Текст книги "Легенда о Чудограде(СИ)"

Автор книги: Елена Шихматова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

После вчерашнего шумного праздника, который продлился до глубокой ночи, многие встали только к обеду, в том числе сами виновники торжества. Как и предполагал Лукаш, его господину было не до чего, однако едва выйдя наружу и переговорив с Агнием, он набросился на своего ронвельда, требуя сказать, что именно ему передал Сайдара. Оказывается, Агний, встав раньше всех, поднял на ноги нескольких своих людей и отправил их на поиски Вария, Лады и Сайдары. А что было известно Лукашу?

«Что?! Что ты пообещал ему не говорить мне?!»

Сбиваясь и путаясь в словах, Лукаш повторил: «Сайдара попросил не отвлекать тебя из-за его проблем, то есть их проблем, он сказал, что опасности уже нет, а они не хотят портить тебе праздник».

«Лукаш, – требовательно сказал ему Дан, – дай слово, что это больше не повторится!»

«Конечно, господин, если только ты не собираешься жениться второй раз», – не очень удачно пошутил Лукаш.

«Конечно, нет! И речь сейчас не обо мне, а о том, что ты промолчал, утаил важную информацию. Дай слово, что это не повторится!»

«О! Конечно, господин, клянусь, что больше никогда не скрою от тебя подобное!»

«Так-то лучше. Узнай, как они и что с Варием».

«Да, я мигом!»

Тем временем Дан рассказал о произошедшем Агнию. Веточки, образующие его лицо стали более темными на вид. Он очень расстроился, испугался за Вария, и, что немаловажно, за дальнейшую судьбу его народа: похоже, нынешний мир ненамного безопаснее того Стороннего мира, ужасные обитатели которого убивали их, растаптывая останки, чтобы древень не мог восстановиться. Словно читая его мысли, Дан сказал.

Я думаю, вам не обязательно покидать это место, в конце концов жертвенная сеть все еще накрывает поселение.

А те люди, что напали на Вария, кто они?

Это все те же гости из Союза Пяти Мужей, у которых вы забрали Амалию. Видишь ли, после взрыва Чудограда образовалась Пограничная река, она отделила южные земли, там и раньше-то жили не очень дружелюбные племена, но часть земли хотя бы принадлежала Истмирре, а теперь только Союзу Пяти Мужей. Берега реки очень скалисты, фактически она отрезала южные земли и наши от возможных контактов, но, говорят, что есть по меньшей мере две переправы. Скорее всего, одна из них где-то поблизости и люди из Союза перешли там реку. Это ведь Юрьевский лес... Сейчас это дикие места, они даже не в составе Истмирры, формально, это территория ничья. Так что жители Союза вполне могут охотиться здесь или заготавливать дрова, к примеру. Говорят, у себя они там вырубили все, что можно.

Услышав это, Агний потемнел еще больше, а Дан продолжал рассуждать.

Я намерен возродить Велебинский Посад и Чудоград, значит, и Чудоградский, и Юрьевский леса должны вновь стать частью Истмирры. Что касается посягательств со стороны Союза, то, думаю, это лучше прекратить, а значит переправы надо разрушить.

Молодой человек вопросительно посмотрел на царя древней, тот медленно кивнул.

Ты прав, а мы пока укроемся за жертвенной сетью.

Да, только вдруг они вздумают построить какой-нибудь мост? – Дан задумался. – Ладно, сначала я воочию посмотрю, что представляет из себя Пограничная река и эти переправы, возможно, мост там построить просто нереально, и хорошо бы, если бы это было так.

Думаю, это правильно, и мы могли бы пока следить за берегом Пограничной реки, на всякий случай.

Хорошо, только будьте осторожны. Подожди.

«Я слушаю тебя, Лукаш. Только не говори, что с ними случилось что-то еще»

«Нет, все в порядке. Варий цел и невредим, он приведет их сюда так быстро, как только сможет»

«Хорошо»

Варий полностью восстановился, – Дан передал сообщение Лукаша Агнию, – и скоро приведет сюда Сайдару и девочку.

