Текст книги "Запрещенные письма (ЛП)"
Автор книги: Элин Пир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Элин Пир
Запрещенные письма
Серия: Мужчины севера (книга 0,5)
Автор: Элин Пир
Название на русском: Запрещенные письма
Серия: Мужчины севера_0,5
Перевод: DisCordia
Редактор: Eva_Ber
Обложка: Таня Медведева
Оформление:
Eva_Ber
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Глава 1
Последний вздох
Год 2236
Девина
Что сказать тому, кто умирает?
Да, я писатель, и я хорошо владею словами, но не тогда, когда горло будто сжимает железный обруч, и от боли в груди невозможно дышать.
– Ба… – мой голос сорвался, когда я больше не смогла справляться с истерикой, зреющей во мне уже три дня с момента, как я вернулась домой.
Глаза моей бабушки, лежащей в постели передо мной, были закрыты.
– Я знаю, дитя мое. – Ее ласковое прикосновение было медленным и слабым, как и голос. – Мне очень не хочется оставлять тебя вот так.
Громко всхлипнув, я зарылась лицом в ее седые волосы.
– Я знаю, милая. Я знаю. – Ее старые руки гладили меня по голове. – Ах, если бы только они разработали вакцину раньше.
Мне было двадцать восемь, и я не жила со своей семьей с тех пор, как уехала из дома семь лет назад. В нашем маленьком городке не было университетов, а я хотела сделать карьеру писателя. Несмотря на расстояние, мы были близки и говорили почти каждый день. И вот два месяца назад моя младшая сестра Мария сказала мне, что плохо себя чувствует. Я тогда посмеялась и сказала, что она просто не хочет идти в школу. Все было очень похоже на обычный грипп, и мы все думали, что Марии станет лучше, но потом из школы пришло письмо, в котором говорилось об эпидемии и о том, что все дети должны оставаться дома
Сначала мой шестнадцатилетний брат Джастин обрадовался, что в школу можно не ходить, но потом о вспышке болезни заговорили в новостях, а когда девочка из класса Марии умерла, мы и вовсе испугались.
Каждый день я звонила своим родным, надеясь на хорошие новости, но через неделю семеро из восьми человек моей семьи уже болели, и мне пришлось дать обещание не приезжать домой.
Средства массовой информации назвали болезнь СОН, что было сокращением от «Синдром Обманчивой Надежды». Пресса придумала это название после того, как появились сообщения о пациентах, которые демонстрировали практически полное выздоровление – но только для того чтобы вдруг умереть от внезапной остановки сердца. Инфекционисты говорили об опасности нового заражения от этих якобы выздоровевших людей. Предполагалось, что естественный резервуар вируса находится в воде. Слухи о том, что вакцина будет вот-вот создана, курсировали постоянно.
Большая часть местности, где жила моя семья, была объявлена карантинной зоной, туда не впускали никого извне, никого, кто мог бы помочь. С безнадежным отчаянием мы наблюдали, как за восемь недель один за другим погибло семнадцать тысяч человек. Среди них были мои три сестры, брат, отец и обе матери.
Неделю назад мне пришлось прождать семь часов в длинной очереди, чтобы быть одной из первых, кто получит вакцину. Четыре дня спустя карантин наконец был снят, и я поспешила в дом моей семьи на севере. Но к тому времени в живых осталась только моя бабушка.
Всем сердцем я хотела верить, что смогу помочь ей, но симптомы ее болезни отличались от СОН. Судя по ее напряженному дыханию, ее смерть была лишь вопросом времени.
– Не умирай, ба! – закричала я.
– Я совсем обессилела. – Она говорила тихо, но я знала, что она имела в виду. Ба была целительницей, и попытки спасти от смерти семерых членов семьи истощили ее жизненные силы. Еще в детстве я не раз наблюдала, как она уставала после сеансов исцеления.
– Возьми немного моей энергии, – предложила я, хотя знала, что это не сработает. Она закрыла глаза, как будто уже сдалась.
– Нет, не оставляй меня одну, – бормотала я, рыдая.
– Девина, дорогая, – голос бабушки дрожал, и ее кашель заставил меня наклониться ближе, чтобы поддержать ее голову. Думая, что это могут быть ее последние слова, я всхлипнула и заглянула ей в глаза. – Тебе не следовало возвращаться сюда.
