Текст книги "Восьмой ангел"
Автор книги: Елена Боб
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
Хорошо, согласился Демьян. Но я хочу договор!
Брови вампирессы поползли вверх:
Брачный? Вряд ли ты заинтересуешь меня настолько, милый мальчик! Хотя…
Отпусти Ганса! И не смей трогать родителей!
У, какие мы бравые! Какие смелые! А какие забо-о-отливые! – издевательский голосок демонессы рассыпался очаровательным смехом, и резко оборвался: Это все? – жестко поинтересовалась Лирия.
И… покажи их!
Президентесса поднесла руку к виску, мысленно отдавая распоряжения охране. Щелчком снова вызвала экран. Теперь он демонстрировал зал приемов. Видоискатель прошелся по толпе гостей и остановился на паре старших Гедонисов. Насупленный Pápa, нервно поглядывающий на часы, растерянно озирающаяся Maman. Близкий план сменился общим, и вычленил фигуру вампира, сбегающего с парадной лестницы и направляющегося к родителям Демьяна.
Удовлетворен? Теперь моя очередь, и Лирия легонько подтолкнула демона в спину…
Внезапно будуар наполнился противным звуком воющей сирены.
Йо-о! подскочила президентесса. Что еще?
Резкая боль от нескольких одновременных мыслевызовов пронзила виски президентессы. В будуар вломились бугаи охраны и начали сбивчиво мычать что-то о светлых.
Не все сразу! – рявкнула Лирия, не жалея энергохлыста для несдержанных абонентов на связи.
Рогатый с Горбатым в гости пожаловали? – поинтересовался Демьян.
Хуже! Светлая делегация. В частном порядке.
Зачем тогда так много шума?
А вот это нужно у тебя спросить, дорогой мой любовничек, несостоявшийся! Сиди в алькове. И не высовывайся, пока я не скажу.
И Лирия направилась в Парадный зал, на ходу пытаясь принять вид, приличествующий Президент-демонессе Андеграунда.
Зал приемом гудел как растревоженный осиный рой. В центре зала стояло двое светлых – Высокой раввин в черном строгом сюртуке и девушка в белой струящейся тунике. Вокруг пары кольцом расположилась вооруженная металлом и магией охрана. Предохранители были сняты, боевые заклинания сформированными шариками перекатывались между пальцами.
Вдруг разговоры смолкли. Взоры всей толпы устремились на парадную лестницу. Мрамор лестницы пошел трещинами, и из клуба извергнувшегося пламени величественно выплыла Лирия. Она церемонно кивнула незваным гостям.
Ваше Святейшество Патриарх Верхнего мира и Заоблачных Далей!
Привещеваю[220], Ваше демоничество Президент-демонесса… поклонился в ответ патриарх, О прежнему являете чудеса спецэффектные?
Спутница патриарха, сконфуженная собственной не совершенностью на фоне блеска и великолепия правительницы, отвесила целый земной поклон.
А вы по-прежнему плюете на правила! – не обращая внимания на белую мышку рядом с патриархом, ответила Лирия. В Красном Дворце перемещаться порталом может только первое лицо государства.
Сим сами, Ваше демоничество, противуправные деяния кои чиню я, дозволили.
Цербер! – обратилась Лирия к начальнику личной стражи. Достаточно! Сними блокаду!
Благодушествую, что не зрите злодеев в ипостасях наших, тряхнул пейсами улыбающйся раввин.
Чем обязаны? – холодно поинтересовалась Лирия.
Не взыщите за сумятицу средь гостей, мы с визитом частным, – Амбросий еще раз церемонно поклонился, и добавил: Ан срочным.
Пройдемте в мои личные покои. Слишком много лишних глаз и ушей.
И рогов с хвостами, тихо добавила Кристина.
Лирия резко развернулась и, уставившись на ангелессу, прошипела:
Она у тебя, Амбросий, еще и разговаривает!
И высоченные шпильки президентессы устремились вверх, отбивая по лестнице возмущенные ритмы.
Итак, Амбросий, чем могу? – поинтересовалась Лирия, вальяжно развалившись в пушистом кресле. Ее оценивающий взгляд скользил по ангелессе. «Нет, ну что он все-таки в ней нашел?!».
