Текст книги "Безрассудная любовь"

Автор книги: Элизабет Лоуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава 17

Когда Тайрелл наконец отстранился, его дыхание было прерывистым. Жанна смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых стояли слезы.

– Никогда больше не убегай от меня, – хрипло произнес он.

Девушка чувствовала, как содрогалось его тело, ощущала дикую силу, заключенную в его мускулах. Она должна была бояться этого человека, но подсознательно понимала, что он не причинит ей зла. Тем не менее она дрожала от незнакомого чувства, которое, по всей видимости, испытывал сейчас и Тай.

– Пу-пусти м-м-меня, – заикаясь, выговорила она. – Я н-не уб-бегу.

На некоторое время воцарилось молчание, прерываемое лишь тяжелым дыханием Тайрелла. Его глаза дико поблескивали. Он отпустил девушку и, откатившись от нее, сел, подтянув ноги к груди, словно ему было больно.

– Боже милостивый, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Прости меня, крошка. Никогда в жизни не принуждал женщину силой.

– Все в порядке, – выдохнула Жанна.

– Черта с два, – прорычал Тай, глядя на нее холодными глазами. – Ты не должна здесь находиться, Жанна Вайленд. Ты ходячее искушение для любого мужчины, который увидит тебя, одинокую и беззащитную. Я собираюсь отвести тебя в крепость, и это не обсуждается.

– Тогда Джо Трун пристрелит Люцифера, если только он уже этого не сделал. Мы же слышали какой-то ружейный выстрел.

Тай пробормотал что-то неразборчивое, затем добавил громче:

– Тебе не понять.

– Нет, это ты не понимаешь, – быстро возразила она. – Где бы я ни оказалась – в крепости, городе, на ранчо, – люди будут воспринимать меня всего лишь как девчонку без роду-племени, годную только на то, чтобы мыть посуду, стирать или ублажать мужчин… ну, ты понимаешь. – Жанна резко тряхнула головой. – Я не хочу такой жизни. А здесь я свободна от их пронырливых взглядов и ненасытных ручищ. Единственный мужчина здесь – это ты, и ты не расцениваешь меня как объект вожделения.

– Неужели? А что, по-твоему, только что произошло? – спросил Тай, с трудом веря своим ушам.

– Я разозлила тебя, и ты меня проучил, – ответила девушка, пожимая плечами. – Что с того? Я от мужчин и не такого натерпелась и, как видишь, выжила.

Тай хотел было спросить, что она имеет в виду, и осознал, что предпочитает этого не знать. Он с замиранием сердца вспомнил, как его сестра кричала по ночам, снова и снова возвращаясь в ночных кошмарах в плен своих мучителей. Ему была ненавистна мысль о том, что с Жанной кто-то обошелся так же. Под нелепой мужской одеждой скрывалась хрупкая девушка, неистово любящая свободу.

– Боже мой, – простонал он, закрывая лицо руками и ненавидя себя. – Жанна… крошка… я не хотел обидеть тебя.

– Ты и не обидел. – Не получив ответа, она с беспокойством посмотрела на него. Тогда она дотронулась до его запястья, там, где заканчивался рукав и начиналось его горячее тело. – Тай? Ты немного напугал меня и сильно смутил, но совсем не обидел, честное слово. И еще я передумала. Я помогу тебе поймать Люцифера, пока до него не добрался Джо Трун.

Долгое время Тайрелл молча смотрел на лежащую на его запястье маленькую загорелую ручку с длинными тоненькими пальчиками и розовыми ногтями. Ему захотелось взять эту женскую ручку и целовать углубление в ее ладони, лизать нежную кожу между пальцами, легонько покусывать большой палец до тех пор, пока дыхание девушки не станет прерывистым и рука не обовьется вокруг него, подобно засыпающему цветку…

– Перестань так на меня смотреть! – воскликнула Жанна, отдергивая руку. – Я знаю, что моя ладонь не белая, как лилия, не мягкая и не благоухает духами, но меня она вполне устраивает. Она помогла спасти твою шкуру, не забыл?

Тайрелл хотел было объяснить девушке, как глубоко она заблуждается относительно его мыслей, но здравый смысл возобладал над чувствами, и он промолчал. Она не хотела покидать эти места, а он не мог это сделать до тех пор, пока не поймает Люцифера. В этом ему никак не обойтись без помощи Жанны, а она, в свою очередь, нуждалась в его защите. К несчастью, он так истосковался по женской ласке, что едва сдерживался, чтобы не распускать руки и не напугать девушку. Пусть уж лучше сердится на него, это поможет держать безопасную дистанцию между ними. Догадываясь, что опыт Жанны в общении с мужчинами был очень болезненным, он не мог допустить, чтобы она думала, будто в обмен на ее безопасность и защиту он будет требовать от нее близости.

– Я пытаюсь отблагодарить тебя за спасение моей шкуры, спасая твою взамен, – медленно произнес Тай. – Но если ты предпочитаешь убегать от меня, рискуя собой, то продолжай в том же духе. Мне остается лишь благодарить Всевышнего за то, что он сотворил тебя такой непривлекательной для мужчин. Окажись на твоем месте любая другая женщина, и я не сумел бы совладать с искушением проверить, что скрывается под этими уродливыми лохмотьями. Ты же похожа на птенца перепелки – глаза да перья. С тобой я могу жить, не зная искушения, словно монах в монастыре.

– Тогда почему ты…

Тайрелл закрыл ей рот рукой, не дав договорить.

– Ты должна от счастья прыгать, что я ничего не испытываю по отношению к тебе, – грубовато продолжал он. – Если я когда-либо дотронусь до тебя, то ты не обрадуешься. Я слишком изголодался по женщине и просто возьму то, что хочу. Не будет никаких обещаний, сладких слов и свадебных клятв, а только жаждущий мужчина и податливая женщина.

Жанна внимательно выслушала все, что сказал ей Тайрелл, заострив внимание на том, что он истосковался по женщине. Это дало ей необходимое оружие для борьбы с ним. Похоже, ее попытки доказать, что она женщина, принесли некоторые плоды.

Она горько улыбнулась и поклялась про себя, что он пожалеет о каждом обидном слове, сказанном в ее адрес. С этого самого момента она удвоит усилия и будет непрерывно напоминать ему, что она женщина, а он – жаждущий любви мужчина. Она хотела видеть его ползающим перед ней на коленях, изнемогающим от желания… а она рассмеется ему в лицо и уйдет, заставив его почувствовать себя жалким и ничтожным, ведь именно эти чувства испытывает сейчас она сама.

– Теперь, когда мы поняли друг друга, – натянуто произнесла она, – не пора ли идти, пока Джо Трун не добрался до Люцифера раньше нас?

Тайрелл мысленно убеждал себя, что обида и горечь, которые он видел сейчас в глазах Жанны, все же лучше, чем боль, которую он может причинить ей, если не сумеет сдержаться. Из того, что ему рассказали, он мог заключить, что девушка в прошлом подверглась насилию. Если он воспользуется ею, то будет ничем не лучше негодяя Джо Труна.

Тайрелл пытался убедить себя в правильности своих соображений, но безуспешно. Он был бы нежен с Жанной, даже если бы это стоило ему нечеловеческих усилий. Он же не дикий зверь, чтобы силой брать то, что женщины предлагают по своей воле.

«Ох, ну конечно, я настоящий джентльмен-южанин, – размышлял Тайрелл. – Именно поэтому я так неистово целовал Жанну, прижимая ее к земле, словно она единственная женщина во всем мире. Не могу доверять себе в ее присутствии».

Серые глаза Жанны всматривались в его лицо, ожидая ответа.

– Хорошая идея, – кратко сказал он. – Подожди здесь, пока я схожу за своим рюкзаком.

Жанна смотрела, как он встал и пошел прочь, не оглядываясь. Она оставалась на месте, не двигаясь, зная, что он проверяет ее, пытаясь выяснить, можно ли ей доверять. Лучше было прямо сейчас во всем удостовериться, чем обнаружить ее вероломство, к примеру, когда он будет спать, полагая, что она стоит на страже. Прагматизм Тайрелла нравился девушке так же, как и его пружинистая походка.

Вернувшись, он обнаружил девушку сидящей на том же самом месте, где оставил ее, уходя. Он понял ее безмолвное сообщение, гласившее, что ей можно доверять. Тай одобрительно кивнул и протянул ей руку, чтобы помочь подняться на ноги.

Она только этого и ждала. Притворившись, что у нее закружилась голова, Жанна бросилась в объятия Тая, и он машинально обнял ее своими сильными руками, чтобы уберечь от падения.

Теплота ее тела ошеломила его. Он не мог не отметить про себя, что податливая, худенькая, пахнущая сосной Жанна будто создана для его объятий. Он словно держал в руках солнечный свет.

– Жанна, что с тобой?

Девушка прижималась к нему еще мгновение, затем медленно отстранилась, продолжая, однако, крепко держаться за его мускулистые руки.

– Извини, – произнесла она, неохотно отпуская его бицепсы. – Я немного голодна.

Тай был очень рад, что в этот момент девушка не смотрела в его лицо, на котором застыло напряженное выражение. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что Жанна говорила вовсе не о голоде плоти, а о голоде желудка, который громко урчал. Девушка прижалась щекой к его груди, словно не в состоянии стоять без его поддержки. Он вымученно улыбнулся, легонько постукивая Жанну по носу указательным пальцем.

– Бедный мой птенчик! – нежно сказал он. – Пойдем скорее. Нам надо найти укрытие, и тогда я покормлю тебя.

От Жанны не укрылся снисходительный тон его голоса. Птенчик.Уголки ее губ горестно поползли вниз. Она-то пыталась возбудить в нем желание, а вызвала лишь братское участие. Ей страстно захотелось укусить Тайрелла за подбородок, но она понимала, что совершит таким образом большую ошибку в своей кампании по соблазнению этого мужчины.

– Спасибо, – сдержанно ответила она. – Мне уже лучше.

Жанна развернулась и быстрым шагом направилась к отложениям застывшей черной лавы вперемежку с красным песчаником, образовывающим восточный склон Черного плато. Тайрелл наблюдал за женственным покачиванием ее бедер. Ему оставалось только молиться, чтобы они как можно скорее отыскали Люцифера, так как с каждой минутой ему все сложнее было сопротивляться привлекательности Жанны.

Но ему придется сопротивляться. Ему придется забыть, как приятно обнимать эту девушку, ощущая близость ее тела. Ему придется… но это совершенно невозможно!

Глава 18

Злость подстегивала Жанну идти быстрее, не обращая внимания на урчащий желудок. Она с упрямой решимостью поднималась выше и выше по крутой тропе, ведущей на вершину Черного плато, ни разу не оглянувшись, чтобы посмотреть, как справляется Тайрелл со своим тяжелым рюкзаком. По дороге она внимательно осматривалась, ища знаки того, что кто-то еще проходил этим путем.

Следов человека она не обнаружила вовсе, да и следов диких зверей попадалось очень мало. Она не нашла отпечатков копыт в грязи или длинных борозд, свидетельствовавших о том, что животное поскользнулось. Жанне ни разу не приходилось встречать на этой тропинке доказательств того, что она используется копытными животными, за исключением, пожалуй, редких следов оленей да одного-единственного случая, когда она заметила здесь следы Люцифера, спасающегося бегством от преследователей, которые подобрались к нему слишком близко.

Девушку всегда пугала мысль о том, что мустанг может спускаться по этой тропинке с восточного склона плато. Сама она пользовалась ею, только если хотела попасть в Пресные Воды кратчайшим путем. Были и другие, более безопасные дорожки – одна на северной стороне, другая на южной и несколько на западной.

Жанна быстро карабкалась вверх до тех пор, пока тропинка не превратилась в одну из многочисленных неглубоких трещин, в изобилии прорезающих восточную сторону Черного плато. Здесь девушка была полностью скрыта от посторонних глаз. В ожидании Тайрелла она присела на камень. Долго ждать ей не пришлось – он следовал на некотором расстоянии от нее, позволяющем избежать душа из мелких камешков, сыплющихся из-под ее ног, когда она поднималась вверх.

Тай заворчал и, скинув с плеч тяжелый рюкзак, сел на него и стал восстанавливать сбившееся дыхание.

– Чертова тропа, – наконец произнес он. – Я что-то не заметил следов того, что по ней поднималась Зебра. Но я ведь собственными глазами видел, как она устремилась прямо сюда, словно у нее было что-то на уме.

– Она поднялась примерно в четверти мили южнее, – пояснила Жанна. – Эта тропа для нее слишком крута. Другая находится в нескольких милях отсюда, но она не каменистая, а топкая. Еще один проход располагается с восточной стороны. Половину пути надо карабкаться вверх, затем идти по окаменелому потоку лавы. Именно так обычно и поступает Зебра. Потом она поднимается с южной стороны, там значительно легче.

Некоторое время Тай не говорил ни слова, обводя территорию мысленным взором и сопоставляя слова девушки с тем, что было известно ему самому.

– Скажи, эта окаменелая река лавы здесь начинается? – спросил он, указывая на нечто, издалека напоминающее воды застывшей черной реки, берущей начало у основания плато.

Жанна всем телом подалась вперед, как будто для того, чтобы лучше видеть, но в действительности ей не хотелось упускать возможности дотронуться до руки Тая.

– Да, ты прав.

Тайрелл пробормотал что-то неразборчивое.

– Нетрудно догадаться, почему Зебра предпочитает ходить здесь – это удобная каменная тропа.

Он еще немного посмотрел в ту сторону, про себя надеясь, что девушка отодвинется, но она этого не сделала. Тогда он сам слегка отстранился, нарушая их чрезмерно близкое соседство, так как его кровь все еще бурлила в жилах, подобно горячей лаве. Что еще хуже, он подозревал, что это состояние станет постоянным, пока поблизости будет находиться эта девушка, одетая в мужские лохмотья.

– Насколько глубоки эти каньоны? – спросил он, указывая на тени, которые, словно черный ажурный веер, раскинулись в основании плато.

Жанна хотела было снова приблизиться к Тайреллу и еще раз дотронуться до него, но решила повременить. Ей нужно выбрать более удобный момент, чтобы ему некуда было отступать. А в такой узкой расселине ждать долго не придется!

– Эти каньоны достаточно глубоки, чтобы по ним могли перемещаться мустанги, – сказала она. – В окрестных землях полно ущелий, русл рек и трещин, похожих на эту. Большинство из них сухие, но практически каждый крутосклонный холм или столовая гора имеют углубление – пусть даже и крошечное, – в котором круглый год стоит вода. А Черное плато не такое. Оно настолько огромное, что вода круглый год хранится не только на вершине, но и у его основания, поэтому здесь произрастает сочная трава и водится дичь.

Тай молча разровнял ладонью участок земли перед собой и принялся рисовать на нем указательным пальцем. Зная, что Люцифер предпочитает пастись на этом плато, он много недель провел, бродя по этой территории и изучая ее, прежде чем разработать план по пленению жеребца. К несчастью, Тай сам попал в плен к индейцам, так и не успев осуществить свой замысел. Жанна, однако, многие годы жила на Черном плато. Если в его плане имеется какой-то изъян, она обязательно это заметит.

– Представь, что это – Черное плато, – произнес он, указывая на прямоугольник, который начертил в пыли. Добавив несколько вертикальных линий, он превратил его в объемный куб. Западная часть плато, где оно примыкало к Огненным горам, на рисунке была не видна. – Правильно ли я понимаю, что с восточной стороны каньоны, вымоины и трещины самые глубокие и крутые?

Жанна подалась вперед и облокотилась на бедро Тайрелла, чтобы лучше видеть. Его рука, выводившая в пыли линии, дрогнула. Он пробормотал что-то неразборчивое и отодвинулся, чтобы девушка не касалась его.

– Все верно, – подтвердила она. – Восточная сторона – самая крутая. – Она снова облокотилась на бедро Тая, словно не замечая его попыток держаться от нее на расстоянии. – В действительности Черное плато является частью Огненных гор, – добавила она, пририсовывая к кубу пирамидки, изображавшие горы. – Индейские легенды гласят, что духи воевали друг с другом до тех пор, пока земля не треснула и не стала кровоточить. Все, чего касалась ее кровь, обращалось в пламя. Спустя много времени после того, как раны земли исцелились, разгневанные духи взревели и исторгли огонь, охвативший вершины Огненной гряды. Тогда снова из трещин на плато показалась кровь, стекающая в пустыню, где она обращалась в красные камни. Злобные духи и по сей день живут под землей, нагревая воду иных источников жарче, чем пламя костра.

Тайрелл пытался сконцентрироваться на том, что рассказывала ему Жанна, но его бедро, на котором покоилась ее рука, полыхало огнем интенсивнее, чем в индейской легенде. Он бы с радостью отодвинулся в сторону, если бы мог, но двигаться было некуда. Трещина, в которой они находились, была слишком узкой, и он прижимался спиной к ее краю. Рука Жанны скользнула к внутренней стороне его бедра. Она, казалась, была полностью поглощена изучением карты и не заметила этого.

Тайрелл был раздосадован тем, что его пробудившееся мужское естество по твердости могло соперничать с камнями. Единственный приходивший ему в голову способ скрыть столь явный признак его дискомфорта заключался в том, чтобы положить на ноги шляпу, что он незамедлительно и сделал.

– С западной стороны существуют две удобных тропы, ведущие на вершину плато, – продолжала между тем Жанна, слегка сжимая пальцами горячее упругое бедро Тайрелла. Она конечно же заметила, какое действие оказывали на него ее прикосновения, и внутренне ликовала. – Первая тропинка вот здесь, примерно в двух милях от восточной границы. Она называется Путь Хорошей Видимости. – С этими словами Жанна наклонилась ниже, грудью касаясь бедра Тая, и принялась рисовать на карте эту дорогу. – Этот подъем самый легкий, и индейцы пользуются им с незапамятных времен. А вторая тропинка вот здесь, на расстоянии примерно двадцати миль от первой, если судить по полету птицы. – Она добавила к рисунку еще одну черточку. – Человек будет идти до нее вдвое дольше. Называется она Путь реки Ворона. Он не такой легкий, как первый, и не ведет непосредственно к воде или пастбищу, поэтому используется индейцами только во время охоты.

– Или военных кампаний?

Жанна кивнула.

– Каскабель разбил лагерь у основания плато, где река Ворона впадает в русло реки Сантос. А вот и каньон Мустанга, – добавила она, указывая на северную оконечность плато, где была прорисована неровная линия. – Здесь круглый год пастбища изобилуют сочной травой и есть тропинка на вершину плато, которой пользуются только олени да дикие лошади, ну и иногда совсем рехнувшиеся мустангеры.

– И ты?

– И я, – с улыбкой подтвердила девушка. – Зебра выросла на этой тропе и чувствует себя на ней настолько уверенно, что иногда мне кажется, ее мама была горной козой. Тем не менее я всегда поднимаюсь по этому пути пешком, а не верхом. Есть там один особенно скользкий участок, который иногда видится мне в самых страшных ночных кошмарах.

– Кошмарах? У тебя? – слабо улыбнулся Тайрелл. – Я думал, ты ничего не боишься.

Девушка промолчала, вспоминая те тяжелые времена после смерти отца, когда она с криками просыпалась от каждого шороха, рискуя выдать свое укрытие. Даже сейчас, годы спустя, определенное сочетание звуков и запахов заставляло сердце в ее груди неистово колотиться.

– А твой секретный каньон вот здесь? – спросил Тай, указывая на юго-восточный край их импровизированной карты.

– Да.

Не обращая внимания на давление пальцев Жанны у себя на бедре, Тайрелл принялся мысленно преобразовывать нарисованные линии и черточки в реальные рельефные линии. Северная, восточная и южная оконечности плато были окаймлены каменными выступами и скалами, а также прорезаны каньонами и ущельями различной глубины и длины. От крупных каньонов отходили каньоны поменьше, которые, в свою очередь, разветвлялись на ущелья и трещины.

В результате образовывался сложный и запутанный лабиринт, в котором видимость сохранялась не далее как на несколько сотен футов. Человек, попавший в него, мог целый день бродить, но так и не достигнуть противоположного конца. Большинство безымянных расселин в теле плато заканчивались тупиком, соответственно, попасть из них можно было только на равнину, но не на вершину плато.

– Известны ли тебе какие-нибудь другие ведущие наверх тропы? – спросил Тай. – Как насчет всех этих боковых каньонов? Может ли пеший человек вскарабкаться по отвесным стенкам на само плато?

Жанна лишь плечами пожала:

– Спроси Безумного Джека, когда увидишь его в следующий раз. Он знает о Черном плато побольше самих индейцев. Но те каньоны, которые я видела, заканчиваются цельной скалой. Можно потратить остаток жизни, пытаясь вскарабкаться на них.

– Люцифер пасется в тупиковых расселинах?

– В крупных – да, но никогда в узких. Думаю, когда-то в прошлом его загнали в ловушку. Он и близко не подойдет к входу в каньон, который в ширину меньше четверти мили. Этот жеребец умен и свободолюбив.

– Неудивительно, что еще никому не удалось захомутать его, – произнес Тайрелл голосом, в котором смешались восхищение и раздражение. – Мне еще повезло подобраться к нему настолько близко, пока Каскабель не схватил меня. Каковы шансы того, чтобы испугать Люцифера и загнать его в одну из тупиковых расселин, до того как он поймет, что происходит?

– Так пытались сделать все, кто хотел поймать его.

Тайрелл не стал спрашивать об успехах своих предшественников, так как в этом не было нужды – жеребец все еще бегал на свободе.

– Неудивительно, что Трун решил ранить черного дьявола, – пробормотал он.

Девушка подумала о ружейном выстреле, который они слышали раньше, и прикусила губу. Тайрелл вынужден был отвернуться, так как его самого уже давно искушала мысль нежно покусать губы Жанны. Он отдавал себе отчет в том, что все в ней искушало его. Несмотря на то что она больше ничего не рисовала на карте, ее рука все еще покоилась на его бедре, посылая по всему его телу волны жара. Ее пальцы были мучительно близко от места, которое очень нуждалось в их ласке.

Неистово ругаясь про себя, он попытался освободиться от этого чересчур интимного прикосновения, но спиной снова уперся в камень. Внезапно у Жанны заурчало в желудке, и это напомнило Таю, что она ничего не ела с тех пор, как они покинули секретный каньон вчера утром.

– Подвинься и дай мне дотянуться до моего рюкзака, – пробормотал он.

В действительности рюкзак лежал рядом со своим хозяином, и он легко бы мог до него достать, но он не хотел еще больше усиливать соприкосновение их тел. Жанна косо посмотрела на него и решила не заострять внимание на том, что рюкзак лежит достаточно близко. Она отклонилась на дюйм или два.

– Подвинься еще.

Командный тон Тайрелла разозлил девушку.

– Здесь не так-то много места, если ты еще не заметил! – воскликнула она.

– И ты занимаешь три четверти свободного пространства, – парировал он. – Перестань жаться ко мне.

– Жаться к тебе? Боже мой, ты что же, думаешь – у меня блохи или что-то такое? – чуть слышно проворчала Жанна. – Это ты недавно ошивался в салуне Неда, поэтому блохи, скорее, должны быть у тебя…

– Жанна! – прервал ее Тай. В его голосе звучала неприкрытая угроза. – Давай двигайся.

– Ладно, ладно, двигаюсь я, – сказала девушка, отползая в дальний конец трещины и прижимаясь к каменной стене. – Так лучше?

Тай прорычал ругательство, которое она предпочла бы не слышать. Он схватил свой рюкзак и принялся яростно в нем копаться, затем извлек банку консервов и всадил лезвие перочинного ножа в ее крышку. Ему потребовалось не больше секунды, чтобы открыть банку, затем он передал ее девушке:

– Вот, выпей это.

Жанна наклонила жестянку и принялась пить. Почувствовав на языке густую, сладко пахнущую персиком жидкость, она недоверчиво вскрикнула. Сделав два больших глотка, она неохотно протянула банку Таю, но он лишь отрицательно покачал головой:

– Допивай.

– Не могу. Проповедник продает персики по доллару за банку.

Посмотрев в полные решимости глаза девушки, Тайрелл понял, что спорить с ней бесполезно, поэтому сделал пару маленьких глотков и снова передал жестянку ей.

– Твоя очередь, – произнес он ровным голосом.

Она ничего не сказала и снова принялась пить, наслаждаясь каждой каплей. Тай улыбнулся, радуясь, что принес ей это лакомство. Проведя достаточно времени в дикой местности, он отлично знал, что, неделями питаясь лишь вяленым мясом, бобами и галетами, человек начинает ужасно тосковать по чему-нибудь сладкому и сочному.

Они несколько раз передавали друг другу жестянку, и каждый раз Тай мог бы поклясться, что металл становился все теплее и теплее. Он заставлял себя не думать о губах, которые прикасались к краю банки перед тем, как он приникал к ней своими губами, и прекрасно преуспевал в искусстве самоконтроля до тех пор, пока Жанна не перевернула банку в ожидании, пока на ее вытянутый язык не упадет последняя сладкая капля. Желание поцеловать девушку, чтобы слизать с ее языка эту каплю, затопило его сознание, и он был вынужден отвернуться.

– А что теперь? – спросила Жанна, помахивая банкой у него перед носом.

«Хороший вопрос, – подумал Тай. – Хотел бы я ей ответить».

Ловко орудуя ножиком, он срезал с жестянки крышку и, проткнув персик лезвием, протянул его девушке. Она благоговейно взяла сочный золотистый плод и откусила от него с едва заметной жадностью, затем передала Таю. Они кусали по очереди до тех пор, пока не остался совсем небольшой кусочек. Жанна совсем было отправила его в рот, как вдруг заметила, что Тай проявляет повышенный интерес к ее губам. Он смотрел на нее зелеными, слегка затуманенными глазами, от чего ее тело омывали волны жара. Машинально она откусила от оставшейся части сочного фрукта и протянула ему последний кусочек.

– Это тебе, – хрипло произнесла она.

Долгую секунду, показавшуюся ему вечностью, Тайрелл смотрел на ее тонкие, сладкие от сиропа пальцы, затем принудил себя встать и, схватив рюкзак, направился к выходу из расселины, не говоря ни слова.