Текст книги "Адептка темного генерала. В лапах дракона (СИ)"

Автор книги: Элин Морт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Элин Морт
Адептка темного генерала. В лапах дракона

Глава 1

Я поняла, что происходит нечто странное ровно в тот миг, когда отец впервые за весь вечер посмотрел прямо на меня.

До этого он словно не замечал моего присутствия, полностью поглощенный разговором с высоким незнакомцем в черном генеральском мундире. Лица мужчины я не видела, да и не нужно – даже так было ясно, что он опасен. Он держался так, словно весь мир принадлежал ему: слишком прямая спина, слишком властный поворот головы, когда он слушал моего обычно такого гордого отца. Казалось, вокруг него сгущался невидимый мрак, который одновременно пугал и притягивал.

И вдруг – этот короткий, почти беспомощный взгляд отца, полный мучительной тревоги. По спине сразу пробежал холодок, и догадка неприятно закралась в мысли.

– Что-то случилось? – негромко спросила я у матери, стараясь казаться спокойной.

Она вздрогнула и посмотрела на меня так, будто я внезапно спросила, не собираются ли нас сегодня казнить прямо посреди бального зала.

– Просто веди себя естественно, Эмилия. Ради всех нас.

Я даже открыла рот от удивления – что значит «естественно» в такой ситуации? Но отец жестом позвал нас, и вопросы пришлось затолкать обратно.

Мать двинулась вперед, пытаясь закрыть меня собой от любопытных взглядов гостей, но это мало помогало. Казалось, весь зал не просто наблюдал, а жадно впитывал каждое наше движение и слово, чтобы позже с извращенным удовольствием пересказать их, добавляя детали пострашнее.

Когда мы остановились перед незнакомцем, он медленно повернулся. Я невольно задержала дыхание, встретившись взглядом с его глазами – черными, глубокими, словно сама ночь. Воздух вокруг мгновенно стал тяжелым и ледяным, будто в помещение ворвалась зима.

– Генерал Кайден Рейвенхарт, – голос отца слегка дрожал, хоть тот и старался это скрыть. – Позвольте представить вам мою дочь, Эмилию.

Я автоматически присела в реверансе, чувствуя себя неуклюжей марионеткой с деревянными ногами. Генерал не спешил отвечать, долго разглядывая меня, словно дорогую вещь, которую собирался приобрести. Его пристальный взгляд заставлял меня стоять, опустив голову, чувствуя, как щеки пылают от неловкости.

– Эмилия, – произнес он с едва заметной усмешкой в голосе. – Какая честь.

Мне показалось, будто он откровенно насмехается надо мной. Я невольно подняла глаза, и тут же пожалела об этом – его взгляд стал еще глубже, темнее, будто он собирался заглянуть в мою душу, вытянуть из нее все секреты и оставить за собой лишь пустоту.

– Благодарю, генерал, – тихо ответила я, чувствуя, как голос предательски дрогнул.

– Я хотел бы поговорить с вашей дочерью наедине, граф, – внезапно сказал Кайден, не сводя с меня глаз.

Родители одновременно вздрогнули, словно он только что потребовал мою голову на серебряном блюде. По залу пронеслись приглушенные шепотки – гости мгновенно уловили приближающийся скандал.

Отец поспешно отвел взгляд и нервно кивнул:

– Конечно, генерал. Эмилия, иди.

Мне отчаянно хотелось закричать, что я никуда не пойду с этим мужчиной, но вместо этого я лишь послушно шагнула за ним, словно зачарованная, не в силах сопротивляться.

Генерал уверенно направился к террасе, и мне пришлось почти бежать за ним, чтобы не отстать. Прохладный ночной воздух ударил мне в лицо, заставив вздрогнуть и немного прийти в себя.

– Зачем мы здесь, генерал? – спросила я, стараясь придать голосу хоть немного уверенности.

Он не ответил сразу. Повернулся ко мне, и в его взгляде промелькнуло что-то еще – большее, чем простая заинтересованность. Он словно пытался разгадать загадку, известную всем, кроме меня.

– Не бойся, – произнес он тихо, делая шаг вперед.

Инстинктивно я отступила и тут же ощутила спиной холод каменной стены.

– Не боюсь, – соврала я, вызывающе подняв подбородок.

