Текст книги "Легенда о Чудограде(СИ)"

Автор книги: Елена Шихматова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Едва патир Намиб получил первое донесение об открытом наступлении вглубь страны захвативших Амарахаб людей, как его охватил панический страх, и вместо того, чтобы организовать штаб по противодействию противнику, он, под охраной своих телохранителей, бежал из дворца. Намиб собирался уехать в свое имение на западной границе земель патира Севера. Это имение представляло собой настоящую крепость, окруженное со всех сторон тяжелыми песками, попасть в него можно было только по подземному переходу. Обычно под песками никто никаких тоннелей не сооружал, но здесь слой песка был не таким глубоким, и уже через три метра в глубину начиналась твердая земля. Своих двух жен Намиб отправил вперед на час раньше того, чем покинул дворец сам, и в отличие от жен, он сообщил, что отправляется не в одно из своих трех имений, а собирается обойти постовых, проверить, насколько трепетно они исполняют долг службы.

Накануне вечером Намиба посетил некий Сулим, работорговец, тот самый, который похищал людей из-за реки, лично с ним или с кем-то из его братии Намиб никогда не общался, всеми сделками по продаже и покупке рабов занимались его помощники, оказавшись лицом к лицу с тем, кто накликал на них всю эту беду – ведь не окажись Сулим у проклятого города, не захвати он в плен Амалию Розину, и властитель магии не оказался бы в Союзе. И все могло бы идти своим чередом! Намиб сам собирался устранить Сахаба, а значит, сейчас он был бы тем патиром, каким мечтал стать, патиром, наслаждающимся своим положением. Так что увидев Сулима, Намиб с минуту с боролся с желанием наброситься на него и избить, но потом все-таки позволил ему говорить. Сулим уверял, что у него есть план, как насолить властителю магии. Пожелав ему удачи, Намиб ушел, он не верил в этот странный план, не понимал его и потому остался при своем мнении: надо бежать, пока не поздно.

Известие о бегстве патира распространилось очень быстро, на два-три шага оно опережало самого Намиба. Люди реагировали на это по-разному, одни плакали, что их защитник покинул их, другие злились, третьи отнеслись к поступку патира с явным презрением, кто-то с досадой и сожалением.

Чем дальше Намиб продвигался вглубь страны, тем страшнее ему становилось: люди словно обезумели, повсюду царил беспорядок. Повстанцы из Амарахаба уверенно шли на Кхабад, захватывая все новые и новые территории, причем сражаться им приходилось не всегда, все чаще новый населенный пункт на их пути сдавался добровольно, входя таким образом а состав нового государства. Желая поддержать свой народ, маленький Сахаб попросил одну из птиц рокха отвезти его в Амарахаб, конечно, он мало чем мог помочь, все это понимали, в том числе он сам, но люди оценили это. Пусть поначалу многие, памятуя о народных легендах об оживших мертвецах, побаиваились и сторонились мальчика, но потом они совершенно забыли об этом, осознав, как глупо было верить в такие небылицы. А вскоре после прибытия мальчик нашел себе настоящее дело, он стал помогать в госпитале, и эта помощь была нужной и своевременной.

После падения Кхабада Дан и Амалия оправились на границу земель патира Севера, из донесений разведки они знали, что приближенные патиров Запада и Востока собрали новые войска, готовые выступить со дня на день, нельзя было допустить этого: к такому сражению находящаяся в процессе формирования молодая республика была просто не готова. Тем временем односторонние группы бежавшего из-под Амарахаба объединённого войска почти добрались до границы земель патира Севера – самое время было закрывать границу.