Более свободно вздохнув, Данислав вернулся в домик, где две древенки уже накрывали на стол, Амалии в комнате не было.

Она ушла умыться к роднику, Арина и Лира повели ее, – ответила одна из них, не дожидаясь вопроса.

Спасибо, – кивнул молодой человек. – Мне тоже не помешает умыться, так что я попрошу кого-нибудь из ваших детей отвести меня. Благодарю вас за приготовленный стол.

Древенки страшно смутились и, смущенно опустив глаза, нестройным хором несколько раз сказали «спасибо». Данислав улыбнулся им, но в душе подумал о том, что это все неправильно, и он не собирается следовать традиции последних властителей магии, когда магические существа только что не поклонялись им вместо изначального признания и уважения. Конечно, он как своего рода живой закон должен иметь влияние над ними, но это уже было неким превышением полномочий. Данислав вышел на улицу и кликнул одного из маленьких древней. Это был мальчик, примерно одних лет с Ладой.

Привет, как тебя зовут?

Милан, господин.

Милан, я – Данислав, можно просто Дан, «господин» добавлять не нужно.

Мальчик улыбнулся.

Хорошо. Чем я могу помочь вам?

Можешь помочь. Проводи меня, пожалуйста до родника.

Идемте.

Мальчик шустро обошел его и зашагал вперед. Дан даже моргнул от удивления, что мальчика уже нет на месте, для которого такой темп был крайне медленным. В прошлые разы Милан доходил до родника за несколько секунд, сейчас он шел несколько минут. Из-за зарослей, родник был абсолютно не виден из поселения, хотя располагался прямо под носом. Дан сначала не увидел Амалию, только услышал ее голос, она смеялась. Потом одна из древенок пискнула, и тоже весело рассмеялась. Выйдя из-за густых ветвей елей, Дан мог только подивиться: что за ребячество: девушки брызгались водой из родника, который образовывал ручей в полметра шириной. Одна из древенок была вся мокрая, во всяком случае ее одежда точно, одежда Амалии была полумокрой, а волосы влажными. Увидев его, древенки разом смолкли, но не перестали улыбаться.

Тоже решил принять душ? – весело спросила Амалия.

Да-а, мы ведь вам не помешаем?

Нет, что вы, – лукаво произнесла Амалия и, резко наклонясь, зачерпнула воды и брызнула ею в подошедших, попало и на Милана и на Данислава, оба невольно загородились руками, которые не могли спасти их от веера холодных капель.

Древенки, словно получив от Амалии заряд смелости, с визгом стали обливать их водой, так что уже абсолютно мокрые Дан и Милан невольно стали обороняться. Мокрые, но довольные все пятеро вернулись в лагерь, по пути Дан и Амалия немного отстали. Он рассказал ей, что произошло с Варием, та покачала головой.

Бедняга! А он точно... восстановится?

Уже восстановился. Но здесь меня больше удивляет Сайдара. Скажите, какое благородство! И ладно бы он только своей жизнью рисковал!

Амалия, держа его за руку, внимательно посмотрела на него и возразила.

Но послушай, опасность на тот момент уже миновала, хотя я и не хвалю его. И с другой стороны, я бы также поступила, если бы передо мной встал выбор: отвлекать или нет друга в такой важный для него момент. Ты должен ценить это. Он ведь от чистого сердца так поступил.

Да если б от чистого сердца! Нет, Амалия, он поступил так из страха перед властителем магии, если б все обстояло так, как ты говоришь, я бы простил ему. Но ты бы видела его, когда я нашел его вчера, он только что не падал в обморок! А все потому, что он боялся моего гнева, что за тебя я из него отбивную сделаю. В принципе, мог бы, но я ведь этого не сделал.

И все-таки, – покачала головой Амалия, – даже если и так, я уверена, он не только из страха это сделал. К тому же Сайдара ведь не спрятался от тебя, а искал меня, неужели ты хочешь сказать, что он делал это только затем, чтобы вернуть меня тебе? Нет, я уверена, что Сайдара уже стал нам другом, и нужно поддержать дружеское чувство, поблагодарив его за принятое решение.

Ладно, я подумаю.

