Текст книги "Падший ангел"

Автор книги: Элизабет Чедвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– О-о, они такие мягкие.

Арон задумчиво посмотрел на нее:

– Ты знаешь, что ты очень чувственная женщина?

– Что это означает?

– То, что очень удивило бы твоих строгих родителей.

Они, взявшись за руки, отправились за кореньями. Сюзанна, чтобы успеть за спутником, перепрыгивала с камня на камень и периодически семенила, весело болтая, останавливаясь, чтобы подобрать сосновые шишки, посмотреть на цветы.

– Ну, что мне искать? – оживленно спросила она.

– Ягоды, дикий лук, грибы.

– Нет, – резко заявила девушка.

Корт удивился:

– Нет что?

– Грибы.

– Ты думаешь о ядовитых, милая. Не бойся, я знаю, как отличить ядовитый гриб от съедобного.

Сюзанна покачала головой:

– Ты не видел, как он корчился от боли, ты не сыпал их в кофе, не проводил целый день, размельчая и дробя их, не собирал прямо перед носом Мерримей.

– Ладно, ладно, Сюзанна, никаких грибов.

Корт был поражен, что веселое настроение так быстро сменилось печалью.

– Ты знаешь, каков на вид дикий лук?

Девушка дрожала и, не в силах вымолвить ни слова, покачала головой. Мужчина описал внешний вид растения: узкие короткие стрелы. Вскоре ему удалось заинтересовать девушку в собирании ягод. Первой ей на глаза попалась клюква.

– Ее хорошо пускать на джем и вино, – заявил адвокат, но Сюзанна уже бросила пару ягод в рот и поморщилась от их едкого вкуса. – Мы найдем что-нибудь подходящее для еды, – успокоил ее Арон.

Вскоре они забрались в горы. Глянув вниз, желая проследить, куда упадет камешек, девушка почувствовала головокружение и подступающую к горлу тошноту. Воздуха тоже не хватало, но мисс Моран упрямо поднималась, идя в ногу с Кортом. Когда молодые люди добрались до каменистой полянки, она остановилась, ощутив страх и слабость.

– Арон? – прошептала Сюзанна, поднося руки к голове. – Может, мне плохо от ягод?

Обняв, Корт прижал ее к себе:

– Просто ты шла слишком быстро, а здесь высоко. Ты не привыкла к этому. Мы называем это горной болезнью.

– Я больна? Чем же мне лечиться?

– Ложись. Если бы у меня был корень орегонского винограда, я бы заварил тебе чай.

– Откуда ты все это знаешь?

– Мать научила меня, – коротко ответил Корт тоном, исключающим дальнейшие расспросы. – Поскольку у нас этого нет, то ложись и лежи, пока не станет лучше. Воздух здесь разреженный и дышать трудно.

– Да, я не могу нормально дышать. А как же обед?

– Как раз пора.

Притянув ее к себе, мужчина лег на землю, и они долго любовались голубым небом.

– Если помолчишь немного, то увидишь птицу.

Сюзанна послушно замолчала и, увидев синюю вспышку, коснулась его щеки.

– Дрозд.

Мужчина еще долго рассказывал ей о птицах, о том, что некоторые из них меняют окраску в зависимости от времени года, и девушка поразилась глубине его познаний.

Через некоторое время они вновь начали восхождение, на этот раз идя очень медленно. Найдя дикий лук, Арон бросил его в цветной мешок.

– Что это? – удивилась мисс Моран.

– Это мешок для муки. Ты что, никогда его не видела?

– Почему на нем такой ужасный рисунок? Если он предназначен для переноса и хранения муки, тогда нужно было нанести приличный незатейливый...

Корт усмехнулся:

– Женщины всего Запада носят такие мешки с удовольствием.

– Я не верю тебе.

– Ну, они, может быть, не такие элегантные, как платья, что ты носила в «Падшем ангеле», но хороший мешок закроет большую часть твоего тела, по крайней мере, больше, чем та юбка.

– Ну, вынимай оттуда лук, – резко бросила мисс Моран. – Я его надену.

– Мне по душе твой наряд.

– Еще бы! – фыркнула девушка и обогнала его.

– Не так быстро, – предупредил он.

– Посмотри, что я нашла. Это малина!

Сев на корточки возле крупных ягод, она отправила целую горсть в рот.

