Текст книги "Другая жизнь Мародёров (СИ)"

Автор книги: Elizabeth Ocviv

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Сириус подбежал к подоконнику, схватил пергамент и забрался на кровать с ногами. Потом он взял стоявшие на тумбочке чернила и перо и принялся что-то строчить.

Джеймс подошёл к Блэку, опёрся руками на полог и спросил друга, что он так усердно пишет. Бродяга самодовольно улыбнулся, не отрываясь от написания. Когда дело было сделано, Сириус достал конверт, вложил в него аккуратно свёрнутый пергамент и подписал. Запечатав письмо, он выбежал из комнаты, буркнув что-то вроде: «Я в совятню!».

– Ремус, как думаешь, мне не пора? – многозначительным тоном поинтересовался Джеймс.

Люпин рукой поправил нависшие на лоб русые волосы и посмотрел на него.

– Я думаю, что рано. Но если хочешь, то что-то нейтральное, – он приподнял брови и понимающе улыбнулся обеспокоенному Джеймсу. – Ну, я думаю, ты меня понял.

Поттер обрадовался, как маленький ребенок, которому разрешили съесть конфету, и отправился в гостиную.

Лили Эванс

Утром её разбудил не будильник, не соседки по комнате, а уханье. Девушка потёрла глаза, приподнялась на локтях и увидела, что на самом краешке её кровати сидит тот же самый чёрный филин. Лили подползла к птице и отвязала конверт от её лапки, на поверку оказавшийся идентичной копией предыдущего конверта, доставленного этой же птицей. Девушка угостила птицу крекером и выпустила из окна, а после села на кровать и принялась распечатывать письмо. На нём снова не оказалось никакой информации об отправителе, только имя адресата. «Какой же упорный аноним», – Эванс улыбнулась своим мыслям. Письмо было написано на той же самой бумаге. Только на этот раз его содержимым были не стихи, а проза.

Лили – нежная и прекрасная, как утро весны.

Странное послание. И опять тот же красивый почерк. Девушка глубоко вздохнула и убрала письмо в тумбочку. А после снова легла в кровать и уснула.

Девушки сидели на траве у озера. Последние тёплые деньки начала октября забирали с собой тепло, оставляя холод и тучи. Поэтому было решено не терять время зря и подышать свежим воздухом сразу после обеда. Мэри Макдональд, прихватив с собой яблоко из Большого зала, сидела и поедала его, попутно сопровождая свою трапезу мыслями о профессоре по защите от тёмных искусств.

– А вообще я думаю, что этот Стоун не такой уж и плохой.

– Мэри, так никто и не говорит, что он плохой, – усмехнулась Алиса. – По-моему, все его любят. Но, как это обычно бывает, он уйдёт после этого года.

– Ага, проклятие учителей ЗОТИ? – Марлин залилась смехом, и многие её поддержали. Но не Мэри.

– Да нет никакого проклятия, – она повернула голову в сторону замка и, что-то увидев, лениво добавила: – Хотя нет, есть.

Девушки заметили, как к ним направляется Снейп. Один, без своих мерзких дружков. Он смотрел только на Лили, не замечая остальных, а когда приблизился, предложил Лили пройтись. Девушка сердито зыркнула на недовольных подруг и согласилась.

Они гуляли по берегу озера и молчали. Снейп был очень тихим и каким-то мрачноватым, но всё же после нескольких минут молчания решил начать разговор.

– Как у тебя дела?

– Странный вопрос, Северус, – бесстрастно ответила девушка и делано спокойно добавила: – Не беспокойся, всё отлично.

– Лили, я тебя чем-то обидел? – тихо спросил Северус и угрюмо уставился на траву под ногами.

– Северус, ты сам-то понимаешь, что происходит? После того, что ты вчера говорил о Волдеморте, я просто не могу спокойно с тобой разговаривать.

– Лили, это тебя вообще никак не касается, – нотки досады прозвучали в голосе Снейпа.

– Ещё как касается, Сев! – она прижала ладонь к губам, мысленно упрекая себя за такую оплошность. «Я назвала его так, как когда-то давно, мало ли, что он подумает?» – беспокоилась Эванс. Но она сразу же взяла себя в руки и с горечью сказала: – Вообще-то, я такая же грязнокровка, как и остальные маглорождённые.

– Лили, я не…

– Не оправдывайся, Северус. Наши пути давно разошлись.

Северус затравленно посмотрел на девушку и решил высказать всё, что он думал, сейчас. Иначе другого шанса может попросту не представиться.

– Я… я люблю тебя, Лили.

Девушка опешила и с ужасом уставилась на Снейпа. Любит?

– Я никогда не сделаю тебе больно…

– Уже сделал, Северус. Еще в конце пятого курса, когда назвал меня грязнокровкой, – отрезала Лили.

– Ты всё ещё злишься на меня?

– Нет, я давно тебя простила.

– Нет, не простила. Но почему-то ты прощаешь этого Поттера, – фамилию врага он словно выплюнул, да с такой брезгливостью и с такой злостью, что даже представить трудно.

– А он мне ещё ничего не сделал! – заявила Эванс.

– Он всё время врёт тебе! – обозлился бывший друг детства.

– Почем тебе знать? Он хотя бы не якшается с Пожирателями и не поддерживает идеи Волдеморта!

– Да как ты вообще смеешь произносить его имя, гр…– Северус понял, что зашёл слишком далеко. Лили развернулась и пошла к замку. Он догнал её и, схватив за локоть, продолжил:

– Прости, Лили…

– Тебе не за что извиняться, Северус. Просто будь добр, не подходи ко мне больше, – она вырвала свой локоть из его руки и медленно пошла в Хогвартс.

– Он врёт тебе, Лили! – умоляюще крикнул Снейп и побежал за ней. – Он врёт! Этот чёртов Поттер со своими дружками… А Люпин вообще оборотень и лгун! Он каждый раз врёт обо всех своих болезнях, а сам бегает по Запретному лесу во время полнолуний!

– Северус, не надо наговаривать на Люпина, – тихо отозвалась Лили.

– Он оборотень, я сам видел! – вопил Северус. – А Петтигрю? Его мать уже давно стала Пожирательницей!

– Мерлин, а Петтигрю-то тебе чем не угодил? Северус, оставь их в покое, – они уже почти дошли до замка, как послышались знакомые голоса.

– Нюнчик, тебя разве не учили уважать желания дамы? – насмешливо бросил Поттер.

– Не лезь не в своё дело, Поттер, – выдавил Снейп. Блэк уже хотел было что-то сказать, но Джеймс жестом его остановил и сказал, что разберётся с ним сам. Он подошёл поближе к парочке и заметил, что Снейп вцепился в локоть ошарашенной Лили.

– Отпусти ее! – приказал гриффиндорец.

– Не то что? – съехидничал слизеринец. – Убьёшь меня?

Поттер с молниеносной скоростью ловца выхватил палочку и направил её на своего заклятого врага. Снейп достал в ответ свою. Полетели заклятия. Лили смотрела на двух однокурсников и не могла понять, за что же они так ненавидят друг друга. Она была немного благодарна Поттеру (хотя с трудом это признала) за то, что он заставил Северуса отцепиться от неё, но если она ничего не сделает, то скоро здесь будут лежать два трупа.

– Прекратите немедленно! – воскликнула Лили.

Поттер и Снейп, не опуская палочек, посмотрели на раскрасневшуюся девушку. Эванс заметно нервничала, хотя и думала, будто это не так уж и видно со стороны. По её решительному взгляду Джеймс понял, что продолжать дуэль дальше не следует, и убрал палочку. Снейп же предпочёл напоследок стрельнуть в Поттера каким-то неизвестным заклятием и убежать с места битвы. Джеймс крикнул ему в спину, что на безоружного нападает только трус, и улыбнулся Лили. Но улыбка была какой-то неестественной. Рыжеволосая староста заметила через расстёгнутую мантию, что ткань белоснежной рубашки с правого бока пропитывается чем-то красным.

– Кровь… Джеймс, у тебя кровь, – воскликнула девушка и прижала ладонь к губам.

Поттер отмахнулся, мол, ерунда, и пошёл с друзьями в замок. Но как только переступил его порог, покачнулся и упал. Лили растолкала взбаламутившихся Мародёров и других любопытных студентов и подбежала к Поттеру. Он лежал на левом боку лицом в пол, а из другого бока так и текла кровь. Лили решительно посмотрела на Блэка, и тот понял её мысль.

– А ну живо все отсюда! – прикрикнул Сириус и присел рядом с Эванс.

– Его лучше отнести в комнату, – чётко сказала Лили. – И чем скорее, тем лучше.

Обеспокоенный Блэк кивнул, и они вместе с Ремусом подхватили лежащего Джеймса и понесли наверх, в гриффиндорскую спальню. Петтигрю не без подсказки Лили подхватил сумку и вместе с Эванс засеменил за Блэком и Люпином.

Войдя в гостиную Гриффиндора, они были встречены удивлёнными возгласами и окликами. Но им не было дела до этого. Мародёры положили Поттера на его кровать, и Лили попросила Блэка снять с него одежду по пояс. Когда он закончил, Лили подошла к Джеймсу и прощупала пульс. Слабый.

– Ну что? – Сириус, не находя себе места, бродил вокруг кровати больного.

– Он без сознания, – тихо ответила Эванс и достала палочку.

Кровь так и струилась из глубокой раны на боку. Девушка прозондировала палочкой разрез и пояснила:

– Это тёмная магия. Сейчас я постараюсь вытащить эту штуку из вашего друга, но, если он начнет дёргаться и придёт в себя, держите его.

– А не лучше ли просто наложить обезболивающие чары? – предложил неугомонный и бледный Блэк.

– Тогда это тёмное вещество очень быстро начнёт расти и убьёт его. Никакие чары здесь не помогут.

– М-да, Нюнчик хорошо постарался… – протянул задумчиво Сириус.

Лили сердито посмотрела на Блэка, но ничего не сказала. Вместо этого она направила палочку на больное, кровоточащее место и стала шептать какие-то длинные, громоздкие формулы. Люпин следил за каждым движением девушки. Блэк потирал подбородок и так и норовил броситься к Поттеру, чтобы привести его в чувство. Будто прочитав мысли Сириуса, Джеймс открыл глаза и стиснул зубы от боли. Он покраснел, но не проронил ни единого звука. Сириус и Ремус бросились к нему и стали держать. Тело Сохатого тряслось мелкой дрожью, но не двигалось благодаря усилиям друзей. Хвост стоял неподалёку и грыз пальцы, но никто не обращал на него внимания. Лили с закрытыми глазами продолжала шептать заклинания, и, наконец, что-то чёрное, словно грозовое облако, медленно стало выплывать из раны. Джеймс ещё сильнее стиснул зубы и сжал кулаки. Лили резко дёрнула волшебной палочкой, и облако так же резко вылетело из глубокого пореза. Девушка была очень сильно напряжена, но, несмотря на это, крикнула, указав головой на чёрный плавающий сгусток:

– Ремус, быстрее, уничтожь его!

Люпин без промедления достал палочку и, пробормотав какое-то заклятие, растворил вредоносный объект.

Лили, словно молнию, затянула рану и сказала, что теперь Сириус может наложить обезболивающее, а после отнести друга в Больничное крыло. Мародёры радовались спасению Сохатого, обнимались и кричали. И никто не заметил, как обессиленная Лили упала на пол и сжалась в комок. Последнее, что она услышала, до того, как в глазах потемнело, было встревоженное «Лили!» Джеймса.

========== Часть 4 ==========

Лили Эванс

Она кое-как приподняла тяжёлые веки и не сразу поняла, где находится. На осознание того, что её в буквальном смысле упекли в Больничное крыло, ушло без малого десять минут. Перед глазами всё мелькало и плыло, будто девушка лежала на самом дне аквариума и смотрела на окружающий её мир через толстый слой мутной воды.

– Ох, Лили, – выдохнула мадам Помфри, подойдя к своей пациентке, – ты очнулась?

Не дожидаясь ответа от своей подопечной, женщина протянула Эванс заранее приготовленное для неё зелье и заставила выпить. Лили, поморщившись, попыталась встать, но это не представлялось для неё возможным: всё тело сводило дикой болью и ломило при каждом движении, голова раскалывалась, будто она всю ночь билась ею об стену. Вскоре девушка, пересилив себя и не без помощи целительницы, всё же села и выпила противный напиток.

«Какая же гадость!» – подумала Эванс и стала озираться по сторонам. Ещё две кровати вдали были огорожены ширмой, но в остальном корпус был пуст.

– Простите, – чуть хрипловатым голосом протянула рыжеволосая староста, – а как я здесь оказалась?

Целительница окинула её удивлённым взглядом и подошла к больничной койке:

– Лили, ты совсем ничего не помнишь?

– Помню, что… – она напрягала свою память, а воспоминания потихоньку становились всё чётче и яснее: – Помню, что вытащила из раны Поттера тёмное проклятье, а потом ничего не помню…

– Тебя принесли твои однокурсники. Они долго толпились возле твоей кровати, – женщина снисходительно улыбнулась и взмахом палочки оживила цветы в вазе на тумбочке пациентки.

Лили слегка потерялась. Глаза забегали по пустому помещению, наполненному утренней осенней прохладой.

– Мисс Эванс, вас что-то беспокоит? – мадам Помфри пристально всматривалась в лицо Лили, ожидая ответ.

– Голова болит, всё болит, – негромко призналась студентка и натянула одеяло по самый подбородок.

– Немудрено, – пробормотала целительница, взмахом своей волшебной палочки наводя порядок в своем крыле. – Ещё бы ничего не болело, когда ты пролежала здесь почти неделю без сознания после сильнейшего отравления проклятием и истощения организма!

– Сколько я пролежала? Неделю? – изумилась Лили. – О Мерлин, я же столько всего пропустила!

– Успокойтесь, мисс Эванс, ничего страшного, – ласково проговорила мадам Помфри и погладила любимую пациентку по голове. – Только я одного никак не возьму в толк – почему такая умная, способная, моя лучшая ученица забыла о том, что при извлечении проклятий необходимо организовать защитный барьер?

Пациентка улыбнулась. Она впервые в жизни так серьёзно оплошала.

«Действительно, глупо, – подумала Лили. – Если бы я это сделала, то наверняка бы не лежала здесь, а помогала мадам Помфри… А кстати, почему я забыла о собственной защите? Может, у меня помутился разум? Нет, не может быть, – утешала себя девушка, – просто… Этот Поттер… Ему нужна была срочная помощь, мне некогда было о себе думать. А как он?»

Дальнейшие рассуждения девушки были бесцеремонно прерваны появлением Алисы, которая сразу же на всех скоростях понеслась к лучшей подруге и осторожно, с огромной любовью и нежностью обняла её.

Лили, милая, как ты? – Вуд не сдержала слёз счастья и попыталась их стереть рукой.

– Алиса, всё хорошо, не плачь, – улыбнулась Лили. – Ты мне лучше расскажи, что произошло, пока я тут валялась!

Предложение лучшей подруги мгновенно воодушевило расплакавшуюся девушку, глаза заискрились присущим лишь Алисе Вуд огоньком, и та, глубоко вздохнув, начала как обычно бойко и быстро тараторить:

– Представляешь, Марлин получила письмо, но только на нём не написано, от кого. Совсем как у тебя!

– А что внутри? – заинтересовалась Лили и аккуратно села, прислоняясь к спинке больничной кровати.

– А внутри какие-то странные послания, типа «оставайся такой же милой, любопытной и бойкой», – захихикала собеседница. – Кстати, посмотри, у тебя на тумбочке какое-то письмо!

И действительно, на небольшой прикроватной тумбочке помимо цветов, сладостей и игрушек лежало одинокое письмо. Алиса взяла его и протянула увлечённой интригой Лили. Рыжеволосая девушка с трепетом распечатала конверт и вынула письмо. На знакомой бумаге прежним почерком было выведено:

Нежная Лили, желаю тебе скорейшего выздоровления и радужного настроения.

Твой преданный поклонник.

Алиса лучезарно заулыбалась и протянула:

– Ничего себе!

Лили лишь усмехнулась и задумчиво проговорила:

– Я никак не могу понять, кто мне шлёт все эти письма…

– Партизан какой-то! – засмеялась Вуд. – Но весьма заботливый и романтичный, раз оставил тебе это…

Брови Лили взмыли вверх, когда она увидела, что Алиса взяла с тумбочки коробку шоколадных котелков и белую розу.

– А вдруг это не он? – размышляла Эванс.

– Он, кто же ещё… Это прилагается к письму, на коробочке с котелками так написано.

Лили зарделась. Кто бы это ни был, всё равно ей очень приятно. Аноним такой романтичный, милый и заботливый, не то что Поттер… А как он?

– Алиса, а что ещё нового?

– Ну, Блэк настоял на том, чтобы Стоун создал кружок и занимался с нами ЗОТИ помимо школьного курса. Он аргументировал это тем, что за стенами Хогвартса сейчас неспокойно, нужно быть готовыми ко всему, – голос Вуд звучал уже не так беспечно, как раньше. Все хорошо понимали, что Блэк прав. – Так что через неделю он ждёт нас в своем кабинете после занятий.

– Это очень трезвая идея. Не думала, что Блэк может иногда высказывать умные мысли.

– По-моему, ты слишком придирчива к парням, – усмехнулась Алиса и, поняв, что Лили не успокоится, пока она ей всё не расскажет, продолжила: – Люпина не было последние два дня. Говорят, уехал куда-то по срочным делам. У Мэри очередной ухажер из Рейвенкло. Ну, помнишь, который за тобой бегал ещё на четвёртом курсе? Он самый. Пруэтты вчера вылили на Снейпа чернила, а Макгонагалл их засекла, так что теперь отрабатывают, – Алиса усмехнулась и каким-то понимающим взглядом посмотрела на осунувшуюся, измождённую подругу. – Джеймс уже какой день лежит то ли в Больничном крыле, то ли у себя в комнате. – Лили во все глаза смотрела на Алису и жадно впитывала информацию. С каких это пор ей это интересно? Неважно, главное сейчас здоровье пациента. – Тут такое громкое дело было! – Алиса разошлась и во всех подробностях начала описывать случившееся: как Дамблдор узнал о том, что в Джеймса было запущено тёмное проклятье, и лично спрашивал у него, кто это сделал, но тот не признался, мол, не видел; что весь Гриффиндор только и делал, что смаковал произошедшее; что Гидеон и Фабиан уже хотели оторвать головы виновникам, но так как их не нашли, то все остались целы. Лили слушала с замиранием сердца, временами ей даже казалось, что она не дышала. Когда Алиса закончила, то сразу же ушла, пообещав, что вернётся после занятий. Эванс ещё долго смотрела в окно и разбиралась в своих мыслях.

Ей снова написал аноним, да. Ей это нравится, да. Она очень хочет узнать, кто же этот тайный поклонник, очень хочет. Она спасла жизнь Поттеру, да. Она об этом не жалеет, нет… Она рада, что он остался жив и здоров, по крайней мере, относительно… Она хочет увидеть, как он выглядит… хочет? Не-ет, не хочет. Ей это попросту не нужно, не нужно! Не хватало ещё о Поттере беспокоиться, она о себе должна подумать.

Лили легла на кровать и уснула.

Джеймс Поттер

Он лежал за зелёной ширмой и давно не спал. Он слышал, как проснулась Лили, как к ней приходила Алиса Вуд и принесла свежие новости. Парень слышал весь их разговор до последнего междометия, узнал и о письме. Наверняка теперь его любимая Лили сравнивает его и этого анонима. Когда Вуд покинула Больничное крыло, Эванс ещё немного поёрзала, но через полчаса, вероятно, уснула. Пользуясь моментом, Джеймс отодвинул соседнюю ширму, за которой уже второй день лежал Лунатик. Бледный, измотанный, болезненный Люпин поприветствовал друга слабой улыбкой. Этой и предыдущей ночью он «резвился» со своей «пушистой проблемой» вместе с Сириусом и Питером, которые, скорее всего, сейчас дрыхнут без задних ног в спальне для мальчиков.

– Как прошло полнолуние, Лунатик? – Поттер говорил полушёпотом, чтобы никто ничего не услышал.

– Без тебя и твоих рогов, конечно, не то, – усмехнулся Люпин, – но зато мы видели лунного тельца.

– Врёшь, – недоверчиво бросил Джеймс.

– Сохатый, я когда-нибудь тебе врал?

– Врал, когда я ещё не знал про твой «пушистый хвостик», – припомнил друг. – И поверь, ты самый искусный лгун, которого мне только довелось видеть!

Они смеялись, говорили обо всём на свете. Но какой же разговор без темы об Эванс?

– Лунатик, Лили получила письмо от анонима, розу и коробку котелков.

– Молодец Блэк. Я же говорил, что он профессионал? – хихикнул Ремус и попытался встать, но острая, пронзающая боль сковала его, и он повалился обратно на свою кровать. Джеймс приказал ему отдыхать и набираться сил, а затем юноша расправил ширму и решил немного «освежиться». Он встал с кровати и пошёл в другой конец Больничного крыла в поисках своей мечты. В последнее время он много думал о ней и очень скучал по её звонкому смеху, рыжим волосам и изумрудным глазам. Джеймс подошёл к кровати мирно спящей девушки и сел на краешек. Он смотрел на неё, изучал и наслаждался просто тем, что сидел рядом. Ему было не важно то, что за пределами Хогвартса Волдеморт творит ужасные вещи, что проклятье, успешно ликвидированное Лили, всё еще держало его на больничной койке, что море поклонниц постоянно норовит завалиться к нему, что через несколько дней квиддич, а он не в форме… Плевать с Астрономической башни, лишь бы это беззащитное зеленоглазое существо было живо и здорово. Почему-то в голове появилось иррациональное осознание того, что Эванс будет холодно на этой койке, к тому же на ней ещё много свободного места. Повинуясь своим мыслям, Джеймс лёг на кровать Лили, и она тут же, будто почувствовав шестым чувством, прижалась к нему. Он накрыл себя и её, обнял Лили и уснул.

Слава Мерлину, мадам Помфри больше никого не пускала в тот день, и Джеймс мог побыть с Лили так близко, что ему даже и не снилось. Пару раз целительница пыталась выгнать его с кровати Эванс, но Сохатый был не так прост! Поттер был бы не Поттером, если бы позволил себя разлучить с дорогой Лили. Так они и проспали вместе до утра и не знали, что ночью у них всё же был посетитель.

========== Часть 5 ==========

Джеймс Поттер

Что-то тёплое прижималось к нему и грело душу и тело. Ах да, он же спит в обнимку с Лили на её больничной койке! Романтика. Джеймс широко улыбнулся, осознавая, что иногда мечты всё-таки сбываются. А может, это лишь сон? Нет, не сон. В противном случае он бы не чувствовал тепла её горячего тела, биения её сердца, она не обнимала бы его… Это так сладко – видеть её, чувствовать её размеренное дыхание, ощущать кожей. Только вот жаль, что они в больничной палате, да и Лили в пижаме… Джеймс уже порывался поцеловать её волосы, когда девушка приоткрыла глаза. Сначала сонная Эванс прижалась к нему, положив голову на его грудь, а потом довольно улыбнулась. Джеймс уже весь разнежился и приготовился к её ласкам. Когда же Лили окончательно проснулась и увидела, что спит с кем-то на одной кровати, причём этот кто-то оказался не кем иным, как…

– Поттер?! – вскричала девушка и вскочила с кровати, как ошпаренная. Изумлённый юноша сидел и смотрел на неё. – Ты как тут оказался?

– Очень просто, ты сама меня пустила, – усмехнулся Джеймс и с искренним изумлением поинтересовался: – Что-то не так?

– Всё не так, Поттер! Как такое вообще могло случиться?

– Что тебе не нравится, Эванс? Спала с самым популярным парнем в Хогвартсе, обнималась со мной, а теперь выдвигаешь претензии? – он встал с её койки и подошёл к ней.

– Я… – Лили смотрела на него и не могла подобрать нужных слов. – Это неприлично, по меньшей мере!

– Что тут неприличного? – Поттер искренне удивился и взлохматил волосы: – Когда люди любят друг друга, то обычно так и делают.

– Поттер, ты в своем уме? – Лили пребывала в шоке. – Какая любовь, ты с гиппогрифа упал?

– Нет, Эванс, это ты ничего не понимаешь, – серьёзно, даже как-то несколько колко прозвучал голос Джеймса. Он был намерен сказать ей всё, что думает. Дальше так продолжаться не может. – Если для тебя новость, что ты мне небезразлична со второго курса, то я вообще не нахожу слов… И если ты так хочешь, то обнимайся с Нюнчиком! Я думал, что тоже тебе нравлюсь, но, похоже, мне одному так казалось… Как жаль, что ты никогда не слушаешь своё сердце! Так жить нельзя, Лили, пойми! Может, кто-то другой сможет сделать тебя счастливой, если ты категорически не хочешь со мной связываться, пускай… Я отпущу тебя, если тебе будет так легче…

Джеймс развернулся и ушёл за ширму, а Лили присела на краешек кровати и стала разбираться в своих мыслях.

Лили Эванс

«Он сказал, я ему небезразлична со второго курса? Это ужасно, но… он прав.»

В голове девушки всплыло то, что подтверждало слова Поттера. Она просыпалась ночью и прекрасно видела, что спала в обнимку с Поттером, но это тогда её ничуть не смутило, и она снова заснула, крепко обняв его. Ещё несколько раз сквозь сон она чувствовала, как сильные руки обнимают её, перебирают рыжие волосы, гладят по спине… Так это был не сон? Вот это, Лили, ты даёшь!

Он сказал: «Если ты так хочешь, то обнимайся с Нюнчиком!» Он что, ревнует? И ему действительно не безразлично, с кем она обнимается? Хм… Может, она и вправду ему нравится? Но причём тут Нюнчик? Стоп. Она никогда не называла его так и всегда сердито смотрела на тех, кто так говорил про её лучшего друга… Бывшего лучшего друга. Пора на этом поставить точку. Они больше не будут общаться, это лучший выход из сложившейся ситуации… Да, так будет лучше для всех. Но почему он вспомнил именно его? Может, из-за того, что видел один случай в библиотеке, когда Северус пытался её обнять? Так это же было так давно! И Поттер всё это помнит?

Он сказал: «Я думал, что тебе нравлюсь, но, похоже, мне одному так казалось…» Неправда! Алиса постоянно твердила ей о том, какая она глупая, что не принимает ухаживаний Джеймса… С каких это пор она называет его Джеймсом? Ремус при каждом удобном случае всячески намекал ей, что его друг постоянно о ней говорит. Марлин, Мэри – все вокруг ей это говорили… Да, не очень хорошо получилось.

«Он сказал, что я не слушаю своё сердце… Слушаю!» Только вот, когда дело касается Поттера… Она уже ничего и никого не слушает и не слышит. Он прав, так жить нельзя.

Но то, что он сказал в конце своей пламенной речи, поразило Лили больше всего: «Может, кто-то другой сможет сделать тебя счастливой, если ты категорически не хочешь со мной связываться, пускай… Я отпущу тебя, если тебе будет так легче…» Эванс первым делом подумала, что так всегда пишут в любовных романах, которые так часто читает мама. Может, он эту фразу выучил, чтобы попонтоваться? А если он ничего не учил?… Совесть буквально пожирала Лили изнутри. Прав Джеймс – так жить нельзя!

Девушка опомнилась от своих мыслей и решила поговорить с Джеймсом. Да, теперь он не Поттер, а Джеймс. Действительно, называть по фамилии – самое настоящее оскорбление. Гриффиндорка надела халат и пошла в другой конец Больничного крыла. По пути она услышала несколько женских смешков, но подумала, что это ей лишь показалось. Когда Лили зашла за ширму, то её глазам предстало удивительное зрелище: вокруг кровати Поттера толпились девчонки из фанклуба Поттера с цветами и сладостями в руках. Он шутил и мило им улыбался, а они были на седьмом небе. Почему-то Лили стало противно и неприятно, улыбка сползла с её лица, как капля дождя по стеклу.

Кто-то из девчонок заметил старосту Гриффиндора и звонко спросил:

– Лили, ты теперь тоже в фанклубе Джеймса Поттера?

Эванс скривилась и посмотрела на Джеймса.

Джеймс Поттер

Когда он выговорил Любви-Всей-Его-Жизни, ему не стало лучше. Только хуже. Он заметил замешательство и какую-то грусть в глазах девушки. Но всё же ушёл.

Пока Эванс сидела на своей кровати и обдумывала его слова, он в порыве гнева решил «поразвлекаться». Только теперь он понял, что это была, мягко говоря, не очень хорошая идея. Мадам Помфри впустила небольшую группку любительниц повздыхать над его фотографией, и они сразу же налетели на него, как мухи на мёд. Он улыбался им, шутил, строил рожицы, выслушивал их нытьё, но в глубине души понимал, что он не с ними, а с Лили… «Может, плюнуть на всё и пойти к ней? Скорее всего, она даже не будет меня слушать…» Но вот она, будто прочитав его мысли, пришла и увидела всех этих фанаток. Мерлин, что она подумает? Он заметил, как она погрустнела и скривилась. Нужно было срочно что-то предпринять, но только что?

– Лили… – выдохнул Джеймс и внимательно, вкрадчиво всмотрелся в её лицо.

Зелёные глаза блеснули. Надежда зажглась!

– Всё, девчата, ваше приёмное время вышло! – улыбаясь, воскликнул он, садясь на кровать.

Девушки одновременно издали разочарованный стон. Но многострадальному Джеймсу не было до них никакого дела. Всем своим решительным видом он показывал, что больше не намерен терпеть их присутствие. Уж больно неудачный момент они выбрали для его посещения!

Фанатки нехотя, медленно поплелись к выходу. Лили пошла следом за ними, но далеко не ушла. Джеймс резко вскочил с койки и поймал Лили за руку. Она остановилась, повернулась и посмотрела на него. В боку болело так, что ноги подкашивались. Ему нельзя было делать резких движений! Острая боль прошила торс, начиная с того места, на котором теперь красовалась тоненькая розовая полоска. Лили каким-то образом поняла и проводила его до его места. Он сел и сморщился, боль не отпускала. Девушка приказала снять рубашку от пижамы и лечь на здоровый бок. Было сделано. Она ушла на несколько мгновений за какими-то зельями и бадьяном и, вернувшись, принялась залечивать беспокоящую рану. Джеймс не чувствовал боли, потому что её нежные руки касались его кожи и обжигали её. Лили молча корпела над его боком, а парень молча наслаждался её красотой. Брови чуть нахмурены, губы поджаты, рыжие волосы заправлены за ухо: она была сильно напряжена. А Поттер думал: поглядывает ли Лили на его накаченный торс и широкие плечи? Нравится ли ей касаться его? Глупо, но он и вправду об этом думал, пока Эванс полностью не залечила его бок. Когда с этим было покончено, она уже собиралась уйти, но гриффиндорец окликнул её. Лили медленно повернулась, слегка нервничая, и посмотрела на него.

– Лили, я…

– Ничего не говори, – перебила девушка каким-то печальным, чуть дрожащим голосом. – Ты не обязан передо мной оправдываться. Я всего лишь хотела извиниться…

– Лили, они просто навещали меня, и всё! – он выжидающе смотрел на девушку. Её зелёные глаза становились теплее с каждым его словом. – Они давно уже пытались прорваться сквозь шлагбаумы мадам Помфри, но она пустила их только сегодня, – усмехнулся парень и привычным жестом руки взъерошил копну непослушных тёмных волос на голове. Лили улыбнулась.

– А откуда ты знаешь про шлагбаум? – изумилась девушка. – Ты же чистокровный!

– Ну, я дружил с одними соседями-маглами, пока они три года назад не уехали, – с удовольствием протянул Джеймс.

– В тебе много секретов, Джеймс… – протянула Лили и, засмущавшись, перевела взгляд на цветы, стоявшие на его тумбочке.

– Как и в тебе… – нежно добавил Поттер. Она удивлённо посмотрела на него и вспомнила, зачем пришла.

– Ты прости меня… – девушка говорила тихо, неуверенно, но олений слух в сотый раз выручал гриффиндорца. – Я не хотела делать тебе больно и обязана уважать твои интересы… К тому же я тоже хороша. Сама пристала к тебе, а потом ещё и обидела… В общем, прости меня, Джеймс.

Джеймс широко улыбнулся. Наконец-то её упрямство начало давать слабину!

– Лили, мне показалось, или ты назвала меня Джеймсом? – Поттер дерзко и обольстительно улыбался. Как говорил Сириус, «от такой улыбки все девчонки Хогвартса с ума посходят»!

– Нет, не показалось, – с деланной суровостью отчеканила Эванс, а её губы машинально растянулись в улыбке. – Ну, я пошла.

– Подожди, – воскликнул Джеймс, и Лили обернулась. – Я ночью не спал и увидел, что ты мёрзнешь. Вот и лёг тебя погреть, а ты сама меня как схватила, что я даже деться никуда не мог! Да и не хотел… – загадочным тоном говорил Поттер и с гордостью добавил: – Так что я сам лёг к тебе в постель!