Текст книги "Легенда о Чудограде(СИ)"

Автор книги: Елена Шихматова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Мне жаловаться в любом случае было некому! Отец, зная, что я ему неродной сын, на дух не переносил меня, его собственные дети умирали один за другим, а мачеха старалась вырастить на мне злобу и обиду на судьбу.

– Она... била тебя? – осторожно спросила Амалия.

– И да, и нет – мрачно ответил Дан, – она ведь не била меня руками или ногами, она хлестала меня полотенцем, если оно было мокрое.... Он, – Дан кивнул в сторону их нежелательного знакомого, – случайно заметил мою реакцию, когда резко подал мне полотенце, но все-таки, отдать должное, не придал это огласке.

– Значит, тогда, в мэрии?.. О, прости! Если б я знала!

– Ничего, ты не знала, и я тебя не виню.

Вскоре мужчина привел их в один из прилегающих к основной галерее замков дворец. Навстречу им выбежал раб и, низко склонил голову перед хозяином.

– Принеси нам обед в мои покои, в гостевую комнату.

– Да, господин Арсенх.

– Арсенх? Значит, это ваше настоящее имя, господин Святослав?

– Да, – просто ответил тот.

Не смотря на то, что в Союзе украшать внутренние покои было не принято, комнаты господина Арсенха были на зависть великолепны – видимо, сказывалась прошлая жизнь в Рувире.

– Прошу вас, располагайтесь, – сказал Арсенх, указывая на красивые резные стулья, стоящие около прямоугольного деревянного стола – деревянная мебель в Союзе была редкостью, в основном мебель была плетеная из соломы, а на кроватях спали вообще только самые обеспеченные, тогда как в основном люди обходились лежаками на полах.

– Где это вы разжились таким добром?

– Мой мальчик, ты даже не представляешь, сколько вопросов можно решить, имея деньги!

– Охотно верю, только в Союзе, кажется, не принято украшать внутренний интерьер.

Арсенх улыбнулся.

– Я же говорю: деньги решают почти все!

– Надо полагать, теперь вам не хватает именно этого почти.

– Верно. Когда мне рассказали о грозном властителем магии, я не мог не полюбопытствовать: кто же он, этот властитель магии и откуда он взялся. Ты зачем-то назвал свое имя, и хотя внешние описания не очень совпадали, я вспомнил, что знал одного паренька с таким именем, но я и мечтать не смел, что встречусь с тобой вживую, – облокотясь руками о стол, Арсенх встал и со странным блеском в глазах, тихо, почти шепотом произнес.

– Верни к жизни моего брата!

– Что?! Я не воскрешаю мертвых! Если вы опираетесь на слухи о том, что я якобы воскресил Сахаба, то вы ошибаетесь, потому что Сахаб был ранен и я лишь исцелил его!

– Сахаб был ранен, а ты исцелил его, – повторил его слова Арсенх. – Хорошо, значит, ты можешь помочь мне. Прошу тебя, Данислав, исцели моего брата, и я сделаю все, о чем ты попросишь!

Дан глубоко вздохнул.

– Ну хотя бы он жив, а не мертв!

– Да, – Арсенх, наконец, вновь сел, – много лет назад мы с ним поссорились и подрались, я ударил его, а он не удержался и упал с лестницы. С тех пор он не может ходить. Узнав о произошедшем, отец страшно разозлился и выгнал меня из дома. Я какое-то время скитался по стране, а потом решил покинуть ее. Я бы и не вернулся, но умер отец, а брат каким-то образом узнал, где я. Ну, рабов-то таскают из-за реки, вот, может, кто меня и приметил или просто рассказывал о тех, кого знает, и в одном таком знакомом узнали меня. Меня привезли сюда почти как раба, и живу я тут почти как раб, потому что не могу никуда уйти: мой братец пообещал найти меня, где угодно, доставить в Союз и посадить на цепь. Он имеет на это право, никакое слово законника не освободит меня: брату принадлежит здесь все, а от меня отец официально отрекся еще двадцать лет назад, поэтому я такая же собственность в доме хозяина, как и любой раб.

