Текст книги "Запрещенные письма (ЛП)"
Автор книги: Элин Пир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Когда я открыла рот, чтобы заговорить, она подняла руку и продолжила:
– Я прерву вас в самом начале, потому что правда в том, что у нас нет навыков или технологий, чтобы проникнуть на чужую территорию и спасти кого-либо. Раньше, когда в мире существовали сотни стран, возможно, была необходимость шпионить друг за другом и добывать информацию о врагах, но после того, как первый совет упразднил страны и мы все адаптировались к одному и тому же языку, мы о таком не думали.
– Но пограничная стена ведь существует.
– Ага, да, но северяне – это всего лишь десять миллионов человек по сравнению с остальными нашими пятью миллиардами. Они, конечно, доставляют неприятности, но до того, как я приехала сюда, я думала, что это всего лишь небылица.
– Вы не верили, что они существуют?
– Именно. Я из южного региона, и я выросла, веря, что весь мир одинаков. Но чем больше я путешествую, тем больше понимаю, насколько это неправда. Мы все можем говорить на одном языке и называть себя одним народом, но в культуре по всему миру существуют огромные различия. Было бы интересно посмотреть, как обстоят дела по ту сторону этой стены, но, как я уже сказала, я не думаю, что северяне будут просто стоять и слушать, как мы учим их управлять собственной страной. И, к сожалению, у нас нет ни навыков, ни технологий для проведения спасательной миссии. Мне жаль, – Долорес глубоко вздохнула. – Лично я думаю, что есть что-то неестественное в том, что мы менее развиты, чем наши предки двести лет назад.
Редко можно было услышать такую открытую критику из уст кого-то вроде Долорес, и это сбивало меня с толку.
– Подумайте о том, как много мы могли бы узнать из прошлого, если бы так быстро не отказались от него.
– Нам пришлось. Отказ от старой системы был делом выживания, а для восстановления руин больших городов не хватало людей. – Я и сама не знала, почему так защищаю выживших в Токсичной войне. – И о том, что наши предки были более развиты, чем мы… Я бы сказала, что мы более продвинутые. Они изобрели передовые технологии, но мы научились использовать их более вдумчиво и ответственно.
Это было то, чему меня учили всю мою жизнь.
– Да, но это… – Долорес вздохнула и кивнула на электрическую пишущую машинку на столе. – До того, как меня послали сюда, я работала в Новом Мюнхене, где у всех нас были компьютеры. Ничего особенного, но, по крайней мере, у нас у всех был доступ к Информационной базе мудрости. Если я захочу сейчас воспользоваться компьютером, мне придется пройти в конец коридора, и это общий компьютер для всех четверых сотрудников на этаже.
– Мне жаль. – Я оглядела ее кабинет, который выглядел так, будто его не обновляли по крайней мере десять лет. – Этот регион всегда отставал от остальных. Видимо, люди боятся ИБМ, думая, что это что-то вроде старого Интернета с его лживой информацией.
– Ах, но ИБМ – это другое, так как теперь у нас есть библиотекари, которые контролируют весь контент. – Долорес снова потянула рубашку. – По крайней мере, остальная часть страны не такая отсталая. Знаете ли вы, что члены совета используют виртуальную реальность, когда встречаются? Это довоенная технология, и у инженеров-экологов тоже есть продвинутые компьютеры.
– Я уверена, что Совет хочет для нас лучшего.
Я не знала, что еще сказать.
Лицо Долорес смягчилось.
– Да, мне тоже хотелось бы так думать.
Наш разговор подошел к концу, но я все-таки повторила свою просьбу.
– Неужели мы никак не можем помочь Уилме?
– Боюсь, что нет.
– Ужасно. – Встав, я склонила перед ней голову. – Пусть свет и добро озарят ваш путь.
– И вам того же. Позвольте мне проводить вас, – сказала Долорес, выводя меня из своего кабинета. – Как долго вы пробудете в городе?
– Я не знаю. Дом большой, вещей разобрать мне нужно много.
– Кто-нибудь может помочь?
– Нет. Мои друзья живут в других районах и пока боятся ехать в этот район. Я бы никогда не попросила их приехать сюда.