– Я должна была, – тыльной стороной свободной руки я вытерла слезы, чтобы лучше видеть ее. – Вакцина защитит меня.
– Ох… Не дай нашей семье погибнуть.
Из-за темных кругов под глазами и сероватого цвета кожи бабушка казалась намного старше своих семидесяти четырех лет.
– О, ба, позволь мне спасти тебя. Скажи мне, что делать.
Она на секунду закрыла глаза.
– Мне очень жаль.
– Это не твоя вина, – я шмыгнула носом.
– Ребенок…
Ее голос был таким тихим, что мне пришлось наклониться очень близко, чтобы услышать.
– Какой ребенок?
– Твой ребенок.
Я наморщила лоб, не понимая, о чем она говорит.
– У меня нет ребенка, ба. И ты это знаешь.
– Семья. Это… Все. – Каждое слово давалось ей с трудом, как будто в легких бабушки не хватало воздуха, чтобы одновременно дышать и говорить.
Я закивала в знак согласия.
– Да. Семья – это все.
– Никогда не забывай нас.
Поднеся ее морщинистую руку к своему сердцу, я заверила:
– Я никогда не забуду никого из вас. Ханна, Мария, Каро, Джастин, мама, папа, мамочка… и ты. Ты будешь жить в моем сердце вечно.
Ее веки становились все тяжелее, и паузы, во время которых она должна была отдохнуть, прежде чем сказать еще несколько слов, становились все длиннее.
– Заведи… ребенка.
– Ты хочешь, чтобы у меня был ребенок?
– Да… – она едва заметно кивнула и снова закрыла глаза.
Вполне логично, что моя бабушка хотела бы, чтобы я присоединилась к другой семье и стала частью общины, но разве она не понимала, что я не переживу, если потеряю еще кого-то? Что, если начнется новая эпидемия? Моя душа уже была разорвана в клочья от горя.
– Ты должна!
Я слегка сжала ее руку.
– Дети – это величайший дар. Они приносят надежду.
– Но, ба…
– Роди ребенка, – повторила она и снова закашлялась. – Обещай мне.
У меня не было выбора. Поглаживая ее по волосам, я дала умирающей бабушке обещание.
– Даю слово. Я не позволю нашей семье умереть вместе со мной. У меня будет ребенок, и если это будет девочка, я назову ее Андреа в твою честь.
Едва заметное движение ее губ было единственным признаком того, что бабушка меня услышала. Глаза закрылись, и стало слышно напряженное дыхание.
Я сидела рядом, держа бабушку за руку, пока она крепко спала. Несколько раз мне казалось, что она умерла: между вдохами были долгие промежутки, но потом она делала еще один вдох и жила дальше.
Я делилась с ней своими любимыми воспоминаниями.
– Помнишь, как ты позволила мне переодеться в твою одежду? У тебя было то красное платье, которое я так любила, и хотя оно было мне слишком велико, ты сказала, что я выгляжу просто прекрасно.
– Я буду скучать по твоей выпечке, ба. Этот вкусных запах свежеиспеченного хлеба и пирожных… он всегда заставлял меня чувствовать себя любимой внучкой. Ты так баловала меня.
Мой голос срывался, пока я говорила о детских воспоминаниях и моей любви к бабушке.
Двадцать восемь удивительных лет своей жизни я чувствовала любовь этой женщины, а потом в дождливый июльский день 2236 года моя прекрасная, сильная и заботливая ба испустила последний вздох.
– Не-е-ет, – выдохнула я в душераздирающем отчаянном рыдании, которое заставило Нелли, нашу собаку, подойти, положить голову мне на бедро и заскулить.
Боль в груди мешала мне дышать. Я потянулась к Нелли и зарыдала, уткнувшись в ее шерсть.
«Моя семья погибла».
«Они все умерли».
Всего три месяца назад мы сидели в этом доме и праздновали двенадцатый день рождения Марии. Мой брат подарил ей большой, завернутый в красивую упаковку подарок и громко смеялся, когда оказалось, что это всего лишь его собственная крошечная фотография в рамке. Джастину было шестнадцать, и он так любил розыгрыши.
