Текст книги "Восьмой ангел"

Автор книги: Елена Боб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

ВОСЬМОЙ АНГЕЛ

или

ДЕМОНЫ В НЕВОЛЕ НЕ ПЛОДЯТСЯ

Вы думаете, мы одни, на нашей старушке Земле? Ошибаетесь!

И сказки про Рай и Ад имеют-таки право на жизнь. Реальную.

официальное название

Андеграунд

Пентхауз

синонимы

Ад, Нижний мир

Рай, Верхний мир

государственный строй

Демонократия

Диктатура паствы

экономика

Развитой капитализм

Утопический коммунизм

столица

Андервилль

Парша

территория

Ареал мантии земного шара. Ближайшее место контакта со Средним миром – Тоннели Коктебеля, Анд, Гизы, Невады, Фудзиямы.

Мезосфера атмосферы земного шара. Ближайшее место контакта со Средним миром – Гималаи.

климат

Сухие тропики, мало выраженная осадочность, вулканические и тектонические волнения, среднегодовая температура +50˚ по земному

Влажный субарктический, многочисленные осадки в виде снега, среднегодовая температура 0˚ по земному

глава государства

Ее Демоничество Президент-демонесса Лирия Неясыть Гольстрахбаум

Его Святейшество Патриарх Верхнего мира и Заоблачных Далей Амброзий

правительственный орган

Красный Дворец

Седьмое Небо

государственные цвета

Красный и черный

Белый

общество

Кланы по видовому признаку

Общины по религиозному признаку

социальная иерархия

Демоны, бесы, духи

Архангелы, ангелы, херувимы

магические способности

Телепатия – могут читать чужие мысли, внушать свои

Эмпатия – могут только чувствовать чужие эмоции

разумное составляющее

сущность

душа

главное учебное заведение

Андеграундский университет

Духовная академия

язык

анд

латиница

энергия

Магия отрицательная.

Производится в процессе вытапливания душ грешников. Реализуется правительственной корпорацией Адпром через систему кредитных энергокарточек

Магия положительная.

Души праведников развлекают мыльными операми и футболом, производимая ими радостная энергия – общественное достояние

денежная единица

1 душа=10 душонкам=100 грехам

Деньги отсутствуют – от каждого по способностям – каждому по потребностям

связь

М-канал – единая магическая сеть

Связь через места религиозного культа и святые образы

транспорт

Магические порталы (платные)

Магические порталы (дорого обходящиеся трудовому народу)

ВОСЬМОЙ АНГЕЛ

или

ДЕМОНЫ В НЕВОЛЕ НЕ ПЛОДЯТСЯ

I . МОСКВА

По одёжке встречают

Толстые, слегка запотевшие окна модного спорт-кафе скрывали посетителей от промозглой мартовской слякоти. Было тепло, и, по-своему, уютно. Молодящиеся официантки с улыбками, приклеенными к помятым ночной работой лицам, посылали клиентам флюиды «не жмись на чаевые» и «хочу замуж». Бармен разводил посетителей и крепкие напитки. Народ активно накачивался алкоголем, наверстывая упущенное за трезвую трудовую неделю.

Го-о-о-ол! – заорала хором полутрезвая компания «белых воротничков» возле центрального экрана, и выдернула Демьяна из мира греховодных грез.

«Рогатый их побери! со злостью подумал Демьян. – Тот еще корпоративный отдых. Спорт. Оральный».

Ему самому вообще вряд ли пришло в голову так бездарно тратить свободное время. И уж во всяком случае, адреналину с голубого экрана он бы явно предпочел… Да, что бы он предпочел? Экстрим спорта или эндорфин секса?

«Кураж хмеля, усмехнулся он сам себе, опрокидывая пятую «Маргариту».

