Текст книги "Раджпуты. Рыцари средневековой Индии"

Автор книги: Елена Успенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)

ГЛАВА II
Очерк истории отдельных раджпутких «кула» и княжеств

В 1947 году, ко времени завоевания Индией независимости, существовали девятнадцать раджпутских княжеств Раджпутаны; их правители-раджи считались формально независимыми от английской колониальной администрации; одно из княжеств – Аджмер – входило в состав Британской Индии. Европейцы имели привычку называть раджпутские княжества по названиям их столиц. Но правильнее называть эти княжества так: Мевар (Удайпур), Марвар (Джодхпур), Дхундхар (Амбер и Джайпур), Биканер, Хараути (Кота и Бунди), Джайсалмер и т. д. Каждое из этих княжеств считалось вотчиной того или иного раджпутского клана; во многих княжествах правили родственные династии, династии-отпрыски, и все подобные связи тщательно фиксировались генеалогами. История раджпутского государства – это история его правящего клана. Имеет смысл подробнее рассказать о них.

Мевар

Кула Солнечной Линии. За свою долгую историю эта кула не раз меняла свое династическое имя: Гухилот, Ахарья, Сисодия; но это были не придуманные названия, а имена тех составляющих кулу ветвей и кланов, которые оказывались главными на определенном этапе истории. Самое знаменитое из этих имен – Сисодия – на самом деле название не всей кулы, а название ветви Гухилотов.

Гухилоты (Сисодия) – не только правители, но и основатели княжества Мевар, или Удайпур. На их государственном знамени изображалось золотое солнце по алому полю – в знак принадлежности к Солнечной Линии. Солнце это выглядит обычно как раджпут – у него длинные черные усы, густые брови и другие яркие черты лица, которое обрамлено короной из солнечных лучей.

Как всякий раджпутский клан, кула Гухилот имеет красивые легенды о своем происхождении и древней истории. Легенды о Гухилотах документально подтверждаются эпиграфическими данными. В древних раджпутских государствах было обыкновение ставить пограничные и памятные камни с надписями – от имени правителя. Многие из них уцелели. Из них явствует, что исторически правители Читторгарха были связаны с Гурджара-Пратихарами, и при них сидели в Валлабхе, на территории современного Гуджарата.

^{Главные города и княжества Раджастхана}

Изгнанные оттуда, предки Гухилотов пришли в Раджпутану. Как гласят предания, беременная жена погибшего правителя Валлабхи, происходившая из раджпутской кулы Парамара, спаслась от врагов, убивших ее мужа и разрушивших город, на своей родине, в Раджпутане. В пути она родила в лесу, в некой пещере, сына-царевича, названного поэтому Гуха («Пещера»). Оставив младенца на воспитание брахманке, молодая вдова совершила сати. От имени этого Гухи и пошло название Гухилот. Пятый потомок Гухи – правитель Сила; сохранились его надписи на памятном камне от 646 г. н. э. На этом этапе появляется новый персонаж – некий Баппа, якобы брахман, пришедший в Раджпутану откуда-то издалека. Баппа был шестой после Гухи правитель Читторгарха, но вряд ли его потомок; он мог быть приемным сыном Силы или просто заместившим его правителем. Именно этот Баппа Равал, т. е. Правитель Баппа, считается основателем ветви Сисодия клана Гухилот; с этого времени Сисодия и Гухилоты неразрывны в пространстве и времени, они всегда вместе. Есть несколько вариантов легенд о том, как Баппа стал правителем этого княжества. Одна сюжетная линия такая. Баппа владел какой-то деревней около Читтора, когда его правитель умер, не оставив наследников. Поэтому был проведен обряд отыскания преемника. Все претенденты на трон встали в ряд, а княжеский слон, державший в хоботе цветочную гирлянду, должен был надеть ее на кого-либо, и тот, кто получал от слона гирлянду, считался избранником. Замечу, что когда в древности кшатрийские девушки (дочери правителя) выбирали себе мужей, то они тоже надевали цветочную гирлянду на своего избранника. Обряд назывался «сваямвара». Слон надел гирлянду на Баппу, и тот стал правителем. По раджпутским законам это был вполне легитимный преемник, и он мог относить себя к династии Гухилот. Вторая сюжетная линия такая: Баппа пришел в Читтор, которым владели Парамары, в поисках удачи, и был назначен во главе войск Читтора, защищавших город от каких-то завоевателей. Город он отстоял, но заодно выгнал и прежнего правителя. С точки зрения раджпутской воинской морали, все было справедливо и правильно. Хотя, надо отдать им должное, раджпутские легенды никогда не приукрашивают событий. Бесчестные и некрасивые дела не предаются забвению или умолчанию, а служат в назидание потомкам и объясняют те многие беды, которые по закону кармы обязательно падут на человека, совершившего безнравственный поступок, и на весь его род.

