Текст книги "Запрещенные письма (ЛП)"

Автор книги: Элин Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Я молчала и смотрела в сторону.

– Если тебе он небезразличен, ты поможешь ему понять это. Он сильный, и мы все хотим, чтобы он испытал радость отцовства. Только Тамара может дать ему это.

Мой желудок скрутило от боли, я отвела взгляд, спасаясь от пристального взгляда Фредерика.

– Он говорит, что ты самый добрый человек, которого он когда-либо встречал, так что я рассчитываю на твой альтруизм.

Мы с Фредериком стояли у стены позади VIP-секции. Все мое тело сжалось, когда я представила, что всего через год на этой сцене будет стоять невеста Тайтона.

Это будет для него настоящая удача.

Я опустила взгляд, понимая, что не могу себя обманывать. Я ненавидела саму мысль о том, что вернусь к одиночеству на Родине, а он сможет быть здесь с кем-то другим. То, что произошло сегодня на лугу, показалось мне настоящим исцеление. Тайтон хотел меня и я ему нравилась, и это ощущение было захватывающим. Я надеялась, что сегодня вечером мы смогли бы продвинуться дальше.

Я проследила, как Уилма и Эммерсон встали друг напротив друга, а затем король Джереми заговорил о муже, защищающем и любящем свою женщину, и о жене, почитающей и повинующейся своему мужу.

– Он сказал «повинующаяся»?

– Да, – кивнул Фредерик. – Если возникнет опасная ситуация, она должна быть готова следовать его указаниям. Как еще он может защитить ее?

– Значит, речь не о постоянном повиновении.

Фредерик усмехнулся.

– Я бы хотел сказать да, но Старр иногда выходит из себя. Женщины Северных земель сильны и не терпят слабых мужчин.

– А сейчас я объявляю вас мужем и женой.

В момент, когда король Джереми сказал это, Эммерсон наклонился и поцеловал Уилму. Он отстранился, и она улыбнулась ему и засмеялась, когда он поднял ее на руки и покружил. Они светились от счастья, и невозможно было не улыбнуться.

И подумать только, я хотела спасти ее от этого.

Если Эммерсон был так же добр к Уилме, как Тайтон был сегодня ко мне, то все мои тревоги были пустой тратой времени.

Почувствовав на себе чей-то обжигающий взгляд, я повернула голову влево и увидела, как Тайтон смотрит на меня. В его глазах стояла тоска.

Мы не улыбнулись друг другу. Мы просто стояли там, и хотя между нами были сотни людей, я могла читать его мысли. Он хотел жениться на мне точно так же, как Эммерсон женился на его сестре. Мысль была сумасшедшей, потому что мы почти не знали друг друга, но опять же, по сравнению с Эммерсоном и Уилмой, Тайтон и я уже успели познать друг друга в интимном плане.

Молодожены провели на арене почти час, а потом улетели на беспилотнике. Я спросила себя, будет ли у Уилмы время снова написать мне и сдержит ли Тайтон свое обещание и доставит ли ее письма.

Наблюдая, как беспилотник с Уилмой в нем исчезает вдали, я вдруг снова расплакалась. После смерти моей семьи Тайтон и Уилма были моим отвлечением от горя и своего рода спасательным кругом.

Я опустила глаза, чтобы скрыть слезы, но все равно почувствовала, когда Тайтон оказался рядом. Разумные слова Фредерика ясно дали мне понять: то, что я познала сегодня с Тайтоном, было не чем иным, как мимолетным моментом счастья.

– Что-то не так? – спросил он с озабоченным выражением лица.

– Ты можешь сейчас отвезти меня обратно на пляж?

Фредерик был достаточно близко, чтобы услышать, и ответил первым:

– Позволь мне это сделать.

Тайтон низко усмехнулся.

– Нет. Я отвезу ее.

Фредерик скрестил руки на груди.

– Ты думаешь, это разумно?

– Проследи, чтобы мама и папа в целости и сохранности добрались домой, – проинструктировал Тайтон своего брата и кивнул мне, чтобы я следовала за ним.

Фредерик позвал нас, но мы только ускорили шаг, направляясь к беспилотнику Тайтона. Когда мы взлетели, я прислонилась к окну и посмотрела на огни внизу. Никто из нас не произнес ни слова. Было похоже, будто между нами выросла стена печали и разочарования.

