Текст книги "Легенда о Чудограде(СИ)"

Автор книги: Елена Шихматова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Молодые люди без труда нашли обратный путь, в какой-то момент Дан обернулся и обнаружил, что мужчина так и стоит на том же месте, где они его оставили и смотрит им вслед, видимо, бедняга все еще не мог понять: спит он или это все правда произошло на яву.

Что, не уходит?

Да.

Это он еще твоих волос не видел! – заметила Амалия и тут же резко остановилась, отчего наткнулась спиной на Данислава.

Что?

Отвечать не потребовалось: стена в пяти шагах от них зашевелилась и из возникшего проема показался мужчина с факелом в руке. Он тоже увидел гостей и замер, словно надеялся, что они не заметят его и решат, что он – часть интерьера.

Все в порядке, – заверил его Данислав, обойдя Амалию и загородив ее, таким образом, собой, – мы уже уходим.

Мужчина, как и его друг из дальней части подземной галереи, остался стоять на месте, молча провожая гостей глазами. Видимо, этот просто не мог решить, что ему делать и как реагировать на неизвестных ему посетителей. Либо его парализовал страх, что тоже было весьма вероятно. Наконец, молодые люди стали подниматься наверх, проем за собой они не закрывали, однако сейчас вход был закрыт, видимо тот мужчина или кто-то еще, закрыл его. Дан отодвинул плиту и выглянул наружу, никого вокруг видно не было, но до его слуха определенно донеслись людские голоса. Решив не рисковать, Дан применил закланиния отражения и только потом выбрался на поверхность, успев отстранить Амалию, которая собралась, было, задвинуть плиту на место.

Что? Я же не жонглировать ею собралась!

Чш! Я слышал чьи-то голоса.

Она уже хотела спросить: где, когда, чьи именно голоса, как увидела промелькнувшего между руинами человека, и пусть он был далеко, но Амалия сразу отметила яркие оранжево-голубые цвета его одежды – такие маяки на себе носили только стражники. Дан тихо, чтобы не создавать лишнего шума, воздушной рукой переместил каменную плиту, закрыв ведущий вниз проем, а потом, не говоря ни слова, взял за руку Амалию, и они быстро пошли к дороге.

– А вдруг они найдут вход? – тихо спросила Амалия, когда они были уже достаточно далеко от стражников.

– Там много места, а самое главное там есть много дверей, уверен, что рабы, живя там, исследовали уцелевшую подземную часть крепости, так что они смогут запереться и переждать. Во всяком случае, будем на это надеяться.

– Надеюсь на это, иначе их всех перебьют.

– Их смогут перебить без холодного оружия, просто перекрыв выходы из руин, – мрачноватым голосом добавил Данислав, – тогда им нечего будет есть и они вынуждены будут либо сдаться, либо прорываться к Амарахабу.

– Дан, я как-то не подумала об этом сразу, но ведь им, вполне может быть, придется пробиваться в прямом смысле этого слова.

– Да, – согласился он, – но иного выхода нет, и повторюсь, жертв не избежать.

Благополучно достигнув дороги, они прошли до большого валуна, Дан прекратил действие заклинания и, выждав немного, они пошли дальше. Шедшие по дороге люди – а это было несколько человек, и все они шли по направлению города – не обратили на них никакого внимания, и только один стражник у руин изумленно таращился в их сторону: он готов был поклясться, что парочка появилась из ниоткуда!

К вечеру молодые люди дошли до небольшого поселка и устроились там на ночлег в местном постоялом дворе. Публика внизу в харчевне была хуже некуда, стоило начать удивляться, что среди высокого общества господ есть такие в стельку пьяные, неухоженные личности, владеющие столь богатым набором нецензурной лексики. На молодых людей, к счастью, никто внимания не заострял, решив его и не привлекать, Дан попросил хозяина принести еду в комнату.

– Хочется помыться после тех слов! – сказала Амалия, скидывая донельзя надоевшую ей накидку с головы.

– Помыться определенно нужно, – ответил Дан, буквально падая на кровать, – ноги гудят.

