Текст книги "Легенда о Чудограде(СИ)"

Автор книги: Елена Шихматова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Покачав головой, Изяслав, наконец, сел.

– Пожалуй, первый полет по договору я совершу в Велебинский Посад. Насколько он сохранился, Сахаб, здания очень потрепаны временем?

– Что вы, нет! Все целое, даже предметы внутри: мебель, утварь, одежда, – говорил мальчик, указывая на свой костюм.

Изяслав не верил своим ушам и глазам.

– Чудеса, да и только! Ну а Чудоград? Как вы прошли там?

– Господин Данислав убирал все с дороги и восстанавливал ее.

– Восстанавливал? – не понял Изяслав, – как это?

– Он поднимал и переносил фрагменты дороги, выравнивал их, но дорога все равно получилась не очень. Господин Данислав сказал, что дорогу нужно восстанавливать более естественными способами.

Но, видя, все то же непонимание на лице царя, он сообразил, в чем дело.

– А, он может перемещать большие предметы воздушными руками.

– А он далеко продвинулся! Воздушными руками, говоришь?

– Да, а еще он умеет летать и создавать огромные щиты.

– Что он может? – поразился Изяслав. – Да когда он успел всему этому научиться! Вот что, Сахаб, давай-ка ты сейчас на карте покажешь, где именно живут древни, где находится переправа, и где этот город, Амарахаб.

– Но я не...

– Ничего, примерно, я сейчас тебе покажу на карте, где находится Пограничная река, Союз Пяти Мужей, а я потом все уточню. С воздуха, – добавил Изяслав, при этом он сам с трудом верил в то, что говорит.

С воздуха! Он будет верхом на птице рокха! На следующий день он с замиранием сердца подошел к птице рокха, внешне, он, конечно, не мог позволить себе проявить слабость, поэтому, смело забрался на такую небольшую с виду спину птицы и даже помахал рукой князю Синошу, будучи уже в воздухе. Первый полет он совершил в Велебинский Посад и собственными глазами убедился: все здания целы, а жителей из Пограничного мира, действительно, не более сотни. К сожалению, пообщаться с ними его величество не смог, так, на пальцах объяснив им, что он пришел к ним с дружескими намерениями, хотя по факту понимал, они вряд ли поняли, кто он и что он хотел до них донести. Зато спустя пару недель он смог пообщаться с рабами, которые решили переправиться через реку. Как и предположил Данислав, Дарина собиралась изменить порядок вещей на своей земле, и на другой берег она отправляла только детей, беременных женщин и больных. Такой вариант Изяславу нравился больше: одно дело скрывать у себя беглых рабов, и совсем другое – помочь соседям в установлении благополучия внутри страны,тем более, что сейчас эта помощь малодоказуема. К тому же, решил Изяслав, к восстанию людей побудил властитель магии и его жена, первый вообще не подвластен ни одному из правителей, а вторая действовала по собственному разумению, но никак не по приказу царя Истмирры. Все необходимое повстанцы раздобыли в захваченном городе, оружие у городской стражи, продовольствие из домов, пекарен и с продовольственных складов.

Изяслав отправил несколько своих людей из числа военных помогать предводителям повстанцев, они помогли укрепить город, а также давали советы по ведению обороны города. Один раз Изяслав общался с новыми руководителями Амарахаба лично, но на территории Велебинского Посада.

«Мы хотим создать новое государство, – говорила Дарина, – и мы назовем его Южная Жемчужина».

Чем ближе к Амарахабу, тем неспокойней и опасней была обстановка, стража становилась все более подозрительной, и только доводы Арсенха убеждали стражников пропустить их, находились те, кто вспоминал Дана и Амалию, но слова Арсенха: это мой двоюродный племянник с женой", убеждали их не продолжать любопытствовать. У брата Арсенха были владения под Амарахабом, поэтому то, что его родственники ехали проверить положение дел, было нормальным, хотя и это иногда вызывало вопросы.

– От того и еду, потому что знаю, что там происходит. Думаете, я намерен так просто отдать все рабам?!