Гости Сверху расположились напротив на низеньком диване цвета перезрелой вишни. Мягкая мебельная конструкция располагала, манила расслабиться и забыть все трудности, проблемы…
Госпожиня Президент-демонесса, несмотря на заданный Лирией тон «без титулов», Амбросий остался верен высокому стилю, Воспоследний раз гостевания в Срединном мире послушница Кристина сподобилась на несанкционированный контакт с одним из приспешников ваших.
И? В отличие от правил Верхнего мира выходцам Ада не требуется разрешение, чтобы завести «контакт», Лирия особо выделила последнее слово.
Контакт, однако, был достаточно… близкий, нашелся, наконец, с определением патриарх.
У моих подданных обычно других и не бывает.
Хотение имеем мы определиться… пообщаться с демоном этим. Он из клана Гедонисов.
Вы жаждете сатисфакции, Амбросий? Извинений, наказаний? Смешно, голубчик! – Лирия громко рассмеялась. – Но так и быть, ради вас, дорогой коллега. Как, вы говорите, звали этого молодого демонеса?
Демьян Гедонис из клана Огенных драконов, подала голос Кристина.
Да что вы говорите? Какое совпадение! Мой новый favourite тоже из Гедонисов. И тоже совсем недавно вернулся с Земли.
Жизнерадостный щебет Лирии лился в уши Кристины могильной поминальной песней.
Доро-ого-ой! Ты одет? Не уделишь нам несколько минут?
Из-за ширмы алькова вышел Демьян. Черная тяжелого шелка рубашка была застегнута наполовину, открывая великолепный торс. Грива иссиня-черных волос спускалась до плеч косыми прядями модной стрижки. Глаза полыхали бездной. Зрелый, уверенный в себе хищник. Конечно, он прекрасно слышал весь разговор. Как они посмели?
Демьяну хватило времени успокоиться, привести рваные чувства в порядок. Его больше не обуревало желание уничтожить ветряного ангела, растоптать… Нет растоптать подмывало, унизить, раздавить презрением, смешать с грязью. Как она могла? После того, что он видел, ореол чистоты и верности, сопровождавший образ ангелессы, померк и пованивал банальным житейским приспособленчеством.
Дорогой, ты знаком с этой леди?
Пожалуй, это можно назвать знакомством.
Что ты имеешь в виду?
Бурная совместная ночь у нас, андеграундцев, еще не повод для знакомства. Но у меня кажется даже отложилось имя этой особы – Риста? Киста? Криста!
Проказник! Разве можно так обращаться с девушками? У них же есть сердце!
Правда? А я и не знал! – Демьян вызывающе посмотрел на Кристину. Спешил закончить дипломную работу, и поскорее вернуться к тебе, не отрывая глаз от ангелессы, он сделал многозначительную паузу, Дорогая.
Ну, какой милый, не правда ли? Демьян, между прочим, выпускник кафедры сердцеедства и стервологии.
Оно и зримо – в бабах преуспел, пробубнил патриарх.
Кристина смотрела на Демьяна и не узнавала. В этой самоувереной лоснящейся от собственного превосходства оболочке не было ничего от ее милого демона. Что она себе напридумывала? Жертву злых интриг? Гонимого и преследуемого собственными соотечественниками?
Да он просто сбежал от нее. Выкинул за борт своих мыслей за ненадобностью. Добился своего от наивной дурочки и слинял. Обратно к красивой, знатной, богатой.
Глупо было рассчитывать на его помощь.
Вы хотели меня видеть, светлые господа. Зачем? – высокомерно поинтересовался Демьян.
Уже не зачем, ответила за патриарха Кристина. – Ваше Святейшество, это было ошибкой, давайте отправимся домой!
Минуту, дочь моя…
Если претензий нет, поинтересовалась вампиресса, Инцидент можно считать исчерпанным?
Далече витаешь[221], Лирия, в волнении Амбросий даже перешел на «ты». – Зри в корень!
Президент-демонесса, наконец, догадалась от внешнего осмотра соперницы перейти к сканированию.
О! И в результате мы имеем… мыслесканер Лирии буквально ощупал Кристину изнутри, сущность одну, а души две! – и замолчала, лихорадочно переваривая открытие. Опоздала, она опоздала! А все из-за этой вертихвостки! Такую идею загубить. Рогатый побери ты этих молодых остолопов!