– Может, кто-нибудь из местных?
Я покачала головой. СОН оставил после себя не так уж много людей, и у тех немногих, кто выжил, было достаточно поводов для беспокойства о своих собственных трагедиях.
– Могу я дать вам небольшой совет?
– Конечно.
Положив руку мне на локоть, Долорес посмотрела на меня с материнской заботой.
– Вероятно, будет лучше поверить каждому слову в последнем письме Уилмы о том, что она счастлива там, где она сейчас. И перестать так сильно переживать за нее.
– А что, если какой-нибудь дикарь заглядывал ей через плечо и заставлял писать то, что она написала?
Мы подошли к выходу, и Долорес протянула мне руки.
– Я хотела бы помочь, но единственное, что я могу вам сказать, это то, что мысли об этом сведут вас с ума. Отпустите это и прекратите все контакты с девушкой.
– А если я не смогу?
Держа меня за руки, она не сводила с меня глаз.
– Я здесь новый человек и не хочу становиться причиной неприятностей, но переписка с жителями Северных Земель опасна и, следовательно, незаконна. – Она кивнула на мой карман. – Это запрещенные письма.
Она была права, и я это знала.
– Я не собираюсь забирать письма или докладывать о вашей переписке, но прошу вас держаться подальше от границы и забыть о Уилме.
Но как только она произнесла эти слова, громкий голос внутри меня прошептал: «Невозможно!»
Глава 5
Строю планы
Девина
Уилма подтвердила, что кто-то читает ее письма перед отправкой. Я держала в руках ее третье письмо и перечитывала его.
Дорогая Девина,
Да, кто-то читает мои письма, но это всего лишь Тайтон. Тебе придется простить его за любопытство. Боюсь, это у нас семейное.
У тебя есть братья и сестры?
К слову, по поводу твоего вопроса. Брачные турниры проводятся каждый раз, когда женщине исполняется пятнадцать лет и она становится готова выйти замуж. Мой будет 17 августа. На этот раз это грандиозное событие, потому что прошло три года с последнего турнира, на котором Старр выбрала моего брата Фредерика.
Самые сильные воины из нашей страны соберутся, чтобы сражаться за меня, и я выберу себе мужа из пяти победителей. Это страшно и волнующе одновременно.
Пожалуйста, расскажите мне больше о себе. Я так счастлива, что у меня есть друг на Родине.
Удачной дороги,
Уилма
Снова и снова читая ее письмо, я хмурилась все сильнее.
О какой дороге она говорит? Я ничего не писала о дороге. Может быть, это замаскированная просьба о спасении?
Я вернулась к другому слову в письме. «Страшно». Я попробовала это слово на вкус, пытаясь понять, не намек ли это. Является ли слово «дорога» просьбой о спасении, напугана ли Уилма на самом деле?
Это было невозможно сказать, не спросив ее лично, но одно было ясно точно: поскольку власти не хотят и не могут спасти Уилму, это будет зависеть от меня.
Эта мысль нелепа. Как я могу спасти девушку по ту сторону границы? Я не могла просто подойти и потребовать, чтобы северяне отпустили девушку. И кроме того, если я пересеку границу, меня саму могут поймать. И что потом? При мысли о том, что меня выставят как трофей на одном из их турниров, по коже побежали мурашки. Северяне были мерзкими мужчинами, которые ненавидели женщин и издевались над ними.
Готова ли я подвергнуть себя опасности, чтобы спасти девушку, которую никогда не видела?
Ответ уже был в моем сердце, рядом с тоской по потерянной семье. Кто-то нуждался во мне. Девочка того же возраста, что и моя сестра Ханна. Я не смогла помочь своим сестрам, но, может быть, я смогу помочь Уилме. Никто никогда не сможет заменить мою семью, но если я помогу этой девушке освободиться, я больше не буду одинока. Эта мысль успокаивала и помогала избавиться от страха перед тем, что все может пойти не так.
– Хм, – пробормотала я вслух и посмотрела на Нелли. – Нам просто нужен хороший план. Верно?
Нелли отвела взгляд. Вероятно, потому, что не слышала слов «угощение», «еда» или «прогулка» и поэтому сочла разговор не относящимся к ней.
