Текст книги "Любовный пасьянс"

Автор книги: Елена Озерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

10

Зал маленького ресторанчика клуба «Русич» был отделан как палаты Владимира – Красное солнышко: низкие беленые своды, дубовая мебель «а-ля рус», вышитые скатерти и салфетки. Но кормили в «Русиче» отменно, старались придерживаться традиций русской кухни.

– Ну так что же? – Вика в ожидании заказанной солянки с грибами крошила тонкими пальцами кусочек хлеба на тарелку. Она заметно нервничала. – Ну так что же? Вам ведь непременно нужно там присутствовать.

– Совершенно обязательно, – Андрей, малиновый от смущения, робко поднял на нее глаза. – Мы же с вами, так сказать, муж и жена.

– Вот именно – так сказать, – усмехнулась Вика. – И что мне с вами делать в этом качестве – ума не приложу.

– Прежде всего давайте попробуем перейти на «ты», – собравшись с духом, сказал Андрей. – Чтобы потом не сбиваться.

– Давайте, – вяло согласилась Вика. – То есть давай.

Андрей чуть-чуть оживился:

– Вообще-то давно следовало это сделать. Мы же и по возрасту ровесники, и глупо разводить церемонии.

– Глупо… – Вика продолжала крошить хлеб.

Официант в вышитой косоворотке поставил перед ней горшочек с солянкой. Андрею же подали заказанный ростбиф с картофелем. Вика выложила содержимое горшочка на тарелку и лениво подцепила вилкой кусочек гриба. Запах от солянки шел божественный, но есть Вике не хотелось.

– Ты не против, если я закажу выпить что-нибудь покрепче этой сладкой водички? – спросил Андрей, указывая на бутылку красного вина.

– Да ради Бога. Но ты же за рулем?

– А, – отмахнулся Андрей, – обойдется. В крайнем случае на штраф у меня всегда найдется.

Вика с сомнением посмотрела на него. Но Андрею, похоже, идея запала в душу:

– Ты водку пьешь? «Смирнофф» или «Абсолют»? А может быть, «Довгань»? Дамская водка, всего тридцать три градуса.

Обращение на «ты» пока ему давалось с трудом. «А что, – подумала Вика. – Может быть, действительно выпить? И разговор легче пойдет».

– Закажи «Абсолют».

Под солянку «Абсолют» пошел просто замечательно. Через некоторое время «молодожены» чувствовали себя уже почти приятелями. Андрей, забыв о смущении, с увлечением повествовал о своей недавней деловой поездке в Штаты – «бизнес-трип», как он ее называл. В Лас-Вегасе Андрей чуть не выиграл синий «Феррари» на игральном автомате, в Голливуде видел самого Микки Рурка – правда, издали, – а в Сан-Диего учился управлять яхтой в очень престижном клубе, членом которого состоит племянник президента. Вика этот его треп слушала вполуха и так и не поняла, что же это был за бизнес-трип по курортам Калифорнии. «Наверное, папочка отправил сынка развлечься под видом командировки». Этот Андрей – типичный «сынок», и никем больше в жизни не станет. Наконец ей это надоело.

– Хочешь анекдот? – прервала она Андрея на полуслове.

Тот не обиделся:

– Давай.

– Встречаются два бывших одноклассника. Один «новый русский», а другой – сотрудник НИИ. Тот, который новый русский, жалуется: «Денег совсем нет. Жене новый «БМВ» купил, дочку на Канары отправил, сын в Гарварде учится, квартиру четырехкомнатную на Маяковке меняю на пятикомнатную на Полянке. Такие траты, кошмар!» А тот, который в НИИ, кивает сочувственно, а потом говорит: «А я вот уже три дня ничего не ел…» – «Ох, Вася, как же это ты? Надо себя заставить!»

Андрей искренне рассмеялся – непонятно было, дошел до него намек или нет. Скорее всего нет, решила Вика. Умом, как видно, ее «муженек» не блещет. Впрочем, как и красотой. Раскрасневшись от водки, он еще больше стал похож на молоденького поросенка. Хотя и довольно добродушного.

Отсмеявшись, Андрей налил еще «Абсолюта» и себе, и Вике:

– Я хочу выпить за тебя. Ты такая красивая, такая замечательная, такая… Ну, в общем, я еще не встречал таких девушек!

