Текст книги "Дороги своих любят (СИ)"

Автор книги: Елизавета Голякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Дороги своих любят
Елизавета Голякова

Глава 1. Серые улицы: вниз, в город

Наместник мерил шагами свой кабинет. Вдоль стен большой комнаты стояли книжные шкафы из темного дерева, у окна – письменный стол, заваленный бумагами, на документах два золотых подсвечника с сильно оплавленными свечами, свидетелями кропотливой ночной работы. Стоило, пожалуй, лечь спать пораньше, а не перед рассветом, чтобы нормально себя чувствовать. За Теодором по полу струился тяжелый алый плащ, отороченный горностаевым мехом – почти королевская мантия.

Черт возьми, трон уже заждался! Почему он медлит?!

Наместник рывком открыл ящик стола, да так, что задрожали тяжелые подсвечники, а золотое перо упало на пол, окропив белый вегорский мрамор безобразными чернильными кляксами. Недавно доставленное послание от главы какого-то ордена разлетелось на листы, и отдельные части прошения, кружась, словно белые птицы, опустились на пол. Некоторые страницы угодили в разбрызганные чернила, но Теодор даже не повернул головы. Он достал из ящика корону, надел ее и на долгую минуту замер перед зеркалом.

С пыльного стекла на него хмуро смотрел худощавый, немолодой уже человек, многое повидавший на своем веку. В волосах то тут, то там проглядывала седина, а высокий лоб избороздили глубокие морщины. Спина уже давно ссутулилась, но это был еще далеко не старик, нет – зеленые глаза прожигали насквозь. В них читались жестокость, жажда власти и поразительная хитрость, удивительно сочетающиеся с невероятным умом, упорством и решительностью... Почему крестьяне рассказывают байки, что у беса глаза цвета изумруда?

Когда-то давно он был одним из мелких чиновников, которые при встрече с королем не всегда удостаивались небрежного кивка. А потом вдруг внезапно пропали и крикливый начальник, и старший управляющий, а первый министр Его Величества бесследно исчез из кареты, которая под многочисленной охраной пересекала Поющий лес... Молва твердила, что какой-то чародей натравил на придворного лесных призраков. И на их смертях вырос Теодор. Единственный, кто не встретил на пути ни боевых заклинаний, ни погонь или взбешенных соперников. По причине, никому до сих пор не понятной. И уже десять лет он исполнял обязанности наместника королевства Альрина, с тех самых пор, как король Рогар передал ему власть, оседлал своего любимого жеребца и... исчез. Он просто выехал на заре, когда весь мир еще спал, а над землей мягким облаком стелился туман. Уехал, ничего не объясняя, не обещал вернуться.

Щелкнув замком, наместник убрал корону обратно, в обитый изнутри вишневым атласом ящик, а изящный ключ на цепочке исчез в складках бархатного плаща. Недолго осталось. Совсем недолго.

– Позвать капитана гвардии! – рявкнул Теодор.

За дверью послышался лязг оружия, приглушенное чертыхание и поспешно удаляющиеся шаги. Во дворце знали, что наместник не любит шутить и ждать.

Властитель удовлетворенно хмыкнул и повернулся к окну. Его взгляд упал на раскинувшийся буйной зеленью королевский сад, некогда заброшенный, а сейчас заметно разросшийся и доведенный до совершенства: прямые, как стрелы дорожки посыпаны белым песком, кусты и деревья подстрижены, а в мраморных чашах фонтанов танцуют тонкие струи кристально-чистой родниковой воды. За клумбами и изящными беседками, увитыми плетистыми розами, высится белая каменная стена. То тут, то там зияют узкие дыры бойниц, а на самом верху, куда не добрался даже хмель, что нашел себе приют среди древних камней, на пронизывающем ветру развевается алый, с черным грифоном флаг королевства.

За стеной цитадели раскинулся город. Серый. Грязный. С узкими улочками и площадями, украшенными эшафотами. Вот на крыльце какого-то дома примостилась и уже давно дурит всех встречных-поперечных молодая гадалка, среди прохожих шныряют воришки-карманники, и слышно, как на Базарной Площади торговцы направо и налево расхваливают свой товар. А в переулке, соединяющем улицу Ветра и квартал алхимиков, боец с двумя мечами на спине гонится за рыжим парнишкой в черном. У комедиантов, кажется, вспыхнул один из шатров...