Я провела весь вечер, составляя план того, что должна была сделать. Первым делом в моем списке было убедиться, что Уилме не грозит опасность из-за СОН. Насколько я знала, эпидемия закончилась, но я все равно позвонила в горячую линию, чтобы убедиться.
Затем я задумалась о том, как именно мне придется действовать. Если я хотела доставить Уилму в безопасное место до того, как воины начнут сражаться за нее, я должна была найти способ переправить ее через стену или пробраться под ней.
Или в обход…
Я постучала ручкой по блокноту и попыталась вспомнить, что я знаю о пляже, который отделял нас от Севера. Я была ребенком, когда видела его в последний раз, потому что, как и остальная часть границы, это была ничейная земля, усеянная минами.
Если мне не изменяет память, по пляжу шло ограждение, уходящее в море.
Но не очень далеко.
Встав со стула, я бросила ручку на блокнот, схватила яблоко из вазы на столе и подошла к окну. Снаружи было темно, и в окне виднелось мое отражение, обеспокоенное и печальное. Я позволила себе отрешиться от реальности и представить благодарность Уилмы, когда она окажется в безопасности по эту сторону границы.
Если она боится воды, может быть, я смогу подплыть и уговорить ее. Я хорошо плаваю, и сейчас июль; вода будет холодной, но не ледяной.
Внутри что-то замерло, когда я осознала правду, которая маячила передо мной всю ночь. Так или иначе, мне придется пересечь границу.
Другого выхода нет!
Я не могу рассказать ей о своих планах, так как ее брат читает наши письма. Если он такой же, как остальные северяне, то он один из ее мучителей, и он помешает ей сбежать.
Я прикусила губу и снова встретилась со своим отражением взглядом. Прошло много времени с тех пор, как мне оно перестало нравиться. Даже мои длинные мягкие волосы или большие карие глаза не могли скрыть усталый вид и круги под глазами. До того, как СОН разрушил мою жизнь, я не понимала, почему люди говорят «тяжелое горе», «груз забот». Мне и сейчас не казалось, что эмоции имеют реальный вес, но вот, я вижу в отражении двадцативосьмилетнюю женщину, выглядящую так, как будто ей шестьдесят.
Я попыталась выпрямиться, но это потребовало энергии, которой у меня не было, поэтому вместо этого я снова села. Похлопав по дивану рядом с собой, я жестом пригласила Нелли присоединиться ко мне. Она подчинилась и положила голову мне на колени.
Почесав ее за ушами, я стала размышлять вслух:
– На нашей стороне был бы элемент неожиданности, ведь так? Никто никогда раньше не делал ничего такого сумасшедшего, и северяне не ожидали бы этого. Мы знаем, что Уилма живет недалеко от границы, так что, если мы сможем найти способ добраться до нее, пока еще ночь и все спят, мы сможем это сделать. Нелли, я знаю, это звучит опасно, но мы с Уилмой можем вернуться сюда через несколько часов.
Но как я найду ее дом?
В моей голове возникла идея. Это может сработать.
Нелли недовольно хмыкнула, когда я оттолкнула ее голову, чтобы встать и написать еще одно письмо.
Глава 6
Получение информации
Тайтон
– Она собирается написать обо мне книгу.
Я встал в дверях комнаты сестры, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди.
– О чем ты?
Уилма сидела на своей кровати, откинувшись на подушку и закинув ногу на ногу, ее юное личико сияло от гордости, пока она болтала ногой в воздухе.
– Мой друг с Родины – писательница, и она считает меня очаровательной.
Выгнув бровь, я подошел ближе и протянул руку.
– Дай мне взглянуть на ее письмо.
С самодовольной улыбкой Уилма протянула мне письмо, и я прочитал его.
Дорогая Уилма,
Спасибо, что рассказала о турнирах. Ваша культура сильно отличается от нашей, но я очарована и хочу узнать больше о вашей жизни.
Я говорила тебе, что я писатель? Я написала три книги, и, если ты не против, я бы с удовольствием написала книгу и о тебе.