Тем временем им принесли еду, но Дан к ней не притронулся, а Амалия не стала снимать накидку, в которой она в принципе не могла есть. Они по-прежнему не доверяли Арсеху, однако, когда тот все рассказал им, оба переглянулись: они ждали от Арсенха чего угодно, каких угодно требований и угроз, но это!

– Так ты поможешь мне? – спросил он после некоторого молчания.

– Мне надо осмотреть его, и, если все получится, вы должны знать: после исцеления ваш брат уснет на сутки, плюс – минус энное количество часов, здесь все зависит от человека и от повреждения – только если это что-то незначительное, тогда исцеленный не уснет.

– Без проблем! И... вы извините, если я на вас страху нагнал – я по натуре такой, но вы не бойтесь, я вас не выдам и помогу, чем смогу. Кстати, как тебя зовут? – обратился он к Амалии.

Молодая женщина с минуту внимательно смотрела на него, словно собиралась прочесть на его лице признаки подвоха, в то, что здесь все так гладко, ей не верилось, хотя мужчина вроде бы и говорил искренне.

Мне называть тебя, как и все, Освободительницей?

– Амалия.

Что ж, госпожа Амалия, я не против смены режима, поэтому даю вам слово: рабы из этого дома беспрепятственно уйдут, а сам я отправлюсь на оборону Амарахаба, думаю, мои навыки могут им пригодиться.

– Вы это серьезно? – недоверчиво спросила Амалия.

– О! Уже вы, спасибо! И да, я серьезно. Как вы собираетесь уезжать из города? Вы ведь поможете Амарахабу, верно?

– Мы собирались купить лошадей, – ответил Дан, потому как Амалия замолчала, подчеркивая свое недоверие к Арсенху и нежелание раскрывать ему их планы.

– Не тратьте деньги, я дам вам лошадей.

– Э-э, наши деньги – не совсем деньги, так что не стоит...

– Я понял, вы оба мне не доверяете.

– Не без этого, – признался Дан, – и все-таки, если вы уйдете, ваши рабы уйдут, а ваши лошади исчезнут, вам не кажется, что это наведет ваших соседей на подозрительные мысли?

– Поверь, соседям сейчас не до меня и не до чужих рабов, им хватает проблем со своими.

– А как же ваш брат?

– Ну, он же будет спать довольно длительное время, а когда проснется, то вспомнит, что дал мне слово: освободить меня, если я найду способ вернуть ему способность ходить. Пусть он и не верил изначально в серьезность своих слов, но теперь ему придется поверить, в конце концов, он человек слова и не посмеет отказаться от своего обещания.

– Допустим, но как вы объясните ему, кто я?

– Никак! И ты вообще можешь надеть пока накидку своей жены, пусть брат думает, что ему помогла женщина.

Дан рассмеялся.

– С мужским голосом? Мне же надо будет говорить!

– А, я не знал.

Не смотря на смех мужа, Амалия еще более недоверчиво посмотрела на Арсенха, нет, она не верила ему. Или верила, но не доверяла – где-то посередине. Она опасалась, что он уже выдал их, волей или неволей, еще там, в гостинице, ведь на них не один и не два человека обратили внимание. Или же он выдаст их сейчас, теперь уже определенно осознанно и целенаправленно. Что ему мешает привести охрану, пока ее Данислав исцеляет его брата? Да и есть ли вообще этот брат? Но последний все-таки существовал. И пока Дан был наверху, Амалия стояла у лестницы, наблюдая из окна за входом в дом. Почти сразу мимо нее прошли двое рабов с самодельными заплечными сумками, проследив за ними из окна, Амалия видела, как они беспрепятственно вышли за ворота дома и пошли в сторону северных городских ворот. Что ж, пока все происходило так, как им обещал Арсенх, пока.

Войдя в комнату, Дан увидел мужчину лет 50-55, он сидел на кровати, облокотясь на подушки и смотрел в потолок, но сразу переключил свое внимание на вошедшего молодого человека, требовательно спросив.

– Кто это, Арсенх? Отвечай немедленно!

Но Арсенх только усмехнулся, а юноша молча, ничего не объясняя, подошел и сел на край кровати.

– Арсенх! – только что не завопил мужчина. – Что происходит?

– Происходит мое освобождение, братец. Помнишь? Если ты вновь начнёшь ходить, то я свободен. И я буду свободен!