– У меня тоже, – сказала Амалия, ложась рядом.

– Надо будет спросить у хозяина воды.

За дополнительную плату хозяин постоялого двора принес им и большой таз, и несколько кувшинов горячей воды, заодно рассказав из ряда вон выходящую новость. За склоном появилась полупрозрачная крепость, она двигалась по воздуху, иногда очень быстро, а иногда крайне медленно. Говорили, крепость появлялась даже в землях соседнего патира, но никто точно пока не знает, откуда она взялась.

– Крепость-призрак, вы представляете, и она перемещается!

Поблагодарив хозяина за помощь – Дану стало даже жаль беднягу, тот так старался, а ведь через полтора месяца эти монетки превратятся в простые кусочки металла – молодой человек закрыл за ним дверь.

– Полупрозрачная крепость, плавающая по воздуху, – задумчив произнес Дан, – нет, ничего на ум не приходит!

Ближе к полудню раздав очередную порцию посланий, Дан и Амалия пошли дальше, но едва они миновали ворота, как их сзади чуть не снес человек – хорошо, что Дан обернулся на странный звук и в последний момент успел отскочить в сторону и спихнуть Амалию с дороги.

– Эй, смотри, куда несешься! – крикнул ему вслед молодой человек, но тут же осекся, увидев в мужчине раба, за последним неслись два стражника.

Внезапно последние замерли: навстречу им летела крепость, та самая полупрозрачная крепость. Это была настоящая махина метров тридцать в высоту и не менее пятидесяти в ширину. Она стремительно приближалась, издалека казалось, что крепость касается земли, но ближе стал заметен продел в полметра. Крепость-восьмигранник походила на туманный фантом, сероватая, с бойницами и угловатыми башнями, с открытым входом, в который вели пара ступеней. Резко и неожиданно крепость остановилась, а вот раб – нет. Деваться ему было некуда, и, он, не долго думая, вскочил на ступени и вбежал внутрь. Стражники не шелохнулись, а крепость, словно получив то, что хотела, резко рванулась обратно, изнутри донесся испуганный крик, быстро удаляющийся вместе с крепостью.

Он ненормальный, – прокомментировал один из стражников, другому не давал покоя сам факт произошедшего.

Ты видел? – оторопело произнес он. – Что это было?

Да, что это было? – спросила Амалия, когда они отошли достаточно далеко от поселка.

Точно не знаю, но скорее всего фантом разрушенной крепости, скованной магическими нитями.

Как же можно разрушить такую крепость? Я так поняла, это крепкая конструкция. И она явно не из настоящего, я имею в виду, этот фантом, получается, существовал еще тысячу лет назад, и непонятно, как он пережил тысячу лет без магии и сейчас вернулся.

Магические нити очень прочные, для них тысячи лет без магии недостаточно, чтобы они бесследно исчезли. И ты, безусловно, права, фантом из прошлого.

А он... не опасен?

Нет, но все равно, если увидим его еще раз, надо будет немного поколдовать.

Если ты успеешь что-то сделать, когда мы в следующий раз пересечемся с этой крепостью, потому как мне показалось, что она явно испугалась тебя и бросилась наутек.

Возможно, надо поискать ответ в памяти прошлого.

Поищи, все равно впереди нас милые местные жители, а значит, играем в молчанку.

Тем временем крепость мчалась как испуганная лань, вот-вот готовая столкнуться с холмистым островком. Запрыгнувший от отчаяния внутрь крепости раб вжался в угол, в который его откинуло почти сразу, стоило ей сорваться с места. Мужчина зажмурился и орал не своим голосом, пока вдруг крепость не остановилась также резко, как и начала движение до этого. Бедняга все еще боялся открыть глаза, как вдруг чья-то рука потрясла его за плечо. Из мужчины едва дух не вышибло от страха, в голове у него молниеносно пробежали догадки: оборотни, ходячие покойники, колдуны, привидения, дикие звери.

Эй, ты как? – спросил кто-то вполне человеческим голосом, человеческим, только женским.