– Разве ты не хочешь положить их в сумку на ужин? – строго спросил мужчина.

– Я не обедала.

– Зато завтракала.

– Господи, это было так давно, несколько часов назад. – Собрав еще пригоршню, она подняла крупную ягоду ко рту. Напряжение спало, и вскоре молодые люди огласили окрестности своим радостным смехом, кормили друг друга, пачкаясь в малиновом соке, совершенно позабыв, что поднялись так высоко в надежде найти съестное на ужин.

Наконец Сюзанна, вздохнув, заявила:

– Мы ничего не положили в сумку.

– У нас дома много еды, – успокоил адвокат.

– Тогда зачем мы взбираемся на эту гору?

– Потому что припасы продержатся дольше, если нас не будет дома.

– Сколько долго? – поинтересовалась мисс Моран, вдруг вспомнив, что ей надо планировать побег.

Корт покачал головой, не желая заниматься подсчетами. Зажав зубами ягоды, он наклонился и, увидя ее, языком подтолкнул малину ей в рот. Девушка тут же забыла о побеге, мечтая ощутить прикосновение его рук. Просунув руки под кожаную рубашку, она осторожно провела ими по мускулистой спине и впилась в плечи. Сюзанна учащенно дышала, полузакрыв глаза, и Корт ощутил прилив нежности.

Прижав губы к ее шее, Арон хрипло прошептал:

– Ты словно мед, разливающийся по моим жилам. Сюзанна, ты огонь, согревающий мне сердце.

Корт осторожно прикусил зубами ее плечо.

– Моя Сюзанна, мой ангел.

Последние слова были произнесены очень неразборчиво в воротник шелковой рубашки, которую тот расстегнул и отбросил. Язык мужчины начал медленное, томительное путешествие по ее коже, однако мисс Моран, уловив последнее слово, заметила:

– Ангел?

Адвокат, целуя грудь, повторил его.

– Как Лилит? Как другие женщины в «Падшем ангеле»? Разве я...

– Нет. – Мужчина сжал грудь. – Нет, ты моя женщина, только моя.

– Это именно так называется, падший ангел, падшая женщина? Шлюха?

– Сюзанна...

В голосе Арона звучало предупреждение. Он нехотя оторвался от ее тела.

– Лежи тихо.

Девушка уловила угрозу, но не обратила на нее внимание:

– Я, я что-то вроде личной шлюхи?

– Боже мой, Сюзанна.

– Это лучше, чем работать в «Падшем ангеле». Ты приглашаешь меня в постель в своем доме или где-нибудь на воздухе...

– Заткнись! – побагровев, рявкнул адвокат.

– Еще я дешевле обхожусь, за меня не надо платить. Лилит сказала, что только дурочки отдаются просто так. А ты заключил выгодную сделку...

Сюзанна не успела опомниться, как уже лежала на земле, прижатая к телу мужчины, который ладонью зажал ей рот.

– Я не желаю слышать о твоей сестре. Ты совсем не похожа на Лилит. Я никогда не говорил о вашем сходстве. – Корт убрал трясущуюся руку от ее лица. – Лилит... – Его голос дрожал от гнева. – Эта сука...

Слезы застилали глаза Сюзанны, и в них светилась такая незащищенность, что Арон тут же сжал ее в объятиях.

– Я не считаю тебя шлюхой, Сюзанна, – прошептал он, – Бог мой, я клянусь, что никогда не обижу тебя. – Положив ее голову себе на грудь, он чувствовал, как слезы оросили тело. – Посмотри на меня, дорогая.

Та не подняла глаз, и Арон не стал настаивать. Он ласково гладил пушистые волосы.

– Разве ты не знаешь, как я к тебе отношусь? Я перестал интересоваться женщинами с тех пор, как увидел тебя. Я постоянно думаю о тебе и никак не могу насытиться тобою. Ты, Боже, Сюзанна, ты мое наваждение. Я околдован, Сюзанна... – после минутного молчания продолжал Арон. – У тебя английское личико, но Джоб был прав: ты ведьма, ты напустила на меня свои чары.

Губы девушки задрожали:

– Джоб сказал, что я сгорю.

– Не одна, дорогая. Мы сгорим вместе, моя любимая колдунья.

Губы мужчины прикоснулись к тому месту, где под кожей билось сердце. «Любимая, капризная моя ведьма».