С карнизов собора святого Мартиноса взлетели в небо белые голуби. Глупые птицы. У них есть крылья, а они раз за разом возвращаются в этот город... Зачем? А черт их знает!.. Теодор поднял взгляд с серых, узких улиц и невольно поморщился. Темная Башня Магов – Демиан – черным массивом возвышалась на севере, соперничая за господство над городом с королевской цитаделью, у стен которой в ровный ряд выстроились виселицы. Да уж, правосудие у господина наместника на высоте.

На далекой Площади Света пылали костры. Таким был Альрин.

* * *

Вор накинул капюшон, пряча свои длинные рыжие волосы. Прислушался. Едва уловив топот тяжелых сапог по мостовой, он вскочил на низкую крышу кузницы, посмеиваясь про себя над несчастным наемником, которому приходится гоняться за лучшим вором столицы. Его преследователь чертыхнулся и полез следом. Лис легко перебрался на соседний дом, кажется, алхимика, и юркнул в небольшое мансардное окно, утопленное в черепицу: ему не привыкать было уходить от погони. Тот же путь, хоть и с заметными затруднениями, проделал и человек, который бежал следом за рыжиком.

Из окна первого этажа пройдоха снова выбрался на грязную улочку и перед тем, как шмыгнуть в переулок, ведущий на улицу Ветра, остановился и прислонился к замызганной стене. Отдышался. Беготня от наемника ему уже начинала надоедать: скучно, муторно, да и, вдобавок, скоро знакомого стражника в карауле сменит бригадир – злобный усатый и, что самое обидное, неподкупный дядька. Успеть до конца этой стражи было жизненно важно, а то ведь бегать потом еще полдня от гвардейцев... Тьфу, свои же засмеют!

Коротко взглянув на выбившуюся из под рубашки подвеску – серебренную рыбку, много лет почитаемую за талисман, рыжий отправил её обратно за пазуху. Холодный металл приятно скользнул по горячей коже, тонкая цепочка коротко звякнула о застежку плаща. «Что за странный наемник такой? Он обежал следом за мной пол города, от самого Демиана... Другой бы плюнул давно. Видимо, придется попотеть, если я не хочу попасть к нему в лапы», – мельком подумал вор, шмыгнув на Базарную Площадь.

Здесь было шумно, как нигде в городе. Вся площадь была запружена повозками и их хозяевами, лоточниками, без устали расхваливавшими свой ничем не выдающийся товар, палатками и наскоро возведенными торговыми рядами. Цыгане предлагали угадать прошлое или предсказать будущее за мелкую монетку, цирюльники и лекари обещали за ту же плату сделать это самое будущее гарантированно здоровым. Ни тем, ни другим веры не было, что никак не мешало потоку медных монет стекаться в их карманы. От крыш двух домов по разным сторонам площади перекинулась туго натянутая веревка, выглядевшая снизу тоненькой ниточкой-паутинкой. По ней бесстрашно шагал канатоходец в лиловом трико, покачивая длинным шестом для равновесия. То и дело он приостанавливал свои трюки и махал толпе, на радость малышам. Комедиантов в Альрине любили: шпагоглотатели в красном, огнеглотатели в черном, канатоходцы в лиловом, акробаты в голубом, сказочники в темно-зеленом и танцовщицы в пестрых юбках... Вольный, веселый народ.

В рядах оружейников, ткачей, ювелиров, торговцев пряностями, мехами, писчими принадлежностями, разносортной снедью и «магическими диковинками» тоже было шумно и оживленно. Впрочем, там толпился народ побогаче и посерьезней – а значит, больше карманников и прочих проходимцев. Где-то между прилавками продавца липовых магических амулетов и кожевника на голых камнях расстелил свой плащ наперсточник, а рядом поставил свой ящик и теперь лениво перекатывал на нем маленький блестящий шарик, изредка исподлобья поглядывая на толпу. Подходить к нему не спешили, но косились с интересом – хороший признак, значит, скоро появится неплохая нажива. «Пф, да я тоже так могу!» – про себя фыркнул лис, делая в памяти зарубку как-нибудь вернуться и немного позабавиться, как бы невзначай выиграв у того все его деньги. О том, как в прошлый раз бегал с полными карманами мелочи от охранников подельника такого же шулера, рыжий давно благополучно забыл. Сейчас останавливаться и дразнить конкурента за звание самого ловкого пройдохи к сожалению (или к счастью?) времени не было.