Осознав это, раб удивленно открыл глаза. Перед ним стояла девчонка лет тринадцати-четырнадцати, в потрепанной одежде рабыни, позади нее у другого конца стены сидели две девушки, обе не старше двадцати на вид, они испуганно и подозрительно смотрели на него.

Крепость редко так бежит, – сказала девочка, – обычно она спокойная.

Что это такое? – спросил мужчина, но тут же, нахмурясь, уточнил. – А ты чего говоришь без разрешения?

Девчонка вспылила.

Чьего? Твоего, что ли?

Хотя бы и моего! Ты – всего лишь женщина.

А ты – всего лишь раб! – серьезно, со злостью в голосе ответила девочка, она стояла сложив руки на груди и недовольно смотря на него сверху вниз. – Я – больше не рабыня, а значит, могу говорить тогда, когда захочу!

Мужчина встал.

Ты тоже слышала голос? Голос, призывающий оставить рабство?

Да, – ответила девочка и, рукой указав на девушек, добавила, – и они тоже. Только они тебя боятся, они... всех мужчин боятся.

Пропустив последние ее слова мимо ушей, он осторожным голосом спросил.

А ты не думала, что это какое-то колдовство?

Да хоть бы и колдовство! Важен смысл!

Важен смысл, – оторопело повторил за ней мужчина, – я ходил к священнослужителю, спрашивал, что это может быть, а он сказал, что я – колдун, приспешник Алины, и набросился на меня с палкой. Я вырвался и убежал, за мной бежала стража, когда я увидел эту крепость. Мне было все равно, и я бросился к крепости и успел забраться внутрь прежде, чем она сорвалась с места. А вы давно здесь? Что вы едите?

Мы не ели со вчерашнего дня, – грустно ответила девочка. – И мы тоже укрылись здесь, спрятались от хозяев. Я услышала голос, когда шла на рынок, я все думала над теми словами, а когда кухарка стала бить меня скалкой по спине за то, что я принесла не очень хорошую капусту, я решила сбежать из хозяйского дома. А девочки... хозяева плохо обращались с ними, поэтому они тоже сбежали и запрыгнули сюда, ко мне. К сожалению, и я, и они попали сюда в надежде укрыться, естественно, мы не брали с собой никаких запасов еды.

И что же вы намерены делать? – спросил мужчина, не веря в то, что спрашивает о подобном женщину, тем более девчонку.

Пока не знаю. Если уйти отсюда, то можно уже не вернуться: крепость может начать двигаться, хотя иногда она подолгу стоит на одном месте, но никогда не знаешь, на сколько долго продлится эта стоянка.

Здесь оставаться тоже нельзя! – решительно произнес мужчина. – Вы просто умрете с голоду. Думаю, нужно подняться на стену и посмотреть, где мы, может, поблизости окажется какой-нибудь населенный пункт.

И что с того? – грустным голосом возразила девочка. – У нас нет денег!

В ответ мужчина едва не рассмеялся.

У меня их отродясь не было! Я предлагаю воровать у господ, авось так и не пропадем. Ну пошли что ли наверх, – сказал он, поднимаясь на ноги, – проверим, насколько прочные здесь лестницы.

Я проверяла! – просияла девочка. – Они крепкие!

К вечеру Дан и Амалия остановились на ночлег под открытым небом, так как никакого населенного пункта по пути им вечером не попалось, зато встретился уютный островок с ведущей к нему небольшой тропинкой. Пригодились и купленные накануне одеяла.

И чего я переполошился, что скрежетам жить негде? Не так уж много людей здесь живет.

Достаточно, чтобы перебить слоников, – возразила ему Амалия. – Кстати, нашел что-нибудь про крепость-фантом?

Да. Фантом образовывался тогда, когда крепость разрушали разом, например взрывали. И просто наложенных крепящих нитей для создания такого эффекта недостаточно, в их структуру вплеталось особое заклинание, его применяли крайне редко и то, скорее в качестве хвастовства. Что-то в духе: а у вас есть фантомная нить в замке или нет?

