частичка того, кем он был на самом деле под всей этой кожаной униформой, ангельскими перьями и холодной сталью.

– Спасибо, – я крепко вцепилась в него и не хотела отпускать.

Через некоторое время он откашлялся и объявил:

– Ну, нам лучше отправляться в путь, любовь моя. Чем скорее мы спасём мир, тем скорее я вернусь сюда наедине с тобой, совершенно вольный наплевать на этот мир или любой другой.

***

Мы телепортировались обратно в столовую дирижабля за несколько мгновений до того, как открылась дверь, и вошёл мой отец. Он посмотрел на меня. Он посмотрел на Дамиэля. А потом мой отец, легендарный воин-архангел и генерал Легиона Ридиан Сильверстар, просто вздохнул.

– Каденс, передай своему мужу, что в следующий раз, когда он сочтёт нужным укусить тебя, ему лучше убрать все доказательства своего проступка, прежде чем я увижу тебя.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Дамиэля, который теперь «счёл нужным» расправить плечи и пожать ими. При этом выглядя чертовски довольным собой, заметьте.

Я снова повернулась к отцу.

– Я так понимаю, у тебя есть новости, – сказала я, пытаясь разрядить обстановку. Вот она, я: профессиональный ангел-разрядчик.

– Я ещё немного поговорил с местными жителями о Хранителях Знаний. Хранители подобны историкам – или священникам. Может быть, немного и того, и другого, – ответил он. – Но никто не знает, где находятся Хранители или их библиотека. Хранители – ключ к их культуре, но никто из ныне живущих не видел их.

– Хранители могут быть мифом, – сказал Дамиэль.

– Но потом у меня появилась идея, – мой отец вытащил кинжал. – Мы можем использовать его, чтобы найти Хранителей.

– Какая это из шестнадцати Слёз? – я знала, что это бессмертный кинжал. Мистическое, серебристо-голубое сияние клинка выдавало его.

– Опаловая Слеза.

Так вот где был недостающий кинжал. Мы знали о местонахождении всех шестнадцати.

– Опаловая Слеза обладает способностью отслеживать магию, – сказал мой отец. – Та же сила, которой обладают охотники, чтобы найти потомков Бессмертных. И мы можем использовать эту силу, чтобы найти Хранителей.

– Разве нам не придётся ждать, пока магия мира вернётся к доминирующему отслеживанию, чтобы использовать её? – спросила я.

– Нет. Вся остальная магия находится под влиянием нынешнего мирового магического господства, но кинжалы остаются в основном незатронутыми. Силы бессмертных кинжалов всегда срабатывают.