Текст книги "Любовный пасьянс"
Автор книги: Елена Озерова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
13
Весь следующий день Алена и Володя старательно делали вид, что ничего особенного между ними не произошло. Слава Богу, они ни разу не остались наедине – в машине, доставившей их из Блуа в Париж, а потом в аэропорт Шарля де Голля, находился Женя. Так получилось, что Женя сидел рядом с Аленой в самолете, – случайно это вышло или Володя так устроил, Алена не поняла.
В Москву они прилетели уже очень поздно вечером, почти ночью. «Как я доберусь до дома?» – с досадой подумала Алена. Чтобы отвлечься от ненужных воспоминаний о вчерашнем происшествии в лифте, она пыталась переключиться на бытовые проблемы. «Такси безумно дорого, а автобуса, наверное, придется ждать около часа. Метро закроют…» Конечно, ее предложат подвезти, но ехать в одной машине с Володей, зная, что он возвращается домой, к жене, – извините, это было выше ее сил.
Как ни странно, таможенный досмотр в Шереметьеве не занял много времени, и около часа ночи Городецкий, Женя и Алена уже оказались в здании аэропорта.
– Ну где же Василий? – озираясь, спросил Женя. – Я думаю, Всеволод Кириллович прислал за нами шофера?
– Наверное, ждет, как всегда, под табло, – устало сказал Городецкий. – Пойдемте посмотрим, Елена Станиславовна?
Не успела Алена как-то отреагировать на эту реплику и на то, что Володя назвал ее по имени-отчеству, как вдруг почувствовала, что кто-то осторожно дотронулся до ее плеча. Она стремительно обернулась и увидела Ивана.
– Привет, – как ни в чем не бывало сказал Иван, забирая сумку из рук ошеломленной Алены. – А я вот решил тебя встретить.
– Привет, – Алена растеряла все слова от изумления.
– Как долетели? – Иван протянул Алене роскошный букет в модном «западном» стиле и ослепительно улыбнулся Алениным спутникам.
Городецкий недоумевающе-холодно посмотрел на него и ничего не ответил. Женя вежливо ответил:
– Спасибо, нормально. Я так понимаю, что вы Алену у нас забираете?
Иван, как всегда безумно элегантный и уверенный в себе, картинно обнял Алену за плечи:
– Забираю. Пойдем, радость моя, ты, наверное, жутко устала.
Алена, не обращая внимания на руку Ивана, лежащую у нее на плече, во все глаза смотрела на Володю. Тот был мрачен и неприступен.
– Владимир Сергеевич, – натянуто сказала Алена, – я позвоню вам, когда подготовлю материал, вы не возражаете?
– Позвоните, – равнодушно сказал Городецкий. – Если меня вдруг не будет на месте скажете, чтобы вас связали с Женей.
Сказал – и сразу отвернулся, словно ему и нет никакого дела до Алены.
«Фольксваген-Гольф» с сумасшедшей скоростью несся по пустому шоссе. Иван за рулем чувствовал себя так уверенно, словно всю жизнь крутил баранку. Впрочем, не было такой ситуации, в которой Иван чувствовал бы себя иначе.
– Откуда у тебя машина? – Алена сидела на месте рядом с водителем и напряженно смотрела прямо перед собой.
Роскошный букет сиротливо валялся на заднем сиденье.
– Купил в честь твоего приезда. Чтобы встретить тебя из Парижа, – улыбнулся Иван.
– Я сейчас не из Парижа, – машинально поправила Алена.
– Надо же! А рейс Париж – Москва…
– И все-таки откуда у тебя машина?
– Одолжил у приятеля. Честное слово, специально, чтобы тебя встретить.
– Я тронута.
Иван быстро взглянул на нее:
– Все еще дуешься за тот случай?
Алена промолчала.
– Но я же искупил свою вину!
Алена пожала плечами.
– Что ты молчишь? Я так старался, задействовал кучу связей, чтобы выяснить, каким рейсом ты возвращаешься, достал роскошные цветы, а ты молчишь?
– Я же тебе сказала – я тронута.
– И только?
Алена устало откинулась на спинку сиденья и попросила:
– Дай, пожалуйста, сигарету.
– Ты же не куришь? – удивился Иван.
– Дай, пожалуйста, сигарету, – ровным голосом повторила Алена.