– Что? Что ты несешь? – брезгливым тоном произнес мужчина.

Внешне он выглядел как сам господин недовольство, казалось, каждая частичка его тела говорила: мне это не нравится, мне это не по душе.

– Ты не можешь совершить невозможное, возможно сейчас – это ответить на мой вопрос: кто этот юноша?

Но Арсенх только усмехнулся и, сложив руки на груди, встал у двери, а Дан опустил ладони на неподвижные ноги мужчины и прежде, чем тот наклонился, чтобы попробовать обороняться, он начал колдовать. По ногам мужчины пробежала волна, от неожиданности того, что он почувствовал эту волну, брат Арсенха замер и изумленно уставился на руки юноши – от них исходило мягкое свечение. Мужчина отчетливо разглядел странные изображения на тыльных сторонах его ладоней – происходящее иначе как чудом назвать было нельзя. Арсенх с нескрываемым восхищением смотрел на происходящее и даже ахнул, когда брат пошевелил ногами.

– Арсенх! – потрясенный, он невольно заплакал. – Я... я чувствую их!

В следующий миг мужчину охватило сильное желание закрыть глаза и уснуть, сопротивляться которому он не мог, он вновь облокотился о подушки и уснул.

Дан встал и повернулся к Арсенху. Пораженный – одно слово слышать о магии, и совсем другое – увидеть ее в действии – Арсенх поклонился властителю магии.

– Что я могу для тебя сделать?

– Сказать, насколько вы искренни.

Арсенх моргнул и удивленно вскинул голову.

– Без обид, но у меня есть все основания не доверять вам.

– Я... не понимаю.

Дан молча обошел его и вышел в коридор.

– Ну что там, Амалия?

Снаружи никакой стражи, похоже, мы и правда ошиблись. Если только она не поджидает нас с черного хода.

– Что? Не никакой стражи и не будет. Нет, я понимаю, что мои слова в гостинице могли обидеть вас, то есть обидели, поэтому я прошу у вас прощения, но, поверьте, если бы я хотел сдать вас властям, я давно бы это сделал.

– Если честно, Арсенх, вы вполне могли сначала получить то, что хотели, а потом уже звать стражу.

– Да, наверное, мог бы, но тем не менее я этого не делал, – молодые люди молчали и смотрели на него так, словно ждали, что он вот-вот сознается, – да клянусь вам, я говорю правду!

– Я верю вам, – после некоторого молчания ответила Амалия, – и, если вы и впрямь намерены отправиться на оборону Амарахаба, то можете ехать с нами.

– Да? Да, спасибо! Спасибо! Я соберу вещи и возьму продукты, если вам что-нибудь нужно, можете пользоваться.

– Спасибо, – поблагодарила его Амалия, уточнив, – господин Арсенх, а ваши рабы, что если их остановят представители власти? Как они докажут, что вы позволили им уйти?

– Я дал им вольную, это официальная бумага, а как свободные граждане они могут пойти в соседний с Амарахабом город, на Родину одного из них, а там уж останутся они на месте или нет, – с намеком на очевидное продолжение событий сказал Арсенх.

Вольная? – переспросил Дан. – Но вель вы говорили, что вы не хозяин в этом доме?

Да, только один важный момент: в Союзе нет письменности, зато есть различные аналоги письменных документов, так, вольная представляет собой глиняную дощечку с гербовой печатью, не спрашивайте, как у меня оказалось кольцо брата с фамильной печатью, но за тот небольшой срок, что оно находилось у меня, я смог сделать копию. Собственно, эта копия помогла мне привести в нормальный вид мои покои, а теперь поможет рабам этого дома спокойно уйти отсюда.

Спустя несколько часов все трое отправились верхом на быстрых скакунах до Амарахаба. К вечеру того же дня Дан, Амалия и Арсенх въехали в небольшое поселение, сразу окунувшись в настоящее море шума и действий: между рабами и стражниками шло открытое столкновение. Беглых рабов, которых собрали по окрестностям, везли в Кхабад на суд, однако на их защиту встали местные рабы, в то время как стражники хотели подчеркнуть: вот, что ждет за неповиновение – кандалы и клетки. Но накопленное недовольство, подогретое происходящими событиями, дало обратный эффект. Уже на подъезде к поселку было видно: что-то не так – на воротах не было стражи, а издалека доносились крики и шум.

