355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Елизавета Голякова » Дороги своих любят (СИ) » Текст книги (страница 6)
Дороги своих любят (СИ)
  • Текст добавлен: 2 сентября 2017, 12:30

Текст книги "Дороги своих любят (СИ)"


Автор книги: Елизавета Голякова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Маг молча указал пальцем на рисунок, где преступнику со скорбным лицом, в сапогах не по размеру и со штуками, подозрительно напоминающими отмычки, отрубали руку. На площади и при большом скоплении народа.

На секунду Хьюго задумался.

– А, ерунда! Это только рисуют так, чтобы не повадно было, – и, уже чуть тише, добавил, – Наверное.

– Что, ни разу не попадался?

– Было разок, – вздохнул рыжий. – Отсидел свою неделю, и отпустили восвояси. А во второй раз меня оттащили к наместнику, и я влип в этот контракт... О, смотри, Поющий лес! Как его только не малюют, даже вон красные деревья сделали. Ууу, какая злюка!..

И парень наклонил голову, пытаясь разглядеть витиеватые буквы над головой зубастого и довольно злобного на вид василиска. Получалось так себе – написано было рунами, да еще и автор явно переборщил с украшениями.

Наконец он с трудом прочитал:

– Вперед вестей от них бегущий пройдет, эээ... не утратив душу. Не струсит, не обернется, и выйдет... грушу?! Нет, «на сушу». Хм, лучше не стало. Ну в смысле? Что за набор слов?!

Юджин, как ни странно, заинтересовался. Присел на корточки, разгладил рукой складки, всматриваясь в сложное сплетение нитей.

– Вперед вестей бегущий... Как можно лишиться души? Ну ладно, а почему нельзя бояться и оборачиваться? Пройдет на сушу... Суша – и в лесу?

– Может, все-таки там груша, – предположил вор. – Тогда хотя бы понятно, при чем здесь лес.

Маг хмыкнул и поднялся, помог встать Хьюго. Дурацкую надпись решили разгадать как-нибудь потом, благо, что было чем заняться и без нее. Лучина начала понемногу гаснуть.

Пора было возвращаться туда, где их оставили и попросили никуда не соваться, пока не попросят – да уж, очень своевременно! Едва друзья повернули в нужный коридор, лучина мигнула в последний раз и осыпалась горсткой пепла.

– Мы успели. Я же говорил тебе, что найду еду с невероятной скоростью, – подмигнул младшему товарищу Хьюго. «Святая Фортуна, какой же он замкнутый! В свои семнадцать выглядит мне ровесником, лет на двадцать с мелочью. Ну нельзя же так, а?!» – мимолетом воскликнул он про себя, глядя, как маг вытирает сажу с ладоней о штаны.

Глава 10. Разговоры

Едва за файтером и клириком затворилась дверь, отец Стратон сбросил маску равнодушия и с плохо скрываемым интересом воззрился на своих невольных гостей. Гостеприимство, видимо, стороной обходило орденскую крепость – посетителям коротким кивком было указано на два стула напротив стола, и только. Предложенные стулья на вид казались страшно жесткими, на проверку, как выяснилось, тоже. Стол, за который опустился настоятель, был в идеальном порядке: ни одной криво лежащей бумажки или чернильного пятна на темном дереве, ни единой царапины. «Перфекционист», – отметил Мигель, тщетно пытаясь устроиться поудобнее. Действительно, градус порядка уходил к абсолюту. То же можно было сказать и о кабинете в целом – добротный ковер, массивная мебель и книжные полки знали о пыли лишь по наслышке. Это наводило на определенные размышления, и отнюдь не радостные, если присмотреться. Файтер сделал было движение закидывания ног на стол, но клирик, внимательно за ним следивший, быстро пресек откровенную наглость.

– Хорош пялиться, – прошелестел Эв. – Ты его уже нервируешь.