Похоже, о последствиях они мало думали.

Возможно.

И что же с ней делать? Оставить все, как есть?

Нет, крепость представляет собой опасность, она не призрак и сквозь предметы не пройдет, поэтому, если она налетит на кого-то или что-то, то она может запросто убить человека или разрушить строение. К счастью, я нашел в глубинах памяти моих предков, что с этим делать. Фантомная нить окутывает крепость как упаковочная лента подарочную коробку, если развязать бант, то лента легко снимается, также и здесь.

И коробка раскроется? Рассыпется?

Да, можно и так сказать.

А как же тот мужчина?

С ним ничего не случится, крепость фактически растает. Другой разговор, окажется ли он там, когда я буду разрушать крепость, ведь он вполне мог уже выбраться оттуда.

Спустя час, когда они возвращались с ручья в глубине острова, они увидели фантомную крепость, скользнув в закатных лучах вдоль горизонта, она быстро скрылась из виду.

Похоже, у тебя появился питомец, – пошутила Амалия.

О, я уверен, это ты привлекаешь его.

Вот еще! – фыркнула Амалия, по Дан, покачав головой, возразил.

Ты забываешь о своей силе, а точнее о силе заклинания, которое является частью тебя.

Мне это не нравится. Кто наложил это заклятие? И самое главное, когда она сработает?

Будем надеяться, что никогда. А наложить его вполне мог какой-нибудь безумный волшебник, иначе я не знаю, зачем кому-то было нужно неуправляемое и неконтролируемое перемещение во времени. Если только этот кто-то надеялся на одно, а получил не совсем то, что хотел.

В любом случае, мы оба – заложники своей магии крови, а значит, крепость может лететь как за мной, так и за тобой.

Она вполне могла оказаться в поле нашего зрения случайно, хотя, если она чувствует магию крови, что все-таки твою: она ведь сама заложница времени, а ты – ее шанс вернуться в прошлое.

Ты ведь говорил, что этот процесс неуправляем.

Не управляем, а вдруг повезет?

Наутро они тронулись в путь, едва выйдя на дорогу, они увидели плывущую вдалеке крепость. Как привязанная она следовала за ними, плавно скользя над песками. Шедшие по дороге люди, которые ближе к полудню стали попадаться им все чаще, опасливо таращились на полупрозрачную сероватую крепость. Четверо ее обитателей накануне вечером решились покинуть ее, но вернуться в свое укрытие они не смогли – крепость сорвалась с места почти сразу, как они вышли наружу. И, почти не сговариваясь, все четверо направились в сторону Амарахаба.

К вечеру Дан и Амалия пришли в небольшой городок, ворота его не охранялись, а едва зайдя внутрь, молодые люди попали в настоящий сумасшедший дом. Местные жители, словно посходив с ума, носились туда и сюда, словно у каждого их них появилась срочная необходимость решить все дела, накопившиеся за неделю, и они явно не знали, с чего начать. Ближе к центру стал нарастать шум, с городской площади доносились крики и громкие отрывистые восклицания. Свернув на очередную улицу, Дан и Амалия увидели, как люди через одного держатся за голову, как будто что-то вызвало у всех них резкую и сильную боль. Часть людей недоуменно озиралась по сторонам, некоторые обессиленно садились прямо на землю, облокачиваясь спиной о стены зданий.

Что с тобой? – спросил Дан, поднимая на ноги молоденького паренька, у которого, судя по всему, закружилась голова, он опустился на колени и уперся руками о землю, низко опустив голову и отрывисто дыша.

Взглянув в глаза юноши, Дан обратил внимание на его бегающий, мало что воспринимающий взгляд.

Похоже, это действие какого-то заклинания, – сказал он Амалии и, усадив паренька у стены ближайшего к ним здания, еще раз спросил. – Что с тобой? Ты слышишь меня?

Да, – прошептал юноша, удивленно озираясь по сторонам, – а где я?

В каком смысле? – не понял Дан.

Это не мой город.