Чокнувшись, он быстро опрокинул в рот содержимое рюмки и сразу налил себе еще. Вика слегка забеспокоилась: слишком резвый темп взял этот «поросеночек». Свою рюмку она отставила почти нетронутой.

– Послушай, мы ведь встретились, чтобы поговорить о деле, – напомнила она.

– О деле? Ах, да…

– Завтра Катя должна прийти ко мне в гости. Поскольку ты мне муж, ты должен там хотя бы поприсутствовать.

Андрей немного скис:

– Ага… Должен…

– Не беспокойся, посидишь полчасика и смоешься «по делам». Реквизит привез?

– Что?

– Ну, мне же надо заранее разложить твои вещи. Ведь предполагается, что мы живем вместе. У замужней женщины на присутствие мужчины в доме глаз наметанный.

Это Вика сказала вслух, а про себя подумала, что такая доверчивая простушка, как Катя Городецкая, вряд ли будет особенно приглядываться и высматривать следы пребывания мужчины. Она ведь всему верит на слово.

– Так привез?

Андрей кивнул:

– Да.

– Что именно?

– Бритву… Пару рубашек… Тапочки. Да, еще костюм, в котором был на фуршете.

Вика недовольно поморщилась:

– И все?

– А что еще?

– Детективы. Газету «Спорт-экспресс» – или что там сейчас про спорт выходит – в больших количествах. Через пару месяцев семейной жизни детективы и спортивные газеты должны валяться по всему дому. Ноутбук, наконец, – ты же бизнесмен и иногда работаешь дома.

– А-а, – протянул Андрей. – Нет, этого не привез. Но ты же не предупреждала…

– Мог и сам догадаться. Ну ладно, сейчас все это ты мне купишь.

– И ноутбук тоже?

Андрей выглядел таким испуганным, что Вика сжалилась:

– Ладно, ноутбук можешь не покупать. Привезешь с собой завтра.

– Может быть, остальное тоже завтра? Приеду пораньше…

– Нет уж, – Вика была неумолима. – Я должна как следует подготовить сцену, а спешка в таком деле неуместна. Так что давай закруглять обед и поехали за покупками.

– Так скоро? – разочарованно протянул Андрей. – Подожди, время-то еще детское, все успеем. И «Абсолют» еще не допили.

– У меня вечером спектакль, – сказала неумолимая Вика. – Расплачивайся и пошли.

До Викиной квартиры они добрались примерно через час, по дороге заехав в «Библио-Глобус» и затарившись десятком детективов формата покетбук в ярких обложках. Кроме детективов, были куплены несколько выпусков «Спорт-экспресса» и «Футбол-ревю». Андрей, несмотря на выпитое в «Русиче», вел машину вполне аккуратно. По крайней мере, ни один из встреченных гаишников не придрался.

«Вольво» остановилась у Викиного подъезда.

– Зайдешь? – спросила Вика.

– А можно?

Вика пожала плечами:

– Надо же тебе осмотреть декорации. Кроме того, не сама же я потащу эту тяжеленную сумку с макулатурой!

Викина однокомнатная квартира была предметом ее особой гордости. Небольшая, но очень уютная, красивая и удобная – все продумано до мельчайших деталей. Белые стены, серо-голубой палас на полу, серо-голубые занавески – по утрам солнечный свет, проходя сквозь них, становился розовым. Мебель – не современная привычная стенка, а доставшийся по наследству от бабушки гарнитур светлого ореха: кресла и диван с причудливо изогнутыми ножками и резными подлокотниками, небольшой круглый столик, комод, тоже отделанный резьбой по дереву. Вместо традиционного складного дивана – широкая двуспальная кровать, принадлежавшая еще бабушке с дедушкой. Пожалуй, кровать немножко громоздкая, но единственная Викина комната была достаточно большой, чтобы вместить это чудо мебельного искусства. Большой телевизор с видеоприставкой выглядел в этой комнате анахронизмом, как он выглядел бы и в гостиной графа Ростова.

Увидев все это антикварное великолепие, Андрей восхищенно присвистнул:

– Ну ты даешь! Живешь, как в музее! Сама купила или по наследству досталось?