– Лжешь, – прошептал он почти ласково, наклоняясь так близко, что я ощутила его дыхание на щеке. – Я чувствую твой страх, Эмилия.

Он замолчал и медленно склонился дальше, к моей шее. Я вздрогнула, когда кончик его носа едва коснулся кожи – он глубоко вдохнул, будто проверяя мой запах. Волна озноба прошла по всему телу, и я едва сдержалась, чтобы не оттолкнуть его.

– Что вы делаете? – выдохнула я одновременно с возмущением и испугом.

– Проверяю, не обманули ли меня, – пробормотал генерал, медленно выпрямляясь. В его глазах вспыхнул странный, опасный огонек. – Интересно…

– Что именно? – вырвалось у меня против воли.

Его улыбка стала шире, но от нее не стало легче. Он приблизился еще сильнее, уперев ладонь в стену рядом с моей головой и окончательно лишая меня возможности сбежать.

– Ты особенная, – тихо произнес он, изучая меня так внимательно, словно искал нечто очень важное. – Даже слишком.

– Отпустите меня, – прошептала я, пытаясь собрать остатки гордости. – Вам не позволено…

Он прервал меня, приложив палец к моим губам:

– Мне позволено все, Эмилия. Особенно если речь идет о моей будущей жене.

– Что? – ужас и потрясение от подтверждения догадок парализовали меня, и я не могла даже пошевелиться.

Генерал приблизился еще ближе, и его голос зазвучал гипнотически, хотя смысл слов заставлял меня паниковать еще сильнее:

– Скоро ты все поймешь, а сейчас тебе нужно усвоить одно…

– Генерал! – резко распахнулась дверь, и встревоженный голос посыльного разрушил этот пугающий момент. – Срочное сообщение!

Кайден отстранился с явным раздражением, бросив холодный взгляд в сторону двери, а я, все еще прижимаясь к стене, поняла лишь одно: что-то случилось, и обратного пути больше нет.

Глава 2

Кайден выпрямился и тут же отстранился от меня, явно раздосадованный вторжением посыльного. Я шумно вздохнула и оторвалась от холодной стены, будто пытаясь стряхнуть с себя его невидимые прикосновения и избавиться от ощущения беспомощности, которое он оставил. Мысли в голове метались, и я никак не могла собрать их во что-то целое.

– Подожди здесь, – отрывисто бросил он, одарив меня еще одним тяжелым, пронизывающим насквозь взглядом, прежде чем скрыться за дверью обратно в зал.

Я осталась стоять одна, прижимаясь ладонью к прохладному камню стены, словно он мог поддержать и не дать окончательно упасть в пропасть отчаяния. Слова генерала Рейвенхарта, его взгляд и поведение кружились в мыслях, заставляя гадать и мучительно перебирать возможные причины этого кошмара.

Что означало его странное заявление? Почему он вел себя так, будто я уже принадлежу ему, а мои чувства и желания вовсе не имеют значения?

Из приоткрытой двери вдруг донеслись голоса. Сначала едва слышно, затем все громче и отчетливее. Невольно приблизившись, я замерла, пытаясь уловить каждое слово.

– …Это просто нелепо, граф! – раздраженно говорил генерал. – Неужели вы всерьез решили, что я покорно соглашусь жениться на этой девчонке?

Кровь застыла в моих жилах, а руки похолодели так, словно меня окунули в ледяную воду. Жениться? На мне?! Так он не шутил?!

– Генерал Рейвенхарт, прошу вас, выслушайте, – голос отца звучал так униженно и жалко, что я едва узнала его. Значит, посыльный уже ушел, а вот генерала успели поймать, когда он возвращался ко мне. – Эмилия еще очень юна и неопытна, но это лишь временно. Дайте ей шанс, она научится всему, что вам нужно…

– Шанс? – презрительно перебил его Кайден. – Мне не нужна перепуганная девочка, граф. Мне нужна женщина, которая сможет стоять рядом со мной, а не будет вздрагивать при каждом моем взгляде. Вы, кажется, забыли, что речь идет о моей супруге, а не о фарфоровой кукле для украшения гостиной.