Спасибо, – растягивая слоги, ответила Амалия.

Он улыбнулся и ласково посмотрел на нее.

Да, до сих пор не могу привыкнуть.

К чему? – не понял Дан.

К тому что мы вместе. К тому, что я замужем. И не за тем олухом, за которого меня пытался выдать отец, а за тем, кого я люблю.

Ты не говорила, что тебя за кого-то сватали!

Сватали, мои родители развелись, когда мне было шестнадцать. Отец... он всегда очень плохо относился к матери, грубо обращался с ней. Так что я с детства не воспринимала семейные отношения иначе как наказание за все совершенные и не совершенные грехи. Потом мать с головой ушла в религию, а отец, получив развод, очень быстро женился на молоденькой девушке, всего на несколько лет старше меня. Мне было так жаль ее, он ужасно с ней обращался, даже хуже, чем с матерью. Отец отправил меня учиться в Государственную Академию Гриальша в Тойме, а когда я уже была на последнем курсе, он сказал, что по окончании мною академии он намерен выдать меня замуж за полоумного сына наших соседей. Парень правда был не совсем адекватный, он мог идти по улице и разговаривать с самим собой, мог играть в какую-нибудь детскую игру прямо на городской площади, но отца это не волновало, главным аргументом для него были деньги, которые сосед подарил бы отцу по случаю родства. Я не сдержалась, сказала, что ни за что не подчинюсь, тогда он пригрозил прекратить финансирование моего образования, я не выдержала и расплакалась. Отец промолчал, и я уехала на учебу, потом он сам приехал ко мне на съемную квартиру и сказал, что я ему все-таки не чужая и он пересмотрел свое решение, и сказал, что выдаст меня за нашего соседа, то есть за отца того парня. А я... просто рассмеялась. Он же был ровесником моего отца, как я могла воспринимать его в качестве мужа?! Отца мой смех взбесил, он заявил, что если я не подчинюсь и не дам ответ к концу дня, он лишит меня наследства, не даст закончить учебу и отречется от меня.

И что же ты сделала? – осторожно спросил Дан, так как она замолчала.

Я согласилась, закончила учебу и, получив диплом, устроилась на службу. Когда мы были на практике, мне предложили место в мэрии, я пришла к своей учительнице, и она взяла меня, как и обещала. Отцу я отправила письмо, в котором призналась, что не приеду домой, не выйду замуж, вообще не выйду, никогда. То-то дядя Ратмир так удивился!

Твой дядя Ратмир, – хмуро возразил ей Дан, – тебе похоже не поверил. А уж в серьезность моих намерений и в мои чувства к тебе он не поверил точно. Он открыто заявил, что не доверяет мне, потому что я якобы хочу разбить тебе сердце. Думаю, это из-за разницы в возрасте. Конечно, я понимаю, что он сказал так из любви к тебе и таким образом проявил свою заботу, поэтому я на него не злюсь, то есть не должен злиться, потому что прозвучало это очень неприятно и обидно.

Постарайся не злиться, ладно? Дядя Ратмир – хороший человек.

Они вернулись в домик, где древенки накрыли для них шикарный стол.

Умираю с голоду! – восторженно произнесла Амалия, окидывая взглядом все блюда, которые вчера ей с Даном так и не довелось попробовать.

Закрыв за собой дверь, Дан успел поймать ее за руку прежде, чем она скользнула к столу. Он взял ее за плечи и, бережно развернув к себе, сказал.

Амалия, я хочу, чтобы ты знала: я искренне, горячо люблю тебя и никогда, никогда не брошу! И пусть твой дядя или еще кто-то, что хотят думают по поводу нашего брака, мне все равно!