Сняв очки и накладные брови, я потерла лицо.

– Ты устала?

– Да.

– Ты выполнила все необходимые исследования?

Я повернула голову и посмотрела на него, не зная, что сказать.

– Девина… – он вздохнул. – То, что произошло между нами сегодня… Это было потрясающе и…

Не дожидаясь «но», я оборвала его:

– Да. Фредерик уже прочитал мне лекцию. Мы из разных миров, а у тебя через год турнир.

Он наморщил лоб.

– Нет. Я не собираюсь драться.

– Ты должен. Это твой единственный шанс. Разве ты только что не видел счастья Эммерсона и Уилмы?

Грудь Тайтона поднялась, и он шумно выдохнул, повернувшись, чтобы посмотреть прямо перед собой.

– Я не женюсь на Тамаре. Это было бы несправедливо по отношению к ней.

У меня дрожали колени, а в груди все сжималось, как будто кто-то ее сдавил. Обхватив себя руками, я боролась со слезами, которые снова навернулись на глаза.

– Кто говорит что-нибудь о справедливости? Было несправедливо, когда умерла Мария, когда умерли Каро, Джастин, Ханна, мои родители и моя бабушка. Почему все в мире должно быть справедливым?

– Но сегодня мы стали близки. Я не могу жениться на ком-то, когда связан с тобой.

– Связан? Что это вообще значит? – наполовину рассмеялась, наполовину расплакалась я.

– Мне не следовало отвечать на этот глупый звонок. Если бы моя семья не перебила нас, я бы объявил тебя своей. Черт возьми, в моем разуме я тебя уже присвоил.

Я покачала головой и недоверчиво посмотрела на него.

– Нельзя присвоить человека. Он не вещь.

– Но я сказал тебе, что мы связаны, и ты согласилась.

– Тайтон, я не поняла, что ты имел в виду. Там, откуда я родом, мы «связываемся» с нашими товарищами по команде в спорте и с друзьями. Это не физическая или юридическая связь, а способ обозначить дружбу. – Всплеснув руками, я вздохнула. – Я не говорю, что то, что произошло между нами, не было особенным, но как мы вообще дошли до того, чтобы говорить о притязаниях и связях? Ты Северянин, а я – женщина Родины. Так что мы просто разделили опыт, основанный на взаимном любопытстве, разве нет?

– Это было нечто большее, чем просто любопытство.

– Ты жаждал физического контакта, как и я. – Громко шмыгнув носом, я вытерла слезы. – Ты понятия не имеешь, каково это – потерять всю свою семью и быть единственным, кто остался в большом доме, полном воспоминаний. Это было самое одинокое место в мире – и тут появился ты, и заставил меня чувствовать себя любимой и нужной. На короткое время ты избавил меня от всех забот, и я благодарна тебе за это. Я не жалею о том, что мы сделали, и я использую все это в своей книге.

Тайтон потянулся ко мне.

– Я не могу видеть, как ты плачешь.

– Тогда хорошо, что ты не живешь со мной. За последние месяцы я выплакала все слезы, какие у меня были.

Я снова шмыгнула носом и вытерла слезы тыльной стороной ладони.

Он опустил взгляд и заговорил серьезным тоном:

– Я не хочу держаться от тебя подальше. Неужели мы не можем найти способ видеться друг с другом? Ты была здесь дважды за одну неделю. Может быть, я мог бы навестить тебя, и мы могли бы проводить ночи вместе. Мы можем писать друг другу. Это не безнадежно.

– Я не могу оставаться в этом доме. Здесь для меня ничего нет, Тайтон.

– Так, значит, ты уезжаешь?

Боль в его глазах заставила меня снова уткнуться взглядом в окно.

– Мне придется.

– Когда?

– Я не знаю. Мне потребуется некоторое время, чтобы все упаковать, и, к тому же, книга. Я все равно хотела бы закончить ее здесь. Имеет смысл быть поближе к границе и…

– Ко мне? – он сказал это за меня, и когда я кивнула, добавил мягким тоном: – Ты ведь позволишь мне ее читать?

– Если ты хочешь?

– Это и моя книга тоже. Ты включила туда мои заметки, помнишь?

Мои губы растянулись в грустной улыбке.

– Да, я не забыла, и я рассчитываю, что ты поможешь мне с эротикой.