Единственный из их компании, на кого никто не обращал никакого внимания, это был Кий, то, что хозяева взяли с собой раба, в понимании обычных жителей Союза было более, чем нормальным.

Земли брата Арсенха пустовали, рабы ограбили поместье и перебрались в Амарахаб, но не тронули поля, на которых дружно поспевали зерновые, создавалось впечатление, что они собирались сюда через какое-то время вернуться, и в этом уже никто не сомневался, все знали об идее рабов образовать новое государство, естественно, ему в рамках одного города было бы тесновато, а так получалось: вот вам столица, вот вам прилегающие к ней земли. Господа негодовали: рабы захватили то, что принадлежало по праву им, хозяевам, поэтому многие из господ порывались пойти в ополчение и отстаивать свое, но, прослышав о помощи соседних патиров, все они стали ждать, когда солдаты из чужих земель сделают за них грязную работу. Но никто из них не ожидал того, что командиры объединенных войск станут оставлять в населенных пунктах своих представителей, а те станут бесцеремонно вмешиваться в управление местными делами, не стесняясь угрожать вооруженным ответом за неподчинение.

В основном все решили, что благоразумнее подчиниться и передать стражу под предводительство пришедших военных, но нашлись те, кто возмутился, сполна получив в ответ. В двух поселениях местная элита напала на людей из соседних земель, но те из последних, кто успел сбежать, оповестили о произошедшем ушедшее вперед войско, командиры которого не поленились бросить мобильный отряд на уничтожение недовольных, только тогда стало понятно: это – не помощь, а захват земель патира Севера.

– Все так, как я и предполагал, соседние патиры нашли удобный повод для подчинения северных земель, думаю, потом они либо мирно все поделят, либо передерутся между собой за кусок побольше и получше, – говорил Данислав.

Он, Амалия, князь Древан и Дарина сидели в кабинете бывшего градоначальника Амарахаб.

– Сначала первое, – согласился Древан, – потом, вполне возможно и второе.

– Нельзя этого допустить! – решительно заявила Дарина. – Это все-таки наши земли!

– Верно, и потому сначала мы дадим отпор этому войску, а потом погоним их из страны.

– Думаете, господа так просто поддержат нас?

– А что им остается? Либо быть под пятой соседних патиров, либо жить на своей земле.

– Но ведь в другом государстве, – уточнила Дарина.

– Да, и потому не стоит рассчитывать на помощь бывших хозяев повсеместно, а вот рабов поднимать надо.

– Как же они узнают о наших намерениях? – спросила Дарина, но сразу перевела взгляд на Данислава, Амалия и Древан тоже.

– Что вы на меня так смотрите? Мне там быть нужно и видеть каждого!

– Зачем тебе? Пусть пойдут те волшебники, которые уже определены.

Он покачал головой.

– Слишком рискованно, начнем с того, как они выйдут из окружения, ну допустим, птица рокха их перенесет. И что потом? Я уверен, сейчас в связи со сложившейся ситуацией, тщательно проверяют каждого, и это вам не некий Арсенх, следующий с родственниками из Кхабада проверить свои земли, это местные жители, которые должны быть в собственных домах для эффективного контроля за ними, и уж никак не жители Амарахаба или близлежащих окрестностей.

– Логично, – согласилась Амалия.

– Хорошо, тогда поговорим об укреплении обороны города, – несколько сменил тему Древан, и, посмотрев на Данислава, спросил. – Как там продвигается сооружение стены?

– Своим чередом, и потребуется еще как минимум два дня. Только у меня вопрос к госпоже Дарине, – вы не передумали насчёт атаки?

Молодая женщина покачала головой.

– Нет, город нужно защищать, а не испепелять противника с помощью магии, вот, когда на нас нападут, тогда мы и дадим отпор.

– Можно подобрать куда более гуманные методы!

– Нет, нас не должны считать захватчиками, нас должны считать защитниками.

– И всё-таки, – вставил свое слово Древан, – мы не можем отрицать того, что нам, возможно, придется агрессивно обороняться и даже нападать, но я согласен с Дариной, это только в крайнем случае.