Мое тело казалось тяжелым, как будто горе от потери восьми членов семьи превратилось в мешки со свинцом, которые я должна буду носить всю оставшуюся жизнь.
Я не могла поднять руки или встать со стула. Все, что я могла сделать, это сползти на пол и рыдать.
«Этого не может быть».
«Пожалуйста, позволь мне очнуться от этого кошмара».
«Пусть это прекратится».
Я измученно свернулась в клубок, обхватив руками колени.
«Мне нужно позвонить и сообщить, что ба умерла».
Мысль о том, что ее тело заберут, и я останусь в этом доме одна, заставила меня заплакать еще сильнее. Я останусь совсем одна наедине с воспоминаниями, а что потом?
«Ах, если бы только я умерла вместе с ними».
Мысль была настолько ясной, что почти уняла мои рыдания.
«Это могло бы решить мои проблемы. Не стало бы больше ни горя, ни печали, ни одиночества. В любом случае, чего хорошего мне ждать?»
Нелли снова заскулила, как будто поняла мои зловещие мысли.
Потянувшись к ней, я прошептала:
– Я позабочусь о том, чтобы тебя взяли в хорошую семью, прежде чем покину этот мир.
И тут до меня дошли последние слова бабушки. Я обещала ей, что не позволю нашей семье исчезнуть с лица земли.
Закрыв лицом руками, я снова заплакала. И зачем только я дала такое обещание?
Глава 2
Светящиеся предметы
Девина
Когда была маленькой, я часто бегала по этому лесу и гонялась за бабочками и светлячками со своими братьями и сестрами. Тогда мое сердце было беззаботным, а улыбка – широкой.
Воспоминание о моей сестренке Каролине, указывающей вверх и шепчущей: «Ты видишь фею?», заставило меня ускорить шаг. Прошло четыре дня с тех пор, как умерла бабушка, и, казалось, призраки моей семьи витали повсюду вокруг меня.
Каждая комната в доме была полна воспоминаний, и спустя два дня, проведенных за упаковыванием вещей, я пришла сюда в надежде немного отдохнуть от них.
Но вот она снова передо мной: Каролина, семилетняя девочка, нарисованная моей памятью, бегающая от дерева к дереву в поисках фей. Она повернулась и улыбнулась мне, солнечный луч играл в ее темных волосах.
– Давай, ты, медлительная улитка. Феи улетят прежде, чем ты доберешься сюда.
Грудь сдавило от сожаления о том, что тогда я не поспешила за ней. Чего бы я сейчас ни отдала, чтобы поделиться воспоминаниями с Каро, но тогда мне было шестнадцать, а ей всего семь, и я чувствовала себя слишком взрослой для фей. Иронично, ведь я стала писателем и использовала фантазию, чтобы создавать свои книги.
Нелли бежала впереди, тяжело дыша. Она была старой овчаркой с выраженным инстинктом защитника и демонстрировала это, агрессивно лая на большую стаю ворон, летающих над нашими головами. Птицы казались такими же черными, как и моя душа, и ужасные крики, которые они издавали, резали мне уши.
На меня нахлынуло еще одно воспоминание о моей сестре Марии. Она боялась птиц. Однажды, когда ей было четыре года, она замерла от страха и не смогла пройти мимо дерева из-за двух ворон, наблюдавших за нами. Птицы никогда не пугали меня, и я бы не обратила внимания на шумную компанию и сегодня, если бы не Нелли, которая погналась за ними.
– Нет, Нелли, оставайся здесь. – Со вздохом смирения я потрусила за ней, стараясь не обращать внимания на капли дождя, падающие на голову.
– Нелли, вернись! – позвала я, с беспокойством заметив, что она бежит к границе, потому что, в отличие от меня, она не смогла бы прочитать большие знаки «Посторонним вход воспрещен», «Опасность» и «Мины».
Я бросилась следом.
– Нелли!
Я почувствовала облегчение, когда собака остановилась там, где кончался лес и начиналась запретная зона. Ее лай смешивался с пронзительным карканьем двенадцати ворон, окружавших блестящий предмет.
«Что это?»