Замер и Демьян, оторопев от такой новости. Так вот кого он осчастливил папиным геном! Первая реакция была постыдна – бежать. Видимо сработала земная память поколений по мужской линии. Ее сменила другая идея – отрицать. Тоже не лучший вариант. Вот еще, унижаться оправданиями. Тогда демон остановился на третьей концепции – это теперь не его проблема. Никаких чувств, обязательств и просто угрызений совести к этой, с позволения сказать, девице он не испытывает. Так что пусть сами разбираются!
«И все же, кольнула сожалением шальная мысль, обидный конец». Не к месту вспомнился Митяй из Домодедомо, славный бы тьма-дитятя из него вышел… Впрочем, какой из Демьяна отец. Самое время пока наслаждаться послежизнью. Пока Maman женитьбой не остепенила.
«Главное, не подать вида, лихорадочно ища выход из положения, думала Лирия. не потерять лицо – на него ушло слишком много лет». Улыбчивая маска Лирии не дрогнула ни единым мускулом. Любезным тоном вампиресса продолжила:
Поздравляю вас Ваше Святейшество! В Раю снова чудо! Всего лишь две тысячи с лишним лет прошло и снова удачный эксперимент! Не забудьте пригласить и наших ученых обсудить произошедшее, если, конечно, Синод сочтет нужным сохранить жизнь, Лирия запнулась, чуду.
Прецеденты случалися понеже.
Были, согласилась президентесса, Прошлый миссия, оправленный в Средний мир с абсолютно неприспособленной для такой жизни матерью, прожил, кажется, около тридцати?
Тридцать три.
По-моему, лучше уж сразу прибить, чем обрекать на такую «жизнь».
Зато благостную память о нем два тысячелетия несут земы.
И толку? Изю то вы все равно развоплотили, чтобы не лез со своими утопическими взглядами в большую политику.
Не время сей момент баить[222] минувшее, прервал патриарх словоохотливую на чужие тайны Лирию.
Умолкаю, умолкаю, поспешила вернуться в русло разговора президентесса. – Так почему вы, милочка, решили искать отца в лице именно этого демонеса? Ведь контакт был, насколько я поняла, кратковременным? И был ли он вообще?
Ничтоже сумняшеся, факт сего неоспорим. Аще, суть заглавная в ином, задумчиво протянул патриарх, Ангелесса Кристина выспосла демона Гедониса от неминучей гибели в принаде[223], учиненной бесами, онде в горах студеных.
Так вот кого я должна благодарить за чудесное возвращение героя Андеграунда! – в голосе Лирии прозвучали стальные нотки. А план мести в голове, наконец, обрел финальный аккорд. – Однако, это ничего не доказывает. Считаю, что Пентхауз, великая держава, способная и без участия Андеграунда разобраться с трудностями своих подданных.
Лирия улучила момент, пока патриарх интересовался здравием известного в Светлых кругах ученого Малахая Гедониса и передавал ему дружественные приветы, и, наклонившись к Кристине, быстро зашептала ей на ушко:
Беги, девонька, если у тебя есть мозги, беги. У себя не приму – мне отношения с фантиками Сверху портить резона нет. А вот на Земле – им без разницы с кем воевать – с темными, светлыми, с зомби из Голливуда или инопланетянами с Венеры. С тараканами бы в собственной голове справились. Да и укромных мест в Среднем мире гораздо больше сыщется.
Затем президентесса повернулась к Демьяну:
Милый, не будешь ли ты так любезен сопроводить светлую гостью в Парадный зал? Нам с Его Святейшеством нужно еще обсудить пару политических моментов. Надеюсь… многозначительно добавила Лирия, Ты не позволишь этой скромной девушке заскучать? И… представь семье свою спасительницу.
Разумеется… драгоценная! – демонстративно раскланялся Демьян.
По мыслевызову материализовалась охрана и вежливо, но настойчиво вывела Кристину с Демьяном из будуара.
Припоздала? – ехидно поинтересовался Амбросий. – Ген, елико разумею я, стреляет токмо единожды. Зельно великий план был мать-прародительница всех тьма всяческая!
Разве сан верховного светлого позволяет глумиться над ближним?
Негли[224] ближним? Доселе дальним.
К словам не придирайся, схоласт чертов!