Они вернулись домой только на закате, когда кроны деревьев начали окутываться синей дымкой.

ГЛАВА LXXIII

Корт и Сюзанна съели второго кролика, приготовив вкусное рагу из картошки и дикого лука. Вспомнив, как нехотя девушка играла в покер, Арон решил научить ее бросать кости и не пожалел – мисс Моран увлеклась игрой, сидя у камина, и беззаботно смеялась.

– Из тебя получится отличный игрок, Сюзанна, – заявил мужчина.

– Мне следует задуматься над этим.

– О, не знаю, все зависит от ставки. Может, сыграем на что-нибудь? Это подогреет твой интерес.

– У меня нет денег, – напомнила мисс Моран.

– Может, сыграем на одежду?

Сюзанна лежала на полу, опираясь на локоть, смеясь, отбросила волосы с лица.

– У меня только две вещи. Зачем утруждать себя игрой на них? – Она страстно на них взглянула. – Если ты хочешь снять их, то сам прекрасно знаешь, как это сделать.

Корт бросил кости и, обняв ее, повалил на пол:

– Конечно, знаю.

Сюзанна лежала и думала, что избрала неверную тактику, ибо Арон не только не потерял к ней интерес, но упрочил его и постоянно брал ее с собой, не желая оставлять одну.

ГЛАВА LXXIV

Утром четвертого дня Корт объявил о предстоящей охоте.

– Тебе придется оставить меня несвязанной, – заявила Сюзанна. – Я не смогу снова пройти через это.

Сердце ее отчаянно билось – вот он, долгожданный шанс.

– Но я беру тебя с собой, – улыбнулся адвокат. – Ты приносишь мне столько радости, дорогая, что я просто не могу тебя оставить.

И, приподняв подбородок, поцеловал ее в губы.

Девушка напряглась, и пальцы ее непроизвольно сжались. Она со страхом, смешанным с удовольствием, поняла, что ей не хочется уезжать.

– Дорогая, я не забыл, как ты вела себя в прошлый раз. Неужели ты думаешь, что я повторю печальный эксперимент.

– Ну, у тебя есть ружье для меня? Я хорошо стреляю, ты же знаешь.

Корт, усмехнувшись, дал ей старое ружье, лучшее оставил себе. Сюзанна весело поинтересовалась планом предстоящей операции.

– Никакой операции не будет, если ты будешь болтать. У животных острый слух, и они уходят с дороги, прячась в чаще, едва заслышав человеческие голоса.

– Это очень хорошо, Арон, но мне надо знать, что именно искать. Я не имею ни малейшего понятия, какое животное предстанет передо мной и куда целиться. Ты же не хочешь, чтобы я попусту тратила пули...

– Хорошо, Сюзанна, слушай внимательно. Если ты увидишь скунса, не стреляй. Никто не ест их мясо. К тому же они терпеть не могут, когда в них стреляют, ибо они стреляют в ответ. Не стреляй в дикобраза, у них острые иголки. Если увидишь горного льва, не целься. Насколько мне известно, никто не ест его мясо. А они, я слышал, иногда питаются незадачливыми охотниками. Советую оставить жизнь койоту. Их я еще не ел. Не стреляй также в лягушек.

– В лягушек?

– Лягушачьи лапки весьма вкусны, но от земноводного мало что остается при прямом попадании. Чаще всего они подпрыгивают, и пуля проносится мимо. Так что это пустая трата времени и патронов.

– О, ты смеешься надо мной.

– Ничего подобного. Я давал весьма неплохие советы. Хорошо бы подстрелить медведя, но опять же, здесь много «но». Во-первых, я не люблю медвежатину, во-вторых, я не стану помогать тебе тащить тушу домой. Лучше олень или горный козел, но ты не сможешь выследить козла, и хотя мне нравится оленина, меня не прельщает перспектива тащить на спине гору мяса.

– Есть ли что-нибудь не очень большое, что можно отнести домой?

– Заяц, например. Их мясо вкусное, и тушки мало весят. Пойдет белка. Увидишь бобра, можешь и его подстрелить, но только ради спортивного интереса.

– Почему ты так не любишь бобров?

– Бобровые воротники мне очень нравятся, – заметил Корт, – но если пустить бобра в водоем, через некоторое время он погрызет все деревья и засорит чистую воду. Есть поучительная история о владельце ранчо, задумавшем провести воду на луг, где собирался выращивать зимние сорта пшеницы. Ему до смерти надоели бобры, и он, измученный их вмешательством, поставил на лугу чучело, чтобы отпугнуть их. Наутро незадачливый фермер обнаружил, что бобры перегрызли шест, на котором стояло пугало, и вставили его в свою плотину.

Сюзанна рассмеялась:

– Это правда?

– Не знаю. Лично я хочу подстрелить утку. В этом пруду должны водиться неплохие экземпляры.

– Утки? Лилит в детстве часто водила меня кормить уток.

– Это совсем другие особи, так что сантиментов по их поводу не надо.

– О Арон, я совсем не это имела в виду. Я хочу сказать, что узнаю утку по внешнему виду.

– Ну, ты не настраивайся только на них. До пруда еще час-полтора ходьбы, а за это время мы можем подстрелить что-нибудь еще.

Они решили не забираться так высоко, как в прошлый раз, и чаще останавливались. Из-за разговоров им не попалось ни одной подходящей мишени. Наконец, молодые люди вышли на луг, усыпанный голубыми цветами.

Мисс Моран удивленно ахнула.

– Посмотри, – воскликнула она, протягивая ему цветок. – Верхние лепестки темно-пурпурного, а нижние плавко переходят в нежно-голубые. Как красиво! – Обхватив его тело, девушка весело рассмеялась. – О, какое красивое место, Арон.

– Стоит того, чтобы прогуляться?

– Конечно.

– Смотри, здесь небезопасно, – предупредил он и повел к пруду на дальнем конце леса, попросив вести себя тихо и спокойно и шепотом поясняя, что уток надо стрелять на взлете, когда они отрываются от воды. Они спрятались в высокой траве и пролежали довольно долго. Сюзанна успела задремать и проснулась от выстрелов, следовавших один за другим. Пока она подняла ружье, утки уже исчезли.

– Черт! – выругался Корт, поднимаясь.

– Ты ничего не подстрелил?

– Конечно, подстрелил троих, в охоте на уток удачный выстрел еще не все, две утки упали в воду, одна в болото.

– Что нам делать?

– Иди прямо к дереву, пораженному молнией. Птица упала в ярдах трехстах от него. Сними мокасины и иди осторожно.

– Ты хочешь сказать, что меня может засосать?

– Нет, конечно, Сюзанна. Там прошло очень много людей. Может, хочешь сплавать за теми двумя.

– Я не умею плавать.

– Очень просто.

Мужчина повернул ее в нужном направлении. Нерешительно глянув через плечо, девушка увидела, как тот раздевается, и поспешно отвернулась. Через несколько секунд оглянувшись, она увидела, как адвокат плывет, рассекая воду уверенными движениями.

Сюзанна брела по колено в грязи, уже начиная терять интерес к дичи. Пока ей удалось отыскать утку, она дважды упала и вся перепачкалась грязью, однако нести хрупкое окровавленное тельце оказалось еще хуже. Арон, свежий и чистенький, рассмеялся над ней, и этого оказалось достаточно. Девушка хотела было швырнуть ему в лицо добычу, но он схватил ее кисть.

– Где ваши манеры, маленькая скво? Надо смыть грязь.

– Да, я одновременно смою грязь с тела и одежды, – твердо заявила мисс Моран.

– Мне бы доставило большее удовольствие, если бы ты мыла их по отдельности.

– Причем здесь ты? – рявкнула она и вошла в воду. – Боже мой, грязно даже в пруду.

– Это дело рук бобров, – заметил мужчина, связал трех уток и повесил их на дерево.

– По крайней мере у них хватает воспитания не смеяться надо мной, – пробормотала Сюзанна, стукнув ладонями по воде. Тысячи брызг обдали лицо Корта. Пока он смеялся и отряхивался, девушка схватила горсть грязи и швырнула в него. Она шлепнулась о грудь и медленно стекла на живот. Арон нырнул и поплыл к ней, и мисс Моран, пытаясь убежать, зашла слишком далеко, и дно ушло из-под ног. Схватив ее, мужчина подождал, пока она отдышится:

– Поскольку ты не умеешь плавать, то тебе не стоит заходить слишком далеко.

– Ты же не утопишь меня, правда?

– Ну, может, окуну пару раз, – усмехнулся адвокат.

– Ни разу, – пробормотала мисс Моран, обнимая его и целуя в губы. Арон прижал ее к себе – она еще ни разу не делала этого. – Видишь, получается по-моему – ты крепко меня держишь.

– Ты маленькая ведьма, – прошептал Арон, – было бы гораздо веселее, если бы ты сняла одежду.

– Но тогда моя одежда осталась бы грязной. Чистота – это святое, а занятия любовью не подпадают под определение. Если ты подержишь меня, чтобы я не утонула, я вымою голову.

– Смотри, – предупредил Корт, – а то какой-нибудь бобер решит, что ему понадобится новый материал для строительства плотины.

Сюзанна, хихикнув, несколько раз сунула в воду голову, крепко держась за руку мужчины. Наконец, он вынес ее на берег и оделся. Мисс Моран крепко отжала волосы, юбку, думая: «Он сегодня еще не занимался со мной любовью. Может, у него пропал интерес, и мне следует еще пару раз проявить инициативу, и Арон меня отпустит». Зашнуровав мокасины, она направилась к адвокату, надевавшему рубашку. Когда тот выпрямился, мисс Моран обняла его и провела языком по щеке.

Корт почувствовал, как ее тело охватила дрожь, и крепко прижал к себе.

– Господи, – пробормотал он, но отстранил ее от себя. – Осталось два часа до наступления темноты. Если мы хотим добраться до дома засветло, нам придется отложить это занятие до лучшего момента.

Сюзанна, пожав плечами, пошла по тропинке, виляя бедрами. Арон, шедший сзади, едва сдержался, чтобы не схватить ее в объятия. Желая отвлечься от любовных мыслей, он ускорил шаг, наказав таким образом их обоих.

ГЛАВА LXXV

Сюзанна разожгла огонь. Пока она этим занималась, адвокат готовил уток. Затем Корт посоветовал ей снять юбку, чтобы та побыстрее высохла. Девушка немного помедлила, но, вспомнив о плане, подчинилась. Первые дни она обходилась рубашкой и одеялом, повязанным наподобие римской тоги. Однако сейчас одеяло оказалось недосягаемым – его Корт расстелил перед камином.

– Давай, я расчешу тебе волосы.

Девушка села лицом к огню, подтянув колени к груди. Арон медленно принялся расчесывать пряди.

– Тебе нравится?

– Угу... – пробормотала мисс Моран. Ее глаза были полузакрыты. Мужчина медленно распутывал колтуны, не причиняя ей боли. Она сидела, мечтательно глядя на огонь, убаюканная шипением жира, капающего с уток.

– Мне нравится их расчесывать, – размышлял Корт. – Странно, что такие обычные вещи доставляют людям наслаждение.

Мужчина замолчал, и некоторое время в хижине стояла тишина, нарушаемая лишь треском поленьев, шипением жира и дыханием двух людей. Когда адвокат закончил разбирать пряди, Сюзанна хотела было заплести их в косы, но он убрал ее руку:

– Оставь волосы в покое. Мне нравится, когда они струятся по спине и плечам.

Девушка поджала губы, и Арон счел нужным сменить тему, спросив, умеет ли она печь хлеб.

– У нас нет печки, – заметила мисс Моран. – Очевидно, ты понятия не имеешь, как делается хлеб.

– А ты не знаешь, как делать полевой хлеб, что пекут пастухи. – Поднявшись, Корт принялся месить тесто, пренебрегая пропорциями. – Самое хорошее в этом хлебе то, что он не требует ни печи, ни сковороды, только пару палочек и костер. Готовый, он может служить съедобной тарелкой для пищи.

Намотав полоски теста на палочки, Арон вручил их Сюзанне, а сам тем временем повернул вертел, на котором поджаривались утки, и помешал фасоль, поставленную на огонь. Взяв две палочки, он показал ей, как надо держать их над костром. Когда хлеб пожелтел, они развернули его и положили на него фасоль. Отделяя мясо от костей, молодые люди с хрустом жевали сочную утку.

– Хорошо? – поинтересовался Корт.

– Божественно! – Девушка пыталась есть хлеб с фасолью, чтобы не испачкать свежевыстиранную рубашку, и вытирала подбородок рукой, которая была в жире. – Вкусно, но я вся испачкалась.

– Вытри подбородок другим куском хлеба, – посоветовал Корт, – а пальцы оближи.

– Не понимаю, почему мы не можем воспользоваться тарелками, ножами и салфетками?

– Люди время от времени возвращаются туда, откуда пришли.

– Для меня это означает свежие скатерти, фарфор и серебро, а не жирная утиная ножка в одной руке и кусок хлеба с фасолью в другой.

– Не моя вина, что у тебя было трудное детство, – огрызнулся адвокат. – Я устал и не хочу мыть посуду.

Сюзанна вздохнула:

– Ну что же, с этим спорить невозможно.

Девушка сделала, как советовал Арон, а именно: вытерла подбородок вторым куском хлеба, облизала пальцы и блаженно скрестила руки на животе.

– Еще кофе? – предложил Корт, наливая себе еще одну чашку.

– Нет.

Мужчина отправился на свое насиженное место – скамью – и, попивая кофе, принялся изучать девушку. Она представляла собой прекрасное зрелище: иссиня-черные волосы падали на спину, лицо немного порозовело от близости огня, ресницы отбрасывали длинные тени на щеки, под рубашкой виднелись стройные бедра, аппетитные ягодицы, загорелые икры, прикрытые мокасинами. Ни одна женщина из «Падшего ангела», затянутая в корсет и облаченная в шелка и бархат, не могла соперничать в соблазнительности с Сюзанной. Адвокат лукаво улыбнулся.

Поставив чашку, он подошел и сел рядом с девушкой. Потом положил руку ей на грудь и ощутил, как под пальцами напряглось ее тело:

– Может, присоединиться к тебе.

Не зная, что мужчина имеет в виду, она не ответила, и Корт улегся на спину, положив голову ей на грудь.

– Где ты научился делать пастуший хлеб? – поинтересовалась мисс Моран. – Ты когда-нибудь был пастухом?

Мужчина ответил лишь после продолжительного молчания:

– Не совсем так. У моего отца было ранчо на Юго-Западе. Мы приехали в Техас в 76-м, когда открылась резервация апачей. До этого мы имели ранчо в Техасе, но там нам не везло. Банк за долги забрал наш дом и хозяйство, оставив лишь пару овец. Отец слышал, что здесь живут неплохо, да и скотоводством можно заняться.

– Правда?

– Хорошие земли для скотоводства? В то время трава была по пояс. Мы не могли поверить в свою удачу, да и никто не мог в это поверить в те дни. Многие покупали себе ранчо, выращивали скот, но сейчас все изменилось.

– А как было у вас?

– Большинство переселенцев сначала гнали свои стада, потом привозили семьи. Мой отец поступил иначе и привез сразу всю семью. Мы приехали в большом фургоне, взяв большой запас еды, купленной на последние деньги, немногочисленные пожитки, семена, несколько цыплят. Мать правила фургоном, а отец, брат, я и один старик вели стада.

– Тебе, должно быть, было очень весело, – завистливо проговорила Сюзанна.

– Большую часть времени было очень мерзко. Приходилось привязывать к фургону камни, чтобы спустить его с гор, переправляться через реки на плотах. Моего брата смыло, и он утонул прежде, чем мы достигли берега. Только трое из нас увидели новую землю. Остальные дети умерли от дифтерии.

– О Арон, мне очень жаль, – девушка уже начала сожалеть, что стала расспрашивать его о семье.

– Почему? Нельзя сожалеть о том, что уже невозможно изменить. Итак, благодаря отцу, я стал пастухом. Когда я не ходил в школу, я пас стадо. По дороге в Колорадо мать обучила меня и других детей грамоте – она была образованной женщиной. Здесь, в Колорадо, дети должны были ходить в школу, а мой отец, не умевший даже читать, не одобрял это. Ему это стоило двадцать центов в месяц, и ему на это время, чтобы пасти скот, приходилось нанимать другого человека. Возможно, он никогда не пустил бы меня в школу, если бы за это не назначили штраф в пять долларов.

– Твои родители и сейчас живут на ранчо?

