Текст книги "Лучший из миров"
Автор книги: Елена Жаринова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
– Ругаться будем? – спросила Арина. Она бодрилась, но я видела, что ей так же неловко, как мне. Или мне хотелось так думать?
Настроения ругаться не было. Боли я тоже не чувствовала. Я вообще не очень-то поняла, что случилось. Первой и пока единственной мыслью было: какое счастье, что я вчера к нему не пошла! Браво, Биби! Та легкость, с которой он решил скрасить свое ожидание, словно вычеркивало его из моего мира. Это не он – тот, о ком я мечтала, кого себе придумала, на кого не могла налюбоваться украдкой, от чьих случайных прикосновений вздрагивала. Это не он.
А что касается Арины… но я давно уже поняла, что злиться на нее бесполезно. Она как снег, как дождь, как стихийное бедствие. Такая, как есть. И ничего не может с собой поделать. После того, что мы пережили плечом к плечу, ругаться из-за парня, из-за какого-то турецкого мальчишки…
– Ну что, ты вообще что ли ничего не скажешь?! – поинтересовалась Арина.
– А что говорить-то? – пожала я плечами. – Ясное дело: не виноватая я, он сам пришел.
– Но так все и было! – пылко воскликнула Арина. – Он пришел, весь такой грустный, совсем убитый… Плакался, что ты его не любишь…
– Так и есть.
– Что ты очень странная, что все время дичишься… Ну, и как-то слово за слово… И вообще, это все проклятущие волшебные апельсины…
– Будь добра, избавь меня от подробностей, – поморщилась я. – Нас Ашик-Гёз ждет. Есть дела поважнее, чем все эти выяснялки.
Арина уставилась на меня, возмущенно вытаращив глаза. Господи, можно подумать, это я с ее парнем…
– Слушай, ну ты действительно странная! Нормальный человек бы закатил истерику, а то и в волосы вцепился. А ты… Как неживая.
– Да, я странная, – глухо сказала я.
Я совершенно спокойно вернулась в гостиную и заняла свое место за столом. И мне смешно было смотреть, как Арина изображала неестественное веселье, а у Юче бегали глаза.
– Юче, можно мы с Лалой Кучука оставим себе? – спросил Тимур.
– А… что? Да, конечно, – рассеянно сказал Юче. – Если никто больше не возражает.
Он зыркнул исподлобья на нас с Ариной.
– Конечно, забирай, – сказала я. – Кучуку тут будет хорошо, а нас с ним все равно в самолет не пустят.
– Ну, где там ваша Разрешительница Затруднений? – сказал Ашик-Гёз. – Давайте ее сюда.
Арина открыла флакончик, и Биби, сначала синим дымком, а потом во плоти, появилась перед нами. Она была сама скромность. Волосы гладко зачесаны в пучок, губы поджаты, юбка в пол, лицо постное… Ашик-Гёз посмотрел на нее одобрительно, а Арзу покачала головой:
– Что-то ты больно тихая, дорогуша. Подозрительно. Помяни мое слово, дедушка Гёз, ты с этой фокусницей еще намаешься.
Биби сердито фыркнула, но тут же снова приняла монашеский вид.
Ашик-Гёз достал замусоленные триста долларов, Арина с Юче отдали ему флакон… Мы все-таки добились своей цели: Биби теперь в полной безопасности. А ведь это самое главное?
– А теперь вы, – сказал Ашик-Гёз. – Вы уверены, что хотите вернуться в реальный мир?
– Что за вопрос!
– Еще бы!
– А почему вы спрашиваете? – хором возмутились мы.
– Я спрашиваю, потому что в реальном мире вас ждет реальная опасность. И там я не в силах вас защитить. За несколько дней вы увидели столько чудес, сколько большинство людей не увидит никогда. Вполне возможно, что ваш лимит исчерпан, и больше вам не удастся попасть в Ферах. Каждому из вас суждено хоть раз в жизни непременно воскликнуть с горьким сожалением: ах, почему же я не остался в волшебной стране! Вот почему я еще раз вас спрашиваю: вы уверены, что хотите вернуться в реальный мир?
– Лично я уверена, – не задумываясь сказала Арина. – Ферах – лучший из миров, как говорит Биби. Но волшебная страна хороша для волшебных существ. А что здесь делать человеку? Если вечно пребывать в состоянии счастья, можно стать идиотом, а не хотелось бы. Погостили и будет. А то пока я здесь прохлаждаюсь, в реальном мире займут все места в институте, подружки разберут всех парней… Нет, уважаемый дедушка Гёз. Я хочу домой.