Вика, не обратив на его реплику внимания, вывалила закупленные книги кучей на кровать и брезгливо поморщилась:

– И куда я потом все это дену?

Андрей пожал плечами:

– Отдашь мне. Я прочту.

– Не сомневаюсь, – фыркнула Вика.

Она ожидала, что Андрей осмотрит квартиру и уйдет. Но он, похоже, сразу уходить не собирался.

Вика вздохнула:

– Пойдем, заодно покажу тебе удобства и кухню. Раз уж ты якобы здесь живешь.

Кухня, в противоположность комнате, была маленькой, но вполне современной: микроволновая печь, соковыжималка на столе, стиральная машина «Индезит»… Андрей щелкнул по ней пальцем:

– Барахло. Брала бы лучше «Бош» или «Симменс».

– Извини, тебя не спросила, – огрызнулась Вика.

Сейчас Андрей заметно осмелел и держался почти развязно. Наверное, выпитый в «Русиче» «Абсолют» действовал.

– Ну, это я так, просто посоветовал… – он пожал плечами и хитро прищурился на Вику: – А хочешь, устрою?

– Спасибо, нет.

Вика выразительно посмотрела на него, намекая, что пора бы заканчивать осмотр помещения. Но Андрей ее взгляда явно не понял. «Сейчас он похож не на поросенка, а на толстого борова», – промелькнуло у Вики в голове. Он уселся за стол и положил пухлый подбородок на скрещенные ладони:

– Может быть, у тебя найдется чай или кофе для мужа?

От такой наглости Вика остолбенела. Да уж, вот тебе и безобидный поросеночек!

– Мужем ты будешь завтра, – сдержанно сказала она. – И кофе с чаем будешь пить здесь завтра.

– Ну Викуся! – протянул Андрей. – Ну не будь такой жестокой!

Неожиданно он приподнялся, протянул руку и рванул Вику к себе с такой силой, что она почти упала ему на колени. Он обхватил ее обеими руками – Господи, какой же он, оказывается, сильный – и грубо прижал к себе. Толстые липкие губы оказались у Викиного уха.

– Ну что ты ломаешься, дурочка, – прохрипел Андрей, – что комедию корчишь! Актриса, блин!

Вика, на секунду растерявшаяся от возмущения, сразу пришла в себя. Коротким и точным движением ударив его в солнечное сплетение она увернулась и выскользнула из Андреевых рук.

– А ну, пошел вон, болван.

Вика не кричала, ее голос был ровным и спокойным. В два шага она очутилась в коридоре, открыла входную дверь и выбросила на лестничную клетку его пальто и ботинки.

– Пошел вон, – повторила она. – И чтобы духу твоего здесь не было. Никогда.

– Но…

– Пошел вон, – в третий раз повторила Вика.

Когда за Андреем захлопнулась дверь, Вика достала из сумочки записную книжку и набрала номер Аникеева.

– Ты соображаешь, что ты наделал! – Всеволод Кириллович ходил из угла в угол своего роскошного домашнего кабинета, – ты вообще хоть что-нибудь соображаешь?

Андрей, понурившись, стоял перед ним, склонив голову. Сейчас он был похож не на счастливого поросенка, а на мокрую курицу.

– Тебе что, других баб мало?

– Но папа…

– Что «папа»?

– Она же актриса! Что ей, в новинку, что ли? Да она бы обиделась, если бы я к ней не пристал!

– Дурак, – в сердцах сказал Аникеев. – Ну какой дурак! Виктория Петровна – женщина крайне неглупая и трезвомыслящая. Ты дал ей отличный повод красиво выйти из игры и чуть не спутал мне все карты.

– Но папа…

– Молчать! Завтра купишь цветы – розы, самые дорогие и побольше, – и на коленях будешь просить прощение! И если еще хоть раз…

Аникеев фразу не окончил, но взглянул на сына достаточно выразительно.

– Нет, что ты, что ты! – испуганно забормотал Андрей. – Я все сделаю, все, что надо!

– Вот и ладненько, – Всеволод Кириллович внезапно успокоился. – А сейчас иди, мне надо побыть одному.

Андрей попятился к выходу, и через секунду его как ветром сдуло. Аникеев опустился на мягкие кожаные подушки дивана и глубоко задумался.

Спустя некоторое время в кабинет тихо постучали, а затем дверь приоткрылась, пропуская дородную фигуру Элеоноры Иосифовны.