Мечник перевел взгляд на хозяина кабинета, даже и не стараясь не выглядеть слишком уж дерзко: с вежливостью у него в этом ордене не заладилась с самого начала. За спиной настоятеля мозолила глаза низенькая неприметная дверка. Интересно, что за ней? Внутренние коридоры, балкон или сразу личные комнаты?..

– Ну?

Хм, исчерпывающе. За несколько минут знакомства этот Стратон успел понять, что к нему будут обращаться с просьбами и сразу показал, кто здесь хозяин. Ууу, какой суровый.

Вопреки ожиданиям, настоятель решил снизойти до небольшого уточнения вопроса.

– Вы ввалились в мою крепость с боем, подпалили крепостную стену и двух моих людей, хозяйничали в кладовых, творили всяческие беспорядки и, наконец, вмешались в ход битвы с нежитью из Бездны, встав на сторону моих людей. Назревает вполне разумный вопрос: а смысл?

Эверард вздохнул про себя и, наплевав на пресловутую конспирацию, заговорил.

– Отче, мы действовали согласно обстоятельствам. Путь наш лежал через Мертвые топи, это правда. И, добравшись до стен крепости, нам пришлось рискнуть забраться на нее со стороны болот. В этом походе не золото или иные сокровища были нашей целью, а только сохранение жизни одного ребенка. И потому права рисковать лишний раз мы не имели.

Отец Стратон молчал. Мигель верно прочитал его молчание, и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку стула.

– Мы рассказали бы все, если бы у нас была уверенность, что Орден на нашей стороне... Нет, ну войдите в наше положение – цена предательства слишком велика, чтобы не бояться ошибиться. Услышит кто-то чужой, и в пекло все старания. А такая перспективка меня уж точно не порадует.

Настоятель сощурился, и, подавшись вперед, посмотрел в глаза наемнику, сидевшему перед ним. Проходимец с большой дороги, мастер пьяной драки и торговец своим клинком, казалось бы. О да. Если бы все были тем, кем кажутся, то жить было бы чертовски скучно!..

– Потоп – это искупление, – бросил он в лицо бойцу.

Тот даже задохнулся от удивления. За секунду он мысленно задал себе тысячу вопросов и сам же твердо ответил на них.

– Огонь очистит лучше, – выдохнул Мигель. Да, настоятель Ордена на краю цивилизации знает пароль бунтарей из числа старшей знати королевства. Уже десять лет те, кто не смирился с правлением наместника и жаждет возвращения на трон короля используют эти слова, и, видимо, Стратон из из числа. Пусть так. Но какого лешего он так просто догадался, кто перед ним? Если попробует использовать это не в пользу компании – много в жизни потеряет... например руку, ногу или голову. Задумавшись, файтер принялся балансировать на двух задних ножках стула, извлекая из дерева неприятный скрип. Это немного примирило его с жестким и неудобным сиденьем.

Эв фыркнул. Клирик все еще кутался в свой плащ, и лица, по обыкновению, было не разглядеть.

– А к тебе, мой дорогой Эверард, у меня отдельный разговор, – развернулся к нему настоятель. – Как поживаешь? Ты изменился. Со дня нашей последней встречи прошло много времени, но забыть тебя или перепутать с кем-то другим я не смогу никогда.

Монах дернул плечом.

– Я ни секунды не жалел о том, что сделал, – буркнул он, – но мы говорили о нашем настоящем, а не моем прошлом.

– Да-да, как пожелаешь. Если тебе угодно обижаться после стольких лет и хранить свои секреты, то пожалуйста, – сухо заметил отец Стратон. – Итак. Что за отрок путешествует под вашей защитой?

Мигель с Эвом переглянулись. Таить правду было глупо, тем более сейчас.

– Принц Кристиан Эрион, законный наследник престола Альрина.

Повисла гробовая тишина. Ее нарушали только треск дров в камине да скрип стула, на котором качался наемник. Каждый в кабинете думал о своем – кто просчитывал шансы поднять давно назревавшее восстание, заручившись поддержкой вновь обретенного принца, кто старательно отбивался от навалившихся неподъемной тяжестью воспоминаний, кто шаг за шагом проверял, когда успел так просчитаться и выдать свое происхождение за каких-нибудь четверть часа. Молчали долго. Наконец файтер оттолкнулся слишком сильно, не рассчитал и задел спинкой стула приставленную к стене кочергу...

– Черт побери!!! – взвыл Эв, когда ему на ногу рухнула увесистая полоска стали.

Наемник, такого поворота событий не ожидавший, подпрыгнул и потерял равновесие. От падения его спасла только нечеловеческая реакция – он вскочил со стула прежде, чем тот с грохотом последовал за кочергой.

Осознав всю абсурдность ситуации, настоятель, а за ним и Эверард с Мигелем захохотали. Нет, ну надо же было проявить та-а-акую ловкость! Да еще и обсуждая будущее королевства...

Отсмеявшись, настоятель Стратон снова посерьезнел.

– Что ж, в таком случае, я готов оказать вам помощь. Принц найдет защиту в стенах Ордена, а в моем лице – верного союзника. Сейчас нужно подать весточку остальным друзьям короны, коих немало в Обитаемых Землях. Соберем силы – и вернем законную власть, – твердо сказал он, выпрямляясь в кресле.

Последним его заявлением файтер заинтересовался. Интересно, сколько по материку и Островам сейчас этих друзей короны и насколько они сильны на сегодняшний день? С Теодором у Мигеля были свои счеты, как, впрочем, и не у него одного. За десяток лет, проведенных у власти, этот человек успел нажить себе армию врагов, и отнюдь не безобидных недоброжелателей. Годы оппозиция собиралась с силами, вынашивала коварные планы – и вот теперь, когда найден законный наследник престола, правосудие совершится. Потоп – это искупление. Огонь очистит лучше.

Раздался заунывный звон малого колокола – крепость отходила ко сну. Отец Стратон дернул плечом, мол, не обращайте внимания, и заговорил снова.

– Сев на трон, Теодор ввел жестокие законы по отношению к монашеской братии, столь любимой королем Рогаром. А маги же, к которым монарх относился с опаской, напротив, обрели власть. Кроме того, наш обожаемый наместник принимал активное участие в крупном заговоре незадолго до исчезновения короля, если даже не был его автором. Множество дворянских семей было убито в ту страшную ночь... Мало кто спасся из старшей знати. И я лично думаю, что Рогар Эрион потому и пропал, что слишком опасно стало оставаться в столице у власти.

– Простой народ тоже за короля, – вставил Эв, – горожане и жители деревень все больше ненавидят жестокого правителя. И они совершенно правы.

– Тогда вряд ли и гвардейцы будут преданно защищать его. Простые солдаты тоже не в восторге от последних нововведений, а кое-кто еще помнить, как было при короле. Пресловутые стражи цитадели вообще больше всех обижены – десять лет назад служить Стражем было самым почетным, что только можно придумать, а сейчас они превратились в свору сторожевых псов. На месте Теодора я бы давно уже бился в панике... Это же такой хороший знак – негодующая личная охрана! Загляденье просто!

Отец Стратон довольно кивнул. Все складывается как нельзя лучше. Хвала всем богам!..

– Начало положено, – настоятель встал из-за стола, чтобы достать из хитро спрятанного тайника на книжной полке бутылку вина. Посторонний бы ни за что не догадался, что за корешками фолиантов скрывается ниша, да еще и с содержимым такого рода. – Ради такого случая, господа!

«Он подпишет торговое соглашение с Железной империей, – хмыкнул про себя наемник. – Как только вернет власть.»

* * *

Вернулись маг и вор как раз вовремя – кто-то изнутри повернул ключ в замке, и дверь кабинета вот-вот должна была открыться. «Наружу или вовнутрь, наружу или вовнутрь? – мучился Хьюго, стоя перед ней. Вопрос был как нельзя важным – то ли дадут по лбу, то ли нет.

Поразмышлять на свободную тему у воришки не получилось. Дверь распахнулась (наружу! Да так, что лиса чуть не приложило по рыжей головушке), и в коридор вывалились Мигель и Эв.