– Я тоже, – поддержала я. Юче молча кивнул.
Прощание получилось недолгим и скомканным. Я поцеловала Биби в покрасневший от слез длинный нос, потрепала за ушами Кучука, пожала руку Тимуру, обняла Лалу… Робко сказала "спасибо" Ашик-Гёзу. А потом голова у меня знакомым образом закружилась, свет помер, потом вспыхнул вновь.
Это был свет магазинных и кафешных вывесок, уличных фонарей, реклам, блесток на платьях и украшениях. Из темного и грязного переулка мы смотрели на оживленный бульвар в какой-то туристической зоне. Люди шли толпами – в основном туристы. Дневной загар багрянцем выступил на лицах, женщины усугубили его макияжем. В лавочках оживленно происходил торг, в кафе пили, курили кальяны. Свежий запах моря перебивался ароматами пищи, волнующими и разнообразными.
Мы снова были в реальном мире.
Глава 19. Мисс «Крокус»
Да, после множества невероятных приключений мы снова были в реальном мире. Вот только где именно?
Первой сориентировалась Арина.
– Я знаю, где мы, – пискнула она. – Это прогулочная зона, совсем недалеко от "Крокуса", мы маме здесь присмотрели неплохие сережки. Интересно, она купила? Обязательно отберу поносить.
– Хорошо бы узнать, когда мы, – заметила я. Кстати мы – это я, Арина и Юче. Тети Арзу с нами не было. Вероятно, ей было предназначено какое-то другое время и место возвращения.
– Сейчас узнаем.
Мы вышли на бульвар и смешались с толпой. Арина напала на первую же русскоязычную компанию.
– Молодые люди, не подскажете, какое сегодня число?
– Девчонки, ну, какая вам разница! – загоготала компания. – Счастливые недель не наблюдают!
– Какая разница… Да у нас самолет двадцать первого, – сердито выпалила Арина. – Я серьезно спрашиваю: какое сегодня число.
– Сегодня двадцатое, – сжалился один из соотечественников. – А вы ничего, девчонки, нормально тут зажигаете!
Снова заржав, компания отправилась по своему маршруту. А мы остались стоять посреди бульвара.
– Вам все ясно? – рявкнула Арина. – Наши самолеты вылетают завтра утром. У нас в распоряжении всего одна ночь. Если до утра мы не попадем в "Крокус", пиши пропало. Застрянем навсегда в этой прекрасной стране.
– А что, Турция – плохая страна? – обиделся за державу Юче.
– Прекрасная. Когда ты живешь в отеле по системе "все включено", – отрезала Арина. – А когда тебя впроголодь держат в публичном доме – то не очень.
– Типун тебе на язык! – возмутилась я.
– Не хочу типун. Хочу мороженого.
– Ага, сейчас самое время!
– Нам все равно надо подумать. Пошли!
Арина решительно направилась в ближайшее кафе – уютный открытый дворик с фонтанчиком.
– Только не туда! – вскричал Юче. – Хозяин кафе – скупщик краденого, работает на кёштебеков. Наверняка он знает про нас. Сюда пойдемте.
И он затащил нас в какую-то мрачную душегубку.
– Здесь наверняка тараканы, – проворчала Арина, вытирая салфеткой стол. Однако, вопреки ожиданиям, нам отвалили по роскошной порции мороженого с фруктами.
– Ждите меня здесь, – велел Юче. – Я пойду разведаю обстановку.
Он ушел, и между нами с Ариной повисло неловкое молчание. Только звенели в креманках ложечки.
Первой не выдержала Арина.
– Машка, я тебя прошу, не сердись.
– Я не сержусь. Я просто не понимаю тебя, зачем…
– Я тоже не понимаю! – воскликнула Арина. – Да, он симпатичный парень, он мне сразу понравился… Слушай, ну бес попутал! И вообще, было бы из-за чего сыр-бор разводить! Мы с ним только целовались. Насчет всего остального я его быстренько поставила на место.
– Я же тебя просила, давай без подробностей, – поморщилась я. Все одно к одному: еще и мороженое угодило на больной зуб.