Как бы то ни было, Баппа, став правителем, недолго им пробыл. Он был, как считается, по рождению брахманом. Но, уже будучи раджей, заболел. То ли у него заболели глаза, то ли он проглотил с пищей муху, но пришлось по-настоящему лечиться. Пролечили. А когда выздоровел, оказалось, что врач пользовал его то ли микстурой на спирту, то ли снадобьем, в состав которого входил кусочек коровьего уха. Надо ли говорить, что в любом случае применение этих «препаратов» для брахмана недопустимо, хотя раджпуту, видимо, вполне бы подошло по крайней мере первое из них. Для Баппы это лечение оказалось роковым. Во-первых, из-за этого ритуального осквернения он автоматически перешел в нижестоящую касту, то есть стал раджпутом. Во-вторых, пришлось тут же покончить с собой, что он и сделал, выпив расплавленный свинец. От слова «свинец» и производят имя Сисодия.

Есть, правда, вариант, что деревня Баппы, самая первая, называлась Сисода, и отсюда его имя. Но насколько полезнее для воспитательных целей первая легенда!

Б. Г. Баден-Пауэлл считал, что кула Гухилот имела отношение к племени бала, родственному шака, юэ-чжи и гурджара, но пришедшему на территорию Саураштры ранее, чем они. Это предположение косвенно подтверждается тем, что правители Мевара называются не раджа, а «рана» и «махарана» («великий рана»), и исследователи видят в этом «гуджаратский акцент».

Особо почитаемое животное кулы Гухилот – мышь, т. к. по легендам, при рождении Гухи в пещере мыши помогли ему выжить. Ученые, конечно, говорят, что это явно тотемное животное племени Гухилотов. Во всяком случае, в Меваре есть храм Карни-мата, чьи почитатели привечают и кормят живущих там мышей.

Меварские раджпуты сумели сохранить свои родовые владения в течение почти тысячи лет – все остальные кулы и кланы в Раджастхане, за исключением еще только Бхатти Джайсалмера (но эти жили в глубине пустыни), неоднократно перебирались на новые земли.

Территория Мевара граничит с племенными территориями бхилов и мина, и всегда раджпуты с ними тесно контактировали. Есть даже легенда о том, что сам Гуха вырос среди бхилов, и когда совершался обряд возведения его на трон правителя, некий важный бхил отрубил себе палец и кровью поставил Гухе тику на лоб. С тех пор при обряде возведения на престол любого меварского правителя тику ему на лоб ставили представители бхилов, хотя уже не кровью, а красной пастой. Эта особенность обряда может действительно говорить о том, что в свое время Гухилоты отобрали землю Мевара у аборигенных племен, чьи правители признали их власть над собой.