Птицы сгрудились вокруг и сражались за предмет, так что я разглядела его не сразу.
«Бутылка».
Я прогнала ворон, любопытствуя, почему бутылка так блестит. Часть ворон взлетела, но самые храбрые остались и захлопали крыльями, словно бросая мне вызов в борьбе за эту невероятную драгоценность.
Притворно нападая, я хлопнула в ладоши и закричала. Испуганные, они отскочили назад, громко протестуя, но я проигнорировала их и подняла бутылку, которая была изготовлена из легкого твердого материала и завернута в блестящую ткань или что-то в этом роде. Повертев ее в руках, я принялась гадать, из какого материала она сделана. Она казалась тяжелее, чем биоразлагаемые бутылки, которые мы использовали здесь, на Родине. Я подняла взгляд.
Может быть, она прилетела с другой стороны?
Всего несколько человек помимо нас оказались настолько храбры, что решились жить так близко к границе. Пусть мир между нашими народами длится уже долго, людям никогда забыть о том, как дикие Северяне охотились на женщин и похищали их.
За исключением вялотекущей торговли, никаких контактов между Северянами, живущими по ту сторону этой стены, и нами, обычными людьми, живущими на Родине, не было.
Из того, что я знала, наш Совет встречался с их постоянно меняющимися лидерами каждые несколько лет, но стена по-прежнему четко разделяла наши миры и напоминала о том, что нужно держаться на расстоянии.
Я поставила бутылку и встала. И все же любопытство не позволяло мне отступить. Что, если она на самом деле прилетела с другой стороны?
«Не поднимай ее».
Я огляделась, но никого не увидела.
На стене висела камера слежения. Я знала это, но только потому, что ходила сюда с детства и видела стену до того, как колючие кусты превратились в заросли и скрыли часть стены и камеру. Теперь весь этот район выглядел запустевшим и заброшенным.
Нелли легла рядом со мной, высунув язык и не сводя глаз с двух храбрых ворон, которые все еще сидели на земле и наблюдали за нами.
– Мы должны оставить бутылку им, – сказала я Нелли, которая была моей единственной спутницей в эти последние дни. – Ведь правда?
Единственным звуком было ее усталое после погони дыхание.
– Мне кажется, внутри что-то есть. Смотри, – я указала на прозрачную горловину. – Похоже на письмо.
Впервые за несколько дней я не думала о своей потере, а испытывала волнение, обнаружив что-то неожиданное.
– Хорошо, я согласна. Мы должны ее открыть. Вороны все равно не умеют читать.
Взяв бутылку – мои руки слегка дрожали, – я открутила крышку и вытащила свернутый лист бумаги.
Жителю Родины, который найдет это письмо,
Меня зовут Уилма Грин. Мне недавно исполнилось пятнадцать.
Мне всегда было интересно, каково это – жить по твою сторону стены. Пожалуйста, ответь мне. Просто положи письмо в эту бутылку и брось ее через стену. Я живу неподалеку и буду проверять каждый день. Но лучше поторопись. Через три недели я уеду отсюда. Не потому, что я этого хочу, а потому, что приближается мой брачный аукцион. Могучие воины будут сражаться за право жениться на мне, и у меня не остается другого выбора, кроме как переехать в дом моего нового мужа.
Уилма
У меня вырвался громкий вздох. Этого ребенка выдадут замуж за одного из этих больших страшных мужчин против воли.
– Нелли, это ужасно.
Я уставилась на стену, которая была более чем в сорока метрах от меня и имела по крайней мере двенадцать метров высоты. Как могла такая юная девушка забросить бутылку так далеко? И вообще, что она делает по ту сторону стены? Неужели ее похитили? Нужна ли ей помощь?
Три недели… Как долго бутылка пролежала здесь? Судя по всему, недолго.
Я не хотела бы застрять в Северных Землях, и мое сердце бешено колотилось, когда я перечитывала письмо снова. Уилме было столько же лет, сколько моей сестре Ханне. Мысль о том, что ее заставят выйти замуж, разозлила меня. Письмо подтверждало, что это все еще было правдой: Северные земли были местом, где жили примитивные и дикие мужчины, которые издевались над женщинами.
