Текст книги "Ничей ребенок"

Автор книги: Элизабет Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Сообщить о своей беременности матери она решила в тот день, когда впервые почувствовала, как внутри нее что-то шевелится. Стояла суббота, и Стиви спросила Кэрол по телефону, не будет ли та против, если она явится к ней в гости.

Несмотря на начало апреля, после обеда вдруг пошел снег, а когда несколькими часами позже Стиви прибыла в Игл, уже смеркалось.

– Я уж решила, что ты передумала. – Кэрол стояла на пороге двери, в которую рвался холодный пронизывающий ветер.

– Нет. – Стиви стряхивала налипший снег. – Задержалась в дороге из-за непогоды, временами не видела даже впереди идущей машины.

В трейлере было тепло. Стиви прошла в спаленку, сбросила на постель куртку и небольшой брезентовый рюкзак.

На кухне Кэрол предложила дочери растворимого кофе, но Стиви предпочла чашку горячего шоколада. Здесь так ничего и не изменилось, подумала она, оглянувшись по сторонам. Все то же запустение.

– Хочешь поесть?

– Спасибо, нет. Я перекусила в дороге.

В течение четверти часа между ними шел пустой, никчемный разговор о том о сем. Случай представился, когда Кэрол поинтересовалась причиной неожиданного визита дочери.

– Есть кое-какие новости, – ответила Стиви.

– Ты выходишь замуж или беременна. А может, и то и другое сразу, – скучным серым голосом заметила Кэрол.

Даже зная мать, Стиви все же удивилась. Неужели в душе ее не осталось никакого светлого чувства, интереса к жизни, любви к своей единственной дочери, наконец?

– Только одно, и наряд невесты мне не понадобится, – ответила она с ядом.

Кэрол долила в обе чашки кипятку.

– Что же ты намерена делать?

– Делать? – переспросила Стиви. – А что можно делать с беременностью? – Голос ее повысился. – Ты имела в виду, намерена ли я прервать ее?

Кэрол безучастно кивнула.

– Я так и знала, что это станет твоим первым вопросом. Так вот, – Стиви усмехнулась, – делать я не буду ничего. Все разрешится естественным путем.

– А отец ребенка? Ему ты об этом сообщила? – Кэрол потянулась за сигаретами.

– Жениться на мне он не собирается, если я правильно поняла твой вопрос, а рассказывать все займет слишком много времени.

– Как обычно. – Мать глубоко затянулась дымом. – Кто он?

– Он… никто. Случайный знакомый. – Стиви никогда не призналась бы матери, что отец ребенка – человек состоятельный.

– Как в таком случае насчет денег? Он хоть поможет тебе?

– Да. Он уже все организовал.

С нее хватит и этого. Кэрол не сможет понять причин ее отказа от всякой помощи.

– И долго тебе еще носить? – Она скользнула взглядом по животу Стиви, но под свободно болтавшимся свитером ничего не было видно.

– Четыре с половиной месяца. До августа.

Напрасно Стиви ожидала от матери хоть какого-нибудь знака внимания, моральной поддержки или предложения помощи. То, что она услышала в ответ, было сказано однозначно и категорично:

– Надеюсь, ты не собираешься вернуться сюда с дитятей. Это твои проблемы, Стиви. Со своими я разобралась уже много лет назад.

Испытав мгновенное чувство боли, Стиви все же не дрогнула. Да и на что было рассчитывать? На вспышку материнских чувств – после двадцати восьми лет? Сколько еще раз придется падать в эту бездонную пропасть, прежде чем придет окончательное убеждение в том, что для матери она ничего не значит? Абсолютно ничего.

– Не волнуйся. Я не собираюсь перекладывать на тебя ни свои проблемы, ни ответственность. – Стиви поднялась из-за стола. – Это было мое решение – завести ребенка. Мне нужно о ком-то заботиться. Я буду любить малыша и выращу его без твоей помощи. Не знаю почему, но мне всегда казалось, что у нас с тобой все могло бы быть иначе, мама, – это слово она выделила, – хотя я, конечно, ошиблась, а?

Избегая взгляда дочери, Кэрол водила длинным красным ногтем указательного пальца по ободку чашки.

– Нет, – произнесла она наконец, вложив в краткое слово всю вину за свою неудавшуюся жизнь – ту вину, которую она вечно перекладывала на Стиви.

Дочь гордо вздернула узкие плечи.

– Я уезжаю рано утром. Постараюсь не разбудить тебя.

Какое-то мгновение она еще медлила, совсем по-детски ожидая, что Кэрол скажет ей что-то ласковое. Затем вздохнула и скрылась в спальне.

ГЛАВА 22

О том, что она ждет ребенка, Стиви рассказала Гарри Конклину задолго до поездки к матери. Хотя редактор и нашел в себе силы ободрить подчиненную, признание ошеломило его, едва не лишив дара речи.

– Ты, Стиви?

– Я, Гарри. – Ей оставалось только пожать плечами.

– Ну, я… я…

– Не ожидал?

– Скорее, просто оглушен.

– Гарри, ты слишком воспитан, чтобы спрашивать, поэтому я отвечу, не дожидаясь твоего вопроса. Мы, то есть отец ребенка и я, не собираемся вступать в брак.

– Понимаю. – Откинувшись в кресле, Гарри переваривал новость. Он был представителем того поколения, для которого понятия «мать-одиночка» не существовало, и поэтому, даже с присущей Гарри широтой взглядов, положение Стиви виделось ему в довольно сомнительном свете. Отец четверых взрослых детей, он хорошо знал, как непросто устроена семейная жизнь. Ничуть не хуже Гарри понимал, что и один младенец вполне может отнять все силы и энергию двоих родителей. У него в голове не укладывалось, чтобы ребенка воспитывал кто-то один. Тем более если речь шла о Стиви. Стиви! Ведь она так чувствительна.

Гарри погрузился в воспоминания, воскрешая давно забытые эмоции тех времен, когда, будучи еще совсем молодым, он впервые встретил ту, что стала его супругой. В те годы он просто копытом землю бил. Влюбился в нее без оглядки. В общем-то, можно сказать, что ему здорово повезло, жизнь удалась. У Стиви же все выходило несколько иначе, да и времена теперь совсем другие. Если брака не предвидится, то, похоже, ей придется несладко.

Стиви ждала, что Конклин поинтересуется отцом ребенка, но у Гарри не было нужды спрашивать. Он и так знал это, да и время родов тоже вычислил довольно точно.

– Тебе что-нибудь требуется, Стиви? – будничным голосом осведомился редактор. – У тебя все нормально?

– Пока – да. – Она была благодарна ему за поддержку.

– Вот и хорошо. Тогда – за работу.

Когда несколькими неделями позже Кевин Мур с ходу затормозил у ее стола, Стиви сразу же поняла, что он будет просить о каком-нибудь одолжении. Переводя дыхание, Мур навис над ее компьютером.

– Кевин, ты мне мешаешь.

– Извини, Стиви, но мне срочно нужна твоя помощь. Не могла бы ты сходить вместо меня в суд на слушание дела Лонгстрита?

– Кевин… – простонала она.

– Один-единственный раз. Пожалуйста!

– А чем в это время будешь заниматься ты?

– У жены не заводится машина, и мне придется забрать детишек из школы.

– Во всяком случае, это звучит куда порядочнее, чем твой последний предлог. Хорошо, но только на этот раз. Да, и не забудь поставить в известность Гарри.

– Спасибо, Стиви, ты – настоящий друг.

Она посмотрела на часы. Заседание начиналось в час пополудни, а до этого у нее было достаточно времени, чтобы где-то пообедать и пройти пешком шесть кварталов, отделявших редакцию от здания городского суда.

Погода в тот день выдалась на редкость приятной. После длинной зимы в Денвер пришла наконец весна. Прогулка до суда оказалась настолько бодрящей, что при мысли о необходимости войти в зал Стиви испытала отвращение. Как и в большинстве общественных зданий, коридоры суда были узкими и темными, и ей потребовалось время, чтобы отыскать нужный зал. Стиви уселась в заднем ряду, вытащила блокнот и принялась записывать ход слушания.

Следует признать, подумала она, что дело Лонгстрита все же представляет больший интерес, чем остальная судебная дребедень. С самим Вортом Лонгстритом Стиви как-то встречалась на одном из благотворительных вечеров, куда она пришла вместе с Бет. Красивый пятидесятилетний мужчина, дорого и со вкусом одетый, Лонгстрит был известным и уважаемым в городе врачом, которому предъявили обвинение в убийстве его второй, причем куда более молодой, чем он сам, жены. Преступление вызвало широчайшее негодование еще и потому, что молодая женщина оказалась на третьем месяце беременности.

Лонгстрит утверждал, будто убийца ворвался в их дом ночью, когда супруги спали, связал их обоих, а затем расправился со своей жертвой. Слушая разбирательство, Стиви пришла к выводу, что во всем деле есть одна загвоздка.

– А ты не будешь против, если я просижу в суде до конца? – спросила она на следующий день Кевина, когда тот подошел к ней со словами благодарности.

– Меня это полностью устроит, Стиви, но с чего вдруг разворот на сто восемьдесят градусов?

– Сама не знаю, Кевин. Было в Лонгстрите что-то такое… отсутствие эмоций, что ли, в тот момент, когда прокурор зачитывал обвинение.

Всю следующую неделю Стиви не вылезала из здания суда. Особенный интерес в ней вызвали показания самого Лонгстрита.

– Он виновен, – безапелляционно заявила Стиви на следующее утро редактору. – Слишком гладко у него все вышло. Человек, только что потерявший молодую красивую жену и еще не родившегося ребенка, никогда не смог бы сохранить на суде такое спокойствие и присутствие духа.

– В таком случае, – с ехидцей заметил Гарри, – мне нет нужды посылать тебя сегодня на слушание. Ты уже все выяснила.

Стиви согласно кивнула и доверительно прошептала:

– За исключением маленькой детали.

– Какой?

– Обвинение располагает только косвенными свидетельствами, и мотив убийства еще не установлен.

– Ясно. Что это, по-твоему, означает?

– То, что мне необходимо найти этот мотив. Фактически прокурор мне уже подсказал его.

– Да поможет Бог нашей судебной системе, – пробормотал себе под нос Гарри. – Тогда давай, Стиви. Обеспечь материал для завтрашнего выпуска.

– Без проблем.

Стиви обстоятельно продумала все возможные версии. Она побывала в полиции, изучила протоколы слушаний, и хотя это мало что добавило к уже известным ей фактам, окончательно уверилась в вине Ворта Лонгстрита.

Отправным пунктом ее посылок стало замечание Бет по поводу сомнения в том, что мужчина в возрасте и с авторитетом Лонгстрита внезапно захотел стать отцом. Задумавшись над этим, Стиви допустила, что как раз беременность молодой женщины могла стать причиной убийства. Пришлось дополнительно покопаться в деталях личной жизни и профессиональной деятельности доктора.

– Может, он был слишком увлечен карьерой? – предположила Бет.

– Ммм, не уверена. Он занимается врачебной практикой уже более двадцати лет. А потом, я разговаривала с первой его женой. По ее словам, Лонгстрит всегда был против того, чтобы завести детей.

– А как насчет кризисного возраста? Человек вдруг осознает, что ему некому оставить свое имя?

– Ладно, причина причиной, но беременность эта не планировалась. Видишь ли, Бет, доктор Лонгстрит заказал себе и жене билеты на морской круиз в июне. Его супруга была бы к тому времени уже на седьмом месяце, то есть не в лучшей для путешествия форме…

– Я разобралась, – сообщила Стиви Конклину. – Во всяком случае, с мотивом. Обвинению требуется только копнуть поглубже и обеспечить прямые улики.

Гарри удобно откинулся в кресле, готовясь насладиться спектаклем, в котором Стиви взяла на себя роль детектива.

– Супруга Ворта Лонгстрита носила в себе ребенка от постороннего мужчины. Ворт не может быть его отцом, потому что вообще не может иметь детей. Узнав об измене жены, он ее убивает.

– Ты убеждена в этом, Стиви? – Гарри почувствовал внезапный интерес к ее рассуждениям.

– Посмотри сам. – Она протянула редактору пачку документов. – Лонгстрит еще во время первого брака сделал вазектомию [5]5
  Вазектомия – удаление семявыводящих протоков (стерилизация). – Прим. пер.


[Закрыть], причем первая жена вряд ли даже знала об этом. У врачей существует практика оказания профессиональных услуг друг другу бесплатно, так что никакой медицинской страховки и не потребовалось, все было сделано частным образом и без привлечения постороннего внимания. Тем более, что эта процедура примитивна.

– Но ты-то как узнала?

– Отправилась в клинику и стала задавать там кучу вопросов. Одна из медсестер вспомнила, что Лонгстрит в частном порядке обращался к врачу этого профиля. Так что все бьет в точку.

– То есть ты считаешь, что Ворт Лонгстрит убил жену в припадке ревности?

– Не совсем так. Мужчина, подобный Лонгстриту, никогда не поступил бы таким образом.

– Но ты же только что сказала…

– Да, имея в виду, что Лонгстрит несет ответственность за смерть своей жены. Сам он ни за что не стал бы пачкать руки в крови. Для этого он кого-то нанял. Вот и получается, что фактически он никак не связан с убийством.

Представленная Стиви информация вполне заслуживала того, что бы быть опубликованной, а когда ее перепечатали многие газеты по всей стране, Гарри заметил:

– Иногда ты просто поражаешь меня, Стиви.

– Да, – улыбнулась она, – иногда я и сама себе поражаюсь.

Газету со статьей принесла Джо его секретарша Лорен Фишер.

– Ты только взгляни! Как в кино. Я с самого начала поняла, что эта Стиви Паркер – с характером, еще тогда, когда получила от нее факс на твое имя. Да ты сам-то помнишь его, Джо?

– Помню, – сухо отозвался он. – Статью я прочту, а комментарии, которые тебе уже не терпится сделать, придержи при себе.

Лорен изобразила невинную улыбку и протянула ему газету.

Джо прошел в кабинет. Рядом со статьей об известном денверском докторе, признанном виновным в организации убийства, помещался снимок Стиви Паркер, чье журналистское расследование помогло вскрыть факты, неопровержимо изобличившие преступника.

Прочитав статью, Джо долго смотрел на снимок. Затем снял трубку и принялся набирать ее номер. Ему хотелось услышать голос Стиви, лишний раз увериться в том, что с ней и с ребенком все в порядке. Но что он сам ей скажет?

Поздравляю? Отличная работа? Я думаю о тебе непрестанно? Мне плохо без тебя? Я не смогу стать самим собой, если мы не будем вместе?

Он не стал набирать последние цифры и положил трубку.

Вечером Дженни стояла у двери квартиры Джо в Нэшвилле. После поездки в Кливленд она с удвоенной энергией пыталась направить их отношения в новое русло. Отсутствие Стиви открывало дорогу к успеху ее планов.

– Привет. – Джо распахнул дверь квартиры. – Я почти готов, осталось только бабочку завязать.

Сегодня они должны были ужинать вместе с руководством «Малтисаунд», и одетый в смокинг Джо производил неотразимое впечатление. Дженни восхищало его умение чувствовать себя одинаково непринужденно в строгом вечернем костюме на официальном банкете или играя в поношенных джинсах на бильярде.

– Хочешь, я помогу тебе? – вызвалась она.

– Спасибо, по-моему, я справился. Достань лучше из чемоданчика копию соглашения. Там на полях я кое-что отметил, взгляни.

Среди деловых бумаг внимание Дженни привлек большой конверт с адресом незнакомой юридической фирмы. С чего бы это Джо обращаться за услугами в Атланту? Он что, собирается заключить какую-нибудь сделку за ее спиной? Дженни оглянулась на дверь спальни и торопливо извлекла из конверта несколько листов. От прочитанного у нее зашевелились волосы. Джон Джозеф Девлин подавал на развод с Кэтрин Ли Хэррисон Девлин! Дженни быстро просмотрела остальные странички, но единственной ценной информацией оказалось лишь то, что Кэтрин Девлин числилась в настоящее время жительницей округа Джаспер в Джорджии. Необходимо будет завтра же навести кое-какие справки.

– Дженни, посмотри, как я выгляжу? – послышался уже из гостиной голос Джо.

– Дай-ка взглянуть. – Она сунула конверт в чемоданчик и направилась к двери. – На миллион долларов, дорогой. – Ее пальцы пробежались по лацканам смокинга.

А то, что я сейчас о тебе узнала, мой милый, стоит еще дороже.

Беременность, становившаяся все более очевидной, дала коллегам такую пищу для домыслов и пересудов по поводу возможного отца ребенка, что Стиви начала подумывать об уходе из редакции. Однако ежемесячный чек на зарплату был для нее сейчас важнее гордости. Тщательно проанализировав свои расходы, Стиви решила откладывать каждый сэкономленный доллар, ведь очень скоро ей придется рассчитывать лишь на сбережения.

С деньгами не было бы никаких проблем, если бы Стиви не отсылала назад продолжавшие регулярно приходить от Джо переводы. Хранила она только краткие записки с графиками гастролей и телефонными номерами, по которым в случае нужды его можно было разыскать.

Против воли получалось так, что Стиви была в курсе всех дел Джо. Но куда деться от заполонивших прессу снимков, от звучавших на каждом шагу песен? Известность его продолжала расти. Любовь к Джо боролась в Стиви с ненавистью, и не было никакой возможности выбросить его из головы. Странная это штука – любовь…

– Никогда не думала, что летом беременность будет представлять такие неудобства, – призналась Стиви Биллу, когда они шли по вестибюлю к эскалаторам. Стоял июнь, и ждать оставалось почти два с половиной месяца.

– Это остановило бы тебя? – Он улыбнулся.

– Ты понял, что я хотела сказать, – не приняла его остроумия Стиви.

Билл по-дружески положил руку на ее плечо.

– Ты справишься, а когда все закончится, у меня будет очаровательный племянник или племянница.

Несмотря на то что меж ними не было никаких родственных отношений, Билл уже назначил себя дядюшкой будущего ребенка, так же как Бет должна была стать любящей тетей. Стиви испытывала благодарность друзьям, тем более что только эти двое знали правду.

– До встречи, – попрощался Билл, сходя с эскалатора. – Пора за работу.

– Спасибо за обед. – Они перекусили сосисками и кока-колой, которые Билл купил у уличного торговца на Шестнадцатой улице.

Не успела Стиви сесть за компьютер, как рядом со столом выросла фигура спортивного обозревателя газеты Тома Хэрриса. Она всегда с трудом переносила его общество.

– Ты слышала, что через пару недель приезжает Джо Девлин? Он дает концерт в Макниколс-центре, – многозначительно сказал Том.

– Да ну? И ты идешь? – равнодушно осведомилась Стиви, не отрывая взгляда от экрана компьютера.

Том смешался. Заметив какое-то время назад, что живот Стиви начал увеличиваться, он не упускал момента, чтобы отпустить какую-нибудь колкость. В прошлом Том неоднократно пытался ухаживать за ней, но всякий раз его ждала неудача. Сейчас он места себе не находил, стараясь разнюхать, с кем его обвела вокруг пальца мисс Стиви Недотрога Паркер. Уж не с этим ли кумиром женщин?

– Н-н-нет, – протянул он, внезапно потеряв уверенность. – Просто показалось, что это может быть интересно тебе.

– Нисколько. – Стиви впервые подняла на него глаза. – Я не люблю кантри-музыку. Извини, Том, нужно закончить статью, Гарри ждет.

– Да, конечно, – пробормотал Хэррис, отступая.

Стиви едва заметно улыбнулась. Сегодня по крайней мере пятеро ее коллег посчитали своим долгом спросить, знает ли она о предстоящих гастролях Джо Девлина. Безусловно, Стиви была в курсе и говорила себе, что это ничего для нее не значит. Здесь она ошибалась. Неожиданно Джо оказывался не в сотнях и тысячах миль от нее, нет, он фактически был уже здесь, в Денвере, и только ленивый не напомнил ей еще об этом.

Стиви уже привыкла к мысли о том, что с прошлым покончено, однако толчки крохотного существа внутри нее всякий раз убеждали в обратном. Вновь и вновь она видела перед собой лицо Джо. В песнях его нового альбома, возглавившего список хитов, звучали прежние любовь и нежность, будя воспоминания о последней ночи, проведенной в объятиях друг друга. Затем она опять слышала страшные, несправедливые обвинения, и все кончалось.

Следующие две недели весь город жил ожиданием концерта. Радио и телевидение, казалось, забыли обо всем остальном. Хуже всего Стиви почувствовала себя как-то вечером, увидев на экране клип из концерта в Билокси, где Джо исполнял «Крэйзи». Глаза ее наполнились слезами. Да что же с ней происходит? Почему она не может избавиться от этого наваждения?

В день концерта Стиви почувствовала себя измотанной до предела. Если еще хоть раз ей придется кому-то ответить на вопрос о гастролях, она не выдержит. Сознание того, что он здесь, рядом, доставляло невыносимую муку. Но Джо не предпринимал никаких попыток увидеться с нею.

Чего еще ты ждала?

Мне казалось, что…

По дороге с работы Стиви зашла купить что-нибудь из продуктов. Обычно полный покупателей, небольшой магазинчик был абсолютно пуст. Все на концерте, решила она.

Добропорядочные жены, которым следовало бы сейчас готовить семейный ужин, позабыли о своих очагах и устремились к своему любимцу, мечтая вновь оказаться в чарующей власти его голоса, его улыбки. Как и я, собственно говоря. Но по окончании концерта они в отличие от меня вернутся к своей нормальной жизни. А я даже не знаю, кончится ли когда-нибудь эта игра или нет.

Разобрав дома покупки, Стиви прокрутила автоответчик, не нашла ничего интересного и в почте. Оставалось только включить телевизор и поужинать. К девяти вечера она вымыла голову, сделала маникюр и улеглась с книжкой в постель. В половине одиннадцатого выключила свет.

Телефон молчал.

Суббота выдалась солнечной и теплой, и после мелких домашних дел Стиви решила навести блеск на свою машину. Одетая в шорты и старенькую, когда-то великоватую майку, теперь едва прикрывавшую округлившийся живот, она решительно направилась к автомобилю. Неизвестно откуда взявшаяся жажда активной деятельности казалась спасением от одиночества и скуки.

Думать о Джо не хотелось. Пусть он в городе, пусть не желает встречаться с ней. Что с того? В любом случае это бессмысленно – ведь он женат, он вне досягаемости. Пора ставить точку.

Стиви открыла дверцу машины и приступила к работе. Протерла приборный щиток, стекла, прошлась щеткой по сиденьям. Наклонившись, чтобы вытряхнуть коврики, она чуть не упала – управлять потяжелевшим телом было с непривычки еще трудно. Когда автомобиль засиял, Стиви выпрямилась, уперла руки в бедра и с удовлетворением отступила на шаг, чтобы оценить результаты. На седьмом месяце она напоминала девочку, спрятавшую под майкой баскетбольный мяч, а вовсе не женщину, готовящуюся родить своего первенца.

– Мы неплохо поработали с тобой, малыш, – негромким ласковым голосом произнесла Стиви. – Может, нам стоит открыть частную мойку?

– А еще один партнер вам не понадобится? – послышался вдруг из-за спины звучный веселый голос.

Стиви обернулась. В трех шагах от нее стоял, прислонившись к заднему бамперу джипа, Джо Девлин. Тесноватые джинсы, воротник рубашки расстегнут, закатанные рукава открывают взору тренированные мускулы рук. С улыбкой на лице Джо ждал ее ответа. Последний раз они виделись шесть месяцев назад, на Новый год, и вот он вновь приехал к ней, приехал просить Стиви стать его женой. Теперь Джо свободен, формальности развода уже позади.

Перед Стиви стоял мужчина, о котором она мечтала и которого проклинала с момента первой встречи. Потрясенная, она не могла вымолвить ни слова, пятясь к машине до тех пор, пока отведенная за спину рука не легла на нагретый солнцем металл. Дальше отступать было некуда.

– Ты даже не хочешь сказать, что рада меня видеть?

Она покачала головой.

– А ты изменилась. – Джо намеренно не сводил глаз с ее выпирающего живота.

– Неужели так заметно? – с иронией спросила Стиви. – И что тебя привело сюда?

– Вчера я давал концерт в городе. – Джо улыбнулся. – Ты наверняка читала об этом.

– Да. – Она уже достаточно собралась с силами, чтобы жестом указать на землю под его ногами. – Я хотела спросить, что ты делаешь здесь?

– Я пришел, чтобы увидеть тебя и моего ребенка. – Улыбка сошла с его губ, голос стал серьезным.

– Замечательно. Вот ты и повидал нас, Джо. Теперь можешь успокоить свою совесть, запихать денежки поглубже в карманы и отправляться восвояси.

– Думаю, что у меня это не выйдет. – Он покачал головой.

– Почему же? На Новый год у тебя не возникло с этим никаких проблем, как я помню.

Джо оттолкнулся от машины и медленным шагом направился к Стиви. Та почувствовала панику.

– Не приближайтесь ко мне, мистер Джо Девлин.

Не обратив внимания на эти слова, он подошел к Стиви вплотную, положил ладони ей на плечи.

– Не прикасайся! – Руки Стиви безвольно опустились, сердце бешено прыгало в груди. Откуда у этого мужчины такая власть над ней? – Я предупредила тебя, Джо, – проговорила она неуверенно.

Он не слушал, лаская большим пальцем правой руки впадинку за ее ухом. Стиви начала дрожать. Это было больше того, что она могла вынести.

– Прекрати, Джо. – Она в раздражении отвела голову. – Оставь все это. Я и одна прекрасно себя чувствую. Теперь поздно менять что-либо.

– Но ты же хочешь меня, Стиви. – Голос Джо звучал ровно, он как бы констатировал факт.

Она крепко смежила веки. Как же я хочу его, Господи! Несмотря ни на что.

– Нет.

– А то, что я люблю тебя и хочу быть с тобой, значит что-нибудь?

Стиви в нерешительности молчала, вспоминая, как долго ждала от него этих слов.

– Нет, – вновь солгала она в ответ.

Не нужно, Джо, прошу тебя.

– Как ребенок?

– С ним все отлично. Я сама о нем позабочусь. О нас обоих, – поправила себя Стиви. – Не трать время, пытаясь спасти то, что никогда не представляло для тебя ценности. И не стоит слать чеки. Я не приму ни цента твоих денег.

– Ты – трудная женщина, Стиви Паркер. – Отступив на шаг, Джо насмешливо склонил голову.

– А ты, Джо Девлин, – обманщик. – Она обошла его стороной и направилась к дому.

– Что это значит? – изменившимся голосом спросил Джо, поймав ее за руку.

– Подумай сам, ковбой. – В глазах Стиви светилась злость. – Ведь у тебя жена. Какие обязательства могут быть у женатого мужчины перед посторонней женщиной?

Джо вздрогнул, как от удара. Он собирался объяснить, что теперь свободен, что хочет стать ее мужем, но слова Стиви камнем упали на душу. Пальцы, удерживавшие ее руку, медленно разжались.

– Почему ты не сказал мне правды, Джо?

Он с неудовольствием смотрел, как на стоянку возле дома въезжает машина.

– Может, мы поговорим об этом у тебя?

– Нет.

– Тогда давай отъедем куда-нибудь, где нам не будут мешать.

Однако у Стиви не было намерения оставаться с ним наедине. Она боялась, что опять не сможет противостоять его колдовству.

– Хорошо. – Джо пожал плечами. – Этот раунд ты выиграла. Но за мной остается следующий. Поговорим позже. Вечером я пришлю машину, она привезет тебя на концерт.

На этот раз серия толчков оказалась особенной сильной, и Джо, не сводивший глаз с лица Стиви, вслед за нею опустил взгляд вниз, туда, где под спортивной майкой упруго бился баскетбольный мячик.

– Что происходит?

– По-видимому, он хочет сказать мне что-то.

Джо зачарованно смотрел на ее живот.

– Можно мне дотронуться?

Стиви почувствовала, как охватившая ее минутами раньше злость уходит.

– Я могла бы разрешить тебе, Джо, но правда заключается в том, что на самом деле мне нужно быть как можно дальше от тебя, – негромко сказала она.

– Почему?

– Ты знаешь. – Стиви ощущала, как решимость покидает ее. – Из-за того, что ты со мною сделал. Глупо, конечно, особенно принимая во внимание то, как ты всегда относился ко мне, и все-таки я позволю тебе это.

– В таком случае позволь заодно пригласить тебя сегодня на концерт. – Джо улыбнулся.

– Я не хожу на концерты с женатыми мужчинами.

– Прекрати, Стиви. Просто приезжай вечером, я все организую. Чего опасаться, когда вокруг сидят двенадцать тысяч человек?

На память пришел концерт в Билокси, когда ей показалось, что Джо поет для нее одной.

– Ты будешь удивлен.

Джо следил за тем, как менялось выражение ее лица. Внезапно он склонился и легко коснулся губами щеки Стиви.

– То, что кажется нам простым, в жизни иногда оказывается намного сложнее, малышка. До вечера. – Он зашагал к машине, уселся за руль, стал осторожно разворачиваться. Увидев в зеркале приближавшуюся Стиви, притормозил.

– Я не приду, – твердо сказала она. – У тебя жена, и я не собираюсь больше мучать свою душу. Между нами все кончено, Джо. – В глазах ее заблестели слезы.

– У нас с тобой есть ребенок, Стиви, и уже поэтому ничто не может быть кончено между нами.

Он нажала на газ, и машина сорвалась с места.

Как Джо и обещал, его лимузин подкатил к дому Стиви ровно в семь вечера. Спустившись, она сказала водителю, чтобы тот не ждал ее. При всей любви к Джо Стиви помнила, что он принадлежит другой женщине и дальнейшие встречи с ним обернутся лишь новой пыткой.

На другом конце города Джо нервно расхаживал по артистической уборной Макниколс-центра.

– Ты уверен, что ее здесь нет? – спросил он Ричи.

– Наверное, машина застряла в пробке, – утвердительно кивнул брат. – Успокойся. Они вот-вот будут. Нам пора на выход.

Для Джо концерт тянулся бесконечно долго. Хотелось бежать со сцены прочь, и только чувство долга перед зрителями удерживало его у микрофона. Джо старался не замечать зияющей пустоты кресла, где должна была сидеть Стиви, но всякий раз, когда он смотрел в зал, сердце царапала острая боль. Ему хотелось видеть ее здесь, хотелось, чтобы она услышала «Ночи без тебя» – песню, которую он написал после той памятной ночи, когда они последний раз любили друг друга.

Подставив лицо слепящим огням юпитеров, Джо запел, и в голосе его зазвучали такое одиночество и тоска по утерянному счастью, что немногие в зале смогли удержаться от слез.

После того как она отослала машину Джо назад, Стиви уже не могла оставаться дома и от полной безысходности позвонила сначала Бет, а затем и Биллу, предлагая отправиться куда-нибудь в кино. Но и в темном зале кинотеатра она пустым взглядом смотрела на экран, не в состоянии думать ни о чем, кроме разговора с Джо.

– Может, съедим по мороженому? – предложил Билл по дороге домой.

– Я и так располнела, но у меня совсем не осталось силы воли, – призналась Стиви.

– Кто же откажется от мороженого, особенно если угощаешь им ты, Билл, – поддержала подругу Бет.

Все трое зашли в кафе на Эванс-авеню неподалеку от студенческого городка Денверского университета.

– Здесь уютно, – заметила Стиви, ожидая двойную порцию земляничного с шоколадом. – Только посмотрите на эти потолки, на деревянные полы и фонтанчик. Готова спорить, что тут ничего не изменилось по крайней мере с сороковых. Не хватает только музыкального ящика в углу. Попробуйте закрыть глаза, и вы услышите музыку.

– И что же ты сейчас слышишь? – заинтересованно, спросил Билл.

– «Звездную пыль».

– Ты неисправимый романтик, Стиви, – рассмеялась Бет.

Да, и куда это меня привело?

Было за полночь, когда, проводив Бет, Стиви вместе с Биллом подошла к двери своей квартиры. Только достав из сумочки ключи, она заметила, что дверь слегка приоткрыта.

– Билл, я же закрыла ее перед уходом! По-моему, внутри кто-то есть, – прошептала Стиви и сделала шаг назад.

Билл потянул на себя ручку, и тут же оба услышали голос Джо.

– Где, черт возьми, тебя носит по ночам? – властно донеслось из спальни.

– Что ты здесь делаешь? – с негодованием спросила Стиви, переступив в сопровождении Билла через порог.