В голове приятно шумело, но не более – защищала печать Бахуса, одна из обязательных прививок, перед загранкомандировкой сюда, на Землю. В принципе, для блестящего выпускника Андеграундского университета[1], каковым собирался стать Демьян, не стоило никакого труда снять печать. Раньше он даже так развлекался проверял литражевместимость собственного тела и степень магической реакции. Но сейчас лучше не рисковать: ночная Москва – криминальное Эльдорадо. Он-то справится и с сотней Боней и Клайдов[2], но наследить лишними неучтенными душами во время преддипломной практики, тем более, накануне защиты – явный моветон.

Атмосфера кафе импонировала Демьяну. Модное заведение в центре мегаполиса, интерьер в любимом красно-черном геометрическом минимализме. Посетители кладезь страстей и эмоций не слабее чем в каком-нибудь казино или доме терпимости есть чем поживиться даже залетному бесу.

Ковыряясь в салате из морепродуктов, Демьян продолжал наблюдать за компанией, привлекшей его внимание. Четверо парней и одна девушка. В одежде – унылый офисный стиль, явно менеджеры одной фирмы. Один уже выпал тупо уставившись в телек, он давно потерял счет и количеству рюмок текилы, и игрокам, мельтешащим перед ним на экране.

Остальные трое еще пытались изображать заинтересованность в исходе футбольной баталии, но основной инстинкт по отношению к девице явно перевешивал. Один мысленно складывал пазлы «ню» с нею в главной роли. Второй мысленно снимал порнофильм, выступая одновременно и режиссером, и главным героем-любовником. Побеждал третий, перешедший к активным действиям ввиду полного отсутствия фантазии в патологически прямых извилинах своего мозга. Девице же было все равно с кем, главное, чтобы за выпивку и такси заплатили, а долгожданное повышение от этих не зависит, надо было соглашаться на уик-энд с шефом...

«Может быть эту, в шестой, последний? – подумал Демьян и скривился. – Противно и примитивно. Неинтересно. И аппетит испорчен».

Любимые осьминоги с мидиями уже не будили желания быть откушенными. Вожделенный деликатес пропитался пошлой аурой соседнего столика и вызывал отвращение. Жаль, на родине, такого не подавали. В Андеграунде можно было вырастить только раков, да и то, сразу вареных, или скорее, копченых. Поэтому Демьян всегда в земных ресторанах заказывал эти прохладные, игриво скользкие афродизиаки.

«Какая бессмысленная жизнь!» – подвел молодой человек итог своим наблюдениям за соседями. Он презрительно усмехнулся и вытащил из бокового кармана на стол прямоугольную бархатную коробочку для ювелирных украшений. Обыкновенный футляр. С необычным содержимым.

Это была его дипломная работа. Демьян, в буквальном смысле вложил в нее душу. Вернее души. Чужие.

Играя бликами, на подушечке красовалось шесть драгоценных камней: сапфир, рубин, александрит, топаз, изумруд и бриллиант. В пяти из них пять душ женского полу, по описи. Скромные, по меркам Андеграунда, надежды и чаяния, упакованные в столь богатые, по местным меркам, хранилища. Кристаллы и в самом деле были красивы, и дорогого стоили. Их магия могла многое. Жаль, что их истинная ценность в Среднем мире давно обесценилась в глупые нули на этикетках.

При виде хозяина камешки оживились, запрыгали, толкаясь и тесня, друг друга. Каждый как будто просил: «Меня возьми! Нет, меня! Ты обещал мне…». Усмехнувшись, Демьян погладил пальцем первый камень. Он с радостью ответил хозяину заиграл в лучах искусственного освещения кафе, наливаясь глубокими сочными цветами.

Первой он упаковал кинозвезду, увядшую, подзабытую режиссерами и публикой. И дело тут вовсе не в возрасте, и даже не в чрезмерно больших амбициях, маленьком таланте и склочном характере, которые и привели к безвременной кончине популярности. Не спасла положения даже попытка суицида, красиво отрепетированная, но плохо сыгранная. Помог он, Демьян, черный ангел ее надежд, демон Ада. Через месяц она опять начнет сниматься. С головой окунется в артистический бомонд и утонет в море молодых поклонников. Потом от нее уйдет муж, откажутся дети и она окончит свои дни в доме для престарелых актеров. Но это будет потом, и знать ей об этом необязательно. Пусть пока зубрит роль и прыгает податливым камешком в кармане.