Злокозненная ты, Лирия, и злонравная! Пошто детям жизнь испоганила?
А то ты со мной не согласен? Зачем нам межинтернацинальный инцидент? Мода еще пойдет… Представляешь, мои рогатые кобели и твои крылатые девственницы…
Хужее будя, коли мои адепты бессловесные мужеского полу и твои хвостатые греховодницы ватажиться вздумают…
Ты же сам хотел, чтобы все закончилось?
Разума мысль была такая. Но все же не так…
Резко? – подсказала Лирия.
Болезно.
Жестокое у вас милосердие. Убивать по миллиметру. Надежду нужно либо воплощать, либо рубить на корню. А томить неопределенностью – самая страшная пытка.
Парадная лестница в очередной раз за сегодняшний вечер засверкала. Теперь по ней спускалась пара, невольно привлекшая внимание всех присутствующих в зале. Рядом с породистым красавцем, черным драконом Гедонисом порхало нежное воздушное создание в белом.
Гармонично, однако! – хмыкнул Ганс, узнав и Демьяна, и иномирку.
Демонос зашумел, переваривая увиденное. Демьян же, не обращая внимания на тысячи глаз, изучающих его со спутницей, повел Кристину к родителям. От демона веяло холодным презрением, подкрепленным молчаливой брезгливостью. От такого нечего было ожидать ни сочувствия, ни поддержки.
Ангелессу била мелкая дрожь. Ей было больно от разлетевшихся вдребезги надежд, плохо под лазерами чужих взглядов, и просто душно – климат в Аду был намного знойнее того, к которому привыкла Кристина.
Мама, папа, позвольте вам представить ангелессу Кристину.
Кристина кивнула.
Ганса ты знаешь, а это мои родители – Малахай и Ада Гедонис, клан черных огненных драконов, и, предупреждая недоумение предков, пояснил: – ангелессе я обязан счастливым воскрешением своей послежизни в Среднем мире.
Малахай поклонился и поцеловал руку дрожащей ангелессы.
Долг чести… начал отец, но ангелесса его прервала:
Этот вопрос снят, закрыла она тему.
И все же позвольте выразить вам свою глубокую благодарность, сказала Ада.
Не стоит, я руководствовалась принципами, воспитанными во мне светлыми педагогами.
Подскочила любопытствующая суккуба.
А это, Ада посмотрела на Саклию, невеста нашего сына, Саклия. Она тоже, Ада одернула суккубу, вам благодарна, ангелесса за спасение своего жениха.
Саклия помычала что-то невразумительное и продолжила, открыв рот изучать Кристину. Светлые все же были редким явлением в Андеграунде.
Кристине с трудом удавалось сдержать слезы. «Господи Всеединый! Сколько же вокруг него женщин. И почему так больно?!».
Эка тебя сегодня обложили! – шепнул Ганс на ухо Демьяну. – Три бабы за тебя воюют. Одна другой краше.
Скройся, и без тебя… темно!
Почему темно? – удивился Ганс.
Потому что я в заднице.
Ну, из нее у тебя как минимум два выхода. И, кажется, через один ты уже сегодня пройти пытался, мрачно пошутил вампир. Выглядел он бледнее обычного, мочка уха была разорвана, серьга клана исчезла. – Так кого выбрал?
Себя, ответил демон. – И тебя. Поедем сегодня ночью к русалкам[225]?
А как же Светлая гостья? С этой белой цыпочкой вы удивительно гармонируете. У вас даже ауры надстраиваются дополняющими цветами.
Ты же сам советовал мне забить?
Errare diabolum quoque est[226]. Кажется, я был не прав...
Что-то я тебя не пойму! То ты советуешь любить и уважать, то плюнуть и забыть. Ты уж определись! А я свой выбор сделал, Демьян кинул желчный взгляд на Кристину, В пользу русалок. Хотя может и не правильный.
К беседующим подошел Его Святейшество. После краткого обмена любезностями он начал плести портал.
Пора нам пришла, девонька.
Да, Ваше Святейшество.
Ну что ж, подытожила Ада, Благодарим, милочка. Заглядывайте как-нибудь на обед.
Второй раз за вечер в Парадном зале Красного Дворца раззявил пасть Светлый портал.
Горюшко во душе поселилося, Кристина?