Надеясь затеряться в толпе, вор быстро нырнул в море продавцов и покупателей, попутно подмигнув попавшейся навстречу гадалке и отмахнувшись от протягивающего грязную руку нищего. «Хочешь спрятаться – спеши в людное место,» – поговаривали в узких кругах. Как ни странно, эта вековая мудрость неизменно отлично работала.

Спустя две минуты того же старика за шкирку поднял крепкий наемник с двумя мечами за спиной. Основательно встряхнув несчастного для освежения памяти, он гаркнул:

– Эй, дед, ты тут рыжего парня в плаще не видел?!

Испуганный нищий мелко-мелко закивал и указал дрожащей рукой куда-то в толпу, на площадь. Мечник выпустил его и рванулся в указанном направлении, грубо расталкивая всех, кто не успевал убраться сам. Вдруг узкий проход между деревянным помостом и торговыми рядами перегородила тележка рыбной торговки. Наемник отчетливо произнес фразу, подслушанную у пьяного словоохотливого моряка и, не тратя ни секунды на раздумья, вскочил на грубо сколоченные доски. Смахнул бочку на мостовую. Одним коротким резким движением перевернул ее вверх дном и приземлился сверху, чтобы оглядеть площадь. Заметил, кажется, беглеца между базарных рядов, радостно отвесил еще пару непечатных фраз, и, спрыгнув вниз, растворился в шумной толпе, оставив торговку кричать и причитать в свое удовольствие над раскиданной рыбой.

Где-то далеко в море серого камня с карнизов собора в небо взлетела стая голубей. Они хлопали крыльями, поднимаясь все выше и выше, и терялись в серых облаках. Белые голуби. Белые-белые... Заглядевшись на птиц, вор врезался во внезапно вышедшего из-за угла монаха. Рыжий больно ударился обо что-то рукой и, потеряв равновесие, забалансировал на краю высохшей сточной канавы. Святой отец лишь пошатнулся, поспешно заворачиваясь в распахнувшийся тяжелый плащ, но лис успел с удивлением заметить, что под одеждой спрятан длинный меч. Интересно, зачем?..

– Исчезни, – хрипло буркнул монах, отвесив вору хороший подзатыльник. Выражения его лица не было видно, но можно было догадаться, что молитвенник немного не в духе. А все же, зачем ему прятать оружие?.. И, потеряв надежду поймать равновесие, воришка рухнул в канаву.

Добравшись до противоположного края площади, боец снова заметил черный плащ беглеца и прибавил ходу. Подкравшись сзади, неслышно, насколько это позволяли тяжелые сапоги, наемник приложил пройдоху точно выверенным ударом меча. Ожидая, что тот рухнет без сознания, он приготовился цапнуть свою жертву за плащ, но прошло уже несколько секунд, а незнакомец падать не собирался.

– Чем обязан? – оборачиваясь, хрипло спросил он. Этот ворчливый голос никак не походил на чистый смех рыжего лиса, который мечник уже имел удовольствие слышать сегодня несколько раз.

– А чего ты встал на дороге?! Нечего под ногами путаться! – нашелся наемник, про себя крайне удивляясь. При ближайшем рассмотрении человек в черном оказался странствующим монахом, но парень был поражен еще больше, когда незнакомец быстрым движением вытащил из-под плаща полуторный клеймор.

Наемник, ни слова не говоря, выхватил второй меч.

– Два меча против одного – нечестно!

Это рыжему все-таки не удалось незаметно уйти с места знаменательной встречи: не удержался, вмешался. Мечник резко развернулся на голос.