Я замерла, сжимая рот рукой, чтобы не сорваться на всхлип и не выдать себя. Его слова жестоко били прямо в душу, оставляя болезненный, унизительный след. Разве я была такой? Безвольной, беспомощной куклой, пригодной лишь для декорации?

– Генерал, прошу, – снова жалобно заговорил отец, почти готовый упасть на колени. – Это единственный способ сохранить мой род и положение семьи. Вы же знаете, что будет, если союз не состоится. Я не прошу любви, я прошу только дать ей возможность…

Наступила мучительная пауза, каждую секунду которой я почти физически ощущала холод генерала и отчаяние отца.

– Хорошо, граф, – наконец произнес Кайден ледяным, равнодушным голосом, словно ставил подпись под приказом о казни. – Я подпишу ваш договор. Но не обманывайте себя: я делаю это исключительно ради своих интересов. Не надейтесь получить от меня что-то еще, кроме обозначенного на этой бумаге.

– Конечно, генерал! – с отвратительным облегчением ответил отец. Меня затошнило от этой покорности, от того, с какой легкостью он согласился продать меня, как вещь.

Слушать дальше я уже не могла. Развернувшись, стремительно направилась к противоположной двери террасы и почти побежала в сад, стараясь оказаться как можно дальше от унизительных слов, которые продолжали звучать в голове. Горячие слезы застилали глаза, и я едва различала дорогу среди густых зарослей и темных силуэтов деревьев.

«Исключительно ради своих интересов…» Я повторяла это снова и снова, чувствуя себя проданной, никчемной, никому не нужной.

Наконец я добралась до маленькой беседки, укрытой густой завесой из листвы, и остановилась, упершись ладонями в деревянную балюстраду. Тошнота подкатила к горлу, и я закрыла глаза, стараясь подавить слезы и глубокое чувство унижения.

Но тишина снова нарушилась шагами и тихими голосами. Я моментально напряглась и инстинктивно вжалась в стену беседки, прячась за густой завесой веток и стараясь не выдать себя даже самым легким движением.

– Генерал, уверяю вас, Эмилия сделает все, что вы пожелаете, – голос матери звучал проникновенно. – Просто дайте ей шанс проявить себя…

Ах, вот кто затащил генерала в уединение!

– Ваш супруг уже получил мой ответ, графиня, – холодно произнес Кайден. – Отныне она – моя забота. Единственное, что требуется от вас – не вмешиваться и не мешать мне.

– Конечно, генерал, я поняла, – смиренно ответила мать.

Их шаги затихли совсем рядом с беседкой. Я застыла, боясь даже моргнуть, и тут генерал неожиданно замолчал, медленно повернув голову в сторону кустов, за которыми я пряталась.

Мгновение длилось бесконечно долго, пока его тяжелый взгляд проникал сквозь листву, словно он мог видеть насквозь мое укрытие. Я была уверена, что он заметил меня, и уже мысленно приготовилась к худшему. Но Кайден не сказал ни слова. Уголок его губ едва заметно дрогнул в полуулыбке, словно он только что нашел то, что искал, и, отвернувшись, продолжил путь по дорожке вместе с моей матерью.

Шаги постепенно стихли, растворившись в густой ночной тишине сада. Я еще долго стояла неподвижно, прислушиваясь и боясь, что до меня снова донесется ледяной голос Кайдена, покорные оправдания отца или полный лести лепет матери. Но вокруг было пусто, будто весь мир замер в ожидании моего следующего шага.

Я глубоко вдохнула прохладный ночной воздух, пытаясь хоть немного успокоиться и прогнать ощущение унижения, впитавшееся в кожу и мысли. В груди тяжело, болезненно давило осознание того, что мое будущее сегодня решилось без меня, словно я не человек, а вещь, чье мнение не имеет никакого значения.

К горлу снова подкатила горечь, и я с силой сжала кулаки, чтобы подавить слезы и злость на себя за эту беспомощность. Сбежать сейчас казалось слишком глупым и отчаянным решением. Я еще даже не попыталась поговорить с родителями. Может быть, они выслушают, поймут, смогут объяснить хоть что-то? Я должна хотя бы попробовать.

Но не сейчас. Сейчас я не хотела видеть никого из них. Ни растерянное лицо матери, ни смущенные глаза отца, ни холодную усмешку Кайдена. Мне нужно было время, чтобы все переварить и понять, как поступить дальше.

Выдохнув, я решительно оттолкнулась от перил беседки и медленно направилась обратно к дому, осторожно обходя залитые лунным светом дорожки и стараясь оставаться незаметной среди густых деревьев.

У самого края сада стояли экипажи, ожидающие гостей. Наша карета находилась чуть в стороне, погруженная в глубокую тень. Я, не раздумывая, поспешила к ней, быстро открыла дверцу и забралась внутрь, с облегчением опускаясь на мягкое сиденье.

Здесь, в тихом полумраке, я впервые за весь вечер ощутила себя хоть немного защищенной. Прижавшись щекой к прохладной стене, я закрыла глаза, позволяя себе наконец-то отпустить сдерживаемые эмоции и просто дышать, постепенно успокаивая дрожь в руках.

Никто даже не заметил моего исчезновения, и это одновременно причиняло боль и приносило странное облегчение. Я сидела в тишине, пытаясь собраться с мыслями и понять, что же теперь делать, когда моя жизнь превратилась в чужую игру, а я оказалась всего лишь одной из фигур на доске.

Глава 3

Всю дорогу домой я молчала, глядя в бесконечную темноту за окном кареты. Пальцы нервно сжимали ткань платья, а в голове снова и снова звучал холодный, равнодушный голос генерала. С каждым повторением его ответов в моем сознании мне становилось только хуже, а обида медленно переходила в злость.

Родители тоже не произнесли ни слова. Они сидели напротив, напряженные и угрюмые, старательно избегая встречаться со мной взглядами. Отец барабанил по колену, а мать смотрела прямо перед собой, плотно сцепив пальцы в замок. Казалось, каждый был заперт в своей собственной тюрьме, и никто не решался первым нарушить мучительное молчание.

Карета остановилась у нашего дома, и я не выдержала первой:

– Вы вообще собирались поговорить со мной о том, что происходит? Или я теперь просто вещь, которую можно выгодно обменять, не спросив ее мнения?

Отец резко вскинул голову, и на его лице промелькнула смесь гнева и усталости:

– Эмилия, не устраивай сцен. Это не обсуждается!

– Почему не обсуждается? – я почувствовала, как от возмущения голос начинает дрожать. – Я случайно услышала ваш разговор с генералом. Я все слышала, отец! «Дайте ей шанс, она научится всему, что вам нужно» – это ведь ты сказал, не так ли? Ты просто отдал меня ему, даже не спросив, чего хочу я сама!

Отец на мгновение замер, а потом устало потер лицо ладонью, явно понимая, что скрывать что-либо уже бесполезно:

– Хорошо, Эмилия, раз ты все слышала, то должна понимать, что ситуация не так проста. Ты знаешь, что недавно я потерял своего единственного покровителя при императорском дворе. Герцог Валмор нарушил все договоренности, лишив своей защиты, и теперь все, кому я хоть раз перешел дорогу, пытаются меня уничтожить. Нас подставляют, фабрикуют обвинения, пытаются разорвать все контракты. Если я не найду нового влиятельного союзника, наша семья лишится абсолютно всего – положения, имущества, даже этого дома.

– И единственный способ – отдать меня темному генералу? – не скрывая горечи, спросила я. – Как вообще можно так поступить с собственной дочерью?

Мать вдруг вмешалась, ее голос прозвучал тихо, но твердо, и впервые за вечер она посмотрела мне прямо в глаза:

– Эмилия, ты уже не ребенок. Ты выросла в богатстве, получила прекрасное образование, и мы всегда давали тебе все лучшее. Ты даже не представляешь, сколько денег было вложено в твое будущее. Теперь пришло время помочь семье – и, поверь, мы не делали бы этого, если бы у нас был хоть какой-то другой выход.

– Значит, теперь я должна оплатить своим счастьем долги, которые никогда не просила делать? – я едва сдержалась, чтобы не сорваться на истерический смех. – Как же это мило с вашей стороны!

Отец сжал кулаки, стараясь держать себя в руках, и снова заговорил, чуть тише и спокойнее, чем прежде:

– Пойми, Эмилия, генерал Кайден Рейвенхарт не просто случайный мужчина. Он слишком влиятелен и слишком опасен, чтобы советники императора могли чувствовать себя спокойно. Они боятся, что у него слишком много свободного времени для государственных переворотов, и уже давно требуют от него жениться и обзавестись наследниками. Император дал понять, что Рейвенхарту пора завести семью, чтобы его амбиции были направлены в безопасное русло.