Очень значительное событие в истории столицы Мевара Читторгарха – осада его войсками делийского мусульманского правителя Ала-уд-дина Хиль-джи в 1303 г. Легенды говорят, что Ала-уд-дин появился в Читторе, чтобы заполучить в жены известную своей красотой меварскую рани Падмини. Падмини была женой Ратан Сингха, тогдашнего правителя княжества. Для начала Ала-уд-дин хотел хотя бы взглянуть на прекрасную Падмини. Поскольку раджпутские женщины вообще, а царицы и принцессы тем более, строго соблюдают обычай не показываться чужим мужчинам, это казалось невозможным. Правитель Дели угрожал войной, и, чтобы не проливалась понапрасну кровь, рани Падмини согласилась на уступку. Но встречи с красавицей завоеватель не дождался. Падмини жила в Читторгархе, во дворце, который стоял (и стоит до сих пор) посреди пруда. Ала-уд-дина привели в здание на берегу этого пруда. Рани Падмини на минутку встала около окна своего дворца, спиной к окну, и только в специально установленном зеркале Ала-уд-дин смог увидеть отражение ее лица. И возжелал ее еще больше. Когда супруг рани Падмини вышел проводить гостя, коварный Ала-уд-дин захватил его в плен и увез в свою ставку. В обмен на этого заложника он требовал прекрасную царицу. Раджпуты были оскорблены. Но они видели, что Ала-уд-дин нечестный человек, и поэтому посчитали себя вправе прибегнуть к хитрости. Все было устроено так, как будто рани согласна приехать к Ала-уд-дину. Она действительно появилась в ставке врага в сопровождении придворных дам и служанок, а также с сундуками для необходимых вещей; это была целая процессия из паланкинов. На самом деле в паланкинах сидели не служанки, а раджпутские воины, готовые погибнуть все до одного, но защитить честь раджпутской царицы и всего княжества. Приехав к Ала-уд-дину, храбрая рани Падмини потребовала от него разрешить ей попрощаться с мужем, который томился в неволе у Ала-уд-дина. Тот разрешил. Когда раджпуты увидели, где он находится, они выскочили из своего укрытия и отбили меварского рану. Меварский правитель и его прекрасная жена сумели бежать, а их освободители раджпутские воины остались в руках врага и погибли. Вскоре взбешенный Ала-уд-дин осадил Читтор; неприятель оказался сильнее защитников крепости. Когда стало ясно, что крепость не отстоять, раджпутские женщины во главе с прекрасной рани Падмини, как всегда бывало в подобных случаях, совершили жертвенный обряд самосожжения, а защитники крепости вышли из нее в открытое поле на последний смертный бой. Живыми врагу раджпуты не сдавались никогда. Ала-уд-дин разрушил Читтор. Это произошло в 1303 г., и лишь в 1313 г. меварские раджпуты смогли восстановить свои права на Читторгарх.

Следующий важный период в истории княжества связан с именем раны Кумбхи (1433–1468 гг.). При нем Мевар стал самым большим из раджпутских княжеств и очень усилился. Махарана построил тридцать две крепости и несколько храмов по всей стране. Он заново отстроил Читтор, в котором воздвиг много прекрасных дворцов и храмов; укрепил инженерные сооружения крепости и сделал его таким, каким видят Читтор теперешние туристы.

Рана Кумбха был поэт, и не просто поэт, воспевающий свои подвиги и красоту дам. Он сочинял «тика», гимны в честь Кришны, исполненные почтения и любви; они относятся к поэзии бхактов. Кумбха сидел на троне долго, и погиб от руки собственного сына. Этот сын растерял половину владений, и государство ослабело.

Знаменитый меварский рана Санграм Сингх, или рана Санга, отличался своей решительностью и воинскими успехами. Он был современником Бабура, основателя Могольской империи в Индии. Рана Санга был великий раджпутский воин. Говорят, что он участвовал в ста битвах, и был восемьдесят раз ранен. Мечи и копья врагов изуродовали его тело; он потерял один глаз, ухо и руку, и одна нога была покалечена. Рана Санга дважды побеждал Ибрагима Лоди, мусульманского правителя Дели; многократно побеждал гуджаратскую армию и уходил из Гуджарата с большой добычей. Он побеждал правителей соседней Мальвы. В самом Раджастхане он пользовался огромной властью. Правители раджпутских княжеств Марвар, Амбер, Аджмер, Бунди подчинялись ему, а соседствовавшие с Раджпутаной княжества Гвалиор, Сикри, Чандери, Рампура были его данниками. Рана Санга был не только храбрый и удачливый воин, он был искусный дипломат. Он мечтал овладеть Дели и восстановить там индусскую власть. Раджпутские историки считают, что у раны Санги были все возможности объединить Северную Индию под своей властью. Но приход завоевательной армии Бабура в Индию оказался роковым и для Раны Санги.

В решающей битве при Панипате 21 апреля 1526 г. сошлись Бабур и тогдашний делийский султан Ибрагим Лоди, молодой и неопытный правитель. Он не представлял никакой опасности для такого завоевателя, каким был Бабур. Ибрагим Лоди в этой битве погиб, а его наемная армия разбежалась. Власть в Дели перешла от тюрко-афганских завоевателей к Моголам, новым мусульманским правителям Индии. С тех пор на долгие почти триста лет они утвердились в стране. И судьба раджпутов оказалась тесно связанной с судьбами могольских правителей Индии.