Я посмотрела на стену, которая веками защищала нас от них. В школе мы читали об ужасных годах, последовавших за Токсичной войной. В 2060 году женщины захватили власть над миром после того, как жаждущие власти мужчины почти уничтожили человечество и большую часть нашей планеты в той длившейся три года войне.
Но не все мужчины были готовы принять руководство женщин, и те, кто был не готов, собрались на севере, где боролись между собой за власть. Это было мрачное время, когда жестокие мужчины с Севера похищали женщин, чтобы они рожали им детей
Моя семья никогда бы не осмелилась жить так близко к границе, если бы не мирный договор 2073 года. Теперь, шестнадцать десятилетий спустя, мы по-прежнему снабжали Северян мальчиками, необходимыми им для поддержания численности, но никогда – девочками. Было только два варианта. Либо Уилма была потомком тех несчастных женщин, которых похитили или поймали, когда они перешли за стену, либо ее похитили совсем недавно и ей нужна помощь.
Я наклонилась и, подняв камень, швырнула его изо всех сил – но он упал, не долетев до стены. Не было никакой возможности передать ответ этой девушке, разве что…
– Нелли, пошли, – я побежала обратно к дому, и собака потрусила впереди, виляя хвостом.
В углу комнаты Джастина под грудой его одежды я нашла то, что искала. Его проект – катапульту. Когда я налетела на его книжный шкаф, оттуда посыпалась пыль, и я чихнула. Если бы он был здесь, я бы велела ему убрать в комнате.
«Но его нет!»
У меня сперло дыхание. Эта комната была как портал к воспоминаниям о Джастине, о моем брате, светящемся от гордости, показывающем мне свой проект для школы. Он заставил всех нас выйти наружу, чтобы понаблюдать за тем, как далеко летают запущенные им предметы.
Слезы щипали мне глаза, но у меня не было времени дать волю эмоциям. Вместо этого я поспешила вниз по лестнице и положила тяжелую катапульту на стол.
Ответ, я должна написать ответ Уилме.
В этом беспорядке я понятия не имела, где найти бумагу, и у меня не было времени на поиски. Я повертела письмо Уилмы в руке, подумывая написать ответ на обратной стороне… Нет, если ее похитили, мне понадобится это в качестве доказательства, когда я сообщу властям. Открыв старый шкаф, я прикусила губу и уставилась на пять стоящих там книг. Одна из них была моей первой книгой. Не то чтобы она разошлась большим тиражом, но эта книга была для меня почти священной. Я не могла просто вырвать из нее страницу, чтобы написать ответ, правда?
Повернув голову, я схватила мусорное ведро, которое наполнила этим утром. Один из моих старых рисунков, тот, что я нарисовала для бабушки в детстве, лежал сверху. Это должно было сработать. Я быстро написала ответ на письмо Уилмы и положила его в бутылку.
Обратный путь к границе занял много времени, так как мне пришлось несколько раз опустить тяжелую катапульту на землю. Добравшись туда, я совершенно выбилась из сил и решила, что оставлю ее здесь.
Прикрепила бутылку я легко.
– Ну вот, – пробормотала я, сосредоточенно высунув язык. Права на провал у меня не было – из-за мин я попросту не смогу войти в запретную зону, чтобы забрать бутылку, если она не долетит.
Общение с кем-то по ту сторону стены было незаконным, но я хотела выяснить, в каком положении находится Уилма, прежде чем предупредить власти о том, что ее схватили на нашей стороне стены. Чтобы сделать это, я должна была передать послание.
Глава 3
Ответ с Юга
Тайтон
– Я получила ответ! – Уилма, моя младшая сестра, пробежала через весь сад, улыбаясь от уха до уха.
– Тебе кто-то ответил?
– Да! – она остановилась прямо передо мной с горящими от возбуждения глазами. – Вот, можешь сам прочитать.
Но как только я потянулся за письмом, которое сестренка держала в руке, она передумала.
– Нет, я сама прочту это для тебя, – ее желание поделиться со мной позабавило меня, и я уселся на большой камень позади.
– Хорошо, я слушаю.
Уилма глубоко вздохнула:
– Ладно, поехали.
Мира и процветания тебе, Уилма,
С тобой все хорошо? Как ты оказалась по ту сторону стены? Тебя похитили или ты рождена там? Что ты имеешь в виду, говоря о том, что тебя заставляют выйти замуж за большого воина против твоей воли? Мое сердце обливается кровью за тебя, но, дорогая Уилма, я помогу тебе сбежать, если ты захочешь. Только дай мне знак, и я тут же сообщу властям.
Буду ждать ответа.
Пусть путь твой лежит по дороге мира, изобилия и просветления,
Девина Бейкер
PS: Я впечатлена тем, что ты сумела забросить бутылку так далеко. Я бы ответила раньше, но мне пришлось притащить катапульту, и это заняло время.
Глаза Уилмы встретились с моими.
– Разве это не удивительно? У меня есть друг по ту сторону этой границы, и она беспокоится обо мне
– Почему она думает, что ты страдаешь и тебя заставляют выйти замуж?
– Я не знаю. – Она сдвинула брови. – Я только написала, что тому, кто найдет мое письмо, лучше поторопиться с ответом, потому что я скоро уезжаю. Я не помню, чтобы писала что-то о том, что меня заставляют выйти замуж. Только, что я вынуждена уехать отсюда, хотя и не хочу этого.
– А, значит, она тебя неправильно поняла. – Я потянулся за письмом и повернул его. На обороте был рисунок, который выглядел так, как будто был сделан ребенком. – И почему она написала на этом? Разве у них там нет нормальной бумаги?
– Не знаю, но я могу спросить. Я сейчас же напишу Девине ответ.
– Сделай это и обязательно напиши, что это я бросил бутылку.
Мои руки были грязными от работы в саду, и я вытер пот со лба предплечьем. Уилма, моя высокая и стройная сестренка, сморщила свой милый носик.
– Почему? Я не против, если она подумает, что это я такая сильная.
Когда я засмеялся, моя сестра надула губки, как может надувать их только младший избалованный ребенок.
Я пожал плечами.
– Вот в чем дело: или ты скажешь ей, или даже не проси меня снова бросить бутылку через эту гребаную стену.
– Тогда я построю себе катапульту, как это сделала Девина. Она же смогла.
Наблюдая, как Уилма бежит к главному дому, я весело улыбнулся, прекрасно осознавая, что у моей сестры не хватит терпения сначала прочитать о том, как сделать катапульту, потом собрать все необходимое и наконец построить эту чертову штуку. Она скоро вернется и попросит меня о помощи.
Наклонившись, я подобрал еще несколько тяжелых камней, которые переносил из задней части парка к передней части дома, где мама хотела устроить пруд с рыбой. Я не возражал против тяжелой работы. Как старший сын в семье, я ведал всеми нашими обширными владениями, полями и лесами, и я не был новичком в тяжелой физической работе. Если пруд с рыбой мог сделать мою маму счастливой, я сделаю все, чтобы она его получила.
– Тайтон! – прошло всего пятнадцать минут с тех пор, как Уилма убежала в дом, но ее громкий и ясный голос уже звенел рядом.
– Я спереди! – крикнул я в ответ и продолжил раскладывать собранные камни.
– А, вот ты где, – Уилма подняла бутылку. – Я написала ответ, и мне нужно, чтобы ты бросил его обратно.
– А что случилось с катапультой, которую ты намеревалась сделать?
Она сжала губы.
– Если ты не хочешь этого делать, я могу попросить папу.
– Я сделаю это. – Я отряхнул руки от пыли. – При одном условии.
– Каком?
– Я буду читать письма.
Уилма спрятала бутылку за спину.
– Письма – это личное, ты же знаешь.
– Ты упомянула обо мне, как я тебе велел?
– Да.
Она поскребла ступней левой ноги о правую, и я понял, что она лжет. Я протянул руку.
– Покажи мне.
Со вздохом протеста Уилма протянула мне бутылку, и, чтобы разозлить мою нетерпеливую младшую сестру, я не торопясь открыл ее и вытащил письмо, прежде чем прочитать вслух.
Дорогая Девина,
Я так рада, что ты получила мое письмо и ответила.
Пожалуйста, не беспокойся обо мне. Со мной все хорошо, мне посчастливилось родиться по эту сторону стены. Или, по крайней мере, так говорит мне моя семья, но мне все еще интересно, каково это – жить на твоей стороне.
