Текст книги "Запрещенные письма (ЛП)"

Автор книги: Элин Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Я лучезарно улыбнулся в ответ.

– Нет, сладкая, все только началось.

Кто-то сунул мне в руку пиво и крикнул:

– Ура!

Я предложил Девине сделать глоток, и она немного отпила, но сморщила нос и покачала головой.

– Тебе не нравится?

– Нет. У него ужасный вкус.

Я усмехнулся и крепче ее обнял.

– Ты такая чистая, и мне это чертовски нравится.

Позади себя я услышал, как Уилма хвалит Эммерсона.

– Ты хорошо справился. Ты выглядел так величественно!

– Спасибо, детка. Я рад, что записал эти слова, иначе бы забыл половину.

Моя мама тоже подошла поздравить нас.

– О, Девина, ты не представляешь, как я счастлива видеть Тайтона женатым. Две свадьбы в течение пяти месяцев… кто бы мог подумать? – ее глаза опустились на выпуклость живота Девины. – И подумать только, скоро у нас будет еще один внук. Вчера я чувствовала, что мир подходит к концу, но сегодня я полна надежды.

Уилма придвинулась ближе и обняла нашу маму.

– Все твои дети теперь имеют свои семьи.

– Я знаю, – глаза моей мамы увлажнились.

Уилма повернула лицо к Девине и широко улыбнулась.

– И подумать только, ты сожгла свой чертов дом дотла, чтобы уйти сюда. Вот это поступок!

– Уилма! – Я нахмурился. – Ты говоришь о доме ее предков. Я уверен, что Девина так о нем не думает.

Девина придвинулась ближе ко мне, держась за мое плечо и глядя на Уилму.

– Я не смогла бы сделать это в одиночку. Моя подруга Тина помогла мне.

– Почему ты не привела ее? У нас есть много мужчин, из которых она может выбрать себе подходящего, – Уилма кивнула в сторону зала.

– Нет уж, Тине понравилась фантазия о Севере, но не все хотят, чтобы их фантазии сбылись.

Уилма пожала плечами.

– Ее промах. Знаешь, нам всем любопытно, как ты оказалась здесь с Тайтоном. Вы дадите интервью прессе?

Мы согласились и стояли рядом, как сиамские близнецы, пока у нас брали интервью для «Северных новостей».

По большей части я позволял Девине отвечать на вопросы вроде: как давно она меня знает, как мы познакомились, и думала ли она когда-нибудь о замужестве до того, как встретила меня. Но я занервничал, когда репортер спросил:

– Каким было ваше первое впечатление о Тайтоне, когда вы встретились?

Девина прикусила нижнюю губу, и мое сердце забилось быстрее. Если бы она сказала, что я напал на нее, за мной уже гналась бы целая гребаная страна разгневанных мужчин.

– Сначала я боялась Тайтона.

Стук, стук, стук – мое сердце бешено колотилось, и я переступил с ноги на ногу, потирая лоб.

– Он был намного больше и сильнее, чем мужчины, к которым я привыкла на Родине, и он много ругался.

Мои плечи немного расслабились: она не упомянула о том, что я принял ее за мальчика и схватил ее.

– Кроме того, вы должны понять, что я выросла, слушая ужасные истории о вас, Северянах. Когда я встретила Тайтона, я была уверена, что он причинит мне боль.

Репортер повернулся ко мне.

– А каким было ваше первое впечатление о Девине?

– Ну, я подумал, что она поступила опрометчиво, приехав сюда без защиты, а она была чертовски упряма и не слушала моих предупреждений. Девина очень независима и самоуверенна. – Я одарил ее улыбкой. – Но мне это в ней нравится.

– Девина, очевидный вопрос, ответ на который хочет знать каждый Северянин. Когда сюда придут другие женщины?

Она вздохнула.

– Я не думаю, что кто-нибудь придет. Совет усилил пограничный контроль и запретил говорить о Северных Землях.

Репортер выглядел встревоженным, но закончил свое интервью до того, как мы с Девиной отправились праздновать с семьей и друзьями. Всю ночь я был рядом с женой и знакомил ее с людьми.

