Текст книги "Раз став героем"

Автор книги: Элизабет Зухер Мун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

Она увидела целую гамму эмоций, от удивления до удовлетворения, и улыбнулась. В конце концов все последовали ее примеру.

– Конечно, Исмэй, – согласился Ливади. – Извини, Арфан. Мне не следовало срываться сейчас, если вообще когда-нибудь следовало. Лейтенант Сьюза права. Друзья?

Он протянул руку. Арфан, продолжая хмуриться, все-таки пожал ее, бормоча что-то о сожалении. От Исмэй не ускользнуло, что он обратился к ней как к другу, в то же время делая упор на ее превосходстве перед Арфаном. Она могла бы смириться с этим, но ей надо было подумать. Лайэм Ливади и остальные родились в семьях Флота, и казалось, для них это было так же естственно, как дышать.

Глава вторая

Промышленный порт, Каслрок.

Зал заседаний был подготовлен к знаменательному дню и тщательно проверен на наличие подслушивающих и записывающих устройств. Через две комнаты квалифицированный секретарь принимал звонки, остальные занимались своими делами. Три человека, входившие в группу аналитиков и консультантов по особым материалам, выглядели сейчас скорее деловыми соперниками, чем старыми друзьями. Архос Асперсон, невысокий, крепкий, с темными волосами, наклонился вперед, положив локти на полированный стол, пока Гори Лансамир докладывал о результатах тайного исследования. Напротив него Лоза Агилар умышленно откинулась на спинку кресла в ленивой позе, которая была не в ее духе. Худощавое тело Лозы обычно переполняла энергия, поэтому она всегда была напряжена и готова к решительным действиям.

– Ты был прав, Архос. Местный прогноз Калморри говорит, что спрос будет интенсивно расти, особенно на вторичную процедуру, в которой на последнем этапе используются наркотики из сомнительных источников, – хмурое выражение лица было необычно для всегда дружелюбного Гори.

Архос кивнул:

– Другими словами кратковременный скачок в цене на первичное омоложение на прошлой неделе вовсе не было случайностью.

– Нет, – Гори указал на выставленный график. – С тех пор, как Кинг отошел от дел, пошли разговоры о фальсификации компонентов. Произошедшее в семье Моррелайн позволяет предположить, что все может быть гораздо серьезнее тех расхождений, что уже зафиксированы.

– Полагаю, мы должны радоваться, что не сделали этого в прошлом году, заметила Лоза с легким самодовольством.

Архос вопросительно посмотрел на нее. Похоже, Лоза считала это личным достоянием. Он не имел склонности к спорам и возражениям, но когда она не соглашалась с ним, его всегда заедало.

– Нашей заслуги здесь нет, мы просто не могли себе этого позволить... и сейчас не сможем, если цена и дальше будет расти. Полагаю, мы можем позволить сделать это только одному из нас, – Архос бросил взгляд на своих коллег.

Гори мог бы согласиться, но Лоза никогда. Как впрочем и он сам, если только не останется последним на омоложение.

– Нет, – быстро воскликнула женщина, прежде чем Гори успел что-то сказать. – По тем же причинам мы не объединили наши фонды в прошлом году, чтобы послать одного.

– Тебе незачем показывать свое недоверие так явно, – пробубнил Архос. Я этого и не предлагаю, только указываю, что мы могли бы позволить одного в год. Нам потребовалось пять лет, чтобы скопить такую сумму, а если цена будет так быстро расти...

– Нужно больше контрактов, – сказал Гори. – Учитывая, что происходит сейчас во Флоте, мы сможем найти клиентов?

– У нас есть преимущество, – заметила Лоза. – Нас ни в чем нельзя заподозрить, так как мы главные поставщики и консультанты.

– Может это и поможет.

У Архоса были свои сомнения. Каким-то образом, когда охотников за ведьмами здесь не было, старым добрым фирмам, казалось, удалось найти безопасную лазейку.

– Наши дела идут хорошо. Мы заключили договоры с Флотом через Мизиани... если кто-нибудь вообще заметит их в такое время как сейчас.