Мне поможет любая подробная информация о тебе. Любые фотографии, чтобы я могла получить представление о том, где ты живешь. Я бы хотела увидеть твою фотографию, узнать, как выглядит твоя комната, что находится вокруг. План твоего дома, чтобы я мог увидеть, насколько он большой. И, конечно, все, что ты захочешь рассказать мне о том, как росла в Северных землях, будет интересно читателям по эту сторону стены. Ты говорила о своих сестрах Марни и Клэр, но как насчет брата, о котором ты рассказала совсем мало? О том, кто был достаточно силен, чтобы перебросить твою бутылку через стену? Его зовут Тайтон, так? Он хорошо к тебе относится?
У меня тоже были братья и сестры. Три сестры и брат. Но около двух месяцев назад у нас прошла эпидемия. К сожалению, я потеряла всю свою семью. Теперь остались только я и Нелли. Она наша старая семейная собака.
Я надеюсь, ты скоро напишешь мне ответ и расскажешь обо всем, что могло бы помочь мне придумать сюжет для книги.
Пусть спокоен будет твой путь,
Девина
– Она потеряла всю свою семью! – я перевел взгляд с письма на Уилму, чья улыбка увяла.
– Да, это печально.
– Блин! Это чертовски печально. Можешь себе представить?
– Нет, и даже не хочу. Давай мы лучше сосредоточимся на той части, где она хочет написать книгу обо мне?
Я снова посмотрел вниз.
– Что ты собираешься написать ей о том, как я к тебе отношусь?
– Ну, я напишу ей правду.
Я наклонил голову.
– А правда в том?..
– Что ты – заноза в заднице.
– Ха, – тихо фыркнув, я позволил письму упасть на кровать рядом с Уилмой. – Может быть, мне тоже стоит написать Девине письмо и объяснить, насколько эгоцентричной и раздражающей ты можешь быть.
Прищурившись, Уилма села.
– Ты бы не стал.
– А почему бы и нет? Мне бы тоже не помешал друг. – Я сохранял невозмутимое выражение лица, забавляясь тем, как легко было разозлить Уилму.
– Она моя подруга.
– Но скоро ты уедешь отсюда. И что тогда?
– Я уже подумала об этом. Ты нам поможешь. Ты будешь передавать мне ее письма, чтобы я могла ответить. Все, что тебе нужно сделать, это перебрасывать мои письма через стену и забирать письма, которые Девина напишет мне.
Уилма расплылась в радостной улыбке.
– Разве тебе недостаточно того, что тебя упомянут в книге на Родине? Ты сможешь рассказать всем, что твоя сестра знаменита.
– Почему меня должно волновать, что люди на Родине думают о тебе? Из-за этой дурацкой стены я никогда не встречусь ни с кем из них лично.
Уилма махнула рукой, прося меня уйти.
– У меня нет времени разговаривать с тобой, когда есть так много вещей, о которых я должна написать Девине. Как думаешь, мне стоит упомянуть о том, как я чуть не утонула? – не дожидаясь моего ответа, она кивнула. – Я должна. Это была настоящая драма!
– Ты не чуть не утонула. Папа был рядом, чтобы спасти тебя.
– Но я упала в воду, и там было глубоко.
– Ты прыгнула, потому что увидела, как мы с Фредериком нырнули в воду. Мы все были готовы спасти тебя, но папа добрался до тебя первым.
Уилма была самой младшей из пятерых братьев и сестер – младше нас на целых двенадцать лет, и ее не только чрезмерно баловали, но и защищали.
– Не говори Девине, что ты чуть не умерла, это ведь неправда. Люди подумают, что мы паршивые защитники.
– Ну и что? Ты только что сказал, что тебя не волнует, что думают люди по ту сторону стены. – Уилма встала с кровати и снова махнула рукой в сторону двери. – А теперь убирайся, чтобы я могла написать письмо.
Когда я не пошевелился, она толкнула меня в грудь. Вот только я был на целую голову выше и намного тяжелее, так что даже не сдвинулся с места.
– Ты не пишешь ей об этой «драме». Ты меня слышишь?
– Да, да, я слышала тебя.
Выйдя из комнаты сестры, я спустился вниз и вышел в сад. Отец пропалывал сорняки неподалеку и поднял голову, когда услышал меня. На короткое мгновение я заколебался, прежде чем подойти к нему. Я любил отца, но меня выводила из себя его одержимость вопросом, который мы обсуждали уже с десяток раз.
– Тайтон, подойди сюда на секунду. – Он откинулся на пятках, сидя на корточках, и проследил за тем, как я подхожу ближе. – Ты подумал?
«О черт. Никогда не было и вот снова».
– Тебе нужно подумать о деньгах и партнере. В прошлый раз было легче, потому что вы с Фредериком были вдвоем.
Я сжал зубы и огляделся в поисках работы.
– Нам нужно подстричь яблони.
– Не пытайся сменить тему, сын. Через несколько недель Уилма выйдет замуж, и ты останешься моим единственным ребенком без супруга.
– Да, вот только в этой части света не так просто можно найти жену, когда ты мужчина.
– Фредерику же удалось.
Я хрустнул костяшками пальцев и снова попытался сменить тему.
– Как Фредерик?
– С ним все в порядке, и он согласен со мной. Ты должен записаться на турнир Тамары. Осталось меньше года.
– Сомневаюсь, что Тамара меня выберет.
С суровым выражением лица мой отец поднялся с земли и отряхнул руки.
– То, что Старр предпочла Фредерика тебе, не означает, что и Тамара не выберет тебя. Она встречалась с тобой раньше, и это может быть огромным преимуществом. Кроме того, поскольку на турнире Старр ты уже был победителем, ты будешь сражаться с другими победителями. На тебя будут ставить.
– Я подумаю об этом.
– Думай недолго, ладно?
Отец едва успел договорить, как из-за дома появился мой друг Кэмерон.
– Значит, вот где ты прячешься. Какого черта ты не открываешь дверь?
– Кэм, рад тебя видеть. – Мой отец протянул руку и заключил Кэмерона в по-мужски медвежьи объятия. – Я пытаюсь убедить Тайтона записаться на турнир Тамары.
Мой друг нахмурился и подошел, чтобы обнять меня.
– Почему это вообще следует обсуждать? Конечно, ты запишешься.
– А ты? – спросил я.
– Нет, – он со смехом хлопнул меня по плечу. – Мне не придется этого делать, ведь я выиграю Уилму всего через несколько недель.
– Итак, у Тамары на одного конкурента меньше, – заметил мой отец, но мы оба знали, что шансы Кэма на победу в турнире Уилмы невелики. Только один из пятидесяти тысяч мужчин в этой стране имел возможность жениться, и у нас было много воинов сильнее Кэмерона.
– Я не хочу тебя расстраивать, но я хочу, чтобы все мои дети нашли то же благословение, что и мы с матерью. Иметь собственную семью и детей – это мечта большинства мужчин, но мы могли бы помочь тебе собрать деньги, необходимые для участия в турнире. И ты же уже доказал, что можешь стать чемпионом.
Я молчал, и отец выложил на стол еще один аргумент, который я слышал уже сто раз.
– Прошло три года с турнира Старр, и ко времени турнира Тамары в следующем году тебе будет тридцать. Твое время на исходе, сынок.
– Я же сказал, что подумаю об этом.
– Но почему? О чем тут думать? Большинство бойцов никогда в жизни не встречали женщин. У тебя есть огромное преимущество. Тамара будет знать, что тебя воспитывала мать и что у тебя есть сестры.
– Она отвратительна, – тихо пробормотал я и пнул ногой гравий на земле. Я познакомился с Тамарой несколько месяцев назад, когда ей только исполнилось четырнадцать, и ее манера общения с людьми и мнение, которое она о них изрекала, показались мне ужасными.
Кэмерон наклонился ко мне.
– В каком смысле?
– Я встречался с ней, и она показалась мне не очень милой.
Мой отец и Кэмерон обменялись взглядами, и отец поднял руку, как бы говоря: «Ладно».
– Она молода, и ей нужен сильный мужчина, который поможет ей научиться играть роль хорошей жены. Кто-то вроде тебя наверняка справится с этой задачей.
– Совершенно верно. Несколько хороших шлепков по заднице, чтобы дать ей понять, что ты тут главный.
Кэмерон находил этот разговор забавным, но я – нет.
– Так вот, что ты собираешься сделать с Уилмой, если победишь? – я сделал шаг ближе и сузил глаза.
– Расслабься, сын. Это нормально, когда мужу и жене приходится притираться друг к другу. Мне пришлось потребовать уважения, когда я завоевал твою мать. Женщины Севера сильны, и им не нужны слабые мужья.
– Я это знаю. Просто мысль о том, что кто-то может поднять руку на Уилму, беспокоит меня. Я не хочу, чтобы она закончила, как Марни.
Мой отец кивнул и вздохнул.
– Нет, мы этого не хотим.
Марни была всего на одиннадцать месяцев старше меня, и в детстве она была очаровательной и дерзкой. Теперь же сестра превратилась в озлобленную на всех и вся женщину, и от ее веселья не осталось и следа.
– Похоже, что с каждым годом брака с Генри ее дух ломается все больше.
– Я знаю, – грудь моего отца поднялась и опустилась с очередным вздохом.
– Подожди, Генри бьет Марни? – брови Кэмерона удивленно поползли вверх. – Почему ты мне не сказал? Да мы пришибем его нахрен, если он ее бьет!
– Дело не в этом, – пробормотал я. – Он не бьет ее, мы ни разу не видели ни одного синяка. Если бы только… мы бы с ним разобрались.
– Генри действует более тонко в отношении Марни, – добавил мой отец. – Проблема в том, что мы не можем заставить ее поговорить с нами об этом. А без какой-либо информации мы не сможем помочь.
Кэмерон переступил с ноги на ногу и застонал.
– Ах, это несправедливо, что таким, как он, достаются жены. И вообще, какого черта она выбрала его?
Я пожал плечами.
– Однажды я спросил ее об этом, и она сказала, что у него хорошая улыбка.
Кэмерон почесал шею.
– Может быть, было бы лучше, если бы у невест был шанс познакомиться с чемпионами, прежде чем делать выбор.
– Хорошо, что у них вообще есть право выбора. Вы знали, что на первых турнирах был только один победитель, и невеста доставалась ему?
Кэмерон уставился на моего отца.
– У нее не было права голоса?
– Нет. Как отец трех дочерей, я рад, что те дни остались в прошлом.
– Это все из-за этой дурацкой стены. – Я мотнул головой в сторону юга. – На той стороне миллионы женщин, и мы убиваем друг друга из-за тех немногих, что у нас есть. Это дерьмо.
– Да, но разве ты бы хотел, чтобы тобой управляли женщины, и отказался бы от своей мужественности? По ту сторону границы мужчин кастрируют, – напомнил мне отец.
– Нет, конечно, нет! Я горжусь тем, что я свободный человек, но… – я поморщился. – Прошло почти двести лет с тех пор, как была установлена эта стена. Почему мы не можем сломать ее и вернуть власть? Почему женщинам должен достаться весь мир, а нам, мужчинам, только Север?
– Да, – Кэмерон кивнул головой в знак поддержки, а затем его глаза расширились, когда взгляд сосредоточился на чем-то позади меня. Я обернулся и увидел, что Уилма наблюдает за нами со странным выражением на лице.
– Ты говоришь о разрушении стены?
Кэмерон нервно рассмеялся.
– Это была просто шутка.
– Ты меня разочаровал. – Она придвинулась ближе к Кэмерону, который выпрямился и выпятил грудь, а затем повернулась к нам спиной. – Мне бы очень хотелось посмотреть, что там, на другой стороне.
Кэм наклонился вперед, как будто хотел подойти ближе и понюхать ее волосы, и мы с отцом предупреждающе зарычали. Никто не мог прикасаться к женщине, кроме членов ее семьи, защитника или других женщин. Кэм не был ни тем, ни другим для Уилмы, и мы напоминали ему, чтобы он держался на расстоянии.
Уилма повернула голову.
– Что ты сделал?
Обе руки Кэма взлетели в воздух.
– Ничего. Я ничего не сделал.
Я едва не зарычал снова, когда моя сестра кокетливо улыбнулась Кэмерону. Она больше не была маленькой девочкой, но мне было трудно всегда помнить об этом, ведь она все еще вела себя со мной как капризный ребенок.
– Кэмерон, сделай мне одолжение, пожалуйста, – взгляд Уилмы упал на бутылку в ее руках, и я понял, что она собирается попросить его бросить ее за стену.
В два решительных шага я оказался достаточно близко, чтобы выхватить бутылку. Это было мое дело. Я бросил ее через стену, и я читал письма от Девины.
– Подожди. Я всегда рад помочь, – попробовал вмешаться Кэмерон, но я уже шел прочь.
– Куда он идет? Что в этой бутылке? – спросил отец у меня за спиной.
– Это просто семена. Уилма хотела, чтобы я их посадил, но у нас уже есть такие, – я бросил на нее красноречивый взгляд через плечо. К моему облегчению, она поняла.
– Так и есть.
Я не слышал ее остальных слов, так как уже спешил к дыре в живой изгороди в задней части нашего участка.
Через пять минут я добрался до места, откуда всегда бросал бутылку. Открыв ее, я вытащил письмо Уилмы и пробежал его глазами.
Дорогая Девина,
Я думаю, что это твоя удивительная идея – написать книгу обо мне. Обещай, что ты перебросишь копию книги через стену, чтобы я могла прочитать ее, когда она будет закончена. Я не могу поверить, что люди на Родине узнают мое имя.
Есть так много вещей, которые я хочу рассказать о себе, но позволь начать с ответов на твои вопросы. Я посылаю тебе карту нашего района, план этажа нашего дома и фотографию моей комнаты. Картина над моей кроватью – подарок моей сестры Клэр, она написала ее сама. Мне нравятся оранжевые и синие цвета птицы. Это из детской книжки, которую она читала мне, когда я была ребенком. Птицу называют фениксом, и, согласно книге, она может оживать, вспыхивая пламенем и возрождаясь из пепла. Разве это не удивительно?
Есть ли такие у вас на Родине? Я надеюсь, что фениксы не вымерли, как многие другие виды животных после Токсичной войны.
Чтобы ответить на твой вопрос о Тайтоне, позволь мне просто сказать, что у меня есть два брата. Тайтон – самый старший, ему двадцать девять, а еще есть Фредерик, которому двадцать семь, и он женат. В прошлом месяце он и его жена Старр сказали нам, что она беременна вторым ребенком. Мы все надеемся, что на этот раз будет девочка. Всякий раз, когда здесь, в Северных Землях, рождается девочка, об этом сообщают в новостях. Вот как это редко бывает.
Моей сестре Марни тридцать лет, и у нее четверо шумных мальчиков. Клэр двадцать три, но у нее еще нет детей. Я надеюсь, что у меня будет много дочерей, когда придет мое время стать матерью.
Я дочитал письмо, но Уилма не написала ни слова о том, как я к ней отношусь. Изучая поэтажный план нашего дома, я нахмурился. Он был не очень хорош. Во-первых, все пропорции были искажены. Согласно ее плану, ванная и спальня были одинакового размера, а это было не так. Она не написала про этажи, правда, это не имело значения. Вряд ли кто-либо из читателей книги Девины придет сюда, чтобы проверить план.
Я взял в руки семейную фотографию, которую Уилма вложила в письмо. Мне никогда не нравилась эта фотография, так как она была сделана после похорон, и мы все были грустными и понурыми. Я стоял сзади, возвышаясь над мамой и Клэр, которые стояли, обняв друг друга.
«Уилма наверняка выбрала это фото, потому что оно было единственным, на котором были мы все вместе».
Вернув все в бутылку, я снова закрутил крышку. Швырнуть бутылку через стену было все равно, что бросить футбольный мяч. Я отступил назад и после небольшого разбега взмахнул рукой и отправил бутылку в полет.
Было что-то приятное в том, чтобы пронаблюдать за полетом, зная, что скоро Девина возьмет ту же бутылку и прикоснется к письму, к которому только что прикоснулся я.
Несколько мгновений я стоял, наблюдая за массивной стеной, почти мечтая о том, чтобы она рухнула на землю и позволила мне увидеть другую сторону. Я представил себе красивую женщину, смотрящую на меня с той стороны.
«Что я ей мог бы ей сказать?»
Тряхнув головой, чтобы избавиться от иллюзий, я заставил себя отступить и, наконец, повернуться спиной к стене. Кажется, я слишком много думаю о женщине, которую никогда не встречу в реальной жизни.
Глава 7
Спасательная операция
Девина
В миг, когда кончики моих пальцев коснулись воды, я почти отказалась от своего плана.
«О чем я только думала?»
До того, как Уилму выставят на турнир, оставалась всего неделя, и ее письма становились все более и более отчаянными. Вчера она написала, что ей трудно заснуть, потому что она не может перестать думать о турнире и о том, как она боится выбрать не того мужа.
Конечно, она была напугана. Уилма была ребенком, и с ней вообще не должно было происходить ничего такого.
По моему телу побежали мурашки, но я все же сделала еще один шаг в холодный Тихий океан, отогнав прочь свой дискомфорт и страх. Если бы только я могла подойти поближе к пограничной стене! Но знаки, предупреждающие о минах, заставляли меня держаться на безопасном расстоянии.
На мгновение я задумалась о том, как все выглядело до Токсичной войны. Тогда Северные земли назывались Канадой и Аляской.
«Вероятно, границу патрулировала охрана».
Это было вполне вероятно, поскольку до войны в мире проживало восемь миллиардов человек. Теперь нас осталось чуть меньше одной пятой от той цифры, и население почти не росло.
Было двадцать минут первого ночи, темно, и только лунный свет пробивался сквозь облака. Это был минус. Плюсом было то, что был отлив, что означало для меня меньше плавания. Мне пришлось уйти далеко от берега, чтобы вода закрыла меня по грудь.
«Чем скорее ты туда доберешься, тем скорее сможешь вернуться».
Моя рука сжалась вокруг водонепроницаемой сумки, привязанной к моему поясу. Сделав глубокий вдох, я скользнула в воду и поплыла. Моя кожа вопила от холодной воды, но я заставила себя двигаться дальше.
Добраться до конца забора, разделявшего наши стороны, было легко, так как от берега меня несло течением. Но как только я обогнула забор и начала пробираться к пляжу, стало намного труднее. Сумка теперь была позади меня, привязанная к веревке вокруг моего пояса, и по ней было видно, что течение хочет унести нас в море. Мне пришлось использовать все свои силы, чтобы двигаться в правильном направлении. Когда я, наконец, добралась до суши, я задыхалась от усталости.
Стуча зубами, я подняла сумку и отошла от воды. Мои руки дрожали, пока я искала в сумке фонарик и водила им, чтобы осмотреть окрестности. По эту сторону стены было так же пусто, как и на той стороне.
«Хорошо!»
Я надела черную одежду, которую захватила с собой, и оставила сумку на пляже, прежде чем побежать в сторону дома Уилмы.
Карта, которую она мне прислала, была у меня в руках. Я бежала мимо домов, стараясь не шуметь. Здесь не было главных дорог, что сбивало меня с толку.
Десять минут пути – и надо мной пролетел дрон. У нас на Родине они тоже были, но они были редки, и я видела всего несколько за всю свою жизнь. Присев на корточки, я попыталась спрятаться; мое сердце колотилось в груди, но дрон летел быстро, и как только он исчез, я встала и побежала дальше.
«Я могу это сделать! Я спасаю юную девушку от ужасной судьбы».
Примерно через двадцать минут бега я, наконец, оказалась у дома, обведенного кружком на карте.
«Вот тут она и живет».
У меня подкашивались ноги, но я подавила свой страх и подкралась ближе. Я старалась не светить фонариком прямо в окна, пока прикидывала, в какой комнате спит Уилма.
«Там!»
Согласно плану этажа, который она сделала для меня, ее комната была посередине, рядом с входом. Я надеялась, что мне не придется врываться в дом, и что я смогу разбудить ее, просто постучав в окно.
«Ладно, начали!»
Затаив дыхание, я подняла руку и тихо постучала в окно. Тук, тук, тук.