Прошла неделя с того разговора, когда рано утром гонец примчался с известием о подходе войск Хакима и Фарида. К тому времени стена вокруг города уже была закончена, всего три метра в высоту она тем не менее представляла собой серьезную преграду, одним своим необычным видом настораживая и пугая людей, никогда не видевших ничего подобного: с виду стена состояла из снежных блоков, что уже было невероятным в условиях жаркого климата, из всех жителей земель патиров запада и востока по пальцам можно было пересчитать тех, кто в своей жизни видел снег, а ведь он еще имел странную голубоватую подсветку, особенно заметную ночью. До Хакима и Фарида словно только сейчас дошло: магия – управляемая реальная сила, с которой они абсолютно не знают, как бороться. Командиры отрядов советовали своим патирам действовать традиционными методами: из чего бы не была создана эта стена, главное то, что она невысокая, а значит, для катапульт не является препятствием. Если поджечь метательные снаряды и закинуть их в тыл врага, то тот сам выползет в надежде спастись. И вот уж тогда они расправятся со всеми отступниками, которые посмели пойти против слова Алина и законов предков.

В свою очередь люди по другую сторону стены готовились преподнести сюрприз своим нежданным гостям. Едва заметив подготовку катапульт к действию, двенадцать из тридцати определенных волшебников заняли свои позиции, умело откинув оба снаряда, больше испытывать орудия на своих людях Хаким и Фарид не стали и решили поморить осажденный город голодом. Так, в ожидании прошла неделя, потом вторая и третья, но жители Амарахаба и не думали сдаваться. Конечно, можно было ждать и дальше, до победного, но такой вариант не устраивал ни Хакима, ни Фарида, с каждым днем они все больше теряли желание просто стоять на месте и практически ничего не делать, ничего, что могло принести успех. С катапультами все с первого же раза не получилось, подкоп и попытки забраться на стену ничего не дали: она была настолько скользкой, что все лестницы просто соскальзывали с нее, к тому же подкоп на добрых метров пять показал: вглубь стена куда дальше, чем ее наземная часть.

Начинала терять терпение и Дарина с Анвархом, пусть они изначально настояли именно на таком развитии событий, но сейчас до них дошло, что воины Хакима и Фарида берут еду, грабя захваченные территории, уничтожая посевы и скот. Даже Древан, который изначально поддерживал позицию обороны, согласился с властителем магии и дал добро на атаку. В последнем решающим слово оказалось царя Изяслава, который верхом на птице рокха ночью прибыл в Амарахаб.

Чего вы тянете, Древан? Того, что от местных полей скоро выжженного места не останется? Конечно, городу мы с провиантом поможем, но как быть потом с теми, кто будет освобожден? С теми, кто будет идти сюда в поисках нового дома. Нет, пооборонялись и хватит.

Да я... я не против, но Дарина и Анварх настояли на этом, они хотели показать тем самым свои мирные намерения.

И их услышали, я уверен, однако больше тянуть нельзя, тем более, что теперь атаку со стороны Амарахаба можно расценивать как защиту, самооборону. Мне передали, что люди патиров Востока и Запада в открытую подчиняют своей власти местное население.

– Да, все так.

– Так что еще нужно для повода начать обороняться? Наш юный властитель магии хотел предложить мне ряд вариантов для атаки, но обиделся после того, как я прочитал ему нравоучительную лекцию, и не стал ничего говорить. Может, он говорил что-то тебе?

Древан немного смутился.

– Я... я не особо спрашивал: все равно неясно, как это работает. Но точно знаю, что Амалия предлагала мне использовать иллюзии.

– Амалия? – переспросил Изяслав и, прищурившись уточнил. – Предлагала тебе одному?

– Ну да.

– Не боишься, что парень тебе голову оторвет за одну только попытку положить глаз на его жену?

Древан потер шею и, опустив глаза, тихо сказал.

– Да она сама чуть не оторвала.

Изяслав не выдержал и рассмеялся.