Дан и Амалия остановились на небольшом острове, чтобы пообедать и отдохнуть. Вскоре Дан растянулся на траве. Баруна улегся рядом, расправив крылья, он глубоко вздохнул, собираясь этот час вздремнуть, накануне он облетел всю границу земель патира Севера, пока Дан сверху обозначал узкой полосой красного тумана то место, которое должно было по-настоящему отделить земли Южной Жемчужины. И только Амалии захотелось пройтись, размять ноги, она дошла до небольшого ручья и, сняв сандалии, прошлась по холодной воде. На какое-то время она позволила себе забыться и ни о чем не думать. Поначалу мысли о Южной Жемчужине никак не покидали ее, вновь и вновь всплывали опасения, что их план не удастся, что ополчение не добьется успеха и не сможет, даже покорив все города и поселки земель патира Севера, установить порядок и положить начало новому государству. Только осознание того, что у нее стали замерзать ноги, вернуло ее к действительности, Амалия быстро пошла обратно и вскоре вернулась к Дану и Баруне. Услышав ее шаги, Дан открыл глаза и улыбнулся ей, в который раз эта улыбка заставила ее сердце биться быстрее, каждый раз словно говоря: это – не сон, все вокруг настоящее! Хотя иногда Амалии казалось, что это все нереально, и реальным просто не может быть.

– Есть новости, – сказал Дан, он оперся на правую руку и привстал, Амалия села рядом него. – Хаким готов подписать соглашение, если его отпустят и гарантируют безопасное возвращение домой.

– Ему придется выделить кортеж или попросить птицу рокха отвести его домой. Войско-то его разбежалось. Он помнит об этом?

– Да, и думаю вариант с птицей рокха его устроит больше, чем путешествие через всю страну, хотя бы одной своей быстротой: меньше дня, и он на месте.

– А что Фарид?

– Стоит на своем. Нового государства не признает и сыплет проклятия в адрес исчадий Алины.

Амалия покачала головой.

– Он так до скончания века может стоять на своем.

– Пускай. После того, как мы закроем границы, нам его признание Южной Жемчужины будет не нужно, более того, мы можем передать его осиротевшим поданным в обмен на часть рабов, например. Всех они, понятное дело не отпустят, да еще и увидят в этом повод для новой волны неприязни.

– С обменом идея хорошая, к тому же я уверена, сам Фарид станет сговорчивей, когда поймет, что никто не придет ему на помощь.

– Это...

Дан замер на полуслове, каким-то внутренним чувством он ощутил волнение в пространстве, что-то приближалось к ним, быстро и стремительно.

– Что такое? – встревоженно спросила Амалия.

Отвечать было некогда, Дан вскочил и наскоро окружил щитом Амалию и Баруну – щит получился неполным, в форме дуги, основную силу на себя принял Дан, а точнее сработала самозащита властителя магии. Баруна по-прежнему дремал, и потому не видел того, что увидели Дан и Амалия – на них неслась та самая крепость-призрак. С невероятной силой налетела она на невидимую стену и с жутким грохотом взорвалась. Баруна вскочил, Амалия инстинктивно зажмурилась и закрыла голову руками. Прошла минута, не меньше, прежде чем она решилась открыть глаза – Дан стоял впереди нее, целый и невредимый, Баруна рядом нее с застывшим выражением ужаса и потрясения на физиономии, а вот вокруг них была выжженная земля, от быстрого ручья, травы, деревьев и даже песка рядом острова ничего не осталось, совсем как в Пограничном мире после переклички полей.

– Что это было? – спросил Баруна. – Я, что проспал целое сражение?

– Это была та крепость-призрак, – негромко, полуотрешенным голосом ответила ему Амалия, а Дан пояснил.

– Крепость не виновата, если можно так выразиться, – сказал он, обведя рукой выжженное перед ними пространство, – просто ее движения: направления, скорость – были больше хаотичными, чем осознанными, эффект остаточного существования это – не разум, а скорее, просто необъяснимое явление.

– Я не понял и половины того, что ты сказал, господин, – отозвался Баруна, – потому сейчас просто поблагодарю судьбу за то, что ты оказался рядом, и я остался жив.

– Я тоже, – согласилась с ним Амалия, – если бы тебя тут не было, – она обхватила руками его руку и положила голову ему на плечо, – меня с Баруной снесло бы также, как этот остров.

– Ну часть него осталась! К тому же, не думаю, что крепость-призрак могла вот так же налететь на кого-то из вас по отдельности, по-видимому, некое одушевление здесь все-таки присутствовало, и крепость в этот раз решила именно таким образом среагировать на мое присутствие.

Меж тем ручей, следуя ходу своего движения, снова показался на поверхности и побежал по изуродованной земле, пройдет еще много-много лет прежде, чем восстановится этот участок, а пока трое наших героев словно стояли на границе двух абсолютно разных миров. И также граница двух миров, разделенных не внешним видом, а внутренней составляющей, должна была встать между землями патиров и Южной Жемчужиной. У них все получится, теперь Амалия знала это и верила в победу повстанцев, а точнее освободителей. Они называли ее и Дана освободителями, но самом деле, она и Дан лишь подтолкнули людей, помогли им начать действовать самим, найти и открыть в себе невидимые, но скрытые в них самих силы и способности. И когда-нибудь Южная Жемчужина будет граничить не со странами с рабовладельческим строем, а такими же республиками, самостоятельно очертившими свои устои и границы.

Дан поднялся в воздух, удивительно, но его разметка стала настоящим обозначением границы, а так земли патиров разделяли только отдельные столбы, расположенные друг от друга на расстоянии не менее двух – трех километров. Данислава это очень удивило, он бывал пару раз в Истмирре и помнил тех внушительного размера ребят на границе, которые тщательно осмотрели его вещи и подробно обо всем расспросили, и это при том, что между Гриальшем и Истмиррой были мирные отношения. Здесь же количество патрулирующих границу можно было по пальцам посчитать. Что ж, возможно, это просто являлось знаком добрососедских отношений.

– Что ж, продолжим портить местные пейзажи, – вслух сказал Дан, и начал колдовать.

Медленно полоса красного тумана стала расти в высоту до тех пор, пока не достигла самого Дана. он сам был полностью погружен в магическое поле и не мог видеть, как из земли стали показываться люди, это и были собственно пограничники.

– Ну ладно, а то уж я боялась, что они совсем границы свои не охраняют, – спокойно прокомментировала Амалия, в то время как пограничникам было не до спокойствия: в панике они бежали от жуткой стены, кто-то кричал, кто-то по пути падал и, прикрыв голову руками, оставался лежать на земле.

Меж тем Дан пустил волну электрического разряда, которая постепенно расползлась в обе стороны от него по верху стены, а потом стала опускаться с двух сторон вниз. Дан медленно спустился, спустя минуту песок рядом стены стал подниматься вверх, также с обеих сторон, сначала он завис на небольшой высоте, а потом стал перетекать на линии электрических разрядов – струи песка словно живые змеи извивались по всей поверхности стены.

– И чего он не сделал такую стену в Амарахабе? – осторожно спросил Баруна, негромко, но не смотря на шум идущий от стены, Амалия услышала его слова.

– Он сам разработал это заклятие, к тому же такая стена слишком высокая, а поскольку она полностью непрозрачная (в Амарахабе со стороны города стена выглядела как матовое стекло, поэтому защитники города могли видеть, что происходит в лагере противника, не поднимаясь на вторые этажи зданий), мы не смогли бы наблюдать, что делает противник.

– Согласен.

Вряд ли бы Сайдара смог себе такое позволить, спросить: почему властитель магии не применил это заклинание раньше, а потом еще высказать свое мнение. Нет, он был так не смог, хотя бы потому, что откровенно побаивался Данислава, зато Баруна – нет. А ведь птицы рокха отправили именно Сайдару помогать властителю магии, и Дан не сказал ему ничего напрямую, но тот и так понял, что молодой человек не согласился с выбором госпожи Дары.

Прошло около часа, внешне стена выглядела вполне завершенной, но до завершения по времени оставалось еще примерно столько же. Медленно, но верно песчинки проникали вглубь стены, расширяя ее, когда она набрала в толщину почти два метра, рост прекратился. Дан стоял на дороге, ведущей в земли патира Востока, на этом месте он образовал проход, пригодный для того, чтобы через него прошла одна лошадь с всадником. Стена уходила в толщу песка и земли на несколько метров и этого было достаточно, чтобы отбить всякое желание делать подкоп, потому что два метра дороги в проходе стали абсолютно прозрачными, наглядно демонстрируя красноватый туман, перемешанный с песком.

Издалека увидев стену, летевший на пяти птицах рокха патруль искренне порадовался тому, что властитель магии на их стороне, помогает им, а не действует против них. Зато несколько солдат из Земель патира Востока, едва завидев на горизонте странное красноватое свечение, остановились, очевидно было, что это опять какая-то магия, а значит, для начала надо было все проверить и разузнать, хотя выглядело это странно, если не сказать жутковато: зачем строить на их пути стены, если их хотят выгнать страны? Неужели же их хотят оставить здесь, но зачем? Что с ними собираются делать? Обратить в рабство или казнить? С помощью какого-нибудь очередного гигантского пресса!

Когда царь Изяслав услышал об идее Дана, то отнёсся к ней крайне скептически, насколько он знал, никакие оборонительные стены, созданные с помощью магии, не могли существовать продолжительное время, тем более неограниченное, как пообещал ему Дан. Только если это были стены из реальных материалов, тогда да, магия укрепляла их. Как он сделает из песка настоящую основу, Изяслав не понимал, и в душе не поверил, но промолчал. Дан нутром чувствовал его совмнение и недоверие, потому сейчас, закончив работу, искренне пожалел, что царя здесь нет, но ничего, со временем он убедится в своей неправоте. Довольный тем, что все получилось, Дан даже перестал обижаться. И вот эту обиду Изяслав как раз предполагал, а памятуя о том, как он отчитал Дана за поспешность и необдуманность в принятии решений, и зная о злопамятности последнего, Изяслав искренне опасался, что отношения между ними могут не заладиться. Оставалось только надеяться на Амалию, на то, что у нее этой злопамятности нет, а на мужа она сможет должным образом повлиять.

– Куда мы теперь? – спросил Баруна, уже готовый взлететь.

– Назад, в Амарахаб, – ответила ему Амалия, – только давай пролетим над Кхабадом, посмотрим, какая там обстановка.

– Она хотела сказать, мы подбросим ее до Амарахаба, – уточнил Дан. – А нам надо еще раз проверить поселения птиц рокха, и также выяснить, насколько достоверен доклад господина Броснова.

– А он присылал доклад? – удивилась Амалия.

– Да, буквально вчера вечером сообщил мне через ронвельдов, извини, не сказал тебе, я все над этим заклинанием думал, прокручивал его в уме несколько раз. Так вот, он доложил, что на высшем совете священнослужителей магия официально признана сторонней силой, не имеющей отношение ни к Алину, ни к Алине, а магические существа – это никакие не демоны, а новые народы на нашей планете. Для разъяснения ситуации во все храмы были отправлены официальные письма, господин Броснов даже распорядился, чтобы священнослужители на местах провели разъяснительную работу с населением.

– Ничего себе! А мне показалось, ему не очень понравилось возрождение магии и то, что ему пришлось согласиться с ее признанием.

– Ха, видимо то, что он сам волшебник, произвело на него слишком сильное впечатление! Ведь он прекрасно понимает, что когда его священнослужители узнают об этом, а рано или поздно они все равно узнают, то ему вряд ли дадут остаться у власти, а так, он своим примером подтвердит все им самим сказанное: да, есть волшебники, да, я – один из них, и наконец, да, магия не мешает нам верить в Алина.

– Не уверена, что количество священнослужителей сохранится после этого. Тем более, что царь Изяслав обещал начать возрождение философских школ. И хорошо бы, чтобы учение Алина стало одной из них.

– Надеюсь, что в будущем так и будет. А вообще знаешь, – признался Дан после некоторого молчания, мне страшно представить, что будет в ближайшее время, да, ситуацию с поселением птиц рокха разрешить вроде как удалось, но если каждое знакомство с магией придется разрешать мне, то я рискую просто не успеть везде. Чтобы там ни говорил мой драгоценный дядюшка, но я очень хорошо понимаю свою ответственность за происходящее!

Амалия покрепче сжала его руку – она сидела впереди, Дан применил заклинание о растекании воздуха, потому говорили ни негромко, на древнем языке, чтобы не обидеть Баруну, они делали так много раз, потому Баруна, если хотел, вступал в разговор, вот и сейчас он напомнил.

– Господин, ты ведь работал на руководящей должности! И даже я знаю, что руководитель не должен все делать сам, он должен доверять дела надежным людям и потом лишь контролировать их работу.

– Я знаю! Только руководитель из меня некудышный! Мне всегда было легче делать все самому, так надёжнее, а иначе ни в чем нельзя было быть уверенным.

– Ну, к счастью, не тебе нужно быть этим самым контроллером, а мне, ты ведь не забыл, что собирался отдать должность руководителя службы контроля за магией мне?

– Да, но когда еще появится возможность начать работу этой службы! А различные столкновения происходят уже сейчас, и я фактически разобрался только в ситуации с птицами рокха, то есть почти разобрался.

– Ты неправ. Во-первых, информирование людей во всех странах через Храм, это уже огромный шаг – обыкновенным просветителям люди могли бы и не поверить, назвав их в лучшем случае шарлатанами, а в худшем пособниками Алины, но здесь люди услышат правду, да они могут не согласиться с ней, и пусть не соглашаются, но они будут знать о магии из надежного источника. Во-вторых, я тоже кое о чем не успела рассказать тебе: царь Изяслав уже организует Гражданскую Службу Контроля за Магией, и да, это ее официальное название – ГСКМ, будущим сотрудникам объясняют, что нужно на данном этапе существования нашей организации: посчитать волшебников, зарегистрировать их, рассказать им об их даре, научить общаться со своими ронвельдами. Я предложила организовать в Велебинском Посаде курсы по изучению древнего языка, преподавать язык согласились Лада и Гедовин.

– О, да я много не знаю! Значит, родители Лады согласились отправить дочь на такое сомнительное мероприятие?

– Согласились. Да и Модест обещал помочь.

– Но как же....

Он так и не договорил – дыхание его сбилось, а перед глазами все завертелось.

– Амалия!

Он попытался ухватить ее, но их обоих скинули со спины Баруны слишком быстро, а самого Баруну отбросило в сторону. Дан видел, что тот падает вниз с неестественно раскинутыми крыльями. Совладав с собой, он создал вокруг себя потоки воздуха и воздушные руки, одной он подхватил Амалию, другой – Баруну, оба были без сознания, но живы – он чувствовал их сердцебиение. Сердце самого Дана разрывалась на части: он понимал, что это его самозащита, ударной волной от которой вырубило Амалию и Баруну, но сейчас он должен был собраться и понять, в чем дело. Дан огляделся – вокруг, на первый взгляд, ничего не было, но благодаря своему зрению властителя магии, он уловил едва заметное движение – серебристые нити, всполохи в толще воздуха, и они находились совсем рядом. Пока они не двигались, но проверять, могут ли двигаться, он не хотел. Он приземлился на ближайший остров. Аккуратно опустив Баруну, он своими руками подхватил Амалию, она была такой бледной, что он едва не поддался панике, но, сразу совладав с собой, стал изучать ее состояние – все было не так страшно, никаких повреждений, похоже, основной удар на себя принял Баруна.

– Нет! – вслух произнес он, едва поняв, почему пострадал только Баруна.

Открыв глаза, молодая женщина увидела взволнованное лицо Дана.

– Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь?

– Я... все нормально. А что произошло? Где Баруна? Она приподнялась на руках и, увидев скорчившегося то боли Баруну, упрекнула мужа.

– Помоги ему!

– Да, да, конечно.

Спохватившись, он встал и подошел к Баруне, от боли у птицы рокха текли слезы из глаз. Оценив его состояние, Дан выяснил, что тот сломал оба крыла.

– Держись, друг, я тебе помогу.

Понимая, что если оставить Баруну в сознании, то боль будет невыносимой, Дан сначала усыпил его и только потом стал восстанавливать его поломанные кости. Тем временем Амалия встала и огляделась – что же такое произошло? Вокруг никаких населенных пунктов, никаких крепостей-призраков и никаких волшебников, стоящих на земле или парящих в воздухе. Но что-то же их сбило!

– Что произошло? – спросила она мужа, едва тот закончил с Баруной.

– Я точно не знаю, мы натолкнулись на что-то, я видел какие-то нити, как всполохи, но сейчас я их не вижу. И, если честно, ничего не приходит на ум.

– Нити?! – переспросила Амалия, не то, чтобы она ему не верила, просто у нее в голове не укладывалось, как такое возможно.

Внезапно Дан повалился на землю и, закрыв лицо руками, затравленно произнес.

– Это я виноват! Я не смотрел, я не увидел!

– Да ты что?! Не говори так!

Амалия опустилась рядом него на корточки и погладила его по волосам.

– Данечка, успокойся, даже ты не можешь видеть всего.

Он сел и долго сидел молча.

– Ты не понимаешь, – наконец, еле слышно произнес он. – Я фактически пытался убить вашего ребенка.

– Ну не убил же... Что?! У нас будет ребенок?!

Дан слабо улыбнулся.

– Прости, обычно женщина говорит об этом мужчине, а не наоборот.

– Но как ты узнал?!

Когда осматривал тебя, ты ведь была без сознания, она защитила тебя... от меня. Может, мы и столкнулись с теми нитями, но с такой силой нас откинула моя самозащита.

Амалия, потрясенная и испуганная, тоже долго сидела молча, наконец, она тихо спросила.

– Она? Ты уверен?

Он молча кивнул. Так они оба долго сидели молча, пока Дан, наконец, спросил.

– Ты очень злишься?

– Перестань говорить ерунду!

– Но ведь я...

– Ты должен вспомнить, что это может быть, – уверенно сказала она, – это сейчас самое главное. Не верю, что с подобным ни один властитель магии не сталкивался. Это наверняка, какой-то механизм, уже хотя бы потому, что сейчас управлять магией могут единицы, и то на начальном уровне, вполне возможно, что кто-то просто применил некий механизм по незнанию, как Кий. Думай, а мне.. надо пройтись.

Она встала и быстро дошла до края острова, и хотя Дан не видел ее лица, но он услышал, что она плачет – он встал и пошел к ней.

– Амалия, ты что!

Он обнял её и ласково погладил по волосам.

– Прости, это все так... неожиданно.

– Ты просто рада, что все обошлось или... боишься?

– Не знаю, еще сама не поняла.

– Только не второе, ладно?

Взяв её за плечи, он отстранил ее от себя и посмотрел ей в глаза, решительно заявив.

– Амалия, я буду рядом, слышишь! Я уже говорил тебе и повторю вновь: женщины не умирали при родах во времена магии.

– Да ну тебя! Об этом я меньше всего хотела бы думать. Просто... страшно ведь. А вдруг я не справлюсь? Мне ведь уже тридцать три года, а у меня нет никакого опыта, я абсолютно не знаю, как себя вести с маленькими детьми. У меня даже младших братьев и сестер не было!

Дан широко улыбнулся.

– Не волнуйся, милая, об этом написано много книг, которые я буду читать вместе с тобой, потому что я в этом тоже ничего понимаю.

Дан вновь обнял её и вдруг с ужасом увидел, как приближаются к нему серебряные нити.

– Берегись!

Отстранив от себя Амалию, он загородил ее собой. На ум по-прежнему ничего не приходило, но он не мог себе позволить сейчас тратить время и погружаться в глубины прошлого – это могло стоить жизни Амалии, Баруне, а может, и ему самому. Тогда он попытался мысленно проникнуть в то, что быстро приближалось к ним, и, едва осознав и поняв, что это, он в ужасе отшатнулся.

– Что это такое? Чего оно хочет?

– Моей смерти. Иди к Баруне, пожалуйста!

Амалия не стала спорить и быстро, почти бегом, пошла обратно, к Баруне. Почувствовав себя более свободно, Дан вновь мысленно проник в толщу серебряного сгустка, который стала видеть и Амалия, едва нитевое облако окутало властителя магии. Дан очутился в пространстве гудящих вихрей, они состояли из боли, ненависти и отчаяния. Увы, но он ничем не мог помочь ей, только убить, дав свободу.

– Войслава! Я знаю, что ты слышишь меня. Не сопротивлялся, я хочу тебе помочь!

Один из вихрей стремительно пронесся вблизи него, Дан нутром почувствовал, исходившие от нее ярость и боль.

– Войслава! Не я сделал это с тобой, а тот, кто сделал, не понимал, что творит.

В сгустке серебряных нитей промелькнул блеклый, расплывчатый образ девушки, она не могла говорить, но Дан слышал её мысли.

– Моя мать сделала это.

– Что?! Но... я надеюсь, она не осознавала, что делала!

– Она сомкнула на моей шее кольцо и я стала тем, чем являюсь сейчас, всем и ничем.

– Но зачем? Зачем жертвовать собственной дочерью?! Неужели только ради того, чтобы убить малознакомого ей человека?

– Она знает тебя, и ее жертва не будет напрасной.

– Постой! – это было последнее, что он успел ей крикнуть, более Войслава не воспринимала его.

Всей своей мощью и яростью она обрушилась на магическую опору, проскользнув мимо властителя магии она направилась прямиком именно к опоре. И не зря, без опор магия не может нормально функционировать, а без магии ее властитель не может колдовать. Это чувство, жуткое осознание того, что нечто важное в мире рушится, внутри него что-то рушится – он уже испытывал его, еще тогда, когда ничего не знал о себе, не знал о своих возможностях и существовании магии в принципе. Вот почему он не помнил того, что происходило с ним, не помнил, куда ушел из больницы, куда пытался уйти из дома госпожи Руяны – разрушилась первая опора, и не смотря на то, что магия спала, связанная мощными крюками, она смогла ненадолго вырваться и обратиться к своему последнему спасителю, единственному магическому существу, незапертому ни в одном из Сторонних миров. Тогда Данислав знал, что должен был освободить Драгомира дэ Шора и, не останови его госпожа Руяна, магия, пробудилась бы чуть раньше. Сейчас властитель магии был тем, кто стоял на защите магических опор, но он уже допустил разрушение одной из них, и не мог позволить себе разрушение еще одной. Просто не имел права! Собрав всю свою волю в кулак, он отбросил серебряный сгусток и обрушился на то, что осталось от Войславы. Она отчаянно сопротивлялась, казалось, каждая клеточка его сознания заполнилась ее криками, а несколько огромных прессов пыталось раздавить его. В какой-то момент Дан не выдержал и закричал сам.

Со стороны Амалия видела как стремительные вихри, словно сошедший с ума пчелиный рой, вращаются вокруг ее Данислава, норовя сжать в смертельные тиски. Она слышала его крик. Если бы она могла хоть чем-то могла помочь ему! А так, смотреть на это со стороны и понимать свое бессилие было просто невыносимо!

Еще немного и обрывки разрушенного сознания, закончив с опорой, сомкнут его в тисках и уничтожат, и Дан слишком хорошо понимал это. Разрушенное сознание... Не так давно он сам разрушал связи между частицами земли, если бы только проникнуть глубже, даже не на мысленном, а на сущностном уровне внутрь этого образования! Дан попытался вспомнить, как он понял, прочел мысли Войславы, и едва он нашел нужное состояние, как вдруг все вокруг изменилось. Он погрузился в поле, состоящее из вихрей боли и ненависти, ярости и отчаяния, он видел, ощущал фрагменты разрушенного сознания, а потом увидел свое тело – он лежал на земле. Едва не потеряв контроль над собой, Дан напомнил себе, что он – наполовину магическое существо, и он может находиться вот так, как сейчас, на некоем сущностном уровне, а управлять магией в таком состоянии даже проще, хотя злоупотреблять таким нельзя – есть опасность вообще не вернуться. Впрочем, вернется он или нет, было уже не важно. Сейчас главным было уничтожить опасность для магических опор. Может, Милана и планировала разрушить опоры, лишив властителя магии источников силы, но она явно не отдавала себе отчет в том, какие последствия это за собой повлечет, или просто не понимала, не представляла их. Четко и уверенно он стал уничтожать фрагменты разрушенного сознания Войславы, и в какой-то момент они перестали сопротивляться ему, а Дан вновь смог услышать несчастную девушку.

Помоги мне!

Словно собирая пазл из множества частей, Данислав стад собирать серебристые вихри в один сгусток и направлять вверх порывами управляемого ветра, пока где-то там, на огромной высоте, не образовался шар примерно двух метров в диаметре. Собранные вместе частицы давили друг на друга и, когда это давление безмерно возросло, шар взорвался, и мощная взрывная волна обогнула весь земной шар.

Ты свободна...

Войславы не стало, а Дан все еще не мог поверить в то, что Милана могла сотворить такое, и не с кем-нибудь, а с собственной дочерью! А у него ведь будет своя дочь. Его дочь, его жена... Все вокруг перед взором Данислава закружилось, он чувствовал, как теряет ясность мысли, и тут сквозь какое-то странное ощущение холода и сырости, он услышал идущий откуда-то издалека голос Амалии.

Данечка! Вернись, пожалуйста! Что происходит?!

Словно вынырнув из толщи воды, он глубоко вздохнул, проглотив целую горсть капель воды – открыв глаза, Дан увидел, что идет настоящий ливень, а он сам, промокший до нитки, лежит на земле. Над ним склонилась Амалия, сейчас трудно было сказать, но он был уверен, что она плачет.

Милана убила свою дочь, чтобы убить меня, – тихо сказал он. – Опора разрушена, я должен восстановить ее.

Дождь закончился, также резко и неожиданно, как и начался – Амалия машинально посмотрела вверх, как быстро расходятся облака, не прошло нескольких секунд, как небо стало чистым, от ярких солнечных лучей Амалия зажмурилась. Открыв глаза, она, все еще не привыкнув к яркому освещению, не сразу поняла, что от Дана тоже исходит свечение. А потом это свечение сделалось ярче, Дан оказался словно бы погруженным в золотую воду. Амалия тоже оказалась замкнутой в это светящемся ореоле, она не чувствовала никакой боли, но невольно подалась назад, когда настоящая световая волна разлетелась от золотого купола во все стороны, пронзив ее насквозь. Но и это не причинило ей никакой боли, наоборот, она стала чувствовать себя легче и спокойнее.

Чувство умиротворения и спокойствия вместе с волной света приходило к каждому человеку, и только один человек, не ощутил его, потому что понял – жертва была напрасной.

Вместе со следующей волной золотое свечение стремительно стало разрастаться, меньше, чем за час, оно окутало всю землю. Люди пугались и радовались ему, и одно они знали точно – вот она, магия. Все, кто сомневался в существовании магии, воочию увидел ее проявление. Магия действительно существует, и в данный момент в мире что-то происходило. Сначала мир словно погрузился во тьму – чёрные грозовые облака возникли словно из ниоткуда, обрушив на землю яростный ливень, а потом появилась та волна и, наконец, золотое свечение окутало всю планету, поднимаясь метра на два в высоту, поэтому все, кто находился на земле или на первых этажах домов, оказался внутри него.