– Так вот что тебя беспокоит? Что мы недостаточно заметны?

– В определенном смысле. Дело в том, что никто не узнает о нас, только потому что мы хороши, или потому что находимся под ногтем у главного заказчика. Поэтому верить нам нет причины.

– У нас было несколько... – начала Лоза, прежде чем Архос успел что-то сказать, а потом пожала плечами.

– Но недостаточно прибыльных. Наш доход слишком низок. Я убежден, настоящая проблема в том, что мы еще не прошли процесс омоложения. В управленческом аппарате всех больших компаний уже есть омоложенные.

– Мы не настолько стары.

– Нет, – в голосе Гори больше не было ничего по-детски забавного. – Но никто из нас не выглядит как ребенок. Послушай, Лоза, мы уже проходили это раньше...

– И тогда мне это не понравилось... – она изменила свою наигранную позу на более естественную для нее, выпрямившись как струна.

Гори только у танцоров видел такую прямую спину и изящную шею. Он помнил ощущение, когда его руки скользили по ним... но это было много лет назад. Сейчас они всего лишь деловые партнеры. Он отогнал видение омоложенной Лозы... примерно... до восемнадцати...

– Послушай, все просто. Если мы хотим выжить в этом мире, то должны убедить клиентов, что наши дела идут успешно. Успешные консультанты богаты, а богатые люди омолаживаются. Мы продолжаем получать контракты, но не самые лучшие. Через десять лет те сделки, что есть у нас сейчас, перейдут к новым предприимчивым и молодым, или к нашим нынешним конкурентам, которые смогут позволить себе омоложение.

– Мы могли бы сократить расходы, – вмешался Гори, но голос его звучал неубедительно.

Они уже обсуждали это раньше; даже Гори не хотел снова жить как нищий студент.

– Нет, – покачал головой Архос. – В любом случае это самоубийство. Чтобы накопить достаточную для омоложения сумму, хотя бы одного за раз, нам пришлось бы урезать статью расходов, а это значит отказаться от отдельных кабинетов. В этом случае мы просто будем выглядеть как неудачники. Нам всем нужно омолодиться в течение пяти лет. Надо же было, как раз когда нам необходимо, всплыли эти грязные препараты, и цена подскочила.

– Необходимость уменьшится, если будет больше контрактов, – принялась за свое Лоза. – Кроме того, мы не можем производить больше, не нанимая больше людей, а значит наша цена поднимется.

– Может быть. Нам нужны новые идеи и контракты, которые принесут высокую прибыль, и не потребуют больше расходов.

– По твоему тону могу предположить, что у тебя уже есть парочка таких.

– Ну... да, есть кое-что. Люди, которые готовы заплатить очень высокие проценты... для кого мы достаточно квалифицированы.

Лоза усмехнулась:

– Промышленный саботаж? Мы ведь не хотим даже пытаться проделать подобное с Флотом... не в нынешней ситуации.

– Сейчас общественное мнение на их стороне из-за дела у Завьера. Эта Серрано настоящий герой. Но пройдет время, и что они запомнят, это одного героя и троих предателей.

– Мы тоже станем предателями?

Архос метнул на Лозу взгляд:

– Нет, не предателями. Ни один из нас не испытывает особой любви к Правлению Семей. Помнишь, почему мы ушли из общественных систем контроля? А потом, когда начали работать по контракту, какие горы бумажной работы нам приходилось перелапачивать.

– Ты имеешь ввиду работу за пределами территории Семей? Не будет ли это означать новые препоны бюрократов?

– Не обязательно. Не все за пределами Семей усложняют дело. И мы вовсе не идем против их интересов... по крайней мере я так не считаю.

– Ты хочешь омоложения, – резко произнесла Лоза, подавшись вперед.

– Да. Как и ты, Лоза. Как Гори. Никто из нас не смог увеличить прибыль дальше суммы, оговоренной в контрактах с Флотом. А субконтракты... слишком много рыбы в пруду, и у некоторых зубы больше, чем у нас. Поэтому либо мы плюем на наши амбиции, чего лично я не собираюсь делать, либо ищем другой пруд, лучше всего такой, который бы соединялся с первым, и мы бы не потеряли все, что построили здесь.

Лоза вздохнула с драматичным видом:

– Хорошо, Архос... только скажи.

Он позволил себе улыбнуться:

– У нас есть потенциальный клиент, который хочет, чтобы мы вывели из строя систему самоуничтожения на корабле.

– Чьем корабле? Флота?

Архос кивнул.

– Не взорвать, а помешать им самим уничтожить его?

– Правильно.

– Зачем?

Архос пожал плечами:

– В данной ситуации это не мое дело... хотя я мог бы предположить, но предпочту этого не делать.

– И кто этот клиент?

– Он не сказал, на кого работает, но один маленький датчик позволил мне подсчитать очень высокую вероятность того, что он агент Миров Этара.

Лоза и Гори уставились на Архоса, как будто внезапно увидели у него рога.

– Ты говорил с хордом? – спросила Лоза, опередив Гори.

– Мы можем ему доверять? – вставил тот.

– Не совсем, – признался Архос, раскинув руки. – Но предложение было... щедрым. И я подозреваю, мы можем получить реальную прибыль.

Но голос его звучал не так уверенно, как ему бы хотелось.

– Какой корабль? – спросил Гори.

– Материально-технического обеспечения, один из этих промышленных заводов вроде орбитальной станции. Зачем кому-то устанавливать на подобном систему самоуничтожения? Не понимаю. По мне звучит опасно. Что если капитан свихнется? Мы должны всего лишь вывести из строя систему, и все.

– Ненавижу саму мысль, что придется иметь дело с Кровавой Ордой, передернулась Лоза. – А здесь речь идет о двадцати-тридцати тысячах людей.

– Военный персонал, – фыркнул Архос. – Не гражданские. Они знали о риске, когда поступали на службу во Флот. За это им и платят. А нам нужны наличные. Если в скором времени мы не начнем процедуру омоложения...

– Но Кровавая Орда, Архос! Все эти волосатые, мускулистые типы с их бреднями о Судьбе! Им место на своей планете, где они могут колотить друг друга дубинками, напиваться и горланить песни...

– Конечно, – усмехнулся Архос. – Они варвары, и мы все это знаем. Поэтому я не беспокоюсь... Флот сможет дать им отпор, как всегда. И мы не нанесем никакого вреда.

– Отключить систему самоуничтожения...

– Систему, которую никогда не использовали и не используют. Во время сражения не проверяют отчетов о состоянии устройства. Не понимаю, зачем вообще устанавливать систему самоуничтожения. Думаю, они наоборот предпочтили бы не взрывать себя и остаться в живых. Но очевидно, подобная вещь у них все-таки есть, и человек, связавшийся со мной, хочет, чтобы ее отключили.

Лоза выпрямилась:

– Это очевидно, Архос, теперь ты понимаешь...

Он взмахнул рукой, останавливая ее:

– Я не хочу понимать, я лишь предполагаю. Это никак не скажется на основных функциях МТО, ремонтной и профилактической работе, никого не убьет и не сделает ничего, кроме как остановит какого-нибудь рьяного младшего лейтенанта от того, чтобы случайно взорвать корабль. В какой-то степени можно считать, что мы принимаем меры предосторожности...

Лоза фыркнула, но Архос проигнорировал это и продолжил:

– И хорошая новость... Еще до того как я начал торговаться, нам предложили сумму, которая покроет омоложение двоих из нас.

За столом воцарилась тишина, и Архос подбросил последнее искушение:

– Я смог выторговать еще полтысячи, а это значит, у нас достаточно для троих. Это чистый доход, без издержек. Оплата после работы, конечно.

– Полное...

– Новейшие сертифицированные препараты. И резерв на случай инфляции, пока мы будем вне дела.

Худое лицо Лозы засветилось:

– Омоложение... как леди Сесилия...

– Да. Я знал, что ты поймешь, – Архос кивнул Гори. – А ты?

– Ммм. Мне не нравится Кровавая Орда, то, что я о них слышал, но... возможно, многое просто пропаганда. Если бы они были такими драчливыми и технологически отсталыми, то не смогли бы сплотить империю за одно столетие. Полагаю, валюта твердая?

– Да.

Гори пожал плечами:

– Тогда не вижу проблемы, пока это в нашей компетенции. Как ты сказал, мы не причиним ущерба ни кораблю, ни его обитателям. Система самоуничтожения не оружие; Флот ничего не лишится, – на мгновение он задумался, а потом продолжил. – Но как мы попадем на борт корабля? И где он вообще находится?

На этот раз Архос широко улыбнулся:

– Мы подпишем контракт. Законный контракт. Один выставлен как раз этим утром. Все орудия Флота нуждаются в перенастройке. Словом, они боятся, что еще какие-нибудь предатели вроде Хэрне могут заполучить коды систем наведения и навигации. Это огромная работа, и они решили привлечь всех квалифицированных консультантов, заслуживающих доверия, не зависимо от размера компании. Я подал заявку.

– А если бы мы отказали тому другому...?

– Тогда просто получили бы законную работу. Я подал заявку на работу в секторе 14, опелируя к нашему небольшому кадровому составу. Этот сектор был в списке дополнительно оплачиваемых пунктов из-за удаленности от основной трассы. Думаю, мы как нельзя лучше подходим для этой работы, кроме того, всегда можно поторговаться, если кто-то другой получит ее.

– Как только нам в самом деле заплатят, – жестко заметила Лоза.

– О, заплатят. Представитель Кровавой Орды прибывает завтра. Стандартная ознакомительная встреча, но я хочу полностью обезопасить наш тыл. Возможно, на самом деле он окажется придирчивым и скупым, все-таки он носит костюм. Ему не известно о другом контракте, и я хочу попытаться получить задаток на расходы путешествия и проживание.

– Кого еще возьмем с собой? – спросил Гори.

– Для работы на Флот обычную команду. В этом деле только нас трое. Мы ведь не хотим делиться прибылью.

– Есть только одна загвоздка – гражданско-военный интерфейс на Сьерре. Это сектор Центральный – красная зона. Там не просто бросают взгляд на удостоверение.

Архос посмотрел через стол на блондина в дорогом деловом костюме.

– Ваши удостоверения будут в порядке, – сказал тот, откинувшись на спинку кресла, как будто сидел на троне, из-за чего стало казаться, что костюм сидит на нем как с чужого плеча, того, кто знал, как сидеть не развалясь.

– Мы могли бы избежать всех проблем, путешествуя вместе с Флотом откуда-нибудь еще, например с Комуса.

– Нет.

Ответ прозвучал четко, грубо и надменно.

– Объясните.

– Не мое дело объяснять. Вы обязаны выполнить контракт, – блондин обвел всех взглядом.

– Я не глуп, – сказал Архос, сверкнув глазами.

Некоторое время он смотрел на блондина, раздумывая, сколько времени тот еще просуществует в этом мире. Это зависело от его настроения, которого блондин не улучшил. Архос напомнил себе, что деньги, переведенные на счет фирмы по выполнении работы, покроют три с половиной омоложения, как подсчитал Гори. Плата Флота за перенастройку всего оружия позволила бы им просто жить. Если бы они убили этого посланника, то его заменил бы другой, возможно даже хуже.

– Если хотите, чтобы все было сделано, как вы требуете, то слушайте специалистов.

– Специалисты лгут, – хорд ухмыльнулся.

Было очевидно, что он не имеет никакого уважения к исполнителям, обстоятельство опасное само по себе, не говоря уже, что просто неприятное. Архос опустил веки. Прежде чем он снова их поднял, блондин захрипел, потому что его шею обхватил ошейник, а кресло, в котором он сидел, сковало его руки. Архос не двинулся.

– Оскорбления нас раздражают, – спокойно произнес он. – Мы специалисты, поэтому вы нас и наняли. Часть нашего дела – путешествовать незамеченными, не привлекая внимания. По моему мнению, если мы будем ждать до станции Сьерра, чтобы поступить под юрисдикцию Флота, это привлечет нежелательное внимание. Гражданские подрядчики, особые консультанты обычно добираются до места назначения на кораблях Флота.

Архос улыбнулся. Блондин побагровел и начал издавать отвратительные звуки. Но голубые глаза не выказывали страха, даже когда потускнели от нехватки кислорода. Архос кивнул, и давление ошейника ослабло, как будто кто-то управлял им со стороны. Так оно и было...

– Вот дерьмо, вашу мать! – прохрипел блондин и дернулся, но оковы крепко держали его руки.

– Специалисты, – напомнил Архос. – Вы нам платите, мы делаем свою работу, чисто и тщательно. Но не надо нас оскорблять.

– Вы пожалеете об этом, – буквально выплюнул блондин.

– Я так не думаю, – улыбнулся Архос. – Не на моей шее остался след от ошейника. И не останется.

– Если я освобожусь...

Архос кивнул головой:

– Мне придется убить вас, если вы нападете на меня. Это в лучшем случае.

– Ты! Ты тварь...

– Кровожадный варвар! – прозвучал из другой комнаты женский голос.

То, что женщина не выдавала своего присутствия все это время, указывало, что она играла лишь второстепенную роль.

– Потерпев поражение, вы все еще считаете, что размеры имеют решающее значение?

– Спокойно, Лоза. В наш контракт не входит учить этого... субъекта... реалиям рукопашного боя. У нас нет причин давать ему бесплатный урок.

– Как пожелаешь, – женский голос прозвучал скорее угрюмо, чем покорно.

– Теперь, – продолжил Архос. – Мы хотим получить половину оплаты к завтрешнему полудню. Вторую часть, когда прибудем на Сьерру, и все остальное по завершении работы. Нет... – он остановил собиравшегося заговорить блондина. – Спорить бесполезно. Вы потеряли преимущества и возможность торговаться, когда оскорбили нас. Правда, всегда можно нанять кого-нибудь другого, если не нравятся мои условия. Но вам не найти никого лучше нас. Выбор за вами. Соглашайтесь или уходите. Что выбираете?

– Согласен, – прохрипел блондин с ошейником на шее. – Жадная свинья...

– Очень хорошо.

Не было нужды напоминать, что каждое оскорбление будет повышать стоимость работы. Не обязательно любить клиентов, если они хорошо платят, и Архос, лучший в своей области, знал, сколько ему нужно, чтобы успокоить свое оскорбленное самолюбие.

Хотя сама по себе работа интриговала, это был риск, на который он не пошел бы один, но ради такой возможности стоило попытаться. Даже не попытаться, подумал Архос... а выполнить. В успехе он не сомневался; за много лет у них еще ни разу не было осечки. Вывести этого шута из офиса тихо было единственной проблемой, которая его занимала.

***

– Отвратительный тип, – заметила Лоза, когда клиент ушел. – И опасный.

– Да, но платежеспособный. Нам не обязательно любить его...

– Ты уже говорил.

– И это правда.

– Я боюсь его... Он не испугался, просто разозлился. Что, если они захотят отомстить за оскорбление?

Архос посмотрел на женщину и пожелал, чтобы она наконец стала самой собой.

– Лоза... раньше опасные дела тебя не беспокоили. У нас хороший залог, мы примем все меры предосторожности. Ты хочешь омоложения или нет?

– Конечно хочу.

– Думаю, тебя просто раздражает, что я нашел этот контракт, а не ты.

– Может быть, – она вздохнула, потом усмехнулась, что последнее время случалось очень редко. – Должно быть мне надо омолодиться, а то я раньше времени превращаюсь в осмотрительную старуху.

– Ты не старуха, Лоза, и никогда ею не будешь.

Флагман РКС Гончая

К тому времени, как флагман достиг Центра, Исмэй начала думать о трибунале как единственной возможности избавиться от напряжения и препирательств с группой перепуганных младших офицеров и наконец сделать что-то. Она полагала, что их держали в изоляции по юридическим соображениям, но вынужденное безделье стало настоящим наказанием.

Даже на самом большом корабле времени для отдыха было мало, большую часть занимали служебные обязанности. Исмэй пыталась работать с учебными программами и других поощряла к этому. Но ее снедало чувство неопределенности, которое мешало ей сконцентрироваться на "Методах обратной промывки фильтров в закрытых системах" или "Правилах связи с судами Флота, действующих в зонах F и R". Что касается тактических уроков, Исмэй уже знала, где ошиблась в бою у Завьера, и сейчас ничего не могла с этим поделать. Кроме того, ни один из тактических уроков не рассматривал технические сбои, с которыми им пришлось столкнуться во время сражения на корабле, получившем внутренние повреждения во время мятежа.

Днем Исмэй не могла работать, а ночью спать. У нее не было возможности довести себя до такого физического истощения, чтобы просто отключиться. Отведенного для спортзала времени не хватало, чтобы можно было выложиться полностью. Поэтому ночные кошмары вернулись, и теперь она просыпалась в холодном поту со слезами на глазах. Насколько Исмэй их помнила, одни являлись повторением мятежа или сражения в системе Завьер со всеми запахами и звуками, другие казались отрывками из тренировочных фильмов и историй о боевых победах, которые она слышала в своей жизни... Все смешалось как пестрые осколки разбитой тарелки.

Исмэй посмотрела в лицо убийце... потом опустила взгляд и увидела собственные руки, липкие от крови. Она стояла перед жерлом Пирс-Зочин 382, которое, казалось, становилось все шире и шире, пока ее тело ни соскользнуло внутрь. Исмэй услышала собственные мольбы, выкрикиваемые высоким неприятным голосом, чтобы кто-то остановился... НЕТ.

Когда Исмэй очнулась на скомканных простынях, кто-то колотил в дверь и звал ее по имени. Она кашлянула, прочищая горло, и как только голос вернулся к ней, ответила.

Это была не дверь, а люк; она не дома, а на борту корабля, который был лучше, чем дом.

Исмэй заставила себя глубоко вздохнуть и объяснила голосу снаружи, что это был просто плохой сон. В ответ раздалось ворчание:

– Некоторым из нас тоже нужно поспать, знаешь ли.

Она извинилась, борясь с волной внезапной, необъяснимой злости, которая вызвала острое желание резко открыть... люк, не дверь – и придушить стоявшего в коридоре. Наконец, ворчание стихло, и она откинулась на спинку кровати, задумавшись.

У Исмэй не было подобных снов уже несколько лет, с тех пор как она покинула дом, поступив в подготовительную школу Флота. Даже дома, чем старше она становилась, тем реже они приходили, хотя достаточно часто, чтобы заставить беспокоиться семью. Мачеха и отец долго и утомительно объясняли ей их причину. Однажды Исмэй убежала, это произошло сразу после смерти ее матери. Глупый и безответственный поступок, оправданием которому служили только юность и тот факт, что она уже возможно была больна лихорадкой, убившей мать. Исмэй оказалась посреди военных действий, впоследствии получивших название Восстание Калифер. Отряд отца нашел и спас ее, но она едва ни умерла от лихорадки. Каким-то образом то, что она видела, слышала и ощущала преобразилось, когда она лежала в лихорадке, и оставило в наследство кошмары о том, чего никогда на самом деле не происходило, по крайней мере не в таких красках, как ей снилось.

Участие в настоящем сражении вернуло те старые воспоминания и путаницу, поражденную лихорадкой. Теперь Исмэй на самом деле ощутила запах крови. Запахи особенно глубоко врезались в память... Так говорилось в книгах по психологии, которые Исмэй читала тайком в библиотеке папы Стефана, когда думала, что сходит с ума, а так же считала себя ленивой, трусливой и глупой. Теперь, насколько она понимала, в ночных кошмарах соединились ее прошлый опыт с настоящим. Это единственное разумное объяснение, какое она могла найти. Ночные кошмары мучали ее, потому что ей нужно было понять связь, теперь она поняла, и сны были больше не нужны.

Исмэй заснула сразу и не просыпалась, пока ни раздался звонок будильника. В тот день она поздравила себя с принятым решением и приказала своему подсознанию больше не вызывать кошмаров. Когда настало время идти в постель, она почувствовала напряжение, но заставила себя расслабиться. Если она и спала, то совершенно этого не помнила, но больше никто не жаловался на шум из ее каюты. Только раз до прибытия в Центр у нее был кошмар, но этот имел простое объяснение. Ей снилось, что она предстала перед трибуналом и, только когда председатель заговорил, поняла, что стоит нагая. Попытавшись бежать, она не смогла двинуться. Все смотрели на нее и смеялись, а потом ушли, оставив ее одну. Но это было почти облегчением видеть нормальные плохие сны.

***

В Центре ее уже ждала новая униформа. Охранник, доставивший одежду в карантинный отсек, определенно считал это дело ниже своего достоинства. Новая форма казалась грубой и неудобной, как будто тело Исмэй изменилось и больше не соответствовало прежним меркам. Она каждый день занималась в спортивном зале, и хотя времени и тренажеров было недостаточно, вряд ли могла потолстеть. Это было... скорее моральное, чем физическое изменение. Пели и Лайэм демонстративно застонали, когда увидели свои счета от портного. Исмэй ничего не сказала по поводу своего, и они предположили, что она пока не задумывалась, как будет его оплачивать со своей зарплатой.

Впервые за время пребывания на флагмане молодых офицеров вызвали к адмиралу всех вместе. Исмэй, как и все остальные, надела новую форму. Их сопровождали вооруженные охранники, возглавлявшие и замыкавшие процессию. Исмэй пыталась дышать в обычном ритме, но не могла унять волнения. Неужели что-то произошло? И что это может быть?

Адмирал Серрано ждала с непроницаемым выражением лица, пока все ни вошли в кабинет, встав так близко друг к другу, что Исмэй могла почувствовать запах новой материи. Адмирал приветствовала каждого формальным кивком, переводя взгляд с одного на другого.

– Мне поручено сообщить, всем вам придется предстать перед трибуналом, чтобы объяснить, если сможете, события, приведшие к мятежу на борту Презрения и последующие действия корабля и команды во время столкновения в системе Завьера.

Исмэй ничего не услышала позади, но почувствовала реакцию своих спутников. Хотя они знали, что так и должно было случиться, официальные слова, сказанные адмиралом Флота, стали сокрушительным ударом. Военный трибунал. Некоторые офицеры уходили в отставку еще до окончания срока службы, даже не имея перспективы оказаться под следствием, не говоря уже о слушанье Комиссией... и уж конечно о трибунале, что считалось страшным позором. Даже если все обвинения снимались, пятно в деле оставалось навсегда.

– Из-за запутанности данного случая, – продолжила адмирал, – военный генерал-прокурор решил тщательно рассмотреть его с крайней осторожностью и серьезностью. Конкретные обвинения пока не определены, но в общем, младшие лейтенанты могут ожидать обвинения в предательстве и мятеже, которые военная адвокатура не рассматривает взаимно исключающими. Таким образом, факт, что вы не выступили на стороне предателей, вовсе не отменяет последующее обвинение в мятеже, и наоборот.

Сверкающие черные глаза адмирала, казалось, сверлили Исмэй. Хотела ли она сказать этим что-то еще? У Исмэй появилось желание объяснить, что она никогда не была предателем, но военная дисциплина держала ее рот на замке.

Адмирал деликатно кашлянула, определенно собираясь с мыслями, а потом сказала:

– Так же мой долг сообщить вам, что в настоящем один из главных вопросов касается влияния Доброты на офицеров. Нельзя отрицать подобную вероятность. Ваши защитники все доступно вам объяснят. Младшим лейтенантам будет предъявлено только обвинение в мятеже, кроме одного дела, где расследование еще продолжается.

– Но мы даже не видели адвоката! – пожаловался Арфан с заднего ряда.

Исмэй чуть ни стукнула его; идот не имел права раскрывать рот.

– Младший лейтенант... Арфан, не так ли? Кто-то позволял вам прерывать, младший лейтенант?

Адмиралу не нужна была помощь лейтенанта, чтобы раздавить беспомощного юнца.

– Нет, сэр, но...

– Тогда молчите.

Серрано снова посмотрела на Исмэй, которая чувствовала себя виноватой в том, что не помешала Арфану, но во взгляде адмирала не было упрека.

– Лейтенант Сьюза, так как вы старшая из выживших офицеров и командовали мятежным кораблем, вступившим в сражение, ваше дело будет слушаться отдельно от остальных младших офицеров, хотя вы будете вызваны в качестве свидетеля по их делу, а они по вашему. К тому же вы предстанете перед Следственной Комиссией по делам капитанов, чтобы объяснить свои действия в качестве капитана Презрения.

С одной стороны Исмэй ждала этого, а с другой надеялась, что расследование и судебное слушанье будут объединены.

– В следствии необычных обстоятельств и ситуации у Завьера, включая действия командующей Серрано, было решено доставить вас всех в штаб-квартиру Флота на другом судне.

Исмэй заморгала. Адмиралу Серрано не доверяли из-за племянницы? Потом она вспомнила ходившие разговоры, сейчас уже известно, что беспочвенные, о Хэрис Серрано и причинах ее ухода из Флота.

– Командующая Серрано так же предстанет перед Следственной Комиссией, и вы трое будете вызваны в качестве свидетелей.

Исмэй не представляла, какие важные сведения они могли бы сообщить по этому делу.

– Вам позволено связаться с семьями и поговорить с ними напрямую, но больше ни с кем. В частности, вам приказано под страхом смертной казни избегать обсуждения данного дела с кем-либо из состава или вне Флота, исключая вашего защитника и друг друга. Но очень рекомендую больше не обсуждать дело между собой, как раньше. За вами будут внимательно следить те, кто особенно заинтересован в этом деле. Защитники будут ждать вас в штаб-квартире Флота и предоставят вам все необходимые ресурсы, чтобы подготовиться к суду, – адмирал окинула взглядом группу.

Исмэй надеялась, что никто не посмеет задать какой-нибудь глупый вопрос. Все молчали.

– Можете идти, – разрешила адмирал. – Кроме лейтенанта Сьюза.

Сердце Исмэй екнуло и ушло сначала в пятки, а потом еще дальше сквозь палубу. Пока остальные выходили, она наблюдала за лицом адмирала в поисках подсказки того, что должно произойти дальше. Когда все ушли, адмирал вздохнула:

– Садитесь, лейтенант Сьюза.

Исмэй села.

– Для вас сейчас трудное время, и я хочу быть уверена, что вы это понимаете. Не хотелось бы, чтоб вы пали духом. К несчастью я не достаточно хорошо вас знаю. Сколько предупреждений вам надо получить, чтобы страх застил ваш разум? Ваш послужной список как офицера ничего не объясняет. Вы можете мне помочь?

Исмэй старательно пыталась держать челюсти сомкнутыми. Она понятия не имела, что ответить; в данном случае "Да, сэр" было недостаточно. Адмирал продолжила уже медленнее, давая ей время подумать:

– Вы хорошо зарекомендовали себя в подготовительной школе. В Академии у вас был высокий балл, хотя и не блестящий. Могу предположить, вы не из тех, кто читает собственную характеристику, правильно?

– Да, сэр, – ответила Исмэй.

– Ммм. Тогда, возможно, вам не известно, что вас описывали как "трудолюбивая, усердная, исполнительная, не лидер" или "уравновешенная, сведующая, всегда выполняет задания, показывает инициативу в работе, но не с людьми; потенциал лидера средний", – адмирал замолчала, но Исмэй не знала, что сказать. Она не могла ни о чем думать. Не могла думать о себе.

– В одних говорится, что вы застенчивы, в других, что спокойны и нетребовательны. Но за всю свою службу во Флоте, лейтенант Сьюза, я никогда не видела, чтобы подобные характиристики, начиная со школы и дальше, относились к кому-нибудь, кто впоследствии проявил бы столько решимости, сколько вы на Презрении. Я знала нескольких спокойных, скромных офицеров, которые хорошо зарекомендовали себя во время сражения, но в таких случаях всегда был заметен, по крайней мере где-то на заднем плане, хотя бы один маленький проблеск неограненного алмаза.