Через час Варий, Лада и Сайдара добрались до поселения. Им все очень обрадовались. Жена Вария бросилась ему на шею, со слезами и невольным плачем обняв его. Он как мог успокаивал ее, что все в порядке, он здесь и никуда не уйдет сейчас. А маленькие древни восторженно таращились на птицу рохка, конечно, они представляли себе, как она выглядит, но что значат картинки в сравнении с реальной возможностью увидеть то, что все уже считали историей! Обратив внимание на их нескрываемый интерес, Сайдара стал расправлять перья и прихорашиваться перед своими юными поклонниками, а Лада почувствовала себя, наконец, в безопасности. Две девочки чуть постарше нее увлекли ее за собой, они накормили ее, дали чистую нерваную одежду, они наперебой рассказывали ей о жизни древней, благо Лада говорила на их языке. Предложив ей поиграть в любимую игру маленьких древней, они увлекли ее на улицу. Счастливая и довольная Лада живо выбежала за девочками на улицу и внезапно замерла, увидев перед главным шатром Сулима. Дан хотел расспросить его о переправах, поэтому его вывели наружу. Увидев его толстую сальную морду, Лада почувствовала страшный озноб, в голове словно застучали молоточки, и шум от их ударов закрывал собой все звуки внешнего мира. Ее новые подружки что-то говорили ей, одна из них даже легонько потрясла за плечо, но Лада не ответила ей. Внезапно она сорвалась с места и в два счета добежав до Сулима, набросилась на него с кулаками, оба древня, что вели его, невольно отступили. Девочка кричала, не отдавая себе отчет в том, что она говорит, а Амалия, едва услышав ее гневные слова, побежала к ней.

Ненавижу вас! Изверги! Нелюди! Чтобы вас всех волки разорвали на части! Чтобы вы никогда, никогда не возвращались к нам!

Связанный по рукам и ногам Сулим упал и теперь пытался уползти от кулачков девочки, пусть и несильно она била, но так часто и так отчаянно! Подбежав к ним, Амалия схватила девочку и оттащила от Сулима, та сопротивлялась и продолжала выкрикивать резкие слова сквозь слезы и плач, уже перешедший в рев. Амалия с силой обняла ее и попыталась успокоить, но никакие слова не помогали. В этот момент подоспел Дан, он поймал голову девочки и крепко сжал руками, в следующий миг тело Лады обмякло, и она упала на руки все еще держащей ее Амалии.

Что ты сделал? – с некоторым ужасом спросила она.

Усыпил, – тихо ответил тот. – Для ее же блага.

Он поднял девочку на руки и отнес в их с Амалией домик. Уложив Ладу на кровать, он накрыл ее одеялом. Амалия зашла следом.

Так будет лучше, поверь мне.

Да я знаю, просто это немного жутковато со стороны выглядело. Не обижайся.

Кто тот человек? Она его знает, верно?

Да, – кивнула Амалия, – это Сулим, предводитель того отряда. Когда опустился туман, он схватил меня и Ладу, не знаю: как он смог разобрать, где мы, но он грозился, что не даст нам сбежать. Он... противный, и внешне, и, я уверена, что и внутренне, но он в каком-то смысле защитил меня, хотя я не уверена, что его защиты надолго бы хватило. Мне даже страшно подумать, что было бы, если бы не древни. Думаешь, Лада случайно набросилась на него? Она видела то, как они издевались над нашими женщинами, как били наших мужчин. Хорошо бы, – тихо добавила Амалия, бережно убрав волосы со лба девочки, – если бы она забыла это.

Дан задумался.

Я могу это сделать, то есть не совсем могу. Невозможно стереть память, но можно убрать сами образы.

Как это? – не поняла Амалия.

Она будет помнить, что произошло что-то плохое, но что именно – нет. То есть детали, картинки она забудет. Полностью стереть память нельзя, это своего рода защита от магии. Ведь если бы можно было стирать воспоминания, то волшебники кроили бы историю как хотели, и никакой властитель магии не смог бы остановить их.

Это правильно, – согласилась Амалия, – и я согласна, она не должна помнить детали тех ужасных дней в плену. Мне уйти?

Что? Нет, – Дан покачал головой. – Ты мне не мешаешь.