Сколько тебе лет?
Правда ли, что ты ненавидишь мужчин и что у всех женщин на твоей стороне волосы на груди?
Мне так любопытно узнать, каково это – жить на Родине. Мне часто хотелось найти способ взобраться на стену, просто чтобы увидеть все своими глазами. Я знаю, это ужасно – быть такой любопытной, но, по словам моей матери, я родилась такой, поэтому ничего не могу с собой поделать.
Здесь, в Северных Землях, люди счастливы. Или, по крайней мере, моя семья. Ну, за исключением моей сестры Марни, но это потому, что ее муж Генри – осел. Хотя это ее вина, так как она выбрала его своим мужем на турнире. Когда через несколько недель у меня будет турнир, я буду выбирать очень тщательно.
Я с нетерпением жду своего «большого дня». Такое чувство, что я всю свою жизнь ждала дня, когда смогу выйти замуж… Кажется, это и правда так.
Что насчет тебя? Тебе нравится твой муж?
Моей другой сестре, Клэр, нравится ее муж, но я думаю, это потому, что Лукас хорошо целуется. Она мне этого не говорила, но я умная, и я видела, как они улыбаются друг другу, прямо уси-пуси. Надеюсь, мой муж тоже так будет смотреть на меня после восьми лет жизни вместе. Самое странное, что у них до сих пор нет детей. Восемь лет – долгий срок, тебе не кажется?
Напиши мне и расскажи все о Родине. Я была бы счастлива узнать о ней.
Желаю тебе тоже счастливой дороги,
Уилма
Я наклонил голову.
– Ты солгала. Ты не написала обо мне.
– Хорошо, я сделаю это в следующий раз.
– Нет, сейчас.
– Ох. Серьезно, Тайтон, разве ты не видишь, что я тороплюсь?
– Чем скорее ты допишешь, тем скорее я смогу передать письмо Девине.
Найдя в кармане ручку, Уилма жестом велела мне повернуться, а затем использовала мою спину, чтобы дописать письмо.
– Теперь доволен? – спросила она и показала мне дополнение к своему письму.
PS, это не я бросила бутылку, это был мой брат Тайтон. Он очень властный и любопытный.
Я приподнял бровь, глядя на нее.
– Извини, Ти, но это так.
– Что ты имеешь в виду, написав: «Желаю тебе тоже счастливой дороги»? Это странно.
– Я знаю, но так и она мне написала.
Уилма нашла письмо Девины и показала мне.
Я покачал головой:
– Она пишет: «Пусть путь твой лежит по дороге мира, изобилия и просветления».
– Да, но это же одно и то же.
Покачав головой, я свернул письмо и положил его в бутылку.
– Давай отправим письмо на Родину, хорошо?
Уилма взвизгнула от волнения и почти побежала к пограничной стене, которая была всего в пяти минутах ходьбы от границы наших владений.
– Вот тут, – показала она мне. – Вот туда ты бросил его в прошлый раз.
– Хорошо, ты готова?
Она нетерпеливо кивнула. Сделав несколько шагов назад, я поднял руку и, используя все свои силы, швырнул бутылку по дуге через стену.
Уилма прыгала и хлопала в ладоши рядом со мной с детским энтузиазмом, от которого ее длинные каштановые волосы развевались по плечам. Ее сияющая улыбка демонстрировала небольшую щель между передними зубами, которую я всегда находил такой очаровательной. Ее заразительная радость была острым напоминанием о том, как сильно я буду скучать по своей сестре, когда она уедет отсюда всего через несколько недель.
– Я подожду ответа здесь, – заявила она и села на землю.
– Она может не увидеть твое письмо до завтра или даже еще несколько дней.
– Конечно, она сразу его увидит. – Уилма бросила на меня взгляд, который говорил: «Ты не знаешь, о чем говоришь».
Час спустя, когда я возился с прудом, Уилма ворвалась с новым письмом, торжествующе зажатым в руке.
– Я же говорила, она сразу же мне ответит.
– Я впечатлен. Что она написала?