– Сева, ты работаешь? Можно к тебе?

Аникеев поднял голову:

– Что, Элечка?

Элеонора Иосифовна, шурша атласом безумно дорогого домашнего халата, вплыла в комнату, распространяя вокруг себя сладкий запах не менее дорогих духов. У Аникеева дрогнули ноздри: столько лет женаты, а он все еще испытывает в присутствии жены ощутимое волнение. Все-таки она очень сексуальна его Элечка: роскошные формы, белая гладкая кожа, глубокий вырез атласного халата открывает высокую полную шею и ложбинку между грудями. Немудрено, что в свое время он от этой женщины просто терял голову, сходил с ума. Женился на ней, несмотря на ее бурное прошлое, и ни разу об этом не пожалел.

Элечка присела на подлокотник дивана и положила мужу на плечо холеную руку с розовыми перламутровыми ноготками:

– Напрасно ты так взъелся на Андрюшу.

Аникеев вздохнул:

– Удивляюсь, как у нас с тобой получился такой сын. И в кого он пошел?

Элеонора Иосифовна благоразумно проигнорировала мужнину реплику. Она-то считала, что сын – точная копия папаши. Белая полная рука переместилась с плеча на затылок, и пальчики стали нежно массировать лысеющую голову Всеволода Кирилловича. Тот блаженно вздохнул:

– Ох, ты всегда знаешь, что мне надо!

Закончив массаж, Элеонора Иосифовна нежно поцеловала мужа:

– Не сердись на Андрюшу. Он еще слишком молод, увидел красивую девушку и естественно на нее среагировал. Но ты-то ведь у меня умница, ты же все уладил?

Аникеев кивнул:

– Слава Богу, что съемки еще не начались. Если эта сучка вздумает ерепениться, то как ее утвердили на роль, так и снимут. Таких красоток-актрисулек в Москве – пруд пруди.

– И ты ей об этом сказал?

– Разумеется, не в такой форме. Но она все поняла – баба умная и свою выгоду блюдет.

Элеонора Иосифовна пожала роскошными плечами:

– Все-таки я не понимаю, Сева, зачем тебе понадобилось впутывать сюда Андрюшу? Зачем эта выдумка с его женитьбой?

Аникеев досадливо поморщился:

– Я тебе уже объяснял. Простой психологический расчет. Молодая замужняя женщина, влюбленная в своего мужа, не пустит в дом красивую свободную девушку. Даже если эта девушка станет ее лучшей подругой, она предпочтет встречаться с ней где-нибудь на стороне, подальше от глаз драгоценного супруга. А наша Катенька ревнива, как Отелло. Мне же нужно, чтобы Вика стала у Городецких в доме своим человеком.

– Все равно, почему именно Андрюша?

– А кто еще? Во-первых, незачем впутывать в наше маленькое семейное дельце третьих лиц. Во-вторых, муж не гипотетический, где-то на стороне, а вот он, пожалуйста, смотрите! В-третьих, молодожены – это прекрасный ход. Женщина, всего месяц назад вышедшая замуж, не станет строить глазки мужу своей новой подруги. В-четвертых, простейшая экономия: я нанимаю только даму, следовательно, плачу один раз. Если бы я нанял еще кого-то на роль мужа, платить пришлось бы вдвое больше.

Элеонора Иосифовна улыбнулась. Уж она-то знала, что Аникеев подразумевает под словом «платить». Разумеется, не деньги – деньги можно было бы и отдать, – а нечто гораздо более ценное.

Когда-то, еще в первый год их брака, к Всеволоду обратился его школьный приятель с просьбой устроить дочку в институт. Она помнит этот разговор. Аникеев сочувственно кивал, соглашался, говорил, что попробует, но не ручается. Когда приятель ушел, Элеонора Иосифовна спросила:

– Ты в самом деле сделаешь это?

В ответ он наизусть процитировал ей из «Войны и мира» Льва Толстого: «Влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтобы он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние».

Связи – гораздо более ценный капитал, чем деньги. Так было сто лет назад, так было при Советской власти, так сейчас, и в следующие сто лет вряд ли что-нибудь кардинально изменится. Всеволод всегда был умен и расчетлив, именно поэтому она за него и вышла. И не ошиблась в выборе.