Нет… Да! Вы как всегда оказались правы, Ваше Святейшество, Кристина откинула со лба упрямую прядь и расправила плечи. Ткнули как котенка. В миску с правдой.
Како там?
Скисла правда.
Глядя вслед ангелессе, исчезающей в портале, Ганс задумчиво протянул:
Боюсь, Демьян, ты сделал неправильный выбор.
Домой
Боль накатывала каждые час-полтора и становилась все нестерпимее. Нужно выйти и позвать кого-нибудь.
Кого? Не способных сдержать скабрезную улыбку санитаров?
Зачем? Стать новым объектом изучения и насмешек? Она никуда не пойдет, и никого звать не будет. Все закончится здесь – умрет она, погибнет и ребенок. Чудо, эксперимент, как только их не называли. Про любовь забыли. Правы были земные книжки – любовь всегда заканчивается болью. Невыносимой. Обреченной. Беспощадной.
Но Кристина сильная, она выдержит. Нет такой боли, которую не может принять ангел.
Прости, крошка! Прости меня, грешницу. Я потерплю и за тебя.
Приступ схватки постепенно сошел на нет. До нового витка.
Благодать. Можно ненадолго прикрыть глаза. Забыться…
Кристина очнулась от настойчивых пинков изнутри.
В голове раздался нежный звон крошечных колокольчиков:
Мама, нам нужно домой!
Мама? Ну да, мама. Господи Всеединый, за девять месяцев Кристина так и не привыкла к своему интересному как ерничали ее знакомые, положению. И что интересного они нашли в неуклюжей фигуре, неповоротливом теле и ужасном самочувствии?
Но кто со мной говорит? Враг или друг? Ха-ха, в ее ситуации последних не наблюдается. Разлетелись, словно помелом демоны поработали.
Ангелесса ласково погладила живот.
Тихо, солнышко! Всё будет хорошо. Скоро всё кончится. Всё-всё.
Новая волна боли отключила на секунду сознание. В полуобморочном состоянии Кристина не могла сопротивляться чьей-то силе. В забытьи она пыталась нащупать сознание того, кто вторгается в ее боль.
Патриарх, что вы делаете?
Тишина. Нет, это не он.
Силовые потоки закручиваются в вихрь.
Демьян, это ты?
Вспомнила. Нашла кого. Кто-то, а он точно не придет. Помогать и сочувствовать – это не в традициях уроженцев Андеграунда. Отказался же от нее. Открестился, дух некрещёный.
Что-то подняло ее сознание и закружило в вихре портала. Кто? Как? Куда?
Кто это сделал? Как? Куда я лечу? Куда мы летим?
* * *
На лунную поляну перед голым утесом вышел кряжистый старик. Чудит ныне Природа-матушка – Землю балует. Снегопад усиливается, не успевает земля растопить падающих небесных пчел. Белый полог все увереннее покрывает лес. Для крымской природы это прямо новогоднее чудо какое-то.
Вместе с этим Новым годом Швидкой встречал свое 75-летие. Эка как его судьба сберегла – большую жизнь прожил. Наверное, горы подсобили. Да мамка, верующая батрачка, вымолила. Сам он, конечно, в храм ходил – благо это сейчас не преследуется, но больше, чтоб жинке угодить – чего с ней спорить с бабой упрямой.
Хотя пнем безыдейным лесник Ялтинского заповедника Иван Швидкой тоже не был. Только вера у него была своя, особая. В мощь природы – горы-исполины, волны-скалорезы, ветер-тучегон. Не раз наблюдал в своих угодьях Иван силу природную немереную, стихийную, как впрочем, и мудрость ее благодатную, благородную.
Внезапно наверху будто блеклая звездочка блеснула всполохом и сорвалась. Небо прорезала яркая дуга ее короткого пути на Землю. Звезда, видать, упала. Да так близко, за ущельем к водопаду Учан-Су, метров сто-двести не боле.
Старый Иван был, куда ему в сказки верить, но уж больно волшебной ночь казалась. Ноги сами понесли его за ущелье. Туда, где мерцал неясный свет – то ли Учан-Су лунным мороком поблескивал, то ли…
Кристина медленно приходила в себя после перехода. Лес. Холодная земля. Жухлая листва. И снег. Как здорово! Белые мягкие пушинки. Милые, прохладные. Возьмите мою боль. Заберите ее. Я ведь уже иду к вам. Я скоро стану частью вас. Я буду падать и таять как вы. Вечно…
Что-то не дает ей уйти. Что-то важное. И снова этот загадочный перезвон высоких ноток, словно из глубины себя: «Мама, мы дома!..».
На тропинке к водопаду Иван увидел лежащую фигуру. Подошел ближе. Да это девушка! Это она светилась – ее длинное белоснежное платье флюоресцировало в лунном свете. Ангел, как есть ангел.
Девушка застонала и схватилась за живот. Да она беременна! Нет, хуже. Она рожает!
Вот тебе и сказки про падающую звезду. Старый лесник суетливо полез в карман за рацией.
VI . Эпилог
Пристанище
Игриво искрящаяся поземка была единственным новогодним украшением маленького городка. Иллюминация, развешанная хаотично, на вкус местных гениев жилищно-коммунального хозяйства, настроения праздника не создавала. Она зияла потухшими лампочками, словно выбитыми зубами, и скалилась дырами редким прохожим, спешащим до звона курантов добраться до накрытых столов.
Заколоченные окна здравниц, осиротевшие танцполы и шумные рестораны, они так жаждали праздника, но мертвый сезон укрыл их своей беспощадной голодной лапой. Курорт всесоюзного значения заслуженно отдыхал в ожидании следующего лета.
Машина скорой помощи, побитая и разболтанная, образца и оснащения «столько не живут», с характерным скрипом бывалого гоночного мобиля затормозила возле минимаркета. Распахнулась передняя дверь и пассажир, занимавший место рядом с водителем, молодой парень, усато-бородатый для солидности, легко соскочил с высокого сиденья. Пружинистой походкой он направился к огоньку магазина. Фонендоскоп на шее подпрыгивал в унисон уверенным шагам врача скорой.
Максгорович! Про сладкое не забудьте! – донеслось в след от симпатичного в рыжих канапушках девичьего личика, высунувшегося в форточку неотложки фельдшера.
Не забудет, Маняш. Он сам до сладкого охоч. Сейчас вот с шампусиком Новый век и встретим! – пожилой водила потянулся в предвкушении праздника. Пусть на ходу, на дежурстве, но негоже праздник не отметить. Тем более, не только очередной год, новое тысячелетие мир встречает.
Неожиданно затрещал динамик рации:
Шестнадцатая, шестнадцатая! Вы где? Роды в заповеднике, возле Учан-Су.
Водитель, чертыхаясь что-то про сумасшедших баб, взял динамик:
Мы возле Горсовета. С сердечного на Либкнехта едем. Остановились куранты послушать. Совесть поимей, пока мы до Верхней допиликаем, сердешная небось давно мамашкой станет. А двадцатый где? На всю Ялту мы, что, одна дежурная бригада?
Ты, Рамзан, не возникай, дома на Фатиму свою выступать будешь. Если вас ищу – значит, вы ближе всех. И отдай микрофон Максиму Егоровичу.
Тьфу, баба ты бестолковая, ну выскочил человек на секунду, сейчас кликну.
Ты не кликай, татарин старый, а машину заводи, и прямиком по вызову. Там схватки уже каждую пятнашку, вот-вот рожать начнет. А доктор пусть свяжется по поводу анамнеза. Женщину-то на дороге нашли, говорят, с гор спустилась, хотя и одета, как столичная краля. А по мне, небось, хахаль решил избавиться! – на этой интригующей ноте диспетчер отключилась, а Рамзан принялся заводить свою старенькую «03», уже слегка подостывшую на декабрьском холоде.
Дверца хлопнула, и рядом с Рамзаном приземлился возвратившийся из минимаркета врач.
Вызов? – весело поинтересовался он, одновременно передавая бутылки с закуской в салон, где, накрывая на стол, хозяйничала Мария. – Уже кто-то самогончиком траванулся? Или до застольных разборок уже дошло?
Рожать одной приспичило. На водопаде. Сначала в горы лезут, а потом людям нормальным праздник отметить не дают.
Не ворчи, Рамзан, крестника сейчас примем!
А я вот читала, что это искра божья в миллениум родится, встряла Маняша.