На этот раз Уилма не стала говорить, что письма – это что-то личное. Она была слишком взволнована, так что просто начала читать вслух.
Моя дорогая Уилма,
Я хотела бы поговорить с тобой лично и убедиться, что поняла тебя правильно. Меня смущает, что сначала ты просила помощи, а теперь написала мне совсем о другом. Кто-то читает твои письма до отправки?
А пока позволь мне ответить на твои вопросы.
1: Мне двадцать восемь.
2: Нет, мы не ненавидим мужчин. Почему ты так думаешь?
3: Этот вопрос заставил меня рассмеяться. У меня нет волос на груди, как и у моих друзей.
4: Я не замужем, и ты тоже не должна выходить замуж, если тебе действительно только пятнадцать. Я скрещиваю пальцы в надежде, что я что-то неправильно поняла, потому что это ведь незаконно – выдавать замуж детей. Здесь браки очень редки. Лично я никогда не встречала ни одной замужней женщины или женщины, которая хотела бы выйти замуж, но я читала об этом в книгах и знаю, что это значит. Когда ты говоришь, что будешь выбирать мужа тщательно, что ты имеешь в виду? Что такое турнир?
Пожалуйста, поблагодари своего брата за то, что он бросил бутылку через стену. Если хочешь, я расскажу тебе, как построить катапульту, чтобы тебе не приходилось полагаться на помощь мальчика.
Пусть путь твой лежит по дороге мира, изобилия и просветления,
Девина
Я застонал и выхватил у нее письмо.
– Я не гребаный мальчик, и что плохого в том, что ты полагаешься на мою помощь? Не слушай ее.
Моя сестра скривила губы.
– С чего бы ей думать, что я ребенок, когда мне пятнадцать?
– Потому что по ту сторону границы женщинам промывают мозги. Они всегда были такими.
Глава 4
Предупреждаю власти
Девина
У маленькой женщины, сидящей передо мной, были глубокие морщины и ни следа макияжа на лице. Рубашка, надетая на ней, была на несколько размеров меньше, чем полагается, и она то и дело тянула ее вниз, как будто это каким-то образом могло сделать ее больше.
– Заверяю вас, в нашем списке дел нет дела о пропаже пятнадцатилетней девочки.
Я подтолкнула к ней два письма, лежащие на столе.
– Пожалуйста, Долорес. Да, может быть, Уилму и не похищали, но она в опасности, и мы должны ей помочь.
Откашлявшись, Долорес, наш новый представитель совета в городе, взяла второе письмо от Уилмы и перечитала его еще раз. Я наблюдала, как ее взгляд скользит по строчкам, и вот наконец Долорес отложила письмо и встревоженно на меня посмотрела.
– Откуда мы знаем, что это вообще написано девушкой? Что, если это мужчина, пытающийся привлечь ваше внимание?
– Мужчина? – я даже не задумалась о таком.
– Да. Это может быть написано кем угодно. Нет никакого способа узнать достоверно. – Она вернула мне письмо. – В любом случае, мы ничего не можем с этим поделать, поскольку это не имеет отношения к Родине.
– Вы просто позволите ребенку вступить в брак? – мой тон был недоверчивым, когда я разочарованно откинулась на спинку сиденья.
– У нас нет особого выбора. Я хотела бы, чтобы у меня было все время мира, чтобы расследовать ваш случай, потому как, буду честной, спасение юной девушки – гораздо более захватывающее дело, чем наведение порядка после эпидемии. Но…
Она пожала плечами.
– Пожалуйста, Долорес, не могли бы вы поговорить с кем-нибудь из совета и попросить их провести переговоры с правителем Северных Земель?
Долорес передвинула какие-то бумаги на столе.
– Совет находится под большим давлением, и сейчас не самое подходящее время. Кроме того, у них нет никакой власти в Северных Землях.
– Но мы могли бы послать кого-нибудь, чтобы помочь ей, ведь так?
Три заметные морщинки образовались на лбу Долорес, пока она наблюдала за мной.
– Я не знаю, какие старые фильмы вы смотрели, моя дорогая, но в наши дни мы так не поступаем. Пока северяне придерживаются мирного договора и остаются на той стороне границы, мы останемся на этой стороне. Мы не будем их беспокоить.