– Что, неужели она тебя поколотила?

– Еще как! Я... не то, чтобы... я просто не ожидал!

– Чего? Такой реакции с ее стороны? Древан! – Изяслав покачал головой. – Ты неисправим! И, главное, тебя ничему не учат твои похождения. Сколько раз тебя били оскорбленные мужья? Раз пять, шесть? А сколько было прошений о разводе, инициированных не без твоего участия?

– Да, нет же! – возмутился Древан, он даже покраснел и расстегнул рубашку словно она его душила. – Она правда мне понравилась, то есть другие девушки мне тоже нравились, но тут другое! Я, может, вообще такого никогда не испытывал, и я не желаю ей зла, поэтому больше не буду причинять ей неудобства своим излишним вниманием.

Изяслав, изогнув бровь, взглянул на него крайне недоверчиво, отчего Древан по-детски надул губы.

– Это правда, мой господин! Я не лгу вам!

– Я тебе верю и рад, что ты пришел к такому выводу: не мешать ей, в конце концов, если она тебе действительно нравится, то ты должен уважать её выбор.

– Да он же сопляк для нее, кем бы он там ни был!

– Не надо так говорить, Древан, он любит её и очень ценит, и лично я уважаю их чувства и от тебя ожидаю того же. И спасибо за совет: теперь я знаю, с кем говорить, в конце концов, это была ее затея.

Амалия, стоя у окна сторожевой башни внимательно наблюдала за тем, как противник подкатывает четырехметровые деревянные стремянки, над которыми воины патиров Запада и Востока трудились последние пару дней. В отличие от Амалии, дежурные волшебники не были так спокойны и уверенны: помимо стремянок противник приготовился к шквальному огню, и не все новоиспеченные маги верили в силу направленного ветра. Разве можно отразить такое количество стрел одновременно с перелезающими через стену людьми? Все без исключения волшебники хотели бы применить магию до начала обороны, чтобы не пришлось обороняться в принципе, но приказы им отдавала Дарина, все еще поддерживающая принцип ненападения.

Услышав сзади шаги, Амалия обернулась и, едва увидев посыльного князя Древана, развернулась и, как тому показалась, пошла ему навстречу, но Амалия демонстративно прошла мимо слуги, оставив того стоять с открытым ртом. Уже на лестнице, увидев мужа, Амалия улыбнулась и пошла быстрее.

Госпожа, простите, но я должен передать вам послание! – окликнул ее посыльный.

Он хотел, было, побежать следом за ней, но увидел властителя магии, который смерил его крайне недовольным взглядом, и остался стоять на месте. Опять посыльный этого Древана! Накануне он раз по пять на дню искал Амалию, чтобы передать очередную записку от князя. И с каждой это запиской, Дан чувствовал растущее в душе недовольство, он уже буквально с трудом сдерживал себя, особенно вспоминая тот внимательный взгляд князя Древана в адрес его жены, однако сейчас, после разговора с царем Изяславом, Дану было все равно, и потому он сам подозвал посыльного.

Что на этот раз князю Древану нужно от моей жены? – недовольным тоном спросил он слугу, отчего тот на минуту потерял дар речи, он несколько раз открывал рот и пытался произнести хоть слово прежде, чем озвучил переданное ему короткое послание.

Его величество хочет видеть госпожу Розину, он ждет ее в кабинете бывшего градоначальника.

Если ее хочет видеть царь, то почему пришел ты, посланник князя Древана?

Э-э, потому что его величество разговаривал с моим господином, а я ждал в приемной, поэтому меня попросили передать сообщение.

Меня ждут или мне нужно прийти к определенному времени? – уточнила Амалия.

Его величество ждет вас сейчас.

Хорошо, передай, что я скоро буду.

Не советую идти, – сказал Дан, когда шаги посыльного утихли. – Он будет высказывать тебе, как глупо и по-детски мы вели себя, ввязываясь во все это дело, начиная с самого первого нашего полета в Союз.

Амалия чуть улыбнулась.

Ты поэтому такой хмурый?