Дан сидел подле Лады на краешке кровати. Приложив кончики пальцев к ее вискам, он закрыл глаза и проник в сознание девочки. Будь она волшебницей, или не он, а она властителем магии, это не было бы так просто, а в последнем случае вообще невозможно. Но по отношению к девочке, не способной колдовать, это было довольно просто даже для обычного мага-лекаря, чья профессия в древности была одной из самых нужных и востребованных, для властителя магии это вообще не составило труда, однако то, что так пугало девочку, невольно смутило и его самого. Он видел все, что видела и запомнила она, отчего почувствовал себя дурно, а, едва подумав, что могло ждать Амалию, он сам захотел пойти и придушить Сулима.

Долго она проспит? – спросила Амалия, когда Дан открыл глаза и отпустил голову девочки.

До вечера, – подавленным голосом ответил он, будучи не в силах оправится от увиденного и фактически пережитого.

Амалия сразу обратила на это внимание, сев рядом, она участливо спросила.

Что с тобой?

Но он ничего не ответил, только молча обнял ее. Нет, определенно нужно закрыть границу и не пускать этих людей сюда. Может, их и можно перевоспитать, но однозначно сейчас они – представители абсолютно другой культуры и то, что норма для одних, то совершенно неприемлемо для других.

Ты побудешь с ней? – спросил он наконец.

А ты куда? – сразу насторожилась Амалия.

Пойду допрошу это мерзавца. А если он не знает, где переправы, я найду их сверху, найду и уничтожу, потому что эти нелюди не должны соваться к нам, не должны!

Я полечу с тобой!

Но...

Сайдара не выдержит нас? Мы двое на спине, а этого он может взять в когти. Ты ведь не оставишь этого Сулима здесь?

Конечно, нет! И да, Сайдара может взять его в лапы, – Дан немного улыбнулся, – честно говоря, я и сам не хочу расставаться с тобой, так что я согласен. Может, тогда и тянуть не будем, сейчас спросим и отправимся?

Хорошо, только сначала надо попросить кого-нибудь из древенок побыть с Ладой.

Хорошо, я пока пообщаюсь с тем типом и скажу Сайдаре.

Передав Сайдаре, что они решили скоро отправиться к реке, Дан подошел к Сулиму, тот сидел на земле, подобрав под себя колени, никто не охранял его. Сулим видел, что молодой человек идет прямо к нему и не спускал с него внимательного, изучающего взгляда.

Ты знаешь, где переправы через Пограничную реку? – сразу в лоб спросил его Данислав.

Значит, ты и есть властитель магии? – ответил тот вопросом на вопрос.

Я не собираюсь повторять свой вопрос, – холодно ответил Дан, – но я могу заставить тебя ответить на него.

Сулим струхнул, но постарался держаться молодцом и даже смог выдавить из себя подобие наглой улыбочки.

Сначала твоя женушка кормила меня угрозами, теперь ты.

О, я понял, ты хочешь реального подтверждения. Что ж, мне не сложно подарить тебе это счастье! – огрызнулся Дан и с силой сжал его горло волевым потоком воздуха, не касаясь шеи Сулима непосредственно рукой.

Вся спесь Сулима испарилась в никуда, мужчина испуганно схватился за невидимую удавку руками и отчаянно пытался снять ее с себя, на властителя магии он больше не смотрел с вызовом и презрением, в его глазах читались только мольба и просьба пощадить его. Из глаз Сулима побежали слезы, он пытался что-то сказать, но не мог выговорить ни одного внятного слова. В какой-то момент Дан резко ослабил хватку, но не отпустил до конца. Сулим закашлялся и, едва поймав, требовательный взгляд молодого человека, прокряхтел.

Я знаю две переправы. Где мы точно находимся?

Так-то лучше, – прохладным тоном произнес Данислав и отпустил до конца Сулима, бросив быстрый взгляд по сторонам, он только сейчас заметил, что на него смотрят, более того, многие прекратили свои дела и всецело наблюдали за ним, не нужно было приглядываться, чтобы прочитать в их глазах страх.

Скрипнув зубами, Дан вернулся к Сулиму.

Мы отвезем тебя в твою страну, но сначала ты должен будешь помочь нам найти обе переправы.

Хорошо, как скажешь! – залепетал все еще нетвердым голосом Сулим, – Я постараюсь найти обе переправы, господин.