Какими бы хорошими не были новости, клирик и файтер устали, как собаки. И, вдобавок, они как-то совсем позабыли об ужине, что теперь казалось величайшей ошибкой.

– Ну и видок у вас, ребята! – помахал рукой лис, жизнерадостно улыбаясь от уха до уха, – у меня есть для вас утешение!

– Два, – поправил его огненный чародей, выразительно косясь на завернутый в тряпицу каравай и блюдо под крышкой.

На бескрайнюю бессовестность вора Мигель и Эверард среагировали синхронно.

– Хьюго!!

– Да-да? Можете не благодарить, благородные доны, можете не благодарить...

Глава 11. Потоп – это искупление. Огонь очистит лучше

Король уже собрался подниматься по ступеням в Белую Цитадель, как услышал за спиной звон оружия и топот. Обернулся.

– Что происходит?!

Это сквозь плотные ряды вооруженной охраны попыталась пробраться хрупкая девчушка лет тринадцати на вид, и теперь гвардейцы, подхватившие ее под руки, смущенно переглядывались между собой. Что делать с девчонкой было совершенно непонятно. Вообще-то, по уставу, это расценивалось как покушение на короля и каралось тюремным заключением. Для начала. Но нельзя же устраивать допрос и тащить в подземелье такую малышку! А отпустить просто так – страшно. Мало ли что. Вдруг руководство накажет за нарушение устава или еще чего... Да еще и девчонка-то не молчала: что было мочи вопила, что ей нужно, ну просто очень нужно поговорить с Его Величеством. Ну вот что прикажете делать?!

– О боги, ребенок! – воскликнул король Рогар, едва гвардейцы расступились перед ним. – Да отпустите же её!.. Дитя, не бойся, я не буду делать ничего плохого. Как тебя зовут? Расскажи, зачем ты пришла? Ты что-то хотела мне сказать?

И Его Величество, наклонившись к девочке, ласково потрепал ее по волосам. Ярко-голубые глаза монарха встретились с карими, почти черными глазами малышки. Цыганка, не иначе. Та мигом прекратила крики, серьезно заправила прядь темных вьющихся волос за ухо и покачала головой.

– Не скажешь? Почему?

Она кивнула на стоящих вокруг и с неподдельным интересом глядящих сверху вниз солдат. Они смотрели ни капли не враждебно, только с любопытством, но почему-то все равно мешали девчушке говорить.

– Ребята, отойдите, – кивнул король, – юная леди хочет сказать мне что-то наедине, верно?

Когда гвардейцы сделали три шага назад, юная леди тихо и очень твердо проговорила:

– Вам нужно срочно уезжать из столицы. Это важно.

Рогар Эрион впервые слышал, чтобы маленькие девочки говорили так серьезно.

– Я не могу, – грустно вздохнул он. – Хотя, знаешь, иногда я и правда не прочь сбежать ненадолго из этого города.

– Нет. Вам действительно нужно как можно быстрее уехать. Как можно быстрее и как можно дальше.

Король доверительно посмотрел ей в глаза и снова потрепал по волосам.

– Увы, мне придется остаться. Я ведь правитель. Извини.

Девочка явно начинала терять терпение: топнула ножкой в легких туфельках и нахмурилась.

– Послушайте, это очень важно. Если вы останетесь здесь, то вас убьют... И не только вас. Маги Демиана вас не любит. У них есть сильный союзник, который в любом случае получит свое. Не хотите умереть – бегите. Завтра на восходе будет уже поздно, – проговорила она так, словно объясняла прописные истины трехлетнему ребенку. Потом протянула пребывающему в замешательстве владыке сложенную в несколько раз бумажку, и, не проронив больше ни слова, круто развернулась и пошла прочь.

Проводив долгим взглядом странную девчушку, Рогар принялся рассматривать то, что она ему отдала. Замызганная и мятая бумага, но самого лучшего качества, какую только можно было отыскать. Сургучная печать с изображением крысы не была еще сломана – записку никто до него не читал.