Вместо ответа он только глубоко вздохнул.

Глупо и по-детски, говоришь? Может, мне и правда лучше не ходить? К тому же я бы лучше сейчас поговорила с Дариной и Анвархом, по-моему, самое время менять тактику. Он тебя не оскорблял?

Нет, не то, чтобы, но можно и так сказать.

В глазах Амалии промелькнула искорка гнева, вдруг она взяла Дана за руку и решительно сказала.

Идем!

К Дарине?

Нет, к царю Изяславу! Мне кое-что надо сказать ему.

Э-э, Амалия, может не надо?

Расслабься, бить его я не буду, хотя сегодня...

Амалия резко остановилась и развернувшись, посмотрела Дану прямо в глаза.

Мне нужно кое-что рассказать тебе, но сначала пообещай, что мое слово останется последним, и ты не станешь ничего предпринимать по этому поводу.

Что? Но я не понимаю.

Просто доверься мне.

Ну... хорошо, твое слово последнее. Но в чем? Что случилось?

И Амалия без утайки рассказала ему о приставаниях князя Древана, как она сорвалась и не просто все высказала ему, но и ударила вазой, когда тот попытался приблизиться к ней, а потом отхлестала букетом так и не поставленных в вазу ярко-красных цинний. Сжав кулаки, Дан уже сделал шаг вперед.

Нет, ты обещал!

Может, я просто хочу подтвердить твои слова более убедительными действиями!

Подтвердишь, если он сделает еще один подобный шаг, но пока давай все-таки поверим в его благоразумие, тем более, что мне не хотелось бы подавать кому-то тему для обсуждений и сплетен, да и тебе, я думаю тоже.

Взяв Амалию за руки он внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.

Древан, наверно, был ошарашен твоей реакцией.

Ну, он явно не ожидал такого.

Амалия тоже улыбнулась, и они оба весело рассмеялись.

Ладно, – отсмеявшись сказал Дан, – даю ему шанс, но если что, пусть пеняет на себя!

Войдя в кабинет бывшего градоначальника, Амалия холодно посмотрела на царя Изяслава и вместо подобающего поддонной ее величества приветственного поклона или хотя бы простого: «Здравствуйте!», она молча дошла до дивана и села, потянув за руку Дана, чтобы он сел рядом нее. Изяслав усмехнулся и покачал головой.

Не знаю, что тебе наговорил мой дорогой племянник, но я клянусь: я его не бил, не оскорблял, но упрекал, не скрываю.

Племянник? – переспросил Дан.

Не надо спрашивать с такой опаской, не все в нашем роду были нелюдями, как я.

Я не имел ввиду...

– Ладно, все нормально. Но раз уж ты еще не интересовался своей родословной поясню, твой прадед Радмил был моим дядей по отцу, второй сын царя от второй жены, так что фактически, если бы здесь и сейчас не было Драгомира, ты был бы единственным наследником трона Истмирры. И это только фрагмент из недавней истории.

Но сейчас надо упрекать не вашего племянника, – после некоторого молчания сказала Амалия, – а меня одну, так? Ведь это была моя идея, вернуться и освободить рабов.

Да я не... Я не считаю, что рабы должны оставаться рабами! Просто пожалуйста, на будущее, хотя бы советуйтесь со мной. И я не требую этого как какой-то деспот, я прошу об этом, как человек, который может в этих делах помочь.

О, да, вы хорошо подсказали бы, если бы находились рядом нас перед первым нашим полетом в Союз, – сказал Дан, – например, дать спокойно умереть двум рабам и их дочери, или может, лучшим советом было бы пожелание оставить моих троюродных брата и сестру там, в Союзе, тем более, что мы все равно опоздали.

Вы не опоздали: насколько я знаю, Мерцана жива. Извини меня, Дан, что высказал тебе все, что наболело, просто это, действительно, наболело, и я, зная тебя, мог бы и промолчать.

Что значит, зная меня? – вспылил Дан. – У меня, что, по-вашему, устоявшаяся репутация психа?