– Надо же. Я все-таки попался! – жизнерадостно рассмеялся воришка и, выбравшись наконец из канавы, позаимствовал у какого-то зазевавшегося прохожего клинок для себя. Он просто не мог остаться в стороне: на клинке богослова он успел углядеть диковинное клеймо, а парные мечи файтера и вовсе подозрительно напоминали ему один из своих все еще не выполненных заказов. Не то чтобы он собирался спереть оружие у них обоих, нет, упаси Фортуна! Но боец напомнил кого-то из титаническими усилиями забытых, затертых воспоминаний прошлого. – Я готов драться.

Монах кашлянул.

– И я, вообще-то, тоже.

Наемник перевел взгляд с вора на незнакомца и обратно. Как можно было их перепутать?! И клинок под плащом не заметить...

Спорщики скрестили мечи. Значительный перевес сразу оказался на стороне файтера, но и монах, в принципе, был неплох. Вокруг них незаметно стали собираться любопытные, которых с каждой минутой становилось все больше. Люди толпились, выкрикивали какие-то советы, спорили на счет победителя... А на площадь уже выбегали городские стражники. Несколько десятков вооруженных солдат, которые только и делают, что буянят в трактирах, грубят и ловят зачинщиков уличных драк. Темные люди. Низкие. Время от времени, если повезет, они прикончат в переулке мелкую нечисть или подвернувшего бродягу, что по уставу, кстати, перечисляется в одной строке. На этом приносимая ими польза заканчивается – ни предупреждать крупные неприятности, ни, тем более, противостоять разбойничкам из ночной армии они, конечно, не могут.

Заметив гвардейцев, наемник, вор и монах забыли мгновенно все разногласия, не сговариваясь встали спинами друг к другу и приготовились отбиваться. «Во всяком случае, этого успею поймать чуть позже», – рассудил боец, оглядываясь на своих временных союзников и оценивая, насколько можно доверить им свою спину.

– О, надо же, как быстро они сегодня прибежали! – беззаботно объявил воришка. – Что за охота всем сегодня такая – бегать, а?

Уличный пройдоха медленно прочертил мечом плавную дугу в воздухе, как бы примериваясь, попробовал повторить ее, только уже зеркально... Наемнику и монаху поочередно крепко засадили локтем под ребра, а здоровенный клинок просвистел в нехорошей близости от черного капюшона. Клирик в долгу не остался, и не промахнулся со звонким подзатыльником. Вор пискнул, а меч опасно повело в другую сторону. Файтер собрался было плюнуть на все и надавать уже рыжему по шее – солдаты и подождут ради такого случая, в очередь, господа! – как вдруг вокруг них ярко вспыхнула огненная преграда, защищающая и от стражей порядка, и от бестолковых зевак. Из пламени шагнул щуплый паренек в немного странной восточной одежде; его прямые темные волосы падали на лицо, от чего он казался еще угрюмее. На лице играли бешеные всполохи огня. Зловещее впечатление он создавал, этот худой, жилистый парень.

– Маг? – поднял бровь мечник.

Тот коротко кивнул. Конечно, сколдовал он защитную огненную стену больше из желания похулиганить, чем из благих побуждений помочь – однако так или иначе, спас спорщиков от ареста. И этим, невольно, расположил к себе каждого из них... Но некоторые вопросы, конечно, остались.

Очутившись внутри огненного кольца, мечник, монах и вор снова превратились в противников. Зазвенела сталь. На этот раз первым нанес удар богослов – и не прогадал. Наемник, не ожидая столь резкого выпада, на миг пошатнулся, но очень быстро взял себя в руки. И теперь воришка, радуясь про себя, что не стал хватать неподъемный двуручный меч, иногда задорно хихикая, отбивался от нападающего.

Маг хмыкнул. Глядя на дерущихся, уселся в позу лотоса на землю и с интересом уставился на поединок. Честно говоря, это и вправду выглядело занимательно: так обычно начинались или баллады, из тех, что любят рассказывать менестрели, или речи на поминках. И того и другого парнишка в своей жизни слышал не так уж и много, чтобы отнестись к ним равнодушно.