Ей хотелось разрыдаться, или закричать, или разбить что-нибудь, чтобы дать выход неимоверному внутреннему напряжению. Но вместо этого она вынула из предложенной Иваном пачки «Парламента» сигарету с длинным белым фильтром и стала энергично разминать ее между пальцев.
Иван оторвался от дороги и мельком взглянул на Алену:
– Что это ты делаешь?
Крошки табака сыпались Алене на колени.
– Ты перепутала, «Парламент» – не «Ява». Это хорошие сигареты, и табак в них первосортный. Разминать необязательно.
Совершенно измочалив сигарету, Алена открыла окно и пустила по ветру то, что от нее осталось. Потом подняла стекло:
– Ничего. Оказывается, я не хочу курить.
Больше Иван заговаривать с ней не пытался.
Машина свернула с Ленинградки и понеслась по Кольцевой.
До Алениного обиталища на улице Миллионщикова доехали в рекордно короткий срок. Припарковавшись, Иван вылез из машины и помог выйти Алене. Заметив, что он ставит «Фольксваген» на сигнализацию, она спросила:
– Ты разве хочешь зайти?
– Ну, знаешь! – возмутился наконец Иван. – Это, в конце концов, просто невежливо. Я ночью мчусь в Шереметьево, жду в этом чертовом свинарнике, а взамен меня даже не хотят угостить кофе!
– Какой кофе в два часа ночи? – слабо улыбнулась Алена. – Если просто хочешь зайти – пожалуйста. Но извини, я жутко устала, и у меня дома беспорядок.
– Ничего, – Иван сразу успокоился. – Я понимаю, я ненадолго.
Он достал из багажника небольшую сумку, повесил ее на плечо, а в руку взял Аленин багаж:
– Ну что, хозяйка, пошли?
Конечно, настоящего беспорядка у Алены при ее педантичности просто быть не могло. Но пыли поднакопилось достаточно.
Иван помог Алене снять пальто и прошел в комнату вслед за девушкой.
– Ничего себе беспорядок, – насмешливо сказал он, оглядевшись. – Перфектистка несчастная. У всех бы так было.
Алена опустилась на диван и вытянула ноги. «Зачем он здесь, – вяло подумала она. – У меня совершенно нет сил развлекать его беседой и угощать чаем. Я хочу остаться одна». Но вслух она этого не сказала – все-таки действительно человек старался, встретил ее ночью…
Но Ивана и не надо было развлекать: у него было замечательное свойство везде чувствовать себя как дома. Не дожидаясь указаний, он прошел на кухню, и через минуту Алена услышала оттуда его голос:
– Кофе у тебя кончился, а вот чай превосходный, очень люблю «Эрл грей». Переодевайся, иди в ванную, а потом я тебя кормить буду.
У Алены уже не было сил возражать.
Когда она, освеженная горячим душем, вошла на кухню, то просто глазам своим не поверила. В чашках дымился свежезаваренный чай, на блюдечке лежало берлинское печенье, фигурный шоколад, неизвестно откуда взявшиеся сыр и колбаса нарезаны аккуратными кружочками, а рядом с хлебом стояла открытая баночка абрикосового джема.
– Я подумал, что ты проголодаешься с дороги, – скромно объяснил Иван, но его скромность была напускной.
– Спасибо, – Алена слабо улыбнулась и опустилась на заботливо пододвинутую Иваном табуретку.
Горячий чай – как раз то, что сейчас ей требовалось. Иван внимательно смотрел, как она маленькими глотками отхлебывает из чашки, но к своему чаю так и не притронулся.
– Давай я сделаю тебе бутерброд, – предложил он. – С чем ты хочешь – с сыром или с колбасой?
– Ни с чем, – улыбнулась Алена. – У меня нет сил есть. Осталось только одно желание – поскорее оказаться в постели.
Она отставила чашку и потянулась. Намек был более чем прозрачным. Теперь Ивану полагалось откланяться и уйти, но вместо этого он сказал:
– Отлично. Можно, я за тобой и дальше поухаживаю?
Что он имеет в виду? Не успела Алена опомниться, как он подхватил ее на руки и понес в комнату. Бережно положив ее на диван, он стал медленно развязывать пояс халата. На возмущение сил уже не осталось. У Алены возникло странное ощущение, что все это происходит не с ней: будто она смотрит кино, где героиня-актриса – ее двойник, но к реальной Алене никакого отношения не имеет. Поэтому она поинтересовалась спокойно, даже отстраненно:
– Что это ты делаешь?