Страх, что кто-то будет точить зуб на Эммерсона за убийство Джереми, растаял, когда человек двадцать поведали мне, какое это облегчение – избавиться от тирана.

Наша свадьба оказалась замечательным способом начать правление Эммерсона, и судя по тому, как Уилма глазела на своего сильного мужа, он стал настоящим героем.

Фредерик, сидевший рядом со мной, заметил, как я наблюдаю за Эммерсоном и Уилмой.

– Твое здоровье.

Я поднял свой бокал.

– Твое здоровье.

Кивнув в сторону Эммерсона, Фредерик пробормотал:

– Там могли быть ты или я.

– Не-а, прекрасно и так. Лучше он, чем я. Посмотри на эту очередь людей, жаждущих лизнуть ему задницу. Это свело бы меня с ума, но Эммерсон – парень, который любит внимание. Я бы нервничал гораздо больше на его месте.

Фредерик кивнул.

– Я понимаю. Кроме того, он будет завален работой, пока мы сможем сосредоточиться на наших семьях.

Мы постояли секунду, наблюдая, как он смеется и разговаривает со своими друзьями, обнимая прильнувшую к нему Уилму, когда Фредерик добавил:

– Нам придется сделать все, что в наших силах, чтобы Уилма не стала вдовой до того, как ей исполнится двадцать.

Я огляделся по сторонам.

– Посмотри на них. Они уже любят его. В нем есть все, чем должен обладать правитель: он – сильный и превосходный боец, не говоря уже о том, что еще и просто обаятельный парень. У меня такое чувство, что с Эммерсоном все будет хорошо.

Девина сидела у меня на коленях и разговаривала с Клэр, которая рассказывала о наших обычаях и традициях. Когда Клэр отвлеклась на Лукаса и отвернулась, я поцеловал Девину в шею и прошептал ей на ухо, что пора идти.

– Так скоро?

– Что значит так скоро? Мы пробыли здесь намного дольше, чем обычно, и я горю желанием завершить наш брак.

Я притянул ее ближе и позволил почувствовать свое нетерпение.

Девина повернула голову и одарила меня озорной улыбкой.

– Ты собираешься быть таким каждый день?

– Что ты имеешь в виду?

– Мы будем заниматься сексом каждый день?

– Ну, единственное, что могло бы помешать мне заняться любовью с моей женой, это перелом обеих рук и ног.

Она приподняла бровь.

– Или если бы я вдруг не захотела.

Моя улыбка стала шире.

– Я бы воспринял это как личный вызов. – Позволив своей руке скользнуть вверх по ее бедру, я крепче прижал ее к себе. – Держу пари, я мог бы найти способ пробудить твой интерес.

Девина ответила мне поцелуем.

– Я буду готова, когда будешь готова ты.

Мой стул заскреб по полу, когда я отодвинул его и встал, а Девина встала передо мной, чтобы прикрыть выпуклость между моих ног.

– Мы уходим.

Никто не протестовал, когда мы ушли, но многие засвистели и подняли бокалы, провожая нас комментариями.

– Ты счастливый ублюдок, Тайтон!

– Держу пари, если бы она встретила меня до Тайтона, в ней был бы мой ребенок.

Я ткнул пальцем в человека, который это сказал:

– Я слышал!

Он пожал плечами.

– Ты не можешь винить нас за то, что мы ревнуем. Ты бы позеленел от зависти, если бы мы поменялись ролями.

Он был прав, поэтому я пошел дальше, выпрямив спину от гордости.

– Пусть у тебя будут красивые дочери и побольше! – крикнул кто-то сзади.

Как только мы вышли из зала через двойные двери, я еще раз победно поднял кулак в воздух и повел Девину к своему беспилотнику, ожидающему снаружи.

Я помог ей сесть, подняв ее на сиденье.

– Я счастлива, что мне больше не нужно маскироваться под мальчика.

Она сидела, а я стоял, так что мы были одного роста, и я поцеловал ее в нос.

– Больше никогда. С этого момента тебе никогда не придется скрывать себя или свой талант.

Я закрыл дверь и обошел беспилотник с другой стороны, чтобы войти самому. Это дало Девине время подумать, и когда я пристегнулся, она спросила.