Дрались спорщики, правда, не долго. Силы были неравны, и каждый это прекрасно понимал. Парировав несколько неплохих ударов клирика, наемник быстрым финтом выбил у него меч. Монах, оставшись безоружным, развел руками.

– Свободен! Можешь проваливать, – бросил файтер, уже круто оборачиваясь к вору. – А тебя, рыжий, сейчас буду ловить!

Богослов окинул взглядом сплошную огненную стену в высоту больше человеческого роста и отряд стражников за ней. Солдаты не рисковали подойти ближе и пока держались в отдалении, но выйти из под защиты огня было бы безумием. Лис, кажется, тоже это понял и разом как-то сник: мало пользы от меча, которым владеешь кое-как. Будущее рисовалось ему с каждой секундой все более мрачным. Наемник клыкасто ухмыльнулся и сделал резкий выпад. Воришка успел отпрянуть, но меч блеснул в опасной близости от его веснушчатого носа. На камни плавно опустилась прядь выцветших рыжих волос, и вор быстро бросил клинок на мостовую:

– Благородный воин не будет убивать безоружного! Ну что ты ко мне пристал, а? Зачем тебе меня ловить? Может, не на-а-адо?.. – заканючил парень. – Зачем я тебе вообще нужен?!

Наемник мотнул головой, как будто пропустил удар в челюсть, и когда тот на секунду замолк, уворачиваясь, заорал:

– Заткнись! Думаешь, я бегал бы за тобой пол дня, если бы ты не был мне нужен? – и вдруг, неожиданно для всех, повернулся к тихонько взиравшему на все это магу. – А на кой черт ты решил нам помогать?!

– Да! И не кому-то одному, а всем сразу? – поддакнул лис. – Почему?

Чародей пожал плечами.

Хорошая, конечно, попытка, но никто из присутствующих не купился. Монах, пряча лицо под низко надвинутым капюшоном, тоже не удержался от едкого замечания.

– Действительно, что это ты? Вроде, должен меня ненавидеть ненавистью лютою... А ты, вор, почему сразу не сбежал?

– Объясняю... для тупых! – изрек тот, оставив безнадежные попытки незаметно скрыться. – Любопытно мне! Очень. Точнее, сначала было не очень, особенно пока за мной этот тип гонялся... (Наемнику стоило огромных усилий не стукнуть парня по лбу. Но он, как человек волевой, сдержался.)

Молча наблюдавший со стороны за всем этим маг решил немного разрядить ситуацию. Он, ни слова не говоря, просто коротко взмахнул рукой, и огненная стена, надежно отгораживавшая от стражей порядка, упала до земли. От грозного колдовского пламени осталась черта высотой с фитилек свечки и копоть на камнях.

– ...!

Клирик и наемник, как оказалось, мыслили и выражались в одном направлении. За долю секунды, пока гвардейцы осознавали, что случилось, монах спрятал под черным плащом свой меч, натянул капюшон еще ниже и растворился в толпе. Перед уходом он бросил через плечо нечто среднее между «приятно познакомиться» и пожеланием провалиться в Бездну.

Вор, сообразив, что второго шанса может и не быть, тоже рванул прочь. Файтер, если бы захотел, успел бы схватить его и теперь... но когда на тебя бегут шестеро солдат, приоритеты быстро меняются.

– А вот теперь мне чертовски интересно! – рявкнул он, выхватывая парные мечи и мгновенно принимая боевую стойку. Две смертоносные полоски стали рассекли воздух совсем близко от первого из нападавших, и тот резко затормозил, к такому явно не готовый. Двое, следующих за ним, затормозить не успели...

– Я тоже, пожалуй, пойду, – равнодушно произнес маг, прежде чем исчезнуть.

Мечнику, правда, было не до вежливости: он активно отбивался от окруживших его пятерых стражей порядка. Шестого уже обезоружил и точным ударом отправил в бессознательное. А нечего на кого попало кидаться! Кажется, сегодня и впрямь какой-то ненормальный день – столько дури за раз! Ну что ж, истинный талант проявляется в умении принимать происходящее таким, какое оно есть на самом деле. А не кричать в панике о том, что мир вокруг стал ни к черту и каждый месяц бросаться на поиски нового поприща, а потом срочно передумывать и возвращаться, пока не потерял форму... Файтер, тряхнув головой, уложил последнего солдата, будничным движением вытер кровь с меча о штаны пребывающих в отключке стражей порядка и, чтобы не искушать судьбу, тоже нырнул в толпу.