– Ну ладно, не буду тебе мешать.

Элеонора Иосифовна легко поднялась с дивана и направилась к двери. Уже взявшись за ручку, с порога обернулась:

– А ты уверен, что рассчитал верно? Что эта… – она слегка запнулась, подыскивая нужное слово, – подстраховка с актрисой так уж необходима?

Аникеев пожал плечами:

– В наши дни ни в чем нельзя быть уверенным. Но если вдруг все выплывет наружу, нам с тобой придется несладко. Международный скандал, ты же понимаешь. Поэтому Володю Городецкого лучше держать под контролем.

По лицу женщины пробежала тень:

– Сева, а может быть, отказаться от этой затеи? Пока не поздно?

– Поздно, дорогая моя. Все бумаги уже подписаны. Обратной дороги нет.

11

Алена одиноко брела по тихой узкой улочке, лениво поднимающейся на гору, к высокому готическому собору XV века. В Москве сейчас только начал таять снег, а здесь весна была уже в разгаре – в палисадниках у домов кое-где даже цвели гиацинты, и казалось, что листья на деревьях вот-вот распустятся. Любимое Аленино кашемировое пальто в поездке почти не пригодилось: солнышко припекало так, что вполне можно было гулять в свитере и в пиджаке.

В Париже они пробыли всего два дня, а потом Шарль повез их осматривать отели, выстроенные по типовым проектам французской фирмы. Находились они в провинции Шампань, под городом Труа, в знаменитом национальном заповеднике.

Добирались они до Труа на машине. Алена никогда и подумать не могла, что природа во Франции так напоминает родную среднерусскую. Как только они съехали с автобана, с обеих сторон дороги встал лес – родной, лиственный, вот только на дубах листочки мелковаты и слишком аккуратно все убрано внизу, под деревьями. А в остальном пейзаж – почти как по дороге из Москвы в Аленин родной Курск.

И Храмовое озеро тоже Алену поначалу не слишком впечатлило. Правда, большое – противоположного берега почти не видно – и чистое, но вода в нем неяркая, какая-то серо-свинцовая… Не то что наши лесные озера.

Но чем дольше Алена здесь была, тем больше проникалась спокойно-благоустроенной красотой этих мест. На третий день ей уже казалось, что она родилась и прожила всю жизнь на этом пологом лесистом берегу, мирно и неторопливо.

Отель – главная цель их путешествия – находился недалеко от озера, на опушке леса. Там их и поселили. Погода стояла прекрасная, окрестные фермы и деревушки, по которым их возили на машине, были на редкость живописны, французы делали все, чтобы русские гости не соскучились, – словом, Алена чудесно провела время. Вот только обидно, что ей почти постоянно приходилось присутствовать при переговорах и осмотре оборудования. И не только присутствовать – вникать во все детали, чтобы получить представление о проекте. Алена бы с удовольствием побродила одна по берегу озера, но… С Городецким и с Женей она проводила все дни напролет и разлучалась только вечером, когда, пожелав друг другу спокойной ночи, они расходились по своим номерам.

И вот сегодня Алена наконец почти на полдня предоставлена самой себе. Правда, жаль, что они уже не в заповеднике – накануне переехали в отель в Труа. Но город, застроенный в основном в XV–XVI веках, тоже безумно хорош. Средневековые мощеные улицы, тесные площади, и почти на каждом шагу – готические храмы. Сен-Дизье с цветной черепицей, громадный – Петра и Павла, дальше – Сен-Жана, чуть в стороне – Сан-Мадлен… И гулять по этим улочкам от храма к храму – одно удовольствие.

В этот самый момент на последних переговорах представители «Элиты» утрясают с французами последние мелочи, и присутствие журналистки там необязательно. Да у нее и так уже набралось материала достаточно – не для одной, а для целой серии статей. Только найти бы, где их публиковать!

С полудня она бродила по городу, выпила кофе и съела очень вкусное пирожное в маленьком кафе – их здесь, что грибов после дождя, – зашла в аббатство Сен-Люпа, потом обошла кучу магазинчиков, а теперь решила подняться по узенькой улочке в гору, к очередному величественному собору.