Я этого не говорил, я только хотел сказать, что ты вспыльчив, и считай мои слова о себе полезной информацией на будущее, тебе ведь предстоит разговаривать с советом руководителей других стран, которые спросят и с тебя, – Изяслав указал на Дана, потом на Амалию, – и с тебя, потому что вы, дорогие мои, заложили основы нового государства.

Изяслав сел в кресло напротив них и некоторое время молчал.

Ты помнишь, как пытался сбежать из академии, Дан?

Причем здесь это? – буркнул в ответ Дан.

Притом, тогда господин Шереметев сумел объяснить тебе, насколько важно в этом мире следовать его правилам, и ты согласился с ним. Конечно, многие умеют и сами сочинять песни, но, увы, не каждый, даже имея такие способности, может себе это позволить, потому что новая песня способна заинтересовать тех, кто должен, как считают уже существующие правители, слушать что-то другое. Я это к тому говорю, что вы должны понимать меня: я отвечаю за целую страну, и, если отряды обиженных злых патиров пойдут войной на Истмирру, в этом будет и моя вина, потому что я обязан был защитить своих людей. Но, я надеюсь, мои опасения напрасны, и ты, Дан, расскажешь мне, какие заклинания можешь применить, чтобы отогнать Хакима и Фарида от стен Амарахаба, навсегда отбив у них желание уходить из своих земель, а ты, Амалия, сумеешь уговорить Дарину и Анварха уйти от тактики простой обороны.

Дан и Амалия переглянулись, в свою очередь Изяслав внимательно смотрел на них, ожидая, что они скажут. Наконец, Амалия кивнула головой.

Я сделаю все, что нужно. Тем более, что они уже почти готовы к решительным действиям, надо только подтолкнуть их.

Хорошо, спасибо, – Изяслав улыбнулся ей и, переведя взгляд на Данислава, вопросительно посмотрел на него.

Есть несколько хороших вариантов. Только... я хотел бы сначала извиниться. Я понимаю, почему вы так говорили. Простите.

Я рад, что ты меня понимаешь, а сейчас давайте разработаем дельный план.

В эту ночь небо вокруг Амарахаба затянуло облаками, было прохладно и как-то неуютно. Часа в два ночи, когда войска патиров по большей части мирно спали, а патрульные скучали на своем посту, над ставкой противника пронесся беловатый диск, он походил на луну, которая, спрыгнув с неба, пронеслась как запущенное в цель оружие. Несколько патрульных, которые видели странный диск решили, что им это привиделось и уже хотели опять расслабиться, как вдруг минуту спустя над их головами пролетело несколько таких дисков один за другим. Потом минут на пять все стихло, и вот над их головами снова полетели диски, на этот раз больше первых в два раза. Почти каждый из патрульных хотел сорваться с места и с криками броситься будить остальных, но звуков не было, никаких, абсолютная тишина. Однако, зная, что из Амарахаба могут ответить магией, а магия – это не что иное как угроза, они стали поднимать людей, в первую очередь отправив гонцов к патирам. Диски меж тем продолжали летать над головами противника, только с каждым разом они становились все больше и замедляли скорость, грозя в скором времени заполнить собой все небо.

– Что это такое?

Каждый из числа людей патиров Запада и Востока, включая самих патиров задавали себе этот вопрос. Но очень скоро их стал волновать другой вопрос: что делать и куда им деваться, потому что огромные диски стали перестали двигаться и стали сливаться между собой. Завороженно наблюдая за этим процессом, все просто стояли и смотрели, но когда диски, образовав гигантское неделимое покрывало стали медленно опускаться, все впали в панику: нечто собиралось раздавить их как тараканов в буквальном смысле этого слова. Солдаты бросились бежать, их командиры тоже и только некоторые из них пытались что-то сделать: они требовали от своих подчиненных сгруппироваться, достать оружие и атаковать противника, даже если это не живые люди, а нечто непонятное, огромное и непрозрачное, собирающееся своей массой раздавить их. Часть солдат услышала своих командиров, они заняли позиции, достали луки и стали пускать стрелы, одну за другой. Все стрелы исчезали вникуда, беззвучно, словно пронзая толщу плотных облаков, при этом стрелы не летели по привычной параболе и не падали где-то в стороне, как-будто их кто-то ловил там, в вышине. Наблюдавшие за этим Хаким и Фарид были в состоянии, близкому к панике, надо было бежать, и чем быстрее, тем лучше. Оба патира бросились обратно в свои шатры, схватив все самое необходимое, они выскочили наружу. Лошадей у шатра Фарида уже не было, а последнего коня у шатра Хакима трясущимися руками пытался отвязать молоденький солдат.

