Текст книги "Дороги своих любят (СИ)"

Автор книги: Елизавета Голякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Не спи, сожрут, – подтолкнул мага Эв и пошел вперед.

Луга, как ни странно, были так же безмятежны, как и всегда. И только спустя много времени друзья узнают, что спокойствие и тишина неизменны в этих местах. Королевство может погрязнуть в войне и ужасах, но запах душистых трав останется таким же умиротворяющим и по-домашнему родным, что бы ни случилось. Местные, прожившие здесь всю жизнь, не замечают их чудодейственного спокойствия – а стоило бы. Пока же квартет, идя по пояс в высокой траве и цветах, только настороженно прислушивался к лугам – и эта тишина казалась даже более зловещей, чем звук набата.

– Во всяком случае, могло быть и хуже, – протянул Хьюго в тщетной попытке разрядить обстановку.

Клирик одарил его колючим взглядом.

– Куда ж хуже-то?

– Нас сожрали бы прямо на болоте, догнали бы солдаты наместника, мы бы заблудились в Поющем лесу, нас прикончили бы разбойники, на нас обрушился бы храм, мы бы остались в той деревне... – добросовестно начал перечислять вор, загибая пальцы.

– Все-все-все, хватит, перестань! – первым не выдержал, как ни странно, Мигель, который обычно и сам не прочь поизводить товарищей. – Не буди лихо!

Лис покладисто закивал. «Будить лихо» действительно не хотелось, слишком уж очевидным был исход встречи. Так что дальше, до самой темноты, шли молча. Едва солнце скрылось за горизонтом, стало холодно. Эверард и Хьюго, счастливые обладатели плащей, закутались в них по самый нос, файтер, закаленный и не такими бедами, отнесся к прохладе спокойно, а вот Юджину пришлось несладко. Добрых полчаса он потратил на разработку обогревающего заклинания, но две стихии – воздух и огонь – никак не желали взаимодействовать так, как надо, чтобы вокруг мага образовался защищающий от холода кокон. Наконец монах, которому надоело смотреть на постепенно скисающего и промерзающего парня, сжалился и снял с плеча свою заветную сумку. Из нее на свет он извлек небольшой пузырек темного стекла, наполовину наполненный какой-то вязкой темной жидкостью.

– Треть глотка, не больше, – буркнул Эв, протягивая товарищу бутылочку. – Смотри не отравись.

Каким бы многообещающим не было это наставление, Юджин дрожащей от холода рукой поднес пузырек ко рту и с опаской отхлебнул совсем чуть-чуть снадобья. На вкус оно было нейтральным – но спустя секунду мага всего пронзили тысячи игл, и парня бросило в жар. Однако боль кончилась так же внезапно, как и началась, и по телу Юджа разлилось приятное тепло, словно его закутали в одеяло чьи-то заботливые руки.

– До утра точно хватит, – добавил Эверард, забирая пузырек с жидкостью.

Хьюго наклонил голову.

– До утра? Послушай, Эв, а разве мы не планировали остановиться на ночь в...

– Слабо верится, что все будет так, как мы задумали. Эй, наемник, а ты чего скривился?

– Твой пессимизм меня просто убивает. Это же надо уметь так обнадеживать, а?!

В ответ клирик только фыркнул и натянул капюшон пониже на лицо.

Юджина, согретого чудесным снадобьем, потянуло в сон. Отогретый и даже частично примирившийся с трудностями жизни, последнее время слишком уж часто выпадающими на его долю, в полусне ему вяло подумалось о том, что, пожалуй, порой так приятно отказаться от магии и довериться другу. Он шагал вперед, видя перед собой широкую спину файтера с перекрещенными на ней парными ножнами, Хьюго, кутающегося в плащ и с довольной улыбкой пытающегося без помощи рук откинуть со лба непослушные волосы, слышал за спиной шаги монаха и позвякивание в его сумке – и, кажется, начал понимать, чем хотел бы заниматься в жизни. Картинка перед глазами время от времени плыла, становилась мутной, но Юджин протирал глаза и шел дальше. Нельзя сейчас спать, нельзя.