– Мои родители умерли через пять лет после переезда сюда. Мою мать застрелили бродяги, когда она давала им еду. Возможно, бедняжка так и не поняла, что случилось. Мужчины останавливались возле домов и, даже не слезая с коней, требовали еду. Во избежание неприятностей им никто не отказывал. Но эти люди принадлежали к банде, нападавшей на стадо отца, и тот застрелил одного из них. Они же отомстили за смерть дружка, убив маму. Даже если бы я или отец находились рядом, это бы не помогло. Когда в дверь стучали, всегда открывала женщина. Если бы это делал мужчина, то его наверняка бы застрелили, не спрашивая. Однако не у каждого рука поднималась на женщину. Маме просто не повезло. Отец бросился за ними в погоню, и они убили его. Потом банк забрал землю и дом за долги.

– Арон, а что сделал ты? Сколько тебе тогда было лет?

– Шестнадцать. Я занимался всем, чем мог. Несколько лет мыл золото, а когда это мне надоело, отправился в Денвер и, найдя лучшего адвоката, упросил его обучить меня своему делу.

– А почему ты избрал право?

– Должно быть, дело в фамилии! – рассмеялся Корт.

– И что потом? – настаивала Сюзанна.

– О, я учил право и сделал пару инвестиций, пустив в оборот золото. Банки имели свойство разоряться и уносили деньги вкладчиков, поэтому я вкладывал свои сбережения то в одно, то в другое и сколотил приличный капитал. Я приехал в Амновилль из-за забастовок на приисках и еще потому, что городок разрастался – вон даже железную дорогу провели.

– Амновилль оправдал твои надежды?

Арон улыбнулся – ему понравился поставленный вопрос.

– Мои надежды... Все так перемешалось... Да, Амновилль оправдал мои ожидания. Я заработал кучу денег, потому что хорошо знаю законы и знаю, куда вложить деньги, но я также и много потерял, потому что жизнь полна неудач, и даже те, кому счастливый дан удел, могли б удачливее быть. У Амновилля есть плохая черта – здесь время от времени случаются пожары. В ту ночь, когда я встретил тебя, я лишился практически всего. А как тебе твоя жизнь, Сюзанна, – безоблачное счастье?

– Не совсем. Я была очень счастлива, пока Лилит не ушла из дому, но тогда я была совсем маленькой. После этого родители запретили мне куда-либо выходить и с кем-либо встречаться. Я даже не ходила в школу – мне наняли домашних учителей. Родители выбирали мне книги, одежду, игры, они никогда не были мной довольны. Когда родители умерли, я приехала сюда.

– Похоже, у тебя действительно было трудное детство, – заметил адвокат и замолчал. Сюзанна, погруженная в печальные воспоминания, закрыла глаза. – Ты взглянула на свою жизнь, потом на мою, – нарушил молчание Корт, – и похоже, людям чаще приходится сталкиваться с плохими вещами, нежели с хорошими. Они ничего не могут поделать, чтобы предотвратить это, и на основе жизненного опыта пришел к заключению, что не стоит сожалеть о прошлом, надо заботиться о будущем, хотя и его изменить практически невозможно. Единственное, что в наших силах, – наше счастье, от которого нельзя отказываться, и нам иногда удается найти его. Мы с тобой, дорогая, попали в струю. Нам никогда не испытать большего счастья, чем на этой неделе.

Повернувшись, он провел рукой по изящному бедру и начал целовать гладкую кожу, на которой покоилась его голова. Сюзанна напряглась от удивления.

– Ну, лежи тихо, позволь мне доставить тебе удовольствие.

Рука мужчины коснулась нежного бугорка, начав его ласкать, а сам он продолжал целовать ей ягодицы.

Когда Арон перевернул девушку на спину, она была готова принять его и дрожала от возбуждения. Но вместо ожидаемого Сюзанна почувствовала на себе его губы. Оторопев, Сюзанна хотела вырваться, но Корт держал ее крепко, продолжая усиленно работать языком. Небо разверзлось, рассыпавшись на мириады звезд, истома волной прокатилась по телу, вызывая дрожь. Придя в себя, мисс Моран покраснела до корней волос.

Дав ей несколько минут на отдых, Арон попытался войти в нее, но вконец смущенная девушка упиралась в его грудь руками и сопротивлялась. Мужчина, не обращая внимания на ее слабые попытки, вошел в нее. На Сюзанну вновь накатила волна возбуждения, и она, забыв о стыде, обхватила ногами его туловище и начала ритмично двигать бедрами.

Они одновременно испытали момент острого счастья и замерли, наслаждаясь эффектом, думая каждый о своем.

Арон, посадив девушку на себя, говорил ей, что она возбуждает его больше, чем любая другая женщина. Сюзанна сразу вспомнила Лилит. Неужели и ее сестра лежала вот так на нем, удовлетворенная и умиротворенная?

– Мне нравится твоя изменчивость, Сюзанна, – продолжал Корт. – То ты смеющийся ребенок, играющий со мной, то невинная девушка, нисколько не изменившаяся с ночи нашего первого знакомства, то... – Поднявшись, мужчина отнес ее на постель. – То ты полна страсти, дикой, животной, необузданной. Моя маленькая ведьма. – Арон улегся рядом.

– Не надо больше... – прошептала Сюзанна.

– Больше не буду, – согласился мужчина и, прижав ее к себе, тут же уснул.

Мисс Моран не спалось. Она лежала в его объятиях, думая, что обманула саму себя, по доброй воле отдавшись в руки этого человека. Он не уставал от нее и не выпускал ее из виду. Возможности убежать не будет, а результатом столь блестяще задуманного плана явилось то, что Сюзанна по уши завязла в сложных взаимоотношениях. Даже сама мысль уйти от Арона пугала ее. Ей нравилось то, что он проделывал с ее телом.

И когда же у нее появится ребенок? Сколько на это нужно времени? Похоже, сегодня мужчина нашел подход к ее душе, отыскал нужную ниточку. Если мисс Моран останется, Корт заберет последнее, что еще у нее осталось. И за все это обозвать ведьмой!

Арон заявил, что околдован, что жаждет ее тела. Но это похоть, страсть, а не любовь. Он ни разу не упомянул слово «свадьба». Лилит сказала, что Корт никогда не женится, а Сюзанна хотела узнать, почему, но безуспешно. Итак, все, что он предлагал, сводилось к занятиям любовью и словам. Арон назвал ее своей любимой, желанной, капризной колдуньей. «Любимая» означает желанная на один день, не больше. Арон не верил в будущее, жил только настоящим.

Ей надо уходить, и его гнев и последовавшее за ним раскаяние – ключ к решению. Корт разозлился, когда Сюзанна назвала себя шлюхой, подобной сестре. Девушка вздрогнула – она поняла, как можно сбежать. Завтра она потребует платы, сказав, что так как он сделал ее шлюхой, то должен заплатить за услуги. Корт снова рассвирепеет, и их нежным отношениям придет конец. В гневе он прогонит ее.

«Завтра, – сказала она себе, – завтра я расстрою его планы, иначе будет поздно. Завтра я потребую расплатиться, но, Боже мой, что я такого продала?»

ГЛАВА LXXVI

Сюзанна проснулась с тяжелым сердцем и головной болью. С трудом приоткрыв словно налитые свинцом веки, она увидела, что на нее с нежностью смотрит Арон. Девушка опустила глаза, желая скрыть боль.

– Ты знаешь, чем мы сегодня займемся? – спросил он.

– Нет, – прошептала девушка, не желая слышать его голос, в котором сквозила радость.

– Ничем. Сегодня мы ничего не будем делать, будем пожинать плоды своих трудов и бездельничать. Как тебе программа – лежать у ручья, греться на солнце, любоваться рыбками, целоваться – все, что угодно.

Сюзанне затея понравилась. Теперь она знала, куда отправиться после того, как объявит себя шлюхой. Это на тот случай, если Арон захочет воспользоваться ее услугами в будущем.

– Итак, вставай, женщина, – засмеялся Корт, вытаскивая ее из постели. – Я собираюсь набить твой маленький животик блинами и беконом и вытащить твое голенькое тельце куда-нибудь, где я мог бы целовать его под лучами солнца. Ты покраснела, Сюзанна?

Арон поцеловал ее в нос и подтолкнул кресло.

– Мне нравится, как ты краснеешь, когда я угрожаю поцеловать твой живот.

Присев, он коснулся языком ее тела и провел, оставив влажную дорожку.

– М-м, тебе нравится это. Я чувствую, как пылает твоя кожа. Что ты еще можешь, Сюзанна. Может, отложим завтрак?

– Нет, – девушка отвернулась. – Ты смущаешь меня.

– Хорошо, дорогая, мы попозже поймем, что тебе еще нравится. – В его голосе звучало обещание, от которого по телу мисс Моран побежали мурашки, и, прежде чем отпустить ее, Корт поцеловал розовый сосок, тут же напрягшийся.