Текст книги "Другая жизнь Мародёров (СИ)"

Автор книги: Elizabeth Ocviv

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Джеймс озадаченно посмотрел на бледного, молчаливого Питера, а затем на задумавшуюся Лили.

– Всё в порядке? – поинтересовался он.

– Вполне, спасибо. Приятного аппетита.

Однако аппетита не было.

Потому что сегодня ночью Ремус Люпин убил оборотня.

*ДамблЖор написан так неслучайно, для юмористического эффекта.

========== Часть 37. Сумасброд ==========

Джеймс Поттер

Фактически это означало, что его друг совершил убийство человека. Хотя последний и человеком толком-то не был, но всё же сам факт… Джеймс не страдал угрызениями совести насчёт запятнанной репутации Ремуса, даже принялся бы его вовсю нахваливать, однако знал, как на это отреагирует Люпин. Этому мазохисту с кошмарным детством, омрачённым «пушистой проблемой», и странными тараканами в черепной коробке, возможно, даже придёт в голову мысль наложить на себя руки. Этого не должно произойти. Однако и ситуацию на самотёк пускать нельзя. Будет гораздо хуже, если Лунатик узнает об этом от кого-то другого, в то время как его друзья утаивают от него случившееся.

Лили узнала о происшествии сразу, тут Джеймс скрывать ничего не стал. К всеобщему мародёрскому удивлению, она не только не стала вопить, но ещё и поддержала действия Ремуса. Хвост минут пять стоял с раскрытым ртом, не в силах подобрать с пола челюсть. И хотя всё же в мужские дела она предпочла не лезть, но Джеймс и Сириус сразу же поняли, что на самом деле ей очень хотелось вмешаться. Ремус был и её другом.

После обеда трое Мародёров заглянули в больничное крыло. К счастью для них, там никого не было – лишь Ремус молча и неподвижно лежал на койке и сверлил уставшим взглядом потолок.

– Привет, – хором поздоровались гриффиндорцы.

– Как курорт? – усмехнулся Сириус, бесцеремонно усаживаясь на кровать к удивлённому другу.

– Не жарко, – ответил ошеломлённый пациент. – Почему вы не на трансфигурации? Макгонагалл же с вас шкуры сдерёт!

– Не сдерёт, – отмахнулся Сириус, скрещивая руки на груди. – Как обычно понудит о чести факультета и нашем раздолбайстве и отпустит с миром.

Видимо, наигранно-шутливое настроение не укрылось от мудрого не по годам Лунатика. Он понимающе кивнул. Джеймс, к его же удивлению, чувствовал себя отвратительно. А каково было бы его другу говорить о том, что, будучи в беспамятстве, он по несчастному стечению обстоятельств, против собственной человеческой воли убил кого-то? И вроде бы не виновен. И вроде бы всё честно и справедливо. Но Поттер чувствовал себя, мягко говоря, отвратительно, поэтому решил отсрочить неприятный момент себе и Люпину, зайдя издалека.

– Ремус, скажи, – серьёзно начал Поттер, усаживаясь на соседнюю кровать, внимательно глядя на изумлённого таким подходом друга, – ты помнишь хоть что-нибудь о прошедшей ночи?

– В каком смысле? – уточнил задумчивый Лунатик, наблюдая за тем, как Хвост мнётся, не решаясь подвинуть рассевшегося по-хозяйски Бродягу.

– Какие-нибудь события, – осторожно вставил подвинувшийся Сириус. Питер с некоторым облегчением сел рядом. – Хоть что-нибудь?

– Ну… я… – стал запинаться Люпин, опустив глаза. – Я не уверен, что это не фантазия… Слушайте! – Ремус окинул друзей тревожным взглядом, отчего те недоумевающе посмотрели на Лунатика. – Я точно помню, что вы были со мной!

Сириус усмехнулся и сложил руки на груди.

– Хорошая дедукция, мой мохнатый друг, – отозвался он. – Но я думал, что ты ещё что-нибудь скажешь.

– Скажу, – раздражённо покивал головой Ремус в знак подтверждения, сверля взглядом Мародёров. – Я также помню, что запретил вам идти со мной!

Ремус покраснел от напряжения и от боли, сковавшей его.

– Рем, не скромничай и не нервничай так, – беззаботно отмахнулся Блэк, улыбаясь уголками губ.

– Сириус, ну как ты не понимаешь?! – Ремус вскипел и раскричался. Это было в диковинку, чтобы он так самозабвенно орал. Джеймс подпёр голову локтями, опиравшимися на раздвинутые колени, и внимал другу. – Я вам всем очень благодарен за то, что вы всегда рядом, за вашу поддержку! Но я не просто так запретил вам приходить! Ты понимаешь? Вы понимаете это? Если я сказал «нет», это значит «нет», а не «всё позволено»! Почему так трудно хоть один раз меня послушать?!

– Рем, мы… – не успел сказать Сириус и трёх слов, как Ремус его в порыве эмоций перебил.

– Вы идиоты! Ей-богу, идиоты! Неужели мозги вам нужны только для комплекта? Неужели вам так нравится смертельный риск?

– Какой риск, Лунатик? – недоумённо переспросил Хвост, выглянув из-за спины задумчивого Сириуса. – О чём ты говоришь?

– О смерти, разумеется, – кипел Ремус. – Я не просто так просил вас не соваться в лес, и вообще – не ходить ко мне. Мало того, что я опасен, так ещё и…

– Ремус, не надо так говорить, – перебил его уставший Сохатый. Короткий сон и ночные блуждания не шли ни в какое сравнение с усталостью от таких речей друга.

– Господи, ребят!.. Вы хоть дадите мне слово сказать?

Воцарилось гробовое молчание. Лунатик несколько успокоился и продолжил:

– Дело в том, что накануне меня к себе вызвал Дамблдор. Мы недолго с ним побеседовали, но только по делу. Он строго-настрого приказал мне не проводить с вами полнолуния.

– Но почему? – вскинулся недовольный таким наказом директора Блэк и поднялся с койки.

– Потому что в лесу стало небезопасно, – ответил Ремус, глядя на Питера. – Дамблдор сказал, что клан Сивого, – на этом имени он слегка скривился, – был несколько раз замечен в Запретном лесу.

– Так вот в чём дело, – ошеломлённо протянул Сириус и снова сел на койку.

– Ты прости нас, мы не знали, – откровенно заверил Ремуса Поттер. – Не подумай, что мы тебе не доверяем… Мы решили, что это из-за гормонов перед трансформацией… – он глубоко вздохнул. – В общем, прости.

Питер бойко кивал, а Сириус лишь слабо улыбался. Всё-таки Блэк не мог просить прощения, просто не мог. Ремус растаял, растеряв весь свой пыл, словно спустил воздух из надутого не завязанного воздушного шарика, и тепло улыбнулся друзьям.

– Но вообще-то мог бы и рассказать обо всём этом, – не отстал Сириус, хотя и говорил совершенно беззлобно. – Мы бы точно придумали, как выкрутиться из этой ситуации.

– Мы же Мародёры, – поддакнул Питер.

Ребята усмехнулись. Джеймс чувствовал себя рядом с друзьями «в своей тарелке». Дружеская атмосфера – то, что нужно после ночной встряски. Однако время неслось неумолимо. Надо было сказать всё Ремусу.

– Э-э-э… Ремус, – не знал, как подступиться Джеймс, – пообещай, что ты не начнёшь драть на себе волосы или вешаться…

– У меня неуд по ЗОТИ? – ухмыльнулся Ремус. Хорошее настроение к нему возвратилось. И Поттеру так не хотелось его портить!

– Нет, – заверил его Бродяга, для убедительности качая головой, а затем перевёл взгляд на Джеймса, как бы веля продолжать.

– Что не так? Что случилось? – встревоженно спросил Люпин, преодолев сковывавшую его боль и поднявшись на локтях. – Ну не молчите!

– Джеймс, может, это не самая лучшая идея… – начал отступать Сириус. Джеймс пожал плечами, а затем удручённо кивнул.

– Да скажите уже наконец! – прикрикнул Лунатик. Видимо, на нём сказывалось прошедшее полнолуние. – Если вы об убийстве оборотня, то я знаю!

Повисла неловкая, щемящая душу тишина. То, чего все они боялись! Всё опять пошло не так… Джеймс от досады ударил кулаком по койке, на которой сидел, отчего корпус деревянной койки треснул.

– Откуда? – изумился Бродяга. – Ведь ты лежал здесь…

– Мне достаточно было услышать, как бубнит мадам Помфри.

– И что ты ещё об этом знаешь? – с осторожностью спросил Джеймс.

– Только то, что произошло убийство оборотня недалеко от западной границы леса, и то, что он принадлежал к клану Сивого.

Питер с явным облегчением выдохнул и опустил голову. И от Ремуса это не ускользнуло. Он внимательно оглядел Мародеров и вкрадчиво задал вопрос:

– Мы случайно руку к этому не приложили?..

– Разве что совсем случайно… – парировал Сириус, улыбаясь.

– Так получилось, – вставил свою реплику Хвост.

– Ты только не подумай ничего дурного.

– А что я должен подумать? – удивлённо уставился на Сириуса Лунатик. – Вы что-то очень странные. Я вообще вас такими никогда не видел, даже после того случая с Пожирателями.

Петтигрю едва слышно шмыгнул носом. Сириус вальяжно развалился на койке Лунатика, вытянул ноги до самой койки, на которой сидел Сохатый. Сам же Поттер тяжело вздохнул и, проницательным взглядом смотря на Люпина, заговорил:

– Он умер собственной смертью, но до этого нарвался на мои рога. Надеюсь, ты помнишь, что они сильно выросли в последнее время… – как бы невзначай объяснил он. Лунатик проницательно смотрел на говорившего друга, но молчал. Тогда, воспользовавшись паузой, Джеймс продолжил: – Всё закончилось благополучно, для нас, во всяком случае… Они набрели на нас, когда мы уже собрались обратно в хижину. Сивого с ними не было. Если тебе станет легче, то больше никто не пострадал, а он получил по заслугам.

Про себя Джеймс решил опустить события в Воющей хижине, то, что они, истекавшие кровью, еле доползли до гостиной Гриффиндора, и то, что именно удар Лунатика решил судьбу того оборотня.

– Джим, я ведь тоже его?.. – сглотнул Ремус, не договорив фразу. В его глазах плескался ужас.

– Мы все его отдубасили, – с улыбкой сказал Сириус и потрепал потерянного Люпина по мягким волосам, отчего тот успокоился и повеселел.

– Сириус, не надо, – сдержанно, но сквозь полуулыбку попросил Ремус.

Лили Эванс

Ночь выдалась тяжёлой. Сначала дежурство в одиночку, поскольку Ремус по понятным причинам явиться не смог. Уставшая и полусонная Лили добрела до спальни, кое-как собрала купальные принадлежности и зашла в душевую. Под струями тёплой воды её тело расслабилось, и, сама не замечая, Лили впала в сон. Стоя прямо под душем.

Не прошло и минуты, как она с диким криком проснулась и, часто дыша, невидящим взором посмотрела на воду.

Ей приснился кошмар. Обрывчатый диафильм. Тот, что не отпускает какое-то время, потом проходит, а затем появляется вновь.

Гром и молния в сером, мрачном небе. Взрыв массивной, кирпичной стены. Крики. Злобный смех Петуньи. Плач. Кровь на асфальте. «Грязнокровка!». Всхлип. «Уродка!». Вопль. «Авада…»

Из всего этого многообразия мини-фильмов, от которых кровь стыла в жилах, Лили не поняла ничего. Алиса что-то говорила о вещих снах, а Марлин скептично это отрицала, утверждая, что это всего лишь бред уставшего мозга. И Лили поверила бы, если бы не несколько несуразиц.

Ночью она спала очень плохо. И началось это безумие по приезде в Хогвартс после Рождественских каникул. Можно бы было списать на проблемы в личной жизни, но их, можно сказать, почти не было. Разве что разгромы и убийства Пожирателей смерти.

Вкус тыквенного сока, который Лили и так всегда переносила с трудом, сильно испортился. Можно было бы списать всё это на болезнь или беременность, но староста была абсолютно здорова, что подтвердила мадам Помфри, и ни разу не занималась с Джеймсом любовью. Интересно, девственнице ребенка ветром надуло?! Ерунда. Мадам Помфри утверждала, что это дело вкуса, который с возрастом меняется.

Раздражительность росла с небывалой силой. Обычно адекватная староста без причин разборок не затевала, однако в последнее время получалось совсем наоборот. Не часто, но бывало. Джеймс шутил, что дело в месячных, однако такого с ней раньше не происходило.

Приближался день рождения Лили, который она решила не отмечать.

– Ну в самом деле, Лили, – Марлин непонимающе посмотрела на задумчивую Эванс, но та лишь молча читала учебник по трансфигурации. – Последний год в Хогвартсе, без забот и хлопот, можно и отметить!

Увидев, что подруга не согласна с ней, девушка махнула рукой и ушла в гостиную.

Воспользовавшись тем, что её никто не видел, Лили закрыла учебник, швырнула его на кровать и стала шарить в сумке в поисках одной вещицы, детально рассмотреть которую не было ни времени, ни возможности. Этой вещицей оказалось письмо.

«Лили,

Здравствуй. Помнишь, ты перед Рождеством посоветовала подумать о моём жизненном пути? Кажется, я хорошо всё взвесил и обдумал. Я знаю, ты будешь дежурить сегодня… Может, встретимся у портрета Полной Дамы в девять вечера?

Надеюсь, что ты прочла это письмо, а не сожгла… Было бы здорово тебя увидеть…»

Лили прекрасно понимала, каких трудов отправителю стоило отправить это небольшое послание, якобы подброшенное на зельеварении.

«Что ж, – подумала девушка, – нужно будет выдвигаться».

Подойдя к зеркалу, Эванс недовольно посмотрела на тёмные круги у себя под глазами, но применять косметику не стала. Выглядеть дешёвой девкой ей совершенно не хотелось.

Усталость взяла верх. Лили прилегла на неразобранную кровать.

«Ещё только половина седьмого, – подумала она, – ещё есть время отдохнуть, иначе я буду клевать носом всё своё дежурство.»

Не прошло и минуты, как Лили Эванс уснула.

Джеймс Поттер

Возвращаясь с «планового обхода» Хогвартса, главной целью которого было посещение злачных мест, в первую очередь кабинета Макгонагалл, Мародеры были не в себе. Карта во время пряток в полнолуние от Филча случайно вывалилась из кармана брюк Сириуса, но его никто ни в чём не винил. Это могло случиться с кем угодно из них. Однако сам факт потери карты удручал.

– Такое сокровище, такое наследие теперь в мерзких ручонках брюзги Филча, – раздражённо буркнул Сириус. – Хорошо, что Макгонагалл ничего с ней не сделала и не вменила нам какое-нибудь наказание. Было бы втройне весело.

– На фига завхозу вообще наша карта, если её, кроме нас четверых, никто прочесть не сможет? – удивился вслух Джеймс.

– Согласен, – кивнул Ремус. – Для всех это лишь свиток пергамента, который оскорбляет всякого, кто его прочтёт.

– Давайте только не раскисать, парни, – бодро заявил Джеймс, улыбаясь своим мыслям. – Всё равно здесь торчать нам осталось недолго, а все входы-выходы мы знаем наизусть, так что немного потеряли.

Друзья поддержали его кивками.

– Я переживаю только за одно, – вдруг серьёзно сказал Люпин, поднимаясь по лестницам вместе с Мародёрами, – лишь бы наше добро не попало в руки Пожирателей.

– А что им здесь делать? – не на шутку удивился Питер.

– Думаешь, скоро что-то случится? – негромко осведомился Сириус, обращаясь к Лунатику.

Тот лишь пожал плечами и задумчиво произнёс только одно слово:

– Предчувствие.

*****

Было без трёх минут девять, когда Мародёры достигли портрета Полной Дамы. В темноте никто из парней не заметил прильнувшую к стене фигуру в чёрном. Джеймс заходил последним, и он-то её заметил.

– Ребят, я скоро вернусь, – крикнул он внутрь гостиной, а затем прикрыл портрет. Вот уж кого не ожидал увидеть в том месте, так это Нюнчика.

– Ты попрошайничать на новые носки пришёл? – фыркнул Поттер, сложив руки на груди.

– Явно не к тебе в гости, – безучастно произнёс Снейп.

– Так зачем ты тут стоишь?

– Твоё дело маленькое, Поттер, – свалить с моих глаз долой.

– Ты играешь с огнём, Снейп, – предупредил его гриффиндорец. В его глазах не осталось ни капли смеха. – Так ведь и обжечься можно.

Слизеринец поджал тонкие бледные губы, чем вызвал в сознании Джеймса кое-какие догадки.

После того, как Джеймс стал встречаться с Лили, Поттер многое усвоил. Главным правилом было «не злорадствовать над Северусом». Не задевать, не начинать ссоры, не применять к нему магию. Однако всякий раз, когда он ловил на Лили взгляд Нюнчика, его руки так и чесались подправить снейповский клюв. Прошло какое-то время, Лили и вовсе перестала упоминать его. А теперь он стоит перед портретом и невесть чего ждёт. Неужели пришёл извиняться?

Портрет едва слышно скрипнул, вышла Лили, прервав ход мысли парня. Лицо Снейпа посветлело. Видимо, он действительно что-то к ней чувствовал, но явно не любовь. Во всяком случае, действия Нюнчика всегда убеждали Поттера в этом. Джеймс радостно улыбнулся девушке.

– Джеймс? Северус?

========== Часть 38. Начало конца ==========

Северус Снейп

Портрет едва слышно скрипнул, вышла Лили. Лицо Северуса посветлело. Такая неприступная, такая необыкновенная и прекрасная. Поттер тут же расплылся в улыбке.

– Джеймс? Северус?

Эти слова прозвучали, словно обвинение. Что-то тревожило её в тот момент, но, хорошо зная Лили, Северус ясно понимал, что она ни за что в этом не признается. Никому.

Пару раз он чуть было не поддавался порыву прочесть её мысли, но сама идея «копания» в её голове была преступлением. Лили – его личный алтарь, храм. Мог ли он представить, как будет тяжело ему без её взглядов, улыбок, близости, дружбы? О большем он и мечтать не смел… Для Поттера нет ничего святого, он будто варвар врывался в храм и беспардонно шумел, громил, невзирая на мнения других, на мораль и правила. Он никогда не играл по правилам. И это жутко бесило Северуса. Но Лили…

Из-за неё он здесь. Из-за её щедрости, последнего дарованного ею шанса. И Северус решил во что бы то ни стало им воспользоваться. И Поттер не имел права находиться здесь. Он вообще не имел права существовать, в особенности рядом с Лили.

– Здравствуй, Лили…

Такие простые, в сущности, слова, но такие далёкие. И всё же он смог их произнести. Сказать ей. И она всё поняла. В отличие от других, она могла понять с полуслова, услышать.

Она едва заметно улыбнулась.

Она пришла! Она прочла то письмо! Она здесь!

– Привет, Северус, – она повернула голову в сторону ошеломлённого Поттера.

Она была задумчива и удивлена не меньше гриффиндорца. Они безмолвно смотрели друг на друга всего четыре секунды, но это время показалось Северусу целой вечностью. Было в их взглядах что-то неуловимое, то, чего, кроме них самих, никто не мог прочесть. Это несколько нервировало слизеринца.

Наконец до тупой башки Поттера дошли нервные импульсы, и он заговорил.

– Лили, всё в порядке? Ты устало выглядишь…

Надо же, как трогательно… Сейчас стошнит.

– Всё хорошо, Джим, – она робко улыбнулась. Северусу показалось, что она хотела сказать что-то ещё, но не стала. Очевидно, кто-то ей мешал. Северусу хотелось верить, что это был не он.

– Ты одна дежуришь?

– Нет, – влез Северус, наградив Поттера презрительным взглядом. – Она будет со мной.

Гриффиндорец нахмурился, а затем посмотрел на Лили, словно ожидая объяснения.

Какой же он тупой, Господи!..

На миг что-то появилось в его взгляде. Кажется, понимание. Поттер едва заметно сузил глаза, переводя взгляд с Лили на Северуса и обратно.

– Спокойной ночи, – как ни в чём не бывало произнёс он и вошёл внутрь, сказав пароль.

На мгновение воцарилась тишина. На душе у Северуса отлегло. Теперь они одни и могут спокойно поговорить.

– Пойдём? – спросила Лили, кивнув в сторону лестницы.

Северус кивнул в знак согласия.

На протяжении пятнадцати минут разговор решительно не начинался. Странная реакция обыкновенно вспыльчивого Поттера изрядно подпортила спокойствие Северуса. Однако он решил действовать.

– Лили, я понимаю, что у тебя и без того много проблем, помимо разговоров со мной, но…

– Северус, прошу, не начинай старую песню, – устало ответила девушка. – Я давно простила тебя, но всё же была бы не против узнать, что ты хочешь сказать мне.

Слова подкатывали к горлу, но прозвучать не могли. Северус очень боялся, что всё это неправда, что это не Лили, а кто-то другой. И если этот «другой» узнает, будет очень нехорошо…

– Я думал о твоих словах каждый день после нашего разговора.

– И что ты решил? – осторожно спросила девушка, во все глаза глядя на Северуса.

Тот слегка потупился.

– Я не хочу сделать тебе больно, – с невероятным усилием тихо произнёс Снейп. – Я не смогу уйти, как Блэк. Но и остаться тоже.

– Ты собираешься учиться дальше, Северус? – вдруг изменила тему Лили.

– Я…

– Поступишь в Лондонскую академию зельеварения и травологии?

– Не думал об этом, – честно признался Снейп, опустив голову. – Но спасибо за идею, Лили.

– Всегда пожалуйста, – улыбнулась Эванс.

– Не хочешь готовиться к экзаменам по зельям вместе? – вырвалось у Северуса неожиданно для него самого.

Прямо как в старые-добрые времена…

– А почему бы и нет? – подумала вслух девушка, чуть склонив голову и едва заметно улыбаясь. – Хорошая идея, Северус. Завтра и начнём.

– В кабинете Слизнорта? – уточнил Снейп, невольно улыбнувшись. Так улыбаться его могла заставить лишь милая рыжеволосая девушка, что шла рядом с ним.

Она заговорщицки кивнула, также улыбаясь.

– После занятий. И не опаздывай! – шутливо пригрозила она указательным пальцем.

Северус удовлетворённо улыбнулся. Да, вечер определённо удался.

Лили Эванс

День рождения прошёл очень скромно, как она и хотела. Конечно, Мародёры не могли не отличиться. Во время завтрака пошёл снег, крупный и пушистый, и среди этого великолепия прямо над девушкой образовалось поздравление:

«С Днем Рождения, Лили!»

Выполнено оно было искусно, из маленьких снежинок и первых подснежников. Лили была поражена. Но ещё больше она изумилась после того, как снег и подснежники, из которых складывались буквы, превратились в жёлтых бабочек, и они разлетелись по всему залу! Лили смеялась и благодарила за такое красочное и запоминающееся поздравление своих друзей. Мародёры были донельзя довольными. Ну как же, шалость удалась!

С утра Алиса подарила ей подвеску с радужной бабочкой, которая при надевании её на шею взмахивала крыльями, если девушка была счастлива, и меняла цвет в зависимости от настроения хозяйки. Марлин подарила Лили красный вязаный шарф с вышитой золотистой ланью в духе истинной гриффиндорки, который тайком от неё вязала под руководством уехавшей Мэри Макдональд, а затем заверила, что больше к вязальному крючку она и на метр не приблизится, что вызвало у знающей характер Маккиннон Лили приступ смеха. Проницательный Ремус подарил элегантное золотистое перо, чему Лили была искренне рада – её перо накануне совсем испортилось. Питер, вызвав волну тёплых эмоций у Эванс, подарил ей коробку любимых волшебных котелков. Похититель женских сердец, Сириус Блэк, как всегда, попал в точку; его редкий сборник о не менее редких заболеваниях произвёл на Лили такое же впечатление, как открытие нового вида саламандр на зоолога. Братья Пруэтты тоже не забыли о дне рождения старосты и презентовали ей букет из шоколадных лягушек. Лили никак не могла взять в толк, как эти ловкачи умудрились их собрать, впихнуть в обёртку и повязать алой лентой. Хотя, честно призналась себе девушка, вид квакающего, шевелящегося букета её несколько настораживал. Джеймс подарил своей девушке, едва дождавшись её утром в гостиной Гриффиндора, огромный букет белых роз. Девушки, видя эту красоту, томно ахали. Лили же мысленно поблагодарила Поттера, что он не стал преподносить этот подарок в Большом зале, на виду у всего Хогвартса. Довольная Лили искренне поблагодарила парня и убежала поставить цветы в вазу, по дороге примерно прикидывая, сколько бы это сокровище могло стоить.

Но на этом подарки не заканчивались. К её удивлению, её поздравил почти весь факультет, и, скорее всего, – так думала девушка – в этом заслуга Джеймса. Регулус, брат Сириуса, поздравил Лили букетом орхидей и коробкой конфет. Северус сумел-таки отловить Лили после обеда и вручил ей с милым румянцем на лице маленький букетик ландышей. Это выглядело так трогательно, что Лили даже забыла спросить, где он сумел найти эти цветы в конце января. Во время вечернего дежурства мадам Помфри также поздравила свою помощницу и подарила ей свой любимый справочник о редких лекарственных препаратах с подробными описаниями рецептов, применения и много другого. После ужина Джеймс пригласил Лили в Выручай-комнату, где заранее подготовил большой именинный торт, испечённый школьными эльфами, чай и множество всяких вкусностей. Сама комната предстала в цветах, располагавшихся даже на потолке, со светло-розовыми, почти белыми стенами, украшенными, помимо цветов, портретами. Лили не переставала изумляться творениям Джеймса. Они попили чай, поговорили о различной ерунде и, когда Лили собралась уходить, Джеймс попросил задержаться ещё на несколько минут.

Парень достал из одной кадки с папоротником подарочный пакет средних размеров и, немного колеблясь, вручил его девушке.

– Ещё подарки? – изумилась она, приняв пакет. – Джеймс, это потрясающе!.. Я не знаю, что и сказать, ты так старался…

Джеймс в нетерпении засунул руки в задние карманы джинсов.

– Мне для тебя ничего не жалко, – улыбаясь, сказал он. – Открывай!

Лили послушно открыла пакет и принялась выкладывать его содержимое на стол.

– Ничего себе! – воскликнула девушка, любуясь сборником сонетов Шекспира. – Ты до сих пор их читаешь?

– Да, – кивнул Джеймс, – я привёз его из дома. Мой любимый сборник.

Следующим из пакета появился плюшевый олень, очень маленький, но мягкий и смешной.

– Любишь ты попозёрствовать, – усмехнулась Лили.

Опустив руку на дно пакета, девушка достала маленькую коробочку и обратила негодующий взгляд на Джеймса. Тот лишь загадочно пожал плечами и улыбнулся. Лили стояла и в нерешительности смотрела на тёмно-алую бархатную коробочку размером с её ладонь.

– Да не переживай ты так, это всего лишь серёжки, – не выдержал Поттер и засмеялся.

Глаза Лили мгновенно расширились.

– Ты с ума сошёл?

– Давно, – усмехнулся гриффиндорец. – Лучше открой и посмотри.

Сжав губы от негодования и любопытства, Лили приоткрыла коробочку. В ней, красиво переливаясь, лежали серёжки-гвоздики зелёного цвета – под стать глазам девушки, – состоящие каждая из одного гранёного камушка.

«Лаконично и аристократично», – усмехнулась Лили маминому принципу в подборе одежды, обуви и аксессуаров.

– Джеймс, это великолепно! – лицо девушки озарила ослепительная улыбка. – Огромное спасибо!

Казалось, что Поттеру больше для счастья и не надо: он стоял и улыбался счастливой улыбкой в ответ, при этом выглядел очень довольно.

– Я даже не знаю, какие найти слова, чтобы отблагодарить тебя… – переживала Лили.

– Не нужно слов, – хитро улыбнулся Джеймс и трубочкой вытянул губы, намекая на поцелуй.

Лили рассмеялась до слёз. Парень, можно даже сказать – мужчина, крепкий и высокий, выглядел сейчас так, будто ему не семнадцать лет, а пять. Очень мило и невинно. Из глаз девушки так и лились капельки – «губки бантиком» от Поттера были просто бесподобны.

– Я такой смешной? – делано обиженно спросил ловец, надув губы.

– Очень, – пискнула сквозь хохот староста, сгибаясь от смеха пополам.

Поттер театрально нахмурил брови, надул губы ещё больше и опустил голову, продолжая исподлобья наблюдать за девушкой. Наконец, та успокоилась. Лили просто смотрела на него и улыбалась, периодически покусывая нижнюю губу.

– Между прочим, я думал, что у нас всё честно, – парировал самодовольный Джеймс, подойдя к Лили почти вплотную.

– А что же тут нечестного? – усмехнулась девушка.

– Кто-то обещал меня отблагодарить, – невинно произнес Поттер и испытующе посмотрел на Эванс. Девушка улыбнулась, а затем потянулась к парню. Их губы практически соприкасались – настолько близко они были друг к другу. Но в самый ожидаемый момент Лили вдруг повернула голову, и поцелуй достался щеке Джеймса, а отнюдь не его губам. Удивление застыло на его лице. Лили не прогадала – он хотел большего.

– И это всё? – удрученно спросил он.

– А тебе мало? – улыбнулась Лили.

– Мне всегда мало, – без малейшей доли юмора ответил Джеймс. Его глаза потемнели, а зрачки расширились.

Понимая, что иначе проблем не миновать, Лили виновато пожала плечами, снова поблагодарила Джеймса и выбежала из комнаты, прихватив пакет и оставив парня ни с чем.

*****

Жизнь снова стала бесконечной рутиной. Ремус призывал Мародёров к активной подготовке к экзаменам, что вот-вот нагрянут, но, кроме Питера, его слушать никто не собирался. Да и Питер слушал только потому, что не был таким талантливым, как Бродяга и Сохатый. Бросив бесплодные попытки наставить друзей на «путь истинный», Лунатик и Хвост погрязли в бесконечных домашних работах, дополнительных трактатах, учебниках и прочей литературе, днями и ночами проводя время в библиотеке. Сириус часто где-то пропадал с Марлин, которая, в отличие от самого Блэка, по ночам ещё и готовилась к ЖАБА, иногда гулял с братом, ну и, конечно же, с Мародёрами. Джеймс же погряз в тренировках – команда после праздников и отдыха была больше похожа на ожиревших и обрюзгших любителей фастфуда, нежели на спортсменов. Требовательный капитан был как никогда строг, даже прямо говорил игрокам о необходимости воздержании от чрезмерного количества пищи, поскольку, как он любил повторять, «ваши веники сломаются быстрее от ваших расплывшихся задов, чем от бладжера». За чуть ли не круглосуточными изнуряющими тренировками следовали периодические манкирования некоторых предметов. Сил ни на что не хватало. Лили и Алиса практически не расставались. Обе девушки готовились к сдаче экзаменов, причём их целью было не просто сдать, но сдать на «Превосходно». Вуд практически перестала впадать в транс и растерянность, чему Лили, Фрэнк и Марлин радовались даже больше самой Алисы. Для неё жизнь продолжалась. Как и было оговорено, Лили почти каждый день варила зелья с Северусом в кабинете Слизнорта по его собственному разрешению. Своим любимым ученикам он даже разрешил брать его ингредиенты, что было в диковинку. Встречи с Северусом становились чаще, чем встречи с Джеймсом. Порой Лили думала об этом, но то, что она обнаруживала в итоге, ей категорически не нравилось. Она утешала себя тем, что «так надо», но спокойствия в душе не было. Поцелуи стали редкостью, объятия тоже сократились в разы. Зато был определённый прогресс в возобновлении старой дружбы с Северусом. Они оба понимали друг друга с полуслова, не придирались друг к другу, постоянно были заняты делом. В ходе совместной подготовки они могли поделиться друг с другом какими-то знаниями, скрасить друг другу времяпрепровождение, могли просто поговорить. Но были темы, которые им приходилось старательно избегать.

Прошёл февраль, начался март. Десятого марта скромным дружеским кругом поздравили Ремуса. Он категорически не хотел шума и громких слов, поэтому некоторые откровенно не понимали, почему Мародёры в тот день не отлипали от Люпина, а тот всё время смущённо улыбался. Вечером в Выручай-комнате попили чай с тортиком (ну и сливочного пива, конечно), вручили подарки и по настоянию самого Ремуса успокоились. В отличие от своих друзей, он не любил быть в центре внимания.

Конфликтов со слизеринцами практически не было, если не считать нападения Мальсибера на Петтигрю, когда тот преспокойно шёл из библиотеки, неся в руках толстенные фолианты. Не ожидавший этого Питер растерялся, но рядом по счастливой случайности оказался Регулус Блэк, с которым Мальсибер, плюнув на пол, драться всё же не стал. Питеру повезло, он споткнулся, поэтому оглушающее заклинание пролетело мимо него, однако заработал большой синяк на колене и незлобные подтрунивания Сириуса.