Ночная темнота не успела опуститься на равнину, как на горизонте вспыхнули алые всполохи. Они пока были только яркими точками на фоне темнеющего неба, но мага уже окатило волной чужой паники и беды. Друзья ускорили шаг.

– Пожар! Я знаю только одно, что может так гореть, – простонал Хьюго, – пресвятая Фортуна, пусть я буду неправ!

– Деревня, – упавшим голосом сказал маг. Сон как рукой сняло, и парень теперь, казалось, стал сплошным отчаянием. – Огонь сожрал деревню.

Мигель ничего не добавил о накликанном лихе, но Эверард словно бы почувствовал ход его мыслей.

– Я просто ошибаюсь реже других. Не смотри так.

Файтер чертыхнулся и зашагал к деревне.

Зачинщиков приключенцы на месте преступления не застали. Все деревня пылала: многие дома уже прогорели обрушились, другие же были полностью объяты пламенем. Вдоль главной улицы деревянные срубы горели ярче всего, сливаясь в одно сплошное огненное месиво. Огонь был совсем не тот, который с таким удовольствием призывал Юджин – злое, прожорливое пламя, несущее только смерть. От горящих домов в охваченной пожаром деревеньке было жарко и душно, но друзья все равно поежились, словно от холода. Что-то здесь было не так.

Хьюго прислушался. Треск огня, пожирающего деревянные срубы, грохот от рушащих стен, завывания ветра... И ни одного человеческого голоса. Люди, чей труд сейчас сгорал в бешеном танце пламени безмолвствовали. Ни криков, ни плача, ни отчаянной ругани или причитаний. Кто-то, конечно, погиб вместе со своим домом, но многие непременно должны были спастись! И попасться на глаза приключенцам...

Маг прикрыл глаза. Концентрироваться было все сложнее, сказывалась усталость последних дней, но до критического уровня было еще далеко. Он щедро выплеснул в окружающий хаос часть собственной энергии и, не давая ей разойтись, словно кругам на воде, запустил вдогонку заклинание. Этот способ почувствовать душу стихии давал более четкую картинку, чем простое магическое зрение, но не пользовался популярностью у колдунов как раз потому, что было почти невозможно умудриться сплести заклинание, чтобы накрыть выброшенную энергию до ее распада. Если вовремя не успеть, то сила просто пропадет впустую, рассеявшись по округе, и ее заново придется тщательно собирать. Юджин решил рискнуть, тем более обстановка не располагала к долгим раздумьям. Мысленно он потянулся к огню.

Голод, голод, голод...

Пищи вокруг много, наконец можно насытиться вдоволь!

Голод, гложущий, гнетущий...

Все, до чего получится дотянуться, можно сожрать, так они сказали. И останется только пепел, только серый пепел и угли.

Они подарили пищу... Они ничего не просили взамен, они только освободили.

Голод, голод, голод!..

– Эй, Юдж, очнись! Очнись, давай же!

Кто-то тряс мага за плечо и беспорядочно кричал что-то ему в самое ухо. Юджин моргнул. С трудом сфокусировавшись на встревоженном веснушчатом лице, он выскользнул из огненной души и теперь медленно, словно нехотя, возвращался в свое тело и разум. Остекленелый взгляд, вперенный в бушующее пламя, постепенно становился обычным, человеческим выражением глаз.

– Успокойся, я в норме, – устало пробормотал маг, так грубо вырванный из соединения с пламенем. Огонь был его стихией, и каким бы он ни был – злым или добрым, буйным или робким, алхимическим или самым обычным – был старым добрым другом, с которым никак не хочется прощаться. В этом главная опасность таких заклинаний: однажды заглянув в душу стихии, вернуться в себя почти невозможно.

– Если это норма, то ты постоянный и крайне доходный клиент у некроманта, – по-стариковски ворчливо заметил клирик, пряча под плащ занесенную было для подзатыльника руку. – Откуда у тебя столько денег на собственное воскрешение?

Юджин не стал отвечать. То ли он еще не до конца пришел в себя, то ли просто не хотел спорить, но парень предпочел сделать вид, что слов монаха не услышал.