Честно говоря, мысли, которыми была занята Аленина голова, были не о работе и не о красотах Храмового озера или города Труа. С недавнего времени в них довольно прочно поселился человек, которого там быть не должно. И Алена с этим ничего не могла поделать.

После того вечера в Люксембургском саду отношения Алены с Володей Городецким – скорее деловые, чем дружеские, – неуловимо изменились. Возникла какая-то связь – невидимая, почти придуманная, – как это в старой песенке пелось? «Только мне все кажется, все почему-то кажется, что между мною и тобой ниточка завяжется…» Вот эта ниточка и завязалась и теперь вилась между ними, ослабевая и натягиваясь, но не отпуская.

Не было сказано ни одного слова, не было ни одного жеста, которые реально подтвердили бы эту связь, никаких банальных намеков и ухаживаний с его стороны, никаких женских уловок – с ее. Да и что ей этот человек? Ей надо думать о себе, о том, как устраиваться дальше с работой и с личной жизнью, нужен надежный и хороший муж, нужна уверенность в завтрашнем дне. А у Городецкого все это есть – и любимая работа, и красивая молодая жена, и много денег. Они с ним – из разных жизней. Он женат, богат и счастлив… Хотя Алена в последние несколько дней усомнилась – а действительно ли счастлив? Иногда в его взгляде ей чудилась такая… нет, даже не грусть, а какая-то голодная тоска. И тут дело не в сексе. Кажется, что он очень, очень одинок…

Фу ты, оборвала сама себя Алена. Опять начала выдумывать. Ну с чего ему быть одиноким? Женя рассказывал о его жене, там все в порядке, лучше и быть не может…

Но тем не менее Алена снова стала перебирать в памяти тот разговор с Женей в отеле на Храмовом озере.

С утра они все вместе осмотрели бассейны и системы водоснабжения, а после ленча у Городецкого были назначены закрытые переговоры с владельцем отеля – один на один. Женя с Аленой отправились гулять по лесопарку. Отказавшись от сопровождающего, они побродили по дорожкам, а потом уселись в небольшой беседке с видом на озеро. Женя с наслаждением вытянул длинные ноги:

– Уф, устал!

Алена насмешливо посмотрела на него:

– Что же это вы? Надо больше тренироваться, мы и километра не прошли!

– Ну, километр-то будет! – шутливо запротестовал Женя. – И потом, это вы молодая и сильная, а я уже старенький!

Алена не удержалась и фыркнула – да по возрасту он моложе ее. Хотя уже и брюшко, и одышка, и даже залысины наметились. Впрочем, сейчас многие мужчины рано лысеют, экология, что ли, влияет?

Женя заметил ее усмешку и виновато сказал:

– Ну, сами посудите, когда мне тренироваться? Образ жизни сидячий, а рабочий день, можно сказать, от зари до зари, так выматываешься, что к вечеру одна мысль – скорее доползти до постели. Это вам, вольным художникам, акулам пера, хорошо – вы хозяева своего времени. А мы люди подневольные, нами командует бизнес.

– Однако ваш шеф, кажется, находит время для тренировок, – подковырнула Алена. – Вроде бы даже спортом занимается, нет? Или он меньше занят?

– Кто, Владимир Сергеевич? – Женя поднял брови. – Ну, Владимир Сергеевич – редкое исключение.

Алена решила, что более удобного момента задать вопрос уже не будет.

– А вы не расскажете мне о нем поподробнее? – осторожно начала она.

Женины брови взлетели почти до корней волос:

– Поподробнее? А что вас интересует?

В его голосе действительно прозвучала легкая насмешка или Алене это почудилось?

– Ну, – сказала она, осторожно подбирая каждое слово, – он еще очень молод, а уже директор такой крупной фирмы. Он ведь ненамного старше вас?

– На два года, – уточнил Женя.

– Вот видите! Конечно, мне интересно, как такой молодой человек успел так много.

– Ах, это!

– А вы что подумали?

Женя расхохотался:

– Молодые женщины обычно спрашивают о семейном положении.

– Я знаю, что он женат. А вот вам, вероятно, неизвестно, что я знакома с его женой, – подковырнула Алена. – Он сам познакомил нас в Москве на фуршете. Так что вашего драгоценного шефа я завлекать не собираюсь.

– Извините, – смутился Женя. – Просто сработал стереотип. Так что вы хотели узнать?