– Как ты думаешь, Северяне стали бы читать мои книги? Ведь это то, что ты подразумевал под талантом?

– Ты шутишь? Нам всем любопытно узнать о Родине. Твои книги станут бестселлерами, потому что ты – надежный источник знаний о Родине и отличный писатель.

Я включил автопилот и, когда беспилотник поднялся, повернулся к ней.

– И у меня есть последняя рукопись «Запрещенных писем с Севера». Уже сам факт, что она запрещена на Родине, заставит всех на этой стороне захотеть ее прочитать. Мы моментально договоримся с издательством.

Девина замерла в благоговейном страхе.

– Что не так? Ты думала, что тебе придется бросить писать или что-то в этом роде?

– Нет, да… Я не знаю. У меня не было времени подумать об этом.

– Все будет хорошо. Я предсказываю, что ты станешь самым известным автором в Северных Землях еще до конца года.

– Ты имеешь в виду «мы станем». Я не одна написала эту книгу.

Я улыбнулся ей.

– Если мы опубликуем ее здесь, мы должны вписать оба наших имени.

– Ты это серьезно? – спросил я.

Девина кивнула.

– Да. Я серьезно.

– Ух ты, тогда бы я стал настоящим писателем, как и ты!

– Да, это было бы здорово.

Я почесал подбородок.

– Может быть, мы могли бы написать еще несколько книг. Я имею в виду, у Марка и Дейдры осталась еще куча неисследованных позиций из «Камасутры».

Девина рассмеялась.

– А это неплохая идея. Вот только все великие писатели серьезно относятся к исследованиям для своих книг, поэтому нам нужно будет изучить каждую позицию. Только так мы сможем понять чувства наших персонажей.

Я протянул Девине руку, и когда она взяла ее, поднес к губам и поцеловал тыльную сторону ладони.

– Договорились!

Эпилог

Семь лет спустя

Девина

Сад, полный людей, создавал впечатление большого праздника для любого проходящего мимо, но для нас это была обычная воскресная встреча с семьей.

Трое моих старших детей играли со своими двоюродными братьями и совсем не обращали внимания на меня, пока я повторяла:

– Еда готова, идите и поешьте.

– Эй, Спартан… – Марни громко свистнула и привлекла внимание своего младшего сына, который все же был старше всех детей Тайтона и моих. – Ужин готов, скажи остальным.

– Но мы играем! – запротестовал он и попытался отобрать футбольный мяч у кого-то из своих старших братьев, рванув следом.

Марни покачала головой.

– Клянусь, этот ребенок становится таким же, как его братья; они тоже никогда не слушают.

К нам подошел Тайтон с нашей младшей дочерью, сидящей на бедре.

– Кто-то хочет к мамочке.

Ханне было два с половиной года, и она была слишком тяжелой для того, чтобы я, находясь в третьем триместре беременности, носила ее на руках.

– Сейчас, я сяду и возьму ее.

Дочка забралась ко мне на колени, как только я опустилась на садовую скамейку.

– Она такая красивая. – Клэр села рядом со мной и погладила мягкие кудри Ханны. И снова мне стало жаль, что они с Лукасом до сих пор не смогли завести собственных детей.

– Эй, милая, хочешь пообниматься с тетей Клэр? – И Ханна тут же протянула руки к своей любимой тете.

– Тебе так повезло, у тебя одна девочка за другой, – сказала Марни со вздохом.

– У меня есть Джастин, – напомнила я ей.

– Да, но он – приятный бонус к Каро, разве нет?

Положив руку на живот, я улыбнулась.

– Я надеюсь, что вселенная даст мне еще одну девочку, чтобы я могла назвать ее Марией.

Мы с Тайтоном назвали нашу первую дочь в честь моей бабушки, которую звали Андреа. Сейчас ей было шесть с половиной, и она была гордой сестрой наших четырехлетних близнецов, Кэролайн и Джастина, названных в честь моих старших братьев и сестер, и милой Ханны, которой было два года. Через три месяца я должна была родить нашего пятого ребенка.