– Я не увидел человеческих следов. Они покинули деревню раньше, чем вспыхнула первая щепка, и все другие животные тоже.

Услышав это, друзья разом помрачнели. Снова демоны, не иначе! Второй раз приключенцы опоздали, и теперь от деревеньки ничего не осталось. А что еще хуже – так это то, что с каждой минутой они опаздывают все больше и больше. Медлить было нельзя.

– А до ближайшей деревни – несколько часов пути, – не разворачивая карту, кивнул куда-то в сторону монах. Предчувствия его не обманули.

– Эв! – хором воскликнули остальные.

У ближайшего дома с треском обрушилась крыша, и вор вздрогнул, когда в спину ему дыхнуло жаром.

– Ну что «Эв!», что? Если реальность вам не нравится, тут точно не я виноват. Тем более, что я Эверард, сколько же можно...

Магу, должно быть, тоже действовал на нервы этот нездоровый пессимизм, который на проверку раз за разом оказывался самой практичностью. Он размял худые пальцы, сделал несколько пробных пассов и старательно-невинно предложил:

– Я могу нас телепортировать.

– Только попробуй! – мигом прониклись искренним обожанием к окружающей реальности трое его спутников, а Юджин пожал плечами, про себя удовлетворенно улыбаясь.

Пришлось поторапливаться – деревня вся была объята огнем. Друзья двинулись на восток и шли, пока впереди сквозь ночной туман не посветлел горизонт, а алые всполохи за спиной не растворились в сероватой дымке. Путники торопились, как могли, но это была уже которая бессонная ночь за последнее время, и даже настойки клирика уже не помогали так, как прежде. Юджин, несмотря на усталость, еще раз тщательно, нить за нитью, проверил наложенное на клинки друзей заклинание – оно было в порядке и готово в любой момент проснуться. Ему даже пришла в голову навесить на оружие еще по небольшому дополнению – чтобы вся энергия, поглощенная убитой нечистью, преобразовывалась в привычную, приемлемую для самого мага и возвращалась к нему. Но плетение требовало времени, и, кроме того, не было никакой гарантии, что заработает как надо. Юджин все же решил рискнуть, и добавил кое-что к заклинанию на кинжале вора в качестве эксперимента. А вот меч Эверарда все еще оставался для мага загадкой, но парень подозревал, что даже возьми он его в руки, ничего не проясниться. С вороным клинком монаха не все так просто, но пока он защищает своего хозяина и его друзей – какая разница, кто его создатель?

Наконец небо впереди окрасилось голубым вместо иссиня-черного, на обочине дороги путники увидели вынырнувший из тумана указатель: деревянную табличку, повернутую немного набок, но честно приколоченную к столбу накрепко. Деревня Полевка. Друзья остановились под указателем и услышали вдруг, что вокруг необычайно тихо.

Лучше не загадывать ничего раньше времени. Файтер, клирик, вор и маг быстро переглянулись и зашагали вперед, вслушиваясь и не то надеясь на какой-нибудь звук, который может издавать живое существо, не то боясь этого. Полевка – десятка полтора опрятных дворов да двускатные крыши-башенки колодцев вдоль дороги. Солнце пока не взошло, и теней не было видно, но кроме звенящей тишины все было мирно.

Хьюго завертел по сторонам головой, вдохнул свежего утреннего воздуха. Пахло смолой и сеном, коровьим молоком и душистым, недавно срубленным деревом – спокойствием и уютом.

– Рань такая, вот все и спят еще, – выдохнул он. – До первого луча никто не встает...

Мигель серьезно кивнул, но, казалось, насторожился еще больше. Он тоже чувствовал и деревенские запахи, и слышал эту тишину, но... Солнце еще не взошло. Теней не видно, и не узнать, в какую они лежат сторону, не узнать, есть ли в этой деревушке еще хоть один живой человек. Или хотя бы просто человек. Или кто-то живой. Наемник, объездивший все королевство, служивший на несколько десятков разных лордов, в разных отрядах и насмотревшийся всякого, интуиции своей доверял безоговорочно. И, как не странно, параноиком на этой почве не прослыл, даже наоборот. Поэтому когда вор сделал шаг к ближайшей калитке, файтер попросту сгреб его за шкирку и рванул к себе. Встряхнув для усиления эффекта, поставил рядом.

– Будем ждать.

Эверард согласно кивнул. Он сверхчувствительной интуицией не обладал, но привык смотреть на вещи объективно, местами даже впадая в пессимизм. В великодушие демонов он не верил, в случайные подарки судьбы тоже не особенно, поэтому предпочитал предусмотрительность безрассудству. Маг же просто замер на месте, пытаясь одновременно удержать перед внутренним взглядом и магическую, и обыкновенную картинку действительности. Демонов он, как и прежде, не чувствовал, но что-то необычное, пока еще только зарождающееся и неопределенное, витало в воздухе над деревней.

Хотелось спать и есть, оказаться в нормальном городе, найти самый большой трактир, наесться там до отвала, а потом завалиться спать в чистой комнате наверху. А приходилось торчать в какой-то деревеньке на полтора десятка дворов и ждать, когда свет мучительно медленно поднимающего свой золотой диск солнца коснется влажной от ночной росы дороги.

Первый луч лег на высокую покатую крышу. Медленно-медленно пополз к дымовой трубе и наконец коснулся ее, а за трубой протянулась длинная утренняя тень. К солнцу.

– Назад! – рявкнул Мигель, срываясь с места. – Быстрее!

Друзья рванулись прочь. До околицы осталось совсем немного – несколько шагов, они преодолели бы их в пару мгновений, как вдруг в нос квартету ударил нестерпимый, тошнотворный запах болотной гнили... Секундой позже Юджин увидел впереди черный сгусток ауры демона – но слишком поздно. А на изгороди выплыл из тумана черный сгорбленный силуэт. За ним другой, третий, и вот уже пятеро зловещих теней сидели на заборчике, поджав узловатые, покрытые грязного цвета кожаными пластинами лапы. Ближайший к путникам демон зевнул.

Вора и легкого мага едва не сбило с ног, а наемник и монах заметно пошатнулись, но помогли друзьям устоять на ногах. Гость из Бездны поднял голову и уставился прямо на них, и в черных глазах существа отразились алые всполохи вспыхнувшего пожара.

Маг не стал оборачиваться – просто бросил энергию вперед так резко, как мог. Волна получилась такой, что подмяла под себя и зажевала, словно бумажную, деревенскую изгородь. А демоны просто спрыгнули с нее на землю, не теряя равновесия ни на секунду.

– Старшие, – хрипло, и оттого еще мрачнее объявил Эв. На солнце блеснули три смертоносных меча. Нечисть с той стороны зашипела, и в этих совсем нечеловеческих звуках с трудом угадывались слова.

– Вы здес-с-сь лиш-ш-шние! Могли уйти, но не уш-ш-шли... Тогда умрите, вс-с-се!

Мигель без предупреждения прыгнул вперед. Клинки сверкали в лучах солнца так, что сливались в сплошной белый диск, меняющий свой наклон и расходящийся надвое, а иногда, казалось, и на четыре части. Демон на несколько мгновений скрылся за этим светим, и когда он, словно волна, схлынул, гость из Бездны пошатывался, едва стоя на ногах... Но целый и невредимый. Зато стоящий рядом младший демон лишился руки по самое плечо – должно быть, случайно попал под раздачу.

– Ваш-ш-ши мечи вс-с-се равно не помогут, – прошипел он.

– Хьюго, отойди назад, – усмехнувшись, бросил наемник, не поворачивая головы. – Дальше, еще!

Воришка вопреки обыкновению не уперся и не начал спорить, просто подчинился приказу – сделал пару шагов назад и оглянулся на деревню. Заборы, дома, колодцы – всю Полевку разом вдруг охватил бешеный огонь. Он лизал дерево, ненасытно трещал и вспыхивал. То, что сгорало не сразу, сначала долго занималось и дымило вонючим дымом, а потом тоже включалось в эту предсмертную игру. Хьюго смотрел на смерть еще одной деревни, на взлетающий в светлеющее небо пепел с каким-то странным, щемящим внутри чувством – незнакомым, как будто чужим. А потом тряхнул головой и обернулся к друзьям. Приказу наемника он подчинился беспрекословно, но просто так стоять и смотреть на схватку...