– Где родился, где учился, кто родители, как дошел до жизни такой, – быстро сказала Алена и не удержалась от ехидной добавки.

Не откажусь и от более подробных сведений о его жене. Исключительно из женского любопытства.

Насчет «учился» и «родился» Женя знал мало: закончил МГУ, стажировался в Америке. Когда Женя пришел в «Элиту», Городецкий уже полгода был содиректором фирмы. А вот о жене Городецкого Женя отзывался с такой теплотой, что Алена заподозрила, а не влюблен ли он сам в нее.

– Катюша – просто чудо! Милая, трогательная, добрая – таких девушек сейчас просто не бывает, Владимиру Сергеевичу крупно повезло. И красивая. Когда я смотрю на нее, почему-то вспоминаю голубых танцовщиц Дега – вы понимаете, не внешнее сходство, но та же чистота и легкость. Она – словно маленький праздник… И в то же время – беззащитная, наивная, как ребенок.

– А как они познакомились? Они вместе учились? – не удержалась Алена.

– Да нет, – Женя пожал плечами. – Катюшка, кажется, нигде, кроме школы, не училась. Вроде бы они знакомы с детства.

Сейчас, когда Алена снова прокрутила в памяти этот разговор, ей показалось, что она начала кое-что понимать. Итак, Катюша Городецкая – милая, трогательная, добрая, красивая и нигде не училась. Мужа своего, наверное, обожает. Хотя почему «наверное»? Точно обожает – такими глазами на него смотрит, что сразу видно: влюблена как кошка. Это Алена еще на фуршете заметила. Настоящая жена бизнесмена, крепкий и обеспеченный семейный тыл. Но ведь сам Городецкий не очень-то похож на обычного бизнесмена…

Поглощенная своими мыслями, она и не заметила, как добрела до собора. Начиналась служба. Прихожан было немного, да и городок-то маленький. Алена осторожно зашла внутрь, под высокие темные своды, и присела на краешек скамьи почти у дверей.

Католический священник читал по-латыни, и это было странно и красиво: слова разносились эхом под высокими сводами собора. Свет, лившийся сквозь цветные стекла витражей, тоже был цветным – красно-зеленым, а воздух полон запахов цветов. «А у нас в церкви пахнет ладаном. И откуда у них столько цветов ранней весной?» – подумала практичная Алена, но не стала задерживаться на этой мысли. Почему-то она не могла воспринимать этот собор как церковь, как место, куда приходят для молитвы, уж больно он был не похож на православные храмы. Этот собор казался Алене чем-то вроде замка Шарля Перро. В сказке и должно быть много цветов, а это место похоже на сказку. Словно она перенеслась на много веков назад, во времена добрых фей и прекрасных принцев.

«А если это так, – подумала она вдруг, – то пусть я сейчас встречу своего принца.

Подумала и тут же насмешливо улыбнулась. Алена в детстве любила играть в такие «загадалки». Конечно, почти ничего из них не сбывалось, но все равно было забавно. И почему ей сейчас вспомнилась та детская привычка? Уж ее-то принц точно живет не в этом маленьком французском городке.

Посидев еще немного, она встала и вышла на ступеньки, щурясь на заходящее солнце. Может быть, из-за солнца она не сразу заметила Женю и Городецкого, поднимающихся к собору по той самой улочке, по которой она сама шла полчаса назад.

Женя что-то оживленно рассказывал, а Городецкий шел молча, только изредка кивал в знак согласия. Ростом он был выше Жени почти на голову. «И почему он раньше казался мне некрасивым, – подумала Алена. – Где были мои глаза!» Вместо привычного делового костюма на Володе сейчас был серый свободный свитер и облегающие джинсы. «У него великолепная фигура – широкие плечи, длинные мускулистые ноги, тонкая талия… И руки, наверное, такие надежные и сильные…» Невольно представив, как эти руки могут обнимать, Алена судорожно вздохнула. Прямо наваждение какое-то! Нет, от этого мужчины ей явно следует держаться подальше!

Но скрыться было некуда – позади собор. Не бежать же обратно прятаться в боковом приделе. И Алена постаралась спрятать свои чувства подальше и придать лицу выражение беззаботности.

– А мы так и знали, что найдем вас здесь, – сказал Женя, когда мужчины подошли ближе.