В Арининых глазах появилось детское удивление: ну с чего это я все еще дуюсь?
– Я понимаю, это детский сад, но все-таки ты прости меня, пожалуйста! – воскликнула она.
– Это действительно детский сад, – сухо сказала я. Но тут у нее сделалось такое несчастное лицо, что я не выдержала и тут же торжественно ее простила.
– Вот и здорово! – расцвела она. – Ни один парень не стоит, чтобы из-за него ссорились подруги! А такой подруги, как ты, Машка, у меня никогда не было!
Аринина искренность меня даже немного смутила. А ведь я со своей стороны могла сказать то же самое: такой подруги у меня никогда не было! За эту пару недель мы ведь и в огонь, и в воду…
Вернулся Юче и прервал наш разговор.
– На основном подъезде к отелю дежурит полиция, – сообщил он. – А рядом с ними я видел джип Арслана. И на территории, я уверен, полно кёштебеков. Атмаджа понимает, что сегодняшняя ночь – для вас последний шанс вернуться домой. Нас ждут.
– Кто бы сомневался. Они же все заодно. Что будем делать?
– Будем думать.
Некоторое время мы сидели – то молча, то перебрасываясь нелепыми предложениями. Давайте загримируемся и переоденемся. Давайте отвлечем внимание простым, естественным вопросом. Как пройти в библиотеку. Вы не скажете, сколько сейчас градусов ниже нуля. Давайте прорываться с боем (это, конечно, была Аринина идея). Давайте поедем прямо в аэропорт. Это тоже была Аринина идея, и очень неглупая. Но Юче резонно возразил, что Атмаджа не такой дурак, чтобы не выставить своих людей и в аэропорту. Ведь он пока думает, что Биби у нас. А значит, в лепешку разобьется, чтобы нас поймать.
Я бессмысленно водила ложечкой по пустой креманке. План нашего спасения был для меня неодолимой головоломкой. Поэтому я стала прислушиваться к своим ощущениям. Странно! Я не чувствовала ничего особенного от того, что нахожусь в реальном мире после путешествия по двум волшебным. Солнце Фераха… Дождливые Выселки… Веселая иллюминация курорта… Это все внешнее. А внутри ты остаешься таким же… Ты – это ты. Остальное – декорации. Их можно менять до бесконечности…
– Арслана я уведу, – сказал Юче.
– Каким образом?!
– Я скажу ему, что решил отдать вас в руки Атмаджи. Но я, дескать, ни в каких наградах не нуждаюсь. Так что вся заслуга достанется Арслану, если он съездит со мной за вами. Атмаджа будет очень благодарен. Арслан тупой, самодовольный болван. Он купится.
– А что будет с тобой, когда выяснится, что ты их обманул? – нахмурилась Арина. У Юче дрогнули скулы.
– Ну, не убьет же Атмаджа сына своего брата, – сказал он, но голос его прозвучал не слишком уверенно. И тут же хлопнул ладонью по столу. – Все! Это уже мои проблемы. Так и сделаем.
– А полиция? У них наши приметы, у нас нет браслетов, мы бросаемся в глаза…
– А я буду очень стараться броситься им в глаза. Чтобы они погнались за нами с Арсланом. Ну что вы на меня так смотрите? – занервничал Юче. А мы действительно смотрели на него. Арина – прищурившись, а я – во все глаза. Непостижимый человек. Никогда не знаешь, чего от него ждать – подлости или геройства.
– Все как-нибудь обойдется, – успокоил нас Юче. – Помните, как говорила Биби? Кисмет. И вообще, дорогуша, у тебя что, есть какие-то другие предложения?
Да не было у нас никаких других предложений. Оставалось только в очередной раз принять самопожертвование друга. Мы молча встали и пошли к "Крокусу".
Отель сиял огнями, заметный издалека. К нему вела освещенная аллея – на ней любой человек был как на ладони. Но аллею окружали олеандровые заросли. По ним-то мы и пробирались, стараясь не попадать под свет фонарей. В отеле грохотала музыка, заглушая шорох сухих листьев, который казался нам очень громким.
– Все, ждите здесь, – распорядился Юче. Он вдруг посмотрел на нас обеих, словно видел впервые. Или в последний раз… И я поняла, что настал тот самый миг разлуки, которого еще совсем недавно я так боялась. Если все пойдет по плану и Юче уведет полицию и Арслана, а нам удастся проскочить в отель и встретиться с двойниками… То мы утром улетим домой. И больше никогда не увидимся. Вот и прекрасно, – подытожила гордая и принципиальная часть меня. А другая – сентиментальная плакса – жалобно заныла…
– Простите меня, – сказал Юче. – Вы, обе.
Он не стал объясняться дальше, за что мы его должны простить. А мы молчали. Во мне снова боролись гордячка и плакса. Предательство нельзя прощать, твердила одна. А Юче предал меня дважды. Первый раз – когда из-за него мы оказались в лапах кёштебеков. И второй. Который ранил меня гораздо сильнее первого. Но плаксе было плевать на голос разума. Она упорно вспоминала запретное: как изменилось его лицо, когда мы впервые коснулись друг друга, ныряя в пещеру Албасты. Как поцелуй унес нас в волшебную страну. Как Юче мучился в шахте, чтобы у нас была крыша над головой. И как сейчас он пытается нас спасти – любой ценой.
Но боже мой, какое это все имеет значение, если мы расстаемся?
– Ну… вы тут поговорите… – Арина, ужасно шурша, отошла в сторонку.
Я попыталась улыбнуться. Причем как можно беспечнее.
– Не бери в голову. Ну, как-то у нас все незаладилось. Но…
– Я не буду тебе ничего объяснять, – быстро и страстно сказал Юче. – Ты хорошая, честная, умная. А я вел себя, как дурак. Ты просто помни: я тебя люблю.
Сказал – и звериным прыжком выбрался на дорогу. Все, поздно кричать вслед, и нельзя бежать вдогонку. Терпеть, стиснуть зубы и ждать…
Люблю тебя. Разве это имеет значение теперь, когда мы расстались навсегда? Разве любовь существует на расстоянии?
Арина подошла сзади и положила руку мне на плечо. Вместе мы напряженно следили за тем, как Юче, уверенно подняв голову, идет к отелю.
Его сразу заметили. Полиция еще никак не отреагировала, когда из джипа вылезла знакомая гориллоподобная фигура. Арслан. Юче направился к нему так храбро, что тот даже опешил. Не ожидал, видно, что добыча сама к нему явится.
Потом они о чем-то говорили. Юче жестикулировал, показывал куда-то во-он туда – вероятно на наше предполагаемое убежище. Арслан слушал его, скрестив на груди могучие руки. Его лицо оставалось непроницаемым. Уговоры длились долго. Потом Арслан коротко кивнул и распахнул дверь джипа. Прежде чем сесть в машину, Юче вышел на середину аллеи и что-то крикнул в сторону скучающих полицейских. Те встрепенулись. Джип взревел и помчался по аллее. Полицейские бросились к своей машине и устремились в погоню.
Мы с Ариной переглянулись.
– Ну что, наш выход?
– Бегом.
И мы припустили.
Отель "Крокус" встречал очередной праздничный вечер. Орал в микрофон аниматор – каждую фразу на трех языках. Отдыхающие стремились из темноты на освещенные аллеи. Слышались возбужденные голоса, над баром подымались клубы табачного дыма. Отель показался таким родным и мы были так близко от цели, что у меня задрожали губы.
– Наши наверняка на анимации, – сказала Арина, и мы пошли по дорожке к амфитеатру. Чем ближе – тем гуще становилась толпа. Видно, сегодня ожидалось что-то интересненькое, раз все так рвутся.
– Мисс "Крокус" будут выбирать, – сообщила Арина, успев на ходу глянуть на анимационный стенд. Я же все время вертелась по сторонам в поисках наших и едва не упала, споткнувшись о чьи-то ноги.
– Где же они?
Мы заглянули в амфитеатр – он уже был полон, а народ валил и валил. Основной свет падал на сцену, зал тонул в полумраке. Где тут кого разглядишь? Зато мы становимся все более заметны. Все уже вошли внутрь, а мы остались снаружи. И если появятся кёштебеки…
– Пошли внутрь, – потянула я Арину. – А то маячим здесь, как два тополя на Плющихе.
– Пошли, – обрадовалась она. – Это прикольный конкурс. А что такое плющиха? Извините, извините… Ничего, что я к вам спиной?
Мы протиснулись на оставшиеся места на самой галерке. На сцене шла какая-то вступительная пляска: аниматоры и аниматорши с переменным успехом изображали восточные танцы. Потом музыка стихла, и начали набирать конкурсанток. Черноглазенький аниматор, очень похожий на Юче (боже, как он там?!), прилип к Арине как банный лист.
– Почему не хочешь? Такая красивая и такая упрямая! Пошли, весело будет!
– Слушай, отстань, а? – рявкнула Арина. – Нас сейчас только на сцену выставить, – нервно хихикнула она, когда разочарованный аниматор ушел. – Представляешь, что с нашими будет. Хлоп – инфаркт, и выноси. Дети в зале – и дети на сцене. Нам бы мышками здесь отсидеться, а потом на выходе наших потихоньку поймать, да еще так, чтобы они нас не видели.
Под неизменную "Pretty woman" семь участниц вышли на сцену. Их представили: норвежка, немка, три украинки и две москвички. На первом же конкурсе – танец вокруг стула – вылетела отмороженная норвежка. Зато отличилась одна из хохлушек – дамочка лет тридцати, в черном лифчике, обтянутом черной сетчатой кофточкой. Она вытворяла со стулом такое, что стало даже за нее неудобно, зато набрала больше всех очков.
– Галя, Харьков! – торжествующе провозгласила она.
Второй конкурс был спортивный. Участницам надо было перецеловать в зале как можно больше мужчин. Немка торжествующе оглядела свои кроссовки и приняла низкий старт. Наши с украинками покосились на нее и решительно сбросили туфли. Однако немка оказалась не только ловкой, но и хитрой. Прежде чем был дан сигнал, она приценилась, в каком секторе сидит больше мужчин, и в первую очередь помчалась туда. Зато нашим больше помогали. Мужики гроздьями свисали с верхних рядов, чтобы поцеловаться с девчонками. Галя из Харькова… Ай!
Арина с вывертом щипнула меня за руку.
– Гляди! Юксел. Вон там.
Мама дорогая… Действительно, перед первым рядом стояло несколько кресел – типа для ВИП-гостей. Там сидели важные турки в дорогих костюмах. И среди них я узнала отца Юче. Словно почувствовав мой взгляд, он повернул голову. Я зажмурилась. Только не встречаться с ним взглядом…
В третьем конкурсе уже не участвовала одна из москвичек. Оставшимся девушкам предложили вытащить на сцену своих мужчин. В качестве реквизита. Задача заключалась в том, чтобы провести теннисный шарик мужчине по ногам из штанины в штанину. От ботинка к ботинку.
– Прикол! А если шарик на что-нибудь наткнется? – весело взвизгнула Арина.
Немке свезло – ее солидный кавалер был в свободных белых брюках. Попарившись немного в верхней точке, она прошла дистанцию с отличным результатом. Немец всю дорогу улыбался, как спартанский мальчик. Одна из наших так хохотала, что не смогла поднять шарик даже до колена. Гале пришлось несладко: она работала в паре с тонконогим эмо в джинсах-дудочках. Но терпение и труд, как известно… Она пыхтела, вся раскраснелась, парень приплясывал, как будто шарик был раскаленным… Краем глаза я отреагировала на какое-то движение в воротах… Тут уже я пихнула локтем увлекшуюся конкурсом Арину.
– Опаньки, – прошептала она, прижимая ладонь ко рту. У входа в амфитеатр показались три амбала. Прищурившись, они оглядели зал. Потом поднялись по лестнице и остановились – мамочки!!! – прямо напротив нашего ряда.
Они стояли так близко, что я могла дернуть одного из них за фалду пиджака. Они продолжали следить за залом, но им и в голову не приходило посмотреть себе под нос. Нас они не замечали.
Наверно, самым разумным было бы сидеть спокойно, хлопать в ладоши вместе со всеми, стараться не привлекать внимания. Но две перепуганные девчонки… С разумом у нас было совсем плохо в этот момент. Нервы сдали. Мы подорвались с места и, согнувшись в три погибели, стали забиваться в середину ряда.
Пробрались, выпрямились – и застыли, как две мишени. Амбалы засуетились. Один достал телефон.
– При всех они нас не тронут, – уверенно заявила Арина.
– Эй! Не стеклянные! Туда или сюда! – зашикали на нас. А какая-то бесцеремонная бабка даже дернула меня за рукав. В этот момент одна из хохлушек очень эротично двигала руками в штанах своего молодого человека, причем в самом интересном месте. Зал затаил дыхание. Молодой человек тоже. А мы мешали смотреть.