– И я должна стать его цепью? – невольно усмехнулась я, чувствуя, как от этих слов внутри все сжимается от отчаяния и бессилия. – Почему именно я?

– Потому что наша семья достаточно знатна, чтобы удовлетворить требования двора, но недостаточно влиятельна, чтобы генерал смог извлечь из брака политическую выгоду против императора, – холодно пояснил отец. – Это идеальная сделка для всех сторон. Мы получим не только знатного родственника, но и благодарность империи.

– Для всех сторон, кроме одной! – с шипением поправила я.

– Иногда приходится идти на жертвы ради выживания, – устало произнес он, избегая моего взгляда. – Мы вложили в тебя все, и сейчас пришло время вернуть долг.

Я резко поднялась, чувствуя, как щеки горят от стыда и злости:

– Вернуть долг?.. Как вы можете вообще произносить такое вслух?

Не дожидаясь ответа, я резко распахнула дверцу кареты и выскочила наружу. Холодный ночной воздух обжег кожу, заставляя глубоко вдохнуть, но облегчения это не принесло. Я успела сделать всего несколько шагов, прежде чем голос отца раздался прямо за спиной:

– Эмилия! Немедленно вернись, хватит вести себя как упрямая девчонка!

Я остановилась. Обернулась, глядя прямо ему в глаза. Отец спрыгнул с подножки, но не спешил подходить ко мне. Хотелось поверить, что он вот-вот передумает и сдастся, но я слишком хорошо знала этот мрачный взгляд.

– Нет, отец, – почти беззвучно прошептала я. – Вы сами сделали меня частью этой сделки. Теперь хотя бы дайте мне самой решить, как жить с этим дальше.

Не позволяя им что-то возразить, я отвернулась и быстрыми шагами направилась к дому, чувствуя на себе взгляды родителей, тяжелые и полные немого упрека. Поднявшись в комнату, я захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней спиной, пытаясь совладать с обжигающими эмоциями, которые переполняли меня.

В груди все еще болезненно горело от унижения и горечи, но теперь я понимала, что обратного пути уже не будет. Меня поставили перед фактом, не оставив выбора, но я вовсе не собиралась становиться молчаливой и покорной пешкой в их игре.

Если им всем так важна эта сделка, пусть готовятся к тому, что я не собираюсь сдаваться без боя.

Глава 4

Ночь тянулась мучительно долго, будто кто-то специально замедлил ход времени, заставляя меня раз за разом переживать события прошедшего вечера. Я лежала на кровати с широко раскрытыми глазами и смотрела в потолок, по которому скользили тени от веток деревьев за окном. Сон никак не приходил, а беспокойные мысли метались между страхом, злостью и бессилием.

Снова и снова в памяти всплывали холодные глаза генерала Рейвенхарта и голос отца, обсуждавшего меня так спокойно и равнодушно, словно я была не дочерью, а какой-то ненужной вещью, которую можно выгодно продать. От этих воспоминаний все внутри сжималось в тугой комок обиды.

Внезапный шум с улицы заставил меня вздрогнуть и сесть на кровати, напрягая слух. Снаружи доносился тихий стук копыт и скрип каретных колес, затем послышались приглушенные мужские голоса.

Я осторожно встала и подошла к окну, выглянув наружу. Во дворе усадьбы, тускло освещенной светом фонарей, остановилась карета. Мое сердце замерло, когда на ее дверце ясно проступил золотой герб генерала Рейвенхарта.

Паника тут же захлестнула меня волной. Неужели генерал передумал заключать с отцом договор? Не знаю, какого ответа я боялась сильнее. Дом больше не ощущался родным, как не было и желания оставаться в нем.

Я с трудом подавила дрожь в руках, поспешно накинула легкий халат поверх сорочки и бесшумно вышла в коридор, стараясь двигаться максимально тихо, чтобы не выдать себя ни единым звуком.