Дан вновь обернулся, на это раз древни, поймав его взгляд, быстро вернулись к своим делам, а из домика вышла Амалия. Сайдара уже подошел к центру поселения, к шатру, ожидая приказа. Специально для него древни расчистили довольно большую площадку, убрав деревья и перенеся два дома, чтобы птица рокха могла вздететь прямо отсюда, из поселения. И так как древни пригласили Сайдару к себе, он мог теперь беспрепятственно проходить сквозь жертвенную сеть, хотя и продолжал ее видеть.

Амалия тем временем тоже подошла к шатру, в руках она держала походную сумку, которую им наскоро собрали в дорогу древенки. молодая женщина ловко забралась Сайдаре на спину – видя, что они собираются взлетать, древни освободили площадку для взлета.

Вставай, – холодно приказал Дан Сулиму, – иди за мной, когда скажу, остановись и не вздумай убегать.

Да, господин, – полушепотом ответил Сулим и, покорно встав, побрел за властителем магии.

Площадка для взлета была более чем компактной, Дан понимал, что Сайдара не сможет подхватить Сулима, взлетев, но и взлететь, держа в лапе что-то или кого-то такого размера тоже. Так что Сулиму предстояло испытать полет в управляемых воздушных потоках. Дойдя до Сайдары, Дан приказал ему остановиться, а сам сел впереди Амалии – та крепко обхватила его обеими руками, и Сайдара оттолкнулся от земли, сделав несколько взмахов крыльями. От испуга ноги Сулима подкосились. Когда он еще со своим отрядом увидел гигантскую птицу в небе, он подумал, что это какой-то мираж, но потом решил, что зрение просто играет с ним шутку и он не отдает себе отчет об истинных размерах той птицы. Оказалось, нет, размах крыльев птицы, действительно был большим, метров шесть, не меньше. А потом Сулим почувствовал вокруг себя странный ветер, который завертелся исключительно вокруг него, в панике он стал скидывать с себя невидимые струи, которые как вполне осязаемые веревки повязали его по рукам и ногам и подняли в воздух. Сулим завопил, по-прежнему пытаясь вырваться, он отчаянно дергал руками и ногами, но те прочно были связаны. Он поднялся уже метров на десять над вершинами деревьев, когда путы внезапно исчезли, ничто больше не держало его, и он стал стремительно падать, на этот раз страх, парализовав его, не давал возможности пошевелиться и хотя бы попытаться что-то предпринять.

Успешно подцепив его за талию и крепко сжав в когтях, Сайдара стал набираться высоту. Сулим снова завопил как потерпевший и стал махать руками, словно от кого-то яростно отбивался, поначалу Сайдара это терпел, но очень скоро покрепче сжал его; поняв это как прямой намек, мужчина затих, при этом сердце его билось со страшной силой, словно норовило выпрыгнуть из груди.

Наконец-то замолчал, – недовольно пробурчала Амалия. – А то, видишь ли, страшно ему стало!

Дан улыбнулся.

Не злись.

А под ними простирался огромный лес, в трех направлениях, его концов было даже не видно, а с близкой к ним стороны вставала горная гряда. Эту гряду также пересекала Пограничная река и именно в этом месте располагалась переправа, несмотря на сложность пути, люди Союза пробиралась по горным уступам, чтобы унести с собой лесные травы, в основном это была дурманящая травка и в меньшей степени целебные лесные травы, а также грибы, дичь и ягоды, некоторые несли на себе дрова.

Ты узнаешь это место? – громко спросил Дан, чуть свесившись со спины птицы рокха, но Сулим не расслышал его, он даже сомневался: к нему ли были обращены эти слова. – Не слышит, – сказал он Амалии, – я спущусь.

Что? А как же?..

Не бойся и держись крепче, я сейчас.

Неохотно она отпустила его, и он, перекинув правую ногу через спину, соскользнул вниз. Конечно, Амалия знала, что он может летать, но все равно она невольно ахнула и едва не схватилась за сердце. К этому определенно надо было привыкнуть.