Не обращая внимания на пинки и шиканье, мы с Ариной опустились на корточки. Вскоре зрители, увлеченные происходящим, перестали обращать на нас внимание. Время от времени Арина приподнималась – ни дать ни взять суслик во ржи.
– Слушай, а это не твой папа сидит? – прошептала она мне в ухо.
– Где?!
Наконец и я увидела знакомый темноволосый затылок. Папа активно переживал за участницу, потрясая в воздухе кулаком. Но мамы рядом не было. И наших двойников – тоже…
– Где же эти мерзавки? – прошипела Арина. – Они что, не понимают… Господи! А если они на экскурсии?!
– На какой экскурсии в такое время? Да еще накануне вылета?
– Из Памуккале приезжают поздно. В двенадцать, в час. А мама собиралась. Может, и твою уговорила за компанию.
Я похолодела от ужаса. Если это так… То наш стремительный десант накрылся. Нам придется провести в отеле два, а то и три часа. И кёштебеки уже знают о нашем присутствии. сейчас начнется настоящая облава.
– Надо держаться все время в гуще народа, – шепнула я.
– Ага… – буркнула Арина. – Сейчас конкурс закончится… Кстати, ты как считаешь, кто победит: немка или Галя из Харькова? Народ разойдется, и нас возьмут тепленькими. Надо сейчас драпать, пока они не сообразили, что делать. И где-нибудь затаиться.
И мы совершили вторую глупость за последние четверть часа.
На сцене начинался конкурс песни. Исполнять ее надо было с теннисным шариком во рту.
– Му-му-му! Ва-ва-ва! – выводили участницы. На общем фоне выделялся хорошо поставленный голос Гале, и даже песня угадывалась:
– Распрягайте, хлопцы, коней…
Когда мы с Ариной ворвались на сцену, певуньи едва не подавились шариками.
– Куда? Куда? – замахал руками аниматор. – Я же тебя звал, раньше идти надо было!
– Мы вне конкурса! – объявила Арина.
– Маша?! – раздался из зала удивленный возглас. Этого еще не хватало, папа меня заметил…
Мы с Ариной мухой дунули вглубь сцены. Здесь было душно и пыльно. На пластиковых стульях – ворохи костюмов. Картонные мечи, изогнутые фольгой, – для шоу "Тысяча и одна ночь". Старый магнитофон и зачем-то – пневматическая винтовка из тира.
С тыльной стороны сцены был выход на служебную сторону главного ресторана. Оттуда доносилось звяканье посуды и плеск воды.
– И что теперь? – сердито спросила я. – Здесь будем сидеть?
– Нет. Нас видели. После представления они все здесь перероют. А пока будут рыть – нам надо спрятаться в другом месте. Куда наши отправятся в первую очередь после экскурсии?
– В номер, конечно…
– Вот. Значит, шансы встретиться с ними там наиболее высоки. Надо отсидеться где-то поблизости.
На сцене чествовали мисс "Крокус".
– Все-таки Галя, – покачала головой Арина. – Главное, чтобы воля была к победе. Уважаю!
Мы выбрались на открытый воздух и огляделись. Никто не улюлюкал нам вслед и не кричал: "ату их!" Стараясь не выходить на свет, мы побежали к Арининому бунгало.
Как назло, возле него горели самые яркие фонари. В их свете был виден даже бегущий по земле жучок.
– Детская площадка! – осенила меня.
Мы юркнули в гротик, по которому днем ползали малыши. Рукой я тут же вляпалась во что-то мокрое и липкое. Судя по запаху, это было всего лишь мороженое. Но уже через пять минут стало ясно, что два часа мы в позе эмбриона не просидим. У меня страшно затекла шея, да еще Аринина пятка уперлась мне в кобчик. Ёрзая и ругаясь, мы высунулись наружу.
– Вон они, вон! – зашипела Арина. Черные костюмы и белые рубашки прочесывали территорию. Мы забились обратно. Мне казалось, я уменьшилась до размеров гномьего детеныша и не прочь уменьшиться еще… Наше сопение было таким громким, словно мы дышали в микрофон.
– Прошли. Вылезаем.
Мы высыпались на холодную и влажную траву. И тут…
На радостях я едва не завопила: "Мама!!" Арина дала мне по макушке, пригибая к земле. Мы лежали по-пластунски, стараясь слиться с поверхностью.
Мамы – моя и Аринина – шли по дорожке, что-то оживленно обсуждая. У Арининого бунгало они остановились. Моя весело окликнула кого-то, идущего позади:
– Эй! Вас когда ждать, гулёны?
И кто-то ответил неразборчивыми девчачьими голосами. Это же мы!
От счастья мы с Ариной совсем потеряли голову. Едва дождались, пока Аринина мама скроется за дверью, а моя свернет к нашему бунгало, и тут же выбежали на дорожку.
– Эй, девчонки! Стойте, это мы!
Но двойники уже куда-то смылись.
– Вот козы! – выругалась Арина. – ну куда они поперлись?
– Наверно в бар у бассейна. Это же наше любимое ме…
И тут грубая рука зажала мне рот. Меня поволокли в сторону от дороги. Я еще не видела, кто напал на меня, зато увидела амбалов, сражающихся с разъяренной Ариной. Но ей тоже не удалось издать ни звука. Нас захватили очень профессионально и уже через три минуты в знакомом до боли подвале.
– Сволочи! Сволочи! – закричала Арина, всем телом ударяясь в запертую дверь. – Машка, ну что же это за непруха такая!
А я стояла, как мешком по голове пришибленная и отказывалась что-либо понимать. Слишком плохи были наши дела. Так глупо попасться… Со своим спасением мы разминулись на считанные доли секунд…
Глава 20. Последнее волшебство
Не хочу рассказывать, как мы провели эту ночь. Только хуже и страшнее ночи не было у меня за всю мою короткую жизнь. Ни разу, даже во время нашего прошлого пленения, даже на Выселках, я не была в таком отчаянии. Оно зашкалило за пределы ощутимого и превратилось в апатию. Говорят, индийские йоги могут прекратить свою жизнь усилием воли. Дескать, хочу помереть – и организм просто выключается. Кто говорит? У папы в машине Высоцкого, так там поется что-то вроде:
– Если чует, что старик вдруг,
Скажет: "Стоп!", и в тот же миг – труп.
Этой ночью я завидовала индийским йогам… Ей-богу, выключиться бы раз и навсегда, чтобы не участвовать в своей дальнейшей жизни…
Время тянулось медленно – и при этом я не успела оглянуться, как за окном рассвело. Четыре утра. Через полтора часа наших увезут в аэропорт. Около пяти за нами пришли.
Амбалы вытащили нас из подвала за шкирки, как котят, и бросили посреди комнаты на ковер.
На диване сидел Атмаджа. У ног его стоял знакомый кальян с серебряной инкрустацией. Время от времени глава кёштебеков прикладывался к мундштуку, пуская дым. От его приторного запаха кружилась голова.
– Доброе утро, куколки, – ласково приветствовал он нас. Однако глаза у него были очень злые.
Дверь у нас за спиной отворилась, и в комнату ввалился Арслан, придерживая за плечо Юче. Под глазом у Арслана красовался синяк, а Юче вытирал кровь под носом. Вслед за ними вошел Юксел. Он был очень бледен и напряжен.
– Хитрую комбинацию вы тут разыграли, – покачал головой Атмаджа. – Юксел, а парень-то у тебя отчаянный. Из-за него вся полиция на ушах стоит, посадят ведь, а в тюрьме мало ли что может случиться. И я ничем помочь не смогу. Я, Юксел, не всесилен. А вы, куколки, сознавайтесь, куда делась Биби-Мушкилькушо.
– Отпустите нас, мы ее продали! – крикнула Арина.
– Ну да. На базаре.
– В Ферахе! Прежнему владельцу, Ашик-Гёзу!
На мгновение лицо Атмаджи изумленно вытянулось. Потом он спросил вкрадчиво:
– Куколка, дядюшка Атмаджа что, по-твоему, идиот?
Пауза после вопроса требовала ответа. Арина неопределенно пожала плечами. Атмаджа резко щелкнул пальцами по колбе.
– Кальян у меня. Я приобрел его по законам. По Кодексу. Вы никому продать Биби не могли. Нехорошо, куколка, обманывать дядюшку Атмаджу.
– Я не обманываю, мы действительно вернули Биби Ашик-Гёзу. Юче, скажи ему!