– Эй, ты что делаешь? – проревел Хаким.

Паренек услышал его и, вздрогнув, стал работать еще быстрее, но упрямая веревка не поддавалась. Вытащив кинжал из ножен, Хаким метнул его в наглеца, тот умудрился увернуться и, бросив свою затею, помчался прочь.

Конь тоже боялся, нервно перебирая копытами, он тревожно озирался по сторонам, он даже не узнал хозяина, когда тот подошел к нему. Видя, как животное боится, Хаким понимал, что сначала надо хоть немного успокоить его. Он провел рукой по крупу животного, погладил его голову, даже прошептал пару ласковых слов на ухо: «Успокойся, мы вырвемся!» Вряд ли конь его понял, но уловил интонацию и немного приободрился: с ним рядом хозяин, который всегда поведет его за собой. Освободив поводья, Хаким вскочил в седло и уже хотел пришпорить коня, как что-то выбило его из седла, больно припечатав к земле. Перед глазами Хакима все поплыло, с трудом подняв голову, в которой пульсировала растущая боль, Хаким увидел, как конь убегает вглубь опасного пространства, а на месте, где он сам только что стоял, стоит его второй помощник, злой и растерянный, и тот явно не собирался помогать своему господину. Когда в мыслях немного прояснилось, до Хакима дошло, что именно второй помощник выбил его из седла, намереваясь забрать коня. Похоже всех охватило всеобщее безумие, и он, патир, абсолютно не знает, как с ним бороться. Это было ужасно! С трудом он встал, все кружилось перед глазами, а шум вокруг усиливал головную боль. Внезапно он почувствовал, что кто-то подхватил его и приподнял вверх, затем усадив рядом себя в седло. Прежде чем Хаким отключился, он обернулся, увидев перед собой абсолютно незнакомого ему мужчину – он точно не был из числа его солдат. Тогда кто он? Горожанин?

Оставалось всего метра три между землей и огромным диском, некоторые солдаты инстинктивно наклоняться, не дожидаясь того, когда диск опустится еще ниже, а некоторым приходилось уклоняться от летящих в разные стороны щепок от раздавленных катапульт. Те счастливчики, которым удалось вырваться из под гигантского пресса мчались без оглядки вперед. Но так как войско было расположено у стен города по окружности, то получалось, что люди разбегались в разные стороны, в том числе некоторые из них рвались попасть в город, налетая на стену, они молотили по ней кулаками и умоляли впустить их внутрь. Слыша все это, жители Амарахаба, особенно те, кто находился у городских стен, испытывали двоякое чувство: с одной стороны они радовались победе, а с другой – ужаснулись новому методу. Однако Данислав не преследовал цель раздавить всех и каждого из войска патиров, поэтому в двух с половиной метрах над землей движение гигантского пресса остановилось, а потом исчезла стена вокруг Амарахаба и из города выдвинулся целый отряд, который брал в плен тех, кто остался на территории военного лагеря. В итоге было захвачено двадцать шесть офицеров, в том числе оба патира и почти тысяча солдат. Едва Фарида, скутанного по рукам и ногам привезли в город, как он начал вырываться и с удвоенной силой стал требовать освободить его. Когда же к нему подошла молодая женщина в неподобающем виде, Фарид разозлился еще больше, он уже хотел обрушить на нее праведное слово гнева, но женщина заговорила первой.