За какие грехи эту несчастную вообще на Учан-Су занесло?
Или занесли, задумчиво протянул рассудительный двадцати девяти земных лет отроду доктор Максим Егорович.
Резкий луч света в темноте вывел Кристину ненадолго из забытья. Автомобиль. Дальний свет. От колес идет пар. Какие-то люди трогают ее. Не смейте! Она слабо сопротивляется и отключается. Снова летит в бездну. Там она парит легко, уверенно, но крылья перестают ее слушаться, тело пронзает боль, с крыльев осыпаются перья, вот от них остается один скелет и она летит, летит вниз…
Сознание Кристины снова выныривает в этот мир. Тусклые лампы дневного света. Загадочная косо прибитая табличка «Приемный покой». Покой это хорошо. Господи, как же ей хочется этого покоя. Дайте мне покоя!!! Но нет, опять боль. Что же это? Душа, тело, все слилось в один комок ужаса. Нет, не трогайте меня. Больно, больно, больно…
Узкий коридор, длинный как туннель, и опять свет, бесконечный холодный грязный. Горький своей безысходностью он не дает обещанного покоя. Обманули, опять обманули. Люди же, что ты хотела.
Яркая вспышка сверху – восемь голубых лун, хирургических софитов. Перезвон металлических инструментов. Писк электронной аппаратуры.
Люди в масках. Медикусы. Нет, врачи. Срединные. Лица без лиц, одни глаза. Чужие. Не злые, и не добрые. Равнодушные. Некоторые чуть пьяные. Что они хотят с ней сделать? Ей уже никто не поможет. Никогда. Она уходит в вечность, в бездну…
Крик ребенка. Такой несчастный, обиженный и такой родной. И счастливый перезвон мелодичных колокольчиков в голове: «Здравствуй, мама! Мы дома. А папа… Он налетается и тоже домой вернется…».
Макс, это Дина Ахметовна из 2-го роддома. С новым годом! Ты просил перезвонить по своей Снегурочке. Девочка у нее, три сто. Девять по Апгар. Удивительно! Роженицу ты видел, мы почти теряли, так девчушка сама прямо таки родилась. Сильная такая, напористая. Ну, бывай, спокойного дежурства.
Максим закрыл мобильник, и выбросил сигарету. Перед глазами стояла загадочная девушка, белоснежный ангел, родившая в ночь миллениума практически на его руках дочь.
Я же говорил, что мы еще встретимся!..
Оглавление
[1] Андграундский университет – ведущее образовательное учреждение Нижнего мира, alma mater президентов, политиков и всего высшего демоноса Ада.
[2] Бонни и Клайд знаменитая разбойная пара Среднего мира.
[3] Земский прототип, Мессалина, римская матрона, известная своими любовными похождениями.
[4] Земский протип, Фридрих Ницше, немецкий философ, поставивший под сомнение базис существования HYPERLINK "http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%BE%D1%80%D0%B0%D0%BB%D1%8C" o "Мораль" морали, HYPERLINK "http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%B3%D0%B8%D1%8F" o "Религия" религии, HYPERLINK "http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%83%D0%BB%D1%8C%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B0" o "Культура" культуры и социума.
[5] Ля Шане – распространенное заклинание магического камердинера.
[6] Земский прототип, Джованни Казанова, писатель, прославивишийся своими любовными похождениями. В первую очередь, на бумаге.
[7] Лопе де Вега, Шекспир – в Среднем мире известные драматурги, уделявшие много внимания любовной тематике.
[8] Заклятие Нищего – проклятие нищеты, проявляющееся в невозможности удержать кровно заработанное.
[9] Ищейка – универсальный магический поисковик.
[10] В среднем мире портрет дипломата и ученого мужа Бенджамина Франклина украшает купюру достоинством в 100 доларов США.
[11] Святая Инквизиция – высший суд Рая, адвокатура и прокуратура в одном флаконе.
[12] Купидон и Эрос – в Среднем мире божества любви; здесь: сотрудники департамента демографии (ДД).
[13] Гименей – в Среднем мире бог брака; здесь: глава ДД.
[14] ГАСТ – Государственный Андеграундский СТандарт.
[15] Флайкар – аэромобиль.
[16] Андеграундкрепежбанк – банк с гарантиями от самого президента Ада. Президенты уходят – банк остается! На правах рекламы.