Алена растерянно улыбнулась и посмотрела на Городецкого:

– У вас же сейчас должна быть деловая встреча.

– А мы управились с делами пораньше и решили пойти на поиски исчезнувшей журналистки, – пошутил Володя.

– Почему исчезнувшей? – не поняла Алена.

– Потому что вы ушли из отеля почти три часа назад.

– Ох, неужели так давно? – смутилась Алена. – Я бродила по улицам и потеряла счет времени.

– Мы уже начали волноваться – куда это вы запропастились?

Что-то по Жениной физиономии было не заметно, что он волновался. Он с трудом преодолел последние метры до ступенек и теперь стоял, обмахиваясь платком и блаженно отдуваясь:

– Ну и строили эти соборы! На такой верхотуре. Совершенно не думали о прихожанах – по два раза в день взбирайся туда-обратно! Зайдем?

– Спасибо, я только что оттуда, – улыбнулась Алена. – Честно говоря, я уже собиралась домой. А вы идите, посмотрите. Как раз служба идет.

Женя пожал плечами:

– Ну, как знаете! Пойдемте, Владимир Сергеевич?

Городецкий усмехнулся:

– Я не люблю мешать верующим.

– Как же, – удивился Женя, – столько карабкаться в гору и даже не зайти? Ведь интересно!

Городецкий пожал плечами:

– В чем дело? Вы идите, а я с удовольствием прогуляюсь с Аленой обратно к отелю.

И снова Алена едва сумела взять себя в руки. Он пойдет ее провожать, даже не заходя в собор? Тогда действительно, зачем он сюда шел?

Но Женя, как видно, привык к странностям своего шефа:

– Воля ваша. А я послушаю мессу. Заодно и попрактикуюсь в латыни – с третьего курса ее не слышал.

Подмигнув Алене, он скрылся в полутьме за растворенными высокими дверьми.

Они шли по той же самой улочке, только теперь впереди была не громада собора, а заходящее солнце, яркое и слепящее. В его лучах улица казалась праздничной и беззаботной. Но Алена этой праздничности не чувствовала. Молчание, в котором проходила их совместная с Володей прогулка, не было простым и легким. Наконец Алена решилась его прервать:

– Как прошли переговоры?

Городецкий улыбнулся:

– Спасибо, хорошо.

– Все вопросы улажены?

– Да.

Что, он так и будет отделываться односложными ответами? В конце концов, это просто невежливо! И зачем он только с ней пошел? Алена вдруг сообразила, что задала последний вопрос вслух:

– Зачем вы пошли со мной?

Сказала и покраснела.

Городецкий приостановился:

– Вам это неприятно?

– Нет… Но странно как-то идти рядом и молчать.

– Почему?

Алена растерялась и выпалила первое, что пришло в голову:

– Если вам не о чем со мной говорить, я могу пойти по другой стороне улицы!

Как глупо! Ну вот, вместо того, чтобы исправить положение, она еще больше испортила! Алена готова была заплакать от смущения. «Что это со мной? Как маленькая девочка! А ну-ка, прекрати!» – приказала она себе. Но подступившие к глазам слезы не уходили.

Но Володя, видно, не посчитал Аленины слова глупыми. Мало того, он тоже заметно смутился.

– Честно говоря, – медленно сказал он, – я просто не могу решиться сделать вам одно предложение. Не знаю, примете ли вы его…

Аленины слезы мгновенно высохли.

– Какое предложение?

– Тут недалеко есть один очень симпатичный ресторанчик. Что, если мы его посетим?

– А Женя?

Володя усмехнулся:

– Он остался слушать латынь. Сам виноват.

Алена заколебалась. Остатки здравого смысла подсказывали, что не стоит принимать это предложение. Но, в конце концов, ничего страшного не произойдет, если она и согласится… Завтра они будут в Москве, и этот человек навсегда исчезнет из ее жизни. И потом, не в постель же он ее приглашает, а только поужинать! Почему надо обязательно искать во всем тайный умысел? Она посмотрела на Городецкого: да нет, он совсем не похож на коварного соблазнителя! А то, что у Алены возникают при взгляде на него неподходящие желания, это исключительно ее, Аленины, проблемы. Она незаметно облизнула губы: