Текст книги "Запрещенные письма (ЛП)"

Автор книги: Элин Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Моя кровать наверху, – сумела выдавить я между стонами и поцелуями.

– У меня нет времени на кровать. – С рычанием возбуждения Тайтон подхватил меня на руки и понес к обеденному столу. Его глаза были прикрыты, когда он опустил меня на стол и отстранил сильной рукой. – Я хочу тебя обнаженной.

Я с благоговением наблюдала, как он рвет на мне трусики.

Медленнее. Это слово замерло у меня на языке, но, по правде говоря, я не хотела, чтобы он медлил. Я хотела его так же сильно, как он – меня. Я приподнялась, чтобы ему было легче снять с меня мешковатые штаны Девина, и была вознаграждена еще одним сексуальным рычанием, когда он сорвал их с меня.

Отчаянная потребность прикоснуться к нему заставила меня потянуть его футболку вверх, намекая, чтобы он ее снял.

Обхватив меня рукой за шею, Тайтон приподнял меня, чтобы усадить перед собой, а затем снял футболку и встал передо мной, как источник живого тепла. У него была мощная грудь, и пока он исследовал мое тело, я делала то же самое с его. Я почувствовала, как его руки приподнимают мои груди, как будто чтобы почувствовать их вес, но я была занята, скользя пальцами вниз по его животу. Это было восхитительно. Под его сильной грудной клеткой, на животе, было шесть кубиков мышц, а от пупка до штанов тянулась полоска светло-каштановых волос.

– Великолепно, – пробормотал он и наклонился, чтобы взять мой сосок в рот.

– Сними штаны.

– Что? – слово прозвучало приглушенно, потому как Тайтон вовсе не торопился выпускать сосок изо рта.

– Я хочу посмотреть, куда ведет эта линия.

– Какая линия? – он выпрямился и посмотрел на себя сверху вниз.

– Эта линия волос между твоими кубиками.

Я указала на волосы у него под пупком.

– Кубиками? Ты имеешь в виду эти мышцы?

Я снова кивнула на его штаны.

– Сними их.

– Ого, кто бы мог подумать, что жители Родины могут быть такими требовательными?

Его улыбка была дерзкой, когда он расстегнул штаны и немного приспустил.

Мои пальцы скользнули вниз по линии волос, но чтобы увидеть все, я должна была стянуть штаны еще ниже.

– Еще.

Тайтон рассмеялся.

– Ты хочешь увидеть больше?

– Да. Я хочу увидеть все.

– Тогда вперед. – Его голос был хриплым от возбуждения, и, прикусив нижнюю губу, он поднял руки. – Я весь твой.

Это было похоже на вызов, и, отодвинувшись еще дальше на край стола, я, как была голая, села и уцепилась пальцами за край его штанов.

– Черт, ты не представляешь, как это возбуждает, когда ты раздеваешь меня.

Мы встретились взглядами, а затем я притянула его ближе.

– Я так и не увидела эту часть тебя на лугу.

– Я не знал, что ты этого хочешь.

– Я любопытная женщина.

Его пальцы отвели прядь моих волос назад, и он криво усмехнулся.

– Но если нагота действительно не имеет для тебя большого значения, ты, должно быть, видела много членов.

– Видела. Но возбужденный – никогда.

Не прерывая зрительного контакта, я спустила его штаны до конца. Под ними ничего не было, так как Тайтон оставил свои мокрые трусы на пляже. Его губы были приоткрыты, и он задышал быстрее, когда мои руки скользнули по его обнаженному и очень твердому заду.

Медленно мои глаза опустились вниз по его сильной груди к пупку и вдоль этой дорожки волос, которая тянулась до самого паха.

Его пенис был огромным и указывал прямо на меня.

– Не бойся, – прошептал он и пальцем приподнял мой подбородок, чтобы снова встретиться со мной взглядом.

– Я не боюсь.

– Тогда почему твои глаза стали в два раза больше:

– Я просто удивилась размеру.

– Ты хочешь прикоснуться к нему?

– Угу.

Он поцеловал меня и прикусил мою нижнюю губу, и я почувствовала, как он улыбается.

– Тогда давай.

Тайтон застонал от удовольствия, когда я провела пальцами вверх и вниз по его члену.

– Ты раньше назвал свой пенис стояком. Так в Северных Землях называют пенисы?

Он отстранился, чтобы увидеть, как моя правая рука исследует его твердый член.

– Нет, это просто еще одно название, не что-то особенное для нас. Я предпочитаю член или стояк, но для этого есть миллион других слов.

– О, понятно.

Осторожно, чтобы не причинить Тайтону боль, я обхватила рукой его член, но он был слишком велик, чтобы мои пальцы могли сомкнуться на нем.

Когда я провела рукой вверх и вниз, он закрыл глаза и будто бы застонал от боли. Опасаясь, что я делаю что-то не так, я отпустила его.

– Нет, не останавливайся. Это было потрясающе. – Взяв мои руки, Тайтон вернул их назад и показал мне, как держать.

– Ты уверен, что я не делаю тебе больно?

– Да, я уверен… – он выдавил эти слова и сжал зубы, а затем начал раскачивать бедрами взад и вперед, так, чтобы мои руки постоянно оставались на его члене.

Его рот был открыт, а глаза прикованы к моей груди. И по тому, как его дыхание стало поверхностным и быстрым, я поняла, что ему это было приятно.

– Тебе нравится, когда мои руки касаются тебя там?

– Угу. – Его ответ был сдавленным, и я была очарована краснотой, которая распространилась по его шее, и тем, как напряглось его лицо.

Он наклонил голову и поцеловал меня, двигая бедрами быстрее.

– О черт, я должен… О… это… Девина… Я… – каждый слог, казалось, давался Тайтону с трудом. Он зажмурился и глубоко застонал. – О-о-о.

Я почувствовала что-то мокрое у себя на груди и опустила взгляд, поглядела на головку его члена, извергающую сперму.

Ранее сегодня я испытала оргазм в его объятиях, и теперь во мне поднялось чувство гордости за то, что я смогла отплатить тем же.

Когда Тайтон открыл глаза, я улыбнулась ему.

– Я не хотел, чтобы все так вышло.

Он потер лицо, но я продолжала улыбаться.

– Ты подарил мне оргазм, а теперь я подарила его тебе. Все хорошо.

Его взгляд упал на сперму на моей груди и животе.

– Я сам мастурбировал миллион раз, но ощущать твою мягкую руку было… удивительно.

– Удивительно, да? – моя улыбка стала шире.

Он наклонился, чтобы снова поцеловать меня.

– Девина и «удивительно» звучат похоже, ага.

Потянувшись за салфетками, я вытерлась. Тайтон взял еще одну и помог, и вскоре мы вернулись к поцелуям и исследованию тел друг друга.

– Ты никогда не спрашивала меня, какую позу я хотел бы попробовать первой, – пробормотал он.

Я все еще сидела на краю стола и почувствовала, как его пальцы сжали мои бедра только для того, чтобы соскользнуть вниз и поднять мои ноги вверх. Мое сердце забилось быстрее от волнения.

– Есть две, которые я очень хочу попробовать. – Тайтон отстранился. – Откинься назад.

Доверяя ему, я откинулась на спину, приподнявшись на локтях, с любопытством наблюдая, что он собирается делать.

В его глазах горело желание, когда он поднял мои ноги и прижал их к своей сильной груди, выпрямляя мое тело в линию, примыкающую к его, а потом потер большим пальцем мой клитор.

– Это – одна из них.

Я прикусила губу.

– Ты такая чертовски мокрая.

Используя свои пальцы, он раскрыл меня и вставил в меня палец. Я закрыла глаза и тихонько застонала.

– Открой глаза. – Его тон был требовательным. – Я хочу видеть выражение твоих глаз, когда я сделаю тебя своей.

Я улыбнулась, но сейчас было не время указывать на все эти ушедшие в прошлое вещи. Я была современной женщиной, и ни один мужчина никогда не сможет… У меня не было возможности закончить мысль, так как что-то гораздо большее, чем палец, прижалось ко входу в мое влагалище.

– Смотри на меня!

Тайтон просунул руки мне под колени, удерживая их, пока я приподнималась на локтях.

– Видишь?