Остановившись наверху лестницы, я осторожно выглянула вниз. В холле стоял незнакомый мужчина в строгой темной форме с золотыми пуговицами. Напротив него, слегка нахмурившись и явно раздраженный ночным визитом, переступал с ноги на ногу отец. Мужчина протянул ему небольшой тяжелый мешочек, который тихо звякнул, когда отец быстро забрал его и спрятал в карман халата.

– Генерал Рейвенхарт передает оплату, как и было оговорено. В драгоценных камнях, – голос незнакомца звучал сухо и безучастно. – И напоминает, что девушка должна быть готова к рассвету.

Отец нахмурился еще больше, явно недовольный таким поворотом:

– Почему такая срочность? Мы рассчитывали на большее время, чтобы собрать ее вещи, подготовить к церемонии…

Посланник тяжело вздохнул, на мгновение закатив глаза к потолку, словно вопрос отца был ему неприятен и надоедлив.

– Генерал сейчас не живет в столице, граф. Он находится в своем поместье в Дрейвере и не собирается задерживаться здесь дольше, чем необходимо. Свадьба состоится именно там. Вас, разумеется, пригласят, когда все будет готово. Но ждать тут он не намерен.

Мать шагнула вперед, лицо ее было встревоженным и бледным, а голос звучал слабо, но настойчиво:

– Это же неправильно. Она даже не знает… Мы ведь не сказали ей правду! Неужели генерал не может подождать хотя бы несколько дней?

Отец резко обернулся к ней, его глаза сверкнули от раздражения и гнева:

– Каролина, хватит! Ты прекрасно знаешь, что мы и так слишком затянули. Если бы герцог не нарушил договор, мы решили бы эту проблему еще полгода назад! Вместо этого мы вынуждены были содержать девчонку, тратить на нее деньги и силы, подвергать риску все наше положение! Теперь, когда появился шанс вернуть хотя бы часть потраченных средств, я не намерен упускать его из-за твоих глупых сантиментов!

Его слова ударили меня словно хлыстом. Я непроизвольно пошатнулась и вцепилась в перила лестницы, чувствуя, как колени становятся слабыми и ненадежными. «Мы решили бы эту проблему еще полгода назад»? Что он имел в виду? Чего я не знаю?

В ушах зашумело, мысли закружились, не складываясь в четкую картину.

Мать беспомощно замолчала, опустив голову и больше не пытаясь спорить. Отец сухо кивнул посланнику и резко направился в кабинет, громко хлопнув дверью, отчего звук прокатился по всему дому глухим эхом. Посланник равнодушно развернулся и вышел на улицу, оставив за собой лишь тягостную тишину.

Я медленно отступила, вернулась в свою комнату и закрыла за собой дверь, прислонившись к ней спиной. Мое дыхание было неровным и тяжелым, а сердце стучало гулко, болезненно, будто пыталось вырваться наружу. В памяти снова и снова повторялись слова отца, словно пытаясь проникнуть глубже и уничтожить последние остатки уверенности в себе.

Но сейчас не было времени разбираться в том, что это означало. Я ясно понимала лишь одно: оставаться здесь мне нельзя. Меня только что продали человеку, которому я была нужна как средство достижения его целей, просто очередная пешка в большой игре.

Подойдя к шкафу, я лихорадочно достала дорожную сумку и начала торопливо складывать вещи: простое платье, теплую накидку, кошелек с деньгами, которые я тайком собирала несколько лет. В глубине шкафа мой взгляд наткнулся на небольшой медальон с портретом матери. На миг я замерла, затем с горечью покачала головой и оставила его на месте.

Быстро одевшись и накинув темный дорожный плащ, я бросила последний взгляд на комнату, в которой провела всю жизнь. Сейчас она казалась чужой и холодной, будто отвернулась от меня первой, не желая больше иметь ничего общего.

Осторожно распахнув окно, я вдохнула прохладный ночной воздух, собрала всю свою решимость и перелезла через подоконник на узкий каменный карниз. Внизу лежал темный сад, погруженный в тревожную тишину. Сейчас он казался незнакомым и пугающим.

Но другого пути у меня не осталось. Я осторожно ступила на карниз, чувствуя, как сердце бьется чаще, но уже не от страха, а от того, что впереди ждала свобода, которую я никогда раньше не знала. Теперь все зависело только от меня самой.