Текст книги "Ничей ребенок"
Автор книги: Элизабет Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА 15
Бессонная ночь постепенно переходила в рассвет, но и утро не принесло Стиви облегчения. Как при сложившихся обстоятельствах сможет продолжить она свой путь с Джо? Стоя под душем, одеваясь, она все пыталась отогнать тяжелые, безрадостные мысли. В конце концов не выдержав натиска эмоций, Стиви набрала номер Гарри.
– Я возвращаюсь, – кратко сказала она в трубку.
– Это невозможно, Стиви. Реакция на твои статьи превзошла все ожидания. Газета идет нарасхват. Ты не посмеешь все бросить.
– Я вынуждена, Гарри. Это… – Она заколебалась, не зная, что именно должна сказать. – Я не думала, что окажусь к этому настолько неготовой.
– Ты имеешь в виду задание? Разъезды? В чем дело?
Стиви задумалась. Как объяснить ему ситуацию, не называя вещи своими именами?
– Я не очень хорошо себя чувствую.
– Ну же, детка. Я все понимаю, но недомогание пройдет. Уже завтра тебе будет лучше. Продержись еще хотя бы несколько дней. – На другом конце провода Гарри Конклин костлявыми пальцами рассеянно скреб покрытый редеющими волосами затылок, поправлял сползавшие к переносице очки и нес какую-то чушь о преданности делу.
– Гарри, не пытайся вселить в меня чувство вины. Ты сам заварил эту кашу и далеко не всю еще ее расхлебал, – предупредила его Стиви.
– Дай мне всего несколько дней, девочка, до конца недели. К Рождеству ты будешь дома.
Злость на Гарри была уже в прошлом, и Стиви знала, что выполнит его просьбу, во всяком случае, постарается. Ведь, как бы то ни было, это благодаря ему она получила работу в газете.
Нанимая Стиви в качестве штатного сотрудника, Гарри шел на известный риск. За годы, проведенные на редакторском посту, он видел десятки выпускников, чьи тщеславные помыслы были напрямую связаны с работой в крупном респектабельном издании. Адский труд, долгие часы за столом, неприятные задания оказывались для них полной неожиданностью. Большая часть разочаровывалась и уходила.
Из первой беседы со Стиви редактор вынес убеждение, что эта девушка лелеет мечту стать похожей на Луиса Лэйна, щедро кормившего читающую публику одной серией блестящих статей за другой. Конклин видел это в ее горящих глазах. Он даже понимал ее, поскольку сам когда-то был молодым и переболел той же лихорадкой. Но он видел также и другое: здоровое честолюбие, энергию и энтузиазм. К тому же у Стиви оказалось бойкое перо. И Гарри принял ее, доверившись лишь своему чутью. В конечном итоге только с ним и стоило считаться.
Стиви давно знала, что редактор был единственным, кто пошел ей навстречу тогда, когда все остальные посылали ее прочь. И в силу хотя бы только этого ее преданность никогда не поддавалась всевозможным искушениям. И сейчас она приложит все силы, чтобы вытерпеть оставшиеся дни. Ради Гарри.
– Хорошо, Гарри, я постараюсь.
Дождаться конца дня было уже проще. Вечером предстоял концерт, значит, в путь они тронутся не ранее завтрашнего утра. Для того чтобы избежать встречи с Джо, ей стоило всего лишь не покидать номер. Так Стиви и сделала. Она пролистала свои записи разговоров с членами группы и пришла к выводу, что накопленная информация вполне достаточна для того, чтобы в очередном репортаже рассказать читателям о тех, кто помог Джо достичь славы.
Из задумчивости ее вывел телефонный звонок. Стиви совсем не хотелось поднимать трубку, но не сможет же она вечно прятаться.
– Стиви, мы ждем тебя в вестибюле. Ты еще долго там? – Это был Ричи.
– Я… ох, извини, Ричи, мне бы следовало самой позвонить тебе. – Точно так же она говорила и с Гарри, когда не смогла придумать более оригинального предлога. – Мне что-то нездоровится. Будет лучше, если я останусь и поработаю в номере.
– Может, что-нибудь принести?
– Ничего не нужно, спасибо.
Стиви удалось достаточно связно изложить на бумаге добытый во вчерашних интервью материал. Ей казалось просто чудом, что нашлись силы столько времени сосредоточенно просидеть над блокнотами. Расстроенные чувства по-прежнему давали о себе знать.
Она стремилась бежать без оглядки, и в то же время ей ужасно хотелось остаться. Стиви знала, что должна порвать все связывавшие ее с Джо нити, но как это сделать, если день за днем, каждую минуту она испытывала настоятельную потребность быть с ним рядом? Мысли о Джо необходимо выбросить из головы и сердца прочь – но встретит ли она на своем пути другого, кто заполнит образовавшуюся пустоту? Каким образом любовь оборачивается такими противоречиями и потрясениями?
Сможет ли она выдержать эту нечеловеческую боль?
Ближе к вечеру Стиви услышала, как группа вернулась с репетиции. Вскоре послышался робкий стук в дверь. Не без колебаний она подошла, чтобы увидеть – с облегчением или разочарованием одновременно – стоявшего на пороге Дэйва. В глубине души Стиви еще надеялась, что придет Джо и все уладит.
– Ричи сказал, что ты приболела. – Дэйв, похоже, действительно встревожился.
– Не то чтобы приболела. – Стиви в растерянности прикусила губу. – Так, неважно что-то себя чувствую. – Голос дрогнул. Лгунья отъявленная, вот она кто.
Внезапно лицо Дэйва побагровело. Он явно смутился, и тут до Стиви дошло, как были поняты ее слова. При мысли о том, что Дэйв решил, будто причина ее недомогания кроется в ежемесячных чисто женских проблемах, Стиви стало не по себе.
– Нет, нет, Дэйв, ты ошибаешься, – возразила она. – Дело вовсе не в этом… не в том, что ты подумал… Так, чепуха.
– Н-ну ладно… – Он почувствовал себя совсем неловко. – Тогда увидимся позже, Стиви.
Краска бросилась ей в лицо. Она кивнула и закрыла за Дэйвом дверь. Теперь вся группа будет считать, что ее мучают месячные. От отчаяния хотелось биться головой о стену. Нервными шагами Стиви расхаживала по комнате. Затем схватила со стола журнал, бросилась на постель в надежде расслабиться и убить чтением время до ужина. Незаметно она уснула.
Было уже совсем темно, когда в дверь постучали вторично, намного громче. Стиви бросила взгляд на часы, но царивший в номере мрак мешал различить стрелки. Не представляя себе, сколько сейчас может быть времени, она подошла к двери и слегка приоткрыла ее.
– Я звоню тебе уже больше получаса, – с едва заметным раздражением проговорил Джо, входя в комнату и включая свет. – Почему ты не берешь трубку?
– Я не слышала звонка. – Она еще не отошла ото сна. – Сколько сейчас времени?
– Начало первого. Я примчался сюда сразу после концерта, чтобы узнать, как ты тут. Так-таки и не слышала?
– У меня очень крепкий сон. – Стиви пожала плечами.
– Дэйв и Ричи говорят, что ты заболела.
– Я прекрасно себя чувствую.
– Дэйв этого не заметил.
– Он неправильно меня понял. Со мной абсолютно все в порядке. А для того, что там подумал Дэйв, даже время еще не наступило.
– Почему же ты тогда не пришла на концерт? – Какая-то нотка в голосе Джо намекала, что ему не хватало ее там, в зале.
– Я не хотела тебя видеть. – Стиви прикусила нижнюю губу.
– Ты ужинала? – резко, чуть ли не грубо спросил он и, когда она отрицательно качнула головой, добавил: – Я тоже голоден. Закажу поесть в номер.
При этих его словах Стиви окончательно проснулась.
– Нет. Не знаю, о чем думаешь ты, Джо Девлин, но с меня определенно хватит всего этого. Сначала ты говоришь, что между нами ничего нет и быть не может, что мне следует найти кого-нибудь другого, а затем заказываешь ужин в номер, видимо, в расчете на уютненький вечерок вдвоем. Сделка не состоится, и не жди легкого выигрыша, Джо, – ты поставил не на тот номер. Попробуй с Дженни, она, если я не ошибаюсь, в пятьсот двадцать седьмом. Там тебе окажут куда более теплый прием.
Стиви смолкла, чтобы перевести дыхание.
– Какая плоская шутка, Паркер. – Джо сделал шаг вперед.
– Держись от меня подальше, Девлин. – Она инстинктивно отшатнулась. – Пусть между нами останется расстояние – миль в миллион.
Не сводя взгляда с ее лица, Джо отступил назад. Что бы Стиви ни говорила, он заметил мелькнувшую в глубине ее глаз боль. Но есть ли смысл продолжать преследование? Ведь он ясно сознавал, что не сможет дать ей то, к чему она так стремится. И что безусловно заслуживает.
– Не волнуйся так, Стиви. – Слова прозвучали спокойно и удивительно ласково. – Я ничем больше тебя не побеспокою. Я зашел только проведать тебя.
– У меня все отлично, Джо. Все просто великолепно. – Стиви шла следом за ним к дверям.
На мгновение он остановился.
– Тебе кто-нибудь говорил раньше, что для твоего роста у тебя слишком большой рот?
– Многие. Уж какая есть.
– Я так не думаю, Стиви. – Осторожным движением руки Джо убрал с ее лица волосы, приложил ладонь к щеке. – По-моему, ты пытаешься защититься им от боли.
Испугавшись возможных последствий его прикосновения, Стиви отклонила голову, и это движение разом сломало хрупкую нежность мгновения.
– Благодарю за урок домашней философии, – язвительно ответила она.
– К вашим услугам, мэм!
Шутовским жестом Джо отдал ей честь и вышел из номера.
Следующий день прошел без всяких перемен. На людях Стиви и Джо были корректны и вежливы, всячески избегая ситуаций, в которых им пришлось бы остаться наедине. Но к новому утру Стиви уже очень сомневалась в том, что у нее хватит сил дотянуть до вечера. Сил прибавило принятое Дженни решение вернуться в Нэшвилл. Хоть от ее хамских выпадов она будет избавлена.
К концу первой недели гастролей напряжение между Стиви и Джо продолжало нарастать, и по мере продвижения группы на север, к Вирджинии, начало сказываться и на членах группы. Сегодня всем не хватало терпимости, в воздухе душным облаком стояло общее раздражение. Когда в автобусе между Брэдом и Алленом Ли разгорелась чуть не перешедшая в драку глупая перебранка по поводу участников чемпионата по боулингу, Джо решительным голосом приказал водителю остановиться. Дождавшись тишины в салоне, он во всеуслышание объявил, что очередной зачинщик любого спора поставит себя на грань потери работы. После его слов в автобусе повисло тяжелое молчание. Нарушить его осмелился Ричи.
– Брось, Джо. Это вы со Стиви во всем виноваты. Люди боятся слово сказать: а вдруг оно ненароком кого-то из вас обидит. Сидим все как на иголках. Двух дней вашей игры в молчанку нам хватило выше головы! У нас нервы тоже не железные.
– Наши со Стиви отношения никоим образом не касаются вас, – свысока бросил брату Джо.
Сидя в кресле, Стиви с тревогой наблюдала за Девлином.
– К тому же, чтобы вы знали, – продолжал он, – у нас с ней все в полном порядке. Это вы, парни, похоже, никак не можете поладить друг с другом. Я прав, Стиви? – впервые за сегодняшний день напрямую обратился к ней Джо.
Она судорожно сглотнула и согласно дернула головой, понимая, каким наказанием для всех, кроме, пожалуй, Джо, стало ее пребывание в группе. После той ночи в Шарлотте Джо весьма успешно избегал малейшего с ней контакта.
Люди с облегчением покидали автобус, въехавший на стоянку у гостиницы в Ричмонде. Мужчины расправляли затекшие ноги, потягивались, извлекали из багажника вещи и проходили в вестибюль. Джо собирался последовать за ними, но заметил вдруг, что Стиви неподвижно сидит на своем месте.
– Это конец. – Кивком головы он указал ей на дверь.
– Без каламбуров? – В ее голосе не было и намека на иронию, только по лицу скользнула едва заметная тень тоски.
Джо выпрямился и замер. Сердце подсказывало, что он не сможет без нее, а совесть напоминала: у тебя нет на нее никаких прав. Неожиданно на лице его появилась теплая, добрая улыбка, знаменитая улыбка Джо Девлина, каждый вечер сводившая с ума тысячи женщин.
– Без.
– Но для нас двоих это конец, не так ли? – едва слышно прошелестел ее голос, и Стиви поднялась.
Джо протянул ей руку. Улыбка сошла, исчезли смешинки в глазах.
– Мне бы очень хотелось, чтобы все было иначе, Стиви.
Она наклонила голову.
– Утром я возвращаюсь в Денвер.
Джо понимающе кивнул. Он знал, что ее отъезд неизбежен.
– Я отвезу тебя в аэропорт.
– Не стоит, я возьму такси. Мне будет трудно проститься с тобой, Джо, – дрожащим голосом отозвалась Стиви и медленно прошла мимо него к выходу.
– Мне будет не хватать тебя, Стиви, – услышала она из-за спины.
Я не смогу забыть тебя, Джо. До конца своих дней. С опущенной головой Стиви шла через стоянку к зданию гостиницы.
– Эгей! Кто к нам пожаловал! – приветственно вскричал Билл Шеффер, снимая воображаемую шляпу. – Как поживаете, мэм?
Это был ее первый после возвращения рабочий день. Стиви еще не успела привести свои чувства в порядок и шла по коридору без всякого желания вступать в обычную дружескую перепалку с коллегами.
– Не смешно, Билл, – бросила она на ходу.
– Но у тебя же еще неделя?
Она оставила вопрос без внимания. Из угла донесся голос другого фотографа:
– Эй, Стиви! Удалось тебе раскусить этого быстроглазого красавца?
Стиви даже головы не повернула. Она без стука вошла в кабинет Гарри, захлопнула дверь и остановилась на пороге, сложенными за спиной руками вцепившись в дверную ручку. Конклин с удивлением взирал на нее из-за стола.
– Больше о Джо Девлине я не напишу ни слова, – непререкаемо заявила Стиви. – Если ты попытаешься заставить меня, я просто уйду. Ты слышал, Гарри? Я поставила точку. Чернила кончились. Всё.
Что-то мешало ей дышать. Пришлось задержаться на мгновение в кабинете, прийти в себя. Наконец Стиви перевела дух, повернулась и вышла, аккуратно притворив за собой дверь.
Изумленный Гарри откинулся на спинку кресла. Что все это могло значить?
ГЛАВА 16
Из Ричмонда группа отправилась в Питтсбург, последнюю перед Рождеством точку их маршрута, где пути участников разошлись сразу же после выступления. Брэд вылетал в Нэшвилл, Дэйв собрался в Арканзас, Аллен Ли торопился попасть в Мемфис. Встретиться договорились в Цинциннати в январе.
В Пайни-Крик, находившемся в часе езды от Атланты крошечном местечке, не указанном ни на одной карте, Эллен и Чарли Девлин с нетерпением дожидались приезда на рождественские праздники двух своих сыновей.
Уже на следующий день после возвращения Джо и Ричи Эллен заметила, что ее старший сын стал куда молчаливей и сдержанней. Из пятерых детей за него она переживала больше всего. Чарли называл ее тревоги глупостями – ведь Джо добился такого успеха! На что Эллен резонно замечала, что именно это и внушает ей беспокойство.
Джо всегда был самым задумчивым в семье. Подростком он выбирал себе в друзья тех, кого остальные избегали. Признанный школьный лидер, он чувствовал свою ответственность за судьбу сверстников, по какой-либо причине отверженных большинством. Джо привык до конца доводить начатое, каким бы странным ни представало его поведение в глазах товарищей.
Эллен тонко подмечала происходившие с сыном перемены. После трагической гибели Кэти в автокатастрофе матери показалось, что все счастье в жизни Джо оказалось украденным. Вот и в этот приезд он отстраненно расхаживал по дому с видом человека, пытающегося разрешить какую-то наболевшую проблему.
– Утром звонила Дженни, – сообщила Эллен мужу, поднимая кофейник.
Прятавшийся за газетой Чарли только буркнул что-то в ответ.
– Чарли, дорогой, я бы хотела, чтобы ты меня выслушал. – Наполнив его чашку, Эллен поставила кофейник на место. – Джо очень беспокоит ее. Мы начали болтать, и она сообщила, что в последней поездке Джо сопровождала какая-то девица. Дженни считает, что это может повредить его популярности, сильно повредить.
– Джо – взрослый мужчина. – Чарли отложил газету в сторону и поднес к губам чашку с кофе. – К тому же, как всем известно, он – свободный мужчина. И если рядом с ним находится женщина, то касается это лишь его одного. До сих пор он прекрасно справлялся со своими делами без нашей помощи.
– Дженни сказала…
Муж со стуком опустил чашку на блюдечко.
– Эллен, лапочка, Дженни Уильямс охотится за Джо с того самого дня, как он принял ее на работу. Естественно, что ей не очень нравится видеть около Джо другую. – Он вновь уткнулся в газету.
– Хотела бы я точно знать, что Дженни сказала правду, – после минутной паузы проговорила Эллен.
Чарли аккуратно сложил газету. Ничего не поделаешь, придется выслушать до конца жену и лишь затем вернуться к новостям спорта. Довольная тем, что смогла безраздельно завладеть вниманием мужа, Эллен придвинула стул поближе.
– По словам Дженни, эта девица работает в газете. Она пишет на диктофон или строчит в блокнот каждое слово, которое слышит от Джо или кого-то из ребят. Берет на заметку все, чем они только могут заниматься в дороге. Вот где лежит опасность для репутации мальчика.
– Какая опасность? – Чарли почувствовал неподдельный интерес. Дженни его никогда особо не трогала, но сейчас, похоже, у нее появилась соперница – схватка может оказаться увлекательной. Слепому было ясно, что Дженни плетет свои сети вокруг Джо и его денег. Не видел этого только сам Джо.
– Ты же знаешь, как он нравится женщинам. Мне страшно подумать, что рядом с ним крутится какая-то выскочка, которых вокруг – что грязи… – Эллен грустно покачала головой.
– С чего это вдруг?
– Что? – Она подняла на мужа недоумевающий взгляд.
– С чего ты заговорила про грязь?
– А ты сам подумай. Что она себе позволяет, разъезжая по провинции в компании мужчин? Позор какой! Нет, я должна поговорить с Джо.
Чарли чуть отвернулся, чтобы не обидеть жену улыбкой. Как только речь заходила о детях, Эллен превращалась в наседку. Она пришла в панический ужас, впервые узнав о толпах фанаток, следовавших по пятам Джо из города в город. Маркитантки полковые, прозвала она их. Ричи и Джо пришлось дать матери торжественное обещание, что они никогда не позволят себе связаться с этими вертихвостками. Эллен хоть сейчас была готова поклясться на Библии, что ее сыновья свое слово держат. Чарли придерживался более реалистического взгляда. В конце концов, и Джо, и Ричи – живые люди, а в жизни всякое случается.
В общем, каждый из супругов решил поподробнее расспросить Джо об этой девушке.
Когда вечером накануне Рождества Джо вошел в кухню с ворохом пакетов, Эллен хлопотала у плиты, занятая подготовкой к праздничному ужину. Аромат окорока, запеченного в коричневой сахарной глазури и украшенного дольками ананаса, напомнил ему, что сегодняшний обед он пропустил. Сложив подарки кучей на круглом столе из старого дуба, Джо заглянул в духовку.
– Убирайся с кухни немедленно, – с ворчливой лаской погнала его прочь Эллен.
– А когда будет готово, мам?
– Не раньше, чем все сядут за стол. Перекусить можешь чем-нибудь еще.
Джо достал из холодильника кусок яблочного пирога, сел.
– Когда поешь, вспомни, что до ужина нужно успеть еще сделать очень много.
– Я знаю, мама. Видишь кучу на столе? Терпеть не могу заворачивать подарки, а ты и так слишком занята. Может, Конни согласится помочь?
Двадцатилетняя Конни, самая младшая в семье, еще не вернулась из колледжа.
– Попробуй уговорить ее, сынок. А не выйдет – сунь взятку. Ты же знаешь ее слабые места. – Эллен вытерла полотенцем руки, откинула упавшую на лоб каштановую прядь. – Кстати, Джо, ты ведь так и не сказал ни слова про гастроли. Все прошло гладко?
Джо с удивлением посмотрел на мать. Он не помнил, чтобы раньше она задавала подобные вопросы. В поездках сыновей ее интересовали лишь названия городов и гостиниц, а еще она требовала, чтобы они звонили родителям не реже хотя бы раза в неделю. Конечно, Эллен гордилась своими детьми, но знаменитый Джо Девлин так и остался для нее маленьким мальчиком. Соседям она объясняла, что ее сын занят бизнесом развлечений. Для Эллен это была такая же обычная работа, как и у служившего бухгалтером Гэри, брата Джо, или у его сестры Грэйс – программиста. Каждому – свое.
– Да, мам. Обычная рутина.
Эллен потянулась к стоявшему на верхней полке стеклянному кувшину.
– Подожди, я помогу. – Джо поставил тарелку в раковину, снял кувшин и подал его матери. – Держи.
– Дженни упомянула о какой-то девушке. – Она осторожно протирала хрупкое стекло.
Джо взглянул на мать, ожидая увидеть ее неодобрение, но в этот момент Эллен склонилась к холодильнику.
– Я бы назвал ее молодой женщиной, мама. Это репортер одной из денверских газет и достаточно взрослый человек, чтобы позволить себе такую поездку.
– Ммм, по-моему, ты несколько недель назад был в Денвере? – донеслось из глубин холодильника.
Глаза Джо сузились. Матери не удастся провести его. Он прекрасно знал, куда она клонит. Появись в ее распоряжении парочка фактов, которые ей не по вкусу, как Эллен тут же ринется спасать сына от грядущих напастей.
– Да, мам, был. Прости, мне же нужно разыскать Конни.
– Ты ведь знаешь, Джо, я не собираюсь ничего выпытывать. – Эллен рассмеялась, разгадав уловку сына. – Никаких родительских наставлений. Если, конечно, ты сам не захочешь посоветоваться.
Сколько, интересно, раз ему уже приходилось это слышать?
– А мне и сказать-то больше нечего. Зовут ее Стиви Паркер. Она выполняла редакционное задание. Покончив с ним, отправилась домой.
– Но она не из породы маркитанток, Джо?
Джо покачал головой, не в силах скрыть изумление старомодностью материнских выражений.
– Фанаток, мама. Так, во всяком случае, они сами себя называют. Это обычное явление. Они есть даже у спортсменов-профессионалов, главным образом у бейсболистов. Ездят по всей стране за своими кумирами.
– В точности как маркитантки, – буркнула Эллен с таким видом, будто хотела сказать «именно это я и имела в виду». – Но после приезда ты стал таким сосредоточенным. Уж не из-за нее ли?
Вместо ответа Джо сделал шаг к матери, склонился и поцеловал ее.
– Опять ты за свое, мам. Пора мне заняться делами. – Он сгреб со стола пакеты и свертки.
– Не скажешь ты, проболтается Ричи.
– Только не в этот раз, – доверительно шепнул Джо.
На самом деле Джо знал, что Ричи ябедничает на него родителям с того времени, как только научился говорить. Иногда он удивлялся собственному решению взять брата в группу – когда тот был рядом, ни о каких секретах от домашних и речи быть не могло.
В семейном кругу праздник летел быстро. Чарли наслаждался навязанной ему внуками ролью Санта-Клауса. Сидя за столом, Джо смотрел на Гэри, его жену Сьюзен, их двоих сыновей трех и пяти лет и чувствовал, как в душу исподволь прокрадывается застаревшая печаль. Брату было тридцать четыре, на два года больше, чем Джо. А ведь я мог сидеть рядом, вместе с собственным семейством. Но этого уже никогда не будет.
Ночью Джо решил все же набрать номер Стиви. После четвертого гудка автоответчик лаконично и четко предложил ему оставить сообщение. Дождавшись звукового сигнала, Джо положил трубку. Он собирался сказать Стиви, что скучает без нее, без ее голоса и больше всего на свете хочет, чтобы сейчас она была здесь, с ним. Но какой смысл сообщать это бездушной машине?
Возможность поговорить с Ричи предоставилась Эллен уже после Рождества. Конни пошла проведать подругу, а Чарли отправился на почту.
– С чего это ты вдруг всполошилась? – с улыбкой спросил Ричи у матери.
– Дженни сказала, эта девица пишет о вас в газету. Она считает, что ее статейки сослужат Джо плохую службу. Я просто хотела узнать твое мнение.
– Мое мнение, мама, сводится к тому, что Дженни не терпится надеть на пальчик обручальное кольцо с бриллиантом и стать для Джо больше, чем менеджером. Она даже не скрывает своих намерений. И когда Стиви присоединилась к нам, Дженни просто закусила удила и понесла. И еще, ма, но об этом будем знать только мы с тобой. По-моему, между Джо и Стиви что-то есть. Мне кажется, он любит ее, и я точно знаю, что она любит его.
Впервые за долгое время в груди Эллен вспыхнула надежда.
– Откуда тебе это известно, Ричи?
Он подмигнул матери, положил руку на ее плечо, нежно стиснул.
– Она сама мне говорила. Конечно, не слово в слово. Если бы ты видела их вместе, мам, у тебя не было бы и тени сомнения в том, что Джо нужна именно такая девушка. Ни тени.
Следующая неделя выдалась дождливой и холодной. Безвылазное сидение дома начало так сказываться на нервах Джо, до сих пор не стряхнувшего с себя рождественскую меланхолию, что он решил заняться домом, требовавшим то здесь, то там мелких хозяйственных улучшений. Однако, когда Эллен предложила ему помочь отцу ликвидировать протечку под кухонной раковиной, Джо согласился с неохотой. Такая мелочь, как пайка, его не вдохновляла, хотелось чего-то более масштабного.
– Почему бы не позвать Джона Пакстона, отец? Для него это раз плюнуть. – Об искусстве накладывать припой Джо знал лишь понаслышке, а, судя по тому, что за последние полчаса Чарли не добился видимых результатов, на родительский опыт тоже рассчитывать не приходилось.
– Пакстон – профессионал, сынок. А ты представляешь себе, сколько сейчас дерут профессионалы только за то, чтобы просто подняться на крыльцо? – Не дожидаясь ответа, он продолжал: – Почти столько же, сколько твой юрист в Нэшвилле.
– Я расплачусь с ним. – Джо надеялся, что у отца хватит здравого смысла признать свое поражение еще до того, как протечка превратится в зияющую дыру.
– Побереги денежки, мальчик. Когда-нибудь и ты заживешь оседлой жизнью, перестав мотаться по свету.
Джо улыбнулся. Отец с матерью ничуть не изменились. Такие же осторожные и прижимистые, как раньше. Однако, обведя взглядом просторную и уютную кухню, он вынужден был признать, что родительская философия себя оправдывала, особенно если помнить о пятерых ртах, которые благодаря ей вышли в люди.
Эллен в своих разговорах с сыном больше не упоминала о Стиви, а вот распростершийся на полу Чарли только сейчас выбрал самый подходящий, по его разумению, момент. Высунув из-под раковины голову, он вперился взглядом в Джо.
– Ты об этом размышлял?
Джо, сидевший рядом с ящиком для инструмента, в недоумении посмотрел на отца.
– Я имею в виду укрепление позиций.
Спрашивать, что это могло означать, не было нужды. Разговоров на данную тему Джо не любил, но отец, зная об этом, считал тем не менее своим долгом пару раз в год возвращаться к проблеме, неизменно определяя ее как «укрепление позиций».
– Нет. – Джо рассчитывал, что его односложный ответ отобьет у родителя желание продолжать. Но надежды его не оправдались. Отца прорвало, он вспомнил о Кэти.
– Тебе тридцать два года, Джо. Сколько еще ждать того дня, когда ты осядешь где-нибудь и заживешь нормальной семейной жизнью? – Голова Чарли вновь скрылась под раковиной. – Мать говорила что-то про девушку, которая была при тебе во время гастролей, она из Денвера, если я не ошибаюсь. Ты познакомился с ней, пока был там в последний раз?
– А вы с матерью не очень-то тактичны, отец, – вздохнул Джо.
За клацающим звуком разводного ключа Чарли предпочел не расслышать замечание и как ни в чем ни бывало продолжал:
– Мать считает, что это далеко не лучшая идея – путешествовать по стране в обществе женщины подобного рода. Это может повредить тебе, сынок. Будь готов к тому, что Эллен замучит тебя вопросам о ее семейных корнях. Все женщины таковы, Джо. – И пробормотал почти шепотом, но достаточно внятно: – Что это за дама, в самом деле, которая шляется с мужиками из штата в штат?
Не будучи уверенным в том, что ему следует отвечать на этот вопрос, Джо тем не менее вскинул голову и злорадно улыбнулся.
– Самый опасный тип, отец.
С багровым лицом Чарли вылез из-под мойки и заговорил, размечая, подобно дирижеру, свою речь взмахами правой руки, сжимавшей прозаическое железо.
– Мэри Нелл Робертс по-прежнему еще не замужем, Джо. Далеко не худшая партия. Приятная девушка из приличной семьи.
Джо знал Мэри Нелл, она даже чем-то нравилась ему. Когда-то они вместе бегали в школу, но их отношения всегда оставались чисто дружескими. Отец был не в состоянии понять, что имевшиеся сейчас у Джо возможности позволяли выбрать почти любую понравившуюся ему женщину. Кроме одной.
– Можно пригласить Мэри Нелл на субботний ужин, прямо под Новый год. Если, конечно, она не будет занята, – предложил Чарли.
– Отец, не торопись. Сейчас я не в том положении, чтобы серьезно обдумывать этот вопрос. Мэри Нелл приглашать не нужно. – Он чуть помедлил. – А уж если тебе так не терпится, то позови кого-нибудь из тех роковых женщин, о которых рассказывала мама. Кажется, она прозвала их маркитантками.
– С ними держи ухо востро, Джо. Этот тип мне хорошо известен, доверься моему опыту. – Чарли опять нырнул к трубам.
Джо едва не расхохотался. Внешний вид и поза отца никак не способствовали укреплению доверия к его словам.
– Кто бы мог подумать, папа, ты – и маркитантки! – с наигранным изумлением произнес он, но Чарли перебил сына:
– Не маркитантки. Это словечко твоей матери, а она подцепила его у своей бабки, хорошо помнившей Первую мировую войну. Я же говорю об опасных женщинах. – Он положил разводной ключ в ящик с инструментами. – И говорю серьезно. Страшнее их нет никого. Уж я-то знаю, сам однажды попался к такой на крючок.
Лицо Джо скептически вытянулось, но в следующее же мгновение он с веселым недоверием спросил:
– Постой, уж не мать ли ты имеешь в виду? Тоже мне опасная женщина.
– Ты бы знал, какой она была! – Отец усмехнулся.
Джо засмеялся, не веря.
– Да-да. – Чарли поднял правую руку, как бы принося клятву говорить правду, только правду и ничего кроме правды. – Тебе трудно это представить, но зато ты знаешь, какой настырной Эллен может быть. И не забывай, – добавил он с распутной, почти шутовской миной, – ведь она не всегда была твоей матерью. Мы познакомились, когда она в девятнадцать лет только переехала сюда вместе с родителями. Ясное дело, в городке она была новичком, этакой таинственной и замкнутой незнакомкой. В свои двадцать четыре я ходил тогда холостяком и не очень торопился остепениться. Но, признаюсь, глаз на нее положил почти сразу.
Как я уже сказал, ни о какой женитьбе для меня тогда и речи идти не могло. Просто мне хотелось ходить к Эллен на свидания. Когда я подошел к ней с этим, она тут же послала меня подальше. Заявила, что знает мой тип и то, что нашему брату от девушек нужно.
Возможно, Джо померещилось, но он почти на сто процентов был уверен, что его старик при этих словах покраснел. Воспоминания между тем продолжались:
– В конце концов мы пошли вместе на танцы, и вот тут я действительно запал на нее. А Эллен возьми да и вовсе прекрати после этого со мной общаться. И сдается мне, было в этом что-то странное, потому что куда бы я ни шел, повсюду натыкался на нее. Честное слово, сынок, это начало меня просто бесить. Представляешь, шагу ступить нельзя было без того, чтобы не напороться на твою мамочку. Посмотришь – сама доброта, улыбочка, походка – леди, да и только. А внутри – колкая ехидная ведьма. Не-ет, Эллен и вправду была опасной женщиной, кому, как не мне, знать это. Естественно, я понимал, что она метит в жены, вот и корчит из себя недотрогу, поскольку сама не дура и видит, что никаких серьезных намерений у меня нет.