Сам основатель династии Великих Моголов Захируддин Мухаммад Бабур родился 14 февраля 1483 г. в Фергане в семье правителя этой области. Он был пятый по прямой потомок Тимура со стороны отца и четырнадцатый потомок Чингисхана по линии матери. Братья отца Бабура правили в Самарканде и Бухаре, а другие родственники сидели в Ташкенте и Ходженте. Все они говорили на чагатайском диалекте тюркского языка. С происхождением этой семьи связано название «Могол». Бабур был очень умный и хорошо развитый мальчик. Когда ему было 11 лет, отец его погиб, занимаясь голубями на своей голубятне. И Бабур стал правителем. В дальнейшем жизнь его была полна сражений, лишений, плохих и хороших событий. Он обнаружил себя как талантливый правитель, военный предводитель и дипломат. В конце своей жизни он написал книгу мемуаров, которая известна под названием «Бабур-наме» и лучше всего свидетельствует о том, какой незаурядной была личность Бабура. В начале своей карьеры Бабур мечтал сесть на трон в Самарканде – столице своего великого предка Тимура (Тамерлана). Но у него было много не менее честолюбивых родственников, и он вел с ними войны за территории и города, трижды оставался ни с чем, бездомным бродягой начинал жизнь снова, но, как говорил сам, никогда не отчаивался. Наконец, он смог утвердиться в Кабуле и Газни, которые забрал тоже у своего родственника, и где в 1504 г. он принял титул падишаха. Отказавшись в конце концов от мысли сесть на трон Тимура, он стал расширять свои владения в сторону Индии. И то, как говорят, потому, что его идеал – Тимур – там бывал в свое время. Сначала Бабур четырежды побывал в Индии со своей армией с целью разведать ситуацию и захватить добычу, и возвращался обратно в Кабул. Пятая экспедиция, начавшаяся в ноябре 1525 г., принесла ему не только военную добычу, но и власть в Дели.

После победы над Ибрагимом Лоди Бабур стал укреплять свою власть в новой стране, и ему пришлось сражаться с отдельными отрядами афганских военачальников, которые остались от прежней иноземной власти на севере Индии. Он тогда даже не знал, кто такие раджпуты. Но рана Санга уже начал понимать, что означает воцарение нового мусульманского завоевателя в Дели. Сначала он надеялся, что Бабур, как и многие другие завоеватели до него, вернется восвояси с награбленной добычей. Но тот не спешил уходить. Рана Санга сумел уговорить раджпутских правителей Индии выйти совместно с ним на борьбу против Бабура. Он, видимо, жалел теперь о том, что год назад не удалось раджпутам выступить совместно с Ибрагимом Лоди, хотя историкам известно, что рана Санга предпринимал со своей стороны попытки соединить усилия раджпутов с кем-нибудь из этих иноземных завоевателей, чтобы в ходе борьбы выиграть Дели. Говорят, что рана Санга сумел собрать армию, в которой были кроме него семь раджпутских правителей княжеств и 804 подданных тхакура со своими военными отрядами. К ним присоединился даже брат Ибрагима Аоди Махмуд, которого дипломатичный Санга признал в качестве законного правителя Дели. Были с ними и некоторые уцелевшие домогольские мусульманские наместники северных районов Индии. Всех их объединяла задача изгнать Бабура из Индии. Это раджпутское войско захватило форт Баяна, где уже был посажен наместник от Бабура. Тогда Моголы впервые столкнулись с раджпутами и, как гласит история, были очень деморализованы воинским искусством раджпутских воинов. Посланные Бабуром на спасение Баяны полторы тысячи солдат были разгромлены раной Сангой и в панике бежали обратно, рассказывая всем, какой ужасный враг эти раджпуты. Даже астролог, взятый из Кабула, предсказывал поражение в сражении с ними. Могольская армия не хотела более никаких битв, она просилась обратно домой. Бабур был вынужден противостоять этой психологической атаке; он собрал свое войско и обратился к ним с речью, в которой напоминал своим наемникам, что дом родной далеко, что всякая жизнь кончается смертью; и что если суждено погибнуть, то погибнуть надо с честью, а если суждено победить, то это будет победа во славу божию. Он пообещал, что после победы отпустит всех, кто захочет, домой. И объявил священную войну джихад против раджпутского раны и его сторонников. Армия воспряла духом.

