Текст книги "Безрассудная любовь"
Автор книги: Элизабет Лоуэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Глава 23
Крайне обессиленный, Тайрелл опустился на землю рядом с Жанной, прижавшись к ней головой. Он мягко поцеловал ее, чувствуя, как его переполняет нежность к этой женщине, которая приняла его безоглядно, без сожалений и ожиданий. Жанна подарила ему самое взрывное всепоглощающее единение, которое когда-либо доводилось испытывать.
Коснувшись губами ее щек, он ощутил соленый вкус слез. Тая пронзила мысль о том, что, окутанный туманом страсти, он непреднамеренно причинил ей боль. Его влечение к ней было таким бесконечным, горячим и сильным, что изумляло его самого.
– Прости, – произнес Тай, покрывая лицо Жанны легкими поцелуями и повсюду чувствуя вкус слез. – Малышка, прости меня. Я не хотел обидеть тебя.
Жанна попыталась ответить, но не могла произнести ни слова от переполнявших ее эмоций. Тай обнял ее, баюкая в своих руках и мысленно проклиная себя за то, что причинил боль девушке, которая спасла ему жизнь с огромным риском для жизни собственной.
– Я стольким тебе обязан, – прошептал он, преследуемый образом прекрасной дамы, о которой так давно мечтал и которая станет его женой – главным украшением жизни, утешением, дарованным ему взамен того, что унесла война. – Боже мой, что же я натворил? Что я сделал с тобой, с собой?
Жанна молча покачала головой, пытаясь взять себя в руки и не понимая, почему голос Тая наполнен болью. Через некоторое время она смогла заговорить:
– Ты не обидел меня.
– Черта с два! Я же не слепой.
– Тай, это правда. Я чувствовала только наслаждение.
Тай, слушая голос Жанны и ощущая ее руки, нежно гладящие его волосы, презирал себя. Он хотел ее и взял, несмотря на ее невинность, обрекая таким образом влачить жалкое существование проститутки или монахини.
– Ты такая чистая. Ты ведь даже не подозреваешь о том, что на самом деле произошло, правда?
– Одно я знаю наверняка – ты не причинил мне боли.
– Не причинил боли… – Тай горько засмеялся, стремясь отогнать медленно подкрадывающееся чувство вины. Его руки крепче обхватили девушку, когда он осознал истинные последствия своей недальновидности. – Маленькая дурочка, да я погубил тебя! У тебя нет семьи, нет профессии, нет состояния. Твоя девственность была единственной ценностью для будущего мужа, но теперь ты ее лишилась. Из-за меня тебе уготована только одна дорога – в любовницы, но ты не умеешь вести себя в обществе. Боюсь, ты закончишь свои дни в монашеской рясе или станешь игрушкой многих мужчин, а не одного.
Жанна вздрогнула от его жестоких слов, столь невысоко оценивающих ее как женщину и спутницу жизни, и попыталась отстраниться, но его объятия были слишком крепки. Тай прижал ее к себе сильнее, словно не замечая ее тщетных попыток освободиться.
– Не волнуйся, малышка, – бесцветным голосом произнес он, болезненно переживая крушение своей заветной мечты о прекрасной даме, которой теперь уже не суждено осуществиться. – Я во всем виноват, мне и решать проблему. Я женюсь на тебе, как только мы доберемся до крепости.
Жанне потребовалось некоторое время, чтобы осознать смысл сказанного им, а когда она наконец поняла, бешеная обида затопила все ее существо.
– Черта с два ты на мне женишься! – ответила она со злостью.
– Что?
– Может, я и гожусь только на то, чтобы обслуживать мужчин в салуне, но я человек слова.
– Жанна, я не хотел… – начал было Тай, но девушка перебила его.
– Нет! Я же сказала, что не нуждаюсь в твоих обещаниях, я ни о чем не сожалею, и у меня нет тайных намерений на твой счет, – прошипела она, мысленно убеждая себя, что надежды и намерения – разные понятия.
Но для Тайрелла это, казалось, не имело значения. Он решил взять на себя ответственность за ее надежды. Нет семьи, нет профессии, нет состояния, нет манер.Его голос, произносящий эти слова, не выражал иных эмоций, кроме вины, безысходности и злости оттого, что вынужден жениться на такой ничтожной представительнице женского рода.
– Никогда в жизни не загоняла живое существо в ловушку, – яростно произнесла девушка, – и гореть мне в аду во веки веков, если отниму у тебя свободу. Ты слышишь меня, Тайрелл Маккензи? Слышишь?
– Ты не отнимешь мою свободу. Я сам расстанусь с ней, как и большинство мужчин, думающих промежностью, а не головой.
– Все останется при тебе – свобода, голова, промежность, все. Мне не нужно ничего, что дается не по доброй воле.
– Не все в этом мире так просто, милая, – устало отозвался Тай, отпуская Жанну и перекатываясь на спину. – Единственная девушка, которую добропорядочный человек может лишить девственности, – это его жена. Поэтому мы поженимся, как только…
– Скорее ад покроется льдом, чем я выйду за тебя, – прервала она его дрожащим голосом, ощущая, как ей холодно без его объятий.
Но Тай ее словно не слышал.
– Я в ответе за тебя. А я никогда не бежал от своих обязательств.
– Я сама за себя в ответе. Целых пять лет жила совершенно одна и могу прожить еще…
– Боже мой! – прошипел он. – Неужели ты настолько наивна? Разве ты не знаешь, что могла забеременеть после этого? И как ты тогда будешь заботиться о себе? Я уж не говорю о ребенке. – Единственным ответом ему было шуршание, которое издавала Жанна, пытаясь найти в темноте свою одежду. – Мы поженимся, как только доберемся до крепости, и ты будешь ждать меня там, пока я буду охотиться на Люцифера.
– Нет.
– Жанна! Ладно, черт с тобой, – свирепо произнес Тай. – Мы поженимся в крепости, а затем вместе будем охотиться на Люцифера. Это тебя устраивает?
– Нет.
Жанна уже просунула одну руку в рукав куртки и пыталась отыскать второй. Это никак ей не удавалось, так как слезы застилали глаза. Она была рада, что ее голос не выдал эмоций, обуревающих ее в этот момент. То, что ей предлагали замужество из угрызений совести, ранило ее самолюбие; то, что ей предлагали его из жалости, было просто невыносимо.
– Жанна, будь же благоразумной. Люцифер нужен мне, чтобы завести хороший табун, – терпеливо принялся объяснять Тай. – В противном случае я не смогу обеспечить семью.
– Я сказала, что помогу тебе поймать жеребца, и сдержу слово. Но брак в наше соглашение не входил.
Терпение Тайрелла лопнуло. С пугающей быстротой он схватил девушку, прижал ее к себе и стал яростно нашептывать ей на ухо:
– Послушай меня, маленькая дурочка. Ты совсем не знаешь, как устроен этот мир.
– Так научи меня, – прошептала она в ответ. – Научи меня, как ублажить мужчину, как стать любовницей, а не шлюхой. Вот и все, что я прошу у тебя. Обучение, а не брак.
– Но если ты берем…
– У меня месячные закончились два дня назад, – не дала она ему закончить. – Шанс того, что ты сделал меня беременной, ничтожен.
Тайреллу следовало бы испытать чувство облегчения, но он не мог думать ни о чем другом, кроме аромата Жанны, лежащей в его объятиях. Он мог бы сколько угодно называть себя безумцем, но он снова страстно желал ее.
– В этот раз – да, – хрипло произнес он, – но как насчет следующего раза? И того, что последует за ним? И еще? Находясь рядом, я буду овладевать тобой при любой возможности. – Его рука скользнула вниз по ее телу к потайному месту у нее между ног. – Атласная бабочка, – прошептал он, не в силах контролировать свои дрожащие пальцы, порхающие у входа в ее теплое лоно. – Неужели ты еще не поняла? Когда я вижу и слышу тебя, дотрагиваюсь до твоей кожи, ощущаю сладость твоих поцелуев… – Он издал низкий животный стон. – Ты убиваешь меня. Будучи рядом, я не могу оторваться от тебя. И я не смогу жить в мире с самим собой, зная, что сделал тебя беременной. Мне нужно поймать Люцифера прежде, чем его убьют, или эти чертовы земли загорятся от нашей страсти. Нам нужно пожениться, Жанна. Другого выхода я не вижу.
– Нет.
Она крепко сжала ноги, чтобы преградить доступ его пальцам, но тщетно. Единственное, чего она таким образом добилась, – поймала его руку в ловушку своих бедер. Он застонал от удовольствия, погрузив палец в колодец ее увлажненного, мягкого лона.
– Я не выйду за тебя замуж, – прошептала девушка, задыхаясь. – Ты слышишь меня? Не хочу всю жизнь провести с человеком, который, глядя на меня, будет мечтать о прекрасной даме.
Тай на секунду замер, потом возобновил ласки.
– Слышу. Но что нам с этим делать? Я имею в виду именно то, что сказал, милая. Единожды познав твое тело, я не в силах отпустить тебя.
Она хотела хранить молчание, но с ее губ сорвался стон, выдающий наслаждение.
– Научи меня, вот и все, о чем я тебя прошу. Хочу стать любовницей, а не шлюхой.
Ее слова пронзили Тайрелла, словно кинжалы.
– Я не смогу с этим жить. Ты заслуживаешь гораздо большего. Я заберу тебя с собой в Вайоминг, – чуть слышно произнес он, не переставая ласкать Жанну, так как был просто не в силах остановиться. – Сильвер и Кэсси научат тебя вести себя как настоящая леди: двигаться, поддерживать беседу, улыбаться, носить платья. А я, в свою очередь, позабочусь о твоем приданом, чтобы привлечь достойного человека, который не станет порицать тебя за то, что я забрал у тебя. Тогда ты станешь замужней дамой, Жанна, а не чьей-нибудь любовницей или шлюхой.
– Я никогда не выйду замуж, – прошептала она.
– Жанна…
Ее единственным ответом явились приглушенные рыдания. Тай прижал к себе ее теплое тело, сулящее забвение, ощутил ее женский аромат, заставивший его содрогнуться от желания. Внезапно он захотел поцеловать ее лоно, попробовать на вкус его секреты. Эта мысль озадачила Тайрелла, ведь раньше он никогда не хотел подобного рода близости ни с одной женщиной.
– Ты такая сладкая, – выдохнул он, поглаживая девушку. – В жизни не встречал никого более отзывчивого на ласку, более совершенного, чем ты. Моя атласная бабочка, с каждой минутой ты становишься все красивее для меня, все притягательнее.
– Тай, – простонала Жанна, ощущая растущее возбуждение своей плоти.
Она знала, что должна заставить его прекратить, но не могла облечь свои мысли в слова. В действительности она жаждала его прикосновений. Она даже не подозревала, что такое возможно. При мысли о том, что тоже доставляет Тайреллу удовольствие, девушка не могла оттолкнуть его.
Услышав, как участилось ее дыхание, Тай не знал, смеяться ему или источать проклятия, но он снова ощутил твердость своей плоти и немедленно поддался искушению ее манящего теплого лона. Жанна была воплощением пламени, чувственной мечтой, которая, несмотря на то что распрощалась с девственностью только этой ночью, оказалась такой дерзкой и неистощимой любовницей.
Маленькие ручки Жанны нащупали его в темноте, пытаясь остановить, не дать ему двигаться внутри нее.
– Перестань, – произнесла она, чувствуя, что ее собственное тело не хочет подчиняться голосу разума.
– Но почему? – промурлыкал Тай, не прекращая своего проникновения в зовущие глубины ее тела. – Я делаю тебе больно?
– Н-нет.
Даже неуверенность ее голоса казалась Тайреллу возбуждающей, не говоря уже о ее горячих прикосновениях.
– Ты слишком невинна, чтобы осознать, насколько редким сокровищем являешься, – произнес он, ощущая стальную твердость своей плоти. – Но я, к счастью, не лишен опыта и многое понимаю. Я на многое готов ради удовольствия прикасаться к тебе. Мне никогда не было так хорошо ни с одной женщиной. Ты бруйя,моя пламенная ведьмочка. Ты сжигаешь меня заживо, и я исторгаю в тебя свои жизненные соки… а затем ты возвращаешь меня к жизни своими поцелуями, прикосновениями, дыханием.
Жанна беспомощно шептала его имя, едва веря его словам.