– Эротические сцены – моя специальность.

Предмет разговора стал более безопасным, и я вытерла глаза рукавом и слегка улыбнулась Тайтону.

– Я, наверное, могла бы написать сцену, основанную на том, что произошло между нами сегодня.

– Да! Я бы с удовольствием прочитал, что ты чувствовала тогда.

Опустив плечи, я отвернулась.

– Мне будет трудно описать, насколько это было хорошо.

Тайтон потянулся к моей руке и сжал ее. Он ничего не сказал, но его глаза сияли благодарностью, и это заставило меня почувствовать, что мои слова для него очень много значат.

– Ты отвезешь меня прямо на пляж?

– Только если ты захочешь. Я бы предпочел оставить тебя у себя на ночь.

– Это вряд ли хорошая идея.

– Никто не узнает.

– Но мы-то будем знать, и после ночи вместе расстаться будет еще сложнее.

Он нахмурился.

– Я готов к этой боли, если ты готова. Ради удовольствия – да, готов.

Там, на лугу, я впервые за несколько месяцев была счастлива, и меня так и подмывало сказать «да».

– Мне тоже очень понравилось, Тайтон. Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя так, как ты.

Он просиял.

– Итак, мы летим ко мне?

– Мы не можем! Я хочу этого так же сильно, как и ты, но я уже потеряла семью. Я больше не могу выносить боль и потери.

– Но ведь мы можем позволить себе одну ночь?

Я покачала головой.

– Ты же знаешь, что одной ночи будет недостаточно.

С глубоким вздохом он опустил голову.

– Да, знаю.

Остаток полета мы просидели в тишине, поглощенные болью от того, что теряем то прекрасное, что только-только успели обрести.

Глава 24

Отпустить

Тайтон

Мы добрались до пляжа, и я пожалел, что он находится так близко. Я так хотел провести больше времени с Девиной.

– Спасибо, что привез меня.

– Пожалуйста.

Сумерки перешли в ночь, и мы снова оказались на пляже, и над нами была только луна. Как только мы вышли из беспилотника, Девина отступила и подняла руку, чтобы помахать мне, но я еще не был готов отпустить ее.

– Как ты доберешься домой, когда окажешься на другой стороне?

– У меня есть велосипед.

– Ладно. – Засунув руки в карманы, я посмотрел на слабо освещенную лунным светом стену. – Я видел другую сторону.

Она остановилась.

– Правда?

– Угу. Мы были подростками, и Фредерик подбил меня попробовать перейти на ту сторону.

– И как далеко ты забрался?

– Я заплыл достаточно далеко, чтобы увидеть другую сторону, правда, из воды не выходил, так что…

– То есть ты оставался на этой стороне.

– Да, знаю, но в детстве мы выдумывали, будто за стеной нас будут ждать тысячи женщин, загорающих без одежды

– Но ты никого не увидел.

– Да. Крах всех моих детских фантазий.

– Если это тебя утешит, на Родине люди действительно загорают голыми. Просто пляж находится чуть дальше.

Я подозрительно прищурился. Было трудно понять, когда Девина шутила.

– Я серьезно. Около пятнадцати минут пути. Песок там приятнее, и Стена не закрывает вид.

– Но люди там не совсем голые, да?

Она озадаченно посмотрела на меня.

– А как же еще загорать?

– В купальном костюме.

– Вы одеваетесь, когда загораете? Это нелогично, тебе не кажется? – она покачала головой. – Вы, мужчины, странный народ. Почему вам так трудно принять свое тело? Мы рождаемся голыми, это естественно

– Как скажешь. – Я усмехнулся и заставил себя удержаться от вопросов, но не от воспоминания об обнаженном теле Девины, которое я видел сегодня.

– Мне нужно найти свою сумку. – Девина отошла прочь и скоро вернулась с темно-зеленой сумкой из гладкого материала.

– Она водонепроницаемая?

– Да.

– Хорошо. Ну что же, пора. – Я стянул футболку, которую Фредерик помог мне выбрать на турнире, и позволил ей упасть на землю.

– Что ты делаешь?

– Я иду с тобой

– На Родину? – она недоверчиво сдвинула брови.

– Я не пойду на пляж. Я просто хочу убедиться, что ты доберешься туда в целости и сохранности.