Потом были безголосая певичка, брачная аферистка, безвкусная дизайнерша, возомнившая себя одаренной кутюрье и знаменитая теннисистка, на самом деле ни разу не выигравшая, ни одного сета. Как по волшебству демон воплотил в жизнь все их глупые желания: мечты не о таланте и успехах, а о банальной легкой славе, возможности не прилагая сил мелькать на TV в многочисленных и бестолковых шоу, блистать на обложках глянца. Маленький акцент, который и поймал в силки эти пустые душонки.

Демьян откинулся на спинку стула и самодовольно улыбнулся. Пять из шести камней упакованы. Легко, непринужденно. Буквально за пару месяцев из отведенного на диплом года. Так что с последним камнем проблем не предвидится, ведь и на собственные развлечения нужно еще недельку-другую оставить.

В последний кристалл хочется чего-то неординарного, яркого. Такого, чтобы на кафедре профессура зацокала. Демьян представил своего куратора, профеже Мессамину[3], бессменного главу кафедры Серцеедства и Стервологии, среди простого студенческого демоноса СС. Шутить с фигуристой блондинкой остерегался даже ректор Мицше[4]. Синьора одним взглядом могла довести любого как до самоубийства, так и до непроизвольного семяизвержения.

Лаборант Чпок, мелкий бес, подвизавшийся последние триста лет на кафедре СС, даже подторговывал среди первокурсников наборами мыла, пеньковой веревки и откровенным фото госпожи профеже, благо, так просто лишиться жизни гражданин Андеграунда не мог. Предприимчивый бес уверял, что во время руконаложения перед образом Мессамины жертву охватывает та-а-акое несравненное удовольствие… И это намного гигиеничней подросткового онанизма.

Мысли о любимой наставнице неторопливо ласкали демона истомой одновременно с оценивающим взглядом, обводившим кафе, но, неожиданно, наткнулись на преграду в виде чрезвычайно интересной фемины. Споткнулись и выпали в осадок. В дверях спорт-кафе стояла девушка. Она была вся белая. В смысле белых брючек, сапожек и куртки, и еще платиновых волос, рассыпанных по плечам. Все вместе это создавало мощное ощущение чистоты и белоснежности. Несмотря на то, что Демьян как житель горячего и яркого Адеграунда органически не переносил этот цвет, он должен был признать, что девушка именно благородно белая, а не белесая, как он именовал большинство модных мамзелей без стиля, цвета и вкуса, обильно наводнивших в последнее время мегаполисы Среднего мира.

Дверь захлопнулась, выключив шум дождя с улицы. Девушка вошла в помещение и направилась к угловому диванчику напротив небольшой плазмы. Это был единственный экран, транслирующий фигурное катание. По белоснежному льду порхали яркие фигурки молодых земов. На взгляд демона они занимались бессмысленным делом старались заслужить одобрение тех, кто свое уже откатал. Что доказывала глубоко затаившаяся в глазах судей печаль зависти.

«С претензиями!» подумал Демьян о посетительнице, выбравшей своего рода VIP-место. И удивился: нет мокрых следов от обуви на полу, на белоснежной одежде ни единого темного пятнышка.

Как ей это удается, в такую-то слякоть?

Демьян сам не терпел и пылинки на своем безупречном костюме, но в такую погоду ему приходилось тратить магиединицы на автокамердинера. Мысль о том, что новая посетительница использует вызов Ля Шане[5], а тем более расплачивается за него магией с кредитной энергокарточки, показалась нелепой и рассмешила демона. Интернет только-только запустили в Средний мир, куда уж им до высоких магических технологий!

Эта станет жемчужиной моей коллекции! – решил Демьян, неторопливо водворил бархатную коробочку на место, во внутренний карман пиджака, и двинул клеить последнюю дипломную пассию.

Девушка уже сделала заказ, и удобно устроившись, следила за происходящим на экране.