– Возврати меня к жизни, – воскликнул Тай, целуя руки девушки, а затем помещая их на свою возбужденную плоть.
Она почувствовала, как он содрогнулся всем телом от прикосновения ее пальцев.
– Так ты согласен учить меня? – спросила она.
– Да, – сдался он. – При любой удобной возможности, до тех пор, пока мы не доберемся до Вайоминга, а там…
– Нет, – перебила Жанна. – Никаких «завтра». Давай жить сегодняшним днем. Начинай учить меня прямо сейчас.
Он начал было что-то говорить, но лишился дара речи, как только ее руки начали ласкать его мужское естество.
– Так? – спросила девушка. Ее пальцы двигались в медленном чувственном ритме.
– Милая моя… о боже, да! – бессвязно бормотал Тай. Его тело напряглось и двигалось вместе с ее руками, исполняя волнообразный танец страсти. Он склонил голову к самым губам Жанны и со словами «А еще вот так!» глубоко проник в ее лоно.
Его поцелуи приглушали экстатические стоны девушки, и, полностью погружаясь в вихрь страсти, бушевавший этой ночью на сонном лугу, он недоумевал, кто же из них двоих в действительности учитель и кто ученик.
Глава 24
Резкий ружейный выстрел прогремел на северозападной оконечности луга, разбудив Тайрелла и Жанну. Ни один из них не пошевелился.
Выстрелы не повторялись, и спустя несколько мучительно долгих минут Тай выпустил Жанну из объятий, схватил карабин и отполз на более выгодную позицию, откуда мог обозревать луг. Никого не было видно. Мгновение спустя он почувствовал, что девушка следует за ним, и отрицательно покачал головой. Она исчезла так же бесшумно, как и появилась. Он тоже отполз назад.
Не обменявшись ни единым словом, они вернулись на то место, где провели ночь. Тай потянулся за своим рюкзаком, а Жанна – за тканью, которой обычно перебинтовывала грудь. В холодные предрассветные часы они оба оделись, но он не разрешил ей снова завернуться в ткань. Вместо этого он обнял ее со спины, запустил руки под ее свободную куртку и нежно ласкал до тех пор, пока они оба не заснули.
Подняв ткань с земли, девушка сообразила, что он и сегодня не разрешит ею воспользоваться. И не ошиблась: Тай быстро схватил полотно и, свернув его, забросил в свой рюкзак. Затем он помог девушке встать.
– Я бы поцеловал тебя, – произнес Тай, жадно глядя на ее губы, – но, боюсь, тогда я снова окажусь в сладком плену твоей плоти, а это сейчас не самое мудрое решение.
Умом Жанна была с ним полностью согласна, но телом тянулась к нему. Тай отпрянул от девушки так, словно обжегся. Она ничего не сказала и, развернувшись, исчезла за деревьями, растущими на северо-восточной границе луга. Через несколько минут она остановилась, жестом указывая на луг. Тай молча кивнул и присоединился к девушке. Сначала они шли, затем ползли, а под конец извивались, подобно змеям, приближаясь к кромке луга.
В прозрачном свете утреннего солнца следы группы неподкованных лошадей, пасшихся здесь всего несколько дней назад, были отчетливо различимы. По отпечаткам крошечных копыт и конскому навозу Тай и Жанна заключили, что лошади были дикими, так как для охоты или грабительских набегов кобылицы с жеребятами непригодны. Эти следы пересекались другими, на этот раз подкованными, которые вели в густой сосновый лес по соседству. Те самые отпечатки, которые вчера привлекли внимание охотящихся индейцев.
– Трун, – прошептала девушка.
– Откуда ты знаешь?
– Видишь, на переднем левом копыте подкова еле держится? Трун небогат и не имеет возможности регулярно подковывать своего коня.
– Он не потрудился замаскировать следы, – пробормотал Тай.
– Возможно, он был пьян.
– Тогда сейчас, возможно, он уже мертв. Он за табуном Люцифера последовал?
– Не могу сказать, судя только по этим следам. Мне нужно проверить отпечатки на влажной почве у реки Ворона. Люцифер всегда следует впереди своих кобыл и никогда – рядом.
Они оба посмотрели на луг, по которому вчера проехал Джо Трун. Земля была еще влажной от росы, но они не торопились вставать, так как в этом случае рисковали быть замеченными, кто бы ни прятался на лугу. Бассейн реки Ворона полностью находился под контролем Каскабеля и его постоянно увеличивающейся банды мятежников.
Тай внимательно вглядывался в границу между лугом и лесом, пытаясь заметить хоть малейшие признаки присутствия индейцев. Все было спокойно. Птицы перепархивали с ветки на ветку или садились на луг, и ни одна из них не улетела, испуганно крича от возможной опасности.
Жанна осматривала местность столь же зорко, что и Тай, и тоже не находила ничего подозрительного, но тем не менее ей не хотелось пересекать луг в поисках следов Люцифера или Джо Труна. Взглянув на Тая, она жестом показала на луг, но он покачал головой. Жанна не стала спорить. Они отползли подальше под покров невысоких деревьев и жаждущих солнечных лучей кустов, растущих по кромке луга. Оказавшись надежно скрытыми от посторонних глаз, Тай жестом предложил девушке выбрать лучший путь к противоположному краю луга.
Двигаясь быстро и бесшумно, она углубилась в лес. Под прикрытием ароматного соснового полога идти было значительно легче. Высокие деревья пропускали мало солнечных лучей, поэтому кустарник и травы здесь почти не росли. Даже несмотря на это, поваленные стволы не раз заставляли Жанну отклониться от первоначального маршрута. Каждые несколько минут она замирала, прислушиваясь к звукам леса, грациозная и чуткая, как косуля.
Тая эти остановки совсем не раздражали. Наблюдать за девушкой в естественной среде ее обитания было для него отрадно. Он и сам был отличным охотником, но здесь, на Черном плато, не существовало равных Жанне в искусстве маскировки и чтения следов.
«Не будучи с ней знаком, я никогда не сумел бы поймать это независимое создание», – подумал Тай.
На долю секунды он задался вопросом, а не лучше ли это было бы для них обоих, но тут же отогнал эту мысль прочь. Он не мог смириться с тем, что никогда не познал бы такой всепоглощающей, испепеляющей страсти. Воспоминания о прошлой ночи обдали жаром его тело. Перед его глазами, теснясь, промелькнули образы: вот он целует губы и груди Жанны, вот входит в ее податливое увлажненное лоно. Тай отогнал от себя эти мысли. Война научила его воспринимать свой мозг как комод, и, подобно одевающемуся человеку, он заставлял себя открывать только те ящики, в которых хранилось нужное ему в данный момент.
Девушка бесшумно продвигалась вперед – серая тень на фоне серых теней. Повинуясь инстинкту, Тайрелл перехватил карабин так, что при малейшем движении пальца, удерживаемого на спусковом крючке, произойдет выстрел. Однако он направлял оружие несколько в сторону, чтобы не поранить того, кто шел перед ним. В застегнутом на пуговицу кармане его шерстяной рубашки лежала коробка патронов. Такими же коробками был до отказа набит и его рюкзак, но Тай не жаловался. В прошлом он не раз оказывался в ситуации, когда продал бы душу дьяволу за дополнительную амуницию. Точно такого же мнения он придерживался и относительно вяленой говядины, кусок которой жевал в данный момент. Возможно, она и жесткая, как подошва, да еще и пересоленная, но это еда, а он столько раз голодал, что быть разборчивым в еде просто не приходилось.
Ветер ласкал лица Тайрелла и Жанны, принося с собой запах сосновой смолы и солнца. В отдалении раздалось карканье ворона, скрытого сосновыми лапами. Жанна и Тайрелл мгновенно застыли на месте. Крики птицы постепенно становились глуше, очевидно, она улетела. Жанна и Тай стояли, не шелохнувшись, гадая про себя, кто мог потревожить ворона – человек или другая птица.
Легкий ветерок подул в лицо девушке, играя ее рыжими волосами. Ощущение на коже напомнило Жанне о ласках Тая, о том, как он впервые нежно обнял ее после происшествия со змеей. Незнакомое чувственное ощущение, зародившись в груди, волной омыло тело девушки, замерев внизу живота, при воспоминании о том, что последовало за первыми поцелуями.
Вслед за этим, как холодный душ, пришло осознание того, что Тайрелл принадлежит ей лишь на короткое время, пока они не отыщут и не приручат Люцифера. Затем этот мужчина отправится на поиски прекрасной дамы его грез. Желание Жанны стать той самой дамой было настолько сильно, что причиняло ей физическую боль.
«Не глупи, – строго оборвала себя девушка. – Как говорится в пословице, из свиного уха шелковый кошелек не сошьешь. Так и из меня никогда не получится леди. И Таю это также известно. Он воспитывался в большом доме, где было много слуг. У него были учителя, подсказывающие ему, как нужно вести беседу, как пользоваться столовыми приборами, когда какой костюм надевать и как писать изысканным почерком. А у меня был только отец, да тележка, да сундук, набитый старыми книгами. Я умею читать и писать – и все на этом. Если я когда-либо и носила платье, то уже не помню, как это делать. Единственная моя обувь – мокасины, что я мастерю себе сама. Единственные мои духи – аромат диких цветов и трав, а мои бальзамы и мази предназначены для лечения, а не для того, чтобы украшать себя. Единственное, для чего предназначены мои руки, – это выживание, а не игра на рояле в гостиной».
Затем Жанна вспомнила еще одну задачу, с которой ее руки справлялись прекрасно, – возбуждение плоти Тайрелла до твердости, сравнимой с нагретой солнцем скалой. Закрыв глаза, она снова ощутила, как растет его мужское естество под ее пальцами.
«Интересно, захочет ли он меня сегодня ночью так же, как вчера? Словно в мире не существует никого, кроме нас, наших сплетенных тел, объятых пламенем страсти?» – подумала она.
Жанна посмотрела через плечо на Тая. Он неподвижно стоял на том же самом месте и смотрел на нее зелеными глазами, сияющими, как драгоценные камни. В этот момент Жанна поняла, что он без труда прочитал ее мысли, ее воспоминания, потому что они принадлежали и ему тоже.
Снова подул ветерок, разметавший волосы девушки. Тай, глядя на эти рыжеватые прядки, думал о том, что ему известен их вкус и вкус ее кожи, что ему знаком трепет ее тела, когда он кончиком языка ласкал ее ухо и спускался ниже, на шею, к пульсирующей там синей жилке. Бросив взгляд на чуть приоткрытые губы Жанны, Тай догадался, что и она вспоминает сейчас сладость их поцелуев, сплетение их языков в неистовом танце.
Жанна молча отвернулась от Тайрелла, и он снова верно истолковал ее поступок. Посмотри они так друг на друга еще хоть секунду, он бы повалил Жанне на землю и насладился бы ею, забыв об опасности. Умереть от экстаза в ее объятиях, растворившись в ее теле, чтобы затем вновь вернуться к жизни, – что могло быть прекраснее?!
Продвигаясь вперед под прикрытием теней деревьев, девушка обратилась всеми своими обостренными чувствами к звукам леса: верещанию белок, карканью пролетающих над деревьями ворон, шепоту сосновых иголок на ветру. Время от времени она бросала взгляды на луг, виднеющийся за толстыми стволами деревьев и низко нависающими ветвями.
Земля в лесу и на лугу была испещрена следами зверей, и Жанна тщательно изучала эти отпечатки. На влажной почве следы оставались надолго, являясь зримым свидетельством того, что здесь проходили олени и койоты, пумы и медведи, а также люди и лошади. Первые несколько цепочек следов были едва различимы, словно тонкие ниточки, вившиеся между деревьями и поваленными стволами, а вот четвертые по счету попавшиеся девушке отпечатки были более заметными. Очевидно, мустанги часто пользовались этим путем, который начинался на западной оконечности луга и прямой линией тянулся на северо-запад плато, где протекала река Ворона, несущая свои воды к руслу реки Сантос… и лагерю мятежников Каскабеля, контролирующих ту часть плато.
Внезапно Жанна бросилась на колени, ее сердце неистово колотилось при виде следа, находящегося чуть в отдалении от тропы, оставленного крупной неподкованной лошадью.
– Люцифер, – произнесла она, пальцами измеряя отпечатки копыт.
– Ты уверена? – спросил Тай, быстро опускаясь рядом с ней на колени. – Здесь почти нет тропинки.
– Только два коня могли оставить такие крупные отпечатки – Люцифер и скакун Каскабеля. Никаких признаков того, что эти копыта когда-либо были подкованы, нет, поэтому это может быть только наш мустанг.
Не говоря ни слова, Тайрелл принялся искать какие-нибудь следы по обочинам тропинки, и скоро его поиски увенчались успехом.
– Жанна! – позвал он.
Она тут же поднялась и подошла к нему.
– Он шел сюда с луга, когда что-то его напугало, – чуть слышно произнес Тай, указывая на то место, где отпечатки копыт были особенно глубокими, окруженными комками почвы и растительными остатками. – Затем он пустился наутек в лес, петляя среди деревьев.
Жанна оторвала взгляд от взрытой почвы и посмотрела вдаль. Осыпавшиеся сосновые иголки образовывали едва приметный след на лесной подстилке. Она наклонилась, чтобы осмотреть влажную почву и сами отпечатки. Именно тогда она заметила кровь и вспомнила о Джо Труне, который грозил пристрелить Люцифера.
Трясущейся рукой она дотронулась до кровавых пятен, которые казались не старыми, но и не совсем свежими.
– Следы появились здесь в течение нескольких последних часов, – заявил Тай.
– И кровь тоже.
Девушка скорее почувствовала, чем увидела, как резко дернулась его голова. Он молниеносно присел и, взяв щепотку земли, принялся растирать ее большим и указательным пальцами, а затем разразился проклятиями в адрес человека, который был недостаточно пьян, чтобы промахнуться.
– Держу пари, это произошло на рассвете, – произнес Тай.
– Но мы слышали стрельбу, а не одиночный выстрел.
Он нахмурился.
– Здесь разъезжает достаточно мятежников, напрашивающихся на неприятности. Возможно, один из них обнаружил Джо Труна.
Тай вытер испачканную руку о штаны и поднялся на ноги, раздосадованный мыслью о том, что великолепный жеребец медленно истекает кровью и слабеет. Но прежде чем следовать по кровавому следу, им нужно выяснить, с кем они могут столкнуться – с Джо Труном или группой охотящихся индейцев.
– Я собираюсь вернуться на луг, чтобы попытаться выяснить, что могло напугать мустанга, – произнес Тай, – а ты иди по его следам. Я пойду прямо за тобой. Если заблудишься, оставайся на месте до тех пор, пока я тебя не найду. – Он посмотрел в ее чистые серые глаза. – Хочешь взять карабин?
Она покачала головой:
– Оставь себе. Я уже много лет не стреляла из такого оружия. Для охоты больше пригодны капканы или луки со стрелами.
– Возьми хоть пистолет.
Жанна некоторое время колебалась, затем сдалась. Натолкнись она случайно на мятежников – не сосновыми же иголками ей обороняться!
Мрачнее тучи, Тайрелл наблюдал за тем, как девушка запихивает за пояс его большой револьвер. Он понимал, что его нежелание отпускать Жанну одну не имеет повода – в конце концов, девушка прожила в этих землях в одиночку несколько лет, – но эта затея ему не нравилась.
– Ты идешь со мной, – внезапно выпалил Тай.
– Почему? – удивилась Жанна.
– Потому что у меня нехорошее предчувствие, ясно тебе? А я привык доверять своим предчувствиям.
– Люцифер истекает кровью. Если я поспешу…
– Несколько минут не сыграют никакой роли, – перебил ее Тай. – К тому же откуда нам знать, что он ранен пулей? Может, его острая ветка расцарапала, а может, подрался с другим мустангом. Я своими глазами видел, как он бился с ретивыми конями и все они убегали, истекая кровью. – С этими словами Тайрелл повернулся к лугу. – Поторопись! Мы теряем время на пустые разговоры, когда должны действовать.
Жанна молча наблюдала за тем, как он быстро движется по тропе, внимательно вглядываясь в землю под ногами в поисках каких-либо признаков пребывания здесь людей или зверей. Если Тай и заметил, что Жанна за ним не следует, то никак этого не показал.
Девушка развернулась и со всех ног припустилась бежать в противоположном направлении, по кровавому следу, оставленному Люцифером.