Глава 2. Поймать, отпустить

Вор положил руки под голову и улыбнулся каким-то своим мыслям. Небо было голубое-голубое, без единого облачка – поистине редкость в этих краях. Кое-где ходили даже слухи, что плохая погода – дело рук магов, получивших особые привилегии с приходом к власти Теодора и освобожденных от доброй половины запретов, возложенных на колдовской народ королем. Так или иначе, а день выдался на редкость теплым и солнечным, что несказанно радовало воришку. Время от времени легкий ветерок, игравший с огненно-рыжими прядями, сдувал длинные волосы ему на лицо, но парень не обращал на это внимания.

Он сел на горячей крыше и по-кошачьи потянулся, как после долгого сна. За утро он уже успел потерять свой талисман и снова найти его – пришлось, правда, красть безделушку у гадалки, но это были уже мелочи. Лис подхватил лежащий рядом плащ, пристегнул к поясу кинжал и легко спрыгнул на узкую мощеную улочку, спустившись из необъятного голубого неба в серый океан города.

За спиной вора раздалось громкое покашливание. Он обернулся.

– Да что за день сегодня такой?!

В нескольких метрах от воришки лучник из отряда городской стражи взял его на прицел. На противоположной стороне улицы с миниатюрного балкончика в сторону рыжика хищно смотрели еще две стрелы.

– Сначала гадалка наобещала, что я обязательно подавлюсь соленой рыбой, потом меня чуть не поджарило на крыше, а теперь еще и это! – притворно вздохнул лис, пытаясь спрятать озорные искры в глазах. – Благородные доны, ну зачем я вам нужен? Поверьте, рыжие карманники совсем не вкусные, я вас уверяю.

Командир патруля хмыкнул и спрыгнул с балкончика. На его рукаве блеснула на солнце серебряная бляшка.

– Тебя хочет видеть наместник, парень, – немного казенным голосом произнес он. – Сопротивление, как видишь, бесполезно.

Патрульные спустились на улицу, убрали стрелы в колчаны и обнажили короткие мечи. Их оказалось даже больше, чем с первого взгляда заметил вор: некоторые, видимо, решили сразу не показываться.

– Я все понимаю, поимка какого-то рыжего воришки, а вам в латах жарко, – развел руками лис, с трудом пряча улыбку. – Но что если я не тот, за кого вы меня принимаете? Если мне алхимик перекрасил волосы, да и плащ я украл?

В рядах солдат раздались беззлобные смешки.

– Нет уж, придется идти, – похлопал парня по плечу командир. – А в этой форме жарища страшная, тут ты прав.

И гвардеец вытаращил глаза, глядя, как вор подкинул на ладони его собственный знак отличия. Он теперь остался без бляшки.

Солдаты вели воришку по улочкам города прямиком к Белой Цитадели, в этом не было сомнений. «Хотелось бы знать, почему сразу к наместнику, – думал про себя вор, – не под арест, а туда, во дворец. Да и обращаются со мной по-доброму, не зверствуют. Начальник их мне даже бляшку простил. Хорошие ребята.» Когда стражники проходили мимо раскинувшей свои карты на углу Площади Комедиантов гадалки, лис хотел швырнуть в нее срезанную с рукава командира отряда серебряную бляшку, но почему-то передумал.

Долго ходить молча он не умел. «А кто нынче первый лук городской стражи? Где чаще всего воры попадаются? А сбегают как, часто? Ничего, я на вас не в обиде, понимаю – служба...» Рыжик откинул со лба огненные волосы и перевел дух. Хотелось пить, от бесконечной болтовни пересохло в горле, и один из патрульных, точно почувствовав, отстегнул от пояса свою фляжку и протянул вору. Тот сделал несколько глотков, после которых сразу почувствовал себя лучше. Поблагодарив, парень снова пустился в разговоры.