Не твой? Может, ты просто не был в этой части города? Хотя о чем это я! Это поселение и городом-то назвать сложно.

Юноша почти пришел в себя, потому говорил вполне трезво и, вполне отдавая себе отчет, твердо заявил.

Я знаю свой город как свои пять пальцев, это не мой город.

Допустим, а откуда ты?

Из Кхабада.

Ну да, это не Кхабад. Как же ты здесь оказался?

Я... не знаю. Последнее, что я помню, это вспышку, меня отбросило сторону, и голова жутко заболела, словно по ней со всей силой ударили киянкой, сейчас тоже больно, но уже не так.

Сходное чувство испытывали все окружающие, похоже, они все были не местные и сейчас, также, как и паренек, удивленно озирались по сторонам. Меж тем шум с площади возрастал, словно там ожил рой пчел и стал возмущаться тому, что их потревожили, и к тому же ограбили.

Посиди пока здесь, – посоветовал юноше Данислав, – тебе нужно прийти в себя.

Сам же он, взяв Амалию за руку, направился к центру города. Похоже, там и правда, собрались все местные жители, взоры которых были устремлены на внутренний двор храма, где собралось человек пятнадцать в длинных ярко красных одеждах – о том, что это именно храм, Дан и Амалия догадались по многочисленным изображениям человека с серебряными волосами на стенах.

Чтобы там ни произошло, но это похоже, объединило два социальных класса, – прокомментировала Амалия, невольно подивившись тому, что на площади присутствовали как рабы, так и господа.

Меж тем люди то хором, то в разнобой кричали примерно одно и то же: «Долой!», «Слуга Алины!», «Казнить слуг Алины!», «Лишить сана!».

А что происходит? – стараясь перекричать этот нестройный хор, громко спросил Дан у стоящей с краю горстки рабов – двух женщин с четырьмя детьми и трех мужчин.

Вопрос порядком удивил их.

Мы не местные, – пояснил Дан, только пришли в город.

Кивнув в знак понимания, старший мужчина пояснил или, скорее, прокричал в ответ.

Служители храма оказались колдунами.

Не все, – добавил второй, – но они не выдают своих!

Колдуны?! – наигранно испугался Дан. – Откуда они? Разве такое вообще возможно?

Возможно, господин!

А что именно они сделали?

Телега служителей наехала на повозку городской стражи, завязался спор, а потом кто-то толкнул одного из служителей, он ударился о телегу, и тут такое началось!.. Человек засветился, словно загорелся заживо – я сам это видел, а потом от него все стало отлетать, как-будто все предметы ничего не весили.

Стоящие рядом люди заоборачивались – оказывается, они стояли рядом с очевидцем событий, ведь по большей части люди не знали толком, что произошло, только то, что служитель или служители колдовали, а значит, оказались лицемерными лжецами, заявляя о своей любви к Алину, на самом деле служа Алине. Где-где, а в Союзе иначе решить не могли.

Один из стражников, – продолжал мужчина, – зацепился за телегу, она тоже отлетела, но недалеко. Встав на ноги стражник метнул меч в стоящего неподалеку другого служителя, таким ударом его должно было пронзить насквозь! Должно было, но вместо этого от того служителя тоже все полетело в стороны, но он хоть, по крайней мере, не светился!

И что было потом? – спросил кто-то из стоящих рядом людей.

А потом люди стали призывать к ответу приспешников Алины, потому что они все там – приспешники Алины: те двое убежали во двор храма, остальные служители вышли из здания на улицу, но своих они не выдают.

Некоторые, стоящие рядом, стали выспрашивать подробней о произошедшем, но Дану и Амалии услышанного было достаточно. В одном месте оказалось сразу два волшебника, и вот она, реакция на них простых жителей, молодые люди невольно подумали о том, что в их мире, за рекой, сейчас происходит то же самое, но увы, этот этап в развитии общества уже было не отменить, теперь его можно было только прожить, каким бы тяжелым и трудным он ни оказался.