Не возражаете? – прозвучал рядом чарующий баритон Демьяна, безотказное орудие из арсенала дьявольских средств обольщения. Женщины любят ушами – пятая заповедь доцента Коза Новы[6].

Девушка кинула внимательный взгляд на напрашивающегося в собеседники. Импозантный молодой человек в дорогом костюме цвета маренго. Лощеный и самоуверенный. Этакий мачо современного социума. Такому трудно отказать, и не потому, что неотразим, а потому что слышит и видит только себя. Тщательно задавив в душе волну возмущения, она попыталась осадить незнакомца:

А вас это остановит?

Конечно, нет! Женщина должна говорить мужчине «Нет». Главное, чтобы он расслышал в этом «Да!» играя голосовыми полутонами, парировал молодой человек.

Тогда нам придется перейти на письменное общение, девушка вздохнула, вытащила из сумочки мел и написала прямо на красной скатерти, покрывавшей стол:

«Я хочу побыть одна!».

В голове у демона звякнул звоночек опасности. Но что за чушь! Он не просто привык к победам, он не знал что такое поражение.

Театральным жестом он выхватил мелок из рук собеседницы, добавил пару росчерков на записке и с обворожительной улыбкой продемонстрировал результат:

«Я НЕ хочу быть одна!».

Перед лицом такой назойливости все старания педагогов семинарии по привитию милосердия и снисхождения к жителям Среднего мира как-то отошли на второй план.

Если вы, молодой человек, не только глухой, но еще и слепой, незнакомка явно начала сердиться, то каким же чувством вас все-таки природа не обделила?

Осязать вот мой удел! – вошел в актерский раж Демьян, играя Лопе де Вега и Шекспира[7] одновременно. Руки пожать – желанья мой предел!

Демьян накрыл своей рукой ладонь белой девушки и … получил мощный удар по мозгам. Ее мысленное «Пошел вон, прости Всеединый!» гулким эхом разнеслось по всем клеточкам его несчастной головушки.

Девушка брезгливо одернула руку и отвернулась, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Контуженный столь мощным чужим мыслетоком Демьян просто не мог сдвинуться с места. Знаменитая улыбка альфонса медленно стекала с его лица, обнажая оскал боли и недоумения. Через три томительных секунды пришло облегчение. Демьян выпрямился:

Мы еще встретимся! – зло бросил он, и направился к своему столику.

Неудача завела Демьяна не на шутку. Поднимающийся гнев привлек двух местных бесят, по глупости решивших поживиться халявным всплеском эмоций, в придачу магических. Они как два комара присосались к его ауре и в спешке набивали свои брюшки. Бесы поздно поняли, что совершили непростительную ошибку – одним щелчком пальцев Демьян отправил их на родину, запечатав заклятием Нищего[8]. Чтобы вернуться на Землю, им лет сто придется побираться в Аду.

Занятый расправой над двумя подвернувшимися под руку жертвами, Демьян не заметил, как неприступная незнакомка расплатилась и направилась к выходу. Увидел только мелькнувшую в дверях белую куртку. Демон напряг внутреннее око: вот девушка вышла на крыльцо, раскрыла зонтик и … растворилась!

Совсем оплошал, даже отследить ее не смог! Конечно, можно списать на помехи непогоды, но стыдобá! Maman бы только фыркнула, уж кто она-то всегда знала кто из родных и знакомых где в данный момент находится. И в большинстве случаев – что делает... В пределах одного мира, разумеется. Пустить Ищейку[9] не на что – нет ни одной вещи девушки. Только имя успел услышать – Кристина.

Христя, значит, скривился Демьян. – А имечко-то новомодное, в западном духе. Рогатым клянусь, я тебя найду! А там посмотрим, чего ты стоишь: пары чулок, кольца с брюликом, или слезливой бабской истории.

Демон и сам не подозревал, как оказался одновременно и близок и далек от истины.

На стол полетела пара скомканных бумажных салфеток, и легла двумя новенькими зелеными купюрами. Два Бенджамина Франклина[10] одновременно подмигнули демону левым глазом и изобразили международный жест американской демократии «Все О‘Кей!» Создание Соединенных Штатов Америки в свое время стало докторской диссертацией его деда, магистра политических какофоний, поэтому способность делать доллары даже из мусора передавалась в его семье по наследству.