Солдаты проводили лиса до широкой мраморной лестницы у входа во дворец, и там с рук на руки передали его стражникам из цитадели. Они кивнули воришке, мол, поднимайся, и тот ловко взбежал сразу на несколько ступенек, но вдруг остановился, повернулся и замахал рукой уходящим патрульным. Начальник сказал что-то остальным и бегом вернулся, шутливо-удивленно воззрился на паренька. Тот спрыгнул вниз.

– На.

Он протянул руку и вложил что-то в перчатку патрульного, все так же широко и по-детски улыбаясь. И снова побежал по лестнице наверх, где его дожидались другие стражники, слегка недоумевая.

А командир патруля, вернувшись в своим, показывал что-то в руке. Все столпились вокруг, лязгали оружием, смеялись и наперебой вспоминали забавные вопросы парнишки. Улыбались.

На раскрытой ладони лежала серебряная капитанская бляшка.

* * *

В полутемной приемной было пыльно и скучно, как будто кто-то нарочно попрятал все, что способно привлечь внимание и хоть мало-мальски развлечь человека, сидящего здесь уже больше часа. С люстры исчезла одна хрустальная подвеска, стол и стул превратились в волшебную крепость, пиратский корабль и обратно, а на темном деревянном подоконнике сама собой появилась немного корявая надпись расплавленным свечным воском: «Отчего енот не бублик?». Да ничего, ототрут потом!

Лис пытался было играть в гляделки с залетной мухой, но и это ему быстро наскучило. Парень огляделся. Чем бы еще таким заняться? Вот на стене какая-то картина в золотой раме... Портрет. Вор подошел поближе, и под толстым слоем пыли разглядел мужчину на коне и в короне, а чуть поодаль – многочисленную свиту. Король, это точно. «Грустно ему. Наверное. Заперли в скучной приемной... Да еще и под пылью», – не долго думая, рыжик набрал в легкие побольше воздуха и сильно дунул на конного монарха. Помогло, честно говоря, плохо. Тогда воришка широко улыбнулся, принес стул и старательно вытер спутницу времени собственным рукавом. Лис явно почувствовал, что конный голубоглазый рыцарь стал чуточку счастливее.

– Так держать, старина! – он улыбнулся портрету, вполголоса рассмеялся и спрыгнул со стула. Хорошее расположение духа постепенно возвращалось.

Скрипнув дверью, в приемную вошел сам наместник. Вор видел его на площади много раз, и ошибиться было невозможно.

– Я решил не пускать тебя в кабинет, – кивнув вместо приветствия, сообщил Теодор, – мало ли...

Рыжик поклонился и постарался немного умерить широченную улыбку от уха до уха.

Наместник продолжал:

– Ты приглашен не просто так. Я более чем осведомлен о твоих проделках и хотел предложить тебе работу. Разумеется, которая будет оплачена. Сорок золотых, если ты найдешь одного человека, – Теодор на секунда прикрыл глаза, как будто у него болела голова. На самом деле зоркие глаза из под опущенных век пристально наблюдали за рыжим парнем, ожидая его реакции. – Но работать ты будешь не один. Эти люди... профессионалы своего дела. Они гораздо сильнее и могущественнее, чем хотят и будут казаться, никогда не забывай об этом. Это по-настоящему ужасные люди.

Лис улыбнулся еще шире и едва сдержал задорный смешок: людей, страшнее чем те, которым он в одно время был товарищем, наместник точно не встречал. Ну ничего, они еще увидятся.

Теодор поджал губы и сложил руки на груди. Отличный парень, олух и все такое. Подходит, будет работать.

– У тебя будет четверть часа на размышления. Я оставил тебе выбор – быть гостем у меня в замке или отправиться на поиски, – пожал плечами он и сощурился. – Знаешь, рыжик, мои маги легко превратят енота в бублик... Хм, и даже наоборот.

Вор, не сдержавшись, рассмеялся.

– Значит, я могу делать выбор? Выберу, пожалуй, приключение. Очень уж негостеприимными мне показались камеры на подвальных этажах. Можно идти?

– Догадливый, – наместник поморщился, – только достань, пожалуйста, из рукава подвеску с люстры... И ты свободен.