Я – Амалия Розина, – представилась она, – даю слово, вас освободят, если вы подпишете мирное соглашение с Южной Жемчужиной. И, если вы еще не в курсе, поясню: так теперь называется это место, новая страна, с новыми правилами.

А больше ты ничего не хочешь, грешница?! Да я лучше буду землю грызть, чем стану выполнять твои идиотские желания, которые ты вообще не имела права озвучивать без моего разрешения. Ты – жалкая женщина, забывшая, где твое место!..

Да, да, да! – перебила его Амалия, отчего на мгновение Фарид потерял дар речи, он просто поверить не мог в то, что все это происходит с ним. – В общем, я свое слово сказала, дайте знать, если передумаете. В камеру его, к остальным! – распорядилась Амалия.

Фарида отвели в подвальную комнату одного из домов в центре, заперли и оставили одного до утра. Сидя в одиночестве, в сырой и темной комнате, Фарид ощутил бессильную ярость, до него только сейчас дошло, что его войско в одночасье разбежалось, а он сам является пленником, и все его мечтания о покорении земель патира Севера рухнули. Он готов был завыть от отчаяния и рвать не себе волосы. А ведь все казалось таким простым и предсказуемым! Его войско и войско Хакима окружат город, рано или поздно, его жители сдадутся, потом они сместят этого глупца Намиба и поделят между собой земли патира Севера. Нет, так просто ничего не бывает! Тем более, что твой противник – посланник сил зла, способный с помощью колдовства творить немыслимые вещи. А ведь изначально Фарид искренне не верил, даже смеялся над известиями о волшебниках! И вот цена его несерьезного отношения!..

Придя в себя, Хаким с ужасом для себя осознал то же самое, добавив к уже имеющейся головной боли новую. В отличие от Фарида его разместили в большой комнате вместе с остальными ранеными, и на всякий случай у всех трех палат выставили охрану.

Тем временем бегущие с поля боя, где по сути и боя-то никакого не было, направились обратно, домой, часть из них вырвалась вперед, остальные подтягивались с небольшим опозданием. Оставленных на местах наместников еще рано утром оповестили о бегущих из-под Амарахаба людей, их всех задерживали и выборочно допрашивали, и все они говорили одно и то же: их едва не расплющило огромным лунным диском. Поверить в такое с первого и даже со второго было сложно, хотя наместники и знали: от магов можно ожидать чего угодно. Бегство солдат из-под Амарахаба вызвало двоякое чувство у коренных жителей земель патира Севера. С одной стороны они испытывали радость, что мнимым освободителям дали отпор, а с другой стороны – некий страх и растерянность. Они не знали, что им делать: заявить о правах на свои земли или, обьединясь с противником, устранить вместе с ним общую угрозу, а потом, предав временного союзника, получить заслуженную награду. Но события торопили их с выбором. Ближе к полудню к ближайшим от Амарахаба населенным пунктам подступили группы вооруженных людей. Среди них были и мужчины и женщины, и рабы и их бывшие хозяева, и даже бывшие священнослужители. Такое единение столь разных групп населения поражало и сбивало с толку местных жителей, находя в душе многих положительный отклик. Им почти не препятствовали и даже помогали, но случалось и так, что повстанцам из Амарахаба местные жители оказывали ярое сопротивление. Уж лучше быть с врагами, чем заодно с мятежниками, посмевшими переступить вековые традиции. О да, традиции всегда имели огромный авторитет, заставляя людей поступать так же, как и их предки, по определённым моделям, но иногда традиции изживают себя, их влияние теряет силу, и люди переступает некогда запретную черту. Не смотря на внешнюю строгость в соблюдении принятых правил, многие жители земель патира Севера утратили внутреннюю приверженность к ним, люди уже не чувствовали их и следовали механически тем традициям, которые, будучи выставленными на проверку, не выдерживали никакой критики. И все-таки иногда лучше держаться буквы закона, даже если он утратил свои силу и значение, так, многие жители Союза из господского класса выступили против мятежников, а если учесть, что и те и другие пока еще были гражданами одной страны, то началась гражданская война.