– Да. – Я посмотрела вниз и увидела, как он прижимается ко мне. Его член выглядел огромным, и я нахмурилась, вдруг засомневавшись, что смогу.

Он усилил давление, и головка его члена в форме сливы оказалась внутри меня.

– О, Мать-Природа. – Это было похоже на пять пальцев одновременно и даже слегка болезненно.

Тайтон немного отстранился, только чтобы толкнуться сильнее, и когда вся его плоть оказалась внутри, стала двигаться взад-вперед.

Опустившись на локти, я снова встретилась с ним взглядом.

– Мы действительно делаем это.

Его глаза светились гордостью.

– Теперь ты моя!

Я закрыла глаза, наслаждаясь ощущением от растягивания. Он продолжал двигаться, и то, что поначалу показалось даже болезненным, вдруг стало приятным.

Тайтон потянул меня к себе, и я повиновалась, когда он помог мне опустить ноги на пол и повернуться к нему спиной, чтобы улечься на стол.

– Подними колено. – Он коснулся моего правого бедра, и я подчинилась, положив колено на стол. – Ты выглядишь охрененно.

Я держалась за край стола, когда он присел на корточки позади меня и лизнул меня так, как будто я была его любимой конфетой.

Мы будто вернулись в то наше особое место, где ничто другое не имело значения. Звуки, полные ненасытного желания, которые издавал Тайтон, его язык и руки на моих ягодицах позволили мне снова расслабиться и насладиться удовольствием, которого я раньше не знала. Сильнее сжав стол, я закрыла глаза и громко застонала.

– Да, Тайтон. Это потрясающе. Так хорошо.

Я была как глина в его руках, и он продолжал подталкивать меня все выше и выше, пока мои внутренности не начали сжиматься так же восхитительно, как сегодня на лугу.

– Мм-м… – мои стоны стали глубже, и как раз в тот момент, когда я уже была готова кончить, он встал и вошел в меня. И восхитительное чувство радости охватило меня, когда стол затрясся от его движения внутрь и наружу.

– Да. Да… О, Тайтон, да.

Его пальцы впивались в мои бедра, и мы оба тяжело дышали, но я не хотела, чтобы это прекращалось. Я будто парила над миром, и никакое горе не могло настичь меня здесь, в этом месте, где были только Тайтон и я.

– Еще… да, Тайтон… это так приятно…

– Теперь ты моя. Моя! – его бедра шлепали меня по заду, пока он продолжал толкаться в меня.

Мой приближающийся оргазм был как огненный шар, и он все рос и рос, пока наконец не взорвался и не разнес блаженство по моей крови. Я не смогла сдержать крика:

– О, да, вот так. Да!

Тайтон низко зарычал, обнял меня за талию и крепко прижал к себе. Он зарычал и это звучало как: «Я кончаю».

Он кончил в меня. Я знала это, и романтическая часть моей натуры радовалась этому. Это было не то, что имела в виду бабушка, когда просила меня забеременеть, но казалось правильным.

Как только я пошевелилась, хватка Тайтона усилилась до железной. Это было так первобытно, и в моем состоянии блаженства я прижалась к нему, будто подтверждая без слов, что мне хорошо, когда он наполняет меня своей спермой.

Он наклонился надо мной и поцеловал меня в спину с глубоким вздохом удовлетворения.

Глава 26

Переписка

Тайтон

Спустя три недели после той ночи у Девины я сидел у дерева в нашем саду, а Лило и Рокки лежали рядом со мной. Два щенка-ньюфаундленда были подарком отца маме: что-то вроде замены детям, покинувшим дом, но проводил с ними больше всего времени именно я, и сейчас они оба они были измотаны утренней беготней по территории нашего владения.

В моих руках были последние главы книги, и, сделав последний комментарий, я взял письмо, которое приложила к черновику Девина, и перечитал его снова.

Дорогой Тайтон,

Вот последние три главы. Я включила сцены, которые ты написал, и хочу сказать, что мне понравились мысли Марка о его отношениях с Дейдрой. Я плакала, когда он говорил о своем желании быть с ней. Чувствовать ее и быть ощущаемым ею. Осмелиться быть обнаженным, уязвимым и раненым. Найти признание и безопасность и стать для нее источником любви. Было так трогательно, когда он признал, что близость, которую он испытал с Дейдрой, оказалась лучше, чем он мог себе представить в мечтах.

Готовность Марка жить на Родине и иметь семью, – это самая романтичная вещь на свете, и я думаю, читателям понравится драматический финал книги. Я плакала, когда писала его, так что, надеюсь, это тоже их тронет.

Этим утром я проснулась, спрашивая себя, были ли мысли Марка о близости твоими собственными. Это были твои мысли о той ночи, которую мы провели вместе?

Я хотела бы увидеть тебя снова, но я все еще считаю, что будет лучше, если мы не станем встречаться. Хотя часто, когда я лежу в своей постели, пытаясь заснуть, мне в голову приходят всевозможные безумные планы. Я бы так хотела найти способ быть с тобой вместе.

Часть меня хочет попросить тебя перебраться сюда, как это сделал Марк в книге, но мы уже столько раз говорили об этом, и шанс, которым мы воспользовались, когда ты был здесь, наверняка не будет дан дважды.

Я не смогу вечно прятать тебя в доме, и как только власти узнают, что ты здесь, они вернут тебя королю Джереми, а тот убьет тебя за нарушение запрета на пересечение границы.

Но даже если бы мы смогли упросить наше правительство позволить тебе остаться, нам бы не позволили быть вместе. Я гарантирую: они бы отправили тебя на обследование в какой-нибудь медицинский центр и держали бы там до конца жизни.

А еще мне невыносима мысль о том, что ты со временем возненавидишь меня за то, что я отделила тебя от твоих родителей, сестры, брата, твоих племянников и племянниц. Ты всегда защищал меня, но на этот раз я тоже хочу защитить тебя.

Пусть твой день будет наполнен солнечным светом и хорошими мыслями,

С любовью, Девина

С грустной улыбкой я провел пальцами по последним двум словам: «Любовь», «Девина».

Она пишет, что любит меня?

Я не был уверен, что именно это означает, но это был первый раз, когда она использовала слово «любовь», а между нами постоянно шла переписка.

Я взял с собой ручку и блокнот и написал ей ответ, пока щенки спали на траве рядом со мной.

Дорогая Девина,

Мы снова увидимся и повторим ту ночь. Это все, о чем я думаю!

Я ненавижу эти последние главы книги – просто потому, что они последние.

Моя единственная надежда состоит в том, что тебе придется долго редактировать – и оттого придется задержаться здесь. Моя жизнь вращается вокруг наших писем, и ответ на твой вопрос – большое «да».

Близость с тобой была лучше, чем все мои самые смелые мечты.

Люблю, Ти

PS: Я прилагаю цветок из своего сада. Он называется горный флокс, и такие цветы росли на том лугу. Всю оставшуюся жизнь, по крайней мере раз в день, я буду закрывать глаза, чтобы вспоминать тебя на лугу. Кстати, Уилма написала письмо, передаю его тебе.

Я сложил газету и сорвал один из маленьких фиолетовых цветков, растущих поблизости. Взяв письмо Уилмы, я перечитал его еще раз.

Моя милая Девина,

Прости, что я написала тебе всего несколько писем, но у меня, как у замужней женщины, сейчас столько дел!..

Эммерсон все время рядом, и мы вместе узнаем все эти вещи о браке. Я не говорю, что это легко, потому что бывают дни, когда он раздражает меня больше, чем Тайтон, своим всезнайством. Например, он заявил, что все женщины на Родине носят короткие волосы и выглядят как мужчины. Поскольку я единственная тут, у кого есть друг с Родины, я считаю себя в некотором роде экспертом, так что я сказала ему, что у тебя длинные волосы и что ты очень женственная, но угадай что? Эммерсон думает, что я тебя выдумала, и хочешь знать почему? Потому что Тайтон и мои родители сделали вид, будто понятия не имеют, о чем я говорю, когда я попросила их подтвердить, что ты приходила на нашу свадьбу. Ты можешь поверить в эту подлость?

Эммерсон думает, что это мило, что у меня есть невидимый друг, а когда я показала ему твои письма в качестве доказательства, он предположил, что я сам написала эти письма от скуки или потому, что мне была нужна подруга.