Создав потоки воздуха под собой, Дан сначала упал вниз на достаточное расстояние, чтобы не сбивать полет Сайдары – вдруг его качнет в сторону и он уронит Амалию – а потом поднялся вверх. Сулим, видя это, ошарашенно смотрел на молодого человека, пожалуй, его правда стоит опасаться, его жена была права.

Вспомнил эти места? Здесь есть переправа?

Сулим молчал, он почему-то не решался произнесли что-либо вслух, за что Дан сразу резко осек его.

Что язык проглотил?

Сулим сглотнул и нервно облизнул губы.

Небось не над беззащитными людьми измываться, уже ни уверенности, ни смелости нет! А ну смотри по сторонам! И отвечай на вопрос!

Это, это Гуляй-лес, первая переправа там, где горы. Вторая – дальше по течению реки, вдоль леса, где прерывается дорога из города руин, расстояние между берегами в том месте совсем небольшое, поэтому там перекинут навесной мост.

А что именно из себя представляет первая переправа?

Это перевал, там река течет в тоннеле, а через хребты можно перебраться.

«Сайдара, – обратился Дан к птице на мысленном уровне, – летим к горам, надо проверить. Этот говорит, там есть своеобразная плотина, по которой их люди перебираются в Юрьевский лес»

Сам он поднялся вверх и осторожно спустился на спину Сайдаре, он боялся, как это все пройдет, но все обошлось, птица рокха ни капельки не сбилась с траектории полета. Подлетев к горам, Сайдара поднялся повыше и пролетел над кряжем, который действительно, как плотина накрывал реку.

«Лети на их сторону, – попросил Дан Сайдару, – скинем этого типа и полетим обратно».

Река в этом месте была особенно широка, даже по сравнению с тем местом, где Сайдара и Лада спускались к реке, раза в три больше; внизу под плотиной вода шумела так, что, не смотря на шум крыльев и приличную высоту, все четверо слышали этот шум. Горы располагались только на их стороне, со стороны Союза начиналась песчаная местность. Вблизи переправы находилось небольшое поселение, домов сто, а в центре него маленькая площадь. Сказав Сайдаре пролететь над поселением – пускай видят и боятся – Дан меж тем не мог не обратить внимание на то, что на площади собралось много народу. Что такое они там обсуждали?

«Спустись-ка пониже»

Сайдара сбавил высоту и очень низко пролетел над поселением, все обратили на него внимание, а также на то, что в когтях птица держала одного из их людей. В свою очередь Дан и Амалия с некоторым ужасом смотрели на то, что происходило внизу. В центре площади находилась небольшая платформа, на ней две виселицы с двумя будущими жертвами, которых, судя по всему, вот-вот должны были казнить. Одеты были эти двое – мужчина и женщина средних лет – в лохмотья, даже отдаленно не напоминающие одежду, а сами они выглядели в несколько раз хуже, чем те похищенные отрядом Сулима жители Истмирры. Одного взгляда сверху хватило на то, чтобы сделать такой вывод, а как же они выглядели вблизи?

Мы должны освободить их! – сразу же сказала Амалия, но Дан возразил ей.

Я не могу подвергать тебя опасности.

Но ведь они убьют их!

Тогда я сам спущусь, а вы поднимитесь повыше.

Ладно, – согласилась Амалия.

«Сайдара, когда я скажу, бросай его, а сам с Амалией поднимайся как можно выше, хорошо?»

«Да, господин»

Дан соскользнул вниз, но почти сразу завис в воздухе и, приказав Сайдаре бросить Сулима, подхватил того воздушной рукой. За эту долю секунды Сулим успел завопить так, что половина людей на площади шарахнулась по сторонам, то ли они испугались, что он сейчас упадет на них, то ли подумали, что на них еще что-нибудь обрушится, следом за мужчиной. Издав почти единогласное «ах», все неотрывно смотрели на происходящее в воздухе, как птица поднялась выше, а человек с немыслимыми серебряными волосами, парил в воздухе, перемещался по воздуху, и каким-то образом не давал упасть связанному мужчине. В страхе люди уступили им большую часть площади. Швырнув Сулима на землю, Данислав сам приземлился на помост перед людьми, которых собирались повесить, вблизи они, действительно, выглядели очень скверно, изможденные, израненные, не понятно, как они вообще держались на ногах. Но все-таки как бы ни было жестоко правосудие, Дан понимал, казнь – это мера наказания, за что-то же ее назначили, но вот за что?

Что сделали эти люди?

Все молчали, таращились то на него, то на Сулима, который отчаянно пытался встать, никто не подошел и не помог ему, хотя он узнал нескольких стоящих здесь человек, и его они тоже, наверняка, узнали. Однако никто ничего не делал.

Я спрашиваю еще раз: что сделали эти люди?

На этот раз слабый голос с задних рядов неуверенно произнес.

Это рабы.

Рабы. Да, в Союзе Пяти Мужей были рабы, Дан почувствовал, как холодок пробежал по спине, ведь раньше он просто знал, что есть такая страна, где существует рабство, но оказаться в этом месте непосредственно – это совсем другое. Он словно сейчас осознал значение самого слова «рабы», это даже не люди, они только живые вещи своего хозяина. А он еще возмущался в свое время, что Лиан его держит в качестве раба, а не сотрудника! Ведь на него подчас сваливали столько работы, которую вполне могли и должны были выполнить другие сотрудники, что Дану иногда поспать удавалось всего несколько часов в сутки; при этом если он где-то что-то не успевал проконтролировать, и Лиан узнавал потом, что исчезла часть выделенных средств, пусть даже небольшая, или сданная работа была выполнена не полностью, не в срок, все шишки сыпались на него. Однажды Дан вообще сорвался и сказал, что уходит, увольняется и даже стал писать заявление, но Лиан выхватил и порвал бумагу, заявив, что так просто отказаться от своих ошибок он ему не позволит. Только после того, как лекари сказали, что странный двухдневный сон – это признаки переутомления, Лиан испугался и то, только на недели две. Но что значило это в сравнении с тем, что эти люди не могли выбирать, не могли спорить, да и вообще иметь собственное мнение, они не могли решать за себя; все время обязанные кому-то, они не имели права ни на что, у них были только бесконечные обязанности и обязательства. Их могли избить, унизить, лишить жизни, и никто, никто не мог заступиться за них.

За что вас хотят казнить? – Дан развернулся и задал вопрос двум рабам.

Оба с минуту молчали, то ли не верили, что вопрос адресован именно им, то ли пытались подобрать слова. Наконец, мужчина ответил.

Мы не подчинились воле нашего господина, – едва волоча языком, произнес он.

А именно?

Мы не хотели, чтобы нашу с Линой, – кивнул он в сторону женщины, которая не просто молчала, а покорно склонила голову, когда он начал говорить, – дочь отдали в дом отдыха для господ.

Дан не понял значения его слов, но уловил общий смысл: ничего хорошего в доме отдыха для их дочери, похоже, не было.

Ей всего двенадцать.

Дана невольно передернуло, но его чувства никто из собравшихся на площади не разделял.

Да что с ними говорить?! Это же рабы!

Начиная с того момента, как все увидели гигантскую черную птицу в воздухе, люди так или иначе переговаривались меж собой, сейчас перешептывания переросли в недоуменные реплики: «Да кто это вообще?», «Чего он хочет?», «Почему он слушает простых рабов?» Меж тем по закону осужденным рабам не полагалось давать слово, а тут из их уст лились целые объяснения их проступка, и, похоже, тот, кто спустился с небес, слушал их, слушал и сочувствовал! Некоторые просто не могли перенести такое и, едва Дан заявил всем: «Эти люди невиновны!», запустили в сторону помоста все, что попалось им под руку. Палки с дороги, продукты из сумок, кто-то даже швырнул змею, неизвестно откуда взявшуюся – если только этот кто-то не носил ее у себя за пазухой. Однако стоило любому предмету коснуться невидимой черты вокруг юноши, как все звучно и с большей силой отлетало обратно. Палки били в лицо, продукты попадали в самые неприятные места, а змея удавкой закрутилась вокруг шеи своего отправителя. Почти единогласное «Ах!» сменилось восхищенным восклицанием.