Сдачи не надо! – рявкнул Демьян подлетевшей официантке, согласной предложить в этом качестве себя.

Он набросил плащ и направился к выходу. Впечатление от вечера в некогда любимом кафе было ужасное, настроение – мерзкое, желание отравить кому-нибудь существование – огромное.

* * *

Тоже мне, сотрудник департамента социального благочестия, ругала себя Кристина, направляясь к площади трех вокзалов. – Характер она показала, эмоции выплеснула. Причем на кого? На местного зема! Столько магии впустую улетело. И сейчас еще сочится, душа моя дырявая!

Чтобы успокоиться, она остановилась и глубоко вздохнула. Оглядевшись по сторонам, нет ли случайных прохожих, сняла защиту. За время дипломной практики, здесь на Земле, она применяла ее только два раза. Тогда это действительно были опасные ситуации, связанные с риском раскрытия своего статуса. Но в данном случае, и Кристина это прекрасно понимала, ее оправдать было проблематично. Конечно, она экономно, строго по статьям, расходовала магиэнергию, бережно использовала местные источники, но к концу дипломной практики стипендиальный кредит все равно был превышен. И кто его знает, не попадет ли она по возвращению домой вместо долгожданной защиты выпускной работы прямиком на форум Святой Инквизиции[11].

Последняя кампания, развернутая святыми отцами, была направлена на выявление случаев нецелевого использования магии. Дома-то, в Верхнем мире, личную ценную валюту все равно тратить было особо не на что – питание, одежда и санаторные путевки по талонам, из развлечений только агиткинематограф да отчетные концерты паствы. А среди командировочных чиновников Седьмого Неба транжирство случалось – искушений на Земле было предостаточно. Но студенты Духовной академии, курсовики и дипломники на практике, попали с этой кампанией под горячий молот. Стипендии практикантов были мизерные, опыта, знаний, а главное допуска на подзарядку местными ресурсами, как правило, еще не было, вот и выкручивались будущие ангелы, используя далеко не ангельские методы искали источники хорошего настроения. Кто-то в цирке столовался, кто-то детсады облюбовывал. Все равно положительных эмоций и чистых чувств было мало, да еще их трансформация в магию энергию съедала.

Кристина, например, как-то в ЗАГСе подпитывалась. Первый и последний раз. Столько шелухи разгребешь, пока до искренних чувств докопаешься! Если невеста любит, так жених по залету женится, если жених влюблен до беспамятства, так невеста его машины с дачами у алтаря подсчитывает сколько ей при разводе останется. А про родных вообще говорить нечего. Вот моложавая мама ревнует взрослую дочь. Другие родители рады, что наконец-то пристроили переросшего дитятю, сняли так сказать, с обеспечения. То-то Купидона с Эросом[12] все чаще на Небе встретишь, от командировок на Землю отлынивают, а это, между прочим, их святая обязанность! А Гименей[13] тот вообще департамент в Верхний мир перенес, на Землю только в исключительных случаях спускается. Правду говорят, хорошее дело браком не назовут. В Верхнем мире институт малой семейной ячейки вообще отсутствует, и как это здорово: все живут одной семьей, и чувства у всех ровные, благостные, потому что товарищеские.

Молодая девушка критически оглядела свое отражение в витрине магазина. Красивая, стильная, уверенная в себе особа. Грех самолюбования. Самим своим видом она спровоцировала грех вожделения у давешнего ловеласа в спорт-кафе. Сама завелась, сама в сердцах использовала завесу, чтобы он за ней не увязался. Сама растранжирила общинные энергосредства. Значит сама и виновата. Только хватит ли у святых отцов ангельского терпения выслушать все ее объяснения.

Кристина вспомнила своего наставника, патриарха. И как Его Святейшеству в любых обстоятельствах всегда удается оставаться невозмутимым, не тратить драгоценные чувства, а направлять их только на благие дела?