Крики с центральной площади привлекли прибывших в этот городок не по своей воле жителей Кхабада, они заполняли улицы, прилегающие к площади, в свою очередь они пытались выяснить не только информацию о том, что происходит, но и о том, где они. Вдруг во внутреннем дворе храма образовалась яркая вспышка, она стремительно пробежала через всю площадь, захватив, как минимум метров сто расстояния и повалив на землю не одну сотню людей. Едва почувствовал опасность, Дан обхватил рукой Амалию и создал вокруг них невидимый защитный барьер. Никто не заметил этого, так как все оказались на земле, а точнее друг на друге, что было немудрено, при такой-то тесноте, поэтому сейчас все пытались подняться, а не подметить: кто упал, как и они, а кто устоял на ногах. Отовсюду доносились крики, возмущения, стоны или даже просто вопли, не то от страха, не то от пережитого потрясения, на площади царила суматоха, грозящая перерасти в панику, в то время как выходы с площади заняли прибывшие из Кхабада люди, образовав живые заторы – началась давка. Сделав себя и Амалию невидимыми, Дан поднялся в воздух, сверху наблюдать за происходящим было вообще жутковато.

Неужели ничего нельзя сделать? – с ужасом спросила Амалия.

Боюсь, что нет, – мрачным голосом ответил Дан.

Он направился прямиком к внутреннему двору храма, уже сверху молодые люди видели, что там почти никого не осталось в живых, волной убило всех, кто находился поблизости. Один из служителей лежал на земле, пронзенный несколькими копьями, это мог быть как простой человек, не обладающий никакими магическими способностями, так и волшебник, силы самозащиты которого не хватило на то, чтобы отразить удар, однако, подлетев ближе, Дан понял: волшебник лежал в нескольких метрах от этого бедняги, его убило защитной волной другого мага, и виновник сейчас молча сидел на коленях, обхватив голову руками. На лету подхватив его воздушной рукой, Дан полетел к выходу из города. Быстро осознав, что его подняли в воздух, мужчина жутко испугался, он даже не мог кричать и был на грани обморока, крепко зажмурясь, он не открывал глаза до тех пор, пока вновь не оказался на земле, и тогда он открыл их только затем, чтобы увидеть, куда бежать. Он вскочил на ноги и едва не наткнулся на возникшего из воздуха молодого человека, который словно спускался с лестницы и теперь делал шаг с последней ступени. Неужели он летал и теперь спустился вниз? А самое главное то, что он, Анвар, видит этого юношу впервые, тогда почему он боится его? Нет, конечно, спускающегося с небес человека стоило испугаться, но тут было другое, Анвар точно знал, что испугался бы его, даже если бы встретил в обычной обстановке.

– Успокойтесь, – мягко сказал Дан, положив руку на плечо пожилого мужчины.

– Я... я не хотел! – Анвар не нашел ничего лучше, чем начать оправдываться. – Я не знаю, почему это произошло.

Желая отвести взгляд, Анвар повернул голову, краем глаза заметив выжженное изображение на руке молодого человека, а потому испугался еще больше. Поймав его взгляд, Дан опустил руку и надвинул сползший рукав рубашки.

– Ты! – одними губами, побелевшими как снег, прошептал он.

– Я, конечно, рад, что мне не нужно представляться, но вы сейчас должны понять: вы – не приспешник Алины, вы – волшебник, и магия является частью вас. То, что сейчас произошло, это естественная самозащита волшебника. По незнанию те, кто напал на вас, сам накликал на себя смерть, поэтому ни в чем себя не вините, однако вы теперь знаете, к чему может привести неумелое обращение с магией, доказательство тому, все те погибшие и все те раненые и напуганные люди, чьи крики вы слышите сейчас и вряд ли когда-нибудь забудете.

– Почему нельзя хотя бы кого-нибудь из тех людей поднять в воздух? Не могу слышать эти крики, это просто ужасно! – не выдержала Амалия, тут же смерив предостерегающим взглядом ошарашенного мужчину, чтобы тот даже не думал высказываться по этому поводу.

Нет, мы можем выдать себя.

Крайне недоверчиво посмотрев на Анвара, Амалия заключила.

Он нас все равно выдаст.

Не выдаст, потому что теперь у него только один путь – в Амарахаб. Выдав нас, он выдаст себя.

А может, он решит оправдать себя в глазах собратьев, выдав врагов родины, – предположила Амалия.

Я тебя умоляю! Его уже ничто не оправдает в глазах собратьев!

Анвару стало немного обидно: за него решали, что он скажет и сделает, даже не спросив его мнения. Осознание легкой обиды заставило его встрепенуться и собраться.

Амарахаб? Я оттуда родом.

Замечательно! Значит, дорогу найдете.

Но зачем мне туда идти? Тем более, что сейчас все, что я могу и должен сделать – это вернуться в храм и каяться.

Перестаньте! Кому и что вы будете доказывать? Тем обозленным и напуганным людям, что вы – не посланник Алины?

Я буду каяться перед Алином, потому что я – слуга Алина.

И он уже хотел возвести хвалу великому Алину, но Дан замахал руками.

Только не надо этого, пожалуйста!

От такой неожиданной реакции, мужчина сбился и забыл слова. Дан воспользовался паузой.

Послушайте, вы – волшебник, и магия – ваш дар, вам не нужно ни у кого вымаливать за него прощения. Сейчас вы, конечно, можете вернуться и попросить прощения у Алина, у тех людей с площади, только последние вас вряд ли поймут, скорее всего они попытаются вас убить, и у них вполне может это получиться, только неизвестно, сколько при этом народа пострадает. Поймите же наконец, быть волшебником – это большая ответственность, теперь, когда вы об этом знаете после наглядного примера, вы не можете просто взять и забыть об этом.

Анвар опустил глаза и долго молчал, но Дан терпеливо ждал, что он ответит.

Что я должен делать в Амарахабе? – тихо спросил он.

Идите на спуск Амарахаба, оттуда птица рокха перенес вас на другой берег Пограничной реки, вы пойдете по чудоградской дороге, она безопасна до Велебинского Посада. Там вы найдете девочку, ее зовут Лада, она будет учить всех желающих волшебников древнему языку. Выучив этот язык, вы научитесь понимать своего ронвельда, а потом и управлять своим даром.

Девочка? – оторопело спросил бывший служитель храма.

Как вас зовут?

Анвар.

Анвар, мир меняется, хотим мы того или нет, но надо учиться жить по-новому.

Вы – властитель магии, верно?

Дан молча кивнул.

Я слышал о вас, и о вас, – добавил он, переведя взгляд на Амалию. – Я не выдам вас, клянусь!

Я надеюсь, для вашего же блага.

Амалия, он все понял. Удачи, Анвар, и передавайте привет Ладе.

Конечно господин, – ответил Анвар, отвесив низкий поклон сначала Даниславу, потом Амалии.

Я ему не доверяю, – шепотом сказала Амалия, глядя вслед уходящему к выходу из города мужчине. – Хотя говорил он вроде искренне.

Искренне, – согласился Дан, – но, если что, не волнуйся, мы всегда сможет незаметно уйти.

Сегодня ее должны были выпустить, вернуть хозяевам, которые сразу же займутся ее перевоспитанием. Думая об этом, Дарина кусала разбитые губы и до боли сжимала кулаки. Когда ее били, она в какой-то момент начала раскаиваться: как она могла пойти против обычаев, сложившихся не за одну сотню лет! Но потом все внутри нее вскипело – нет, она не будет жить по-старому! Она может решать за себя, может и должна идти за освободительницей. Часами размышляя над произошедшем, Дарина невольно задумывалась над тем, почему мир за рекой отличается от их мира? Почему правильный порядок может быть неправильным? И почему неправильное может существовать? Действительно, если Алин утвердил общество, где есть рабы и хозяева, то почему за рекой он этого не сделал? Да, им говорили, что там живут грешники, последователи Алины, но Дарина знала: там люди тоже верят в Алина и тоже считают, что именно Алин даровал им законы и правила. Но если и тем, и другим Алин даровал истину, то почему для одних она одна, а для других другая? Дарина решительно не понимала этого: такое сочетание по определению было невозможно! А что если и правда невозможно? Тогда либо одни, либо другие ошибаются, и либо одним, либо другим, солгали изначально. Так где же тогда люди живут правильно, здесь или за рекой? Раньше она однозначно ответила бы: здесь, но после встречи с Демидом она уже так не считала. Демид. Вспомнив его, Дарина почувствовала, как защемило сердце, а на глаза невольно навернулись слезы. Он первым подошел к ней, когда она упала, спросил, что случилось и не нужна ли ей помощь? И не добавил: «Разрешаю тебе говорить». Она так смутилась тогда, что долго вникала в суть его вопроса. Но подошел ее брат и объяснил захваченному в плен истмирцу, какие здесь у женщин права. Есть они вообще, эти права? Дарина глубоко вздохнула и опустила голову на руки. Все так перепуталось. Права женщин, права рабов, права людей в целом. Все это говорило о возможности для одних и постоянных запретах для других. Может, весь мир на этом построен? Может быть!

От Демида она узнала о мире за рекой, о том, как там живут. Оказалось, там даже несколько стран и у каждой свои законы. Слушая его, Дарина не могла поверить в то, что где-то не надо читать молитвы Алину в определенное время, что где-то вера – это вообще дело добровольное. Хочешь, верь – хочешь, не верь. При этом никто из жителей тех стран, за рекой, не исполнял обрядов поклонения Алине, и Алин не приходил наказывать их за неподобающее обращение к его персоне. Сначала Дарина все это воспринимала как сказку, потом стала думать: даже если это сказка, в ней все равно есть определенный смысл.

Все изменилось, когда Демида казнили на ее глазах за побег. В тот день она поняла, насколько он был дорог ей. Накануне утром, когда она узнала о его побеге, она искренне желала ему вернуться домой, она не осуждала его за нарушение правила: раб должен служить своему господину, безропотно и смиренно. Она не осуждала его даже тогда, когда он сказал ей, что любит свою жену и потому останется верен ей, поэтому у него с Дариной не может быть никаких отношений. Наоборот, это глубоко потрясло ее: он любил свою жену, он не считал ее своей собственностью, вещью, нет, он ценил и уважал ее! У ее родителей такого не было. Да и ее ждало тоже самое, если хозяин отдал ее замуж за местного раба, а не за привезенного из чужой страны человека. Когда сейчас она узнала о приходе Освободительницы, она воспрянула духом, все внутри нее призывало: вперед, нельзя продолжать отсиживаться в стороне. Нельзя! Дав клятвенное обещание священнослужителю вернуться к праведной жизни, она знала, что никогда к таковой не вернется. Она сбежит, даже если ее поймают и казнят как Демида.

Прошел еще час и за ней пришли. Сначала за дверью послышались шаги, потом охранник звякнул ключами и открыл дверь.

Выходи!

Дарина покорно встала и вышла в коридор, там ее поджидал старший раб из дома хозяина, он взглянул на молодую женщину холодно и недобро. Этого Дарина не понимала: как тот, кто сам все равно оставался рабом, мог так из кожи вон лезть перед господином, не шадя своих и порой избивая их до полусмерти? Почему в нем не было жалости к таким же, как он сам? Неужели он на что-то надеялся? Что он сможет шагнуть в небо? Или что, сделав невозможное, он станет своим среди гордых орлов?

Дарина низко опустила голову и покорно пошла следом за стражником, старший раб следом за ней. Молодая женщина покорно не поднимала головы, таким образом показывая, что она признает свою вину, но не надо было смотреть по сторонам, чтобы понять: вокруг происходит что-то очень серьезное, нешуточное по своим масштабам. Она шла по коридорам, заполненным криками, воплями и стонами, из чего следовало, что в тюрьме много заключенных. Почему? – удивилась Дарина. Когда ее вели сюда, камеры были по большей части пустыми.