– Ш-шш, – Иван приложил палец к ее губам, – молчи…
Он справился с поясом, распахнул полы халата и стал медленно, едва касаясь губами, целовать Аленину шею и грудь. Но эти поцелуи, несомненно эротичные, умелые и возбуждающие, никак на Алену не подействовали. Щекочущие прикосновения его языка оставили ее совершенно равнодушной. Выждав минуту, она слегка оттолкнула его, села и запахнула халат:
– Зачем ты это делаешь?
Иван обескураженно смотрел на нее и молчал. Самоуверенность с него потихоньку сползала.
– Тебе не нравится? – довольно глупо спросил он.
– Не в этом дело. Послушай, у меня нет сил на выяснение отношений, но, согласись, ты ведешь себя довольно странно. После всего, что между нами произошло…
Иван не дал ей договорить:
– Я хотел тебе все объяснить. Эта девица, Татьяна, давно меня преследовала, просто проходу не давала. Я и не собирался на ней жениться. Если я и хочу на ком-то жениться, так это на тебе!
Сказав это, он выжидательно посмотрел на Алену. Абсурд всего происходящего, похоже, не доходил до его сознания. Алену же по-прежнему не покидало ощущение нереальности. Такое чувство, что она – актриса и играет роль в мыльном сериале. А в мыльном сериале чего только не бывает…
– Я хотел на тебе жениться! – повторил Иван.
– Не понимаю…
– А чего тут непонятного?
Похоже, он обиделся. Не обращая внимания на его обиду, Алена деловито уточнила:
– Ты что, предложение мне делаешь?
– Ну, знаешь! – он встал и отошел от дивана, застегивая пуговицы на рубашке.
Алене вдруг стало смешно. Надо же, дождалась! А ведь месяц назад это было самым заветным ее желанием!
– Не вижу тут ничего смешного, – Иван угрюмо смотрел на нее из другого конца комнаты.
– Да нет… Ты не понял. Просто все это слишком неожиданно.
Алена вздохнула. Спать ей расхотелось, но голова была тяжелой и тупой, мысли путались. Больше всего на свете хотелось, чтобы Иван оставил ее в покое и ушел.
– Давай поговорим завтра, – попросила она. – Завтра вечером, хорошо?
Он продолжал выжидательно смотреть на нее. На выяснение отношений она сейчас была не способна, значит, есть только один способ избавиться от него – не спорить. Не мытьем, так катаньем, ласки всегда действуют вернее, чем скандалы. Тогда она тоже встала, подошла к нему, обняла и поцеловала в щеку.
– Спасибо за то, что ты мне сказал. А сейчас иди, пожалуйста. Я действительно жутко устала и ничего не соображаю. Завтра поговорим.
Когда дверь за ним наконец закрылась, Алена бросилась на диван и зарылась головой в подушку. Ни о чем она сейчас думать не будет, все – до завтра, до завтра… Завтра она наконец разберется в своей глупой смятенной душе.
Когда Володя открывал дверь своего подъезда, настроение у него было совершенно похоронным. Он чувствовал себя таким усталым и разбитым, словно на нем воду возили. Но не успел он перешагнуть порог, как Катя радостно повисла у него на шее:
– Милый мой, как я соскучилась!
Мягкое, податливое тело прильнуло к нему, тонкие руки, взлетев вверх, ласкали волосы на затылке, золотистые завитки волос щекотали его лицо, родной, такой знакомый запах духов и Катиной кожи – запах свежести и чистоты, запах дома…
– Катюшка, – прошептал Володя, легонько целуя жену в голубую жилку, бьющуюся у виска. – Катюшка моя…
Вот это – его, его собственное, его жизнь. А то, другое – просто минутное наваждение. Не нужна ему никакая другая женщина, кроме его Кати, не нужна!
Мягко высвободившись из объятий жены, Володя разделся – Катя приняла у него куртку и аккуратно повесила в шкаф.
– Ты, наверное, страшно устал с дороги. Пойдем, – Катя взяла его за руку, – пойдем, я такой ужин тебе приготовила!
– А я тебе кое-что привез. – Володя раскрыл боковой карманчик сумки и достал красиво упакованный сверток.
– Что это? – Катины глаза светились любовью и любопытством.
– Духи «Реджинес». Самые модные в этом сезоне.
Володя знал, что любит его жена. У Кати уже скопилась изрядная коллекция всяких флаконов и флакончиков. Пользовалась она духами нечасто, но радовалась каждой новой коробочке так, как ребенок радуется новой игрушке.
Дальше все следовало по обычному ритуалу: переодевшись в домашний спортивный костюм, Володя вышел на кухню, где его ждал накрытый стол, цыпленок табака с овощным гарниром и сладкий пирог, как всегда испеченный Катей по случаю его приезда. Сама она уселась напротив в своей любимой позе – поджав ноги под себя:
– Ну как, поездка была удачной?
– Все в порядке. – Володя ловко подцепил на вилку кусочек мяса и отправил его в рот. – Лучше и желать нельзя.
– Расскажи.
– Ох, Катюша, давай завтра! Я так устал, что язык не ворочается.
– Хорошо, – легко согласилась Катя. – Завтра так завтра. Хочешь еще кусочек?
– Ох, нет! Спасибо, накормила голодного мужа до отвала!
– Тогда пусть сытый муж идет в ванную, а я буду его ждать, – Катя лукаво улыбнулась. – У меня для тебя тоже есть сюрприз.
– Сюрприз? Какой?
– Увидишь.
Войдя после душа в спальню, он увидел рядом с кроватью сервировочный столик, на котором стояли бутылка вина, ваза с фруктами и два бокала. Катя в коротенькой шелковой комбинации лежала поверх одеяла, и ее длинные золотистые волосы рассыпались по подушке.
– Ого! – сказал Володя. – Это что-то новенькое! Ты решила меня соблазнить?
– Тебе нравится? – Катя доверчиво посмотрела на него. Этот взгляд сразу разрушил очарование – он абсолютно не вязался с ее позой соблазнительницы, с сексуальной комбинацией и вином у кровати. «Так смотрит не женщина на мужчину, а ребенок на отца, – мелькнула у Володи в голове досадная мысль. – Словно она все время ждет моих указаний, ждет, чтобы я ее похвалил». Странно, но раньше он никогда об этом не задумывался.
– Тебе нравится? – тревожно повторила Катя.
– Нравится, – он присел рядом и погладил ее по голове. – Очень нравится.
– Тогда иди ко мне, – она притянула к себе его голову, – люби меня, пожалуйста, люби!
И он выполнил ее просьбу.
Но когда она уснула, Володя еще долго лежал в темноте с открытыми глазами. Сквозь неплотно задернутые шторы в окно прокрался голубоватый свет фонаря, и в комнату вошел призрак – маленькая женщина с огромными темными глазами. Она улыбалась и манила к себе, а на щеках ее играли соблазнительные ямочки. Губы женщины – полные, полуоткрытые – словно созданы для поцелуев. Он невольно представил, как впивается в эти губы своими губами, она запрокидывает голову, а он ласкает ее нежную шею, ее грудь, такую соблазнительно-упругую… Как страсть меняет ее лицо, туманит глаза… Как она стонет и извивается в его руках, изнемогая от этой страсти, как кричит в последнем, самом сильном ее приступе… Горячая, душная волна накатила и захлестнула его с головой.
Неимоверным усилием воли отогнав видение, Володя приподнялся на локте и посмотрел на золотистую головку жены на подушке. Нет! Кроме нее, ничего нет, ничего не должно быть в этой комнате.
И никогда не будет. Только не уходить от реальности!
14
На следующее утро Алену разбудил телефонный звонок. Еще не успев как следует проснуться, она схватила трубку:
– Алло!
– Ну как, ты уже пришла в себя?
Иван говорил спокойно и слегка насмешливо. Алена протерла глаза:
– А который сейчас час?
– Не хочешь ли ты сказать, что все еще лежишь в постели? Уже половина первого.
– Ого!
Остатки сна сразу улетучились.
– Неужели так поздно?
– Успокойся. Тебе же на работу сегодня не идти?
– Нет, но других дел масса.
– Современная деловая женщина, у которой нет ни минутки свободной!
– Не издевайся.
– А я и не издеваюсь. Просто хотел поинтересоваться, не найдется ли в твоем плотном расписании места и для меня?
– Что ты имеешь в виду?
– По-моему, мы с тобой вчера не договорили.
– Ах, это…
А Алена уже было решила, что вчерашняя сцена с Иваном ей просто приснилась.
– Ну так как? – настаивал Иван.
Алена вздохнула:
– Не знаю… А что ты, собственно, предлагаешь?
– Давай вместе поужинаем.
– Я уже как-то ужинала с тобой, – усмехнулась Алена. – Ничего хорошего из этого не вышло.
– Нельзя быть такой злопамятной, – упрекнул Иван. – По-моему, я не только попросил прощения, но и сделал достаточно, чтобы реабилитировать себя в твоих глазах. Если нет – скажи, еще что-нибудь придумаю. Учти, отступать я не привык.
А почему бы с ним и не поужинать? Что-то в последнее время она слишком часто ужинает в ресторанах, и ничем хорошим это, как правило, не кончается. Перед глазами возникло лицо Володи Городецкого, и Алена страдальчески поморщилась. Тут уж ей точно ничего не светит. Может быть, увидятся еще разок, когда она принесет показать статью, а может быть, и нет. Скорее всего нет. А если она не может получить того, чего на самом деле хочет, пусть будет Иван. Не все ли равно. И вообще, как известно, клин клином вышибают. Иван – отнюдь не самый плохой вариант.
– Что же ты молчишь? – уверенности в голосе Ивана несколько поубавилось.
– Думаю, во сколько нам встретиться. Где ты хочешь поужинать? – спросила Алена.
– А ты куда бы хотела пойти?
Алена не удержалась от насмешки:
– Куда угодно, только не в Домжур.
– Я уже сказал – нельзя быть такой злопамятной, – укорил ее Иван. – Так куда?
– Не знаю. Мне все равно. Выбери сам.
Иван на секунду задумался:
– Послушай, я знаю одно довольно интересное местечко на Лубянке…
– Застенок КГБ? – опять сыронизировала Алена.
– Придержи язычок, хорошо? – ласково посоветовал Иван. – От тебя, чувствую, и КГБ несладко пришлось бы. Я, во всяком случае, поставил бы на тебя против любого кагэбэшника.
Алена рассмеялась:
– Спасибо. Хорошо же ты обо мне думаешь. Так что за место?
– А вот не скажу, – Иван решил хоть чуть-чуть отыграться. – Куда поведу – туда и пойдешь.
– А все же?
Иван проигнорировал ее вопрос:
– В восемь часов тебе удобно?
– Удобно, – вздохнула Алена.
– Значит, жду тебя в восемь в метро. Станция «Лубянка», последний вагон из центра.
В трубке зазвучали короткие гудки отбоя. Алена медленно повесила ее на рычаг и вдруг почувствовала себя такой несчастной, словно ее ужасно обидели, а не в ресторан пригласили. Вот если бы на месте Ивана был… «Перестань! – приказала она себе. – Прекрати сейчас же! То, что произошло между вами в последний вечер в Труа, – короткое наваждение, помрачение рассудка и не имеет значения. И продолжения тоже не будет. Ты же хотела выйти замуж за Ивана. Ты все продумала и решила, что он – прекрасная партия. И вот сейчас он сам сделал тебе предложение. От сегодняшнего ужина зависит твоя дальнейшая жизнь. Не глупи, соберись, очаруй его окончательно. Все другое – просто нелепость!»
Алена уныло вылезла из постели и пошла на кухню сварить себе кофе. На столе засыхали остатки вчерашнего неудавшегося ужина. «Иван уже вошел в роль заботливого мужа, – вяло подумала Алена. – Встретил меня, накормил и спать уложил. Чего еще желать?»
Она включила радио. Очевидно, шел какой-то ретро-концерт, Сергей Никитин пел песню из «Иронии судьбы»:
Со мною вот что происходит:
Совсем не та ко мне приходит,
Мне руки на плечи кладет
И у другой меня крадет…
Алена сделала погромче. Голос у барда был печальным, мягким и безнадежным:
А той, скажите, Бога ради,
Кому на плечи руки класть?
Та, у которой я украден,
В отместку тоже станет красть,
Не сразу этим же ответит,
А будет жить с собой в борьбе,
И неосознанно наметит
Кого-то дальнего себе…
Алена резко крутанула рычажок настройки, переводя на другую программу. Глупая песня, старомодная и романтичная. В реальной жизни все бывает иначе, и дальний может стать близким. А любовь… Не всем она удается. Нет, она нисколько не кривила душой, когда читала Городецкому наизусть из «Обыкновенного чуда». Ради любви она сама, Алена, готова на любые жертвы. Но если бы все зависело только от нее! А жертв от другого требовать нельзя. Нельзя вламываться в чужую жизнь, как слон в посудную лавку. Да он, Володя, ее в свою жизнь и не пустит, место любимой женщины там уже занято…
Что ж, вздохнула Алена, будем строить жизнь без любви. Можно и без любви быть счастливой. Если как следует постараться. А уж она, будьте уверены, постарается.
В пять минут девятого Алена вышла из последнего вагона на станции «Лубянка». Сегодняшний день отдыха и безделья явно пошел на пользу: Алена провела сама с собой несколько сеансов аутотренинга и выглядела бесподобно. Иван это сразу отметил:
– Ты хороша как никогда.
Алена довольно улыбнулась и продела руку ему под локоть:
– Я готова идти за вами, мой повелитель.
– Ого! – Алена растерянно оглядывалась по сторонам. – Куда это мы попали?
Заведение напоминало клуб вурдалаков и привидений: отделанное под подземелье, декорированное паутиной (сделанной из тонкой серой материи), с живописной плесенью по углам. Хозяйкой заведения была очаровательная ведьмочка со стройными коленями, мелькавшими в высоком разрезе узкой длинной юбки, и тонкой струйкой крови, стекающей изо рта по подбородку. Ведьмочка встречала гостей у двери, с кем-то церемонно здоровалась, с кем-то целовалась, кому-то просто дружески кивала. Иван был из категории «церемонных». Вежливо улыбнувшись хозяйке, он провел свою даму к столику в центре зала.
– Что это? – изумленно спросила Алена.
– Актерский клуб «На Лысой горе», – невозмутимо ответил Иван. – Хозяйку ты, надеюсь, узнала?
– Нет… Хотя постой, постой…
Вглядевшись в лицо ведьмочки, Алена распознала под толстым слоем грима черты о-очень известной актрисы.
От удивления она даже присвистнула:
– Да ты что! Сама…?
– Марина Палей, – довольно подтвердил Иван.
– А я слышала, она в Голливуде снимается.
– Твои сведения неточны, старушка. А еще считаешься «светской» журналисткой! Кстати, об этом клубе много писали и называли Марину Палей в числе владельцев.
– Ну да, помню. Но ведь можно владеть клубом и сниматься в Голливуде одновременно.
– А она так и делала. Теперь съемки закончились, и почему бы не заняться бизнесом? Ее живое присутствие «На Лысой горе» дорого стоит Как минимум десять процентов наценки на входной билет, а то и больше.
– А здесь дорогие билеты? – поинтересовалась Алена.
Иван усмехнулся:
– Дорогая моя, неприлично спрашивать такие вещи у своего мужчины.
У Алены чуть было не сорвалось, что пока он еще не ее мужчина, но она вовремя прикусила язык.
Подали меню. Иван галантно протянул ей карту:
– Выбирай.
Увидев «страшные и кровавые» названия, Алена искренне развеселилась:
– Какая прелесть! Как ты думаешь, «Челюсти Дракулы» – это съедобно?
Иван пожал плечами:
– Не знаю, но брать не советую. Судя по названию, нечто очень костлявое.
– А жаркое «Голем», по-твоему, подойдет?
– А по-твоему? Слушай, предлагаю пари. Выбираем блюдо по карте и пытаемся угадать, что это на самом деле. Принято?
Алене стало совсем весело:
– Принято! А ставки?
Иван хитро посмотрел на нее:
– Одно желание. Ты угадала – я выполняю твое желание, я угадал – ты выполняешь мое.
Алена улыбнулась, заиграв ямочками:
– А если оба промахнемся?
– На нет и суда нет. Так что заказываем?
Иван выжидательно смотрел на нее. Алена на секунду задумалась.
– «Голем». Мне кажется, это просто мясо в горшочке, – уверенно сказала она.
– А мне кажется, что это отбивная, – предположил Иван.
Приняла заказ официантка, одетая почти как булгаковская Гелла, – кроме кружевного фартучка, на ней была очень короткая кожаная юбка и кожаный топ, больше похожий на бюстгальтер. Гелла предупредила, что придется немного подождать, а пока она может подать аперитив. Отказавшись от коктейлей с леденящими душу названиями, Иван попросил принести бутылку красного вина.
– Ты ведь любишь красное? – полувопросительно обратился он к Алене. – И потом, в этом заведении красное как-то уместнее, чем белое, ты не находишь?
Алена находила.
Чем дальше, тем ей становилось интереснее. Народ прибывал. Среди посетителей были довольно известные актеры, люди с телевидения, литераторы – кое-кого Алена знала в лицо, а кое с кем даже здоровалась. Иван же, кажется, был знаком с каждым вторым.
На маленькой эстраде явно готовились к показу шоу. Алена вдруг сообразила, что их столик – один из лучших. По крайней мере отсюда лучше всего будет видно шоу – если они, конечно, на него останутся. Конечно, здесь здорово, но ведь завтра на работу, и до глубокой ночи она тут сидеть не собирается…
От размышлений ее отвлек голос Ивана:
– Может быть, ты выпьешь со мной?
Он уже наполнил свой и Аленин бокалы и теперь насмешливо смотрел на нее.
– Загляделась по сторонам? Ты похожа на Алису в Стране чудес. Или для тебя здесь слишком много диковинных предметов и личностей?
Алена недовольно сморщила носик:
– Предметов – да. А вот насчет личностей – не сказала бы. Ты же знаешь, мне часто приходится ходить на всякие тусовки. А на тусовках кого только не встретишь – от Леонида Ярмольника до Юрия Лужкова.
– Ну да и Бог с ними со всеми. Давай лучше сменим тему, – Иван вдруг стал серьезным. – Дорогая моя, ты помнишь, что я тебе вчера говорил?
Алена слегка покраснела и опустила глаза:
– Ты много чего говорил. Напомни, что именно.
Иван пристально смотрел на нее.
– Вчера я сказал, что хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. А ты мне ничего не ответила.
– Да, – Алена по-прежнему не поднимала глаз.
– Что «да»? – Иван все-таки не удержался от легкой насмешки: – Ты помнишь, что ничего мне не ответила, или ты согласна выйти за меня замуж?
Вот и что в такой ситуации делать? Еще два часа назад, сидя перед зеркалом и накладывая на физиономию заключительные штрихи макияжа, Алена убедила себя, что на Иваново предложение надо ответить «да», и только «да». А сейчас язык не поворачивался произнести это простое слово.
– Видишь ли, – Алена водила пальцем по столу, стараясь выгадать время, – видишь ли…
– Только не говори, что мое предложение стало для тебя полной неожиданностью, – усмехнулся Иван. – Ты же давно его ждала.
– С чего ты взял? – сразу вскинулась Алена.
Иван пожал плечами:
– Я же не слепой. Ты еще летом на меня глаз положила, когда у тебя с Сашкой роман был в полном разгаре.
Алена задумчиво посмотрела на него:
– А ты, оказывается, циник.
Иван опять усмехнулся:
– Да нет, я реалист. И сразу понял, что Сашка тебе не пара, а вот со мной ты прекрасно уживешься. Тебе же до смерти надоело пробиваться одной, ты же замуж хочешь, спокойствия хочешь, денег…
– О любви ты и не говоришь…
Он сделал протестующий жест:
– Ну и любви, разумеется.
– Разумеется… – повторила Алена.
Как у него все ясно и просто! Пришел, увидел, победил. Думает, что разложил ее душу по полочкам…
А Иван продолжал убедительно и напористо:
– Послушай, мы с тобой оба взрослые люди и знаем, что одной любви для брака недостаточно. Нужно твердо стоять на ногах и материально, и профессионально. Нужны деньги. Нужна определенная духовная зрелость и опыт. А если все это у партнеров есть и если они подходят друг другу сексуально, любовь приложится сама собой. Так что наш брак будет обречен на удачу.
Месяц назад Алена подписалась бы под каждым словом этой импровизированной Ивановой речи. Но сейчас, после того, что она испытала во Франции… «А ну-ка, перестань, – одернула она себя. – Если ты от него откажешься, то будешь просто последней дурой».
– Ну, так что ты мне скажешь?
– А все-таки… – пробормотала Алена, подняла голову и посмотрела Ивану в глаза: – Ты любишь меня?
Он ответил без улыбки:
– Думаю, да.
Алена вгляделась в его лицо, но признаков душевного трепета не обнаружила. Иван был серьезен и ласков, но это ведь не то, не то…
– Думаешь? – переспросила Алена. – Но не уверен?
Кажется, Иван слегка разозлился:
– Послушай, стал бы я тогда возиться с тобой! Мчаться ночью в аэропорт, выслушивать твои колкости – зачем мне все это?
– Действительно, зачем?
Он не ответил, лишь с силой сжал свой бокал – так, что костяшки пальцев побелели. Алена поняла, что перегнула палку.
– Ну извини, извини, – примирительно сказала она. – Я сама не понимаю, что со мной творится. Может быть, прервемся и пойдем потанцуем? Пока нам не принесли горячее.
Пианист на эстраде как раз заиграл попурри из мелодий 30–40 годов, и несколько пар уже вышли на середину зала.
– Пойдем.
Иван, быстро справившись с раздражением, вывел Алену из-за столика, и они пошли к месту для танцев.
Иван крепко обхватил Алену одной рукой за талию, другой прижал к себе, так что она слышала, как бьется его сердце, чувствовала его дыхание на своих волосах. Сильный, уверенный в себе, красивый – и чего ей еще надо? Они так хорошо смотрятся вдвоем…
Повинуясь мелодии, Иван резко развернул ее в танце – и Алена от неожиданности остановилась как вкопанная. За маленьким столиком у камина сидели трое – Володя Городецкий, его жена и очень красивая платиновая блондинка, похожая на манекенщицу.
Володя напряженно-пристально, без улыбки смотрел на Алену и Ивана.
Жена Володи сидела к эстраде спиной и танцующих не видела – она что-то рассказывала, оживленно жестикулируя. Зато блондинка, очевидно, проследила Володин взгляд. Поняла она что-нибудь или нет – неясно. Лицо у блондинки оставалось непроницаемым.
– Алена! Эй, очнись! – голос Ивана слышался как сквозь вату. – Да что с тобой, что случилось?
Он слегка встряхнул ее за плечи.
– Извини, – мягким движением высвободившись из кольца его рук, Алена отступила на шаг. – Извини, мне что-то нехорошо. Иди за столик, я сейчас приду.
И она быстро направилась к выходу.
В дамской комнате Алена встала перед зеркалом, ухватившись обеими руками за раковину, чтобы не упасть. Ноги не держали, все тело била нервная дрожь. «Ну хватит, ну успокойся, – уговаривала себя Алена, – ну, пожалуйста, возьми себя в руки!» Однако дрожь не проходила. Из зеркала на нее смотрело бледное, без кровинки лицо с темными, почти черными глазами. Больное привидение.
Несколько раз плеснув на щеки и лоб холодной водой, Алена наконец более или менее пришла в себя. Однако показаться на люди она еще не была готова. Оглядевшись, Алена заметила рядом с дверью стул и опустилась на него. Может быть, если посидеть немного, то все пройдет само собой…
Сколько она так просидела – пять минут, десять? Меньше? Вдруг она услышала, как хлопнула дверь, и сразу вслед за этим – низкий приятный голос:
– Что с вами? Вам плохо?
Алена открыла глаза – перед ней стояла та самая красивая блондинка, которую она видела за столиком рядом с Городецким и его женой.
– Что с вами? – повторила блондинка. – Вам чем-нибудь помочь?
Алена опять почувствовала страшную слабость.
– Нет, спасибо, – еле слышно пробормотала она. – Спасибо, сейчас все будет в порядке.
Не только слабость ее беспокоила. В присутствии этой дамочки Алене вдруг стало крайне неуютно. Она рассматривала Алену с таким выражением, с каким биолог глядит на подопытную морскую свинку.
– Выглядите вы не очень-то хорошо, – в голосе блондинки не было сочувствия. Скорее в нем слышалась легкая насмешка. – Может быть, дать вам таблетку успокаивающего?
Алена покачала головой:
– Спасибо, не надо.
– Как хотите.
Подкрасив у зеркала губы, блондинка и не думала уходить. Она достала из сумочки щетку и принялась расчесывать свои прямые платиновые волосы, пристально изучая Аленино отражение в зеркале. Причем делала это явно открыто, нисколько не маскируясь.