Два войска сошлись около деревни Кхануа в районе Агры и Сикри. У раджпутов было около 80 тыс человек. Армия Бабура, по-видимому, состояла из 40 тыс человек. Битва началась 17 марта 1527 г. Первый звук этой исторической битвы был выстрел из пушки в войске Бабура; эта пушка выстрелила каменным ядром, что произвело страшный грохот и совершенно ошеломило раджпутскую армию. Раджпуты никогда прежде не видели артиллерии и не знали, что это такое. Даже прекрасные военные слоны раджпутов дрогнули. Тем не менее раджпуты смогли смять правый фланг могольской армии. Моголы продолжали время от времени производить пушечные выстрелы (они были редкими), но раджпутская армия вполне оправилась от потрясения и успешно сражалась теперь уже по всему фронту. Но у Бабура оставались свежие отряды, которые он ввел в бой в критический момент битвы, что помогло ему переломить ситуацию в свою пользу. Кроме того, рана Санга был ранен и без сознания унесен с поля боя, что охладило воинственный пыл его армии. Раджпутская армия не умела воевать без командующего. Так победа оказалась в руках Бабура. Битва длилась десять часов и считается одной из самых заметных в индийской истории. Знаменита она тем, что до самой последней секунды ни одна из сторон не имела перевеса в ней. Раджпутская армия раны Санги сражалась до последнего, и многие были убиты, но только ранение раны Санги окончательно сломило боевой дух войска. Сам Бабур в своих мемуарах с уважением говорил о раджпутах.

Битва при Кхануа оказалась решающей и для индийских правителей, и для Бабура. Но судьбу индийских государств решил не только полководческий талант Бабура. Раджпутов победила артиллерия, которой они не знали, а Бабур уже заполучил. Многие раджпуты были деморализованы тогда этим обстоятельством и даже не думали о новых сражениях. Рана Санграм Сингх (рана Санга) не оставлял стремления вновь сразиться с Бабуром, но он так и не смог оправиться от ран, полученных в битве, и очень страдал душою; это привело к его смерти в январе 1528 г.

После этой битвы Бабур окончательно решил остаться в Индии. Он расширял и укреплял свои владения. Он занимался строительством и разводил сады, которые спасали его от нелюбимых им в Индии жары, пыли и ветра. Он наводил административный порядок на своих территориях. И умер 26 декабря 1530 г. Со смертью Бабура связана невероятная история. У Бабура был любимый сын, наследник Хумаюн. Он тяжело заболел, и никакие усилия врачей не могли ему помочь. Бабур попросил совета у мусульманского святого человека Абу Бака. Тот сказал, что помочь может только Аллах, и что для этого Хумаюн должен отказаться от самого дорогого, что у него есть. Бабур сказал: «Самое ценное, что есть у Хумаюна, – это я сам». И тут же попросил Аллаха принять в жертву его, Бабура, жизнь. Сказав это, он обошел трижды вокруг ложа больного сына, говоря, что принимает на себя его болезнь. История гласит, что вскоре после этого Бабур заболел, а Хумаюн пошел на поправку. Бабур успел назначить Хумаюна (1530–1556 гг.) своим преемником, поручил его заботам всю семью и братьев, и умер. Современные историки не все доверяют этому рассказу средневековой хроники, но в памяти людей Бабур остается еще и образцом отеческой преданности и любви.

Преемником меварского раны Санги был его сын, рана Ратан Сингх. Вся история его правления – это история борьбы его с собственной мачехой и ее сыном, которые оспаривали права Ратан Сингха на престол. Мачеха Кармети засела в огромной неприступной крепости Рантхамбхор и писала письма Бабуру и потом Хумаюну, прося тех о помощи в борьбе с Ратан Сингхом. Ратан Сингх был убит в 1531 г., и сын Кармети Викрамадитья и она сама как регентша смогли сесть на трон в Читторе. Принц был еще ребенок, его не поддерживал клан законного правителя, и ситуацией воспользовался гуджаратский султан Бахадур-Шах. Он дважды осаждал крепость, в 1533 и 1534 гг. Во время второй осады был убит принц Викрамадитья, и вместо него сел совершенно посторонний для правящего клана человек – узурпатор Банбир. Осада была изнурительной, и крепость все-таки не выстояла; Бахадур-Шах смог покорить Читторгарх, это случилось 8 марта 1535 г. и привело к большим несчастьям. Женщины и дети совершили джаухар, в жертвенном огне самосожжения погибли 13 тыс человек. Защитники крепости вышли из нее на последний смертный бой, в котором отдали свои жизни еще 32 тысячи раджпутов. В их числе была и мать будущего правителя Удай Сингха, ратхорская принцесса Джавахир-Баи. Бахадур Шах вошел в город, и его войско грабило и громило все в городе подряд три дня. Об этой трагедии раджпуты помнят по сей день. И только когда клан Сисодия в лице малолетнего Удай Сингха, наконец, смог восстановить свои права на престол, а случилось это в 1541–1542 гг., в государстве настал относительный покой. Но он не был долгим.