[17] Моцарт, Вольфанг Амадей – в Среднем мире гениальный немецкий композитор, о причинах безвременной кончины которого до сих пор идут споры.
[18] Светлячок – магический фонарик, служащие Седьмого Неба обеспечиваются им за казенный счет полностью, сотрудники иных ведомств и учреждений Рая – с половинной компенсацией.
[19] Река Жизни – лирическое название отдела кадров Рая.
[20] Лапти-скороходы – магический индивидуальный транспорт Рая. Требуют частой подзарядки, во время работы не покрываются мороком – опережают последний на несколько секунд. В связи с указанными недоработками запрещены к применению в Среднем мире.
[21] Кашалот, слон – в Среднем мире крупные млекопитающие; здесь: вероятно коллеги или соперники Князя.
[22] В Среднем мире гедонизм этическая позиция, утверждающая наслаждение как высшее благо и критерий поведения.
[23] Портрет Улисса Гранта в Среднем мире изображен на купюре достоинством в 50 долларов США.
[24] Литературная героиня Вера Павловна является плодом воображения многих писателей-земов: Пелевина, Степанова, Чернышевского. Но именно из-под пера последнего и вышел роман «Что делать?» с восторженным описанием Рая.
[25] Андервилль – столица Андеграунда.
[26] Клан драконов, черных огненных – состоятельный клан демонов, обладают способностью к левитации и выраженным магическим даром. Мобильны, многочисленны, амбициозны. Представляют потенциальную угрозу действующему президенту. Из досье секретных архивов Красного Дворца.
[27] Земский прототип, Жан-Антуан д’Англере шут Шико французского короля Генриха III, дворянин, яркая и незаурядная личность.
[28] Земский прототип, Екатерина Медичи, королева Франции, мать Генриха III. Прославилась политическими интригами, в осуществлении которых не гнушалась заказными убийствами и отравлениями.
[29] Галле, Эмиль – в Среднем мире французский дизайнер-модернист.
[30] Salve – здравствуй (лат.).
[31] КАКАисты – студиозусы кафедры катастроф и иррациональных катаклизмов.
[32] Ede, bibe, lude, lupare – ешь, пей, веселись, блуди (лат.).
[33] Ars longa, vita brevis – наука обширна, жизнь коротка (лат.).
[34] Ergo – итак (лат.).
[35] Кризис Плейстоцена, Великая миграция Мора, застой Ренессанса – исторические вехи Андеграунда. Подробне см. Хроники Ада, тома 21, 307, 980 соответственно.
[36] Табурет-душегуб, покаянный коврик, проклятущая думка, пыточное кресло – магические ловушки Квадратного кабинета. Инструкцию по применению см. на задней крышка артефактов.
[37] Земский прототип, Грегор Мендель, основоположник генетики, избравший в качестве эксперментальной площадки монастырский сад.
[38] Земский прототип, Александр II, русский император, отменивший крепостное право, отец более чем 20-ти отпрысков.
[39] Земский прототип, Юзеф Пилсудский, первый глава свободной Польши XX века. Его захоронение сопровождалось политическими и религиозными спорами, в результате тело покоится в Кракове, сердце – в Вильно.
[40] Finita la comedia – конец игры (лат.).
[41] Сатана – правитель Ада периода монархии. Прославился хитростью и жестокостью.
[42] Станиславский, Константин Сергеевич – в Среднем мире театральный режиссер, автор сценической системы, пользующейся популярностью у простого демоноса.
[43] Арбайтен – искаж. «arbeiten» работать (нем.).
[44] Инда – даже (устар.).
[45] «Тайная вечеря» в Среднем мире HYPERLINK "http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D1%80%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B0" o "Фреска" фреска работы великого живописца и изобретателя HYPERLINK "http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B5%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%B4%D0%BE_%D0%B4%D0%B0_%D0%92%D0%B8%D0%BD%D1%87%D0%B8" Леонардо да Винчи, изображающая сцену HYPERLINK "http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B0%D0%B9%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%B2%D0%B5%D1%87%D0%B5%D1%80%D1%8F" o "Тайная вечеря" последнего ужина Миссии со своими HYPERLINK "http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BF%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%BB%D1%8B" o "Апостолы" учениками.