– Он скажет… Он у меня еще не такое скажет… – не оборачиваясь, процедил сквозь зубы главарь кёштебеков. – А ты, дрянь, если будешь и дальше нести чушь, я велю Арслану спустить с тебя шкуру…
– Это не чушь! – возмутилась я. – Когда вы купили кальян, Биби там уже не было. Она переселилась во флакончик из-под шампуня! Почему вы нам не верите?
Атмаджа покачал головой.
– Ферах… Флакончик от шампуня… Бред! Детский лепет. Ни один человек добровольно не откажется от даров, которыми обладает Биби-Мушкилькушо. И я достаточно живу на свете, чтобы это знать.
– Не надо всех мерить по себе! – выпалила Арина. Атмаджа лишь покосился на нее, а потом згреб за грудки меня. Его лицо оказалось прямо на уровне моего. Меня до смерти напугало бешеное упрямство в его глазах.
– Где волшебница? – спросил он очень тихим голосом, от которого все в комнате вжали головы в плечи. – Куколка, ты кажешься мне разумнее, чем твоя белокурая подруга. Может, хоть ты понимаешь, что это ваш последний шанс? Через час-другой ваши двойники улетают в Россию. А вы остаетесь на попечении дяди Атмаджи. И вы думаете, он не добьется от вас ответа? Вас никто здесь не пожалеет. Каждый из этих людей, – Атмаджа небрежно кивнул себе за спину, – выполнит любой мой приказ. Вас будут бить и морить голодом. Рано или поздно одна из вас сломается и все расскажет. Зачем терпеть муки? Не проще ли сознаться сейчас? И улететь на серебристом лайнере домой?
Он говорил – и я читала в его взгляде, что это не пустые угрозы. "Дядя Атмаджа" нас не пожалеет. Я очень хотела домой. И если бы я знала ту страшную военную тайну, которую у нас выпытывали, то выложила бы все начистоту. Увы… Мы говорили правду, но эта правда никого не устраивала.
– Мы не врем, Биби нам больше не принадлежит, – упавшим голосом повторила Арина.
Атмаджа покачал головой, изображая на лице фальшивое сожаление. Потом махнул рукой.
– Арслан!
Горилла Арслан сделал движение в нашу сторону. Но Юче его опередил. С отчаянным лицом он рванулся к нам, заслонил нас собой и закричал что-то по-турецки. Его голос срывался, но почему-то, когда он пускал петуха, мне было не смешно, а больно. Атмаджа курил, прикрыв глаза. Он казался невозмутимым, но время от времени у него вздрагивали скулы.
Когда Юче, тяжело дыша замолчал, Атмаджа резко отбросил мундштук.
– Значит, и ты утверждаешь, что волшебница продана старому пройдохе Ашик-Гёзу? – уточнил он. По-русски – значит, разговор предназначался нам.
– Да. Так вышло, и с этим ничего нельзя поделать. Смирись с этим, дядя Атмаджа. Ты найдешь другие волшебные вещи…
– Ай-ай-ай, – покачал головой Атмаджа. – Да вы, смотрю, научили моего племянника дурному. Слышал, Юксел, как разговаривает со старшими твой сын? Смирись, дядя Атмаджа… Он забыл, что яйца курицу не учат! Ну да ладно, с ним мы разберемся потом. А из-за вас, куколки, получается, я понес громадный убыток. Не знаю, удастся ли мне компенсировать хоть десятую часть… – он, прищурившись, смерил нас взглядом, – но мне будет приятно знать, что вы поплатились за свою наглость. На этом наши пути, куколки, расходятся. Вы мне больше не нужны. Арслан и ребята отвезут вас в… – он назвал какое-то место, может быть, город, но я не поняла, – а там вами сумеют распорядиться. Так вам точно нечего мне сказать?
Он с надеждой подался вперед. Мы с Ариной мрачно покачали головой. Юче снова крикнул что-то по-турецки, но Атмаджа отмахнулся от его крика, как от мухи.
– Арслан! – снова велел он.
– Я им не дамся, – прошептала Арина. – Они не смогут вот так потихоньку увезти меня из отеля.
Но я понимала, что смогут. Что мы можем? Кусаться, царапаться? Нам просто дадут по голове и бесчувственных погрузят в машину. Неэстетично, зато дешево, надежно и практично. Спасти нас может только чудо, но Ашик-Гёз был прав, свой лимит чудес мы уже исчерпали…