В 1556 г. Могольским правителем Дели стал внук Бабура падишах Акбар. К 1563 г. практически все княжества на востоке Раджастхана попали под контроль Моголов. Оставался только Мевар, который был лидером среди раджпутских княжеств. Раджпуты Мевара долго сопротивлялись и делийским султанам, и Моголам. Акбар стремился завоевать Читторгарх и Мевар, чтобы облегчить путь из Дели в Гуджарат. Гуджарат был богатой приморской провинцией, и оттуда было удобно вести морскую торговлю с городами и государствами Среднего Востока. Через Гуджарат пролегали пути мусульманских паломников, направлявшихся в хадж в Мекку и Медину. Контроль над Меваром открывал прямой путь в Гуджарат и к Аравийскому морю. Известно также, что у Акбара были личные счеты к меварскому махаране Удай Сингху, который держал себя чрезмерно независимо и считал мусульманского правителя «безродным иноземцем». Меварский правитель пользовался большим авторитетом среди раджпутов, и даже давал приют тем правителям, которые уже пострадали от акбаровых завоеваний.

Акбар появился со своей армией перед Читтором 23 октября 1567 г. и осадил его по всем правилам тогдашней военной науки. Строительство инженерных сооружений заняло у моголов целый месяц. Осада была длительной, и Акбар терял по двести человек каждый день. Не помогали ни подкопы, ни крытые окопы. Акбар еще не знал, что внутри крепости разыгрывается страшная драма.

Тогдашний правитель Мевара махарана Удай Сингх, по-видимому, не был безрассудно храбрым воином. В пятилетнем возрасте он пережил осаду и катастрофу в Читторе при Бахадур-Шахе, во время которых погибла его мать и многие родственники. Теперь один из его младших сыновей, Шакта Раджа, ушел к Моголам, надеясь, что те помогут ему получить трон Мевара. В завоеванных княжествах переставали действовать старинные раджпутские правила наследования престола; правителем становился тот лично преданный падишаху Дели член правящей фамилии, которого падишах утверждал в этом качестве. И многие раджпутские юноши, лишенные наследства из-за традиционного майората, надеялись «заработать» себе на военной службе у Моголов какую-нибудь деревеньку, чтобы она стала гнездом их семьи. Младшие дети раджей рассчитывали на целое княжество.

В этих обстоятельствах махарана Удай Сингх, как говорят, просто отказался от защиты крепости и отступил в неприступные леса в горах Аравалли.

Защитой крепости руководили сначала рават (если раджа – это князь, то рават – граф) Салумбар, глава второй по значению семьи в княжестве. Он был военным начальником главных ворот крепости. Погиб на боевом посту. Затем руководство перешло к прекрасному воину Джаймалу Ратхору, но и он погиб. Считается, что сам Акбар выстрелил из мушкета в человека, который явно руководил действиями защитников крепости, которые в этот момент заделывали брешь в стене, и смертельно ранил его. Этим человеком был Джаймал Ратхор. Эта потеря деморализовала защитников крепости, и следующей ночью женщины совершили, по раджпутскому обычаю, великий и страшный обряд самосожжения «джаухар». В огне погибли девять рани и пять принцесс и еще 1700 раджпутских женщин и детей. Наутро в распахнутые ворота крепости вышли все ее оставшиеся в живых защитники – 8000 человек – на свой последний смертный бой. Руководил защитниками крепости теперь юный представитель клана Сисодия Фатех Сингх, рядом с которым сражались его мать и невеста. В сражении погибли все до одного защитники Читтора, и Акбар смог войти в город, в котором еще не остыл пепел джаухара. Случилось это 24 февраля 1568 г. Уцелевшие жители города погибли в начавшейся резне. Всего во время этой военной кампании расстались с жизнью около 30 тысяч раджпутов. Эта победа Акбара не добавила ему ни славы, ни власти. Великая жертвенность раджпутов Мевара оказалась выше любых временных побед и завоеваний. Город-крепость Читгор получил прозвание «крепость-вдова, совершившая сати».

Осада Читторгарха при Акбаре оказалась не просто военной катастрофой и страшной человеческой трагедией, она стала большим нравственным испытанием и для правящего клана Сисодия, и для всех раджпутов Мевара. Главное и самое горькое обстоятельство состояло в том, что глава правящего клана, махарана Удай Сингх, отказался защищать землю своих предков и свою. Раджпуты княжества, и отцы, и сыновья из разных кланов, не могли этого понять и простить; они продолжали борьбу как могли – без верховного руководства, которое по определению принадлежало правящему радже. И придумали новую для Индии тактику, которую можно назвать партизанской. Говорят, что в этой войне с Моголами погибли пятьдесят два равата и раны (т. е. главы раджпутских кул и родов, но не правящих, и принцы правящей династии). Вся страна лежала разоренная и опустошенная. А махарана Удай Сингх находился там, где он за несколько лет до беды заложил новую, еще более неприступную, чем великолепный Читтор, столицу. Город этот уцелел и расцвел, и навсегда стал столицей Мевара. Он называется все-таки Удайпур – «Город Удая», и являет собою теперь одну из жемчужин Индии. Все четыре года, что Удай Сингх еще прожил, а умер он в сорок два года, он вел себя как человек, находящийся в глубоком трауре, как считали, по своей утраченной родовой крепости-столице Читтору. Он спал на полу на циновке, очень мало ел – и то только бобы, не стриг и не брил волос и т. п. (35, 1, 400). Это свидетельство его больших нравственных страданий в какой-то мере помогло Удай Сингху реабилитироваться в глазах соплеменников.

Но по-настоящему защитил честь рода его сын, великий меварский рана Пратап Сингх, национальный герой всех раджпутов. Махарана Пратап долгие годы вел неустанную и полную беспокойства за поруганную родину борьбу с Акбаром и его сыном Салимом, тогда только еще военачальником, а в будущем падишахом Джахангиром. Двадцать лет он жил как простой солдат в полевых условиях, буквально спал на соломе и ел с листьев. Но он смог отвоевать большую часть Мевара, хотя не смог еще оживить «совершивший сати город» Читтор – это было сделано только в 1614 г. его сыном.

Рана Пратап принял в наследство от отца поруганную честь клана; родовое гнездо его предков было в руках врага, под его контролем остались только горные части княжества, население было разорено и голодало. Временной столицей раны Пратапа стала деревня Гогунда. Акбар к этому времени уже успешно вел военную кампанию в Гуджарате, а раджпутские княжества Биканер, Джодхпур и Джайсалмер стали вассалами Дели. Конечно, Акбар стремился окончательно решить проблему с Меваром. Могольский полководец Ман Сингх, раджпут из княжеского рода Джайпура Каччва, приехал к Ране Пратапу. До сих пор рассказывают в Раджастхане легенды о том, как происходила эта встреча. Говорят, что Пратап лично встретил Ман Сингха, уважительно с ним говорил на разные темы, пригласил в дом, позвал к столу, но разделить трапезу с человеком, которого считал предателем раджпутских идеалов, отказался. Более того, Рана Пратап не забывал в общении с этим тогда могущественным человеком, что Каччва некогда подчинялись Мевару, и в традиционной системе неМан Сингх, процветающий и благополучный придворный Акбара, а он, Пратап, стоит выше. И уж тем более Рана Пратап не согласился с предложением Ман Сингха предстать перед Акбаром с заверениями в покорности. Раджпутов восхищает то, как Рана Пратап, чье положение как правителя было объективно очень сложным, а личные обстоятельства на этом этапе жизни выглядели и вовсе мизерабельными, не испугался и не поступился своими принципами ни на йоту. Они считают, что он является образцом того, как надо блюсти честь раджпута, свою «раджпути». И воспевают его геройство в многочисленных очень популярных исторических песнях кхьят, романтических балладах и печальных песнях. И всегда в них есть фраза: «Уста Пратапа ни разу не осквернились произнесением имени врага».

