Текст книги "Моя любовь, моё проклятье (СИ)"

Автор книги: Елена Шолохова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

«Кто бы говорил, – парировал Макс. – На работе надо заниматься только работой!».

Отмечали на яхте, продрогли на верхней палубе до костей. Несмотря на июльский зной, от Байкала веяло холодом, и к вечеру зуб на зуб не попадал, даже горячительное не сильно горячило. Хотя всё равно хорошо повеселились, насмеялись, натанцевались.

А потом были две недели чистого, ничем не омрачённого блаженства. Медовые полмесяца, безумно короткие и безумно счастливые. Средиземное море, Барселона, Сиджес, бережливые и независимые каталонцы. Малага, Севилья, шумные, радушные андалусцы, золотистый Херес в длинноногих бокалах. Мадрид, Plaza Mayor, Музей Прадо…

Как вышли на работу, вернул Полину продажникам, наказав Штейн, чтобы в центр обслуживания больше её не посылала. Пусть сидит, сказал, в кабинете на втором этаже. Так она и проработала там, пока не уволилась два месяца назад.

Себе Ремир нашёл новую секретаршу – Алину уволил, не смог простить козней. Хотя тот случай с перепутанными встречами, и с кофе, и со звонками они не раз вспоминали потом с Полиной, смеясь до слёз.

Вообще, они почему-то часто смеялись, над всем подряд, что, вообще, странно – прежде за собой склонности к веселью он никогда не замечал. Макс говорил, что Полина определённо хорошо влияет на своего мужа, мол, даже шутки стал понимать.

Вспомнилось, как праздновали в октябре Сашкин день рождения. В три приёма: в деревне – то была прихоть именинницы, в развлекательном центре с клоуном и всякими модными сюрпризами, ну и дома. Всё-таки пятилетие, юбилей, хотелось размаха.

Дома они с Полиной замутили «пиратский» квест, с её подачи, конечно. Сам бы он не додумался. Но участвовал вовсю: и шарики надувал, и рисовал корявые картинки-подсказки, и выбирал приз, и наряжался в пирата, даже глаз один закрыл повязкой. Сашка была счастлива до одури, да и они тоже.

Сашка вообще чудо, привязалась к нему сразу же. Так трогательно обнимала ручонками за шею, чмокала в щёку и фыркала, когда колючий. Называла, правда, пока ещё вперемешку то папой, то Ремом. И настойчиво выпрашивала братика или сестрёнку. Почему-то у него, не у Полины. Объясняла:

– Ну ведь ты же всё у нас добываешь.

– Да я стараюсь, стараюсь, – разводил он руками.

– Что-то я не видела. Ты уж давай, старайся получше, – наказывала кроха с самым серьёзным видом.

На самом деле, старались они. И ещё как. Он очень хотел сына и заявил об этом сразу. Ну или дочь, но лучше сына. Дочь ведь уже есть. Да вот как-то пока не выходило…

Господи, как же хочется увидеть их обеих! Сжать в объятьях крепко-крепко. Ничего и никогда на свете так сильно он ещё не желал.

Горючее, видимо, излетали, и командир принял решение садиться без передней стойки шасси. Шум в салоне как-то сразу стих, все напряглись до предела.

Службы аэропорта уже покрыли полосу пеной. Самолёт пошёл на посадку, центровка сместилась к хвосту. На носу они проехали лишь последние пару десятков метров и… остановились.

Выдохнули. И салон ожил: люди смеялись, обнимали друг друга, даже чужие, благодарили экипаж.

Домой не терпелось, но Ремир всё равно попросил таксиста приостановиться возле круглосуточного супермаркета. Набрал там сладостей, шампанского.

Цветов, то есть нормальных букетов, там, к его разочарованию, не оказалось. Пришлось делать петлю, где были. Очень хотелось нагрянуть не просто так. В сумке, конечно, были подарки: сувениры всякие, фурисодэ ручной работы, игрушки для Саши. Но ему хотелось, чтобы был праздник по полной программе.

Полина в цветах была неразборчива, одинаково радовалась любым букетам. Но тут уж он заказал самый шикарный из возможных. И почти сразу пожалел – пришлось ждать, пока этот шикарный соорудят, а ему каждая минута давалась с трудом.

Наконец они подъехали к дому.

Заспанный консьерж встрепенулся, кинулся помогать ему с сумками-пакетами.

Ввалился Ремир в квартиру, только скинул туфли, сгрудил багаж и сразу к ней. Хотел просто тихо посмотреть – наскучался же, прямо измучился. Но не выдержал, присел на край кровати, наклонился к родному лицу, прильнул губами к тёплой коже, вдохнул её дурманящий запах.

Полина проснулась, сморгнула, охнула, обняла порывисто за шею, поцеловала в губы нежно, он – отозвался сразу, пылко, нетерпеливо. Запустил руку в её волосы. Но тут она оборвала поцелуй, стукнула кулачком в плечо:

– Ты не попрощался, Рем! Уехал и не попрощался!

– Я знаю, знаю… Прости! Я никогда так больше не поступлю, обещаю! Никогда тебя больше не обижу. Слово даю. Я всё понял, всё. Я такой… такой дурак был. Но я так сильно тебя люблю, ты даже себе не представляешь.

Потом они все вместе завтракали на кухне, хотя ещё и шести утра не было.

Сашка тоже проснулась, как почувствовала. Повисела у него на спине рюкзачком, щекоча носом затылок, пока Полина накрывала на стол. Потом поклевала немного и умчалась в детскую, разбирать подарки.

– Я же шампанское принёс. Давай-ка, любовь моя, отпразднуем… – Он быстро прикинул в уме: поженились они второго июля, сейчас – двадцать четвёртое декабря. – Пять месяцев и двадцать два дня нашей семейной жизни.

– Давай, – улыбнулась Полина, но затем сказала: – Только я соком.

И многозначительно посмотрела на него, слегка прикусив нижнюю губу.

Ремир на несколько секунд подвис.

– Да? – выдохнул наконец, боясь поверить.

Она кивнула, улыбаясь.

– Да.

– Ооо! Поля! – Он потянул её за руку, усадил к себе на колени, уткнулся носом в висок. – А когда? Сколько? Или как там?

– Три недели примерно.

– Поля, моя Поля… – шептал он жарко, касаясь губами уха, – я так тебя люблю.

Ему хотелось тотчас рассказать об этой новости Максу, но Полина упросила попридержать в секрете, ссылаясь на какие-то женские суеверия.

Ерунда это всё, с улыбкой думал, но послушался, хотя распирало.

Макс, впрочем, догадался сам. Посмотрел на его лицо, когда заскочил к ним тем же вечером, и сразу всё просёк:

– О-о! Никак, Ремчик, у вас будет пополнение?

– С чего ты взял? – невинно спросила притворщица-Полина.

– Да у него ж на лбу всё написано, – И не дожидаясь признаний, обнял: – Ты молоток, Ремирище!

Ремир и правда первые дни ходил невменяемый от счастья. Потом уже приучился более-менее держать эмоции в себе, но нет-нет, да всё равно как нахлынет… И в такие моменты он как будто выпадал из реальности, сидел, смотрел перед собой отрешённо и мечтательно улыбался.

Это будет сентябрь, он уже подсчитал…

КОНЕЦ