– Зачем? Я могу доплыть обратно сама. Я уже делала это.

– Это совсем другое. Это был долгий день, и ты устала.

– Но…

Выгнув бровь, я посмотрел на нее своим коронным «это не обсуждается» взглядом.

– Ты сегодня упала в обморок, и я ни за что на свете не смогу простить себе, если ты утонешь.

Сбросив обувь и выбравшись из штанов, я снова остался только в черных трусах.

– Тайтон, ты не обязан этого делать.

– Обязан.

Пожав плечами, она открыла сумку и сняла черную толстовку с капюшоном, прежде чем указать в сторону камней.

– Проверь, пожалуйста, на месте ли мое белье. То, что я оставила тут утром.

Я проверил все вокруг, но ничего не нашел.

– Его здесь нет. – Огни беспилотника озаряли ярким светом местность вокруг, но остальная часть пляжа была лишь тускло освещена луной, и я не мог разглядеть там никакой одежды.

– Ох. Видимо, ветер унес их. Надеюсь, в море, иначе какой-нибудь северянин будет в шоке, когда найдет на пляже пару женских трусиков.

– Уверен, он сохранит их на память. – Я двинулся обратно, любуясь фигурой Девины, а потом вдруг замер. – Что ты делаешь?

– Я снимаю топ. Мне понадобится сухая одежда на той стороне.

Несмотря на то, что я видел ее грудь на лугу сегодня утром, я все еще был немного ошеломлен тем, насколько совершенной была ее естественная форма. Пока я смотрел, ветер заставил ее соски сжаться и указать на меня. Острое желание в моем теле смешивалось с огромной гордостью за то, что Девина чувствовала себя так непринужденно рядом со мной.

– Перестань пялиться. Это всего лишь груди, Тайтон. В мире их миллиарды.

Я моргнул и с трудом сглотнул.

– Что ты сказала?

– Ты уже видел мою грудь раньше.

– Да, но…

Я не мог объяснить ей, что мечтал о том, чтобы побыть с настоящей женщиной, сколько себя помню, и что сегодняшний день был самым ярким событием в моей жизни. Любуясь красотой Девины, я пообещал себе, что увековечу каждую деталь этого дня в своем хранилище памяти.

– А как насчет одежды, которую я позаимствовала у твоей мамы и Уилмы? Я знаю, что должна вернуть ее, но, как ты думаешь… я могла бы ее одолжить? Просто моя одежда осталась у тебя дома, и мне бы не хотелось ехать на велосипеде голой.

– Оставь ее себе.

– Ты уверен?

– Да. Я даже не знаю, откуда они это взяли.

– Хорошо, спасибо.

Коротко кивнув, Девина большими пальцами стянула мешковатые мальчишеские штаны. Это было так же возбуждающе, как и тогда, на лугу, но на этот раз луна выглянула из-за облака как раз вовремя, чтобы осветить женственную фигуру Девины, когда она наклонилась, чтобы положить толстовку и брюки в сумку.

Закончив, она обвязала ремень сумки вокруг тонкой талии, которая так хорошо подчеркивала ее широкие бедра.

– Ты вот так плывешь обратно?

– Ага. – Она взяла сумку в руки и вошла в воду. – Это мило с твоей стороны, но тебе вовсе не нужно меня провожать. Вода холодная.

– Я иду! – я последовал за ней в воду и догнал ее, когда она остановилась. – Ты хоть знаешь, насколько ты великолепна?

Девина была похожа на волшебную русалку: каштановые волосы струились по плечам, луна освещала ее силуэт… Она будто была произведением искусства.

– Ты так говоришь только потому, что я сняла эти кустистые брови.

– Нет, я никогда не видел никого красивее тебя.

– Тайтон, ты усложняешь это для нас обоих.

Я уже собирался ответить, когда она протянула руку, чтобы заставить меня замолчать, и подняла глаза.

– Ш-ш-ш…

– Что?

Девина склонила голову, прислушиваясь.

– Ты это слышал?

– Слышал что? – было трудно сосредоточиться, когда она прикасалась ко мне, и каждая часть ее тела над водой была обнажена.

– Там был какой-то звук. Там…

На этот раз я тоже это услышал.

– Это волк, но он не близко.

– Он на моей стороне или на твоей?

И снова мы услышали отдаленный вой.

– Я не знаю. Волки редко приходят на наши земли, но приходят.

– Я не должна так говорить о живых существах, но я ненавижу волков. Они пугают меня.

– Ты хочешь вернуться к беспилотнику? Мы можем поехать ко мне и подождать до утра.

Девину явно соблазняла эта идея, но она все же покачала головой.

– Нет, все в порядке. Я просто поболтаюсь на пляже, пока не взойдет солнце. Я не хочу, чтобы они гнались за мной по лесу.

Мне предложение не понравилось.

– Волки кого-то убивали на той стороне Стены?

– В последнее время нет, но я не собираюсь рисковать.

– Мы могли бы отправить мой беспилотник на твою сторону пляжа и подождать там.

– Нет, это слишком рискованно. Я уверена, что если ты пересечешь границу на беспилотнике, сработает бы какая-нибудь сигнализация.

– Подожди здесь. – Я побежал обратно на пляж, отключил беспилотник и взял свою одежду и обувь, прежде чем вернуться к ней. – Открой свою сумку

– Ты пойдешь со мной, чтобы подождать на пляже? – на этот раз в голосе Девины были не протест, а облегчение.

– Было бы разумнее подождать в беспилотнике, но так как ты настаиваешь на том, чтобы ждать на пляже, я подожду с тобой.

Когда она протянула мне открытую сумку, я наклонился вперед, чтобы положить туда одежду. Мой пульс участился от того, как близко мое лицо оказалось к ее груди.

– Ты готов? – она закрыла сумку.

– Я готов.

Мы шли плечом к плечу все дальше в океан. Девина сделала десять быстрых вдохов, прежде чем погрузить плечи под воду.

– Ты не любишь холодную воду? – я поплыл рядом с ней.

– Никто не любит холодную воду.

– Тебе нравился прохладный ручей на лугу.

– Потому что я перегрелась, и там было так спокойно.

Она продолжала плыть, держа голову над водой. Я последовал за ней, убедившись, что она оказывается ближе к стене и что я всегда нахожусь между ней и океаном. Океан не был спокойным, как утром, и к тому же Девина устала.

– У тебя получится, – подбодрил я ее, когда она поплыла против течения и, казалось, застряла на месте.

Как только мы добрались до той части пляжа, где жила Девина, и выбрались на сушу, она обхватила себя руками, чтобы защититься от ледяного ветра. Ее зубы стучали, а пальцы одеревенели, когда она развязывала ремень сумки на поясе.

Я был в восторге от нее. Девина была неплохой пловчихой, но не отличной, и это сделало ее готовность переплыть на нашу сторону границы, чтобы спасти Уилму, намного более впечатляющей. Войти в темный океан, плыть против течения только для того, чтобы попасть на чужую территорию, где, по ее убеждению, ждала опасность, – это было настоящее безумство.

– Сколько времени тебе потребовалось, чтобы спланировать свою первую спасательную миссию?

– Ты имеешь в виду, мою провалившуюся миссию?

– Ох, да ладно, не будь к себе так требовательна. Это не было полным провалом. Ты сама видела, что Уилму никто не заставлял выходить замуж насильно.

Девина снова надела толстовку. Она была достаточно длинной, чтобы можно было снять мокрые трусики, ничего не показывая.

– Вот. – Она протянула мне мою одежду из сумки. Когда я просунул ногу в штанину брюк, она издала звук – «чавк».

– Зачем тебе надевать сухие штаны поверх промокших трусов?

– Э-э-э… – идея раздеться догола перед ней была странной, даже с учетом того, что произошло между нами ранее. – Ты хочешь сказать, что не будешь возражать, если я сниму трусы?

– На твоем месте я бы их сняла. – Она собрала свои вещи и оставила меня стоять в одиночестве, балансируя одной ногой в штанах.

Тогда ладно.

Я избавился от мокрых трусов и надел одежду, прежде чем последовать за ней.

Девина сидела на земле рядом с чем-то, о чем я ранее только слышал.

– Это что, велосипед?

– Да.

– Это то, что ты имела в виду, когда сказала, что у тебя есть велосипед?

– Что, по-твоему, я могла иметь в виду?

– Что-то с мотором. Только не это! Черт подери, вы, люди, действительно серьезно относитесь к «обычной» жизни.