В воздухе просвистел кинжал – и младший демон зашипел, оскалив острые зубы. Заговоренная сталь сработала превосходно, а маг ощутил легко покалывание в висках: это активировалось недавно созданное заклинание изменения и возврата энергии. Как оказалось, полезная штука! Он прицельно зажег под противником Мигеля сгусток огня, но тот даже не обратил на это внимания. Неужели демоны нечувствительны к огню?!

«Надо бы раздобыть еще парочку», – сделал пройдоха зарубку в памяти, наблюдая за тем, как демон выдернул его кинжал и отшвырнул его в сторону. Но до ближайшего города было немало дней пути, а вокруг друзья бились с тварями из Бездны, и лису пришлось обходиться тем, что у него было. Он дождался, когда дерущиеся сдвинутся немного в сторону, подхватил с земли свой кинжал и снова стал зорко наблюдать за ними, выжидая удобный момент для нового броска.

Тем временем клирик сражался. Он выхватил из ножен свой вороной меч, бросил быстрый взгляд на демонов. «Да помогут мне боги!» – бросил монах и добавил к этому несколько витиеватых, диковинных фраз. Меч его вспыхнул синим, и по узкому клинку побежала тоненькая нить клейма: водопад из цветов и диковинных древних рун. Божественные силы, страшные силы. Не каждому под силу приказывать горвену – клинку, что выковали сами боги и принесли в дар своим служителям в благодарность за верность. Такие мечи раз в столетие находят на алтаре одного из храмов возле Края Света и отдают достойнейшим из достойных. Их используют экзорцисты, люди, наделенные силой противостоять демонам и отправлять нечисть обратно в низший мир.

Эверард взмахнул мечом.

Ему пришлось тяжело – сразу два сумрачных существа атаковали его слаженно, словно были единым организмом. Их выпады были предсказуемы, так что монах мог уклоняться, но от этого становилось не легче: противники не замедлялись и не ускорялись, просто наносили невероятной силы удары, один за другим. Страшно было даже представить, что будет, если они хоть кончиком когтя достигнут цели. Впрочем, Эверарду некогда было представлять что-то. Он просто сражался. Божественный меч тускло поблескивал синим, выжидая момента, чтобы снова посеять смерть.

Монах бросил быстрый взгляд на товарищей и вдруг резко скинул плащ. В лучах восходящего солнца ослепительно блеснули рассыпавшиеся по плечам золотые волосы, и Хьюго дернулся от неожиданности, но все же разглядел, как вспыхнули и вскоре стали во много раз ярче солнечного диска узоры, покрывающие часть лица, шею и уходящие под воротник черной рубашки. Все вокруг затопил синий свет.

Когда свет стал слабеть, Хьюго опомнился и огляделся вокруг. Картина боя изменилась за те несколько мгновений, что клирик – экзорцист, теперь лис не сомневался, – призвал силу богов: трое старших демонов были повержены, оставшиеся медленно оседали на землю, шипя что-то на своем языке, как вдруг звук рвущегося полотна – и тут же громкий предостерегающий крик мага.

– Они прерывают Грань!.. – срывающимся голосом провозгласил Юджин. – Сейчас нас затащит в Бездну!..

Воздух покрылся легкой рябью, и по нему стали расходиться круги, словно по потревоженной озерной глади. Запахло чем-то паленым, и этот горьковатый запах смешивался с гнилью и болотным смрадом, пропитывая, казалось, все вокруг. Дышать стало невозможно.

– Может, я все-таки те... – маг даже не смог закончить фразы, согнувшись пополам в приступе сухого кашля. Самым отвратительным было то, что от него хотелось вдохнуть поглубже – а от этого запаха кружилась голова и першило в горле, вынуждая снова кашлять...

– Не вздумай! – рявкнул Мигель. – Завалим тварей и закроем Грань!