– Пойдем поможем им? – предложил Арсенх, но прежде, чем кто-то из молодых людей успел ответить ему, раздался взрыв, Дан инстинктивно создал перед собой и своими спутниками щит, взрывная волна с силой ударила по щиту, в следующее мгновение все смолкло; с ужасом подумав о том, что нечто убило всех жителей поселка, Амалия невольно побледнела

– Вспышка от перемещения, – пояснил Дан, – похоже, кто-то нашёл запретный механизм и сейчас использует его в очередной раз. Этих механизмов вообще не должно было остаться в принципе, один из моих предшественников уничтожил их – все, как он думал, но по факту, получается, не все.

– Под перемещением ты имеешь в виду исчезновение части горожан из Кхабада?

– Да.

– О, это такого шума наделало! Говорят, после этого некоторые жители из тех, что вернулись, привязывали себя к кровати, чтобы не исчезнуть ночью.

– Веревки бы им не помогли. Ладно, надо проверить, что там – идемте внутрь, но держитесь позади меня, тот, кто применил этот механизм все еще там.

Амалия и Арсенх не возражали.

– Разве это не вызывает никаких волнений? – спросила по пути Амалия. – В смысле ты разве не должен запрещать это?

– Невозможно запретить действие механизма, можно только отследить его создание и применение. Я узнаю о применении запрещенных заклинаний от ронвельдов, особо сильные воздействия на поля силы я чувствую и сам, но их в любом случае надо еще отследить и найти тех, кто применял эти действия. А применение механизма не отслеживают даже ронвельды, для этого существовали птицы камиды, они фиксировали происходящее в своих книгах, отмечая место, где все произошло, ну а далее надо было вести расследование.

– Э, простите мое невежество, – уточнил Арсенх, – но почему властители магии допустили создание плохих механизмов?

– Властители магии существовали не всегда, это во-первых, а во-вторых, вы ведь тоже смогли найти обходной путь и использовали фамильную печать там, где не имели на это право, не так ли?

Теперь понятно. Свои законы есть в каждом доме, в любом государстве, но всегда находятся те, кто обходит их и поступает по-своему.

Верно.

– И как именно это работает? – уточнила Амалия.

– Механизм переносит людей в другое место, но управлять этим перемещением невозможно, иными словами, люди могут оказаться, где угодно, хоть над пропастью! Говорили, что создатель этого механизма преследовал как раз обратную цель, он хотел сделать самый быстрый способ перемещения из одной точки в другую, его не интересовало то, что методы создания его детища разрушительны, но результат получился далеким от цели, мало того, что перемещение было неуправляемым, так еще и радиус действия оказался просто огромным: вместо одного человека механизм перемещал целые поселения.

Дан, следом за ним Амалия и Арсенх спешились и, взяв лошадей под уздцы, вошли в разом опустевший поселок. У устройства был довольно большой радиус действия, если бы не щит, волна бы захватила и их троих. Внутри поселка были видны следы беспорядков: где-то что-то сломано, на дороге валялись камни и доски, фрагменты мебели и предметы утвари, в одном месте дорогу перегородила перевёрнутая телега. Опрокинули ее случайно или нарочно, сейчас трудно было сказать.

Центр поселка представлял собой расширенную улицу с торговыми прилавками, площадью это все-таки было назвать трудно. Проходя мимо прилавков, Дан обратил внимание на товар, разложенный на одном из них. Он подошел ближе и внимательно осмотрел все предметы.

– Что такое? – спросила Амалия, подойдя к нему и посмотрев на обычный, с ее точки зрения, набор не совсем нужных предметов, не то сувениров, не то мнимых оберегов, не то просто мелких предметов домашнего обихода.

– Здесь есть магические предметы, механизмы, вот это и это, – указал он на обычную с виду детскую свистульку и металлические запонки.

– И как именно их использовать? – полюбопытствовал Арсенх.

– Эти запонки преображают внешний вид человека для окружающих, всем будет казаться, что перед ними интересный, обаятельный и красивый человек, а этот свисток создает мощный продолжительный звук, скорее даже не звук, а рев – хороший отвлекающий ход для какого-нибудь воришки, чтобы сбежать.

– И ты узнал это, просто посмотрев на них? – поразился Арсенх.

– В том числе, я прочел их применение.

– Как это прочел?

– Э-э... это сложно объяснить.

– Ну почему же, – возразила Амалия, – ты узнал об их применении с помощью магии.

Дан улыбнулся. Вдруг позади них послышалось какое-то движение. Амалия первая повернулась и увидела мальчишку лет двенадцати-тринадцати, который, поняв, что его заметили, испуганно вздохнул и юркнул обратно под лавку; в руках он держал обычную с виду деревянную коробочку.

– Мальчик, не бойся нас, – сказала Амалия и первая шагнула в его сторону, но Дан успел опередить ее и загородить собой.

– Не бойся нас, вылезай, – сказал он, обращаясь к мальчику.

Видя сквозь щели прилавка, что люди идут к нему, паренек выскочил из своего укрытия и бросился наутек, но не сделав и пяти шагов, он почувствовал, как что-то подхватило его и подняло в воздух. Увидев, что его держит огромная полупрозрачная рука, мальчишка пришел в ужас, а Арсенх восхищенно ахнул. Дан приблизил мальчика к себе, понимая, что положение отчаянное, тот собрался вновь использовать свою защиту. Видя, что он собирается открыть шкатулку, Дан покрепче сжал его рукой.

– Арсенх, вы не могли бы забрать у него шкатулку.

– Да, конечно.

Забрать шкатулку оказалось не так-то просто, мальчишка вцепился в нее просто мертвой хваткой, но тягаться с крепким и сильным мужчиной, он, конечно, не мог. Мальчик отчаянно закричал и попытался вырваться, но не получилось, а последняя возможность защиты была утрачена.

– Где ты взял эту вещь? – строго спросил Дан. – Ты хоть знаешь, что это? И какой опасности ты подвергаешь окружающих?

– Дан, – почти неслышно произнесла Амалия, положив руку ему на плечо.

Дан приблизил мальчика к себе и отпустил, тут же поймав его и крепко обхватив за плечи.

Сейчас вблизи стало видно, что ребенок – раб, он затравленно смотрел на Арсенха, и на его вопрос: Как тебя зовут? никак не отреагировал.

– Ты применял этот механизм в Кхабаде? – куда более мягким, но все-таки требовательным голосом спросил Дан.

– Может, он немой? – предположил Арсенх, но Амалия, подойдя к мальчику, присела на корточки и, внимательно посмотрев на него, спросила.

– Ты убежал от хозяев и теперь боишься, что мы вернем тебя им? Это не так! Меня зовут Амалия, я та, кого называют Освободительницей, потому что я хочу освободить рабов. Ты, наверняка, знаешь, что некоторые рабы слышат голос, призывающий рабов бежать, так вот это – не голос свыше – это магия моего мужа, который все еще держит тебя мертвой хваткой, – встав, она взяла мальчика за руку и, обратилась к Дану, – отпусти его, он никуда не убежит.

Дан молча кивнул и отпустил мальчика, который, скользнув взглядом на шкатулку в руках Арсенха, опустил голову и виноватым голосом произнес.

– Да, это я открыл шкатулку в Кхабаде. Шкатулка – наша семейная реликвия, и это все, что у меня осталось от моих родителей и братика.

На глаза мальчика невольно навернулись слезы.

– Как тебя зовут? – спросила Амалия.

– Кий. Раньше это была просто деревянная коробочка, я много раз открывал ее и ничего не происходило, но когда несколько дней назад, я захотел достать мамин медальон, то произошло нечто странное и невероятное. Я убежал от хозяина и собирался выбраться из города, нужно было дождаться ночи и потому я прятался в укромном месте. Так вот, когда я приоткрыл шкатулку, то оттуда вырвалось яркое свечение, я испугался и закрыл крышку, свечение прекратилось, мне было очень страшно, я не понимал, что произошло, а потом я понял, что на улице стало очень тихо, словно все разом уснули. Я долго сидел в укрытии, и чем дольше я там был, тем страшнее становилось в этой тишине, наконец, я вышел и увидел, что на улице никого нет, я шел дальше и долго еще никого не встречал. Я убил этих людей, да? – со слезами на глазах спросил мальчик.

– Будем надеяться, – ответил ему Дан, – что они перенеслись туда, где есть земля под ногами.

Это прозвучало не очень обнадеживающе, поэтому Амалия с укором посмотрела на него, мальчику и так было тяжело, а Дан своими словами только усугубил положение – маленький раб горько заплакал. Дан и сам немного растерялся, не зная, что теперь делать и как его успокоить. Из положения его спас Арсенх, подойдя к мальчику, он положил руку ему на плечо и ободряюще сказал.

– Я точно знаю, что все те люди вернулись домой, я лично знаю некоторых из них, поэтому можешь мне верить.

– А как же те, кто исчез сейчас? – притихнув, вполголоса произнес Кий. – И я хотел, чтобы и вы исчезли, потому что я понял, в чем состоит сила этой шкатулки.

– Сделанного не воротишь, – ответил ему Данислав, – однако в твоих силах, если не исправить ошибку, то хотя бы не повторять ее в будущем, и самобичеванием этого не достичь!

– Дан, а нельзя, – спросила Амалия, перейдя на древний язык, – сделать так, чтобы шкатулка не открывалась, ведь это все что у него осталось от близких.

Дан на минуту задумался.

– Да, и можно сделать так, что тот, кто с помощью магии захочет открыть ее, вместо желаемого эффекта запустит процесс самоуничтожения, – сказал он, но, видя, что Амалия поняла не все его слова, перевел их на современный, озвучив таким образом свое решение и Кию, и Арсенху.

А как же медальон его матери, – уточнила Амалия.

Дан глубоко вздохнул, и, попросив Арсенха передать ему шкатулку, создал вокруг себя защитную сферу, потом отпустил шкатулку, но та не упала на землю, а осталась висеть в воздухе так, словно она стояла на невидимой полке. Создав вокруг шкатулку еще одну защитную сферу куда более меньших размеров, он быстро открыл крышку и тут же дернул руку обратно – малая сфера засветилась, приглушенный свет заполнил и вторую сферу – стоящего внутри нее Данислава укачнуло как от сильного порыва ветра, но он устоял на месте. Преодолевая сопротивление идущей от запущенного механизма силы, Дан вновь погрузил руку во вторую сферу и, достав оттуда медальон, закрыл крышку, свечение прекратилось.

Амалия, Арсенх и Кий все это время завороженно смотрели на происходящее, придя в себя только тогда, когда Дан вложил шкатулку в руки Кия.

Вот, держи, отныне ты не сможешь открыть эту шкатулку, и если кто-то попытается открыть ее с помощью магии, то он попросту уничтожит ее.

Здорово! То есть я понял, спасибо. А что это за язык?

Да, – присоединился к нему Арсенх. – Что это за язык?

На этом языке говорили волшебники тысячу лет назад.

Тысячу лет назад? – поразился Арсенх. – Но откуда ты его знаешь? Не припомню, чтобы в академии его преподавали.

Как и магию, – добавил Дан, но пояснил, – я могу обращаться к памяти предыдущих властителей магии, из прошлого, иными словами, я вспомнил этот язык.

Но... я не понимаю.

Без обид, Арсенх, не вникайте, просто примите к сведению.

Решив, что оставаться в поселке опасно, все четверо – естественно, они не могли оставить мальчика одного – покинули опустевшее поселение и остановились на ночлег на поляне небольшого острова, к которому вела тропинка от основной дороги.

– Я уже начинаю привыкать к местному ландшафту, – сказал Дан, отвязывая перекинутую через круп лошади походную сумку с продуктами.

– А я уже мечтаю о нормальной поверхности, – возразила ему Амалия и сняла, наконец, уже надоевшую ей накидку.

Арсенх сразу же переключил на молодую женщину свое внимание, в его доме, Амалия и Дан ели, пока он собирал вещи, а за день они нигде не останавливались, поэтому у него не было возможности увидеть ее лицо. Подметив его взгляд, Дан, который стоял напротив Амалии, лицом к Арсенху, усмехнулся. Амалия вопросительно посмотрела на мужа и, проследив за его взглядом, повернулась к Арсенху, на счастье последнего, в его взгляде не было ничего предосудительного, иначе он бы мог нарваться на гнев молодой женщины. Но он смотрел просто с интересом и отвесил легкий поклон, когда она повернулась.

– Извините, простое любопытство.

– Очень на это надеюсь.

Конечно, он обратил внимание на то, что она старше своего мужа, но, решив, что это не его дело, просто отметил для себя, что Амалия очень хороша собой, а, судя по ее делам и поступкам, она к тому же умна и решительна.

– Лично мне надоело это песчаное болото! – говорила Амалия, когда они с Даном сидели вдвоем на краю острова.

– Но это болото нравится тем рабам, которые осели в Амарахабе. Я все думаю, почему они не ушли на другой берег?

– Думаешь, что-то случилось с нашими?

– Что? Нет, с нашими все в порядке. А эта Дарина, судя по всему, хочет обосноваться в Амарахабе, потому что здесь их родина.

– Ты думаешь, она хочет основать здесь новое государство?!

– Почему нет?

– Но тогда ей придется все время держать оборону!

– А в Истмирре все время быть кому-то должной.

– Кому она будет должной? Это глупо!

– Нет, она права. Сравни на моем примере: госпожа Руяна спасла мне жизнь, я не знал этого, но теперь, зная, я вынужден постоянно сожалеть, что не смогу отблагодарить ее.

– Глупости! Уверена, ей от тебя было ничего не нужно.

– Да, но мне от этого не легче! Я все равно буду чувствовать вину перед ней и знать, что не могу вернуть долг.

– Лиан говорил, что ты злопамятный, но, знаешь, иногда надо отпускать наболевшее.

– Не уверен, что это будет под силу всем и каждому из числа переселенцев, заметь довольно большого числа переселенцев, на территории другой страны. Истмирра предоставит им приют, место, где они смогут жить, а они взамен ничего не смогут дать, только вновь спросить – у них ведь ничего нет. И когда это ты обсуждала с Лианом мою злопамятность, а главное, по какому поводу?

– Это... звучит логично, я о переселении. Что касается второго, то он просто как-то обмолвился. А почему тебя это так насторожило?

Насторожило? Вовсе нет! Но, вернемся к насущному вопросу. Я уверен, что главный аргумент для Дарины – это защита своего дома.

– И даже если все обстоит не совсем так, – заключила Амалия, – мы должны помочь ей защитить Амарахаб.

А меж тем накануне этого в Даллим прибыла царица птиц рокха, госпожа Дара, она лично совершила первый полет по договору, доставив в столицу Истмирры маленького Сахаба. Не смотря на то, что стражники были предупреждены о птицах рокха, некоторые из них схватились за оружие и держали его на готове, командиру дворцовой стражи лично пришлось обойти каждого из них и предостеречь от необдуманных действий, хотя и сам он чувствовал себя неловко, но в основном жители столицы испытали неподдельное восхищение, увидев величественную птицу рокха. Прошел месяц с того момента, как пробудилась магия, многие, особенно верующие, негативно относились к ней, но в Истмирре таковых было не так много, поэтому они с интересом узнавали о магических существах и не боялись встретиться с ними.

Ко времени прибытия Сахаба царь Изяслав вернулся из Рувира, вместе с ним в Даллим приехали Драгомир, Модест и Гедовин. Последним двоим пришлось найти весомый аргумент, чтобы Лиан отпустил их с царем: они знали древний язык, они знали Драгомира и потому могли помочь ему в освоиться в новом времени. Лиан не очень принял такое объяснение, хотя бы потому, что Драгомир быстро учился современному языку, а некоторые придворные говорили на древнем, но все-таки уступил, решив позволить детям провести интересные каникулы в столице. А вот Изяслава присутствие ребят рядом Драгомира очень радовало, он надеялся, что дружба с ними, равно как и изучение нового времени позволит ему забыть Анну Гарадину. Конечно, Изяслав видел и понимал, что мальчик безнадежно влюбился в нее, и что эта любовь едва ли имеет право на жизнь, но об этом он собирался поведать мальчику позже, когда Драгомир вникнет в непростые и не очень дружественные отношения между Истмиррой и Тусктэмией.

Путь от Велебинского Посада до Даллима занял всего полтора часа, случись Сахабу преодолеть его верхом на лошади, и он бы добирался бы полтора дня. Узнав о таком сокращении во времени, Гедовин, Драгомир и Модест пришли в восторг. С галереи увидев приближающуюся птицу рокха, они выбежали встречать ее, им ужасно хотелось попросить госпожу Дару покатать их, но они не решились, все-таки это была сама царица птиц рокха, да и к тому пожелание покататься звучало слишком по-детски.

Изяслав принял Сахаба спустя полчаса после прибытия мальчика, успев за это время закончить совещание, Сахаб в свою очередь успел перекусить с дороги. К слову сказать, одет был маленький патир в одежду, которая хранилась в одной из комнат в Велебинского Посада, но внешне он мало чем отличался от местных детей, недаром говорят: все новое – хорошо забытое старое.

Мальчик чувствовал себя скованно, он никогда не видел такого убранства внутри помещений, одно это сбило его с толку, а во-вторых, он побаивался царя Изяслава – как тот отреагирует на известия от властителя магии, хорошо хоть ему самому не надо было ничего говорить, Данислав все написал в письме. Однако, говорить Сахабу пришлось, пробежав глазами по тексту письма, его величество возмущенно откинул бумагу на стол.

– Что?! Да что он себе позволяет! А эта Амалия, тоже мне, рассудительная молодая женщина! О чем они вообще оба думали? Они хоть начинали просчитывать последствия?

Изяслав даже встал и нервно прошелся по комнате, заглянув по пути в окно, он не увидел того, что происходило на улице, потому что все его мысли заняли ошеломляющие новости. Наконец, Изяслав снова сел и испытывающе посмотрел на мальчика.

– Значит, ты – патир Севера? Сколько тебе лет?

– Десять.

– Кто сейчас находится у власти вместо тебя?

– Мой дядя.

– Он – твой опекун?

– Нет, у меня не было опекуна, я же патир, то есть был патиром.

– Ясно. Расскажи мне более подробно о тех людях из-под земли, их много?

– Их не больше сотни.

– Не больше сотни, – медленно повторил Изяслав, – понятно. И они жили под землей, в каком-то Пограничном мире, где находятся магические поля.

– Да, и эти люди прожили там целую тысячу лет!

– А тот Вход, через который они вышли, он точно закрыт? Или его можно открыть?

– Не знаю, можно ли его открыть без магии, но господин Данислав точно потом открывал дверь Входа, и там внутри ничего не было!

– Мне что-то не нравится это обстоятельство. Почему властитель магии не запер этот Вход? Что если кто-то с данными намерениями проникнет в Пограничный мир и решит поиграть с магическими полями? В конце концов, освоение техники применения заклинаний для современных волшебников – это вопрос времени.

Сахаб пожал плечами.

– Я не знаю.

Изяслав глубоко вздохнул и вновь встал, вновь прошелся к окну, он долго смотрел на улицу, но потом вдруг резко повернулся, спросив, скорее себя самого, чем Сахаба.

– Нет, этот юнец понимает вообще, что просто так переселять народы нельзя? Ладно еще он решил увеличить численность Истмирры на сто человек, так его распрекрасная Амалия и вовсе удумала пополнить наше население бывшими рабами из Союза Пяти Мужей, когда за каждого из них с нас могут запросить двойную плату? Эта парочка не думала о том, что там, в Союзе, тоже есть волшебники, и, рано или поздно, но они научатся пользоваться магией? И что тогда? Повод для войны есть, не хватает только театра боевых действий! – возмущался Изяслав, говоря все это, скорее, себе, чем Сахабу, который тем временем опасливо поглядывал на царя и молчал. – Конечно, – не мог не признать Изяслав, – мне жалко рабов, и я готов отомстить за каждого похищенного жителя Истмирры, но я не могу, не имею права подвергать еще большей опасности всю страну, – помолчав минуты он две, он медленно еще раз прошелся от окна к столу, – конечно, на нашей стороне властитель магии и людей он будет денно и нощно защищать. И всё-таки надо было сначала подумать, хотя бы посоветоваться со мной!