– Сколько еще ты хочешь? – спросила Марни, жестом приглашая детей подойти и поесть.

– Мы оба хотели большую семью, но я сказала Тайтону, что этот ребенок – последний.

Клэр улыбнулась.

– Я тебе не верю. Если бы я могла рожать, у меня было бы по меньшей мере десять детей.

Марни фыркнула.

– Просто подожди до родов. Клянусь, когда я рожала четвертого, я проклинала себя за то, что была настолько глупа и позволила Генри снова сделать меня беременной.

– Но радость от рождения детей перевешивает боль, разве нет? – спросила меня Клэр.

Я улыбнулась ей.

– Да, это так.

– Еда остывает, – подошла к нам Жанна.

– Тогда как насчет того, чтобы использовать сверхспособности бабушки и собрать детей? – Марни широко улыбнулась своей маме. – Я свистела и кричала, но они не хотят отвлекаться от игры.

– Что же, пусть играют. – Жанна пожала плечами. – Мы пока можем поесть, а потом, когда они начнут хныкать, что им ничего не досталось, они научатся приходить вовремя.

– Хорошо. – Я поцеловала Ханну и встала. – Я принесу тебе еду, Клэр.

Тайтон и другие мужчины сидели на солнце и разговаривали. Фредерик держал на плечах своего младшего сына, и они над чем-то смеялись.

– Над чем веселитесь? – спросила я, проходя мимо них.

– Да мы просто говорили о том, как нам повезло родиться свободными людьми. – Лукас поднял руку, чтобы прикрыть глаза от солнца. – Охренеть, как грустно, что Совет Родины внушает женщинам, что мы, Северяне, монстры.

– Да, но на Родине не все так плохо.

Генри фыркнул.

– Назови хоть что-то хорошее.

Прикоснувшись к своему животу, я задумалась.

– Э… ну, Родина – это место, где люди заботятся друг о друге. Иногда, конечно, власти могут перегибать палку, но никого не бросают в бедности или болезни. Там заботятся о животных и всегда готовы убрать мусор.

– Но ты не можешь ругаться, драться или портить воздух. – К разговору присоединился один из сыновей Марни и Генри.

– Или пить пиво, – добавил Тайтон и поднес бутылку ко рту.

– Это правда, да. Пить пиво и ругаться незаконно, но с «портить воздух» – это преувеличение. Само по себе это не противозаконно… Это просто плохие манеры.

– Я не смог бы жить в месте с таким контролем над разумом, – заявил Фредерик и покачал головой. – Когда же это закончится? Если мы будем жить по-своему, а они – по-своему, мы вскоре станем настолько разными, что даже если стена однажды рухнет, окажется, что мы – совсем разные человеческие виды.

Я переступила с ноги на ногу и наморщила лоб, а Фредерик продолжил:

– Подумайте. В течение двухсот лет жители Родины уверяли друг друга, что мы какие-то демоны. Что, если никто не пересечет границу в ближайшие двести или триста лет? Представляете, какой это будет культурный шок? Хотел бы я дожить до того времени и увидеть это. Держу пари, в будущем женщины с Родины найдут способ сделать себя гермафродитами, просто чтобы мы, мужчины, стали им не нужны.

Тайтон рассмеялся.

– Уж точно бы они так сделали, вот только они не слишком любят технологии, а природа в таких вещах работает медленно.

– А, да ладно, за двести лет они могли бы найти способ просто отращивать члены, – заявил Лукас.

Тайтон кивнул.

– У них уже есть способ заменить члены. Как вы думаете, как они делают Северян? Все мальчики, которых мы получаем, сделаны в лабораториях. Плюс, они контролируют точное количество мальчиков и девочек, которое у них рождается.

– Тайтон, остановись. В твоих устах это звучит хуже, чем есть на самом деле, – запротестовала я. – Женщины оплодотворяются в клинике, но дети растут в утробе матери точно так же, как здесь. Ты говоришь так, будто Северян выращивают в какой-то пробирке, а это неправда.

– Пока что да, но через двести лет люди на Родине будут выращивать детей в лабораториях, уж поверь мне. – Тайтон сделал еще один глоток пива.

– Я сомневаюсь, и прежде чем вы уже окончательно решите, что Родина – это ад на земле, позвольте мне просто напомнить вам, что там живут удивительные люди. Такие люди, как я, добросердечные и заботливые.

– Хм… – он нахмурился. – Не знаю, не знаю. Прошлой ночью ты заснула сразу после того, как мы занялись сексом, и лишила меня второго раза. Это было как-то не очень заботливо.

Он улыбнулся и подмигнул мне. Я же проигнорировала его шутку и ткнула пальцем в сторону стоящих и сидящих рядом мужчин.

– Родина – замечательное место. Поверьте мне.

Тайтон встал и подошел, чтобы обнять меня.

– Просто признай, что тебе здесь нравится больше, любовь моя.

Я оглядела свою большую семью и своих детей, счастливо играющих поодаль, и легко кивнула.

– Мне здесь нравится.

Тайтон расплылся в широкой и очень довольной улыбке, поэтому я добавила:

– По большей части.

– По большей части? Что это должно означать?

– Просто бывают дни, когда я скучаю по Родине.

– Почему? – Фредерик сморщил нос. – Мы только что согласились, что это дерьмовое место.

Я вздохнула.

– Это не так! Да, некоторые законы крайне неудачны, но и Север не идеален.

Наклонив голову, Тайтон возразил мне:

– Ага, но не забывай, что они запретили нашу книгу, а Северянам она понравилась.

Это замечание заставило Фредерика громко хмыкнуть.

– Ничего не знаю. Эротические сцены были немного скучноваты на мой вкус.

За последние семь лет я опубликовала пять книг, и три из них были написаны в соавторстве с Тайтоном, который, к слову, не слишком хорошо воспринимал критику. Щелкнув пальцами, он выпятил грудь.

– Если ты хочешь порно, иди и найди себе книгу в разделе эротики. Наши книги – это искусство.

– Конечно, конечно. – Фредерик закатил глаза, но я не обиделась, потому что это было так типично для братьев, которые любили поддразнивать друг друга.

Фредерик повернул голову и подмигнул мне с легкой улыбкой как раз в тот момент, когда из-за угла дома показалась Уилма. В двадцать два года она была еще красивее, чем тогда, когда я впервые ее встретила.

Мы наблюдали, как она обняла племянниц, которые подбежали, чтобы поприветствовать ее. Она кивала и улыбалась и мальчикам тоже, но к ним не прикасалась.

– Где Эммерсон? – окликнул ее Тайтон.

– О, ему пришлось уехать на восточное побережье, но он будет здесь в следующее воскресенье.

– А как насчет Маршалла и Царя?

Я все ждала, когда двое ее сыновей выйдут из-за угла, и будто по сигналу они рванули к нам.

Уилма рассмеялась.

– Мы сделали небольшой крюк, потому что папа взял нас покормить цыплят.

– Ты голодна? – Я кивнула на стол с едой, и из-за моей спины Клэр позвала:

– Эй, я тоже голодна, и я все еще жду тарелку со своей едой.

Ханна играла с волосами Клэр, когда я повернулась, чтобы извиниться.

– Я всегда теряю с вами ощущение времени. Сейчас принесу.

– Все в порядке, позволь мне, – предложил Тайтон и подошел, чтобы положить еду на тарелку для своей сестры. Отдав ее Клэр, он вернулся ко мне. – Дать и тебе что-нибудь?

Мои губы поджались.

– Ты уже дал.

Обменявшись понимающим взглядом, мы прижались друг к другу. Мне не нужно было говорить Тайтону, что он мне дал. Он и так знал, что наши дети и семья, которую он мне подарил, наполнили меня и помогли залечить рану от потери братьев, сестер и родителей.

Мы были мужем и женой уже семь лет, и иногда взгляды заменяли нам слова.

Притянув меня к себе для теплых объятий, Тайтон поцеловал меня в макушку. Я прижалась щекой к его сильной груди и вдохнула родной мужской запах.

– Все хорошо? – прошептал он.

Отстранившись, чтобы посмотреть ему в глаза, я сморгнула слезу и улыбнулась ему.

– Лучше не бывает.

Конец