Он вскочил на ноги и замахнулся для страшного удара двумя мечами сразу, но время словно замедлилось. Воздух стал тягучим, густым, словно патока – и прорубиться через него не смогла даже заговоренная сталь. Эв, обычно сдержанный в выражениях, ругнулся многоэтажным нефилологическим. Это открывался переход. Дверь в Бездну, в мир, который в обитаемых землях считали самой Преисподней. Дверь открывалась медленно, тяжело, но еще одно, еще два мгновения – и она распахнется для желанных гостей.

– Тремр гха'рт! – выдохнул Юджин. И бросил в пику этому страшному лиходейству длинную фразу из неведомых и непривычных слуху слов на колдовском наречии, надеясь – только надеясь! – что заклинание успеет сработать до того, как ненасытная Бездна заглотит его друзей.

Возле небольшой деревни Полевки к северу от Драконьих отрогов Сизых гор вспыхнула огромная, в несколько десятков шагов в диаметре алая сфера. На мгновение озарив все вокруг, став даже ярче самого солнца, она на один короткий миг поднялась над землей, сверкнув золотым пламенем. И тут же на поля опустилась серая, безжизненная мгла.

Глава 19. Остров свободы

Широки и разнообразны Обитаемые Земли. Они раскинулись на десятки дней пути, с востока их омывает Море, на западе протянулась Железная Империя. Когда-то давно, когда мир еще слыхом не слыхивал о великой династии Эрионов, а королевство Альрин было всего лишь одиноким каменным замком, с Островов к материку впервые причалил корабль. Легкий, светлый, покачивающийся на волнах, словно детская игрушка, он показался местным жителям призраком. С того времени прошло немало столетий, и россыпи осколков суши в Золотом Море стали Великими Островами, а их короли и королевы – желанными гостями во всех замках Обитаемых Земель.

Островов всего девять. Из них шесть – необитаемые. Они или покрыты одними лишь скалами, или до того малы, что жить на них невозможно. Три оставшихся называют Жемчужными островами – возле них добывают лучший во всем мире жемчуг, крупный и ровный, баснословно дорогой. Самый большой из Жемчужных островов – Донноре, с ним рядом Таар, второй великий остров, знаменитый своей оружейной, а за чередой необитаемый островков – остров Сирр, о котором чаще других рассказывают сказки и поют песни.

* * *

Золотое море сегодня было на редкость спокойным. Царил полный штиль, и вода была прозрачной-прозрачной, такой, что были видны не только ракушки и крабы на дне, а даже мелкие, бледные рыбешки, с необычайной скоростью снующие на мелководье. Солнце сегодня беспощадно. Песка на берегу не коснуться, он раскален и обжигает не хуже углей. Жарко даже в тени, на солнце же просто невыносимо. Остров Сирр сегодня застыл в полуденном зное.

В горячий песок, шагах в десяти от кромки бирюзовой соленой воды, с размаху воткнулся кинжал. Если бы на пустынный пляж заглянул какой-нибудь прохожий, то он застыл бы удивленный, увидев светящуюся сферу в воздухе. Возможно, он тряхнул бы головой, протер бы глаза и пошел дальше, мол, чего только на такой жаре не привидится! Тогда он не увидел бы, как сфера сгустилась и рассыпалась на несколько ярких пятен, которые начали стремительно падать на песок. К концу падения свет исчез, и на безлюдный пляж острова Сирр рухнули четверо ошарашенных, негодующих путников.

С пол минуты они молча рассматривали окружающий мир, видимо, пытаясь определить, насколько он реален. Потом самый рослый из них вскочил.

– Юдж, тремр матаар'гесс! Все-таки телепортировал! – его заметно покачивало, но на ногах он пока держался. – Ну-ка иди сюда, маг недоделанный! Гррр...

Рыжеволосый веснушчатый парень сдавленно захихикал и, пытаясь дотянуться до кинжала, оперся рукой на песок.

– Ай, мама! Жжется!

Он торопливо отдернул руку и принялся на нее дуть, не выпуская из виду худощавую фигуру мага, без оглядки убегающего по мелководью. Море было ему уже по колено, широкие восточные штаны намокли, но жизнь дороже. Наемник задержался у кромки воды, быстро стянул с себя пыльные сапоги и рванул следом. Они что-то кричали, удаляясь, потом маг обернулся и слегка брызнул в преследователя водой. Тот рыкнул и принялся брызгаться двумя руками, пока парень, потеряв ориентацию в пространстве, не упал спиной в море. Файтер торжествующе захохотал.

Хьюго резко обернулся к монаху. Тот лежал на спине, раскинув руки в стороны. Пряди слегка вьющихся волос цвета чистого золота рассыпались по песку. Клирик сощурился. Остались только узкие золотые щелочки, через которые Эв наблюдал за выражением веснушчатого лица вора, меняющимся с удивленного на непонимающее, потом на крайне изумленное и наконец на восторженное. «Интересно, что именно его так волнует, – вяло подумал про себя Эверард, – за сколько купят мои волосы или откуда я взял светящийся меч?».

– Что ж ты раньше не сказал?! – выпалил вор.

Монах вопросительно приподнял бровь. Сейчас его собственное тело казалось ему ужасно тяжелым и неподъемным, а говорить не хотелось. Поспать бы... Экзорцизм забирает много сил. Обычно – почти все.

– Что ты из Тайного Братства и можешь убивать демонов благословением богов! Это же жуть как круто! А твои узоры могут светиться в темноте? А при их свете можно читать? А если кто-нибудь украдет твой меч, что будет? Почему у тебя золотые локоны? Золотые глаза? Откуда...

Эверард мрачно смотрел на все это безобразие из-под полуопущенных век и мысленно топил это шумное, надоедливое и бесполезное существо в море.

Мигель же – не мысленно. Они с Юджином уже возвращались. Мокрые, соленые, а маг вдобавок с красными, хорошо надранными ушами. Телепортация отняла у него слишком много сил, и, хотя благодаря подарку из Чащи он чувствовал себя гораздо лучше по сравнению с прошлым разом, дать отпор колдовством наемнику не мог. Пришлось окунуться. И теперь Юдж изумленно таращился на монаха, даже не стараясь это скрыть, а наемник, внимательно осмотрев друга, громко и обидно заржал. Дождавшись, пока все успокоятся, Эв последовательно начал отвечать на посыпавшиеся со всем сторон вопросы.

– Да, боги дали мне силу истреблять нечисть. Поэтому мой меч просыпается только в сражении с ними, а печать богов, начертанная на моем теле, делает меня экзорцистом, а не простым охотником.

– А прическа? И золотые глазки? – серьезно спросил Мигель. Да, стоит отдать ему должное – он действительно умел владеть собой и, за исключением первого мгновения, на обидный хохот не срывался. Ворчливый циничный монах – и такая романтическая внешность. Здесь было, с чего посмеяться!

Эв поморщился.

– Подрабатывал у алхимика и как-то стеллаж уронил, – с видимой неохотой сказал он. – На верхней полке у мастера лежал экспериментальный образец философского камня...

– Вот что бывает от удара камнем по голове, – громким шепотом назидательно сообщил Мигель, обращаясь к вору и магу. – Бойтесь, парни, верхних полок!

Юджин с Хьюго захихикали, наемник ухмыльнулся. А Эверард сел на песке, потянулся вперед... и два звонких подзатыльника достигли цели. Третьего не последовало. Файтер в последнюю секунду успел перехватить руку клирика и вывернуть ее в болевой захват, (впрочем, не до конца), мол, не шути, рефлексы же.

– Мы оказались черт знает где, когда нам срочно нужно вернуться в столицу и оповестить совет, а вы маетесь дурью, – буркнул Эв, высвобождая руку.

– Да ладно тебе! Лучше, чтобы они ворчали, как ты? – заступился наемник за вора и мага.

– Я не ворчу, я, в отличие от тебя, вижу реальность и здраво оцениваю происходящее.

– А вот и нет! Реальность – это то, что мы на острове на берегу моря, у нас есть пляж и соленая водичка! – Хьюго снял со спины плащ, постелил его на песок и улегся на ткань животом, сложив руки под подбородком. Теперь крупный песок и ракушки, когда-то давно вынесенные на берег штормом, были у него перед самым носом.

– Интересно, есть ли пресная...

– Ну Эв! – от глубокого вдоха вора песчинки взлетели в воздух, а он отпрянул и ненароком закинул песка на плащ. Пришлось вставать и стряхивать его, чтобы улечься снова.

– Я едва успел открыть портал раньше Грани, – тревожно проговорил Юджин, снимая наконец мокрую жилетку и выжимая ее на песок, – Пришлось дернуть слишком резко, и уже некогда было задавать точный пункт назначения. Я просто сказал «далеко», а магия выбросила нас здесь.

– Хорошо хоть не «далеко и надолго», – фыркнул монах.

Юджин попытался посмотреть на него укоризненно.

– Слушайте, а мы вообще где? – подал голос вор, садясь на расстеленном плаще. – И что теперь делать?

Наемник сел рядом с ним и принялся расшнуровывать наручи. Ему даже после купания было нестерпимо жарко, но рубашку снимать он не спешил – палящее солнце сожгло бы непривычную кожу.

– Судя по всему, мы на одном из Жемчужных островов, – тем временем кивнул мечник куда-то в море, где на горизонте виднелись какие-то скалы, – и вряд ли на Донноре, он пооживленнее будет.

– Это Сирр.

Файтер, клирик и вор синхронно повернулись к Юджину.

– Почему ты так решил? – Эверард был сама осторожность.

– Потому что я мечтал об этом острове два года, – тихо произнес маг. – Два года я просыпался с мыслью о том, что я должен попасть сюда. Просыпался, жил ею до заката и засыпал, надеясь, что смогу сделать это завтра. И так каждый день. Два года мечтать об острове – и попасть сюда только тогда, когда он перестал быть мне нужным!

Юдж невесело рассмеялся.

«На одном из шести необитаемых островков тот невольничий рынок, который мы видели во сне, – понял Хьюго и попытался заглянуть в глаза ссутулившемуся и как-то поникшему магу. Они были такие, словно он смотрел на призрака. – А это место значило для него свободу». Вместо этого вор сказал, улыбаясь по-детски искренне:

– Это же легендарная земля свободы! Она всегда будет тебе нужна.

Юджин кивнул. Единогласно его выбрали проводником – пусть он и не был здесь раньше, но узнал об этом острове все, что только можно узнать. Ему были знакомы его города, порты и дороги, хоть он и не ходил по ним. Как там поется?..

Ты узнаешь свой дом, не бывав раньше в нем,

И пойдешь наугад, точно зная, что найдешь,

Там, где ветер поет, собираясь в полет.

Ты вернешься домой, коли во тьме не сгниешь...

* * *

– Хорошо, просто замечательно, – ворчал монах, неся на сгибе локтя свой черный плащ и пробираясь по колючкам и высохшей пожелтевшей траве за что-то насвистывающим Мигелем, – только как мы собираемся отсюда выбираться, а?

Хьюго издал радостный крик и догнал клирика, чтобы шагать рядом с ним по мертвым хрупким стеблям растений.

– Итак, способов куча! – воодушевленно начал вор, – Можно найти порт и сесть на корабль, можно найти порт, напиться и сесть... ээ... лечь на корабль, можно найти порт, сесть на корабль и напиться, можно найти порт и напиться...

– Стоп-стоп-стоп, подожди, – обернулся наемник, – Если найти порт и напиться, то как это поможет выбраться нам отсюда?

– Никогда не знаешь, где проснешься утром после хорошего вечера, – философски пожал плечами лис, – И потом, если наше сознание не будет ограничено рамками тела, то, образно, мы все равно будем прибывать не здесь.

– А мордой в полу таверны, – припечатал Эверард, – Не, не подходит. Дальше.

Хьюго заулыбался и продолжил.

– Можно вплавь. Можно пешком по дну морск-о-ому, словно а-а-армия ме-е-ертвецо-о-ов! Можно взять лодку и...

На этот раз его перебил маг.

– Где?

– Что – где? – не понял рыжий.

– Взять лодку. У нас хватит денег? А еще на еду, на пресную воду, на жизнь здесь, пока найдем продавца?

– Достаточно найти лодку, – хихикнул Хьюго, подмигивая наемнику. Еще слишком свежи воспоминания о том, как им пришлось познакомиться.