– Ты все время говоришь «черт подери», ты это знаешь?

– Ну и что? Тебя это беспокоит?

Она подтянула колени перед собой и обхватила их руками.

– Мы стараемся избегать брани. В этом нет необходимости.

Я фыркнул.

– Извини, пикси, но я говорю так, как хочу

– Мой брат тоже иногда ругался, но это плохая привычка. Совет говорит о том, чтобы сделать брань нарушением закона.

Сев рядом с ней, я откинулся назад и уперся руками в песок позади себя.

– Это смешно. Вы не можете сделать слова незаконными.

– Конечно, можем.

– Но как это контролировать?

– Я не уверена, но кто-то сказал, что идея состоит в том, чтобы все мы помогали друг другу. То есть мы должны будем доносить на тех, кто использует ругательства.

Я прищурился.

– Это твое извращенное чувство юмора или ты серьезно?

Она повернула ко мне лицо, и на нем появилась улыбка, которая сделала его мягче и красивее.

– Я бы хотела, чтобы это была шутка. Как автору мне нравится разнообразие слов, акцентов и речевых моделей. Я сама не часто ругаюсь, но это делает вещи интереснее.

– Да, черт возьми! – я рассмеялся и почувствовал гордость, когда она снова улыбнулась. – Но скажи мне вот что: почему ты поплыла вместо того, чтобы перепрыгнуть через стену?

– Она слишком высокая для меня, а кроме того, по эту сторону расставлены мины.

– Мины?

– Да. Вот почему я пошла в эту часть пляжа. – Она указала в направлении стены, которая была примерно в ста тридцати футах от нас. – Я никогда не подхожу близко. Там даже стоят знаки.

– И ты им веришь?

– А почему бы мне не верить?

Я снова усмехнулся.

– Пикси, да ладно тебе.

– Да ладно? Почему?

– Ну подумай сама. У вас есть волки, но как насчет медведей, пум, лосей и оленей? Они тоже тут есть, так?

– Да. И еще тут живет много диких лошадей и коз.

– Хорошо, и кто-то из них взрывался?

Она нахмурилась.

– Если бы там стояли мины, какое-нибудь животное наверняка бы на них наткнулось.

– Ты думаешь, нам лгут? – ее глаза расширились. – Нет. Не может быть. Наше общество основано на честности и доверии.

Я громко рассмеялся.

– Ты такая милая и невинная.

– Не смейся надо мной.

– Я просто никогда не видел, чтобы кто-то так доверял властям, как ты.

– Ты думаешь, я наивна.

– Я знаю, что это так, но это то, что мне в тебе нравятся. Ты такая чертовски милая.

Мгновение мы сидели молча, а потом я наклонился вперед и нарисовал пальцем круг на песке.

– Если бы я нашел способ, ты бы согласилась жить со мной в Северных Землях?

Ей потребовалось время, чтобы ответить.

– Наши культуры так различны, Тайтон. Может быть, мы на увлеклись друг другом, но на этой стороне все мои друзья. Я увижу их, когда вернусь домой.

– А где находится дом?

– Блю-Вэлли. Это примерно в четырех часах езды на юго-восток отсюда. Это место, где я училась в университете, и там мои друзья… или были.

– Были?

– Некоторые еще живут там, но многие переехали в другие места.

Вытирая руки о штаны, я старался не обращать внимания на холод.

– Так зачем же возвращаться туда?

Девина раскачивалась взад и вперед. Ей тоже было холодно.

– Но у меня здесь ничего нет. Тут всегда занимались сельским хозяйством, но эпидемия стерла с лицо земли целые семьи. Вот почему…

Она отвела взгляд.

– Почему ты не можешь остаться?

– Может быть, я останусь еще на месяц или два, чтобы погоревать и поработать над своей следующей книгой, но я дала своей бабушке обещание, которое намерена сдержать.

– А, обещание?

Зубы Девины снова начали стучать.

– Да, это были последние слова моей бабушки. Семья – это все, что имеет значение, сказала она, а потом заставила меня пообещать, что у меня будет ребенок.

– Твоя бабушка, похоже, мудрая женщина.

– Сп… спасибо.

– Ох, ты действительно замерзла. Твои губы синеют. Может быть, сидеть на пляже всю ночь – не самая блестящая идея.

– Но волки.

– Я не слышал их с момента, как мы здесь.

Девина повернула голову, чтобы посмотреть через плечо, и нахмурилась.

– Как насчет того, чтобы я проводил тебя домой, а потом ты нарисуешь мне карту, чтобы я мог найти дорогу сюда, когда взойдет солнце?

Поднявшись, я встал перед ней. Как будто это была самая естественная вещь в мире, Девина протянула мне руки.

Мы взялись за руки, и я помог ей подняться. Мне все еще казалось странным и немного сюрреалистичным, насколько она отличалась от любой женщины в Северных Землях и какими естественными казались ей прикосновения.

– Если бы я коснулся так незамужней женщины в Северных Землях, ее защитник убил бы меня.

– Хм. – Она издала звук сомнения.

– Это правда. Ты сказала, что на этой стороне у вас один мужчина на двадцать женщин, но на нашей стороне всего двести пять женщин. При десяти миллионах мужчин это составляет пятьдесят тысяч мужчин на женщину. Единственный способ защитить их – это иметь суровые законы, которые запрещают любому мужчине прикасаться к женщине или даже обращаться к ней без разрешения ее защитника

– Мне жаль это слышать. Тебе пришлось кого-нибудь убить за то, что он прикасался к Уилме?

– Нет. Всем нам, мужчинам, с раннего детства внушают не прикасаться к женщинам, и никто не осмеливался приблизиться к ней. Мой отец, Фредерик или я всегда были рядом, когда она уходила из дома. Теперь эта ответственность ложится на Эммерсона.

– Я не могу представить себя настолько под надзором. Я привыкла везде ездить одна, и это напоминает мне… – Девина указала на велосипед. – Ты знаешь, как ездить на этом?

– Нет.

– Это не так уж отличается от байка, просто нужно сохранять равновесие и одновременно крутить педали ногами. Я бы предложила тебе сесть позади меня, но ты слишком тяжел.

– Как насчет того, чтобы ты поехала на этой штуке, а я побежал рядом с тобой? Это помогло бы мне снова согреться.

– Хорошо. Я не буду ехать слишком быстро. Тропа через лес ухабистая, поэтому я всегда езжу медленно.

Девина прикрепила свою сумку к велосипеду и включила лампу спереди и другую сзади. Затем она подтащила его к грунтовой тропинке неподалеку и перекинула одну ногу через сиденье.

– Готов?

Я побежал вперед, горя желанием увидеть, где она живет.

Глава 25

Нет времени на кровать

Девина

Тайтон бежал всю дорогу от пляжа до моего дома и не отставал от велосипеда. Только дважды мы услышали вой волков вдалеке, и оба раза он отвлекал меня, задавая вопросы о чем-то отвлеченном.

– Что ты скажешь, если мы вдруг кого-нибудь встретим?

– Мы никого не встретим здесь в это время. Тут осталось мало людей, и все они сейчас наверняка спят или, по крайней мере, сидят дома.

– Да, но все же. Что бы ты им сказала?

– Не знаю. Сказала бы, что ты мой друг из Блю-Вэлли.

– И тебе бы поверили?

Я повернула голову и оглядела мускулистое тело Тайтона, его лицо с мокрыми, откинутыми со лба волосами и щетиной на подбородке.

– Нет. Ты не похож ни на одного мужчину, которого я встречала по эту сторону границы. И никто не стал бы носить такую футболку.

– Что не так с моей футболкой?

На его светло-голубой футболке был принт в виде стакан пива с пеной сверху и надписью: «Я заставляю пиво исчезать, а в чем твоя суперспособность?»

– Алкоголь здесь запрещен, но дело не только в твоей футболке. Ты слишком большой и волосатый, и у тебя акцент.

– Акцент? У меня нет никакого гребаного акцента.

– Да, есть. Все вы, Северяне, говорите с акцентом.

– Хм. Когда разговариваешь ты, это не слишком отличается от того, как разговариваем мы… ну, может, ты четче произносишь слова. У нас на новостном канале есть парень, который говорит так, как ты. По-настоящему прилично, понимаешь?

– Здесь поверни налево.

Тайтон, который был немного впереди меня, подчинился и побежал по грунтовой дороге к дому.

Остановившись перед входом, он повернулся ко мне.

– Это типичный дом жителя Родины?

– Для этой местности – да.