– Странно, – пробормотал король, изучая незнакомую печать. – Ни у кого в столице нет крыс на гербе... И при этом отпечаток ставили часто – он уже не новый.

Сгорая от нетерпения, монарх развернул послание. Адресовалось оно явно не ему. Ни приветствия, ни обычных учтивых фраз, которыми всегда щедро снабжают письма те, кто покупают самую дорогую бумагу для обычных писем.

«Решение принято. Завтра на восходе свершится то, что станет началом новой эпохи. Нет силы выше колдовской. Истина дороже всего, и да сгинет тот, кто не исповедует ее. Почтовая сова принесет вам подробную инструкцию после полуночи. Не сомневайтесь и не мешкайте, если хотите обрести желанное. Ждите потопа. Корона будет возложена на достойного, а вас ждут щедрые награды от судьбы и тех, кто вам

обязан.

Помните, на вашей стороне сильнейший.»

Ни подписи, ни печати в конце тоже не было. Видимо, подразумевалось, что все прекрасно знают, кому и от кого написано это письмо. И не похоже было, что королю желали счастья и долголетия, ох как не похоже! На подделку, однозначно, тоже не тянуло. Даже на очень качественную подделку. Да и почерк, почерк какой-то знакомый!.. Но вот чей именно – никак не вспомнить... А времени совсем мало. Девочка была права. Завтрашним утром будет слишком поздно. О боги, если бы хотя бы узнать, кому теперь можно смело довериться в этом городе!.. Пока известен только один преданный человек; тот, который об этом письме точно не должен был знать, и судьба которого вместе с судьбой его маленького сына решится на рассвете. Пресвятая Фортуна, если нет богов, хотя бы ты не покинь отчаявшегося!..

* * *

Солнце должно было взойти только через несколько часов, и привратник, сладко зевая, возвращался в свою каморку. Что за путники такие пошли – нет чтобы дождаться открытия ворот и проезжать, как все нормальные люди?! Не, мы будет тыкать в лицо заспанному караульному какую-то бумажку с королевским гербом и твердить, что выехать прямо сейчас просто необходимо. Ясно, как день, что сам только что накалякал себе разрешение за ближайшим углом, но ведь не будешь отказываться от увесистого кошеля с самым настоящим золотом! Сам Теодор за молчание с месяц назад заплатил вдвое меньше – а он знает, что скупость в таких делах может сыграть злую шутку...

И привратник, зевнув в последний раз, оперся на алебарду и задремал. До рассвета осталось два часа.

* * *

Эту ночь долго никто не забудет. Туман невероятно сгустился, став почти осязаемым. Несколько шагов вперед – и уже размывались очертания предметов, исчезли привычные вещи. Звук не проходил эту белую завесу, смолкая где-то на пол дороги. Случайные прохожие пропали с улиц, даже бродяги и нищие забились в какие-то им одним известные щели.

Тревожные слухи поползли по округе. Говорили, что вчерашним утром король с маленьким принцем исчезли из Альрина, что маги отравили воздух, что в Белой Цитадели сейчас только призраки и ядовитая смерть. Горожане в страхе запирались в домах, молясь всем известным и неизвестным богам и завязывая узлы в волосах, чтобы защититься от напасти...

Не помогло ни то, не другое. Комедианты принесли злые вести. Рассказали о беде тем, кто еще не столкнулся с ней и сожгли трупы тех, кого она уже повстречала. Почти во всех домах старшей знати побывала сегодня Неизбежная. Под покровом тумана убиты были семеро лордов Совета, мудрые и благородные люди; старший синешаль Аскольд Витт, молодой веселый, всегда счастливый до этой ночи; мастер монеты Лукиан Эвиг, щедрый и верный старый граф; младший брат короля герцог Вилорг и многие, многие другие друзья рода Эрионов... Их дома разорены и разрушены, а близкие и слуги погибли. «Река окрасилась кровью, – шептали люди, – Это Бездна поглотила город... Никому больше не спастись».