Ну, достаточно самобичеванием заниматься, остановила Кристина собственный красноречивый монолог оправданий. – Меня ждет седьмой ангел, а я тут нюни распустила.

И девушка помчалась в переход к Ленинградскому вокзалу.

Делай добро и бросай его в воду

Улица обдала Демьяна неприятной моросью и настроение не улучшила. Душило желание на ком-нибудь отыграться. Тратить магиединицы на портал не хотелось, и Демьян поднял, голосуя, руку.

Братан на черном джипе, дизайном напоминающем катафалк, даже и не понял, с чего вдруг решил подвезти этого хлыща. Ну не за деньги, ясен пень. Бомбилой он уже давно не работал, года четыре как. А в его двадцать шесть, это можно сказать, с детства. Покалякать не с кем? То же вроде нет, спешит ведь: вчера с такой бомбой познакомился, буфера похлеще, чем у Памелы Андерсон. Презент вот везет, браслетик рубиновый, подшефные сегодня подсуетились. Подарки они нужны, хоть и расходы, конечно, однако бабу задобрить надо, ласковой сделать, благодарной. Окупится все, это и фраеру понятно. Зато с этой хоть на силиконового хирурга тратиться не надо – кто-то до Вована уже вложился. Он теперь пробу снимать едет. Так с чего остановился-то?

Степенно размышляя, как и положено по его рангу, чай не шестерка уже, хозяин этих рассуждений, не заметил, что дверца машины распахнулась перед незнакомцем сама. Мужчина сел в салон и машина самостоятельно загерметизировалась.

До «Интернационаля» подбросишь, категоричная фраза незнакомца прозвучала скорее утвердительно, чем вопросительно.

Так мне это, того, в другую, слышь, сторону, очнулся было Вован.

Я вот тоже к женщине спешу, парировал незваный пассажир.

А, ну ладно, протянул братан и тронулся, разворачивая машину прямо по встречной полосе. Возмущенный перезвон сигналов и сирен немного отрезвил Вову:

А ты откуда знаешь, что я с бабой того, встречаюсь?

Слюни у тебя текут, уже весь браслетик мокрый.

Вован машинально утер свой рот лапищей, захватив на всякий случай и носопырку – сухо. Пассажир усмехнулся. Вова полез в карман брюк за браслетом замшевый мешочек с «презентом» действительно был на ощупь склизко-мокрым.

«Странно все это!» начал было думать свою мысль братан, но потерял ее, и снова впал в оцепенение от тяжелой умственно-аналитической деятельности, навалившейся на него за последние несколько минут.

Демьян устроился на сиденье поудобнее, рассматривая мелькающие за окном огни ночного города. Получить удовольствие от лихой езды своего водилы не получалось. Жертва попалась убогой, и морально, и умственно, и эмоционально. Да, прокол с приколами не отыграться, ни зарядиться.

А бунтующий норов между тем требовал мести, причем жестокой и немедленной. Может мотнуть на братане за Белоснежкой, как ее там, Кристей? Просканировать ближайшие районы магии на карточке хватит, а потом? Maman, конечно, кредитку зарядит, не бросит единственного сынулю на произвол судьбы на чужбине, но и отрабатывать потом как-нибудь заставит. В чем-чем, а в отсутствии изощренности ее упрекнуть никак нельзя.

Когда-то, еще школьником, Демьян наколдовал подглядывающий фантом, и отправил его в верхние душевые, которыми пользовались приехавшие погостить кузины. Изображение с сетчатки фантома должно было транслироваться на телек в его комнате. В ожидании удовольствия, Демьян с коробкой конопляных чипсов и натуральной колой (кока 3-5% по ГАСТу[14]) устроился на диване. Но он ведь не знал, что бес-системщик, обслуживающий их замок, объединил все компы и экраны, поэтому, то, что фантом показывал лично Демьяну по магиканалу, одновременно демонстрировали все 37 таблоидов поместья, причем с Демиными, далекими от литературных, комментариями. Его, естественно, раскусили мгновенно, больше времени потребовалось на то, чтобы вломиться в детскую и отозвать фантом.

За 90 секунд не распробованного даже удовольствия Демьян расплачивался 90 днями постоянного страха позора. Мaman усовершенствовала фантом, сделав его говорящим и независимым. Теперь фантом подглядывал уже за бывшим хозяином, причем сам выбирал нужный момент для появления – когда в туалете подкараулит, когда в душевой в обнимку с фотографией молоденькой училки застукает. А уж какие комментарии отпускал – спецы с кафедры словоблудия отдыхали.

Насобирав компромата, фантом объявил в дёминой школе аукцион, представив предварительно на всеобщее обозрение несколько пикантных фото с Дёмой в главной роли. Не слезами, ни угрозами уговорить Maman свернуть фантом не удалось. Она считала, что ее сын, «наследник доблестного рода», должен пройти наказание до конца, либо, найти выход самостоятельно, тем самым доказав свою родовую смекалку.

Аукцион все-таки состоялся, но единственным покупателем на нем стал сам герой. Чтобы выкупить режиссерские фантазии фантома Демьяну пришлось срочно, за бесценок, продать свои сокровища – гоночный флайкар[15] и крыло Падшего ангела. Фантом вырученные средства передал родителям и растворился – его программа закончилась. А Демьян на всю жизнь уяснил неприкосновенность приватной жизни. Кстати, аукционные деньги до сих пор лежат на отдельном счету в Андеграундкрепежбанке[16], и хотя деньги согласно девизу его семьи не пахнут, душок липкого подросткового страха унижения до сих пор сохраняет этот счет нетронутым.

Из динамиков джипа пронзительно давил на мозги популярный шлягер, недавно подкинутый с кафедры манипулирования и зомбирования. Уси-пуси мармеладная любовь. Ну и фантазия у МАЗИстов! Демьян представил воспеваемую безголосым певцом даму: тело из агар-агара, глазки-микробы, оцененные аж в три карата, и содрогнулся. Шевельнув в кармане пальцем, переключил волну. Теперь радио изливалось рекламой, под аккорды другой, до боли знакомой мелодии. Бедный старик Моцарт[17], слышал бы он как из его гениальной музыки радиозаставки клепают, точно бы в свое время от контракта с Андеграундом отказался.

И чего Демьян так завелся из-за аборигенки?

Ну, ледышка, я еще раскручу тебя на горяченькое, или я не демон Ада! процедил сквозь зубы Демьян, и уже громче добавил: Эй, Вован, тормози, мы на хазе!

Тебе здесь, что ли? – очнулся водитель.

Благодарю! – Демьян улыбнулся. – Надо же, черт, а на доброе дело развел!

А я недавно уже добро делал, шефу бывшему, обиделся Вован. На разборке под шумок лишнего «Геру» в унитаз слил, чтоб, значит, у пацанов претензиев не было. Только не помогло ему, его все равно оприходовали.

Поэтому-то шеф и бывший? – резюмировал Демьян. – Ну что ж, делай добро и пускай его в воду! Хороший фильм, посмотри на досуге.

На чем? переспросил Вован, но пассажир уже вышел из машины, и как-то странно на прощание махнул рукой, будто что-то с нее стряхивая…

Водила не успел еще тронуться с места, как на него закапало:

Крыша течет, подумал он, и посмотрел наверх – над головой вырастала дыра, края которой стекали многочисленными струйками в салон. По лобовому стеклу потекла вода. Вместе с самим стеклом. Под ногами захлюпало, днище стало прозрачным, водянистым, показался асфальт.

…Или плывет! – закончил мысль Вован и в этот момент под ним пошло по швам сиденье, которое оказалось наполненное водой, и с этим нескончаемым мокрым потоком братан грохнулся на землю.

Через пару минут все закончилось. Обалдевший Вован сидел под моросящим дождем в огромной луже, бышей еще несколько минут назад его джипом. Он тупо провожал взглядом остатки любимого автомобиля, стекающего грязным потоком в канализационный люк. В решетке люка застрял рубиновый браслет, он тихо позвякивал под струями текущей жижи. С ночного неба на Вову пялилась унылая луна и голосом недавнего попутчика повторяла ему: «Делай добро, и бросай его в воду! Делай добро, и бросай его в воду!».

* * *

Несмотря на поздний час, подземка встретила Кристину гулом и гомоном людской толпы. Вокзальная жизнь пульсирующая и бесконечная. Поезда привозят толпу, разгружают, загружают, снова увозят. Вокзал кипит, не останавливается, варит из людей свой обед, заправляет его багажом, присыпает сверху проблемами и надеждами. Перекладной уклад вокзальной жизни.

«Это хорошо, что людей еще много, подумала Кристина. – Легче затеряться».

Она прошла до середины тоннеля и остановилась перед железной дверью с категоричной надписью «Не влезай – убьет!». Ироничный череп над надписью приветственно помахал костями. Девушка тронула кусок арматуры, приваренной к железному полотну, она, по-видимому, исполняла роль ручки, и дверь поддалась.

А меня ждут, однако!

Это было приятно. Значит, не зря она здесь неделю провела. А ведь перед этим заданием сама с собой дебаты устраивала – социолог против ангела. Хорошо, что последний победил – результат-то на лицо. Да и работа к финалу идет.

Диплом, конечно, у нее оказался не из легких. Да и какую еще тему могла выбрать одна из любимых учениц Его Святейшества, не коммунистов же к Богу обращать. Они и так на старости лет партбилеты на спасение души бегут обменивать, кто в церковь, кто в мечеть. Стоили-строили светлое будущее, соцсоревнования устраивали, наказы партийных съездов выполняли, у государственной кормушки в очередь выстраивались, а кормушка глядь, корытом с дурно пахнущим содержимым обернулась. Нынче такие вот «истинно верующие», с душком, и множатся. Что поделать, конъюнктура такая, новая социально-экономическая формация. Считают, что купить можно все, даже место на том свете забронировать.

Кристина же занялась Россеей, излюбленным полигоном Адовых выходцев последние несколько веков. Ангелесса выбрала семь смертных грехов, овладевших семью грешниками, играющими не последнюю роль в этом великом, но несчастном государстве.

Несмотря на все инсинуации Андеграунда, Кристина вылечила от алчности продажного губернатора, уберегла от блуда Первую леди и отвратила гнев самого Президента, умерила гордыню знаменитого режиссера, низвела зависть национальной валюты к конвертируемой и спасла от уныния последнего честного милиционера бывшей страны Советов. На память о каждом спасенном ангелесса оставляла себе крохотный флакончик, заполненный Дыханием искренности – радостью чистой души, сумевшей устоять и избежать греха.

Остался последний греховодник, один из самых жестоких московских вожаков бездомных Самуил Князь Тьма. Редко кому удавалось выжить из тех, кто видел Кристининого седьмого ангела. Его лицо знали единицы. Его берлогу не знал никто. Он выходил «в общество» по собственному расписанию. И его «общество» жило по установленным им правилам.

История восхождения Самуила была противоречива и темна, оправдывая прозвище. Появился он в лабиринте московских коммуникаций не так давно, лет семь назад. Мрачный, излучающий зло гигант, без малого двух метров росту, с легендой людоеда, леденящей душу даже бывалым отморозкам, он за год достиг невиданных вершин общественного дна. Оставшиеся его противники удачно поисчезали с местного политического дна в результате трагических случайностей и Князь Тьма безраздельно воцарился на одном из лакомейших кусочков столицы подвокзальном Центре.

Тяжелая дверь приоткрылась зияющей темнотой. Повеяло амбре разлагающихся отходов. Кристина уверенно шагнула вперед, намереваясь зажечь Светлячок[18], но ее руки быстро и легко перехватили, освободив от дамского рюкзачка. Вспыхнул инфракрасный маяк сканера и быстро побежал по ее одежде. В стороне в свете налобных фонарей шахтеров две тени шуршали содержимым ее сумочки.