Нелли стояла в окне и лаяла как сумасшедшая.

– Собака старая и немного сварливая, но она не кусается.

– Не волнуйся. Я отлично лажу с собаками.

– Посмотрим. О, вот она идет.

Воспользовавшись собачьей дверью, Нелли выбежала, чтобы обнюхать Тайтона.

– Привет, милая. – Он протянул руку и мягко заговорил с ней. – Держу пари, ты в замешательстве. Девина сказала тебе, что привезет девушку из Северных Земель, да? И я, наверное, самая уродливая девушка, которую ты когда-либо видела.

Я улыбнулась его юмору.

– Ты и подумать не могла, что вместо этого она приведет домой большого Северянина, не так ли?

В тот момент, когда он это сказал, я замерда и уставилась на него.

– Это даже не смешно. Только подумать, как это будет выглядеть в глазах моих друзей! Ты Северянин, и моя первая встреча с тобой была кошмаром. И вот я привожу тебя в свой дом. Люди подумали бы, что я сошла с ума.

Тайтон сидел на корточках и перестал гладить Нелли, когда поднял на меня глаза.

– Нахер то, что подумают другие. Важно то, что ты знаешь, что я не причиню тебе вреда. Ты мне доверяешь, верно?

Моя грудь поднялась в глубоком вдохе.

– Да, можешь называть меня наивной, но с тобой я чувствую себя в безопасности.

– Хорошо! – Он поднялся во весь рост и встал передо мной.

Откинув голову назад, я стала размышлять вслух:

– Кроме того, если бы ты хотел похитить меня, ты бы сделал это в первый раз, когда я появилась в Северных Землях. Я знаю по опыту, что ты очень силен.

Открыв дверь пошире, я вошла и услышала, как он закрыл ее за нами.

Включив свет, я прошлась по дому.

– Я предупредила: у меня грязно. Я тут вроде как собираю вещи и укладываюсь.

– Вау, ты не преувеличивала. Мой дом кажется опрятным в сравнении с твоим.

На открытой кухне я повернулась к нему.

– Не хочешь чего-нибудь поесть или выпить?

– Только воды. – Он последовал за мной, и когда я налила воду в стаканы, встал рядом. – Тебе все еще холодно?

– Да. Та океанская вода, знаешь ли, была холодной.

– День крайностей, да? Переход от перегрева к замерзанию.

Уголки его губ приподнялись.

– Можно сказать и так. Все, чего я сейчас хочу, – это теплый душ и постель.

Медленная, озорная улыбка появилась на губах Тайтона.

– Это звучит потрясающе.

О, только не снова… Так же, как и тогда, на лугу, бабочки запорхали у меня в животе, и явное выражение желания на его лице наполнила меня саму желанием повторить то, что мы делали ранее.

Его рука скользнула вверх по моей руке.

– Я мог бы согреть тебя.

Он уже согревал: тепло распространялось по моему телу, руки задрожали, и я поспешно отставила свою воду и увидела, как он сделал то же самое.

– Послушай, Тайтон, мы говорили об этом…

То, как участилось его дыхание, показало мне, что его сердце билось так же, как и мое, и когда его глаза опустились на мои губы, электрический импульс пробежал по моему позвоночнику вверх и вниз. Притяжение между нами было сильнее меня, и когда Тайтон поцеловал меня, я поцеловала его в ответ, как будто это был вопрос выживания.

Мои руки сжались вокруг его талии, тело прижалось к его телу; его руки были в моих волосах, крепко держа меня, пока Тайтон целовал меня с желанием, равным моему собственному.

Все рациональные ответы на вопрос о том, почему мы не должны этого делать, просто исчезли, и я сосредоточилась только на том, чтобы чувствовать и пробовать на вкус этого сильного мужчину, который заставил меня ощущать себя такой восхитительно желанной.

– Черт возьми, Девина. Я ни за что не уйду отсюда, не сделав тебя своей. Ты моя!

Его слова были чистой бессмыслицей, но в то же время – самыми возбуждающими из всех, что я когда-либо слышала.

Я улыбалась, когда наши языки совершили еще один круг соблазнительного танца друг вокруг друга.

– Скажи, что ты тоже этого хочешь.

Его руки скользнули мне под одежду, и это заставило каждое нервное окончание на моей обнаженной коже стать эрогенной зоной.