* * *

В квартале, где ровными рядами стояли роскошные особняки старшей знати, творилось страшное. Из-за тумана было не разглядеть соседние дома, голоса казались приглушенными и далекими, запахи пропали вовсе. Только горьковатый привкус оставался на губах у тех, кто рискнул выйти за порог.

Где-то кричала женщина. Рыдания смешивались с отчаянными, безумными мольбами; ее голос уже огрубел до хрипоты. Жалобно заплакал ребенок – и тут же смолк, его плач резко оборвался, как будто никогда и не звучал. Громкий топот солдатских сапог, выкрики команд, звон стали и треск пожара...

Солдаты вынесли парадную дверь и со смачной бранью ринулись внутрь одного из особняков. Выскользнув с черного хода, в этот страшный шум окунулся паренек в богатой одежде. Он оглянулся в последний раз на свой дом, выдохнул и, не колеблясь больше, шагнул в накрывшее улицу молоко с горчинкой. Перехватив поудобнее тяжелый сверток, который держал в руках, он бросился бежать. Топот его ног, казалось, звучал на пол города. На самом же деле туман так приглушал все звуки, что можно было проскользнуть незамеченным в двух-трех шагах от караульного гвардейца. «Северная застава, – твердил парень про себя, – Северная застава. Северная застава. Северная...»

Широкие центральные улицы сменились узенькими и темными. Чтобы срезать и сэкономить время, парень пошел через трущобы. Не успел он преодолеть и трети расстояния, как вдруг из белой пелены перед ним вынырнул неясный силуэт. Судя по росту, человек был младше беглеца на пару лет – вряд ли ему перевалило за десять. В узком переулке, где они встретились, просто пройти мимо не получилось бы, а подходить вплотную категорически не хотелось.

– Уйди с дороги, – задыхаясь от быстрого бега, прохрипел парень, – Пропусти, быстро! Пусти, я кому говорю!

Незнакомец только хрюкнул в кулак, сдерживая рвущийся наружу смех. Он явно не был подавлен или испуган – ночь не принесла тому ни потерь, ни боли. Но что, черт возьми, ему нужно?!

Ответ последовал незамедлительно.

– Ты правильно поступаешь, что бежишь. Но только совсем не туда.

– Понятия не имеешь, куда я тороплюсь, а уже указываешь?! Не многовато ли берешь на себя, малец?

«Малец» сделал шаг назад, совсем растворившись в тумане.

– В конце переулка – временное секретное укрытие главаря ночного народа, – сказал он, и в голосе засквозила детская, непосредственная честность. Наконец-то он заговорил так, как положено говорит в его возрасте! – Что бы ты не искал, твой путь лежит не туда.

И фигура растаяла в тумане, оставив удивленного паренька в одиночестве. Какая дурацкая встреча. Из ниоткуда появился, наговорил всякого и исчез. Однако, северная застава отменялась. Вернуться к дому никак нельзя. Куда же податься? В голову совсем ничего не приходит. Хотя постой-ка! Если одна отчаянная идея... Раз терять больше нечего, стоит, конечно, попробовать!..

Парень перехватил покрепче свой сверток, круто развернулся и энергичным, уверенным шагом направился в противоположную от северной заставы сторону.

* * *

К утру туман рассеялся. За какой-то час просто растворился в воздухе, словно его и не было, словно никогда не опускался на столицу этот кошмар наяву. И с опаской, озираясь по сторонам, выходили на улицы горожане. Сперва самые отчаянные, самые бесстрашные или те, кому нечего было терять, а потом весь город вдруг высыпал на площади... Улицы затопили солдаты. И если раньше их можно было встретить в основном возле казарм и на заставах, большими компаниями или даже отрядами, то теперь ими кишел весь город. Не было, казалось, такого уголка, куда бы не заглянули гвардейцы. Звякая мечами, многозначительно косясь на богатых и презрительно скалясь в сторону бедных они бродили по переулкам и площадям, мостам, тавернам, лавкам... То ли искали кого, то ли нашли и теперь сторожили. Не пьяные, не заспанные, не равнодушные. А те, о ком говорили как о добрых и веселых ребятах, например, личное подразделение синешаля Аскольда, почему-то не встречались совсем.