Когда другой представитель Акбара, Бхагван Дас, приехал к нему, Рана Пратап все же отправил с ним ко двору своего наследника – сына Амара Сингха (Умра), как это было принято делать в знак преданности. И обещал, что приедет и сам, когда соскучится. Потом Моголы вынуждены были вернуть Амара домой, потому что Рана Пратап был искусным переговорщиком и дипломатом. Но сам он за долгие годы так и не появился перед Акбаром и не осквернил свои уста словами покорности.

Наконец, в апреле 1576 г. Акбар отдал Ман Сингху приказ возглавить армию для похода на Рану Пратапа. В июне состоялась знаменитая битва при Халдигхати, о которой мы будем говорить в разделе о военной науке раджпутов. В ней не было очевидного победителя. Индийские историки не единодушны в оценке ее. Те, кто считает, что Моголы объективно способствовали объединению страны и прекращению раздробленности, видят в борьбе с Меваром стремление присоединить стратегически важную территорию, и дать населению мир и покой. Такие люди критикуют Пратапа за непонимание высших целей в политике. Но что было дальновиднее и честнее – решить непросто.

Махарана Пратап умер в 1597 г., и его герой-сын махарана Амар Сингх продолжал борьбу, но лишь в 1614 г. он смог отвоевать Читтор. В истории Читторгарха было три «джаухара». Следуя раджпутскому обычаю, погибали, совершая страшный обряд самосожжения, женщины и дети. А мужчины выходили на свой последний смертный бой с врагом. Такой чудовищной ценой раджпуты сохраняли свою честь и гордость. Утратив, казалось бы, все, уцелевшие члены клана – а все три раза стараниями преданных людей удавалось счастливо спасти маленьких наследных принцев, – восстанавливали все сначала. До сих пор жива в памяти народа героическая жертвенность предков, особенно женщин, и подвиги этих героев в течение долгих лет вдохновляли потомков на борьбу за честь и веру. Противостояние между Меваром и Моголами разрешилось более или менее достойным для раджпутов образом при падишахе Джахангире (1605–1627). У него был большой опыт общения с раджпутами Мевара. Джахангир, последний оставшийся в живых сын Акбара, некогда очень долгожданный наследник Салим, к концу жизни отца очень его огорчал. Он любил вино и женщин сверх всякой меры. Чтобы как-то дисциплинировать сына, Акбар занял его долгой и изнурительной кампанией в Меваре. Раджпуты не давали ему возможности порадовать отца победами. Уже когда Джахангир стал падишахом, он провел большую военную кампанию в Меваре – в 1605 г. Рана Амар Сингх не сдавался. Тогда Моголы посадили в занятый ими Читтор дядю махараны Амар Сингха Сагара как правителя, чтобы внести раскол в ряды сторонников Сисодия. В 1608–1609 гг. Моголы возобновили решительные военные действия на равнинах Мевара, и до 1613 г. Моголы и мсварские раджпуты не давали друг другу покоя. Наконец, в 1614 г. Джахангир лично и его сын наследный принц Хуррам (будущий падишах Шах Джахан) начали военную кампанию с целью добить своих врагов. Моголы проявляли невероятную жестокость и бескомпромиссность. Они грабили, громили и жгли все вокруг, разрушали храмы и города; они смогли отрезать равнинную часть Мевара от горных территорий, где базировались меварские защитники, и это лишило тех возможности получать подкрепление и снабжение; посевы погибли в огне пожарищ. В Меваре начался голод. Сторонники махараны Амар Сингха решили вступить в переговоры с Моголами, которые те уже давно предлагали. Защитники Мевара осознавали: чтобы продолжить борьбу, маленький Мевар должен накопить силы – перед ним была вся мощь огромной империи; и помощи ждать было неоткуда – все соседи-раджпуты уже давно смирились с новыми обстоятельствами. В 1615 г. раджпуты согласовали и приняли условия договора с Моголами. Он гласил: махарана Мевара признает верховную власть Могольских правителей; Могольский падишах возвращает махаране всю территорию княжества, включая Читторгарх; но крепость в Читторгархе не может быть восстановлена. Махарана Мевара может не посещать Дели и двор падишаха, как это требовалось от всех вассалов падишаха, и от него не требуется отдавать женщин из клана Сисодия в жены Моголам. Получалось, что раджпуты не смогли только отстоять свое право на крепость Читторгарх как столицу. Но у них уже была к тому времени новая хорошо укрепленная и красивая столица Удайпур.