Ты хоть понимаешь, как глупо я выгляжу теперь, когда сижу здесь и пишу тебе?

В любом случае, мужчины могут быть дураками, и именно поэтому я счастлива, что у меня есть надежный друг, который знает, что я не сумасшедшая.

Я люблю тебя, мой дорогой друг, и надеюсь, ты понимаешь, что, как только погода позволит, ты обязательно должна снова приплыть сюда, чтобы я могла доказать своему мужу, что не у всех женщин с Родины короткие волосы.

Обнимаю крепко и целую,

Уилма

Хорошо, что мои родители придерживались нашей договоренности никогда никому не рассказывать о Девине. Уилма, казалось, думала об их дружбе как о чем-то, что давало ей право хвастаться, но люди любят почесать языками, и не было причин позволять слухам доходить до нашего идиота-короля, который был непредсказуемым, опасным и жадным.

Женщина стоила больше, чем все золото Северных земель, и кто знал, какие извращенные идеи у него возникнут, когда он узнает о Девине?

Перебирая письма, я вдруг почувствовал укол страха в груди. Однажды Девина покинет свой дом и тогда закончатся и письма, и все, что было между нами. Она с самого начала сказала, что не останется здесь навсегда, но мысль о том, чтобы потерять ее, была нестерпима.

Глава 27

Редактирование

Девина

Мои шаги казались особенно медленными и тяжелыми, пока я шла к границе тем декабрьским утром. Стряхивая опавшие листья с катапульты, я заметила, что дерево стало зеленоватым и скользким за все эти месяцы, проведенные здесь, в лесу.

Я присела на корточки рядом с катапультой на том же месте, где нашла первую бутылку Уилмы, и уставилась на Стену. Я ненавидела каждый кирпич, который разделял меня и Тайтона.

Нелли села рядом со мной, высунув язык и наблюдая за мной. Было холодно, и ее дыхание было похоже на облачко влаги.

– Не смотри на меня так. Прошло три с половиной месяца с тех пор, как я видела его в последний раз. Это нужно сделать.

Отправить эту бутылку было бы все равно, что позволить катапульте разорвать мое сердце на части. Этого письма Тайтон боялся больше всего. Это было мое прощание.

Чтобы оттянуть момент до того, как мне придется послать эту бумажную стрелу прямо в его сердце, я прочитала свое письмо в последний раз.

Мой дорогой Тайтон,

Как я уже говорила тебе, я никогда не писала книгу так быстро, как писала «Запрещенные письма с Севера».

Наша история любви была мне источником вдохновения, а наши письма… казалось, история писалась сама собой.

Каждый раз, когда ты предлагаешь прийти сюда, ко мне, искушение растет. Но это не Стена по-настоящему отделяет нас друг от друга. Это разница в культуре и тот факт, что на этой стороне тебя будут бояться, а на той стороне меня могут выставить на турнир.

Я хотела бы, чтобы мы могли найти такое же счастье, какое нашли Марк и Дейдра в истории о них. Но Марк заплатил высокую цену, и даже если бы ты был готов отказаться от своей семьи, тебя бы вряд ли ждали бы здесь с распростертыми объятьями, как его.

Правда в том, что в течение последних месяцев я редактировала книгу сотни раз. Твои письма, дарящие мне счастье, сделали это время самым драгоценным в моей жизни. Но я больше не могу лгать себе. Ясно, что я ищу повод для дальнейшего редактирования, чтобы оправдать свое пребывание здесь. Я знаю, что мне давно пора уходить.

Любить тебя – все равно что любить призрака, которого я чувствую, но никогда не коснусь.

Моему издателю понравился синопсис (прим. – короткое описания событий литературного произведения), который я ей отправила, и сегодня я направлю ей окончательную версию всего романа.

Я не возьму Нелли с собой в город. Ей бы там не понравилось, так что местный лесничий заберет ее себе. У нее уже есть три другие собаки, с которыми Нелли любит играть.

Я вернусь 30 декабря, чтобы передать дом обратно городу. Сомневаюсь, что в ближайшее время туда кто-то переедет. Многие считали нас сумасшедшими за то, что мы жили так близко к границе.

«Отпустить» дом со всеми воспоминаниями о моей семье и нашей ночи вместе будет самым трудным, что мне когда-либо приходилось делать, но я не могу иначе.

Тайтон, я не знаю, как сказать, и я написала по меньшей мере пятнадцать версий этого письма, но с момента, как я закрою дом и уеду отсюда, я уже не смогу дать тебе обещание вернуться.

Я надеюсь найти последнее письмо от тебя, когда вернусь 30-го, но боюсь, что ты будешь слишком зол на меня, чтобы написать ответ. В таком случае я хочу, чтобы ты знал, что я навсегда сохраню память о тебе и что бы ни случилось в моем будущем, я никогда не забуду тебя или ту любовь, которую мы разделили.

С любовью, Девина

Встав, я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить сердце. Мое горло першило от слез, стекавших по щекам, а руки дрожали, когда я положила письмо в бутылку и швырнула его через стену с помощью катапульты.

Еще долго после того, как бутылка пропала из виду, я стояла неподвижно, будто прикованная к земле огромной болью, которая наполнила меня от осознания того, что мои слова причинят страдание человеку, которого я любила.

А потом я услышал это вдалеке. Протяжный вопль скорби был таким, словно кто-то вырывал душу Тайтона.

– Не-е-е-т!

Он прочитал мое письмо, и даже если бы я хотела закричать в ответ, я не смогла бы, потому что у меня перехватило горло и я не могла дышать.

Слезы затуманили мне зрение, и Нелли заскулила рядом со мной, когда я упала на колени и зарыдала.

– Не-ет! – отдаленный крик Тайтона словно резал мне грудь и заставлял мое сердце кровоточить.

Я обхватила себя руками, мои плечи тряслись, когда я втягивала в себя воздух между всхлипами.

За последние шесть месяцев я потеряла так много людей, а теперь теряла и Тайтона. Он не мог гарантировать мою безопасность на своей стороне границы, а единственное, что я могла гарантировать на своей – это то, что я буду любить его. Но я ни на секунду не поверила, что этого будет достаточно. В книге Марк инсценировал собственное самоубийство, чтобы жить с Дейдрой, но боль, которую этот поступок причинил бы близким Тайтона, делала такой вариант немыслимым.

С тех пор как я узнала, что беременна, мне так сильно хотелось сказать ему об этом. Но если бы Тайтон узнал, он бы тут же перебрался через Стену и остался бы здесь, со мной.

Я должна сказать ему, настаивал внутренний голос, но во всех своих письмах Тайтон говорил о рыбалке с Фредериком и отцом, о походах и поездках с друзьями. Тайтон был общителен, и у него были люди, которых он любил и которые любили его там, в Северных землях. Я не смогла бы заменить их всех, и если я что-то и понимала в этой жизни, так это одиночество.

Северянин и женщина с Родины не могли быть вместе – и тому была простая причина. Такое случалось только в книгах о любви. Не в реальности.

Глава 28

Публикация

Девина

– Это выдающаяся работа, моя дорогая, – сказала моя издатель, Эбони, чьи короткие вьющиеся волосы были убраны с лица с помощью ленты для волос, которая контрастировала с ее темной кожей. – Когда ты впервые заговорила о Северянах, я подумала, что это шутка, но эта история похожа на что-то из старых времен. Как будто ты рассказываешь ее совершенно новым, свежим и уникальным голосом… и эротические сцены были такими неожиданными.

– Как думаешь, читателям это понравится?

Эбони откинулась назад. Положив локти на край стула, она соединила кончики пальцев и образовала ими треугольник.

– Они либо полюбят книгу, либо возненавидят. Это одна из таких книг. О, но не смотри так испуганно, я читала ее всю ночь, и я уже передала копии трем сотрудникам здесь, в офисе. Если они будут так же впечатлены, как и я, мы пойдем ва-банк и продвинем твое детище так далеко, что все в мире узнают о «Запрещенных письмах с Севера». – Эбони прищурила глаза. – Это может стать вашим большим прорывом.

– Ты думаешь?

– Да! Я не хочу давать тебе надежду раньше времени, но я подумываю о том, чтобы поменять дату твоего выхода на дату Анисы. Она где-то в горах, медитирует, и я не уверена, что она готова к пресс-туру.

Мой взгляд отыскал фотографии Эбони с Анисой, одним из самых известных авторов на Родине. На ней обе женщины улыбались на какой-то автограф-сессии.

– Ладно.

– Если мы будем работать быстро, книга может оказаться у библиотекарей на следующей неделе. Если им это понравится, они поделятся этим с читающими группами, и мы взлетим в топ.

– Но зачем торопить события? Ты всегда говорила, что лучше не торопиться.

– Я знаю, но когда у тебя есть что-то подобное, лучше не медлить. – Поджав губы, она одарила меня озорной улыбкой. – Мы так близки к тому, чтобы перепрыгнуть показатели других издателей. Твоя книга может стать нашим зимним чудом.

– Хорошо. – Все происходило так быстро. Я никогда не видела, чтобы она с таким энтузиазмом относилась к какой-либо из моих книг. – Звучит здорово.

– Отлично! – встав, она обошла свой стол. – Но я должна спросить тебя. Как, скажи на милость, тебе пришла в голову идея написать книгу про Северян? Это так смело. Я имею в виду, с таким же успехом ты могла бы написать о демоне или о самом Люцифере.

– Может быть, они не так плохи, как мы думаем.

– Ха! – Эбони покачала головой. – Пока они остаются на своей стороне границы, я не против поиграть в игры, но если бы я увидела хотя бы одного из них в реальности, я бы бросилась бежать со всех ног.

Я нахмурила брови.

– Ты даже не дала бы ему шанса?

– Не-е-ет. Можешь себе представить? – она рассмеялась.

– Ну а что, если… конечно, на гипотетическом уровне… моя книга была бы основана не на воображении, а на реальном опыте? Что, если бы я знала Северянина и хотела бы, чтобы он жил здесь со мной?

Эбони уставилась на меня так, словно я заговорила на мертвом языке.

– Что, если бы я влюбилась в Северянина? – уточнила я.

Ее лицо вытянулось, и она приблизилась, чтобы взять меня за руку.

– Дорогая, знаешь, такое иногда случается. У всех великих авторов слишком развито воображение, и их персонажи кажутся им реальными. Мне стоило знать, что так долго оставаться одной в лесу – вредно для тебя. Особенно после того, что случилось с твоей семьей. – Она выглядела виноватой, прижав руку к груди. – Как ужасно, что мы не настояли на твоем возвращении сюда.

– Я в порядке.

– Ла-адно… – она растянула это слово, и оно сочилось скептицизмом. – Тогда ты понимаешь, что Марк – это просто персонаж, верно?

Я отдернула руку.

– Конечно.

– Хорошо.

– Я просто спросила тебя, не считаешь ли ты, что наше общество могло бы принять и Северянина, если бы он решил обосноваться здесь?

– Теоретически, да.

– Но на самом деле?

Она пожала плечами.

– Ну, если он был бы готов побриться и стать таким же, как мы, я полагаю, это не было бы невозможным. Но ему пришлось бы отказаться от всего, что делает его Северянином, так что… что в этом забавного?

– Но Дейдра приняла Марка таким, каким он был.

– Какое это имеет значение, если то, чем он занимался там, здесь незаконно? Он не мог бы ловить рыбу, охотиться, есть мясо или носить натуральную кожу. И ему пришлось бы отказаться от алкоголя, который, если судить по твоей книге, он очень любил.

– Да, но они были бы вместе.

Эбони присела на край стола.

– Знаешь что, когда читатели начнут тебя расспрашивать, просто отвечай, что это возможно. Будет лучше, если ты не станешь ударяться в реализм. Позволь им насладиться фантазией о Марке как об опасном демоне.

– Он не демон. Он мужчина.

– Который может причинить тебе боль. – Эбони подмигнула. – Я чувствовала себя почти распутницей из-за того, что мне так понравилась эта книга, но полагаю, что даже мы, современные женщины, можем помечтать о том, как помогаем испорченным мужчинам.

Отодвинув стул, я встала со своего места.

– Он не демон!

– Хорошо, успокойся. Я не хотела тебя расстраивать. – Эбони поднялась на ноги и снова взяла меня за руку. – Ты выглядишь напряженной. Почему бы тебе не пойти на массаж? Это поможет.

Мне хотелось закричать, что я никогда больше не смогу делать массаж без напоминания о Тайтоне, но это было бы слишком больно.

– Повидайся со своими друзьями и немного погуляй. Это пойдет тебе на пользу, моя дорогая. Как только мы здесь, в офисе, решим все по поводу твоей книги, я пришлю тебе план, и мы подготовим тебя к пресс-туру.

Через несколько часов после того, как я покинула офис Эбони, я встретилась с двумя моими подругами-писательницами. Мы вместе учились. После первых поцелуев и объятий мы уселись и стали говорить обо всем, но когда пришло время расспросов обо мне, мне вдруг стало неловко.

– Разве ты не говорила, что встречалась с издателем этим утром? – моя подруга Тина высморкалась, и от этого ее большие светлые кудри запрыгали вокруг головы. – Прости, у меня заложен нос. Я уже хотела остаться дома, но мы так давно тебя не видели, и я скучала по тебе.

Я улыбнулась.

– Я тоже скучала по тебе. И ты права, я сегодня встречалась с Эбони.

– И все прошло хорошо?

– Я думаю, да. Она была в восторге от книги и назвала ее свежей и уникальной.

Эмбер, которая в детстве попала в аварию и поэтому вынуждена была находиться в инвалидном кресле, наклонилась вперед.

– Я умираю от желания узнать, о чем она.

– Это любовный роман.

– Роман? – Тина удивилась, а Эмбер сморщила нос и откинула свои заплетенные в сотню тонких косичек волосы за плечи. Яркие цвета розовой, желтой, зеленой, голубой и фиолетовой пряжи в косах подчеркивали ее кожу цвета карамели.

– Кто в наши дни пишет романы?

Застигнутая врасплох осуждающим тоном Эмбер, я выгнула бровь.

– Я пишу.

– Но зачем? Для них разве есть аудитория?

Тина шикнула на Эмбер и повернулась ко мне.

– О чем твоя книга?

Я рассказала им о «Запрещенных письмах с Севера», и Тина подвинулась еще дальше на краешек стула.

– И что потом?

– Потом брат Марка следует за ним и тоже взбирается на стену. Он ревнует и ждет, пока Марк вернется домой той ночью, а затем пробирается в дом Дейдры.

– О нет, – выдохнула Тина, а Эмбер закрыла уши. – Если он причинит ей боль, я не хочу об этом слышать. Это страшно.

– Расслабься, это романтика. В таких романах всегда счастливый конец.

– Что это за счастливая история, в которой женщина оказывается в опасности? Я удивлена, что Эбони не сказала тебе удалить эту часть

– Небольшая опасность поможет зацепить аудиторию. – Я подула на свой чай; он все еще был слишком горячим, чтобы пить.

– Ты имеешь в виду травмировать ее.

– Эмбер права. Ты должна быть очень осторожна, чтобы не перейти границу.

Я уставилась на них.

– Что с вами двумя не так? Меня не было меньше полугода, а вы стали говорить так, будто забыли все, чему нас учил профессор Мэддисон в университете: «Когда вы читаете хорошую книгу, у вас закипает кровь, кружится голова и учащается пульс. Вы можете ненавидеть то, что читаете, но если слова так сильно на вас повлияли, значит, автор добился своего».

Когда они обменялись настороженными взглядами, я застонала.

– Вы ведь помните эти слова, верно?

Эмбер поиграла с подлокотником своего инвалидного кресла.

– Я больше не уверена, что верю этим словам. Совет собирает данные о последствиях эмоционально напряженных развлечений, и это вызывает тревогу. Я имею в виду, что раньше люди любили страшилки, а теперь все знают, что они токсичны для вашего мозга

– И все же. Разве это не наша работа как авторов – провоцировать и возбуждать читателей? Как я могу написать книгу, если я боюсь расстроить их чувства?

Эмбер пожала плечами.

– Мы с Тиной обе пишем детективные романы, и нам пришлось адаптироваться после того, как вышел запрет на ужасы. Теперь мы постоянно думаем о том, чтобы напряжения в них не было слишком много.