На дневной свет стали выбираться ребята из Ночной Армии. Разбойниками их назвать уже нельзя было – организованные, сильные и дисциплинированные отряды составляли конкуренцию королевским войскам. Эти головорезы без страха пересекали Поющий лес, правда, не по одиночке. Плохо приходилось тому несчастному, что вставал на пути кого-то из их вольной братии. А о том, кто перешел дорогу самому из главарю боялись говорить даже шепотом – а то как бы не отозвали однажды дюжие ребята в сторонку да не порасспросили, где и когда был знаком с опасной личностью.

Зато свернули свои цветные шатры уличные актеры, рассказчики, певцы и шуты. Барды исчезли следом за мудрым королем. В столице и ближайших деревнях днем с огнем было не сыщешь ни одного менестреля или сказочника. Те, кто знали, куда подевался пестрый народ, молчали. Другим же оставалось только гадать.

А на трон взошел Теодор. Ему за несколько часов до ухода передал власть своим письмом Рогар Эрион, оставляя его временным правителем до возвращения представителя правящего рода. И господин наместник Альрина с рвением принялся управлять королевством, «волею судьбы» попавшее ему в подчинение. Монахов при дворе сменили маги, и колдовской народ наконец-то получил долгожданные привилегии. Монашеские же ордена да странствующие мольцы ушли в опалу. Всех богов поминали все реже, черта, за отсутствием аморальности – все чаще. Храмы, конечно остались. Да и черных глухих плащей и ряс в городах и на дорогах не убавилось. Только все чаще святые отцы носили при себе длинные мечи и все реже бродили по одиночке.

Неспокойное пришло время. Страшное.

Прошедшую ночь назовут потом Ночью Крови. Комедианты будут петь свои песни, простой люд – пить за упокой добрых знатных лордов, во всех трактира и кабаках обязательно оставят в темных и пыльных погребах что-нибудь «к празднику». Так, на всякий случай. А на площади Ветра появятся восемнадцать белых камней, никогда не нагревающихся, даже под палящим солнцем. Камни без букв или рисунков. Просто белые камни. По числу тех благородных и гордых людей, не пошедших на предательство. Только один из этих камней, самый маленький, был самым обычным. Он менял свою температуру, как все нормальные камни, пачкался и пылился. Никакой магии. Неизвестно, почему он так себя вел. Только вот люди были точно уверены – когда его сюда положили, он ничем не отличался от своих семнадцати братьев.

Разумеется, были те, кто никогда не смирится с новой властью. Те, кто ждет возвращения короля. Для кого власть наместника – преступна и тягостна, а Эрионы – единственные законные обладатели короны. Такие люди никак себя не называли и не носили пришитые на одежду тайные знаки, не устраивали собраний и не заключали союзов. «Потоп – это искупление, – говорили они, – Огонь очистит лучше». И верили, и ждали, и молились всем святым и всем богам. А оттого, что никак не призывали на себя гнева Теодора, не обнаруживали себя и не строили планов, обреченных быть раскрытыми, оставались серьезной угрозой, все время нависающей над временно коронованной головой наместника. Он просыпался и засыпал с мыслью о грозной силе, жаждущей его смерти. Окружал себя сильнейшими магами, их охранными заклинаниями и сетью шпионов... Пока оппозиция не заставила его поверить, что никаких активных действий против него не будет совершено. И тогда он успокоился, выдохнул спокойно... Как вдруг его агентура случайно поймала на улице монаха с документом о том, где находится подрастающий наследник престола. Юный Эрион. Бумага говорила о приморском городе Эдорине, что в устье реки, протекающей через столицу. И Теодору пришла в голову блестящая мысль – поистине спасение от всех его бед. Он решил действовать.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю